Несколько лет тому назад японский исследователь Масару Имото поставил серию сенсационных опытов. На глазах публики он замораживал капельки воды, превращая их в снежинки. Причем, если в лаборатории при этом играла тихая, спокойная музыка — например, мелодии Моцарта, то снежинки получались очень красивыми и симметричными. Но вот под тяжелый рок все снежинки, как одна, получались кривыми.

По словам японского исследователя таким же образом на снежинки действует доброе и злое слово. «Они чувствуют даже присутствие злого или доброго человека», — утверждал исследователь, наделяя, таким образом, капельки воды зачатками разума.

Эти опыты породили волну публикаций в прессе. Журналисты вспомнили о сенсационных опытах французского исследователя Жака Бенвениста, который обнаружил у воды память, о гомеопатах, которые издавна лечат своих пациентов микродозами лекарств. В общем, шум поднялся большой, и неизвестно, чем бы дело кончилось, если б в спор не вступил сотрудник Калифорнийского технологического института Кен Либрехт.

Для начала он напомнил всем, что еще Иоганн Кеплер, интересовавшийся, кроме всего прочего, геометрии ей снежинок, отмечал, что все они имеют «форму шестиугольной звезды». И на то есть своя причина. Ученый обратил внимание, что и пчелы строят шестигранные соты, и зерна граната заключены в подобной же структуре. (И ретрансляторы мобильной связи, как вы догадываетесь, неспроста ставят в вершинах шестиугольников.) А дело в том, что правильный шестиугольник покрывает из всех геометрических фигур наибольшую площадь. «Природа рациональна, она не любит излишества», сделал заключение по этому поводу Кеплер.

Но почему каждая снежинка, сохраняя шестиугольную форму, тем не менее, имеет свой индивидуальный рисунок? Чтобы ответить на этот вопрос, Кен Либрехт не поленился собрать у себя в лаборатории установку наподобие той, что пользовался Масару Имото, и методично начал повторять его опыты. И вскоре пришел к заключению, что снежники получаются тем более близкими по форме, чем строже в холодильной камере удается сохранять температуру, влажность, отсутствие примесей в воде и т. д.

Но любое постороннее воздействие — будь то акустические колебания (шум) или изменения температуры, тут же приводят к тому, что форма снежинок начинает разниться. А уж мелодии Моцарта и современный рок, согласитесь, заметно отличаются друг от друга и по громкости, и по ритму. Точно так же и злое слово ведь произносят зачастую куда более громко, чем ласковое.

«Ну, а все остальное — это не более чем домыслы самого Масару Имото», полагает исследователь. Так что, похоже, воду в очередной раз не удалось наделить сверхъестественными особенностями.

Г. МАЛЬЦЕВ

Снежинки, конечно, красивы. Но вряд ли разумны.