Мы продолжаем публикацию материалов, посвященных общественному и государственному контролю над соблюдением экологических требований при принятии и осуществлении новых крупных проектов. Известный эколог, ученый и общественный деятель, директор по природоохранной политике российского отделения Всемирного фонда охраны дикой природы, доктор географических наук Евгений Шварц рассказывает нашему корреспонденту о том, как возможно примирить и примиряются на практике требования экологической безопасности и экономической эффективности. Подводя итоги многолетней практики, он показывает, чем опасны для природы всякие "линейные инженерные сооружения" (дороги, трубопроводы) и как можно свести наносимый ими ущерб к минимуму. Е. Шварца неоднократно приглашали принять участие в работе государственной экологической экспертизы, о судьбе которой в прошлом номере писала С. Голубева.

Мы расскажем вам также две истории с похожим сюжетом о двух авария, связанных с перевозкой нефти. Аварии возможны всегда и везде; а вот реагируют на них по-разному, в чем вы и сможете убедиться.

Евгений Шварц

 

Труба в законе

Несколько лет назад стало понятным, что какое-то время экспорт углеводородов во многом будет определять экономику нашей страны и, соответственно, крайне важно, чтобы природоохранные организации были к этому готовы. Все начиналось с борьбы местных и региональных общественных природоохранных организаций против каждой конкретной трубы в своем конкретном регионе. Еще тогда мне стало очевидно, что необходим общий стратегический план, как свести к минимуму экологические ущербы и риски, когда пути движения нефти и газа на продажу столь разнообразны и длинны. Без такого плана локальные конфликты неизбежно должны были закончиться общим большим конфликтом с реальной экономикой в целом. Что и случилось 17 мая 2000 года: государственные федеральные органы охраны природы, независимые от ведомств, занимавшихся природными ресурсами, были практически ликвидированы.

Руководство страны стремится, прежде всего, сохранить страну в числе индустриально развитых государств — но это нельзя сделать только за счет внутренних ресурсов. Нужен приток инвестиций извне, а на них претендуют и другие страны Центральной и Восточной Европы и Китай. Большинство наших восточноевропейских соседей вступили или вступают в Евросоюз и обязаны соблюдать экологические требования на уровне его стандартов. Значит, по мнению некоторых недальновидных "стратегов", склонных к мелкому жульничеству, мы можем обещать инвесторам более высокую прибыль, снизив экологические требования.

Советская и российская государственная экологическая экспертиза в принципе имеет много общего с процедурой оценки воздействия на окружающую среду (Environment Impact Assestment) в развитых странах. Но у нас относительно слабое гражданское общество: оно лишено и экономической базы своих свобод, защищенной законом частной собственности среднего класса, и набора инструментов, с помощью которых оно могло бы защищать как частные, так и общественные интересы, находя их разумный баланс. В итоге многие промышленные, в том числе и нефтяные компании хотят одного: национализации экологических, социальных и прочих издержек, рисков, ущербов и, одновременно приватизации прибыли от эксплуатации природных ресурсов.

Есть закон об экологической экспертизе. Возможно, для средних и мелких предприятий он несколько сложен, но по отношению к строительству крупных и рискованных с точки зрения экологии объектов, вроде нефтепровода, закон совершенно адекватен и должен исполняться неукоснительно. История с пересмотром результатов экспертизы проекта трубопровода "Транснефти" нанесла сокрушительный удар по авторитету и действенности самого института государственной экологической экспертизы, и отвечающих за нее федеральных ведомств — то есть органов самой государственной власти.

А лес такой загадочный

Взаимоотношения бизнеса и экологических организаций могут приводить к результатам, стратегически выгодным и для бизнеса, и для общества. Самый свежий пример — с российскими лесопромышленниками.

Хотя в России много лесов, торговля лесом и изделиями из него составляет всего около 3% финансового оборота на международном рынке в этом секторе. То есть мир может спокойно прожить вообще без российского леса. А требования международного рынка к законопослушности и устойчивости управления лесами достаточно строги; соответствие этим требованиям удостоверяется добровольной сертификацией лесов, из которых древесина идет на продажу. И на экономически привлекательных и цивилизованных рынках покупатель предпочитает сертифицированную продукцию.

Первой это учла Польша. Как польским лесопромышленникам было экономически выиграть у России при более высокой заработной плате и других затратах? Надо было найти какое-то преимущество — и правительство решило: пусть это будет экология. Было сертифицировано 90% государственных лесов, причем в значительной степени за счет государства, а не арендаторов леса. В результате Польша стала вытеснять наши архангельские леса на рынках Англии, Голландии, Германии и других стран.

Пришлось подстраиваться. Без какой-либо государственной поддержки, только за счет активной работы и проектов Всемирного фонда дикой природы (WWF) и других неправительственных природоохранных организаций, Россия довольно быстро вышла на третье место в мире по площади сертифицированных лесов. Впечатляет, не правда ли? За несколько лет мы обогнали Польшу и Прибалтику вместе взятые. Для того чтобы корпорации "Илим Палп" выйти на Нью-йоркскую биржу с сертифицированной целлюлозой, к 2007 году должно быть сертифицировано 7 миллионов гектаров. Это примерно 1% всей территории России, покрытой лесом, или 1% всех арендованных лесопромышленниками лесов России! При поддержке WWF России появилась и первая российская сертификационная компания. Сертификаты надо каждый год подтверждать; но теперь это просто один из естественных рабочих инструментов бизнеса.

Продавцы "заказывают музыку"

Нефтяной сектор — это рынок продавца, а не покупателя, и потому экологические требования выглядят не столь настоятельными. Но нужно помнить, что у нас лишь 5-6 % мировых запасов и 11% мировой добычи нефти. Наша нефть привлекательна в основном потому, что во многих других нефтедобывающих странах — Иране, Ираке, Саудовской Аравии, Венесуэле — слишком велики политические риски. И чтобы играть ключевую роль в нефтяном бизнесе, нам необходимо сделать транспортировку нефти дешевле. Эту проблему в нынешних условиях не решишь морскими перевозками через Балтику, Черное и Средиземное моря: там нет возможности загружать танкеры водоизмещением более 300 тысяч тонн. А именно транспортировка нефти такими танкерами становится экономически эффективной по всему миру, в том числе — в самые далекие от нас его уголки и страны. Так что в принципе строить магистральный нефтепровод к Баренцеву морю или Тихому океану действительно нужно. В нем весьма заинтересованы многие страны: и Россия, которой нужны стабильные и рассредоточенные по миру рынки сбыта, и страны тихоокеанского региона, в том числе Китай, Япония, Южная Корея и США, которым нужны стабильные поставки нефти.

Но в одном из вариантов проекта трубопроводной компании "мешало" озеро Байкал. Труба шла в зоне высокой сейсмической активности — так называемой Байкальской рифтовой зоне. Если бы случилось землетрясение — что здесь вполне возможно, из трубы в Байкал могло бы попасть до 2400 тонн нефти.

Рассекая ландшафт на "кусочки"

Вообще всякие "инженерные линейные сооружения": современные автомагистрали с разделителями направлений движения, высокоскоростные железные дороги со сплошными бетонными заграждениями, трубопроводы, расположенные на поверхности, высоковольтные линии электропередач (НЭП), проволочные, да и любые сплошные заграждения вдоль государственных границ, железных и автомобильных дорог, различные мелиоративные каналы — могут нанести природе невосполнимый ущерб. Уменьшается территория, на которой прежде жили и питались, и маршруты. по которым мигрировали дикие животные. Дороги и трубопроводы рассекают эту территорию на изолированные участки, уменьшая "экологическую проницаемость" ландшафта. Это приводит к так называемым "островным" эффектам фрагментации ландшафтов, в результате которой исчезают виды животных, чья жизнь зависит от свободы передвижений. Вдобавок становятся доступными районы, в которых раньше люди практически не бывали — а такая доступность очень опасна для природы. Крупные природные массивы начинают быстро деградировать, их ресурсы становятся легкой добычей человека, не отягощенного ни моральными, ни юридическими запретами.

Почему, например, экологи резко протестовали против строительства высокоскоростной железнодорожной магистрали Москва — Санкт-Петербург? Она должна была не просто пересекать территорию Валдайского национального парка и ряда заказников — она расчленяла, разрывала на фрагменты огромный, экологически связанный лесной регион, сохранивший все виды животных и растений почти полностью и, что не менее важно, сохранивший способность поддерживать и воспроизводить себя. Западнее, в Европе, популяции многих видов животных уже или исчезли, или существуют во многом благодаря восточной части исторического ареала (рысь, бурый медведь, волк, европейская норка).

Теперь победа природоохранных организаций, настоявших на отмене этого проекта, может оказаться пирровой, поскольку посередине автомобильной трассы Москва — Санкт-Петербург на многих участках уже построен или монтируется современный разделительный барьер. Если в ближайшие годы строительство барьера будет завершено на всем протяжении автотрассы без "галантных уступок" природе (то есть без разрывов в разделителях и ограждениях на менее интенсивных участках трассы и/или строительства системы экодуков-эстакад и мостов над поймами рек и ручьев), то почти 900-километровая, не преодолимая для многих крупных нелетающих животных конструкция окончательно разделит "западные" и "восточные" видовые популяции лесного пояса Евразии. То есть и без скоростной железнодорожной магистрали будет заложена основа разделения единого ареала большинства трансевразийских лесных млекопитающих, которые уже исчезли или находятся на грани вымирания в Западной Европе.

Фрагментация природных ландшафтов, к сожалению, практически не учитывается ни при планировании идущих через несколько регионов транспортных коридоров в Северной Евразии, ни при региональном планировании развития транспорта и транспортных сетей. Между тем в большинстве случаев речь не идет о запрете такого рода строительства. Экологические угрозы можно предотвратить или хотя бы минимизировать, если принять меры вовремя, на стадии проектирования, а не потом, когда исправить обычно уже ничего нельзя или очень трудно и дорого. Меры всем известны: оставлять на наименее интенсивных участках дороги не огражденные куски, особенно вблизи административных границ субъектов федерации, поскольку именно здесь располагаются "зоны экономического вакуума" — малонарушенные массивы живой природы, строить по оврагам, руслам рек и речушек мосты или "экодуки" или делать специальные проходы (например, укладывать особые трубы), чтобы оставались связи между фрагментами рассеченного ландшафта, чтобы животные могли сохранить старые или проложить новые пути миграций.

Новая московская кольцевая автодорога, например, построенная без таких предосторожностей, окончательно прервала связь крупных полуприродных массивов Москвы с их природным окружением — "зелеными лучами" лесопаркового пояса Москвы. В калмыцкой степи проволочные ограды для пастбищ домашнего скота, обводнительные оросительные системы и автомобильные дороги помогли не животным, а браконьерам. И уже второй раз за столетие поставили калмыцкую популяцию сайгаков на грань полного исчезновения: только за три года (1997- 2000) их численность сократилась более чем в 10 раз и, к величайшей нашей тревоге, продолжает снижаться.

Нефть против рыбы, рыбаков и уникального озера

Казалось бы, трубопроводы не должны внушать экологам серьезных опасений. Но даже относительно короткие отрезки трубопроводов, которые строятся на Сахалине и планируются на Камчатке, наносят серьезный удар по сотням лососевых рек, а именно они яаляются важным или даже единственным источником существования большинства местных жителей. Между тем использовать биологически возобновимые ресурсы — в том числе и рыбу, как говорят многие разработки, в конце концов, оказывается экономически выгоднее для страны в целом, чем невозобновимые минеральные ресурсы.

Что уж говорить о риске, с которым связано строительство магистрального нефтепровода прямо по берегу Байкала и через сейсмически очень опасный участок его водосборного бассейна.

Есть опыт строительства подобного трубопровода без существенного ущерба для окружающей среды. Даже довольно радикальные участники движения за охрану природы признают нефтепровод Trans-Alaska Oil Pipeline System (TAPS) на Аляске относительно безопасным для своего времени. Его строительство начиналось в 70-е годы прошлого века крупным скандалом, общенациональными протестами, долгими дискуссиями, в которых нефтяники и экологи искали наиболее приемлемые варианты проекта. Эта ставшая классической история достойна внимательного изучения в России. Действия строителей были строго выверены с экологической точки зрения — и оставались экономически эффективными.

В частности, американский опыт показал, насколько предпочтительнее и в экономическом, и в экологическом отношении объединение нескольких нефтедобывающих компаний при строительстве общего для всех трубопровода Сейчас трубопроводом на Аляске совместно владеют несколько компаний, а раньше каждая из них имела свою отдельную собственную транспортную инфраструктуру.

Но в России лоббистские возможности крупных как российских государственных нефтяных компаний, так и транснациональных существенно превосходят возможности их оппонентов. Даже когда речь идет о высокой степени риска, с каким связано строительство нефтепровода по берегу Байкала.

Враг должен быть разбит. Хотя бы ложью

Каждый раз и по всему свету, когда природоохранные организации выступают против интересов нефтепромышленников, их тут же обвиняют в том, что они действуют в интересах либо конкурентов, либо других государств. "Транснефть" до выступления В. В. Путина заявляла, что против ее проекта могут выступать только американские шпионы. А ранее перед Закавказским представительством секретариата Всемирного фонда дикой природы (WWF) в Тбилиси полгода стояли пикеты "Русские шпионы вон из Грузии!" Грузинские газеты писали, что протесты природоохранных организаций, в особенности WWF оплачены "Транснефтью", чтобы в ее интересах не давать строить нефтепровод через Боржомское ущелье — знаменитый национальный парк Грузии и источник минеральной воды "Боржоми". А правое крыло республиканской партии США обвиняет WWF США в том, что когда фонд борется против бурения в национальном резервате дикой природы на Аляске (Arctic Wildlife Refuge), то это делается на деньги Романа Абрамовича потому, что Абрамович сам хочет продавать нефть в США. Но есть маленькая деталь: американские экологи начали эту кампанию еще до рождения Романа Аркадьевича Абрамовича.

До того, как в защиту Байкала выступил сам президент Путин, "Транснефть" уверяла, что людям из Иркутской области и Бурятии кто-то оплатил их выступления на улицах с той же целью. Но эти демонстранты просто живут у озера и их тревога вполне понятна. Это все равно, что обвинять писателя В. Распутина, академиков А.А. Трофимука и Г.И. Галазия, что они 40 лет назад защищали озеро из интересов НАТО или троцкистов — но такое никому не приходило в голову даже в советские времена

Один из главных аргументов компании "Транснефть" в защиту "трубы" — возить нефть по железной дороге еще опаснее. Конечно, и железнодорожные перевозки внушают обоснованные опасения, особенно когда закон не требует обязательного страхования экологических рисков и компенсации потенциальных экологических ущербов. Бурятские экологические организации анализировали катастрофы в Сибири, связанные с перевозкой нефти по железной дороге: по их данным не было случая, чтобы выливалось на землю больше трех-шести цистерн, то есть 90 или 180 тонн, но не 2400-3000 тонн, как в случае с трубопроводом. Ни разу нефть не доходила до Байкала. Для "Транснефти" железная дорога — конкурент, но для экономики страны это дополняющие друг друга государственные компании. Просто в данном случае оказались затронуты частные интересы одной конкретной компании, которая при этом не привыкла работать прозрачно для населения собственной страны и ее региональных и местных властей.

