Росла зелёная ёлка не в лесу, не в чаше густой. Не зайца, лису и волка пленяла своей красотой. Стегал её ветер хлёсткий, неслись облака к реке, Стояла на перекрестке в маленьком городке. Высокая, стройная, пышная. Как будто из детских снов. Она не казалась лишней среди машин и домов. Носились белки вприпрыжку среди зелёных ветвей. Красивые, сочные шишки радовали детей. И раз в году на рассвете, в ожидании волшебства Её наряжали дети к празднику Рождества. Высокие и низкорослые, уставшие от трудов, Ей улыбались взрослые, вспомнив родительский дом. Но раз набежали тучи, и с яростью хищного зверя Прошёл ураган могучий, ломая дома и деревья. Вырвал он ёлку с корнями, легко, как будто смеясь. И пала она ветвями в жидкую, липкую грязь. И осветила зарница бури жестокой последствия. Маленькую частицу, всеобщего злого бедствия. Люди спешат на работу. В школу бегут подростки… Но не хватает чего-то на маленьком перекрёстке. Люди проходят мимо. В школу бегут подростки… Ёлочка неотделима от маленького перекрёстка.

Ледовый дворец сияет. Алмазный сверкает лёд. Оркестр так чудесно играет, Что сердце в груди поёт. Уносятся чувства в туманную даль. Ласкают наш слух музыкальные волны. Уходят из сердца тоска и печаль, И радость свободную душу наполнит. А фигуристы стройные, Ловкие и умелые, Страстные и спокойные, Быстрые и смелые. И пары на льду не танцуют, живут, Страдают и любят, о чём-то мечтают. Как рыбки по синему морю плывут. Как птицы по чистому небу летают. К жюри обращаются взоры. Судить непростая работа. Не все попадут в призёры И на пьедестал почёта. Но танец закончив, на зал посмотри. Не все вы призёры, не все победители. Но разве оценки вам ставит жюри? Оценки вам ставят влюблённые зрители. А музыка с танцем сливаются В какой то невиданной страсти. И мир вокруг улыбается, И жаждешь любви и счастья.

Историю жуткую мне рассказали, в ужасе дыбом поднялись волосы, Какой-то хам на каком-то вокзале посмел на собаку повысить голос. Против такого кощунства поднялись возмущения волны, И за свою бесчувственность и грубость наказан виновный. Почёт животным и уважение, а грубиянов нужно учить, Сдержать эмоции нет терпения? На человека давай кричи. Кричать полезно, себя возвышаешь, кого-то унизить способ верный. А также лёгкие развиваешь и успокаиваешь нервы. Но надо знать на кого кричать и быть внимательным очень нужно. Не то полицию могут позвать, а могут и применить оружие. Амбал здоровый опасен тоже. И ты его старайся не трогать. А то возьмёт да и треснет по роже, да так, что ещё и протянешь ноги. На подчинённых кричать охота? Здесь можешь себя совсем не сдерживать. Боится он потерять работу, да и другие его не поддержат. Хорош эмигрант, коль не слишком гордый. Только смотри, чтобы был он белый. Он в суд не подаст и не двинет по морде. Кричать на такого ты можешь смело. Кричи на больных, пожилых и убогих. Этих ни капли не опасайся. Кроме того, их достаточно много, кричи, оскорбляй их и наслаждайся. В себе эмоции не держи. Не в моде вежливость и культура. Кричи, ори, вопи и визжи. Свою злобно-хамскую тешь натуру.

Даже на отдыхе взгляд насторожен. Врагами жестокими он окружён. Только свобода волку дороже. Волк ни к кому не придёт на поклон. Он опасается каждого звука. Голоден часто бывает зато. Подобострастно не лижет он руки и ни кому не виляет хвостом. Волку никто никогда не поможет. Еды не подкинет голодной порой. Волк одинок, ненавидим, так что же: злобный, жестокий, но гордый герой.

