Стамбул. Вид на Босфор со стороны Мраморного моря. Гравюра III века

Раздолье чалмоносцам, благодать —

Власть сабли над бессильным утверждать!

Дж.П Байрон. Корсар

Столетиями работорговцы из Северной Африки охотились за христианами.

По подсчетам американского историка Роберта Дэвиса, за период с 1500 по 1800 годы на невольничьи рынки Магриба попало более миллиона европейцев.

В плену устаревших цифр

С 1500 года вплоть до второй половины XVIII века Средиземное море было местом страха для стран Южной Европы. Море напоминало дикую степь русского Средневековья. В любой момент из морской дали мог появиться корабль с вооруженными людьми. Охотники за рабами, приплывавшие из Северной Африки, регулярно прочесывали побережье Италии, Южной Франции и Испании. Тысячи местных жителей заканчивали свои дни в неволе. Хлебопашцы исчезали с возделываемых ими полей, пастухи — с горных пастбищ, рыбаки — из лодок, что, опустев, долго еще скитались по волнам, словно "летучие голландцы". Особенно страдали испанцы, которым пираты еще и мстили: многие из тех, кто шел в морские разбойники, были выходцами из Испании, окончательно отвоеванной у арабов лишь в 1492 году, или их потомками.

Даже побережье Атлантики не было защищено от пиратов. Они не только совершали набеги на Португалию и нападали на испанские корабли, возвращавшиеся из Америки, но и достигали побережий Ла-Манша и Ирландского моря. Так, в 1636 году корсары заняли английский порт Плимут. Десятилетием раньше, в 1627 году, охотники за рабами захватили в плен четыре сотни жителей Исландии, которые у себя, в медвежьем углу, знать ничего не знали о проклятии, которым может обернуться жизнь "в глухой провинции у моря". Впоследствии марокканские корсары добирались даже до берегов Бразилии, Аргентины и Антильских островов.

До сих пор историки на удивление мало занимались судьбами европейцев, увезенных в неволю. В литературе трудно было найти надежные сведения о количестве христианских рабов, доставленных на невольничьи рынки Африки.

Размах катастрофы, постигшей цветущие местности Южной Европы в XVI — XVII веках, обычно оценивался историками крайне сдержанно, говорилось лишь о "нескольких тысячах человек, попавших в руки мусульманских работорговцев".

Тем любопытнее книга историка Роберта Дэвиса из Огайского университета "Christian Slaves, Muslim masters" ("Христианские рабы, мусульманские господа"), посвященная торговле рабами-христианами в Средиземноморском регионе в 1500-1800 годах. "Если судить по тому, что писалось на эту тему, — отмечает автор, — легко может возникнуть впечатление, что эта проблема не существенна для европейцев. Однако это ошибка".

Работая над книгой, Дэвис знакомился с документами, относящимися к торговле людьми, в важнейших пиратских центрах того времени — в Алжире, Тунисе и Триполи. Опираясь на эти документы, он подсчитывал, сколько рабов, трудившихся в портовых городах Магриба, ежегодно выбывало из списков по причине побега, смерти или выкупа и сколько нового "человеческого товара" приходилось доставлять взамен выбывших. По этим сводкам он и оценивал общее число христианских невольников в ту эпоху.

Результат, полученный им, ошеломляет. В период с 1530 по 1780 годы на невольничьи рынки Северной Африки было доставлено "почти наверняка около одного миллиона пленников-христиан и, вполне вероятно, их было около одного миллиона 250 тысяч".

Только в период с 1530 по 1580 годы алжирские корсары захватили в плен около 300 тысяч европейских рабов. "Увы, теперь мы перестали ощущать, насколько велика была опасность для людей, живших на побережье Средиземного моря".

Правитель Алжира Барбаросса I

Под чужим флагом за чужими телами

В крупнейших центрах работорговли охота на людей, как недавно в Чечне, превратилась в доходнейший промысел. В набегах участвовали десятки галер, тысячи вооруженных людей. Возвратившись из такого похода, капитан корсарской флотилии устраивал триумфальное шествие, подобно "цесарям франков". Победители торжественно шли по городу, а за ними тянулась процессия невольников, связанных вместе веревками.

Большую часть добычи составляли мужчины. Впрочем, после крупных набегов в плену оказывалось немало женщин и детей. Важной статьей доходов были трофеи, захваченные в разграбленных городах. Их через целую сеть посредников, в том числе через купцов из Марселя и Ливорно, перепродавали назад в Европу.

Начиная с середины XVII века, коша побережье средиземноморских стран Европы стало лучше охраняться, работорговцы изменили тактику. Вместо открытых нападений — тайные визиты. Чтобы обмануть береговую охрану, действовали скрытно, чаще прибегали к хитростям, например, приближались к берегу под чужим флагом. Хитрили даже в открытом море. Отправлялись в поход на судне, захваченном у христиан, расхаживали по палубе в европейской одежде, совершали набеги в то время, когда их не ждали, — в непогоду, зимой. "Любимая же тактика корсаров, — отмечает Дэвис, — караулить добычу где- нибудь у островка, за выступом скалы, в тумане или при первых лучах солнца".

