Владимир БЛАГОВ
Мы с моим другом Степаном — космические яхтсмены: гоняем на солнечных яхтах по ближнему космосу.
В тридцать шестом году, как сейчас помню, летели мы с ним к Венере на Первую Межпланетную регату. Шли на буксире «Отважный», толкая перед собой нашу яхту «Надежда».
На полпути к Венере мы должны были встретиться с Апофисом — с тем самым астероидом, которого долгое время считали потенциальным убийцей Земли. Пролетая мимо Апофиса, нам предстояло сделать серию фотоснимков и проконтролировать работу межпланетной станции «Арахна».
Ученые подсчитали, что в тридцать шестом году Апофис неминуемо столкнется с нашей планетой. Чтобы этого не случилось, разработали уникальный проект.
Межпланетная станция «Арахна» должна была выйти на орбиту вокруг Апофиса и покрыть его тончайшей зеркальной тканью. Это придало бы Апофису дополнительный импульс. Астероид полетел бы быстрее и проскочил бы орбиту Земли раньше расчетного срока. Тогда столкновения удалось бы избежать.
«Арахну» должны были сопровождать два европейских спутника — «Следопыт» и «Вожатый». Один бы занял место впереди, другой — позади Апофиса. Выстроившись на одной линии с астероидом, спутники могли бы постоянно сканировать Апофис и определить, насколько увеличилась скорость.
«Арахна», «Следопыт» и «Вожатый» отправились навстречу Апофису задолго до его встречи с Землей.
Сеансы связи проходили нормально, траектории спутников были близки к расчетным. Ученых заботило только одно: получится обмотать вращающуюся каменную глыбу зеркальной тканью или нет.
Короче, нас со Степаном попросили посмотреть на работу «Арахны», раз уж мы все равно летим мимо.
На «Отважном» мы были пассажирами. А командовал буксиром старый «космический волк» — капитан Марков, или просто Максимыч.
За сутки до сближения с астероидом Земля нас огорошила новостью:
— «Вожатый» докладывает, что скорость Апофиса не изменилась.
— А должна была уже увеличиться? — спросил капитан Марков.
— Конечно. «Арахна» еще неделю назад должна была покрыть астероид зеркальной тканью. Придется вам задержаться и поискать «Арахну», — сказала Земля.
Начали мы притормаживать. Тормозили целые сутки. На исходе суток мы со Степаном разглядели в телескоп Апофис. Астероид как астероид: серый, весь в кратерах. А вокруг него — рой мелких камней.
— Сюрприз, — буркнул капитан Марков. — Эти булыжники могут быть очень опасны. Летят так стройно, будто это не камни, а искусственные спутники.
«Отважный» уравнял свою скорость со скоростью Апофиса и полетел с ним рядом. Мы со Степой начали искать в телескоп «Арахну». Нашли, но не станцию, а ее обломки. Видимо, «Арахна» столкнулась с каким-то объектом и обломки разлетелись в разные стороны.
Капитан Марков доложил Земле, что «Арахна» погибла. Земля ответила, что примет крайние меры, и попросила нас без команды не покидать окрестностей Апофиса.
«Крайние меры» — это, скорее всего, корабль-перехватчик с ядерным зарядом. Подлетит к Апофису и взорвется над его поверхностью. Но ведь ясно, что если даже разбить астероид на куски, то обломки ударят по Земле с той же силой, что и астероид.
— Слушай, Максимыч, а чем наша «Надежда» хуже «Арахны»? — сказал Степа. — У нашей «Надежды» паруса из такой же зеркальной ткани. Посадим яхту на астероид, поднимем паруса и разгоним Апофис как следует?
— Астероид под парусом? — усмехнулся Марков. — Ну, ты загнул. Нам такой эксперимент не разрешат.
Но Земля разрешила, и мы приступили к проработке этой задачи…
— А вот и сюрприз! — буркнул Марков. — Сколько лет летаю, а такого не видывал!
Посмотрели мы со Степой в боковой иллюминатор и видим: один из камней из свиты Апофиса ни с того ни с сего разогнался и летит, как бешеный, в нашу сторону.
— Да он сейчас нас протаранит! — вырвалось у Степана.
— Увернусь, — работая пультом, пообещал Марков.
— А вон еще один. Тоже на нас летит, — сказал Степа. — Это прямо снаряды какие-то! Ими явно кто-то управляет.
— Теперь понятно, как погибла «Арахна», — пробормотал Марков.
«Отважный» ушел из-под удара, пролетел под Апофисом и оказался немного позади него. Прошел час, другой, но никто в нас не стрелял. Мы боялись этому верить.