Пусть не была она на поле боя И раненых с него не выносила, Но день и ночь она волчицей воя, Лишь только о спасении молила: «Спасись, сынок, Останься жив, родимый, Уберегись от пули и от мин. Я буду ждать, на сколько хватит силы. Останься жив, прошу тебя, мой сын!» Уже себя не помня от тревоги, В полуразрушенную бомбами церквушку, В тридцатиградусный мороз, стирая ноги, С трудом неимоверным шла старушка. А вьюга, издеваясь, заметала Сугробом белоснежным путь в обитель, Но Мать замерзшими губами все шептала: «Не дай ему погибнуть, Наш Спаситель!» Уже оттуда не хватило сил Той женщине домой дойти. И на руках ее из церкви выносил — Сын, задержавшийся, на пять минут в пути… Нет, не оружие спасало вас, поверьте — Молитва матери уберегла от смерти…

Холодно! Как душу обнаженную одеть? Холодно! И чай не помогает, чтоб согреть. Холодно! Дрожу, и буквы пляшут по строкам. Холодно! От слез горячих, побежавших по щекам. Холодно! Непонимание будущего дня. Холодно! Горчит утратой в горле полынья. Холодно! И, завернувшись в самый теплый плед — Холодно! Пока нага душа — не будешь ты согрет…

Я его не любила, просто, нравился очень — Коренастый, курчавый парнишка. А меня, увидав — был, слегка озабочен И забавный, как плюшевый мишка. Мною был одержим и дарил мне ромашки, Мимоходом, на клумбе срывая. Чернобровый красавец в армейской фуражке… И теперь сердце, ох, замирает. Я его не любила, просто, нравился жутко. И играла его я любовью. Для меня это было невинною шуткой… Он отдался любви с головою. Для меня для одной он писал свои строки О любви! О любви! О разлуке! И домой уходил он такой одинокий… На прощание, целуя мне руки. Я его не любила, просто нравился сильно… А он в руки рюкзак среди ночи — И в горячую точку — мой воин России… И ни слуха… ни духа… ни строчки…

Ты так мила и так прекрасна, Юна, игрива и нежна! Ох, как любить тебя опасно, Но, черт возьми, ты мне нужна! Кидаюсь в омут с головою, Как будто завтра умирать! Твою любовь себе присвою И с нею в омут мой опять… И пусть мне «за глаза» ухмылки. Мне наплевать! Я так хочу! Я буду страстным, буду пылким, Коль мотыльком в огонь лечу! И пусть я разобьюсь «в лепёшку» И повторю ошибки вновь — Я не умею понарошку Кому-то обещать любовь!

Поговори со мной, поговори… Быть может, голос твой меня спасет. Поговори со мною до зари, Пусть времени река нас унесет… Поговори со мной о тех краях, Где солнце дарит счастье на рассвете. Поговори о сказочных морях, Где мы с тобою плещемся как дети. Поговори о белых облаках, Парящих в бесконечности свободы, Обретших дом у неба на руках На все свои бесчисленные годы… Поговори о призрачных мечтах, Которые могли бы нам присниться, Быть может, ты единственная та, Чей голос заставляет сердце биться. И о любви со мной поговори, Которая не ведает предела, Поговори со мною до зари О том, о чем сама бы ты хотела… Поговори со мной, поговори…

Она ждала… и кофе по ночам Заваривала чаще, чем хотела, И время вниз стекало по свечам… Она ждала… а ждать она умела. Она курила суперлегкий Vogue И грела ноги в шкуре у камина. Она любила, как никто не мог, И пахла спелой свежестью жасмина… Она писала белые стихи, И солнце для нее вставало в восемь, И глаз ее бездонных малахит В рыжеволосую вплетался осень. Она всегда гуляла без зонта И промокала под дождем до нитки. И всюду оставляла просто так Пустые безымянные «визитки». Она была сама собой полна — Самодостаточная целостность вселенной — Прекрасная далекая луна С одной непостоянной переменной… Она ждала… чего и почему? Мне никогда не получить ответа. Ей — быть одной, а мне — быть одному… Я был влюблен в нее… давно… когда-то… где-то… Она ждала меня, ждала…

Прости, я больше не вернусь И никогда с тобой не буду, Слезой хрустальной разобьюсь И навсегда тебя забуду… Прости за свет в твоем окне, Что ночью обо мне тоскует И в беспросветной тишине Поверить в это не рискует. Прости, что больше никогда Не обниму тебя за плечи. Прости за то, что навсегда, Увы, погасли наши свечи… За дней пустых ненужный сор, За то, что не могу иначе, И друг для друга с этих пор Мы больше ничего не значим… Прости…

