*Статья подготовлена по выступлению И.Н. Данилевского на радио «Эхо Москвы» в передаче «Не так!» совместно с журналом «Знание — сила».
Вот уже пятнадцать лет, как мы живем в совершенно новом обществе и за это время, казалось бы, привыкли ко всему*. Можно публиковать любые документы (либо самоделки, которые выдаются за документы). Можно все что угодно писать о ныне здравствующих исторических и политических деятелях — и тем паче о покойных. Тем не менее все эти годы оставалась неизданной книга, написанная сорок с лишним лет назад, автор которой уже четверть века, как ушел из жизни...
Речь идет о выдающемся российском историке Александре Александровиче Зимине и о его книге «Слово о полку Игореве: Источники. Время создания. Автор». Книга посвящена нескольким страницам древнерусского текста, который известен каждому. Впрочем, думаю, что для многих эти страницы остались смутным воспоминанием школьных лет.
Ну, казалось бы, какие проблемы могут быть с памятником, который создан столетия назад? Тем более что текст этот не имеет явного политического звучания.
Собственно, проблема как раз в том и состоит — когда был создан памятник. Вопрос этот появился вместе с обретением текста «Слова». И до сих пор он продолжает волновать специалистов (и, в меньшей степени, простых читателей — хотя могут ли быть у такого текста простые читатели?). Подавляющее большинство их убеждено в том, что «Слово о полку Игореве» — выдающееся произведение древнерусской литературы, создано в конце XII века. Так рассказывают обычно в школе. Но достаточно много людей знакомо с другими точками зрения, авторы которых считают, что «Слово» было написано в более позднее время.
Коротко напомним историю его открытия. «Слово о полку Игореве» было приобретено обер-прокурором Синода А.И. Мусиным-Пушкиным у архимандрита Спасо-Ярославского монастыря Ивана (в иночестве Иоиля) Быковского в конце XVIII века (точные дата и обстоятельства обретения драгоценной рукописи неизвестны). Мусин-Пушкин снял копию с поэмы для Екатерины II. В 1800 году текст «Слова о полку Игореве» был опубликован. Собственно говоря, екатерининская копия и публикация 1800 г. — вот те два текста, с которыми мы реально имеем дело. Потому что в 1812 году библиотека Мусина-Пушкина сгорела. Правда, огонь уничтожил только наиболее редкие и дорогие рукописи из собрания отставного обер-прокурора Синода, что наводило уже его современников на всякие — в основном грустные — размышления. Среди сгоревших книг оказалась и рукопись, в составе которой было «Слово о полку Игореве». И уже с этого времени высказывались различные точки зрения по поводу того, насколько этот памятник подлинный. Известно, что у Мусина-Пушкина было большое число подделок. К тому же, «Слово» сохранилось только в копиях конца XVIII века, а потому сам собой возникал вопрос, насколько точны эти копии. Они расходились между собой в частностях. Впрочем, это немудрено: при издании Мусин-Пушкин и его помощники — А.Ф. Малиновский и Н.Н. Бантыш- Каменский — исправляли орфографию памятника. Перед ними стояла очень сложная задача — правильно разбить текст на слова (древнерусские тексты до XIV века на слова не разбивались: писали так, как слышали), а это — довольно сложная задача. Чтобы справиться с ней, необходимо было обладать изрядными познаниями в истории древнерусского языка, которых у издателей, судя по всему, не было.
В. Фаворский. Иллюстрация к поэме «Слово о полку Игореве». Гравюра; 2950 г.
Итак, практически сразу после появления в печати «Слова о полку Игореве» пошли разговоры, что от этой поэмы «веет духом Оссиановых баллад». Они незадолго до того — в 1765 г. — были изданы в Великобритании, и скоро выяснилось, что так называемые Оссиановы баллады («Сочинения Оссиана, сына Фингала») — это подделка шотландского писателя Джеймса Макферсона. Появилась двусмысленность, и очень большая двусмысленность. Тогда сторонники подлинности древности «Слова» резко изменили свои взгляды на близость этих произведений и стали заявлять, что Оссиановы баллады, что называется, в подметки не годятся «Слову». Однако полагаться на мнения авторитетов в таких случаях очень трудно. Тем более, если речь идет о конце XVIII — первой половине XIX веков, когда представления о средневековой культуре и литературе были весьма приблизительными. Даже такой гениальный поэт, как Александр Сергеевич Пушкин, порой совершал грубые ошибки, принимая за произведения далекого прошлого сочинения своих современников (как, скажем, произошло с «Песнями западных славян» Проспера Мериме).