С одной стороны, если забыть о высокой сейсмичности и связанных с нею рисках, нефтепроводы экологически и экономически предпочтительнее железнодорожных перевозок. Но с другой стороны, сама железная дорога для Сибири в принципе важнее, чем труба — как известно, основную часть России с югом Дальнего Востока пока связывает почти исключительно железная дорога, которая с прекращением нефтяных перевозок может потерять до нескольких тысяч рабочих мест. "Транснефть", разумеется, обещает новые рабочие места, но речь идет о существенно меньших цифрах — наука свидетельствует о том, что рабочие места создаются в местах добычи и потребления нефти, но не вдоль магистрального нефтепровода.

Нефтяники готовы ссылаться и на геополитику: труба стянет страну единым железным каркасом, не давая врагам возможность оторвать Дальний Восток. Нефтепровод начинается, как известно, в Тайшете. Нефть в нее пойдет в основном из Восточной и Средней Сибири. С таким же, если не с большим успехом можно утверждать, что строится железный стержень, который позволит разломить Россию пополам...

Трудно сказать, чем бы кончилась эта история без вмешательства В.В.Путина — есть основания подозревать, что довольно печально. Прекрасно, что экологические соображения принимаются в расчет на самом верху политической иерархии. Но если каждый раз в подобных случаях предупредить вероятную катастрофу, остановить "наезд" фирмы на государственную экспертизу, прекратить поток лжи и голословных обвинений может только слово президента страны — значит, государственная машина, призванная охранять интересы общества, работает недостаточно эффективно. И мы ничем не гарантированы от повторений таких же историй.

Записала Н. Алексеева

 

Нефтяные пятна на репутации

Два сюжета для фильма-катастрофы, а также для сравнений и размышлений

Всемирный фонд охраны дикой природы выпустил красочно оформленную книгу "Транспортировка нефти из российской части Баренцева региона по состоянию на январь 2005 года". Авторы, россиянин Алексей Бамбуляк и норвежец Бьерн Францен, собрали документы о добыче и транспортировке российской нефти по Баренцеву морю и экологических аспектах этого предприятия. В документах излагается официальная позиция двух правительств и крупных нефтяных компаний по поводу охраны окружающей среды, правила, обеспечивающие в этих компаниях безопасность перевозок. Поскольку заявленные намерения и стой, и с другой стороны одинаково проникнуты заботой о сохранности природы, сравнивать эти документы по эффективности должны специалисты. Но в книге также рассказано о реальных происшествиях на Баренцевом и Белом морях, связанных с разливом нефти.

Нам, не специалистам, предоставлена возможность сравнить экологическую политику двух государств, компаний, местных властей, местных жителей в ситуациях/ когда они и должны реализовать свои прекрасно изложенные намерения.

Случай в Онежском заливе

Перегрузка нефти на одном из терминалов — якорной стоянке в Онежском заливе Белого моря изначально представлялась довольно рискованной операцией. Еще во время экспертизы проекта терминала его сильно критиковали, но муниципалитету очень хотелось заполучить его: это был шанс возрождения экономики района.

Авария произошла всего после двух месяцев его работы: 1 сентября 2003 года один танкер во время швартовки навалился на другой и часть нефти (долго было неизвестно, сколько именно) попала в море. Владелец терминала компания "Волготанкер" не сочла нужным сообщить об этом. Узнали о разливе нефти только 4 сентября из средств массовой информации (по закону РФ компания должна была сообщить о происшествии немедленно). В тот же день инспектор районного комитета охраны окружающей среды подтвердил, что один из танкеров получил пробоину, и около полтонны нефти попало в море. Но успокоил всех, сказав, что моряки ее уже собрали с поверхности воды. На следующий день пресс-служба администрации Архангельской области сообщила, что в море попало 400 тонн (а не полтонны) нефти, но беспокоиться все равно нечего, поскольку никаких нефтяных пятен на поверхности Белого моря не наблюдается.

В тот же день на место аварии "Северное морское пароходство" по заданию Министерства транспорта России отправило аварийно-спасательный катер на разведку. Моряки обнаружили загрязнение площадью около 27 квадратных километров — отдельные куски мазута, плывущие в море; частично они уже сели на дно. Выловили утку, всю в мазуте. Сняли на видеопленку, материалы передали начальству и журналистам; пленку показали по местному телевидению.

15 сентября все еще собирали мазут— уже на территории создаваемого национального парка "Онежское Поморье"; работу оплачивал "Волготанкер". Береговая линия загрязнена на 40 километров, много мертвой птицы, тюленей, выбросившейся рыбы.

Только 16 сентября Главное управление природных ресурсов Архангельской области (уже доложившее начальству и общественности, что все, в общем, в порядке) приостановило работы по перевалке нефтепродуктов, выполняемые "Волготанкером" в Онежском заливе, до окончания расследования. Но 23 сентября оно же вновь разрешило судну работать, поскольку был представлен "Перечень мероприятий", которые должны предупредить возможность таких аварий.

В конце сентября 12 тысяч ветеранов войны и труда Онежского района и 1500 жителей города Онега подписали письмо прокурорам района и города и в транспортную прокуратуру Архангельской области с требованием завести уголовное дело о сокрытии информации и прекратить перекачку нефтепродуктов в заливе, которая по их сведениям, несмотря на запреты, продолжалась.

7 октября пресса опубликовала заявление "Волготанкера" о том, что в воду попало около 0,15 тонн мазута, который и собрали силами и средствами танкера за три часа после происшествия; все остальное — выдумки.

31 октября Архангельская специализированная морская инспекция завершила расследование обстоятельств происшествия (тем временем люди, нанятые компанией "Волготанкер", за 700 рублей в день сжигали погибших птиц на побережье Белого моря). Прокуратура по этим материалам возбудила уголовное дело в отношении капитана судна. Дело было прекращено: 8 декабря 2003 года вступили в силу поправки к "Уголовному кодексу" и "деяние, совершенное капитаном" перестало быть уголовно наказуемым. Его нельзя было осудить даже просто за сокрытие информации, поскольку в его должностных инструкциях нет конкретного пункта, который обязывал бы его сообщать о происшествии, например, в морскую инспекцию.

26 декабря состоялось заседание в Арбитражном суде Архангельской области, на котором компании "Волготанкер" был предъявлен иск на 12 397 500 рублей. По подсчетам экспертов, во время аварии в Онежском заливе вылилось 45 тонн мазута. Следующая экспертиза заключит, что в Белое море вылилось и осталось неубранным 45 тонн мазута, с поверхности воды собрали до 9тонн, то ест ь в воду попало около 54 тонн. Эксперты также установили, что когда команда начала хоть как-то противодействовать утечке, основная масса мазута была уже за 1750 метров от места аварии. В дальнейшем оценка ущерба только увеличивалась. Представители "Волготанкера" отказывались признать любую оценку ущерба.

В апреле 2004 года капитан судна, виновника аварии, уволился по собственному желанию.

14 октября 2004 года Арбитражный суд Северо-западного федерального округа отклонил вторую и последнюю апелляцию "Волготанкера", пытавшегося оспорить решение предыдущих судов.

В 2004 году "Волготанкер" не перевозил нефть через Онежский залив, но до сих пор возит ее через другие порты. За все время действия нефтеперегрузочного комплекса в заливе компания создала 8 рабочих мест, перечислила в бюджет Онежского района 12 500 рублей и не сделала никаких вложений в его социальную сферу. Налоги в местный бюджет от "Онежского морского торгового порта" за 2003 год составили около 300 тысяч рублей. Муниципалитет города Онега и Онежского района практически не получили никакой компенсации от компании "Волготанкер".

Перевозка нефти в Онежском заливе может возобновиться.

Катастрофа с норвежским судном "Rocknes"

19 января 2004 года судно получило пробоину и перевернулось. Погибло восемнадцать моряков. Пока не спасли всех, кого могли, работы по ликвидации аварийного разлива нефти не были первостепенными. Механический сбор нефти с поверхности моря начали 19 января в 23.43, когда Центр поисково-спасательных работ закончил свою операцию.

За ночь 19-20 января установили три ряда боновых заграждений, чтобы нефтяное пятно не распространялось по акватории. Владельца судна и страховщика консультировали опытные специалисты из Международной федерации владельцев танкеров по борьбе с нефтяными загрязнениями.

19 января началась и очистка береговой линии. Были организованы передовые пункты по борьбе с аварией в каждом из муниципалитетов, чья территория оказалась в районе бедствия. Руководили пунктами специально подготовленные люди из межмуниципальной ассоциации по защите при чрезвычайной ситуации. Подразделения при пунктах состояли из муниципальных служащих и людей, направленных сюда службой занятости и добровольцев. На самом сложном этапе в операции участвовали отряда вооруженных сил Норвегии и гражданской обороны.

45-километровую линию разделили на 181 участок по типу ландшафта или района. Территория бедствия была густо заселена, защищена от ветра и волн — следовательно, рассчитывать на то, что, как обычно, большую часть нефти естественным путем смоет в огражденный участок моря, не приходилось. Поэтому операция оказалась очень дорогой.

Она шла под контролем государства и была закончена 11 июня 2004 года. Это была сама крупная и дорогостоящая операция такого рода за всю историю Норвегии. Стоимость работ составила 108,5 миллионов норвежских крон (примерно 16,5 миллионов долларов США).

Все действия шли четко по плану, который Береговая служба Норвегии разработала на случай чрезвычайного происшествия на море. Эта служба ведет круглосуточное наблюдение — собирает информацию, инструктирует и консультирует, отслеживает 500-600 случаев аварийных разливов нефти и нефтепродуктов каждый год. Специальный отдел по чрезвычайным ситуациям состоит из особо обученных и вооруженных всяческой техникой людей. Государство наделило этот отдел полномочиями принимать, если нужно, экстренные меры, чтобы предотвратить или ликвидировать загрязнение. Отдел следит за тем, чтобы виновные в аварии компании делали для этого все необходимое.

На этот раз всего было собрано 226 тонн нефти: 140,5 — в море и 85,5 — на берегу.

Владелец судна и виновник загрязнения провели собственную оценку работ по спасению судна и ликвидации последствий катастрофы под наблюдением и с помощью Береговой службы. По норвежскому законодательству "нарушитель платит": компания, допустившая загрязнение окружающей среды, должна оплатить не только борьбу с ним, но и мероприятия, которые бы позволили уменьшить ущерб, нанесенный природе, собственности людей и организаций.

Редакция не предлагает читателям найти 10 различий в этих двух картинках: их гораздо больше и они бросаются в глаза. Мы были бы рады узнать ваше мнение о том, откуда взялись такие различия и почему они без конца воспроизводятся на море, на суше, в любой области и отрасли хозяйства двух стран.

И последнее.

Аварийность на магистральных нефтепроводах ОАО "АК "Транснефть" в 5-6 раз больше заявляемой.

Обосновывая возможность прокладки трубопровода "Восточная Сибирь — Тихий океан" по берегу озера Байкал, представители компании "Транснефть" заявляли, что на ее трубопроводах в среднем в год происходит лишь 0,04 аварии на 1000 км. Эти данные об аварийности, несмотря на многократные возражения экспертов неправительственных природоохранных организаций, использовались при подготовке положительного заключения государственной экологической экспертизы проекта ВСТО. Анализ открытых источников — публикаций СМИ, официальных сообщений Минприроды, МЧС показывает, что "реальная аварийность на нефтепроводах "Транснефти" гораздо выше. За 2004 год были обнаружены сообщения об 11 таких случаях, в 2005 году — о 12. Некоторое количество аварий в системе компании "Транснефть", благодаря бдительности ее службы безопасности, остается неизвестным для средств массовой информации.

Фотографии взяты из книги "Транспортировка нефти из российской части Баренцева Региона", выпущенной Экологическим Центром Сванховд

Александр Голяндин

 

ЖУРНАЛЬНОЕ ОБОЗРЕНИЕ

Наши крымские братья по разуму

В этом году научный мир отмечал 150-ю годовщину открытия неандертальского человека. Журнал "Знание — сила" посвятил нашим двоюродным братьям — Ногтю neanderthalensis и Homo erectus — целую серию публикаций, в том числе главную тему июльского номера. Юбилей этого научного открытия привлек внимание и редакций многих других научно-популярных журналов мира. Нас особенно заинтересовали материалы, опубликованные на страницах немецкого журнала "Bild der Wissenschaft", ведь в них рассказывается о жизни неандертальцев в Крыму. Они населяли этот полуостров, так любимый многими россиянами, девяносто тысяч лет!

Еще несколько десятилетий назад неандертальцы считались тупиковой ветвью эволюции гоминидов — грубыми мужланами, не способными к развитию. Однако с тех пор, как в 1951 году в местечке Шательперрон во Франции были обнаружены странные орудия труда, напоминавшие одновременно и орудия анатомически современного человека, и продукцию неандертальца, множатся находки, свидетельствующие, что неандертальцы пользовались артефактами, подобными тем, что изготавливали "хомо сапиенс". Ученые не перестают спорить, как они усвоили вроде бы совершенно чуждые им приемы? За неандертальцами — этими грубыми, косматыми "Исавами" — никто не хотел признавать право на первородство. "Первооткрыватели — не они", — еще недавно таков был общий хор голосов. Однако теперь все чаще высказывается другое мнение. Неандертальцы из Шательперрона сами были достаточно изобретательными людьми, чтобы придумать новую технику обработки кремневых пластин или научиться просверливать отверстия в костях и зубах животных, украшая этими предметами себя.

"В ту эпоху отдельные племена неандертальцев и анатомически современных людей жили практически в полной изоляции, — подчеркивает, например, немецкий археолог Андреас Пастоорс, сотрудник Неандертальского музея. — Я думаю, что неандертальцы из Шательперрона вовсе не общались с "хомо сапиенс", а лишь так или иначе пробовали улучшить технологические приемы, унаследованные ими от предков".

Тогда, спрашивается, кто же у кого учился? Может быть, кочевые племена "хомо сапиенс", добравшись, подобно гуннам, до Центральной Европы, научились у ее жителей необычным приемам обработки кремня и кости? А их потомки... они и не сомневались, что все лучшее на свете придумано людьми. Теперь же некоторые из археологов готовы на свой страх и риск, опираясь на результаты последних открытий, подкорректировать эту фразу

...неандертальскими людьми.

