Владимир МАРЫШЕВ

Оставив позади нагромождения каменных зубьев, вездеход замер на вершине скалы. Человек, сидящий в кресле водителя, несколько секунд разглядывал открывшуюся картину, затем поднял ручищу и что есть силы хлопнул своего спутника по спине.

— Теперь ты видишь, Майк?

Майкл Кантер, молодой человек с апатичным лицом, ничего не ответил. Он только поежился при мысли о том, что вездеход может неожиданно перевернуться и они загремят вниз.

Каменная стена уступами спускалась в огромную долину, посреди которой возвышались разноцветные остроконечные башни диковинного города. Отсюда, с высоты, город казался составленным из набора детского строительного конструктора: среди зданий преобладали конусы и вытянутые вверх пирамиды. На Земле этот город выглядел бы нелепо, но здесь, на богом забытой планете, именно таким его и ожидали увидеть двое искателей приключений — старый космический бродяга Гиббс и его наспех выбранный помощник Кантер.

— Вот он, город! — Гиббс повернулся к помощнику, схватил его за плечи и затряс, как куклу. — Мы нашли его, понимаешь! Сокровища здесь!

Гиббс захохотал, откинувшись на спинку кресла. Несмотря на преклонный возраст, он довольно бурно выражал свои чувства.

Кантер бесстрастно посмотрел на седовласого авантюриста, затем заметил:

— Но, насколько я понимаю, шеф, мы и понятия не имеем, что это за сокровища, как они выглядят и где их тут искать. Мы можем перевернуть вверх дном весь город и ничего не найти.

— Ерунда! — отмахнулся Гиббс. — Найдем! Если, конечно, их не прикарманил Джозефсон. Но я уверен на все сто, что это ему и в голову не пришло. У него мозги устроены не так, как у нормальных людей.

— Кто такой Джозефсон? — спросил Кантер.

Вездеход начал спускаться в долину, медленно переставляя длинные суставчатые ноги.

— Кто такой? — Гиббс усмехнулся. — Блаженный.

Я не знаю, как его еще можно назвать. В нашем Союзе свободных колонистов больше ни одного такого не было. Впервые он начал скулить, когда на планете Фрейя стали массами умирать туземцы, работавшие на наших урановых рудниках. Оно и понятно, такая работенка не способствует долголетию. Ну, мы с ним пытались по-хорошему. Так, мол, и так, говорим, туземцев здесь много, все не перемрут, а желающие работать всегда найдутся. Без нас они вообще умирали с голоду, а мы им платим, причем неплохо. И силой их никто не гонит. Сами сбегаются, как услышат, что у нас кормят три раза в день. Джозефсон ничего так и не понял, начал грозить, что будет жаловаться во Всепланетную организацию здравоохранения. Мы исключили его из Союза, но он не успокоился. Пошли доносы в разные инстанции, потом стал восстанавливать против нас туземцев. Нам пришлось решать, что с ним делать. Одни предлагали пристукнуть, другие — упрятать в психушку на всю жизнь. А у меня с детства сердце мягкое, я убедил сослать его на безымянный астероид, оставив еды и питья на пять лет. По-моему, достаточный срок для того, чтобы пересмотреть свою точку зрения. Послали на поиски Джозефсона спецкоманду, но он об этом узнал, включил все двигатели и отправился как раз сюда, на эту самую Танпойю! В общем-то, сам себе хуже сделал. Забирать его не стали, удовольствовались тем, что засекли с орбиты, как он разбил свой корабль при посадке, хотя и остался жив. А починить такую ракету самому невозможно. Вот и вышло по-моему.

Упек сам себя в ссылку, и не на пять лет, а на всю жизнь. Так что он, возможно, до сих пор где-то здесь. По крайней мере, с тех пор о нем ничего не слышали.

Вездеход, окончив спуск, втянул паучьи ноги и помчался над долиной на воздушной подушке.

Кантер повернул к Гиббсу бледное лицо:

— А что, шеф, я вижу, не очень-то вы разбогатели в своем Союзе.

Гиббс нахмурился.

— Ты прав, Майк. Союз развалился. Эти чертовы туземцы, едва вкусив благ цивилизации, стали отказываться работать. Заявили, что сами найдут способ себя прокормить и что выберут себе собственное правительство. Земная комиссия прислушалась к их болтовне и запретила нашу деятельность. Видно, Джозефсон напоследок сумел нам напакостить. Лучше бы ему не попасться мне на глаза.

