В вашем журнале № 4 за 2005 год была напечатана статья А. Волкова "По ту сторону боли" — вечная тема о человеческой жадности и бессмысленной жестокости. Полностью согласен, что эти качества не к лицу человеку, они унижают его, низводят ниже любого животного, что эти мерзкие черты "гомо сапиенса" надо уничтожить. Но возможно ли это? Ведь жизнь на нашей планете основана на умерщвлении одних животных другими. Почему-то мать-природа не позволила нам — ума ей не хватило? — питаться, подобно растениям, водой, воздухом, горными породами и солнечным светом: чтобы поддерживать свою жизнь, животные должны пожирать растения или других живых тварей. Конвейер убийства создан природой на генетическом уровне: "Ты должен быть съеден, чтобы жил я!" — самый главный и беспощадный ее закон. Поэтому на Земле непрерывно хрустят челюсти, каждую секунду гибнут миллионы живых существ.

Немало на нашей планете хищников, но самый страшный и беспощадный из них — человек, который ест и уничтожает все, вплоть до своих собратьев: на костях первобытных людей археологи находят следы человеческих зубов, черепа людей каменного века часто проломлены каменными топорами. В течение всей истории люди в бесчисленных войнах старательно истребляли миллионы себе подобных. И в памяти поколений остались не те, кто изобрел колесо, гончарный круг, научился управляться с огнем или приручил домашних животных, а те, кто уничтожил больше народу.

Животные необходимы человеку, как дикие, так и домашние: это источник белков и жиров, шкур и шерсти, пуха и перьев, молока и меда; это транспорт и тягловая сила при обработке земли; это помощники охотников и рыбаков. Люди заставляли животных даже участвовать в войнах — так появились боевые кони, слоны, верблюды, львы, собаки.

Для потехи у многих народов есть обычаи стравливать между собой быков, баранов, собак, гусей, петухов, а в Средней Азии — даже фаланг и скорпионов.

Для жителей Центральной Африки, Амазонии и Арктики охота и сейчас единственный способ существования. Однако много веков она была и просто развлечением для богатых и власть имущих — живых существ лишали жизни не ради шкуры и мяса, а ради самого убийства.

Кроме ружей придумана масса сетей, ловушек, капканов, силков, в которых животные перед гибелью испытывают лютые мучения. В наши дни все больше появляется вездеходов и снегоходов, на современной охоте используются и вертолеты — не спасут ни ноги, ни крылья.

Так, истребляют одних — ради мяса, сала, шкуры, других — потому что боятся, третьих — просто для развлечения. Человек за две с половиной тысячи лет уничтожил полностью 350 видов животных, из них две трети — за последние два века: многие виды китов, львов, тигров, зебр, волков, диких лошадей, диких верблюдов, диких быков, множество птиц. Катастрофически уменьшилось и их количество: в Африке осталось менее десятой доли животных, обитавших там до прихода европейцев с огнестрельным оружием. А сейчас на нашей планете под угрозой полного исчезновения уже более тридцати тысяч растений и животных.

Только в нашем маленьком Таджикистане за последние полвека полностью уничтожены туранский тигр, переднеазиатский леопард, полосатая гиена, шакал, джейран, почти истреблены барханный кот манул, пустынная рысь каракал, камышовый кот хаус, варан, дикобраз, барсук, снежный барс, винторогий козел мархур, дикий баран архар, его меньший брат уриал, белокоготный медведь, сурок и другие животные. После гражданской войны девяностых годов на руках у населения осталось приблизительно сорок тысяч стволов, и не дедовские фитильные карамультуки, а современные автоматы и снайперские винтовки с оптическим прицелом — никуда не уйти от смерти тому, кто попал на прицел. Наша страна — одна из беднейших на планете. Можно ли сохранить ее животный мир? Вопрос риторический, не требующий ответа. А таких бедных стран в Азии, Центральной и Южной Америке, Африке — десятки...

Но человек — не только жадность и жестокость. Сквозь дым костров и мрак невежества пробивались лучи добра, жалости и милосердия. "Братьями нашими меньшими" впервые назвал животных не русский поэт Сергей Есенин, а христианский святой Франциск Ассизский. Но и за тысячи лет до него, в вавилонском "Сказании о Гильгамеше", прозвучали слова в защиту животных. Индийский царь Ашока издал первые законы об охране животных. В китайской книге XI века сказано: "Обращайтесь человечно с животными, не причиняйте боли насекомым"... В России наказывали извозчиков за жестокое обращение с лошадьми; в народе была примета — кто убьет кошку, тому семь лет счастья не видать. Сейчас во многих развитых странах существуют законы, карающие за причинение зла животным, есть общества защиты животных.