"Чего доброго, анатомически современные люди, переселившись в Европу, попали на все готовенькое, то есть всего лишь принялись развивать идеи и приемы, усвоенные ими у неандертальцев из Шательперрона", — полагает Андреас Пастоорс.

А другой исследователь той эпохи, французский антрополог Жан-Жак Юблен фантазирует: "Кто знает, если неандертальцы могли говорить (а в этом убеждает исследование их анатомических особенностей. — А. Г.), что рассказывали они, пленники или гости, у костров своим более удачливым соперникам? И что из этого осталось в верованиях или мифах нынешних народов Земли?"

Или же все-таки неандертальцы, встретившись с анатомически современными людьми, стали перенимать у них, мастеровитых ремесленников палеолита, важнейшие технологические приемы?

Кто ответит с уверенностью тридцать с лишним тысяч лет спустя?

Кремневые орудия неандертальцев, живших в Кабази-II 100 тысяч лет назад

Остров Крым и господин из Неандерталя

Тем интереснее археологическая кампания, проводимая сейчас в Крыму.

"Наш проект — уникальный шанс исследовать инновационные способности неандертальцев, — говорит участник проекта с немецкой стороны, археолог Торстен Утмайер. — Крым долгое время был практически отрезан от всей остальной Европы, а потому его можно рассматривать как лабораторию под открытым небом — лабораторию, где можно изучать образ жизни неандертальцев. Ведь находки свидетельствуют, что анатомически современные люди проникли на полуостров лишь около 30 тысяч лет назад — именно в то время, когда мы перестаем здесь встречать следы неандертальцев, которые на протяжении десятков тысяч лет, не тревожимые никем, жили на территории Крыма. Исследуя оставленные ими артефакты, мы можем увидеть, какие новшества появлялись у них и пытались ли они с помощью подобных инноваций приспособиться к нараставшим климатическим изменениям".

В течение пяти лет экспедиция, организованная Академией наук Украины (руководил работами Виктор Чабай, заведующий отделом "Первобытная археология" Крымского филиала Института археологии НАНУ) в сотрудничестве с коллегами из

Кельнского университета, исследовала восемь неандертальских стоянок, обнаруженных на юге Крыма.

"Крым отличается от всех регионов отличной сохранностью стоянок, кремневых находок и других свидетельств жизнедеятельности неандертальцев, — подчеркивает немецкий археолог Юрген Рихтер, — поэтому в Крыму изучать проблемы неандертальцев гораздо интересней, чем в Европе. У нас нет первобытных стоянок этой эпохи".

Возраст древнейших находок, сделанных здесь, — 125 тысяч лет, В то время в Европе установился достаточно теплый климат. Поэтому уровень воды в морях и озерах был выше, чем в ледниковые эпохи. Во время оледенений, например. Черное море превращалось в гигантское, сравнительно пресное озеро (сам Крым находился в эти периоды вне ледниковой зоны). Однако неандертальцы прибыли в Крым в эпоху "высокой воды" — прибыли на гигантский остров, лежавший недалеко от морского побережья.

Большая часть находок, охватывающих огромный период (125-30 тысяч лет назад), сделана на склоне гор, на юге Крымского полуострова. Жилища неандертальцев, — а они селились группами по 15-20 человек, — располагались непременно у подножия отвесных скальных стен, защищавших их в холодную погоду от ветра и дождя.

Приспособление для разделки добычи найденное в Иабази-II

Как же выглядели типичные стоянки наших братьев по разуму? Место для них выбирали вблизи реки, чтобы всегда иметь в достатке волу. Возможно, жили в шалашах, сооружая их из веток и гибких стволов деревьев, но об этом можно только гадать, поскольку органический материал давно истлел. Для удовлетворения естественных надобностей или хранения продуктов вырывали ямы, накрывая их. наверное, ветками, листвой и звериными шкурами. На стоянках встречаются по нескольку очагов, место для которых не было огорожено камнями.

Современные чистюли, оказавшись на территории неандертальского лагеря, наверное, морщили бы нос и заламывали руки. Здесь всюду было намусорено: под ногами валялись сколки камней и кремневые пластины, деревяшки и стружки — отходы производства оружия и орудий труда. Сюда же бросали объедки и кости. По ним ученые определили, что до 90% рациона крымских неандертальцев составляло мясо. Так что, летом над лагерем кружился густой рой мух, немало досаждавший его обитателям. Лишь 29 тысяч лет назад люди граветтской культуры, то есть анатомически современные люди, догадались устраивать в стороне от лагеря ямы, куда бросали отходы.

Эта виртуальная модель черепа неандертальца позволит специалистам исследовать анатомию нашего "прапракузена", не отходя от домашнего компьютера

Характерные особенности зубов неандертальца (слева) и современного человека (штриховкой показан специфичный гребень премоляра, которого Homo sapiens лишен)

-Pro...

"Их гены растворились в геноме современного человека"

(Из интервью директора Неандертальского музея Герба-Кристиана Венигера журналу "Bildder Wssenschaft")

— И все-таки около 30 тысяч лет назад эти физически крепкие люди, умевшие выживать в самых суровых условиях, вымерли. Многие подозревают, что к их исчезновению приложил руку переселившийся тогда в Европу анатомически современный человек. Так ли это?

Венигер: Понять смысл происходивших тогда событий чрезвычайно трудно — во многом еще и потому, что популяции были очень малы. Вдумайтесь! На всей территории от Испании до современного Ирана проживало, самое большее, 300 тысяч неандертальцев — теперь здесь живет пол миллиарда человек. И неандертальцы, и анатомически современные люди, занимаясь охотой и собирательством, бродили по практически безлюдной местности, держась племенами по 20-30 человек в каждом. Вполне может статься, что в некоторых регионах они ни разу так и не встречались друг с другом.

— А что если они вообще никогда не встречались друг с другом?

Венигер: Я в это не верю. У охотников и собирателей по всей округе была обширная сеть родственников и знакомых, с которыми приходилось поддерживать отношения, чтобы в трудную пору выжить с их помощью. Люди знали, кто, к примеру живет за ближайшей горной грядой. Так что, на мой взгляд, вполне вероятно, что в некоторых регионах неандертальцы и анатомически современные люди на протяжении нескольких тысячелетий знали друг о друге и, по-видимому, поддерживали какие-то контакты.

— Тридцать три тысячи лет назад в Центральной Европе исчезли неандертальцы. Выдвигаются разные сценарии их исчезновения. Есть ли у Вас лично какой-то собственный сценарий, объясняющий, куда они делись?

Венигер: Пожалуй, у меня, их даже два. Во-первых, мне верится, что неандертальцы частично смешались с анатомически современными людьми и их гены растворились в геноме современного человека — теперь их даже не могут обнаружить исследователи.

— А во-вторых?

Венигер: Когда 45 тысяч лет назад климат начал заметно ухудшаться, оказалось, что по своему телосложению неандертальцы были не слишком приспособлены к происходившим изменениям. Пищу стало добывать все труднее, и потому преимущество получали те особи, чей организм потреблял меньше энергии, — то есть анатомически современные люди, сложенные более изяшно (о вымирании неандертальцев см. также "3-С", №7/2004).

...et contra

"В лучшем случае 0,1 процента!"

В последние годы регулярно проводятся генетические исследования, участники которых пытаются понять, сохранились ли в геноме современного человека гены неандертальца, как полагают некоторые ученые. Однако результат пока остается неизменным: Homo sapiens и Homo neanderthalensis — это биологически разные виды. Так фрагменты митохондриальных ДНК, взятые изостанков нескольких неандертальцев, настолько отличаются от ДНК "хомо сапиенс", что, очевидно, линии развития этих двух видов разошлись, по меньшей мере, за полмиллиона лет назад. Вероятно, у человека либо вообще нет генов неандертальца, либо их доля пренебрежительно мала. Исследователи из Genome Quebec Innovation Center даже попробовали подсчитать эту величину: "В лучшем случае 0,1 %!

Неандертальское царство — Крым (квадратиками отмечены места стоянок неандертальцев)

Гадание на костях сайгака

Заглянем в окрестности горы Кабази, к югу от Симферополя, где неандертальцы жили 70-40 тысяч лет назад. Здесь, прямо у отвесно вздымавшейся стены, располагался лагерь — Кабази-V. В пятистах метрах вниз по склону, в тени известняковой кручи, находился еще один лагерь — Кабази- II. Судя по всему, здесь разделывали пойманную добычу.

Всего в десятке метров оттуда протекала река Альма. В теплое время года неандертальцы часто приходили сюда — и не только ради воды или прохлады, но и за добычей. Они охотились на приходивших на водопой степных ослов, а потом, в отличие от своих современников — "хомо сапиенс", не несли неразделанные туши к жилищам, а, оттащив в Кабази-II, вырезали самые мясистые части, например, филей и кострец, и их-то и брали с собой, возвращаясь на вершину горы. Подобное поведение появилось у наших предков, живших в эпоху верхнего палеолита, то есть не ранее 38 тысяч лет до нашей эры.

Другой излюбленной добычей неандертальцев оказались сайгаки. Древние крымчане были достаточно умны, чтобы не бросаться с копьем на любое животное, шедшее им навстречу. Они выбирали преимущественно тех зверей, которые хоть и весили много, но были не опасны для человека. Правда, настичь тех же сайгаков — задача нелегкая; они — отменные скакуны. Только что животное мирно паслось на одном месте и вдруг разгонялось до 60 километров в час.

Обычно сайгаки кочевали в крымских степях огромными стадами, насчитывавшими до шестисот голов. Для охоты на них требовалась не столько сила, сколько выносливость и недюжинная смекалка. Порой вслед за стадом приходилось совершать марш-бросок протяженностью в 20- 30 километров, выжидая малейшую промашку одного из сайгаков. Значит, охотники хорошо знали повадки животных и заранее планировали, что сделают, если какая-нибудь антилопа случайно замешкается.

В местечке Буран-Кая, к северо- востоку от Симферополя, где некогда находился лагерь неандертальцев, археологи реконструировали обстоятельства охоты на сайгаков.

• Очевидно, неандертальцы знали, что в определенное время года сайгаки приходят пастись в степь в окрестности Буран-Кая. Рассчитывать на случайную встречу со стадом было нелепо: сайгаки очень быстро передвигаются, порой проходя за ночь до ста километров.

• Место засады выбиралось очень обдуманно: животные шли к реке на водопой; по пути туда надо было миновать узкую долину, имевшую форму воронки. Тут-то и прятались охотники.

• Они были вооружены кремневым оружием, причем наконечники для

копий изготавливали из разновидности кремня, которая встречается лишь в 15-20 километрах отсюда. Шкуры срезали плоскими кремневыми ножами.

• Петербургские археологи, исследуя найденные кремневые наконечники под микроскопом, обнаружили на кромках клинков крохотные закругления. После ряда экспериментов выяснилось, что подобные дефекты образуются, если подолгу носить эти орудия в кожаной сумке. Вероятно, неандертальцы так и делали, отправляясь на охоту с баулами, словно спортсмены — на очередной матч.

Примерно 50 тысяч лет назад жители Кабази изменили технику изготовления орудий. Наконечники и клинки стали более легкими и изящными. В Кабази-П, где с незапамятных времен разделывали добытые туши, стали пользоваться стандартными клинками, острыми, как бритва, имевшими одинаковую форму и размеры. Даже опытные археологи, которым, не говоря ничего, показывали это оружие, уверенно отвечали, что перед ними — продукция анатомически современных людей.

Вот тут и крылся ответ на вопрос, давно интересовавший археологов. Неандертальцы начали штамповать эти новаторские орудия за десять с лишним тысяч лет до того, как, по имеющимся у нас данным, в Крыму появились первые "хомо сапиенс". Ответ напрашивается сам собой: неандертальцы задолго до современного человека овладели техническими приемами и ремесленными навыками, характерными для людей, живших в верхнем палеолите.

Самостоятельно овладели ими!

Постепенно представление о неандертальце — как грубом "недочеловеке" — уходит в прошлое. Еще недавно считалось: "Люди верхнего палеолита, несомненно, мыслили неизмеримо лучше, чем неандертальцы". Новый взгляд на неандертальского человека стал складываться из фактов.

Новых фактов (подробнее см. "Знание - сила", №2/2006), в том числе упомянутых выше.

КОСМОС: РАЗГОВОРЫ С ПРОДОЛЖЕНИЕМ

Рафаил Нудельман

 

Первый миг после Биг Бэнга

Публикуемая сегодня статья, пожалуй, в наибольшей степени отвечает предпосланной ей рубрике. Дело в том, что как раз три года назад (см. "3-С" № 10/2003) мы подробно рассказывали о первоначальном анализе данных, полученных с помощью "зонда Уилкинсона", и построенной тогда картине ранней Вселенной.

Продолжение темы связано с осмыслением новой информации, собранной за это время, и высокой оценкой работ по исследованию реликтового излучения, только что удостоенных Нобелевской премии.

Анализ результатов, полученных с помощью запушенного НАСА космического зонда WMAP ("Уилкинсонов Микроволновый Анизотропный Пробник"), существенно прояснил детали "первых космических мгновений". Впрочем, трудно назвать это "первыми мгновениями". Современная картина рождения космоса (основанная на "теории инфляции", впервые предложенной Аланом Гутом около четверти века назад), утверждает, что новорожденная Вселенная претерпела стремительное и чудовищное раздувание ("инфляцию") даже не в "первые мгновения", а в неизмеримо меньшую их долю. Согласно сценарию Гута, уже в 10~35 долю секунды пространство, родившееся вместе со сверхгорячим сгустком плазмы, раздулось со сверхсветовой скоростью.

Это не противоречило теории относительности, потому что речь шла об удалении друг от друга всех точек пространства, а не о движении вещества или сигнала в этом пространстве. Что же до самого вещества, то оно прибывало и прибывало по мере превращения чудовищной энергии первоначального сгустка в массу комка вещества, причем все мельчайшие исходные уплотнения (флуктуации плотности) в этом комке раздувались вместе с ним. Из этих уплотнений, достигших, по мере расширения Вселенной, космических размеров, образовались первые звезды, галактики и скопления галактик.

Теория инфляции объяснила многие особенности наблюдаемой ныне Вселенной — например, плоскую геометрию нынешнего пространства и относительные количества различных химических элементов в нем. Она позволила также предсказать многие, до той поры неизвестные, свойства Вселенной. В частности, по этой теории, спустя примерно 400 тысяч лет после Биг Бэнга, или Большого Взрыва, с которого началась "история всего", первичная плазма распалась на свет и вещество, которые так слабо взаимодействовали друг с другом, что свет тех далеких времен сохранился до сих пор в виде так называемого остаточного, или реликтового космического излучения. Существовавшие тогда небольшие различия в плотности вещества в разных местах Вселенной запечатлелись в этом излучении в виде чуть более горячих и чуть более холодных участков (на уплотнениях вещества свет рассеивался иначе, чем в других точках пространства).

