Андрей БУТОРИН

На первый урок я опоздал.

Евгения Михайловна, «англичанка», ничего не сказала, только головой покачала. Зато Ксюха не то что головой — одновременно всем завертела, когда я вошел.

Она не такая, чтобы возмущаться опозданием на урок — сама, что ли, не опаздывала? Скорее всего, рассказать мне что-то хотела, а я ее этой возможности лишил.

Едва прозвенел звонок, Ксюха уже подпрыгивала возле моего стола.

— Ты где вчера был?! — зарычала она, бешено вращая глазами. — Я тебе весь вечер звонила!

— Где, где!.. — заворчал я. — К тете Вале ходили, у нее день рождения был.

— К тете Вале! — закатила глаза Ксюха. — А когда ты себе мобильник заведешь?

— Когда надо будет, тогда и заведу, — буркнул я.

Вообще-то, злился я зря — мобильник на самом деле штука довольно полезная. Но я в принципе не люблю, когда меня отвлекают.

— Пошли, — вцепилась в мой рукав Ксюха и потащила меня на улицу, где сентябрьское солнышко припекало почти что по-летнему.

— Ты не поверишь! Ты не поверишь! Мы ходили вчера в лес. Там башня! Мы собирали грибы, я отошла, чтобы… ну, неважно… а там заяц! Сначала мне было страшно, но я все равно пошла. А потом выскочил заяц и говорит: «Нельзя!»…

— Постой, — не удержался я. — Кто говорит? Заяц?

— Я же говорю! Заяц говорит…

— Так все-таки — ты говоришь или заяц говорит? — вновь перебил я подругу.

— За-яц!!! — заорала на меня Ксюха. — Ты что, совсем бестолковый?!

Мне стало обидно. Ксюха быстро поняла, что погорячилась, и снизила тон:

— Ну, прости, прости!.. Но я же правду говорю…

— А я и не сказал, что ты врешь, — буркнул я. — Только выражайся яснее.

— А чего тут неясного? Из кустов выпрыгнул заяц и сказал мне: «Туда нельзя!» Но я все равно пошла и увидела башню. Не очень высокую, из-за деревьев ее и не видно было. Но все равно… Интересно же!

Я сразу забыл про говорящего зайца. Рыцари, замки, башни — это мое больное место. В смысле, я очень люблю все, что связано со Средними веками.

— Откуда в лесу башня?!

— Так и думала, что ты не поверишь…

— Нет, нет, — заторопился я. — Я верю! Просто я удивился. Откуда в наших краях башня? Тут ведь раньше никто не жил. И потом, башня ведь — не иголка! Ее бы давно нашли.

— То есть ты мне не веришь?

— Да погоди ты! Я просто рассуждаю.

— Чем рассуждать, пойдем со мной.

— Когда? — спросил я.

— Сейчас, конечно же. На урок мы все равно уже опоздали. А после школы будет поздно — не успеем вернуться до родителей. У нас только на дорогу четыре часа уйдет. Да там еще…

— Может, лучше в выходные? — неуверенно начал я. — А то ведь мы с тобой проголодаемся. Да и вообще…

Ксюха расстегнула свой рюкзачок:

— Смотри сюда!

Я посмотрел. Вместо учебников и тетрадок в рюкзачке лежали пакеты с бутербродами, яблоками, еще с какой-то едой и две пластиковые бутылки — с минералкой.

— Ого! — почесал я затылок. — Ты что, была уверена, что я соглашусь?

— А куда бы ты делся? — нагло сказала Ксюха.

До леса мы дошли всего за час восемь минут. Потом еще минут двадцать моя подруга искала нужное место. Я видел, что Ксюха все больше и больше нервничает, и тоже начал беспокоиться, потому что, следуя за Ксюхой, забыл, как мы сюда шли. И солнце, как назло, спряталось за плотной пеленой облаков. Тут мне стало страшно. Вряд ли я так сильно испугался, что может пойти дождь. Я просто боялся — и все.

— Ты чего? — обернулась Ксюха. Брови ее сошлись у переносицы и как-то странно подергивались, словно моя подруга изо всех сил сдерживалась, чтобы не разреветься.

— Тебе… тоже страшно? — еле выдавил я одеревеневшими губами.