В данном случае мы имеем дело с конкретным временем, когда научные представления и об истории древнерусского языка, и об истории древнерусской литературы только зарождались. Первые же серьезные работы, которые оспаривали древность «Слова о полку Игореве», относятся к более позднему периоду: к 90-м годам XIX и первым десятилетиям XX века. Самый яркий представитель первой волны скептиков в отношении «Слова о полку Игореве» — это Андре Мазон, который в конце 30-х — начале 40-х годов прошлого столетия опубликовал ряд работ, где выражал сомнение в подлинности «Слова о полку Игореве», считая его подделкой конца XVIII века. Он основывался на целом ряде аргументов. Это были и «темные места» текста, и язык, и литературные параллели. Он считал, что, скорее всего, «Слово» было создано самим Мусиным-Пушкиным либо его ближайшим окружением. Чуть позже Мазон допустил, что создателем «Слова о полку Игореве» был Иоиль Быковский, который продал Мусину-Пушкину рукопись. Точка зрения Мазона подверглась жесткой и очень обстоятельной критике. И до какого-то времени накал страстей несколько спал.
Вторая «скептическая волна» в отношении подлинности «Слова» связана с именем Александра Александровича Зимина, который в начале 60-х годов начинает очень серьезно изучать «Слово о полку Игореве». И в 1963 году Александр Александрович обращается к Дмитрию Сергеевичу Лихачеву с просьбой заслушать в Пушкинском доме его доклад о «Слове о полку Игореве». Согласие было получено, и Зимин выступает в Ленинграде с трехчасовым докладом «К изучению «Слова о полку Игореве». Когда Зимин вернулся в Москву, он получил выговор за то, что без разрешения руководства Института истории АН СССР выступал с этой темой. Тут же ему было предложено написать текст и с этим текстом выступить уже в самом Институте истории. Александр Александрович готовит текст. Это 660 страниц машинописи, которые были размножены ротапринтным способом в количестве 100 экземпляров с грифом «Для служебного пользования». Этому предшествовало письмо академика-секретаря Отделения истории АН СССР Е.М. Жукова. Он сообщал в идеологический отдел ЦК КПСС о том, что есть такой Александр Александрович Зимин, который высказывает нехорошие мысли о «Слове о полку Игореве», считая, что это гениальное произведение русской литературы XVIII века. К сожалению, писал Жуков, с точкой зрения Зимина уже знакомы многие специалисты — и не только в СССР, но и за рубежом. Поэтому было бы целесообразно провести «публичный» разбор этой работы Зимина — с вытекающими отсюда «оргвыводами». Так было организовано обсуждение книги Зимина о «Слове о полку Игореве». Оно шло три дня.
В архиве Российской академии наук хранится стенограмма этого обсуждения. Невероятно интересный документ своего времени. На меня более сильное впечатление, наверное, произвел только стенографический отчет разгромной сессии ВАСХНИЛ 1948 года. С одной стороны, это был разговор профессиональный, но с другой — разговор сугубо идеологический. Александру Александровичу было позволено раздать 25 экземпляров своим знакомым и пригласить их на обсуждение. Остальные участники дискуссии были назначены организаторами. Все, кто не имел на руках экземпляра книги, на это мероприятие допущены не были.
Главную роль на обсуждении играли два человека — Дмитрий Сергеевич Лихачев и Борис Александрович Рыбаков. Они сделали большие доклады, после этого началась дискуссия. Через три дня, в ее завершение они еще раз выступали с большими докладами, где уточняли свои позиции, развивали свои точки зрения и договаривали то, что не успели сказать в самом начале.
Надо сказать, сама атмосфера научного спора была очень специфической — и характерной для того времени. Основной вопрос состоял вовсе не в том, прав ли Александр Александрович Зимин. Естественно, и по этому поводу высказывались разные точки зрения. Большинство участников обсуждения сходились на том, что поэма написана в конце XII века, сразу после похода Игоря Святославовича 1185 года. Кто-то называл датой создания «Слова» XIII век, кто-то — XVI век, и лишь немногие поддержали А.А. Зимина, признавая датой создания великого произведения XVIII столетие. Но, главное — надо было решить, следует ли публиковать эту книгу, чтобы широкие круги общественности смогли ознакомиться с выводами Зимина. И почти все выступили за публикацию книги.
Тем не менее ее не только не издали — практически весь тираж, розданный участникам обсуждения, был собран и уничтожен! Уцелело всего несколько экземпляров — в основном сохраненных друзьями Александра Александровича Зимина. Благодаря им их друзья и ученики смогли в свое время прочитать заветные 660 страниц. Эти три брошюры, напечатанные на ужасной серой бумаге, производят сильное впечатление. Я сейчас оставляю в стороне вопрос, в каком веке было создано «Слово о полку Игореве». Есть серьезнейшая проблема о нравственной ответственности людей, которые принимают решение. Наука — специфическая сфера. В ней не может быть единственной — правильной — точки зрения. Никто не обладает истиной в последней инстанции. В науке спорят не позиции, а аргументы. Фактическое уничтожение книги — это черное пятно на нашей науке. И уж совсем недопустима ситуация, когда начинают публиковаться критические отклики на книгу Зимина, тех,кто ее уничтожил...