— А здесь вы бывали, шеф? — осведомился Кантер.

— Еще до разработок на Фрейе, — сказал Гиббс. —

Мы искали, где начать новое дело, и меня послали сюда для сбора данных. Лучше бы не посылали. Планета Танпойя! Одно название говорит о том, какое это гиблое место. Туземцы оказались тупы и ленивы до крайности.

Но главное, я не нашел сырья, которое могло бы нас заинтересовать. А вообще-то, я долго здесь проторчал.

Все разведал дотошно, даже язык их лягушачий выучил. — Гиббс сплюнул. — Но, честное слово, останься я здесь еще на год, наверное бы, свихнулся. Надо быть сумасшедшим, как Джозефсон, чтобы по своей воле отправиться в эту дыру.

Выраставшие перед вездеходом разноцветные башни, громоздящиеся одна на другую, уже не казались игрушечными. Трудно было поверить, что эти титанические постройки, взметнувшиеся в небо, созданы расой, переживающей, в лучшем случае, свое Средневековье.

Гиббс вглядывался в здания великого священного города Линассу. Великого — и совершенно безлюдного. Ни один нечестивец не смел показаться на улицах Линассу до наступления одного из трех великих религиозных праздников туземцев. Только тогда город оживал, заполнялся огромными толпами людей. Сотни тысяч, миллионы — казалось, все население планеты собиралось здесь. Город не вмещал такой массы верующих, и они заполняли долину, которая становилась похожей на пестрый шевелящийся ковер. Каждый праздник продолжался ровно сутки. После этого люди покидали долину, преодолевая — в который раз! — кольцо остроконечных скал, ограждавших ее от окружающего мира. Обо всем этом Гиббс узнал из разговоров с туземцами во время прошлого посещения Танпойи, однако попал в священный город впервые.

Гиббса и Кантера привела на эту планету жажда наживы. Две недели назад, сидя в баре одного из отелей планеты Кастор, Гиббс стал свидетелем того, как незнакомый космический бродяга, перебрав спиртного, рассказывал удивительные вещи. Мол, недавно судьба случайно забросила его на планету Танпойя, и он узнал, что в священном городе тамошних туземцев хранится неслыханное сокровище. Что это за сокровище, он так и не уяснил, но, по словам туземцев, оно представляет величайшую ценность планеты. Однако обстоятельства сложились так, что бродяге пришлось срочно покинуть Танпойю. Что это были за обстоятельства, он не сказал. Не ясно было также, собирался ли он сам заняться поисками сокровища. Впрочем, выболтав такую тайну в подобной компании, рассчитывать было уже не на что.

Дослушав рассказ бродяги до конца, Гиббс поспешил в свой номер. Действовать надо было решительно и быстро. Пьяница не помнил названия города, но Гиббс знал, что лишь один город на планете туземцы считают священным — Линассу! А уж зная такой адрес, разыскать сокровище не составляло особого труда. Но отправляться надо было немедленно, пока все мужское население Кастора не ринулось на Танпойю. Дело было только за помощником. Гиббс остановился на Кантере: этот, по крайней мере, не болтун и знает свое дело. Той же ночью, угнав небольшой звездолет, Гиббс и Кантер отправились на поиски удачи.

Начало путешествия не предвещало неприятностей. Но не успели они совершить прыжок в гиперпространство, как нагрянула беда. Да еще какая!

Когда внезапно ожил блок дальней связи, Гиббс только ухмыльнулся.

— Ага! — произнес он. — А вот и растяпа хозяин. Отпустил экипаж прогуляться по злачным местам, проворонил корабль, а теперь всполошился. Сейчас начнет уговаривать: чтобы вернули и получили взамен тысчонку-другую галактических кредитов… Ну, что, Кантер, тот дурачок?

Кантер, сидевший у блока связи, сглотнул и, откашлявшись, сипло произнес:

— Шеф, я не знаю, кто сейчас в дураках. Боюсь, мы влипли.

До Гиббса не сразу дошел смысл сказанного. А когда дошел, он уставился в экран — и остолбенел.

На него смотрела пухлая физиономия человека, которого на Касторе знала каждая собака. Это был Тедди Морсби — главарь местной мафии. Он ничего не стеснялся и никого не боялся. О том, что случается с людьми, имевшими неосторожность наступить ему на ногу, ходили мрачные слухи. Но Гиббс знал, что часть из них чистая правда: он сам видел однажды в космосе на малой орбите знакомого, которого Морсби — он просил, чтобы его называли попросту Тедди, — отправил в околопланетное пространство прогуляться без скафандра.