Зонд Уилкинсона был снабжен приборами, которые позволяли измерить "температуру" излучения в разных направлениях космического пространства и с помощью этих данных построить карту ее распределения в космосе. Подобно тому, как в генетическом коде клетки запечатлены в зашифрованном виде важнейшие свойства этой клетки, так "карта Уилкинсона" содержит — зашифрованную в виде распределения горячих и холодных, больших и малых "пятен" — информацию о важнейших свойствах Вселенной: ее возрасте, относительной доле разных видов материи в ней, о распределении и характере исходных уплотнений вещества в ранней Вселенной и т.д. и т.п. Это своего рода "генетический код" Вселенной.[* Характер распределения на карте Уилкинсона "горячих" и "холодных" пятен дал повод предположить некоторым ученым, что таким образом... Создатель зашифровал свое послание развитым цивилизациям. Несмотря на весьма настороженное отношение коллег к выдвинутой гипотезе, НАСА предоставило ее авторам средства на пятилетнюю исследовательскую программу детальной ее проверки. — Ред.]

Как уже ясно из сказанного, благодаря запуску зонда существование остаточного излучения было надежно подтверждено. Тем самым была во многом подтверждена и теория инфляции, которая поначалу вызывала неприятие у многих астрофизиков. Впрочем, многие до сих пор пытаются противопоставить этой теории различные иные объяснения истории и наблюдаемых свойств нашей Вселенной. Поэтому с таким интересом было встречено новое сообщение ученых, продолжающих расшифровку результатов, полученных зондом. Последние три года они затратили на сбор новых данных и сложнейшие расчеты, которые должны были позволить им извлечь из этих данных "космического кода" дополнительные сведения о тончайших деталях остаточного излучения. Теория инфляции предсказывала, что при таком детальном рассмотрении большие пятна на "карте Уилкинсона" должны оказаться чуть ярче, чем малые, но проверить это простыми измерениями было невозможно. потому что за прошедшие миллиардолетия свет остаточного излучения многократно рассеивался на ионах межзвездного газа, и это "вторичное" рассеяние огрубляло и маскировало исходный вид пятен.

Нужен был дополнительный источник информации, который позволил бы убрать эти более поздние искажения, и такой источник информации был найден. Рассеиваясь на ионах, электромагнитная волна света становится "поляризованной" (характеризующий ее вектор приобретает определенное направление), и это запечатлевается в "карте Уилкинсона". Изучение такой "поздней поляризации" могло дать нужные сведения для построения более детальной и точной карты, но поскольку эффект рассеяния (а следовательно и поляризации) был исключительно мал, потребовались три года новых наблюдений зонда, чтобы собрать необходимые дополнительные данные.

И вот теперь объявлено, что предсказания теории инфляции блестяще подтвердились и на этот раз. На "очищенной" карте большие пятна действительно несколько ярче малых. Но мало этого — благодаря новым данным удалось уточнить и многие предыдущие сведения. Уже раньше "карта Уилкинсона" позволила установить точный возраст Вселенной — 13,7 миллиарда лет, — а теперь из нее удалось извлечь точную дату появления первых звезд. Раньше, по грубой прикидке, получалось, что первые звезды появились уже через 200 миллионов лет после Биг-Бэнга, и это очень удивляло астрофизиков, потому что за такое короткое время первичная плазма не могла достаточно охладиться. Теперь, по уточненным данным, это произошло через 400 миллионов лет, что, на взгляд теоретиков, куда более разумно.

По убеждению астрофизиков, первые звезды были гигантскими — в сотни раз тяжелее Солнца и в миллионы раз ярче. Когда они вспыхнули, "темный" период Вселенной пришел к концу. А когда свет этих могучих и ярких звезд сорвал электроны с внутриатомных орбит и тем самым превратил атомы в ионы, остаточное излучение стало рассеиваться на этих ионах, приобретая небольшую поляризацию, и по величине этой поляризации стало возможным уточнить, когда все это произошло.

Но было бы неправильным думать, будто новые результаты окончательно расставили все по местам. Противники теории инфляции тоже получили новую зацепку, потому что в уточненной карте выявилась неожиданная закономерность в распределении двух дополнительных характеристик пятен на карте, так называемых "квадруполей" и "октополей" (дополнительные вклады в яркость пятен, порожденные рассеянием не просто на единичных ионах или диполях, то есть на паре плюса и минуса, а на более сложных комбинациях зарядов). Теория инфляции предсказывает, что стрелки ("векторы"), изображающие направления этих вкладов, у разных пятен должны быть направлены в самые случайные стороны, а в действительности оказалось, что эти стрелки, по уточненным данным, имеют некое преимущественное направление, причем почему-то связанное с нашей Солнечной системой, — они перпендикулярны плоскости, в которой расположены Солнце и орбиты планет. Кажется странным, чтобы характеристики излучения, возникшего за миллиарды лет до появления Солнечной системы, были как-то связаны с ней, и если это подтвердится, противники теории Биг Бэнга и инфляции, несомненно, воспрянут духом,

Новые результаты не решили до конца и другой спор — между теорией инфляции и конкурирующей с ней теорией "циклической вселенной" Штейнхардта и Турока. Согласно сценарию Гута, Вселенная, однажды возникнув, продолжает с тех пор непрерывно расширяться, и этот процесс будет идти бесконечно. В сценарии "циклической Вселенной" Биг-Бэнг — не единичное, уникальное явление в истории Вселенной, а явление повторяющееся. Штейнхардт и Турок утверждают, что спустя некое огромное время Вселенная должна вернуться в исходное состояние чудовищного сжатия, после чего снова произойдет Большой Взрыв, и так эти циклы расширения-сжатия будут продолжаться до бесконечности.

Оказалось, что "карта Уилкинсона" не позволяет однозначно выбрать из этих двух сценариев. Однако сейчас произведен расчет, который указывает на принципиальную возможность такого выбора. Согласно нему, в инфляционной модели стремительное расширение Вселенной должно породить волны тяготения, которые обязательно оставят свой след в поляризации остаточного излучения, а в сценарии "циклической вселенной" таких волн и следов не должно быть. Этот "гравитационный след", судя по расчетам, достаточно велик, чтобы следующее поколение зондов могло его обнаружить. Запуск таких приборов нового поколения намечен на 2007 год, так что остается подождать несколько лет, и, по крайней мере, этот вопрос может окончательно проясниться. Но за будущее космологии можно не беспокоиться — у Вселенной хватит для нее других загадок.

Краткий разговор о Боге и мире

(из интервью Андрея Линде журналу "Bild der Wissenschaft")

Иногда краткий разговор о Боге и мире, затеваемый учеными, звучит поистине фантастична. Но ведь многие понятия современной физики давно прижились нс страницах научно- фантастических книг или даже заимствованы оттуда. Так, в последнее время на страницах серьезных изданий все чаще можно встретить рассуждения о... параллельных вселенных, путешествиях во времени, "червоточинах", по которым можно вмиг перенестись на множество световых лет от Земли. Блогодаря таким ученым, как российский физик Андрей Линде, постепенно утверждается мысль о том, что наша Вселенная лишь одна из бесчисленного множества Вселенных. Некоторым парадоксальным, если не сказать фантастичным, проблемам современной физики и посвящена главная тема декабрьского номера.

— Существуют уже сотни моделей космической инфляции. Не стоит ли вообще отказаться от этой теории, опровергнуть ее?

Линде: Вопрос проблематичен. Пожалуй, если рассматривать инфляцию как фундаментальный принцип, это — неопровержимый принцип, иначе бы нам пришлось столкнуться в космологии с рядом противоречий. В то же время конкретные модели инфляции вызывают много справедливых нареканий. Так что, если бы мы и захотели отказаться от основной идеи инфляции, то сделали бы это не потому, что нас заставляют так поступить результаты наблюдений, а только потому, что нам удалось разработать более совершенную теорию.

— Вы размышляете над тем. как сотворить новую Вселенную в лабораторных условиях. Вы занимаетесь научной фантастикой или наукой?

Линде: Нет, право, это очень серьезный вопрос. Если бы мы могли сотворить Вселенную, то, может быть, нам удалось бы выбраться из нашей собственной Вселенной. Впрочем, я не верю, что последнее возможно. Однако сама по себе новая Вселенная хороша как модель, чтобы понять некоторые более важные для нас вещи. Допустим, если бы Вселенная могла пережить сингулярность Большого Взрыва, то, верится, такое возможно и для наших душ. Проникнуть в сингулярное состояние, преодолеть его, выбраться за его пределы — это одна из самых важных, самых глубинных моих идей.

— Вы не боитесь рассуждать о фундаментальных вопросах, например, о природе сознания.

Линде: Со стороны может показаться, что некоторые вопросы звучат наивно, глупо, по-детски. Но если не задаваться ими, рискуешь остаться глупцом. Я — идеалист: я думаю, что сознание первично. Это, кажется, самое худшее, во что может верить ученый. Но знание приходит с опытом. Мы все конструируем картину мира, основываясь на предположении, что материя первична. Конструируем настолько удачно, что вроде бы и нет надобности размышлять о природе сознания. Однако остается вопрос о нашем происхождении и нашей смерти. И без вопроса о сознании физическая картина мира остается неполной.

— Религиозные проблемы вас тоже не пугают ?

Линде: Да, но нужно осторожно обходиться с идеей Бога и не воображать себе некоего старика с бородой. Следовало бы определить, чем не является Бог. Если Вселенную принципиально можно сотворить в лаборатории и если даже имеются "рецепты" приготовления новых миров, то определять Бога как "Творца мироздания" было бы, пожалуй, не слишком почетно для него. Впрочем, наука не только отнимает у религии то, что от века принадлежало ей, но и кое-что дает ей. И если мы сумеем определить, что, на самом деле, не относится к компетенции религии, то наверное, увидим тогда, останется ли что-нибудь в сухом остатке — и что именно останется.

"ЛИСА" У СКЕПТИКА

 

Малые военные потери или большой воинственный склероз?

Кандидат исторических наук Ярослав Бутаков ЗНАЕТ, что:

"в последнее десятилетие сделалось популярным возводить цифру жертв Великой Отечественной в несообразную степень. Такие попытки предпринимаются со вполне определенными целями: обесценить значение Победы, придать ей черты поражения и национальной трагедии, принизить моральный дух нации. Самое удивительное, что общественное сознание оказывается вполне восприимчиво к подобным мистификациям и охотно им верит.... Особенно заметно такое отношение со стороны поколения, пережившего войну".

Ярослав Бутаков. Обыкновенный подлог.

"Русский журнал". 7 мая 2005 года

Демоскоп знает больше. Нам кажется, что Ярослав Бутаков совершенно прав. Чья бы корова мычала, а их бы лучше молчала. Есть новые поколения, и они знают правду о войне лучше. Вы пережили войну — и скажите спасибо! Могли бы и не пережить. А то ведь ваше "Лишь бы не было войны!" только "духовно обессиливало СССР во время другой войны — "холодной", готовя поражение в ней". Больше того, эту нелепую присказку и сегодня "повторяют многие наши сограждане, у которых отняли и социальные гарантии, и нажитые сбережения, и работу, и здоровье, а завтра, возможно, отберут Родину". Из-за вас "недопущение новой войны стало представляться едва ли не целью всей советской политики — целью, ради осуществления которой можно было бы даже пожертвовать насущными национальными интересами". Все наши беды выросли из этого "привычного советского пацифизма".

Надо, надо вернуть первозданную чистоту нашим оценкам военных потерь СССР, и хотя в этом смысле Ярослав Бутаков делает верный шаг назад, но это еще не предел. 27 миллионов погибших в войне, конечно, нам не годятся, куда нам столько... "О том, откуда взялись эти 27 миллионов, никто ни из историков, ни из политиков, пока не дал внятного ответа, — полагает он. — Но спекуляции о потерях начали множиться, как вши на бомже". Раньше Демоскопу казалось, что ему встречались вполне внятные ответы, об этом довольно много писалось, в том числе и в научной литературе, которую он все-таки иногда почитывает. Но яркий образ вшей на бомже тоже оказался сильным аргументом и поколебал его уверенность. В конце концов, если человек умеет так красиво выражаться, то, может, он и прав? А один раз усомнишься, — потом не остановишься.

Ярослав Бутаков твердо уверен, что погибло не 27 миллионов, а 16. "16,1 миллиона погибших граждан СССР — цифра, весьма близкая к негласному подсчету, проведенному по указанию Сталина, и, скорее всего, более точная, чем брежневские "20 миллионов" и горбачевско-шеварднадзко-яковлевские "27 миллионов". Но не завышает ли и он наши, видимо, в общем-то, довольно-таки ничтожные потери? Он. например, говорит, что "в России нет семей, не понесших потерь в ту войну. И гибель одного человека, многократно помноженная на число его родных, близких и знакомых, в общенациональной геометрической прогрессии выстраивается в картину гибели десятков миллионов. Это закон психологии, которым в наглую и пользуются обесцениватели Победы". Демоскоп, конечно, не так силен в математике, как Ярослав Бутаков, который знает даже такие слова, как "геометрическая прогрессия". Но все-таки, если бы он (Демоскоп) был Ярославом Бутаковым, то он не согласился бы с тем, что каждая семья кого-то потеряла. Так и в самом деле может много набраться. Лучше, патриотичнее, сказать, что "некоторые семьи" или там "отдельные семьи", возможно, и потеряли кого-то в этой войне.

И вообще, зачем ему давать новые оценки числа погибших, если уже есть старые? Ведь он сам говорит, что "по указанию Сталина был проведен негласный подсчет числа погибших. Трудно сказать, насколько он был точным, однако есть основания думать, что те, кому была поручена данная работа, своей головой отвечали перед вождем за ее качество". А кто же не знает, как высоко ценил вождь качество статистической работы? К тому времени уже не один статистик ответил головой (был расстрелян) за то, что не понимал, как совместить высшее качество работы с желаемыми вождем количественными результатами.

