Было время, когда мода держалась столетиями. Даже королевы щеголяли в нарядах своих бабушек. Лишь промышленная революция XVIII века привела к резкому росту спроса на одежду. И тотчас встала проблема сырья для производства тканей. Основу его в ту пору составляли шелк и хлопок, привозимые из колоний. Их-то и стало не хватать. В первую очередь шелка.

Но, между прочим, еще в 1644 году математик и астроном Роберт Гук высказал догадку, что шелк можно воссоздать искусственно. И со временем химики разобрались, что между шелком и древесиной есть нечто общее. Это целлюлоза — составная часть скелета растительных клеток.

В 1855 году французский ученый Аудермас попытался (конечно, на уровне своего времени) воспроизвести процессы, протекающие в организме тутового шелкопряда. Обработав молодые побеги тутового дерева азотной кислотой, он получил клейкую массу нитроцеллюлозы. И из нее с помощью палочки попытался вытягивать нити. А в 1884 году другой француз, Шардоне, продавливая нитроцеллюлозу через тончайшее отверстие в слегка подкисленную воду, получил первую затвердевшую нить. Такой способ был уже в принципе пригоден для промышленных целей.

Правда, нитроцеллюлоза содержала кислород. Ткани из нее получились огнеопасными. По существу, это была взрывчатка. Ее-то первой и стали выпускать в огромных количествах. Но в конце 1890-х годов немецкий изобретатель Клаус из Лейпцига создал из древесных отходов безопасную жидкую целлюлозу. На ее основе и было развернуто производство первой синтетической ткани — вискозы. Сегодня мы на нее даже не смотрим. А в те времена она почиталась искусственным шелком и по-своему равняла аристократа с простолюдином. А, кроме того, ей приписывали еще и целебные свойства.