Европейцы потеряли в сражениях с африканскими корсарами тысячи кораблей. За четыре года, с 1606 по 1609 годы, были уничтожены 466 английских и шотландских судов. В 1541 году при неудачной попытке осады Алжира Испания за три дня потеряла 150 кораблей и свыше восьми тысяч солдат.

Победы усиливали приток добровольцев на пиратские корабли. Люди шли в море, чтобы поживиться добычей, которую поделят на всех. После особенно удачного похода часть добытых денег давали даже рабам-гребцам. отличившимся в "охоте за христианами".

Османский султан Мехмет II

Что стоила жизнь "франка"

Товар этот делился на несколько категорий. Сортировка начиналась в порту. Роскошно одетые пленники, уверявшие, что за них заплатят немалый выкуп, втридорога перепродавались спекулянтам, которые, как современные скупщики акций, старались разместить свой капитал повыгоднее, зная, что затраты возместятся сторицей и "этот тучный франк" дорого заплатит за то, чтобы никогда больше не совершать подобного плавания.

Остальные мужчины либо становились собственностью частных лиц (их использовали в домашнем хозяйстве), либо — собственностью города, "общественными рабами": их отправляли на сельскохозяйственные работы. в каменоломни или соляные копи.

В окрестностях алжирской столицы, как выяснил Дэвис, рабы-христиане вырубали в каменоломне глыбы, весившие от 20 до 40 тонн, а их товарищи по несчастью тянули глыбы на бечевах целых две мили, к городской набережной, где из них громоздили мол, или к крепостным стенам, укрепляя их. Пленники работали и на "лесоповале" — заготавливали в окрестности города бревна для строительства новых пиратских кораблей. Работать приходилось с рассвета и до заката. Участь европейских рабов в Африке, пишет историк, была столь же трагична, как и участь черных невольников в Америке.

Смертность среди христианских невольников в городах Северной Африки достигала 20 % в год. Среди женщин, детей и стариков она была, по оценке Дэвиса, еще выше. Люди гибли от изнурительного труда, от плохого, скудного питания, от эпидемий, часто вспыхивавших среди рабов. Так, из четырехсот исландцев после восьмилетнего плена выжило не более полусотни человек.

Некоторые пленники, стремясь облегчить свою участь, принимали ислам. Это не вызволяло их из рабства, но избавляло от работ в каменоломне или на галере.

Порой променявшие крест на полумесяц участвовали на равных с мусульманами в пиратских набегах. Так, в местечке Аль-Маамура, близ современной столицы Марокко Рабата, обосновалось целое сообщество пиратов-европейцев, принявших ислам. Они нападали на испанские и английские суда, а командовал ими английский капитан Генри Мэйнуоринг.

Турчанки, выпекающие хлеб

Уличные торговцы вразнос

След европейской крови

Все попытки европейцев — прежде всего испанцев — военными средствами обуздать пиратство в Средиземном море приносили лишь временный успех. В 1535 году испанцы захватили Тунис — один из крупнейших городов Магриба. Завоеватели вели себя, как и десятилетием раньше в Мексике: разрушали святилища и школы, уничтожали книги, убивали и обращали в рабство местных жителей. По оценкам историков, в те дни погибли около трети жителей Туниса — 60 тысяч человек — и примерно столько же было обращено в рабство. В 1571 году османский флот был разбит под Лепанто флотилией Священной лиги (в нее входили, в частности, Испания, Мальтийский орден, Венеция, Генуя). Тогда погибли 30 тысяч османов и более трех тысяч попали в плен.

Однако Османская империя быстро восстановила свое могущество в Средиземном море. Испанцы были изгнаны из Туниса, который вновь стал одной из важнейших пиратских баз. Лишь в XVIII веке усилиями европейских властей, светских и церковных, начинается массовый выкуп христиан, захваченных в рабство мусульманами.

Теперь в странах Северной Африки почти не осталось следов вековой торговли людьми. Нигде, кроме Марокко, не сохранилось и старинных невольничьих рынков. И мало кто из туристов, прибывающих сегодня в "туристскую Мекку" Тунис, знает, что здесь покоятся останки десятков тысяч людей, вывезенных из Европы, чтобы умереть в мучениях на чужбине.

Никаких следов... Кроме генетических. Уже в XVIII веке редкие путешественники, бывавшие в Алжире, удивлялись светлому цвету кожи многих жителей города. Поколения рабынь-христианок из века в век рожали детей в гаремах купивших их господ. Тысячи "франков", променявших веру на жизнь, женились на местных женщинах. А потому, пишет Дэвис, "немало европейской крови разбавило местный генетический пул".

ЖИЗНЬ В ИСТОРИИ

Инна Симонова