"Знание — сила", 1991, № 6

Летом 1992 года на стол главного редактора Григория Андреевича Зеленко лети магнитофонные кассеты. Это были записи бесед о Торе, сделанные в 86-88 годах. Их вел тогда уже известный в московских интеллектуальных кругах очень молодой филолог Борис Берман.

Разговор о Торе он совмещал с изучением сакральных смыслов иврита, языка Торы — выявить их было для него особенно важно. И делал он это ярко, талантливо, совершенно неординарно. Прослушав кассеты, сомнений не оставалось — печатать. Но Бориса уже не было — в феврале того же года он погиб в автомобильной катастрофе... Журнальный вариант сделал его отец,

Игорь Мардов, — известный философ, исследователь религиозных воззрений Толстого. Так родилась большая серия "Библейские смыслы", ставшая заметным событием в истории журнала. Напоминаем о ней небольшим отрывком.

Восьмое Речение Бога

"И сформировал (вайийцер) Господь Бог человека из праха земного, и вдохнул в него дыхание жизни, и стал человек душою живою" (Б., 2:7).

Слово "йецер", сформировал, означает действие на уровне Иецира, то есть формирование, создание проекта или матрицы. Это слово связано со словом "иашар", нравственное наставление, и со словом "иашар", прямой (прямой путь). Действие йецер — такое формирование, которое в своих контурах направлено к определенной цели.

Но посмотрите внимательно на это слово. Уникальный случай: оно в этом стихе написано с двумя буквами йод: йийецер! Во всех других местах — и где говорится о создании животных, и даже в следующем восьмом стихе,

где еще раз упоминается создание человека, — везде это слово пишется с одним йод. В отличие от животного, человек сформирован двумя началами, он двуедин изначально. В нем есть начало формирования, йецер, идущее, как у животного, снизу, от Земли, и есть начало формирования, йецер, идущее сверху; от Неба. Это-то и зафиксировано в начертании слова "йийецер".

Каковы же эти два начала?

Одно — из праха земного (афар мин ha адама).

Афар — тонкий покров Земли, ее летучая часть, ее "прах". Первый йецер человека — от Земли, из адама.

Про другое начало формирования человека сказано так:

и вдохнул в его лицо дыхание жизни (еайипах бе-апав нишмат хаим).

Второе, идущее сверху формирующее начало человека, — это то дыхание жизни, которое Гашем Элоким вдохнул в лицо его. Дыхание Бога в человеке и есть для него дыхание Жизни.

В человеке различимы два начала, две души. Одна — животная душа, нефеш, выводимая Землею. И другая — дыхание Бога, нешама. Нешама — "Божественная доля свыше" (Иов, 31:2) в человеке. Иеишма изошла от Бога и стала в человеке высшей душой, связывающей человека с Богом. Высшую душу человека нельзя не различить; она видна в человеческих глазах, в его лице, которое и выделяется тем, что в нем (в отличие от животного обличья) светится одухотворенность, вдуновение Божие, делающего человека человеком.

Есть два слова для обозначения "лица". Язык различает лицо, обращенное к Миру — паним, и лицо, вбирающее в себя Мир — апаим; о нем-то и говорится здесь fame). Нешама вдунута в человека, обращенного в глубь себя и вбирающего в себя Мир.

...и стал человек (eaiihu ha адам) душою живою (ле нефеш хая) (Б., 2:7).

И у животного есть нефеш хая, живая душа, но человек, в отличие от животного, становится душевно живым только после того, как в его обращенное вглубь лицо вдунута нешама. Живая душа человека — от дыхания Бога. Без нешама человек перестает быть человеком, но не превращается в животное. Животное следует своему закону. Человек же без нешама — существо противозаконное и непутевое; это уже не человек — мертвый душою и воплощающий зло. Так что жизненность человека — не от Земли, из которой он взят, а от дыхания Бога.

Нефеш присуще сознание оторванности "я" от "не-я", от всего, что не есть "я". Такого сознания оторванности в нешама как центре "я" нет. Нешама причастна Богу, сознает свою нераздельность с духовным миром и сама обитает в мире Творения, Замысла Бога, на уровне Бриа. Нешама несет в себе Замысел Бога на человека.

Нельзя сказать, что два формирующих начала, два йецера, легко уживаются в человеке. Каждое из этих начал желает благо себе и выставляет ударение на себе. Их противостояние, бывает, раздирает человека и всегда создает в нем ту напряженность душевной жизни, ту внутреннюю борьбу с собой, в которой горит его дух, находящийся на службе Господа. Это есть рабочее напряжение, в котором растет и созревает плод, — то, ради чего и сотворен человек.

Вся мудрость человеческой жизни заключена в решении вопроса взаимоотношений его нефеш и его нешама. Оба йецера, оба формирующих начала нужны духовно растущему человеку. Нужна и их борьба. Аскетические усилия, направленные на угасание нефеш, выводят из этой борьбы и не заслуга человека. Не подавлять плотско-душевное животное начало в себе, а в наибольшей степени взращивать свое Божественное начало, которое работает и все больше выявляет себя на преодолении противодействия животного начала.