Однако пора было воплощать в жизнь Степин замысел. Мы со Степой облачились в скафандры, отчалили от буксира и начали сближение с астероидом. Пролетая над Апофисом, мы наблюдали участки выровненного грунта, расчерченные причудливыми узорами — ну совсем как в пустыне Наска на Земле. Апофис оказался не так прост, как мы думали.
— Похоже, в древности здесь была чья-то научная база, — сказал я.
— Была, это точно, — ответил Степа. — Но не научная. Эти булыжники вокруг астероида… Объект хорошо защищен, следовательно, это военный объект.
Совершить посадку на вращающийся астероид довольно сложно. Но Степан с задачей справился на «отлично». Мы сбросили реактивные якоря, как следует закрепились на поверхности астероида, и Степан поставил паруса.
Зрелище это, я вам скажу, захватывающее! Если смотреть со стороны, то будто ромашка в космосе распускается, так красиво. А диаметр «ромашки» — пол километра.
— Ну, вот, можно и отдохнуть, — сказал Степа, когда паруса встали в штатное положение.
Доложили Земле и стали ждать информации. А через двое суток Земля нас обрадовала:
— Молодцы! «Вожатый» и «Следопыт» фиксируют увеличение скорости астероида.
— Ну, а как насчет перехватчика?
— Мы хотели его вернуть, но связь с ним потеряна.
Сюрприз! Неуправляемая ракета с ядерным зарядом нацелена прямо в нас!
— Вот что, ребята, — по радио сказал нам Максимыч. — Раньше времени не паникуйте. Перехватчик с искусственным интеллектом. Пока он высчитает оптимальный вариант подрыва Апофиса, глядишь, Земля с ним связь установит и команду на подрыв отменит.
— Пока он считает, — сказал Степа, — «управляемые мины», что по нас стреляли, из перехватчика решето сделают. Тогда уж ядерного взрыва не избежать.
— Это опасно, — согласился Максимыч. — Но, даст бог, что-нибудь придумаем. А вы сходите пока на разведку: прогуляйтесь по Апофису. Если это древний секретный объект, то на поверхности должны быть какие-то сооружения. Энергетическая станция, командный пункт, системы связи и наблюдения. Поищите. Авось что-нибудь найдете да обезвредите…
— Поищем, — ответили мы со Степаном.
Вышли мы на поверхность, огляделись по сторонам.
В тени парусов темно, хоть глаз коли. Горизонт — вот он, рукой подать — освещен Солнцем. Край Апофиса обрывается в звездную бездну. Впереди — холм, и у его подножия видны угольно-черные пятна пещер. К ним мы и пошли.
Дошли до первой пещеры. Посветили внутрь и увидели прямой, как труба, лаз, круто уходящий вниз, в недра астероида. Больше всего поразили нас стены этого лаза — гладкие, чуть ли не полированные. Кто и каким инструментом их обработал — загадка.
— Жди здесь, — сказал я Степе и, пригнувшись, шагнул в лаз.
Спускаться было легко. Вскоре колодец расширился, и я очутился в большом темном зале, где на полу были рассыпаны мелкие камни. Я посветил себе под ноги и присвистнул от удивления.
В тот же миг до меня донесся голос Степана:
— Чего свистишь? Что-то нашел?
— Нашел, только не знаю что…
Я стоял на прозрачном стеклянном полу, и сквозь этот пол видел внизу еще один зал. Видимо, он неспроста был отделен бронестеклом от внешнего мира. Кто-то или что-то было надежно укрыто в каменной толще астероида.
Не знаю, как вам, а вот мне до того случая потусторонние голоса слышать не приходилось. Знаете, как в книгах описывают: таинственные голоса, звучащие будто бы внутри человека?..
— Я вижу тебя, — сказал Голос.
Это было так неожиданно, что я начал оглядываться но сторонам.
И в это время снова раздался Голос:
— Я все вижу и знаю. Я существую давно. Я не опасен.
— Я тоже не опасен, хотя существую недавно, — на всякий случай сказал я.
Степа, видимо, прислушивался к моей «беседе с самим собой»: молчал как рыба.
— Вы, люди, опасны, хоть и очень слабы, — сказал Голос. — Зачем вы прилетели?
— Апофис угрожает Земле, то есть людям, — дипломатично начал я. — Люди решили немного ускорить астероид, чтобы он не столкнулся с нашей планетой.
— Люди ничего не видят и не знают. Их решения часто опасны для них самих…. Значит, люди решили только ускорить мой астероид?
— Да.
— А зачем сюда направляется ядерный перехватчик?
— Вы знаете? — вырвалось у меня.