— Ну-ну, — приветливо сказал Тедди. — Так это вы, ребята, взяли напрокат мою «Артемиду*?

— Э-э-э, — протянул не на шутку перепуганный Гиббс. — Извините, случайно вышло. Трудно устоять, когда корабль совсем без охраны…

— Вот к чему приводит незнание местных обычаев. Как будете платить?

Гиббс прикинул, какими связями обладает Тедди на разных планетах, и ему стало совсем тоскливо. Даже если после операции залечь на дно — все равно вычислят. Значит, оставался последний шанс сохранить свою шкуру…

— Видите ли, — почтительно произнес он, — корабль был нужен нам для дела. Вероятно, вы тоже слышали о сокровище Танпойи?

В глазах Тедди мелькнул интерес. Пригладив рукой и без того прилизанные волосы, он кивнул:

— Что-то припоминаю. Что ж, намек понял. Если найдете, шестьдесят процентов мне, сорок — вам. По-моему, вполне справедливо. Но если окажется, что это байки — готовьте похоронные принадлежности.

Как ни был хладнокровен Кантер, он при этих словах закусил губу. Про Гиббса и говорить нечего — у него перехватило дух.

— Простите, — выдавил он, — но мне кажется, что…

Тедди приподнял левую бровь.

— Пожалуй, тебе кажется правильно. Семьдесят процентов мне, остальные тридцать можете поделить между собой.

Гиббсу нечего было возразить.

— Вот и хорошо, — сказал Тедди. — Желаю успеха.

А чтобы вы потом не говорили, что брошены на произвол судьбы, я пошлю вам на помощь людей.

Экран погас.

— Черт! — взорвался Гиббс. — Я так надеялся на старости лет пожить в свое удовольствие…

Неизвестно, что творилось в душе его помощника, но он и сейчас не дал волю чувствам.

— Не переживайте так, шеф, — сказал Кантер. — Может, ваша мечта еще сбудется. Смотря какой нам достанется куш…

Вездеход уже мчался по улицам города. Архитектура зданий вряд ли могла оставить равнодушным кого-то из землян. Но Гиббс безразлично скользил взглядом по затейливым орнаментам и лепным украшениям. Его красное лицо, казалось, покраснело еще больше. Он искал ключ, который указал бы местонахождение сокровищ. Даже Кантер утратил невозмутимость.

Вырвавшись из лабиринта улиц, вездеход оказался на большой площади, в центре которой возвышалось белоснежное здание. Огромный купол, увенчанный шпилем, окружало кольцо почти соприкасавшихся друг с другом стройных колонн. Кольцо размыкалось только в одном месте — там, где широкие ступени, отполированные миллионами ног, вели внутрь здания.

Напарники переглянулись.

— Здесь! — выдохнул Кантер.

Гиббс молча сжал его плечо и откинул колпак вездехода.

Медленно, словно оттягивая удовольствие, они пересекли площадь и стали подниматься по лестнице. Створки массивных дверей, покрытых золотистым орнаментом, медленно разошлись. Перед Гиббсом и Кантером возвышалась огромная розовая плита. Она была испещрена иероглифами туземцев, глубоко выбитыми в камне. Гиббс впился взглядом в знакомые очертания иероглифов и оцепенел.

— Что там? — шепотом спросил Кантер. Не отвечая, Гиббс поднял руки, словно защищаясь от чего-то.

Надпись гласила:

«Под этим камнем покоится самое бесценное сокровище мира — Величайший Друг нашего народа, спустившийся со звезд, чтобы помогать нам. Не счесть добрых дел, совершенных Им для нас. Но, равный разумом богам, Он оказался смертным и был погребен здесь, в главном храме Линассу, чтобы каждый в назначенный час мог прийти к Нему и воздать Ему дань величайшего уважения. Здесь покоится Чарлз Джозефсон».

Темнеющий небосвод прочертили две яркие линии: на посадку шли космические корабли с людьми Теда Морсби.

— А вот и помощники, — сказал Гиббс и ненадолго задумался. — К туземцам обращаться за помощью бессмысленно: в отличие от Джозефсона, я оставил у них не самую светлую память. Остается дотянуть до восточных пещер и попробовать посидеть месяц-другой без пищи и воды. Что скажешь?

Кантер промолчал, глядя, как на востоке, отрезая путь к спасению, сверкая огнями, садятся на планету еще два корабля.