Нам на двоих с тобою небеса И осень, и тумана белый шелк, И на моих ногах твоя роса, Какою бы дорогой я ни шел… Нам океаны, полные чудес, И ветер в паруса несет свободу. Нам на двоих дремучий старый лес, Что пожелтел в такую непогоду. Нам высота и горизонта даль, И ночь волшебно звездами мерцает… Нам на двоих делить себя не жаль — Нам на двоих одна Любовь сияет. Для нас в полях рассыпаны цветы, И пламенеют золотом закаты… Нам на двоих все то, что хочешь ты, И все, что сбудется для нас когда-то… Всё лишь для нас! Весь мир у наших ног! Все радости, надежды и печали Нам на двоих с тобой… но видит Бог, Мы никогда друг друга не встречали…

Я тебя обниму, как гитару, Чтоб узнать твоих струн натяженье. Я тебя обниму крепко-крепко, Чтоб почувствовать душ притяженье. Я тебя обниму и услышу Твоё тихое сердцебиенье. И пойму, миг любви фантастичен. Он подобен сиянью, свеченью, Вниз упавшему метеориту, Яркой вспышке, взрыву, затменью… Ничего между нами, поверь мне, Не исчезнет, не канет в забвенье… И на кончиках пальцев, на струнах, На коленях лежащей гитары, Наши чувства найдут подтвержденье И в сердцах разгорятся пожаром…

Твой дом наполнен гаммой разных звуков, Как будто музыкальная шкатулка. И даже в кухне ходики стенные Поют о счастье звонко, а не гулко. Старинный механизм вращает стрелки, Нас в мир волшебных сказок возвращая. И музыка врачует наши души, Нам жить мечтой о чуде помогает. И замирает время между строчек, Меж взглядов, вздохов, мыслей, откровений… И ты становишься космической частицей, Необходимым винтиком Вселенной…

Хочешь, я стану прежней, Прежней смешной девчонкой С русыми волосами И короткою чёлкой? Хочешь, тебя обниму я И расскажу о прошлом, О том, как с тобой мечтали О самом-самом хорошем? Хочешь, в заоблачной дали Я крылья подставлю ветру И позову с собою Летать по белому свету? Хочешь, с тобой останусь В доме за морем синим, Чтобы глядеть на окна, Где пальмы рисует иней? Хочешь, глаза закрою На будущие измены, Став бледно-лунным ликом Скорбящей за всех Селены? Хочешь, я буду молчаньем И тишиной звенящей? А если захочешь, я буду Обычною, настоящей. Но ты не слушаешь меня, мой милый друг. Всё шире, шире разделяющий нас круг, И всё прочней непонимания стена, И повисает паутиной тишина… Услышь, услышь меня скорее, милый друг. Пусть будет крепким и широким счастья круг. И будет радость продолжаться день за днём. И мы секреты понимания найдём.

Две разные планеты — ты и я. Две разные космические силы. Два урагана, мчащие к земле. Природа наших чувств необъяснима. Два разных человека — ты и я. Два разные созданья неземные. Всё с новой точки, с чистого листа, Таинственно, восторженно, впервые. Хочу узнать твою планету, космос твой. И усмирить на время силу ветра, Чтоб, наконец, понять тебя, понять, Стать спутником твоим, твоей кометой…

Не сможешь остаться, уйдёшь от ответа. И лето закончится грустною нотой. Все песни весёлые вроде бы спеты. Но есть ещё миг от паденья до взлета. Он краток, увы, и его нам не хватит, Чтоб сразу во всём без труда разобраться. Но можно открыто, светло улыбнуться И крепко-прикрепко друг к другу прижаться. На миг, на мгновенье, на долю секунды, На паузу нотную, вздох камертона. И лето продлится, и грустная песня Тогда завершится радостным тоном.

Я стараюсь не думать о ней И не ждать нашей новой встречи. Я стараюсь в потоке дел Помнить фразу, что время лечит. Я стараюсь в вагоне метро Не искать на нее похожую И, в ворвавшемся в трубку «Алло», Не узнать мелодичность схожую. Я стараюсь забыть ее… Только снова, как наваждение: Каблучки и духов аромат И строка из стихотворения. Я по лестнице вниз стремглав, Это явь или сон, быть может… Но фантазию не поймать, Не найти на нее мне похожей. Я стараюсь не думать о ней, Только снова глаза ее чудятся, Тихий голос, духов аромат Все никак, ну никак не забудется. Я стараюсь, стараюсь, старюсь. Я стараюсь не думать о ней?!

Всё будет неважным, всё станет ненужным Когда-то, поверьте, мой друг, Улягутся страсти, обиды отступят, Утихнет любовный недуг. Всё станет неважным, всё будет ненужным, Начнется иной отсчет: Нам ангел небесный крылья подарит И в вечность с собой позовет.