— Я все вижу и знаю. Я — Страж. Миллион лет я кружу вокруг Солнца рядом с Землей. Но я не опасен. Тысячи раз я пролетал совсем близко от вашей планеты, но всякий раз избегал столкновения с нею. Столкновение — это Смерть. А я люблю Жизнь и защищаю ее. Люди не знают об этом и боятся напрасно… А теперь улетайте.
И уведите свой перехватчик подальше…
Не помню, как я выбрался из подземного лаза. Степа бросился ко мне с расспросами, но я не стал ничего ему объяснять. Сомневался я, не с собой ли самим разговаривал. Мы вернулись на яхту. Стали готовить ее к отлету. Но мачту я решил оставить на астероиде. Подумал: пусть Апофис еще поускоряется. Если Голос такой умный, он со временем избавиться от парусов.
Отстрелили якоря, освободились от мачты и отошли метров на триста от астероида. И тут — бац! — прямое попадание! Огромный камень ударил в основание мачты. Паруса — в клочья, а каркас унесло в мировое пространство. Только мы его и видели.
— Ничего себе! — присвистнул Степа. — А если б мы задержались на пару минут?
Я только улыбнулся в ответ.
Через сутки мы пристыковали «Надежду» к «Отважному», перешли на буксир. И тут я был вынужден рассказать все, без утайки.
Максимыч выслушал меня и спросил:
— Значит, Апофис, или, вернее, Страж, — это живой астероид, защитник Земли?
— Получается, так, — ответил я.
— Вот что, Коля…. Мы пока о твоих приключениях умолчим. А на Земле — будет видно…
Тем временем перехватчик оказался в поле зрения наших телескопов. Он уже начал торможение, чтобы, не дай бог, не проскочить мимо Апофиса.
Что будем делать? — спросил я Максимыча.
У нас есть какой-нибудь план?
— А как же, — ответил он. — Есть. План мой прост.
Одним из наших кораблей придется пожертвовать.
— «Надеждой»? — спросил Степа.
— Угадал, — ответил Максимыч.
Вообще-то угадывать тут было нечего. «Отважный» в два раза больше и мощнее «Надежды», с оранжереей, с большим запасом топлива. Он необходим для возвращения на Землю. А «Надежда» рассчитана только на двух космонавтов, зато на ней есть спасательная капсула. Идеальное судно для буксировки перехватчика.
Задача состояла в том, чтобы пристыковать перехватчик к «Надежде», отвести его на безопасное расстояние и там — вдали от Апофиса — произвести подрыв ядерного заряда. Была опасность преждевременного взрыва.
Поэтому пилот «Надежды» рисковал жизнью.
Споры Максимыч пресек сразу.
— Сразу, как расстыкуемся, уводите «Отважного» подальше. Ждите меня двое суток, не больше. Потом ложитесь на обратный курс и не поминайте лихом.
Максимыч перешел на «Надежду», мы со Степаном остались на «Отважном». «Надежда» долго маневрировала, подходя к перехватчику, затем состыковалась с ним и потащила его па буксире в сторону созвездия Кассиопеи. А через сутки аппаратура известила нас о ядерном взрыве в полутора миллионах километров от нас.
Я и Степан — мы оба — мысленно пожелали, чтобы Максимыч во что бы то ни стало вернулся. И он вернулся. За то, что ждали лишние сутки, Максимыч нас отругал, а за то, что дождались, — крепко пожал руки.
Мы доложили Земле о завершении нашей миссии и не торопясь полетели домой.
Состязания солнечных яхт состоялись без нас. Но мы наверстали упущенное — на следующий год взяли золото на Второй Межпланетной регате…
И что самое интересное, через три года после нашего приключения огромный астероид появился со стороны Солнца. Ученые просчитали его орбиту и ахнули: вот он, настоящий убийца Земли. До столкновения — меньше месяца. А что можно успеть предпринять за это время? Только разбить астероид на части в непосредственной близости от Земли, а это очень плохой вариант.
Все уже приготовились к худшему, как вдруг откуда-то появился Апофис. Он догнал астероид и сделал то, чего никто не ожидал: ударил «чужака» по касательной, а сам отскочил рикошетом. Огромный астероид кувыркнулся в пространстве и пролетел мимо Земли.
Люди вздохнули с облегчением: какая удача, что Апофис появился так вовремя и ударил так метко!
Но я-то знал, что все неспроста. Великая древняя цивилизация позаботилась о том, чтобы Земля многие тысячи лет находилась под защитой могучего и верного Стража. Я помню, что Голос, звучавший в недрах Апофиса, называл себя именно так — Страж.
Во Вселенной нет ничего случайного, нет ничего лишнего. Все строго закономерно. И если мы иногда думаем иначе, то только оттого, что плохо еще знаем наш мир.