Хорошо нам сейчас отмечать шестидесятую годовщину Победы, про которую уже все известно. А ведь было время, когда близилась самая первая годовщина, и нужно было всем сказать такое, о чем еще никто ничего не знал. И вот, незадолго до годовщины, на стол вождя лег документ: "Обобщенные данные гражданской комиссии учета жертв злодеяний немцев на территории СССР на 01.03.1946". В ней указывалось, что немцами было убито и замучено 6 074 857 мирных граждан и 3 912 283 военнопленных, и, кроме того, 641 803 человека погибло от голода вследствие блокады Ленинграда. Всего, стало быть, 10,6 млн. погибших. Сюда не входили потери убитыми в ходе военных действий, не говоря уже о "санитарных потерях", которые тоже нередко означали смерть, может быть, несколько отсроченную. Не входили и потери мирного населения на не оккупированной территории вследствие повышения смертности во время войны. Так что к упомянутым 10,6 миллионам погибших надо было еще кое- что добавить, самый пустяк, но миллионов на 16 могло и потянуть. Но можно и вычесть или там разделить — ведь все равно никто ничего не знал. А если ты настоящий вождь, что же ты не вправе решать, какие арифметические действия производить? "Тем более что большое число жертв, — правильно говорит Ярослав Бутаков, — было удобно поставить в вину тому же Сталину, который-де несет главную ответственность за неудачный первый этап войны". А он, конечно, ее не несет, кто же этого не знает!

Одним словом, Сталин сдался на уговоры назойливого безымянного корреспондента "Правды" — все приставал, надоел уже, и честно сказал ему в своем интервью, что Советский Союз "безвозвратно потерял в боях с немцами, а также благодаря немецкой оккупации и угону советских людей на немецкую каторгу — около семи миллионов человек". Этот эпизод в торжественном изложении Я. Бутакова звучит так "в труде "О Великой Отечественной войне", Сталин назвал... 7 миллионов жертв". "Труд" — — это звучит гордо, был ли такой труд? Держал ли его в руках Ярослав Бутаков?

Был ли, не был ли — неважно, назвал трудом — уважай. Где там! Можно даже подумать (но только вначале), что именно это интервью Сталина он называет "обыкновенным подлогом". Потом-то мы понимаем, что подобные слова к вождю неприменимы. Но все-таки какое-то неуважение со стороны Ярослава Бутакова имеется. Тебе сказали — семь миллионов, а ты лезешь со своими шестнадцатью. Кто, в конце концов, решает такие вопросы: винтик или отвертка? Не поставили бы под сомнение 7 миллионов — жили бы припеваючи в дружной семье народов и не верили бы никаким страшилкам про мировую термоядерную войну. И к новой войне были бы готовы, как к той, предыдущей. А вы, Ярослав, нас этими шестнадцатью миллионами просто разоружаете.

Одно удовольствие, что у немцев были такие же потери, как у нас. "Наши потери вполне сопоставимы с немецкими, а в процентах к населению страны — будут даже меньше, чем у Германии!" А то ведь наши несуразные цифры "выдумываются только для того, чтобы показать: вот-де, как плохо по сравнению с цивилизованными немцами (варианты: с западными людьми, с высшей расой), потерявшими всего 2 миллиона, воевали сталинские военачальники (варианты: "коммуняки", "недоразвитые русские", "славянские недочеловеки" и т.д.)". Сам Демоскоп никогда с такими "вариантами" не сталкивался, и про 2 миллиона немецких потерь тоже не знал, полагая, что немцы потеряли 6-7 миллионов человек. Но когда встречаешься с таким весьма правдивым и компетентным автором, как Я. Бутаков, возражать как-то неудобно. Раз СССР потерял 16 миллионов, то и немцы примерно столько же — так, видимо, следует его понимать, и мы почти готовы ему поверить: видим ведь, что человек все знает лучше всех. Надо только устранить одно единственное сомнение.

А дело вот в чем. Самый надежный метод оценки потерь — это метод демографического баланса: сравнивается, сколько должно было быть людей без учета эктсраординарных потерь, и сколько осталось. Разумеется, чтобы воспользоваться этим методом, надо более или менее точно знать, сколько же людей осталось к концу войны. Чтобы выяснить это, все европейские страны после войны поспешили провести переписи населения. ЦСУ СССР тогда тоже предложило провести "единовременный учет населения". В архивах сохранилось соответствующее письмо начальника ЦСУ Старовского с его пометкой: "Доложено лично 29.08.1947. Получено указание — отложить до конца пятилетки". Ну, к концу' пятилетки тоже как-то не вышло, первая послевоенная перепись в СССР состоялась только в 1959 году, через 14 лет после окончания войны. Что, спросите вы, можно узнать, когда столько времени прошло? Оказывается. кое-что можно.

Выяснилось, между прочим, что к этому времени в поколениях советских людей, родившихся в 1904-1908 годах, на 1000 женщин приходилось 623 мужчины, (а в Германии в 1960 году в поколениях, родившихся в 1905- 1910 годах, — 778); в поколениях 1909- 1913 для граждан СССР и 1910-1914 для немцев соответствующее соотношение 623 и 723, в следующей пятилетней группе поколений — 624 и 702, для тех, кто родился в 1919-1923 в СССР и 1920-1924 в Германии — 641 и 713. Выходит, у нас и вдов было больше, и сирот, что само по себе могло не нравиться поколениям, пережившим войну. Конечно, надо им объяснить, как это делает Ярослав Бутаков, что они не должны слишком об этом скорбеть. Потому что "скорбь и боль по погибшим согражданам может превратиться в доминанту национального сознания... Но такое искалеченное национальное сознание уже не может являться фундаментом для созидания державы".

Так что не будем на этом останавливаться, а лишь попытаемся на схематическом примере пояснить, что значат приведенные цифры с точки зрения сравнения советских и немецких потерь. Представьте себе 1 миллион немцев, принадлежащих, скажем, к группе поколений, родившихся перед Первой мировой войной — в 1910- 1914 годах — и доживших до Второй мировой войны, до 1939 года. В Германии тогда было 80 миллионов жителей, а в СССР — 190 миллионов — с учетом, конечно, небольших приобретений, сделанных в 1939 году. Стало быть, население СССР было в 2,4 раза больше немецкого. Для простоты примем, что таким было соотношение и в отдельных группах поколений. Стало быть, каждому миллиону родившихся в 1910-1914 годах немцев противостояло 2,4 миллиона их советских сверстников. Всякое поколение, как известно, состоит из мужчин и женщин. Смертность мужчин обычно выше, чем женщин, в СССР в это время в интересующих нас поколениях на 1000 женщин приходилось 944 мужчины. Посчитаем, опять же для простоты, что и у немцев соотношение было таким же — ведь ни там, ни здесь эти поколения еще не воевали.

Теперь предположим, что в результате мгновенного катаклизма и в той и другой стране погибло некоторое количество мужчин, а число женщин не изменилось. Сначала рассмотрим гипотезу Ярослава Бутакова: потери были примерно равными. Примем, что и на 1 миллион немцев и на 2,4 миллиона советских граждан рассматриваемых поколений погибло по 113683 человека. У немцев это приводит к тому соотношению полов, которое и наблюдалось в действительности, а вот в СССР ни к чему похожему на фактическое положение не приводит.

Поэтому мы вынуждены принять цифры разных советских и немецких потерь, которые могли бы привести к фактически наблюдавшемуся результату. Получается, с округлением, что на каждые 114 тысяч исчезнувших мужчин рассматриваемых поколений в Германии должно было исчезнуть 396 тысяч мужчин в Советском Союзе. Тогда все сходится.

Разумеется, в данном случае речь идет не о полноценном расчете, который требует привлечения гораздо большей информации (погибали не только мужчины, но и женщины, что, скорее всего, увеличивает разницу советских и немецких потерь, и т.п.), а лишь об иллюстративной схеме. Тем не менее, представление о порядке величин она дает.

Конечно, это неприятное представление, и оно может разочаровать Ярослава Бутакова. Равенства потерь пока не получается, и это действительно как-то в не очень выгодном свете представляет... Но, собственно, кого? Демоскопу кажется, что прежде всего тех, кто так старательно пытался скрыть истину, понимая свою ответственность за неоправданно большие потери. Почему мы должны были потерять столько народу, понести такие сокрушительные поражения в первый период войны? Где был в это время гений всех времен и народов?

Да, что-то было такое, но разве все упомнишь... При склерозе, говорят, так и бывает: одно помнишь, другое забываешь.

Сейчас нередко высказывается мысль, что истинного размера наших потерь мы не узнаем никогда. Принимая во внимание то, какие усилия были направлены на их сокрытие, в этом нет ничего удивительного. Хотя кое- чего все-таки скрыть или оспорить нельзя. Ведь и Ярослав Бутаков не говорит, что немцы дошли не до Волги, а только, скажем, до Березины. Он, конечно, напомнил нам, что французы в 1940 году "вытянули лапки кверху", но обошел молчанием тот факт, что в 1941-1942 годах немцы оккупировали советскую территорию, равную трем с половиной Франциям, на которой жило не менее 80 миллионов человек. Теперь он опасается, что потери гражданского населения на этой оккупированной территории могут быть завышены недобросовестными историками. Может быть, он боится, что немцев обвинят в больших злодеяниях, чем они совершили на самом деле? У него нет других забот?

Демоскоп не принадлежит к числу приверженцев историка Б. Соколова, который повышает величину советских потерь до 40 с лишним миллиона человек, это не вписывается в понятную Демоскопу демографическую логику. Но — и тем он отличается от Я. Бутакова — у него и в мыслях нет видеть за оценками Б. Соколова "идеологический вектор", "направленный на дальнейшее разрушение того, что еще осталось от русской национала ной гордости". А почему бы ни предположить, например, что "вектор" направлен в противоположную сторону: пробудить национальную гордость, освободить национальное сознание от остатков рабского поклонения кремлевскому идолу и найти, наконец, способ побеждать не любой ценой, а минимальной?

Похоже, эта мысль в голову Ярославу Бутакову не приходила.

Демоскоп Weekly №201-202

АD MEMORIAM

Ада Сванидзе

 

Слово памяти

За последние два-четыре года из жизни ушли люди, которые составляли элиту нашей культурной мысли: Мелитинский, Гаспаров, Аверинцев. Совсем недавно, казалось бы, ушел Бонди. И вот сейчас — Гуревич. Почти все они занимались средними веками, временем, чрезвычайно важным в истории.

Именно в средние века сформировался наш европейский "обший дом", как мы иногда говорим: государства, основные государственные границы, столицы, языки, религия и церковь, архитектура, живопись и многое другое. И сегодня Средневековье живо, близко нам.

Арон Яковлевич Гуревич производил всегда огромное движение мысли в исторической науке. Благодаря ему появлялись новые веяния, отступали застой и успокоение, исчезали привычные клише. В своем научном движении по Средневековью он дважды поворачивал в другую сторону. И это было связано с его внутренней эволюцией, с его развитием.

Уже в своей кандидатской диссертации совсем молодым он разрушил клише, принятое у нас. Ведь как нас учили? Вот социально-экономический базис. Это основа. А над ней — надстройка, политическая и идеологическая. Какой базис, такая и надстройка. Что получилось у Гуревича? Он изучает раннее Средневековье в Англии, тот период, когда там складывается на базе разложившихся родовых отношений новое, уже классовое общество. И обнаруживает огромную роль в этом процессе властных структур, то есть той самой надстройки, которая, казалось бы, еще ни над чем не была надстроена, но стада двигателем формирования классовых отношений. Это было первое открытие Гуревича, которое не все и не сразу поняли.

Его идея, однако, постепенно стала проникать в исторические исследования других стран. И молчаливо стала принятой, послужив толчком к занятиям историей политики и властных структур. А сегодня мы все прекрасно понимаем, что такое власть и как она влияет на базис.

Англоведов в то время было много, была мода на Англию, а Гуревич не любил ходить строем. И он ушел практически на "пустое" место: в изучение средневековой скандинавской истории. Он занялся Норвегией.

Норвегия, Господи, окраина Европы! Языческая страна — а все европейцы уже христиане. Эпоха викингов, благодарный материал для романтика. Но Гуревич занялся материалами куда более скучными: социально-экономической и политической внутренней историей Норвегии. Защитил на эту тему докторскую диссертацию, когда ему не было и 40 лет. Для историка тогда скандально рано.

Он доказывал, что в Норвегии еще в раннее Средневековье складывались феодальные отношения, и тем самым перевернул всю принятую картину эпохи. В Норвегии не было крепостного права, там господствовала государственная, а не частная собственность, вассальная система была непрочной. Опять Гуревич разрушил клише, по которому единственная модель феодализма — французская, и все, что не так — это не феодализм.

Со временем французская модель сама рассыпалась: Франция велика, и в разных ее областях феодализм складывался совершенно по-разному. Он вынудил историков строить новую типологию феодализма. И в этой типологии Средневековье предстало эпохой живой, пестрой, разнообразной, наполненной особенностями — и национальными, и региональными, и местными.

В числе больших достоинств Гуревича как исследователя было умение найти нужный источник и задать источнику нужные вопросы. Ибо помимо характерного и привычного для историков, особенно того времени, правового материала, он очень широко использовал историко-литературный и мифологический материал: Эдду, исландские повествования — саги. Он написал книгу о сагах и Эдде. Как схватили тогда эту книгу! Маленькую, в бумажной обложечке издала "Наука". Как жадно ее читали, какой огромный интерес она вызвала! Хватали и первую в нашей стране книжку о викингах: "Эпоха викингов".

Гуревич почувствовал вкус к изучению мировосприятия людей, создавших саги. Он понял, что нужно иначе подходить к проблемам культуры. Гуревич "опускает" культуру до уровня человека с его восприятием себя самого, окружающего общества, космоса, времени, пространства. Он начал исследовать групповое и индивидуальное сознание — менталитет средневековых людей. И шел от признания господства группового сознания к признанию сознания индивидуального. Впервые в отечественной истории советского периода он поставил в центр культуры и истории человека. Его книга "Категории средневековой культуры" была взрывом, который поразил тогда историков и культурных людей вообще. Практически он почти приравнял культуру к истории. потому что история — это постепенно окультуриваемое человеком пространство и время.

Гуревич стал работать в ключе "Анналов". Тогда это было даже экстравагантно: советские историки, обремененные марксистско-ленинской идеологией, в ту сторону не смотрели.

"Анналы" — журнал, созданный в Париже еще до войны, после нее он стал заниматься социальной психологией и социальной антропологией — стал заниматься человеком. И парижский "Дом Человека", который издает "Анналы", — место, где занимаются человеком в истории.

Это и привлекло Гуревича. Это было необходимо, как воздух, наша история была построена на схемах: главное — общество, а человек — потом, главное — формация, а человек — это винтик. Гуревич стремился заменить ее на другую, живую, в которой бы слышалась человеческая речь и ощущался пульс жизни.

Всю свою жизнь до перестройки он был "невыездной". Свои работы, правда, издавал, многие издательства брали их с удовольствием. Но для того чтобы быть на уровне современной науки, нужно всегда непосредственное общение. Этого он был лишен. Лишь после перестройки он смог поехать в те страны, где его хорошо знали и куда его настойчиво приглашали.