— Тоже… что? — взметнула брови Ксюха. Они у нее даже перестали дергаться. — Страшно?.. А чего тут бояться? Волки с медведями в наших лесах не водятся.

— 3-заяц!.. — икнул я, увидев выпрыгнувшего из-за кустов за Ксюхиной спиной ушастого серого зверька.

Ксюха обернулась. И тут же радостно подпрыгнула:

— Это он!

— Ему нельзя, — сказал заяц и показал на меня передней лапой.

— А мне можно? — спросила Ксюха.

— Тебе можно, — ответил заяц. Он произносил слова четко и правильно, но почти без выражения.

— А почему? — склонила к плечу голову Ксюха.

Заяц оставил ее вопрос без внимания. Он пристально смотрел на меня, словно ожидая, когда же я начну его о чем-нибудь спрашивать. Мне и впрямь захотелось поговорить с зайцем.

— Как вас звать? — ляпнул я первое пришедшее в голову.

Заяц вдруг завертелся на месте, тревожно озираясь вокруг.

— Я один, — ответил он, успокоившись.

— Я спросил не сколько вас, а как вас звать, — произнес я, тщательно выговаривая слова.

— Если я один и я уже здесь, то меня не надо звать, — сказал заяц. — А если ты обращаешься не только ко мне, то я не могу ответить на твой вопрос, потому что, как звать остальных, я не знаю. К тому же, кроме нас троих, в пределах видимости нет существ, способных откликаться на зов.

— Саша имел в виду, как обращаться именно к тебе, — пояснила Ксюха.

— Как угодно, — ответил заяц.

— Но как же ты поймешь, что мы обратились именно к тебе?

— Я уже сказал, — дернул мордочкой заяц, — что в пределах видимости больше нет никого, кто мог бы откликнуться на зов. Если вы не станете называть меня своими именами, то я буду точно знать, что вы обращаетесь именно ко мне.

— А ты знаешь наши имена? — усмехнулся я. Мне и правда стало вдруг весело. Стоим тут, треплемся с зайцем, помешанным на логике… Это мой папа, когда быстро догадывается до чего-нибудь непонятного, любит повторять: «Есть такая наука — логика». Вот бы сейчас папу сюда! Что бы, интересно, он сказал насчет этого зайца?

— Твое имя Саша, — прервал мои размышления заяц. — Так тебя называла Ксюша. А ее вчера называли Ксюшей мужчина и женщина.

— Мои папа и мама, — кивнула Ксюха.

— Возможно.

— Как это «возможно»? — оторопела подруга. — Они на самом деле…

— Повторяю: это вполне возможно, — сказал заяц. — Но доказать это утверждение или его опровергнуть в настоящий момент не представляется возможным.

— Ты, кроме «возможно», другие слова знаешь? — рассердилась Ксюха.

— Я знаю другие слова. А именно: абажур, аббат, аббатство, аббревиатура, аберрация, абзац…

— Эй!.. Хватит! Абзац! — одновременно закричали мы с Ксюхой и замахали руками.

— Я знаю еще много слов, — заморгал заяц, и в его голосе впервые прозвучало что-то человеческое.

— Мы верим, — сказала Ксюха. А я спросил:

— А что такое аби… абе… рация?..

— Аберрация, — явно обрадовался заяц, — это отклонение от чего-либо. Например…

— Хватит! — топнула Ксюха и сердито посмотрела на меня. — У нас уже началась определенная аберрация от темы.

— А какая у нас тема? — заинтересовался заяц. Он «очеловечивался» прямо на глазах.

— Башня, — сказала Ксюха. — Покажи нам ее.

— Что? Какая башня? — подпрыгнул заяц и заметался, раскинув передние лапы, словно пытаясь закрыть от нас то, что находилось сзади него. Это выглядело очень смешно. — Нет тут никакой башни! Это же лес.

— Я ее вчера видела, — укоризненно покачала головой Ксюха. А потом сняла с плеч рюкзачок, достала оттуда яблоко и протянула зайцу. Задобрить его, что ли, хотела?

Заяц опустился на все лапы и снова стал привычным серым зверьком, только говорящим.

— Эхро не бхрахрня, — сочно захрустел он яблоком, почему-то отвернувшись от нас.

— А что это? — фыркнула Ксюха.