Джонатан Свифт, Альфред Брем, Джек Лондон, Фарли Моуэт, Сеттон- Томпсон, Игорь Акимушкин, Джой Адамсон, Джеральд Даррел и другие ученые-биологи и просто писатели на страницах своих книг взывали к жалости и сочувствию в отношении к животным. Их книги читали сотни тысяч людей. Но на планете живут миллиарды, причем, большинство — неграмотных. А где невежество, там — дикость, жестокость, жадность, зверство по отношению и к людям. И к животным. И если человек — брат животных, то такой, как Каин.

Четверть века тому назад Организация Объединенных Наций одобрила и приняла Всемирную стратегию охраны природы, в первую очередь — животного мира. Однако процесс уничтожения фауны и флоры нашей планеты необратим, так как происходит непрерывный рост человечества, соответственно сокращается пространство для обитания животных, все больше их идет в пищу. Человек знает примерно шестую часть существующих в мире животных и растений, еще меньше их описано и изучено: ученые просто не успевают за теми, кто уничтожает фауну и флору. И уже не успеют: еженедельно исчезает один вид растений, ежедневно — один вид животных. Это — неостановимая экологическая катастрофа.

К сожалению, людям нравится не только убивать — нравится и мучить животных, причем, эти муки приносят зрителям удовольствие. В древности египетские крестьяне распинали пойманных львов на крестах — "на страх остальным хищникам". У некоторых кочевых народов был обычай сдирать с живого волка шкуру и отпускать измученное полумертвое животное в степь, мол, пусть и другие волки боятся. Стоит ли вспоминать об устраиваемых на арене Колизея сражениях людей с животными и животных между собой? В средние века римский папа Иннокентий Четвертый назвал кошек слугами дьявола, и миллионы этих милых, доверчивых животных, живших рядом с людьми и охранявших запасы пищи от грызунов, были зверски замучены: сожжены, утоплены, повешены. Правда, кара не замедлила последовать: в Европу хлынули полчища крыс, принесли чуму, жертвами которой стали двадцать шесть миллионов человек —* целые города стояли пустые с распахнутыми воротами, трупы валялись по всем дорогам. Однако некоторые традиции этого папы остались до сих пор: "Говорят, не повезет, если черный кот дорогу перейдет".

Или вот несколько строк из рассказа писателя, побывавшего в Туркестане в конце позапрошлого века: "Толпа туркмен, все больше подростки, привязав к дереву за лапы какого- то тигроподобного красавца-зверя, так что он казался распятым, пускают в него, с криком и смехом, стрелы, бьют комьями сухой глины. В животе и груди зверя уже торчит несколько стрел, по его морде течет-пенится кровь, он бьется в судорогах, воет и рычит. Его прекрасные глаза изумительно сверкали, и так жалобно вздрагивали золотые брови"... Попытка вступиться за животное едва не стоила жизни самому автору Видимо, издевались над леопардом. Вместо того, чтобы отдать пойманное животное в зоопарк и получить вознаграждение, ему устроили мучительную публичную казнь. За что? Зачем? Бедный леопард так и не понял, почему его убили: поступал так, как ему предназначено природой.

К сожалению, хватает зверства и у "образованных" людей. Жестокими с детства были римский император Нерон, испанский король Филипп Второй, русский царь Иван Грозный. В начале тридцатых годов, мечтая о мировом господстве, Гитлер и фашистская верхушка стали готовить нужные для этого кадры. В лагерях мальчикам давали крольчат. Юный хозяин выращивал кролика, привыкал к нему, но потом по приказу командира он должен был убить своего любимца. В старшей группе подростку вручали щенка овчарки, из которого за долгие месяцы вырастал взрослый верный пес, готовый отдать жизнь за молодого хозяина. Мальчик тоже успевал полюбить собаку. Но наступал день, когда командир приказывал ему убить своего преданного друга. Так воспитывали будущих палачей-эсэсовцев, работников концлагерей.

Наверное, самая страшная жестокость — не воспитанная, а спонтанная. Лет двадцать назад в советских газетах промелькнуло сообщение об истопнике детского дома, который любил на глазах детей бросать в пылающую печь живых кошек. В другой бы стране такого в "психушку" бы отправили до конца жизни, но не у нас... Под Москвой городские школьники воровали колхозных лошадей, отдыхавших после тяжелой работы на лугу, "в ночном", загоняли их до полусмерти, а затем привязывали чуть живых к деревьям, обливали керосином и поджигали. Доброе, кроткое, верное человеку животное гибло в лютых мучениях, а для юных зрителей это было лишь развлечением, зрелищем. Не эти ли мальчишки, когда выросли, пошли в профессиональные убийцы - киллеры, пополнили банды уголовников?