Но несчастье пришло с другой стороны — он ослеп. И даже слепой писал статьи, читал лекции, выпускал книги, участвовал в дискуссиях, руководил "одним" им созданным, совершенно особым журналом.

Однажды я его спрашиваю: "Что вы сейчас пишете?" Он смеется: "Я учусь". Ему было уже за 50. "Как это?" "Я учусь. Читаю "Экземпля"". Значит, он обнаружил совершенно изумительный источник —латинскую инструкцию для священников приходских церквей: что они должны говорить в своих проповедях, какие вопросы должны задавать прихожанам и какие ответы на них должны давать. Он изучил "Экземпля" и выпустил еще одну книгу.

В его первой книге о культуре — "Категории средневековой культуры" — еще много скандинавского материала, видны его скандинавские корни. Теперь он показан всех западных европейцев, кто ходил в церковь, он показан их менталитет, этические качества, показал все, что думали эти люди, что они хотели услышать в проповеди, что им нравилось или не нравилось, какие грешки они совершали, какие считали грехами, какие не считали. Это было открытие источника, и это была великолепная книга: я считаю, что во многих отношениях он превзошел знаменитого Дюби, потому что был намного основательнее.

Он был необыкновенно красив. И долго оставался красивым. Он был бесконечно обаятелен. И очень умен.

Я хочу сказать о последнем его жесте, о крупном публичном жесте. Дело в том, что многие люди, особенно молодые, пошли за Гуревичем, пошли "не глядя" и перестали заниматься собственно социальной, политической и экономической историей. Все обратились к ментальности. Стали изучать, как кто был одет, как кто и что про кого сказал, что кто думал, что думали про своих, про чужих и т.д.

И Арон Яковлевич испугался крайних последствий этого увлечения. Исчезли закономерности, исчезло общество. Больше года тому назад на ассамблее медиевистов и историков Нового времени он сделал доклад "Средневековье и феодализм", в котором призвал изучать средневековое крестьянство, изучать разные уклады Средневековья, вернуться к работе над самыми разнообразными источниками и задавать им самые разнообразные вопросы. Это был его призыв и его завещание. Этот серьезнейший историк и культуролог напомнил нам: у ученого должна быть прочная профессиональная подготовка. Когда она есть, он может выбирать идеи и направления.

Без всяких преувеличений можно сказать, что Гуревич — замечательный российский историк, которым может гордиться Россия. Но в России он был только профессором. А ведь его имя украшает списки Британского королевского общества историков, Королевского общества ученых в Тронхейме в Норвегии, Бельгийской, Нидерландской, Европейской академии ученых, Американской академии медиевистов. Историки такого масштаба появляются редко. И без них становится скучно...

ИСТОРИЯ НАУЧНОЙ МЫСЛИ

Сергей Смирнов

 

Век XIX.

Революционеры после революции

После битвы при Ватерлоо прошло 20 лет, после гибели Робеспьера — уже 40 лет. Пора забыть революционных тиранов, наполнивших просвещенную Европу безобразными и утомительными противоречиями! И вот в Париже выходит книга "Почему Наполеон Бонапарт никогда не существовал". Это — новое слово в исторической науке или рядом с нею? Автор (хранящий инкогнито) заявляет, что все воспоминания участников Революции и наполеоновских войн суть сказки и мифы — наравне с библейскими преданиями или трудами Геродота. Ведь никто не знает, где стояли Вавилон и Ниневия, и никто не обязан верить, что они когда-то где-то стояли!

Так же с Наполеоном Бонапартом. Его подвиги столь похожи на легендарные дела Александра Македонского, что оба мифа можно считать одинаково недостоверными. Кто хочет, тот верит в реальность сражений при Маренго и Аустерлице, при Лейпциге и Ватерлоо. Но кто в них не участвовал. тот вправе верить лишь тому, что он испытал на своем опыте. Таковы правила новой, послереволюционной философии, сотрясающей и корежащей умы европейских гуманитариев.

Иное дело — натурфилософы; у них — природный иммунитет к любым философским спекуляциям. Они верят лишь тому, что сами ежедневно наблюдают в повторяемых опытах, а из этого хаоса данных — лишь тому, что они сами умеют объяснить с помощью той или иной упрощенной модели. Например, Майкл Фарадей — самый удачливый из ныне действующих физиков. Только что он разобрался в электромагнитных явлениях настолько, что построил первый электромотор. Теперь дорога между механикой и электричеством открыта в обе стороны! Но какой ценой?

Фарадею пришлось ввести два новых понятия, которые он не умеет измерить в эксперименте — о силовых линиях магнитного поля и об ионах, плывущих через электролит от одного полюса к другому. Но из чего состоят силовые линии поля? Каковы массы и заряды ионов? Как они связаны с атомами (тоже пока неуловимыми)? Ответить на эти вопросы уверенно Фарадей не может, а неуверенно — не хочет. Как не хотел измышлять гипотезы старик Ньютон полтора столетия назад...

С тех пор физики вроде бы разобрались в природе света: он состоит из поперечных волн, как предполагал еще Гюйгенс. Но что колеблется в этих волнах? Каким "эфиром" заполнен вакуум, если планеты летят сквозь него без сопротивления? Это так же не ясно сейчас Френелю и Фарадею, как было не ясно Ньютону и Гюйгенсу полтора века назад. Но Джемсу Клерку Максвеллу, который сделает первый шаг в постижении вакуумных полей, едва исполнилось четыре года...

А вот Чарльзу Дарвину уже 26 лет. Он возвращается в Англию из пятилетнего кругосветного путешествия, полный всяческих открытий, планов и надежд. На Галапагосских островах Дарвину сказочно повезло: он наблюдал разнообразие видов местных птиц и ящериц через считанные века или тысячелетия после их возникновения. Получить бы сходные результаты наблюдений тысячелетней давности! Их Дарвин тоже получил, но в другом регионе — в степях Патагонии, где на поверхности земли лежат останки совсем недавно вымерших третичных зверей. Остается сопоставить два незабываемых зрелища: кладбище великого вымирания зверей и колыбель великого разнообразия птиц.

На этот труд Дарвину понадобится 20 лет упорных размышлений, ибо он пока еще не гений. Он станет им, когда уместит в своем здравом уме несколько альтернативных моделей эволюции биологических видов. Их уже придумали дерзкие теоретики прежнего поколения: систематик Ламарк, морфолог Кювье и геолог Лайель.

Этот последний доказал феномен геологической эволюции, сравнив темп накопления осадков в водоемах нынешней Земли с километровыми толщами древних осадков, составляющих горы Европы. 250 миллионов лет — таков минимальный возраст земной коры, по оценке Лайеля. Конечно, этот колоссальный срок достаточен для развития нынешней земной биосферы!

Ламарк и Кювье были изначально согласны с идеей естественной эволюции животных и растений, но категорически не согласны друг с другом в объяснении этой тайны. Поэтому тайна осталась не раскрытой: вклад Кювье и вклад Ламарка не удалось синтезировать ни одному биологу того же поколения. Справится ли с этим делом молодой Дарвин?

Кювье утверждал, что сотворение биосферы на Земле происходило многократно — после каждого великого вымирания биоценозов, вызванного очередной геологической катастрофой. С этим тезисом трудно спорить, но Ламарк возразил: биосфера никогда не вымирала целиком! Всегда оставались клочки по закоулочкам разрушенных биоценозов. Эти клочки быстро восстанавливались до новых биоценозов, как гидра восстанавливает себя из самых мелких частей.

С этим тоже трудно спорить; быть может, и не нужно? Пусть правы оба героя — Кювье и Ламарк. В таком случае внешняя катастрофа взбудораживает уцелевшие клочки былого биоценоза. В каждом живом виде вдруг обнаруживается большая доля особей— мутантов, резко отличных от их предков по строению тел и по протеканию их жизненных процессов.

Но какая природная сила регулирует появление и развитие мутантов в рамках вида, рода или семейства? Дарвин назовет эту силу отбором, но не сможет о ней сказать ничего толкового. Его будущий соперник — Грегор Мендель (он родился в тот год, когда Дарвин начал свой вояж) — назовет ту же силу разнообразием и начнет изучать ее математические законы, не задумываясь над физическим смыслом. Его же физике не учили! Это массовое невежество биологов очень трудно преодолеть, ибо только очень хорошие физики и математики понимают разницу между силой и энергией, импульсом и действием. Биологи с такими физиками почти не общаются и потому не ведают, что четыре важнейших понятия теоретической физики столь же важны и властны в теоретической биологии. Только нужно облечь их в строгую математическую форму!

Классический анализ функций для этого не подходит — или его одного недостаточно? Нужно еще исчисление симметрий, то есть теория групп и их представлений. Первую главу этой теории — исчисление перестановок — только что изобрел гениальный ровесник Дарвина Эварист Галуа. Он связал симметрии числовых полей (открытых Гауссом) с разрешимостью в радикалах уравнений-многочленов. Получилась удивительно красивая теория — не сложная, но настолько непривычная, что даже математики прежнего поколения воспринимают ее с трудом и не доверяют ей. Только Гаусс понимает все. Но ему уже 60 лет, он живет, как отшельник, и не спешит одобрить шедевры новых гениев. Эйлер был щедрее к молодежи! Но он (как и Ньютон) чувствовал себя выше политики и вровень с Природой. Гаусс же был неудачлив в семейной жизни, угнетен наполеоновской оккупацией, а теперь он еще напуган открывшейся ему глубинной сутью вечной Геометрии...

Если она расщепляется на три разных мира (согласно трем вариантам постулата о параллельных прямых), то где гарантия от ее бесконечного ветвления вдоль иных аксиом и постулатов? Быть может, во всякой формальной теории найдутся утверждения, которые в ней невозможно ни доказать, ни опровергнуть? Тогда евклидов подход к построению всей математики окажется недостаточен! Священную науку придется неограниченно пополнять новыми аксиомами, извлекая их из опыта работы ученых, как издавна поступают физики. А теперь еще и биологи...

Можно лив таких условиях сохранить веру молодежи в святость математики? Это не ясно Гауссу, как было не ясно и Ньютону. Ибо эти гении не были талантливы в ремесле преподавания своих наук! Это — большая личная беда, обрекающая многие научные таланты на скучную или горькую старость...

Эйлера миновала сия горькая чаша; минует она и Николая Лобачевского, и Огюстена Коши. Русский математик уже стал ректором Казанского университета. Жестким карантином он спас свою общину от холеры и теперь энергично развивает на краю Европейской России все ветви естествознания. Рядом с Лобачевским вырос следующий властитель дум местного студенчества — химик Николай Зинин.

А что творится в Париже, где нет уже ни стариков Фурье и Лапласа, ни навеки юного Галуа? Старшим математиком здесь стал Огюстен Коши — ненавистник всяких революций и любитель строгого порядка в науке. Это — везение для студентов Нормальной и Политехнической школ: Коши впервые прочел им курс Анализа со строгими определениями всех понятий, с доказательствами всех теорем. Вероятно, он ощущает себя вторым Евклидом — в отличие от Ньютона и Эйлера, которые повторяли собою Архимеда...

Но Евклид был слишком строг в обращении и не воспитал ни одного ученика, отмеченного столь же великим научным талантом. Так будет и с Огюстеном Коши: он породит несколько поколений грамотных студентов, но в творчестве они будут подражать Эйлеру или Гауссу, Фурье или Галуа. Преемники Коши в аналитической строгости будут учиться по его книгам и статьям; в большинстве это будут немцы, а не французы. Питомцы новой Берлинской школы, которую основал ученик Фурье — Петер Лежен Дирихле.

Скоро к нему присоединится кенигсбержец Карл Якоби; вместе они воспитают сперва самородка Вейерштрасса, потом универсального Римана. От них произрастет Георг Кантор" как Исаак Ньютон вырос на плечах Гюйгенса и Барроу. Такова фенетика и генетика математического ценоза европейцев в 1830-е годы; жаль, что никто не изучает ее столь же тщательно, как Дарвин изучал фенетику живых галапагосских птиц и вымерших патагонских млекопитающих!

У химиков положение гораздо проще, ибо архаичнее. Несмотря на большие успехи первопроходцев в качественном и количественном анализе состава сотен разных веществ, ни один теоретик еще не сформулировал ключевое понятие валентности разных атомов. А без нее не угадываются формулы даже простых молекул. не говоря уже об органических веществах, где темный лес сплошных чудес.

Недавно два активных друга — Юстус Либих и Фридрих Велер — нечаянно открыли изомерию, то есть одинаковый состав веществ с разными химическими свойствами, — цианатов и фульминатов. Строгий патриарх Берцелиус сперва обругал "неаккуратных мальчишек", но, повторив их опыты, мудрый швед поверил в то, что он не в силах понять. В химии сумма (атомов) зависит от порядка слагаемых или сомножителей!

Для понимания этих чудес понадобится некоммутативная алгебра перестановок, только что изобретенная Эваристом Галуа. Кто и когда впервые успешно соединит Алгебру с Химией? Александру Бутлерову и Августу Кекуле едва исполнилось по семь лет...

Больших успехов достигли знатоки древних языков человечества. Упорный классификатор Франц Бопп (ровесник Коши) начал публиковать "Сравнительную грамматику индоевропейских языков". Здесь цель ясна: восстановить генетическое древо всех народов Европы и Азии по их языковому фонду! Германцы и кельты, романцы и славяне, иранцы и загадочные арии, когда и где эти ветви отделялись от родословного древа? Можно ли построить сходное древо для арабов и евреев, эфиопов и древних египтян?

Да, можно! Если знать все языки, на которых говорили в Вавилоне в разные века! Но пока из них известны лишь иврит и древнеперсидский — по Библии и Авесте. Все прочие языки сохранились в виде клинописи на скалах или глиняных черепках. Нужны большие раскопки на местах древних столиц! Английские, французские и немецкие археологи рвутся на Ближний Восток — в распадающуюся Османскую империю...

Первое яблоко с древа познания райских языков сорвал британский дипломат и разведчик Генри Роулинсон: он скопировал надпись Дария I со скалы Бехистун. Похоже, что она выполнена на трех разных языках — вроде Розеттского камня, который указал Юнгу и Шампольону путь к чтению иероглифов Египта. Чьи древние голоса зазвучат из текстов, добытых Роулинсоном? Сколь далеко в глубь прошлого сумеет заглянуть новое поколение археологов? Сколь необычные структуры будут обнаружены в языках наших пращуров? Подтвердится ли историческая достоверность текстов Библии?

Все эти вопросы ждут своего разрешения в 1835 году от Рождества Христова, когда комета Галлея в очередной раз приближается к Земле, а корабль "Бигль" с Дарвином на борту возвращается к родным берегам Британии.