Заяц грустно посмотрел на яблочный огрызок и запулил его в кусты.

— Нет, — ответил он прежним скучным тоном. — Не ладья. И не башня доисторической цивилизации.

— О! — подобрался я. — Доисторической цивилизации?

Подобная тема была мне тоже очень близка, я много чего прочитал по ней.

— Я это образно сказал! — Заяц опять заговорил с человеческими интонациями. — Я ведь мог перечислять и дальше, что это не памятник защитникам Шипки, что это не природное образование… Хотя, кстати… — Он было задумался, но я продолжил перечисление:

— Что это не космический корабль инопланетян…

— О-о! — дернулся вдруг заяц, закрыл глаза и хлопнулся набок, словно его подстрелили. — А-аа!..

— Что такое? — забеспокоилась Ксюха. Она подбежала к зайцу и склонилась над ним. — Что с тобой?

Заяц медленно раскрыл один глаз и произнес трагическим шепотом:

— Он догадался!..

— Что?! — Теперь и я подбежал к зайцу. — Это космический корабль?!

— Да, — распахнул заяц второй глаз, осторожно, словно боясь рассыпаться, поднялся на лапы и сразу сел. — Да, юные земляне, вы меня раскусили. Подловили несчастного глупого робота на слове…

— Ты — робот?! — в один голос воскликнули мы с Ксюхой.

— Не заяц же, — вздохнул серый зверек и действительно превратился в робота. Смешного такого, похожего на механического зайца. Даже две длинные пружинки-антенны на квадратной голове напоминали заячьи уши.

— И что ты тут делаешь? — спросил я.

— Изучаю Землю.

— И землян?

— Пока только Землю. Если она не подойдет моим хозяевам, то изучать землян не имеет смысла.

— А если… подойдет? — поперхнулась Ксюха.

— Тогда тем более, — буркнул робот и отвернулся.

— А откуда ты прилетел?

— Я прилетел… — напыщенно начал робозаяц, но конец фразы неожиданно смял: —…оттуда. — И неопределенно махнул металлической клешней.

— Покажи нам баш… свой корабль, — попросила Ксюха.

— Да что там смотреть? Корабль как корабль!..

— Покажи, — сказал я. — Будь человеком!

— Я не могу быть человеком. Я робот.

— Но ты же был зайцем!

— Это я притворялся. Отводил вам глаза от истины.

— Это была аберрация, — вспомнил я новое слово. — Отклонение от правды.

— Да-да, — закивал робот квадратной головой.

— И все-таки, покажи нам свою летающую башню, — сказала Ксюха.

— Да какая еще башня?.. — заскулил робозаяц, но опомнился и сказал, гордо вскинув голову к небу: — Это не башня. Это космический корабль могущественной цивилизации! Пойдемте!

Робот, пыхнув разноцветными индикаторами, зашагал, смешно раскачиваясь на толстых пружинах, заменявших ему ноги. Мы пошли следом. Посреди поляны стоял космический корабль, каким его рисуют в детских книжках. Такая же заостренная кверху примитивная металлическая сигара с четырьмя стабилизаторами внизу.

В общем, не была похожа эта штуковина на инопланетный звездолет — ну вот нисколечко! О чем я тут же роботу сказал.

Ох, как он запрыгал на своих ножках-пружинах! Замахал-защелкал металлическими клешнями, индикаторы на нем так ярко и часто замигали, что, по-моему, некоторые из них даже перегорели.

— Да как же не похожа?! — верещал робозаяц во всю мощь своих динамиков. — Да на что же она тогда похожа, по-твоему?! На огурец?!

Вопил он так, вопил, а потом и говорит:

— И вообще, заболтался я тут с вами, а у меня уже миссия четыре минуты двадцать девять секунд назад закончилась! Все, полетел я дальше. Заодно и посмотрите, звездолет это или кукурузный початок. Только отойдите подальше.

— Постой! — крикнула Ксюха. — Ты домой? И что ты скажешь своим хозяевам, подходит им наша Земля?..

— Я пока не домой, — буркнул робозаяц. Похоже, распространяться на подобные темы ему очень не хотелось. Может быть, хозяева запретили? — Мне еще полгалактики обследовать. Работы лет на тридцать!..