Послушайте, как звучит на иврите знаменитое восьмое Речение Бога:

Вайомер Элоким (И сказал Бог): наасе адам (сделаем человека) бецальмэну ки-дмутэйну (в образе Нашем как подобие Наше) (Б., 1:26)

Ни одно из творений не вводится так торжественно, ни одному из них не предшествует "декларация о намерении" Бога. Словно все Творение приглашается Им участвовать и видеть то, что произойдет. Чуткое ухо мудрецов улавливает: Всевышний советуется с Творением, так как человеку предназначено руководить сотворенным.

Человек есть порождение Неба и Земли вместе, и эти глобальные линии Творения встречаются и взаимодействуют в нем. Работа каждого Дня Творения, все десять Речений Бога, десять потоков Творения сочленены в человеке в единое целое. Элоким делится со всем Творением своим намерением сделать человека в образе "Нашем" — Бога и Творения.

Слою "целем", которое переводится словом "образ", связано и со словом "цель" (тень, проекция, отпечаток, отображение), и со словом "цемель" (символ), и со словом "сижа" (платье, одежда), которая внешне представляет человека. "Сделаем в образе Нашем" — сделаем нашим отображением, знаком, воплощением, выражением, представителем. Тень в Природе обычно есть двумерное отображение трехмерного; так же и человек есть отпечаток Творения в иных измерениях.

Но ведь и Мир, его контуры — одежда Бога, Его отпечаток. И Мир. созданный Творцом, выражает Его в образе. Чем же человек отличается от Мира и всего Творения? Бог в Мире проявляется как его Начало, как Источник его сил и сущностей. Но не как Хозяин, не Сам по Себе. Бог обращается к Своему макрообразу, в который Он уже оделся, и приглашает этот большой образ вместе с Ним сделать микрообраз, на который могут быть сфокусированы все потоки Творения и Он Сам.

Есть тело Мира и есть у Мира душа. В макротеле Мира отпечатывается мировая душа. Также и человеческое тело — это целем, образ для человеческой души. Тело наше, начиная с лица, есть отображение на материальном уровне нашей души. С другой стороны, тело человека отображает духовную структуру мироздания. В этом — честь и достоинство человеческого тела, его значение, необходимость его сохранения в чистоте и здоровье. Неуничтожение и неразрушение тела — важнейшая задача нравственной жизни человека.

Широко распространено мнение, по которому образ Бога в человеке — это его разум. Действительно, человека не может не изумлять, что его разум соответствует Миру: наше познание и слово, как в паз, входят в то, что существует в Мире. Разум человека схож с Разумом Творца. Но далеко не в той мере, в которой оправдано говорить о нем как об образе Самого Бога. Да и как раз в этом пункте человек вовсе не уникальное явление существующего. На других уровнях Бытия обитают надчеловеческие духовные сущности наделенные разумом.

Образ Бога в человеке есть то, что на всех уровнях Творения не существовало до человека. Это — человеческая свобода. Нет свободы в Шести Днях Творения! И подобен человек той Божественной сущности, которая свободно управляет мирами, подобен Тому, Чье Имя подчеркивает свободное становление, свободное осуществление. Гошем упрашшет по Своей свободной Воле. Предлагая "сделать человека", Бог обращается и к Себе, к Началу свободной Воли в Себе Самом и вкладывает ее в человека.

Конечно, свобода человека не тождественна свободе Господа Бога. Поэтому-то человек — не подобие Его, а как подобие, некоторое ограниченное уподобление, большая или меньшая степень которого характеризует высоту и духовное достоинство души человека. Свобода духа в человеке возможна только при условии дмут, подобия. Подобным Богу человек делается. Но не может человек уподобиться Сущности Его, и потому уподобляется Его качествам, мидот, проявлениям. Созданный "как подобие" Бога человек обязан в своем жизнепрохождении все больше и больше сам уподобляться Богу, Его действиям, о которых нам рассказывается в разных местах Библии. Мы можем — нам дана такая возможность — познать Его действия и в своей жизни руководствоваться ими в деле уподобления Ему. Когда человек производит в себе работу уподобления Богу, когда он делает свободный выбор Добра, тогда в нем есть целем Элоким, образ Бога. Такою, видимо, обшее значение выражения бе-цальмэну ки-дмутэйиу.

Надо понимать, что предложение Бога создать человека относится не только к таинственному моменту восьмого Речения, оно распространяется и на нас с вами. Человека делают и Бог, и человек вместе, и делают в свободе.

"Сделаем человека" (наасе адам) есть обращение не только к Самому Себе, не только к Миру, но и ко всем тем, кто как подобие Бога свободно делает выбор Добра — ко всем творящим добро душам, к цадиким. Быть ки-дмутэйну% становиться подобием Бога — значит все больше и больше делаться партнером Его.

Публикация И. Мардова

НОВЫЙ ГУТЕНБЕРГ

Ольга Гертман