СЕМЬ ЧУДЕС XXI ВЕКА

Александр Волков

 

Лучао и новые города Китая

"Мир начинает привыкать к тому, что сегодня самые яркие архитектурные события происходят в Китае.

Однако проекты новых стадионов, аэропортов и небоскребов, вызывающих всеобщее восхищение, лишь вершина гигантского айсберга. На наших глазах разворачивается городское строительство, масштабы которого не имеют исторических прецедентов", — такими словами начинается статья В. Бабурова "Китайский эксперимент", опубликованная недавно журналом "Современный дом". Так, в окрестности Шанхая строится огромный город — Лучао, в котором будут проживать около 800 тысяч человек. Половина его территории отвоевана у моря.

Взгляд на Поднебесную империю с высоты башенного крана В последние годы Китай переживает необычайный подъем и стремительно развивается, все больше и больше удивляя весь мир (подробнее о современном Китае см. "3-С", №№9-10/2005). Пожалуй, сейчас это — единственная страна, где возможны грандиозные проекты. "Китай, как страна Утопия, — говорит немецкий архитектор Майнхард фон Геркан, — здесь все время готовы идти непроторенными путями". Не считаясь ни с какими потерями.

Кажется, китайцы и впрямь уверены, что в мире нет ничего невозможного для них. Пока еще 850 миллионов китайцев живут в сельских районах страны и около 500 миллионов в городах. Однако по прогнозам китайских экспертов, уже к 2030 году численность городских жителей достигнет миллиарда.

Подобной градостроительной программы мировая история еще не знала. В Шанхае в ударном темпе началось строительство небоскребов. В Пекине, умещавшемся вплоть до 1980-х годов в пределах второго городского кольца, теперь возводят пятое кольцо. Если во времена Мао китайских крестьян "учили памяти" ("Помните о воробьях и не давайте им покоя! Помните о доменных печах и стройте их возле каждого дома!"), то теперь приучают к "беспамятству": "Забудьте стада и грядки! Забудьте родные пажити! Крестьяне всех провинций, переселяйтесь! В города! В города!"

Недаром КНР называют теперь самой крупной в мире "строительной площадкой", землей обетованной для любителей архитектурных экспериментов. На рубеже XXI века "Дикий Восток" китайского побережья напоминает "Дикий Запад" калифорнийского побережья на рубеже века двадцатого, а агломерация городов, разросшаяся вокруг Шанхая, — Сан- Франциско и его сателлиты. К слову, в американской Калифорнии многое создано руками китайцев. Ну а в "китайской Калифорнии", как и в Пекине, многое создается лучшими архитекторами мира.

В канун Олимпийских игр 2008 года столица КНР, например, преобразится. Рэм Коолхаас (он прославился возведением бизнес-центра во французском Лилле) проектирует телевизионный центр, Марио Ботта — Музей современного искусства (в 1995 году этот швейцарский архитектор построил Музей современного искусства в Сан-Франциско, ставший украшением города). Еще два швейцарских архитектора — Жак Херцог и Пьер де Мойрон — возводят Олимпийский стадион (именно они перестроили в Лондоне бывшее здание Бэнксайдской электростанции, превратив его в модную галерею Тэйт- Модерн, где на всех пяти этажах можно полюбоваться произведениями современного искусства).

Но самый эффектный заказ получил уроженец Риги, вывезенный в конце войны ребенком в Германию, — Майнхард фон Геркан. Ему поручено построить целый город "с нуля" — Лу- чао. Любой архитектор может об этом лишь мечтать. Однако мало кому доводится сыграть роль Господа Бога, готового сотворить пусть не целый мир, но один его уголок по своему усмотрению. Последними, кто брался за такую работу, были величайшие зодчие XX века — Ле Корбюзье и Оскар Нимейер (сибирские и дальневосточные города, возведенные комсомольцами, а по большей части зэками, не в счет из-за полного отсутствия оригинальной архитектурной идеи).

• Ле Корбюзье в начале 1950-х годов построил на северо-западе Индии, у подножия Гималаев, идеальный город — Чандигарх (здесь проживает теперь более полумиллиона человек). Жилые и промышленные здания были спроектированы Пьером Жаннере и учениками Ле Корбюзье, но все административные здания в центре города проектировал сам мэтр.

• В конце того же десятилетия бразильские архитекторы Оскар Нимейер и Лусио Коста возвели новую столицу страны — город Бразилиа, включенный в 1987 году в список всемирного культурного наследия человечества. Своими очертаниями город напоминает самолет, в фюзеляже которого располагаются государственные учреждения, а в крыльях — жилые кварталы. Сегодня в городе и его окрестностях проживает почти два миллиона человек. О нем пишут либо с восторгом ("чудо современного градостроительного искусства", "символ устремленности страны в будущее"), либо с нескрываемой иронией ("город-мираж", "искусственный город", "город не для людей, а для автомобилей и кондиционеров"). Бразилиа застроена в основном зданиями посольств, правительственными и парламентскими учреждениями, а также особняками чиновников. Это — город, выросший на пустом месте, хотя его искусственность многим и кажется привлекательной. По выходным Бразилиа пустеет: чиновники покидают выморочный город, будто нарисованный на ватмане, и ищут настоящей жизни вдали — в Рио-де-Жанейро.

На плане города центральное место занимает искусственное озеро, достигающее в поперечнике 2,5 километров

"Да будет твердь посреди воды"

Лучао, этот город, вычерченный от первого до последнего камня, строится в полусотне километров к юго-востоку от Шанхая.

На землях Европы крупные города, словно кряжистые дубы, разрастались столетиями. Власти же КНР надеются, что новые мегаполисы, возводимые в чистом поле, на пустом берегу, будут расти стремительно, как бамбук, за десяток лет превращаясь в города с миллионным населением. "Китайцы строят с огромным размахом, а темпы работ невозможно представить себе в Европе, — отмечает Майнхард фон Геркан. — Удивляет, как легко власти откликаются на любые просьбы. О деньгах нет и речи. С финансовой точки зрения, здесь можно осуществить все — для такого престижного проекта здесь ничего не жалко, отбирается все самое лучшее".

Вокруг озера располагаются квадратные жилые кварталы с внутренними двориками (дань уважения китайской традиции). Кварталы разделены парками и утопают в зелени 

Первые 80 тысяч новоселов въехали в Лучао в 2005 году — всего через четыре года после того, как началась планировка города. А ведь работу пришлось проделать сродни той, что вершил библейский Творец. "Да будет твердь посреди воды... И создал Бог твердь, и отделил воду" (Быт 1,6). Как ни богат землями Китай, новый город стали строить "посреди воды" — свыше половины его территории пришлось отвоевывать у моря. Восьмиметровая дамба перегородила неглубокий залив, который принялись осушать насосами. Сама же дамба стала волнорезом, ограждающим город. Случись с ней что-нибудь, Лучао, как тритон, погрузится по пояс в пучину  вод — или, прецедент тому есть, — как Новый Орлеан.

Вот так, вопреки прогнозам футурологов, обещающих глобальное потепление и повышение уровня Мирового океана, люди продолжают строить вдоль берегов моря. Сейчас почти половина человечества живет на морском побережье, хотя Великое цунами 2004 года лишний раз показало, насколько уязвим человек перед ударами стихии.

Почему же в раздольном, раскинувшемся на пол-Азии Китае для нового мегаполиса выбрали дно залива да болотистую местность, в которой прежде-то и селиться не хотели? Ответ "лежит" в море.

В тридцати километрах от побережья, на группе островов в Восточно- Китайском море, появится самый крупный в мире морской контейнерный порт, рассчитанный на 25 миллионов контейнеров в год. В его создание будет инвестировано более 12 миллиардов долларов. Мост Дунхай соединит порт Яншань с материком. По автостраде, проложенной по этому мосту, тысячи горожан каждый день будут ездить на работу — в порт.

Другие найдут работу в многочисленных банках и офисах, которые появятся в самом Лучао, в этом городе-спутнике Шанхая, одном из одиннадцати городов-спутников делового крупнейшего центра Китая, который впору назвать "громадным окном, настежь распахнутым в мир".

В 2010 году шестнадцатимиллионный Шанхай, город экономического чуда, главная надежда современного Китая, станет центром проведения всемирной выставки "Экспо-2010". С тех пор, как решение об этом было принято, в окрестности Шанхая развернулась беспримерная активность. Со всех концов Китая в этот самый динамично развивающийся город Азии едут люди привлеченные перспективой быстро разбогатеть. По иронии судьбы, именно в Шанхае, городе, где в 1921 году была основана коммунистическая партия Китая, теперь переживает свой расцвет турбокапитализм азиатского чекана. Шанхай становится "Нью-Йорком XXI века", "каменными джунглями" китайского Универсума

Рядом с ним Лучао — сателлит и антипод, цветок у камня, деревце на асфальте. Вместо лабиринта улиц и нагромождения высотных зданий — скверы, парки и пруды, "нолики" антропогенной активности, рядом с которыми "крестиками" мелькают кварталы застройки.

Здесь, на китайском побережье, Геркан задумал сотворить ни много, ни мало — Рай на земле. Все жители Лучао будут пользоваться прямо-таки императорскими привилегиями. "В старинных китайских городах, — подчеркивает Геркан, — внутренние кварталы отводились правителю и его окружению. Самый знаменитый тому пример — Запретный город в Пекине. Я же отвел лучшие районы Лучао его будущим жителям".

А что же здесь китайского?

Форма города — круг, совершенная геометрическая фигура, и этим Лучао напоминает античную Александрию и "идеальные города" эпохи Возрождения. Четкий порядок и строгая красота, немецкий Ordnung[* Порядок (нем.)] и европейская математика — вот схема восточного города, начертанная западным зодчим Герканом. "Геометрия — это грамматика архитектуры", — говорит он.

На плане города центральное место занимает искусственное озеро, достигающее в поперечнике 2,5 километра. Падающая капля, разбежавшиеся волны — вот ключевые образы, которые помогли Геркану. "Приехав в Китай, я довольно быстро заметил, что метафоричность пронизывает все мышление китайцев и все их поступки. А потому, чтобы быть понятым, надо говорить образно, а не прибегать к специальной терминологии, как в Германии. Да и вообще, когда планируешь город подобного масштаба, все начинается непременно с сильного впечатления, которое и скрепляет замысел воедино". Даль, вода, легкость. "Вода, словно игрушка, ей не нарадуешься". Вода стала формообразующим центром нового города.

Бразилиа — искусственный город, выросший на пустом месте, но именно эта искусственность е нем и привлекательна

Для своего концепта архитектор придумал слоган: "Лучао — рожденный из капли". И, верно, озеро, расположенное посреди города, напоминает громадную дождевую каплю. Вода сольется с водой — и разбегутся круги. Идея соединилась с реальностью, и концентрическими кругами разбежались городские кварталы.

Обычно центр города — это тесно застроенное пространство, где дома стоят почти друг на друге. Здесь же посреди города — простор, вечно волнующееся, вспененное озеро, полное движения. В центре Лучао все предусмотрено для развлечений; здесь царят праздность и покой, как внушают рекламные ролики, посвященные новому городу. В них, как и. наверное, в любых рекламных заставках, веселые, красиво одетые бездельники прогуливаются, сидят в уличных кафе и ресторанах. Вдоль берега озера простирается широкий песчаный пляж — "китайская Копакабана". Яхты и ялики на глади вод, смех и крики любителей серфинга и парусного спорта. Досуг жителей города придуман "Богом", творившим его, по образу и подобию Боры-Боры и Кирибати. А что же здесь китайского?

"Архитекторы привыкли потакать во всем политикам, — подчеркивает Геркан в интервью немецкому радио, — а те думают, что можно соединить прогресс и традиции, возводя, с одной стороны, грандиозные постройки, а, с другой стороны, украшая их традиционными элементами, — словно накалывая на одежду брошку или увенчивая вишенкой праздничный торт. Например, взять и прилепить к зданию крышу пагоды или чем-то украсить фасад. Получаются вульгарные, крикливые постройки — и потому недолговечные".

"Я вовсе не собирался строить здания наподобие пагод, а использовал друг ие приемы. Скажем, когда-то китайцы жили большими семьями; отдельные жилища домочадцев группировались вокруг внутреннего дворика. Эта идея пригодилась теперь". В Лучао будет сооружено 13 жилых кварталов — "больших семей". Внутри каждого — свой особый центр, свой "внутренний дворик", да еще и небольшое озеро. Каждый квартал окружен парковой зоной шириной до полукилометра и напоминает каплю воды, скатившуюся в заросли, островок цивилизации, затерянный среди первозданной зелени. В свою очередь, отдельные жилые комплексы тоже выглядят как семейный дом с двориком посредине. Город Лучао, словно русская матрешка или фрактал, повторяет сам себя на любом новом уровне.

В Лучао человек — снова мера всех вещей. Здесь во главу угла ставятся человек, его возможность и право жить в согласии с соседями, проводить вместе с ними много времени на улицах и в двориках. Вместо зверька, загнанного в каменные джунгли, он становится обитателем идеального города. Максимальная высота зданий Лучао не превышает 38 метров. Высотные здания отнесены на периферию города. Здесь нет и так называемых деловых кварталов — конгломерата офисных зданий, которые по вечерам, шутят архитекторы, становятся безлюдными, как пустыня Гоби или Сахара.

Радиальные линии поделят территорию города на клеточки, разрезав ее, как шахматную доску — диагонали, и сделав похожей на колонии римлян. Воды болот соберутся в каналы, которые протянутся по всему городу, превращая его в "Венецию Востока", освежая и охлаждая воздух, защищая горожан от пыли и духоты (правда, скептики предрекают, что вода в каналах будет затхлой, стоячей).

Символом Лучао стала "Облачная игла" — стальная скульптура высотой 300 метров, возведенная посреди озера. Из отверстий, усеиваюших ее, вырываются водяные пары. Они окутывают металлический столп облаком, напоминая издалека огромный парус, наполненный ветром. Ночью облако ярко мерцает в свете прожекторов. Время от времени оно каплями проливается на озеро, рисуя один за другим круги на воде. Из такой капли однажды и родился целый город — город-мираж, что застыл на грани суши и воды. "Лучао — рожденный из капли".

Новый город становится местом народных гуляний. Из любого жилого квартала можно пешком добраться до центра города всего за четверть часа. Впрочем, в Лучао будет много автобусных и трамвайных маршрутов. Так что, его жители могут отказаться от былого символа престижа — автомобиля. Это поможет решить проблему загрязнения окружающей среды. "Лучао — это город не машин, а людей". Просторный светлый город, утопающий в зелени, поразительно чистый город.