Надо сказать, что Зимин не сидел сложа руки. Он опубликовал целый ряд статей, в которых развивал свои идеи, но системно его взгляды были представлены только на тех самых 660 страницах... Александр Александрович продолжал работать до самого последнего дня своей жизни. Книга, которая наконец-то вышла и которую мы сейчас можем держать в руках, вдвое превышает начальный объем. Это подробнейшая аргументация позиции Зимина, очень аккуратные ответы на возражения оппонентов.
Все давно ждали эту книгу. И дело не в том, прав Зимин или не прав. Ее появление — возможность вернуться к нормальному обсуждению его позиций и аргументов. Появились основания, чтобы еще и еще раз проверить, что мы знаем, чего не знаем и в чем сомневаемся. Это чрезвычайно важно само по себе. Мало того, работа Зимина дала толчок к развитию целого ряда направлений в методике историкоисточниковедческих и филологических исследований.
Попытаюсь кратко изложить основные тезисы Александра Александровича Зимина. Он рассматривает практически все спорные вопросы, которые связаны со «Словом о полку Игореве», начиная с его приобретения и кончая лексикой и ситуацией в XVIII веке в России — возможно ли было тогда создать такой текст?
Основу спора задает текстология: сличение и история текстов. И у Зимина, и у его противников в первую очередь, конечно, был вопрос о соотношении двух текстов, которые достаточно близки друг к другу: это «Задонщина», поэтический рассказ о Мамаевом побоище, и «Слово о полку Игореве». У этих текстов есть целый ряд общих мест. Проблема заключается в том — общие чтения первичны в «Слове о полку Игореве» или в «Задонщине»? Если в «Задонщине», тогда «Слово» было создано после нее. Если первичным был текст «Слова», значит, вторична «Задонщина». Правда, в этих спорах не замечали, что есть еще одно решение: общие места и «Задонщины», и «Слова» могли восходить к третьему тексту. То есть могло быть еще какое-то произведение, которое лежало в основе и «Слова о полку Игореве», и «Задонщины».
Но это — лишь первый шаг в решении проблем датировки «Слова».
Кроме того, существует огромное количество аргументов, начиная от самых мелких. Например, жена Игоря называется в «Слове» Ярославной. Мы можем лишь предполагать, что ее звали Ефросиньей. Между тем, утверждал Зимин, в Древней Руси в XII веке замужних женщин называли уже не по отеческому прозвищу, а по мужу. То есть жену Игоря должны были называть Игоревой. А потому наименование ее Ярославной является анахронизмом. Таких аргументов — масса. Скажем, в поэме значительное число так называемых гапаксов — слов, которые упоминаются однажды, всего в одном памятнике. В целом ряде случаев, как отмечает Зимин, это слова, которые восходят либо к украинским, либо к белорусским, либо к польским корням, — но к более позднему времени.
Основной вывод, к которому пришел Зимин: «Слово о полку Игореве» — гениальное произведение русской литературы конца XVIII века. Автором был сам Иоиль Быковский, который создавал не подделку, не фальсификат, а поэтическое произведение в подражание древнерусским произведениям. А Мусин-Пушкин выдал его за памятник конца XIII в., сохранившийся в позднем списке.
Но можно ли было в последние десятилетия XVIII в. создать столь точную имитацию, подражание на таком уровне? Стоило ли это таких усилий? Автор должен был прекрасно знать древнерусский язык, причем определенного времени: лексику, морфологию, грамматику и так далее, и так далее. Он должен был обладать огромной исторической информацией. В «Слове о полку Игореве» множество цитат из древнерусских произведений или из древнерусских переводов. Скажем, в 20-е годы академик В.Н. Перетц проводил текстуальное сличение «Слова о полку Игореве» и обнаружил самые близкие параллели в шестой книге иудейской войны Иосифа Флавия. Есть там и библейские параллели. То есть, «Слово» — произведение, основанное на литературных текстах. В свою очередь Александр Александрович Зимин указывал на параллели с Радзивиловской летописью (а это XV век), с Ипатьевской летописью, с «избыточными известиями» В.Н. Татищева. Все придвигается опять к XVIII веку. Проблема чрезвычайно сложная — и ее надо решать.
Есть темные места, которые непонятно, как читать. Вообще существуют сложности в понимании «Слова о полку Игореве», в логике изложения. Причем это сложности такого порядка, что, скажем, Борис Александрович Рыбаков, который посвятил «Слову» три большие монографии, вынужден был, чтобы понять текст «Слова», переставить в нем целый ряд фрагментов; фактически, он создал свой собственный текст, по которому и изучал поэму.