А Земля ваша моим хозяевам вряд ли подойдет. Очень мало мусора… То есть, что я говорю!.. Очень много мусора! А они чистоту любят, природу, цветочки всякие, листочки… — Он показал клешней на росшую поблизости кудрявую березку и отчего-то вдруг поежился. —

Так что загрязняйте пока свою планету как можно сильнее, а я на обратном пути опять к вам заскочу и, если увижу, что стало достаточно грязно, так хозяевам и доложу: не подходит вам Земля, не планета — помойка. Нечего там делать.

Снизу в ракете раздвинулся люк, робот присел, затем резко выпрямил пружины и, словно ракета, залетел в свой корабль.

— Давай и правда отойдем, — сказал я Ксюхе.

Вскоре позади нас послышалось громкое шипение, переходящее в оглушительный рев. «Башня» на длинном огненном хвосте поднялась над деревьями, взревела еще громче и растаяла в серой пелене облаков.

— Пошли домой, — сказала Ксюха. — Только давай съедим это, — сняла она с плеч рюкзачок. — Все легче топать будет.

Мы слопали бутерброды, выпили воду и разбросали пустые пакеты с бутылками тут же, между березок и елей.

— Начинаем загрязнение Земли! — торжественно пояснила это полезное действо Ксюха.

— Не отдадим родную планету злобным захватчикам! — подхватил я, хотя на душе было почему-то гадко.

Всю дорогу назад мы молчали. Я думал о новом для меня слове. Аберрация! Вот ведь придумал кто-то!..

Может, сам робозаяц его и выдумал? Он вообще большим выдумщиком оказался. Мне не давала покоя мысль, что он и в разговоре с нами все время эту свою аберрацию использовал. Отклонял нас от истины…

А дома меня ожидал сюрприз. Оказывается, мама сегодня пришла с работы раньше обычного, и наша классная успела уже ей позвонить и нажаловаться, что я прогулял уроки.

Что было дальше, рассказывать не буду. Но всему плохому приходит конец. А когда я, щелкая семечки, сидел вечером на диване в своей комнате и смотрел телик, ко мне зашел папа и протянул мне новенький мобильник.

— На, — сказал он. — И не думай, что это награда за твои сегодняшние фокусы, это теперь — твой крест.

Носи всегда с собой и не вздумай выключать!

— Угу, — вздохнул я. — Спасибо. — А потом спросил: — Папа, а ты веришь, что к нам прилетают инопланетяне и исследуют Землю, чтобы ее потом захватить?..

— Фантазер ты, — наконец-то улыбнулся папа и взъерошил мне волосы. — Фантазируй, фантазируй.

Это хорошо для мозгов. А мобильник все-таки не выключай. И не щелкай здесь семечки, смотри, насорил-то как! Вот прилетят инопланетяне, которые мусором питаются!.. — Он подмигнул мне и вышел.

— Значит, не веришь… — шепнул я ему вслед и стал подбирать с дивана шелуху. А потом взял свой «крест» и набрал Ксюхин номер.

— Тебе ничего в этом зайце странным не показалось?

— В нем все странное! — фыркнула Ксюха.

— Я не в этом смысле. Вот смотри, он говорил, что они чистоту любят, а сам огрызок яблока бросил. Когда про цветочки-листочки распалялся, его аж передернуло как-то… И в объяснениях путался: то мало мусора, то много… Может, все-таки на самом-то деле его хозяевам грязная планета нужна? Зачем бы он нас подбивал им на вред делать? Может, они этим мусором питаются или еще как-то в своих целях используют?..

— Думаешь, он нам соврал?..

— Есть такое слово — аберрация, — сказал я. — Хорошее, звучное слово. Как рев ракетных двигателей.

— Или как грохот старых консервных банок, — подхватила Ксюха. — Только мне это слово не нравится. Ненавижу, когда мне врут!.. — Помолчав, она заговорила снова, и я будто увидел, как решительно сдвинуты брови подруги. Ксюха сказала: — В выходные снова пойдем туда. Подберем, что мы с тобой разбросали.

— Если бы только мы!.. Давай и наших из класса позовем. Там мусора на всех хватит.

— Да уж!.. Его на Земле столько, что убирать и убирать. А у нас всего тридцать лет в запасе.