Подобный подход совершенно противоречит укоренившемуся в Китае американскому взгляду на улицы исключительно, как на транспортные артерии, и на человека, как на существо, которое передвигается по городу лишь на автомобиле (велосипеде). В города возвращаются тысячи пешеходов. Они разгуливают по улицам, разговаривают, философствуют, как подлинные перипатетики. — одним словом, проводят большую часть времени на воздухе, живут в двориках, на улицах и площадях, словно играют пьесу, поставленную при большом стечении народа. Живут так, как жили на Востоке, да и в Европе, с незапамятных времен.

Будущее покажет, станет ли Лучао подлинным оазисом в экологически грязной среде, райским уголком посреди грешного мира. "Конечно, многие инвесторы предпочли бы застроить всю эту территорию громадными офисными башнями, чтобы оптимально использовать доставшиеся им участки, да и любые попытки ограничить автомобильное движение в городе кажутся им пока странными, — говорил в одном из интервью Геркан. — Но я не хотел бы, чтобы Китай в своем развитии повторял ошибки, допущенные некогда Западом".

Разводя костер на полу, думай про лучшее

Пока проект Геркана—лишь перечень пожеланий. Но сбудутся ли они? В принципе, архитектор не имеет реальных рычагов для их осуществления. Да и сама реальность выглядит в Китае совсем не идиллически. Вот как описывает Геркан увиденную им картину:

"В квартирах нет никакого настила на полах, под ногами лишь голые каменные полы. Дверей в комнатах нет и в помине, как нет умывальников и ванн, не говоря уж об унитазах. Большинство китайцев не может купить недвижимость, а потому они довольствуются тем, что покупают вместо нормальной квартиры бетонную коробку — "каркас" жилья. Есть водопроводная труба, и есть сточная труба — последнюю можно использовать как туалет. Нередко жители подобных "квартир", чтобы приготовить обед, разводят огонь прямо на полу — в лучшем случае у них есть простенькая газовая плита. Сидят на матрасах, расстеленных в комнате. Так люди готовы жить годами. И вот мы предлагаем наши дома, отвечающие всем европейским стандартам, и комфорт, с которым тут ничто не сравнится".

В Лучао немецкая основательность схлестнулась с китайской торопливостью. "По вопросам качества строительства нам приходится постоянно вести суровые бои. Что пользу в идеальной планировке, если заказчик стремится выбрать самые дешевые материалы, а в строительных фирмах нет квалифицированных рабочих? Здесь многие думают: "Зачем строить на века, если лет через тридцать на месте этих зданий можно будет возвести какие-нибудь небоскребы повыше, поэффектнее, — а эти пусть пока постоят?" Если в Китае не приучатся думать о завтрашнем дне, страна скоро превратится в один огромный музей строительной халтуры" — в великий китайский "хламострой под открытым небом".

В Китае — экономический бум, и десятки миллионов людей из сельской глубинки едут в города в надежде улучшить жилишные условия и получить хорошо оплачиваемую работу. Всем им нужно где-то жить. Так на окраинах крупных городов вырастают свои "шанхаи". На 15 тысяч человек. Пятьдесят тысяч. Сто тысяч. Тут не до планировки и архитектурных изысков, туг вырастают унылые многоэтажные башни — массовый продукт китайских "Чайна-строев". Дешевизна рабочей силы облегчает получение прибыли.

Подавляющее большинство строителей в Китае — приезжие из других районов страны, не имеющие опыта работы. В Шанхае, например, таковых — два-три миллиона. Многим попросту негде жить. Они днюют и ночуют на стройке, спят в вагончиках, бытовках или просто под навесом, а работают по 14 часов в день. На вопрос о технике безопасности репортер немецкого журнала "Spiegel" получил такой ответ: "Это — Китай. Тут в любую минуту может настать твой черед умереть".

Знакомая картина, не правда ли? Попробуйте инкогнито, — "ховоря, что харно зробите", — завербоваться на какую-нибудь подмосковную стройку. Будет вам обратная сторона турбокапитализма, что в Китае, что в России. Западные корреспонденты, приезжающие в Китай, не устают повторять: "Так выглядела Европа полтора века назад. Добро пожаловать в ранний капитализм! Эпоха Маркса живет и побеждает, а вот дело его забыто".

Так каким же станет Лучао в году 2020? Сохранится ли в нем что-то от идеального города?

Майнхард Фон Геркан — человек, придумавший город

Он родился в Риге 3 января 1935 года. Б годы Второй мировой войны потерял родителей и, оказавшись в конце войны в Гамбурге, был усыновлен пастором. Изучал юриспруденцию и физику в Гамбургском университете, но затем обратился к архитектуре.

В 1965 году вместе с Фольквином Мартом основал архитектурное бюро "Геркан, Марг и партнеры". Среди самых известных его проектов — "Нойе Мессе" ("Новая ярмарка") в Лейпциге, аэропорт Тегель, вокзал Шпандау. Традиционно в сфере его интересов находится и зарубежное строительство. Геркан и Марг возводили здания в Иране и Турции, перестраивали центр Анкары, сооружали аэропорт в Алжире, строили в Пекине.

Из интервью телеканалу ZDF

(Германия)

ZDF: Профессор Геркан, у вас не кружится голова при одной только мысли о том, что вы взялись построить город на 800 тысяч человек?

Геркан: Сперва я не мог в это поверить, но ведь дело приобретает все более конкретные очертания. У нас, например, уже есть спутниковые снимки, на которых все можно увидеть. Правда, конечно, масштабы здесь просто сверхчеловеческие. Но ведь тут вся страна и весь народ живут в совершенно ином ритме, чем мы в Европе — тут другая динамика.

Строить города — губить города

За последние сто лет почва под Шанхаем просела примерно на два с лишним метра. Как сообщает газета "Shanghai Daily", причиной подобных геологических подвижек стало массовое строительство высотных зданий на территории города. Кроме того, стремительно понижается уровень грунтовых вод — это также ведет к проседанию грунта. Городские власти всерьез озабочены данной проблемой. В 2003 году во избежание катастроф в метро и туннелях они ограничили наземное строительство, взяв под контроль количество высотных зданий, возводимых в городе, и их высоту.

Ведь если к протестам граждан против бесконтрольной застройки городской территории можно вообще не прислушиваться, то с Природой не поспоришь — она возьмет свое, медленно поглощая все, что созиждет человек, каких бы пядей в кошельке он ни был.

Города в море

Люди давно мечтали строить города прямо в море, но лишь в последние полвека подобные мечты стали осуществимы.

• Первый серьезный проект появился в 1959 году. Японский архитектор Кэндзо Танге впервые спроектировал город в море. Ключевым элементом его замысла была система коммуникаций — транспортные узлы и магистрали, "основной структурный скелет города". Расположенные вдоль них жилые и рабочие помещения относились к "недолговечным элементам"; их периодически можно было заменять, когда они устаревали. В то время в японской архитектуре доминировали метаболисты. По их мысли, города подобны живым организмам; они растут и меняются, но у каждого организма есть свой остов, скелет — им являются транспортные коммуникации. В конце 1980-х годов Танге, один из создателей японской национальной школы современной архитектуры, вновь вернулся к идее "акваполиса". Сейчас в Большом Токио проживает уже 30 миллионов человек, и расширять японскую столицу можно, очевидно, за счет акватории Токийского залива.

• Американский архитектор Ричард Бакминстер Фуллер получил в 1960-е годы заказ от одного японского бизнесмена. Ему предлагалось спроектировать "плавучий город", который можно было бы построить в Токийском заливе. Тритон-Сити — не самый знаменитый проект Фуллера, но и эта его идея нашла многочисленных подражателей и последователей. "Прямые цитаты из Фуллера, — писал на страницах нашего журнала А. Лейзерович (№12/2004). — можно найти во многих наимоднейших проектах".

• Проекты "акваполисов" регулярно появляются и в наши дни. Город Камар, придуманный Дирком Шуманом, наполовину возвышается над водой, наполовину "утоплен" в море. Жилые дома, рестораны, кафе находятся прямо на дне моря; их обитатели словно живут в аквариуме, окруженные стаями рыб. Другие городские кварталы расположатся на искусственных островах. Подобные города можно было бы строить в лагунах, изобилующих рыбой, и близ коралловых атоллов. Сидя за столиком кафе, обитатели Камара чувствовали бы себя настоящими дайвингистами.

ВАШЕ ЗДОРОВЬЕ

Ал Бухбиндер

 

Наука имеет много диет

Помните, есть такой анекдот. Приходит невеста перед свадьбой к раввину и спрашивает совета, какую сорочку надеть в первую брачную ночь. Мудрый раввин отвечает: "Все равно, дочка. Какую ни наденешь, все равно результат будет один и тот же".

Эта мудрая мысль припомнилась мне на днях при чтении очередных рекомендаций по поводу того, как себя вести и что есть, чтобы сохранить здоровье. Чем больше таких советов мы получаем, тем более запутанными, чтобы не сказать противоречивыми, они выглядят.

Например, вопрос о кофе. За последние несколько месяцев его упомянули дважды. В первый раз научные журналы угрюмо сообщили, что кофе может вызвать смертельное сердечное заболевание. Во второй раз они же радостно известили нас, что кофе содержит антиоксиданты, предотвращающие рак.

Молоко содержит кальций, необходимый для костей. В то же время в молоке есть жир, который плохо действует на артерии.

Красное мясо плохо влияет на сердце. Но богатая белками диета может помочь предотвратить ожирение.

Пища, богатая пищевыми волокнами, полезна Но, вопреки многочисленным уверениям, она, как говорят последние американские исследования, не предотвращает рак пищеварительной системы.

Недавно было опубликованы результаты исследования, на основании которого ежедневный прием аспирина уменьшает количество сердечных заболеваний у женщин на 25%. Через несколько дней другое сообщение известило о том, что каждый десятый человек из тех, кто регулярно принимает аспирин, подвергается риску кишечного кровотечения с возможным летальным исходом.

Совершенно непонятно, как быть с солнцем. Уж сколько раз твердили миру, что солнце не только вызывает ожоги — что, бесспорно, достаточно плохо само по себе, но и угрожает раком кожи. А сейчас нам сообшают, что, избегая солнца, мы подвергаем себя риску других видов рака, сердечных заболеваний и других болезней, и все потому, что солнечное ультрафиолетовое излучение необходимо для образования в организме витамина D. Ученые полагают, что дефицит витамина D тесно связан с целым рядом заболеваний, включая рак, и у них есть основания так думать: недавно опубликован анализ 63 исследований, проведенных за последние 40 лет, из которого следует, что раковые опухоли прямой кишки и груди связаны с низкими уровнями витамина D. Другие исследования выявили наличие связи недостатка витамина D с шизофренией, рассеянным склерозом и легочными болезнями. На этом основании доктор Гарланд, специалист по раку из университета в Сан-Диего, утверждает, что необходимо ежедневно принимать витамин D в виде таблеток.

Магритт. "Портрет". 1935 г.

Но, оказывается, и здесь кроется проблема. Большинство исследований, связывающих питание или образ жизни с каким-то конкретным заболеванием, основано на статистическом материале: они выявляют тенденции среди большого количества людей, не выясняя истинных причин болезни. В этой связи другой специалист по раку, профессор Карол Си кора, говорит, что для строгою доказательства связи дефицита витамина D и рака нужно было бы поставить 20- тилетний эксперимент, включающий тысячу человек, из которых 500 на протяжении всех этих лет принимали бы высокие дозы витамина D, а остальные 500 — низкие дозы. И вдобавок к этому нужно было бы принять в расчет все остальные аспекты образа жизни и диеты. Так что, как говорится в известном анекдоте, опять эта черная неизвестность. Впрочем, нам, кажется, ничего пока не сообщали о вредоносности витамина D, так что, может, стоит прислушаться к рекомендации доктора Гарланда?

Широкое общеевропейское исследование, посвященное связи между питанием и раком, обнаружило среди жителей Средиземноморья более низкий уровень онкозаболеваний. Это побудило специалистов решить (и принять к руководству), что средиземноморская пиша, богатая рыбой, фруктами, овощами и оливковым маслом, лучше, чем превалирующая в северной Европе кухня, богатая мясом и молочными продуктами.

Хотя эти выводы и сейчас признаются, возникает вопрос, в какой мере эта разница в заболеваемости раком может быть отнесена за счет питания, а в какой — за счет более интенсивного солнечного света и витамина D в районах Средиземноморья. Но даже если главным фактором считать питание, то, возможно, решающим является низкое потребление алкоголя? Столь же неоднозначен вред от ожирения. Толстые люди могут относиться к группе риска по другим причинам, но витамин D, сохраняющийся в жировых тканях, уменьшает их риск заболевания раком.

Наука, конечно, вещь сложная (хочется добавить — и даже чересчур. Как требовал один мой знакомый — ты мне скажи, что правильно, а не давай разные варианты). В борьбе за хорошее здоровье неизбежно приходится балансировать между одним риском и другим.

Но как же быть нам, простым потребителям научных рекомендаций, как нам отделить злаки от плевел и выбрать из многочисленных и противоречивых советов нужное нам?

Вдобавок к природной сложности проблем, связанных с организмом и его потребностями, за соблазнительными заголовками кроются еще и корыстные интересы тех, кто зарабатывает на производстве товаров, связанных со здравоохранением. Например, нельзя полностью исключить, что информация об угрозе солнечного излучения как возбудителя рака кожи распространялась компаниями по производству косметики, которые просто были заинтересованы продать как можно больше крема для зашиты от солнца, а сообщения о пользе витамина D исходили от производителей пищевых добавок, которые хотели продать побольше таблеток. Наука, конечно, не свободна от "привходящих влияний". Нельзя не принимать во внимание и государственное давление на науку, поскольку ученые и научные учреждения постоянно борются за гранты и финансирование.

Так как же быть? Думается, следовать стоит тем рекомендациям, которые основаны на достаточно весомых (консенсусных) научных свидетельствах в тех областях, которые были тщательно исследованы в течение длительного времени. Если попытаться выделить эти рекомендации, то получится несколько пунктов.

1. Курение и ожирение — два главных врага. Алкоголь представляет дополнительную опасность. С этим согласно большинство специалистов.

2. Воздержание и умеренность — эти два правила тоже имеют широкую поддержку. Пять порций (порция — полчашки) фруктов и овощей в день и умеренное количество всего остального могут существенно уменьшить вероятность самых страшных сценариев.

3. Избегать сахара, жира и готовой пиши с высоким содержанием всевозможных добавок.

4. Солнце — нужно, но не слишком. Вообще, все, что слишком, то чересчур. Умеренные физические упражнения должны стать частью ежедневной рутины. Регулярная физическая активность предпочтительнее неожиданных взрывов, сопровождаемых инертностью. И будьте здоровы.

РАЗМЫШЛЕНИЯ У КНИЖНОЙ ПОЛКИ

Геннадий Горелик