Кстати, тот текст, который сейчас школьники читают в школе, тоже с перестановкой фрагментов, которая была предложена еще в XIX веке. Иначе логика изложения непонятна.
Это чрезвычайно сложное произведение — и действительно гениальное. Но вопросы остаются. Потому-то споры о древности «Слова» не прекращаются и в наши дни. Появился целый ряд работ западных специалистов и, в частности, одна из самых последних — Эдварда Киннана, известного американского специалиста. Он доказывает, что создателем «Слова» был знаменитый славист Йозеф Добровский, создатель сравнительного славяноведения в лингвистике.
Когда не могут бороться с мыслями, тогда начинают бороться с мыслителями. Это известная истина. Так боролись и с Александром Александровичем. Книжечка в 660 страниц машинописи самым роковым образом сказалась на его дальнейшей судьбе. Человек, который, безусловно, был одним из ведущих историков 60-х — 70-х годов, так никогда не стал ни членкором, ни академиком, он не занял никаких должностей, у него остались неопубликованные труды. «Слово» — последняя из серии монографий, которые публикуются после кончины Зимина благодаря усилиям его друзей, коллег и учеников. Прежде всего, следует назвать имена Анны Леонидовны Хорошкевич и Владимира Борисовича Кобрина, которые приложили колоссальные усилия, чтобы издать эти книги. Прекрасные книги Зимина написаны настоящим патриотом и блестящим знатоком истории. Нельзя замалчивать труды, которые создаются учеными такого класса. Наука должна развиваться свободно. Иначе она не развивается. Нельзя вести научную полемику, лишая возможности несогласного с вами публиковать свои работы, развивать свои точки зрения. Вот в чем проблема.
Недавно вышла еще одна блестящая книга о «Слове». Автор ее — Андрей Анатольевич Зализняк, выдающийся специалист в области истории русского языка. Он анализирует филологическую часть «Слова о полку Игореве», но не лексику, а грамматику, морфологию, системные моменты в языке. И приходит к выводу, что, с точки зрения этих параметров, «Слово» — памятник, который хорошо вписывается в языковую ситуацию XII — начала XIII века. При этом Зализняк завершает свою книгу удивительными строчками: «Все это не значит, что в «Слове о полку Игореве» нет больше ничего странного, что все загадочное объяснилось. Темная история находки памятника остается. Темные места в тексте остаются. Слова спорного происхождения остаются. Озадачивающие литературоведов литературные особенности остаются. Наша книга не решает всех тех непростых задач, она на это и не претендовала». Кстати, Олег Викторович Творогов почти так же завершает свое прекрасное предисловие к книге Зимина. «Книга Зимина, — пишет он, — меня так и не убедила, но это не повод для того, чтобы ее не публиковать».
А вот слова самого Зимина из его дневника, ими завершает введение к книге своего мужа Валентина Григорьевна Зимина: «Нужно быть честным и строгим критиком своих выводов. Многовариантность решений — обычный вариант, с которым приходится смириться. Иногда и вовсе загадку решить невозможно». Действительно, как когда-то написал один из самых ярых оппонентов Зимина, Аполлон Григорьевич Кузьмин: стоит только вырвать «Слово о полку Игореве» из исторического контекста, который его породил, — и оно может быть помещено в любое время...
И еще одна цитата: «Сомнение является для ученого орудием его труда. Когда он собрал в горсть все существующие разрозненные факты, он старается их соединить между собой в какую-нибудь теорию, общее представление. Если он хороший ученый, как только он это сделал, он начинает ставить свои собственные представления под вопрос, начинает спрашивать себя: нет ли логической ошибки в моем построении, нет ли передергивания или нет ли чего-нибудь непродуманного и недодуманного, нет ли где-нибудь трещины. И еще: если он всего этого не находит, он начинает искать новые данные, от которых рухнет его представление, потому что ему не его представление дорого, а та реальность, которую он исследует». Это сказал когда-то митрополит Антоний Сурожский в беседе о вере. Он говорил: «Есть легковерие, когда человек просто верит и все. Но не дай Бог хоть малейшее сомнение будет в этой вере, и вся его вера тут же разрушится. Ну, усомнитесь в себе. Ваша вера пусть укрепляется, но она будет еще крепче, если вы ее аргументируете, если вы встанете на твердую почву. Не просто потому, что вам это так кажется, а потому, что вы абсолютно уверены в том, что вы и этот момент для себя доказали. Если вы не способны на такую работу, чего стоит ваша вера».
Низкий поклон всем, кто так или иначе был причастен к изданию книги «Слово о полку Игореве». Эти люди сделали большое дело. Не только для того, чтобы закрепить память об Александре Александровиче Зимине, но и для того, чтобы сделать шаг в развитии исторической науки и в решении целого ряда этических проблем.