Кстати, откуда пошло русское слово "живодер"? Говорят, с живого животного легче снимать шкуру, чем с мертвого...

Нередко забавой мальчишек, особенно городских, приехавших в сельскую местность, служит убийство лягушек палкой с гвоздем на конце. И чем громче кричит в смертельной муке маленькое земноводное, тем "веселее". А ведь когда-то художник Ватагин писал: "Если ребенок поднимает руку на живое существо, бейте тревогу! ... Любовь к животных и доброта вырастают из одного корня". Однако взрослые часто такое поведение лицемерно называют "баловством", "шалостью".

Сами же беззащитные животные не понимают, за что им такие страдания — они просто мучаются до самой гибели.

Кстати, в опере "Кармен" тореадор сначала поет "жажда крови опьяняет всех", а потом "все бегут искать спасенья": жестокость, садизм очень часто связаны с трусостью.

Сейчас, в период глобального торжества в средствах массовой информации культа жестокости и наживы, любое животное — просто предмет, за счет которого можно заработать, сняв шкуру, содрав мясо или продать живьем в пожизненную неволю. Газеты пишут: "Ястребы с зашитыми грубой ниткой веками. Прибитые за крылья гвоздями к крышке чемодана беркуты и соколы- баюбаны. Обколотые героином до невменяемого состояния малюсенькие тигрята... Именно так выглядят животные, которых отбирают у контрабандистов таможенники. Бизнес этот супердоходный — 1000 процентов от затрат". Торговля живыми животными или их "деталями" в настоящее время может сравниться с торговлей наркотиками или оружием, ею охвачен весь мир. Самое горькое — что этим промыслом занимаются граждане не самых бедных стран, и что он идет через Россию — здесь меньше всего карают за "живую контрабанду".

В горных республиках СНГ — Киргизии и Таджикистане иностранцам разрешают охотиться даже на занесенных в Красную книгу мира, то есть находящихся на грани истребления горных баранов — архаров. Лицензия на убийство одного животного стоит в Киргизии 5 тысяч долларов, в Таджикистане — несколько дороже. При этом отстреливают в первую очередь самых крупных, сильных, красивых животных, страдает генетический фонд, самки остаются яловыми.

Даже цивилизованные японцы скупают у российских браконьеров, опустошающих моря Приморья, тысячи тонн рыбы, крабов и других морских животных — прибыль выше экологии.

Немалый вклад в истребление фауны нашей планеты вносят традиции, суеверия и так называемая "восточная медицина", изготовляющая лекарства из конечностей или внутренностей животных: тут и лапы гималайского медведя, и медвежья желчь, и жир сурка или барсука, и рога оленей и носорогов. Но крупных животных в тысячи раз меньше, чем людей, и даже если всех их "переделать на лекарства" — для всего человечества не хватит.

Поэтому, к величайшему сожалению, я категорически не могу согласиться с утверждением А. Волкова, что "в последние десятилетия наше отношение к "братьям меньшим" стало меняться". В РЕТА состоят всего 800 тысяч человек, а миллиарды людей не слышали о такой организации, не знают об экологии, об охране окружающего мира, продолжая жить за счет истребления фауны нашей родной планеты.

Есть в авиации понятие "точка возврата" — место, откуда еще можно вернуться на родной аэродром, горючего хватит. Такую "точку возврата", когда еще можно было сохранить животный мир нашей планеты, человечество давно прошло, назад пути нет. Под гул моторов сотен миллионов автомашин, поездов, самолетов, кораблей, под безумный грохот эстрадных оркестров, под речи бессильных экологов, под слезы "зеленых" люди добивают своих "меньших братьев". Процесс этот неостановим, необратим. С защитой крупных животных мы безнадежно опоздали на несколько веков, как ни горько, как ни трагично это сознавать. Переделать в короткое время мировоззрение и мораль почти семи миллиардов людей — утопия, а потому к концу нынешнего, двадцать первого века крупные животные частично исчезнут навсегда, частично останутся лишь в зоопарках, национальных парках и заповедниках, то есть в плену, в неволе — на воле им больше места нет: одних перестреляют, других переловят, у третьих просто отнимут среду обитания.

Зачем же я пишу? Как бывшие фронтовики пьют за павших однополчан: "Вечная им память!"

Прилагаю очерк об одном из полностью уничтоженных животных