В начале 2007 года на конференции по вопросам климата, проходившей в Париже, было объявлено, что в связи с глобальным потеплением уровень Мирового океана к концу ХХГ века повысится на 12-58 сантиметров. Со временем затопление будет угрожать таким крупным городам, как Лондон и Шанхай, Токио, Гонконг и Нью-Йорк, а также многочисленным островам. Так, по словам министра экологии Индонезии, в ближайшую четверть века под водой скроется более 2000 островов, входящих в состав этого государства (всего в составе Индонезии более 17 тысяч островов). Последний раз климат на Земле так решительно менялся около 12 тысяч лет назад, когда завершался ледниковый период. Тогда уровень Мирового океана был примерно на сто метров ниже нынешнего. Целый ряд перешейков связывал обособленные ныне острова и материки, например, Азию и Америку (Берингов мост) или Нидерланды и Англию. Прошло несколько тысяч лет, и пейзаж изменился до неузнаваемости. В водах морей скрылись многочисленные острова и обширные низменности. Ледники, покрывавшие сушу тысячелетиями, отступили далеко к полюсу, оставляя тысячи квадратных километров пустынной, безжизненной степи, усеянной гравием и песком. Климат менялся повсеместно: пустыни превращались в заболоченные местности, а в тех районах, где прежде шли дожди, теперь долгие годы длилась засуха.
Ждут ли нас подобные долговременные изменения климата? Как они скажутся на судьбах человечества? Можем ли мы приостановить начавшуюся «перестройку» климата нашей планеты?
По оценкам ученых, участвовавших в Парижской конференции, если мы не примем никаких мер, то к концу ХХГ века средняя температура на Земле повысится на 3,5-5,8 градусов Цельсия. Даже если в ближайшее полвека мы ограничим уровень выброса в атмосферу «парниковых газов» показателями 1990 года, рост температуры — и это в самом благоприятном случае! — составит примерно 2,5 градуса. Приходится констатировать, что мы уже не в силах остановить начавшиеся изменения климата, ставшие следствием Промышленной революции, преобразившей в конце ХVШ — ХШ веках Западный мир. Теперь мы пожинаем неожиданные плоды прогресса.
Пример соседней планеты — Венеры — показывает, что может произойти, когда содержание углекислого газа в атмосфере станет слишком велико. Венера превратилась в парник, где не может существовать жизнь. Между тем за последние 150 лет содержание углекислого газа в атмосфере Земли возросло на 30 процентов, и это обусловлено сжиганием в огромных количествах ископаемых энергоносителей.
В судьбу человечества могут вмешаться и поистине «иррациональные» события — извержения вулканов. В былые времена они не раз влияли на судьбы Европы, принося немалые бедствия. Внезапное похолодание, недород, голод — вот страшные дары подземной стихии.
А ведь на нашей планете есть и вулканы, чей разрушительный потенциал сравним с угрозой падения астероида диаметром полтора километра.
Когда случались извержения подобных супервулканов, средняя температура на планете опускалась почти на десять градусов. Может ли такое повториться? Чем грозят капризы климата человечеству? Неужели климат и впрямь творит нашу историю?
Александр Грудинкин
Судьба по прогнозу погоды
Климат не однажды влиял на события мировой истории. Не раз судьба империй, исход войн и революций решались поистине на небесах. Против воли небес — в буквальном смысле слова — против стихийных бедствий не в силах устоять ни одна страна. Зато уготовить себе бедствия может любая держава. Хищническое разрушение окружающей среды влечет за собой изменения климата, а те сказываются на жизни всего общества, приводят к внутренним потрясениям и войнам. Все может кончиться гибелью — коллапсом.
Роза ветров «благословенного полумесяца»
Особенно ощутима связь климата и истории на заре человечества. Первое же резкое изменение климата в послеледниковую эпоху решительно повлияло на образ жизни племен, населявших Переднюю Азию. В те времена люди предпочитали селиться там, где хватало корма для домашних животных, и можно было без труда выращивать зерновые культуры. Именно этим прельщал «благословенный полумесяц», что простирался от Египта до Евфрата и охватывал территорию Палестины и Северной Сирии. Здесь не было недостатка в речной и грунтовой воде, часто выпадали сильные дожди, а степь изобиловала растениями.
Однако около 8000 лет назад климат «благословенного полумесяца» меняется. Наступает длительная засуха. Люди покидают свои обжитые, хорошо спланированные поселения, свои прямоугольные дома, насчитывавшие несколько комнат, и перебираются в те районы, где по-прежнему часто идут дожди. Археологические находки, относящиеся к этому периоду, свидетельствуют о полной деградации общества.
Около 5500 года до новой эры в Палестине устанавливается влажный климат. Однако люди не селятся в прежних, брошенных когда-то поселениях. Со временем на побережье Палестины и в Месопотамии зарождается городская культура. Расцвет ее наступает в 2900-2800 годах до новой эры. Города того времени служат резиденцией местным царькам и выглядят очень внушительно: они обнесены стенами, в которых имеются ворота. Однако города зависят от поставок продуктов; их привозят земледельцы, живущие в окрестных районах.
Со временем устанавливается сухой, континентальный климат. В 2400-1900 годах до новой эры прежняя система хозяйствования терпит крах. Возможно, городское население вновь превращается в кочевников. Появляются и мелкие неукрепленные поселения, где люди могут останавливаться в перерывах между кочевьями и где есть все необходимое для жизни. В это же время в Египте гибнет Древнее царство.
Женщины и скорпионы. Керамика из Самарры, V тыс.до н.э.
Женская фигура. Бадарийская культура, Египет, Vтыс.до н.э.
По первому дуновению муссона
История самого Египта неразрывно связана с изменениями климата в северной части Африки. Исследователи из Кельнского университета реконструировали недавно плотность заселения территории к западу от Нила за последние 10 тысяч лет. Результаты работы описали на страницах журнала Science Рудольф Купер и Штефан Крёпелин.
Около 10 500 лет назад на территории Восточной Сахары простиралась песчаная пустыня. Однако всего за несколько десятилетий направление муссонных ветров, господствовавших в Индийском океане, изменилось: их фронт сместился на 800 километров к северу.
Вскоре Восточная Сахара превратилась в плодородную саванну, покрытую густой растительностью. Охотники и собиратели, кочевавшие по территории современного Южного Судана, переселились вслед за ветрами, приносившими влагу, на север, ведь здесь, в степи, было легче добывать пищу, чем в густых дождевых лесах. Окрестности же Нила превратились в обширные болота, почти не пригодные для проживания.
В последующие 3000 лет муссонные ветра в Восточной Сахаре практически не меняли своего направления. Среди племен, населявших этот край, распространилось скотоводство. Овец и коз ввезли, видимо, из Леванта; коровы были одомашнены здесь, в Африке.
Около 7300 лет назад климат вновь изменился. Муссоны ослабли, и растительность начала скудеть. Это вынудило местные племена скотоводов вернуться к кочевому образу жизни. Они по сей день придерживаются подобного способа хозяйствования.
Наступление пустыни продолжилось. Люди оставили прежние поселения. Жизнь сосредоточилась в оазисах, где были источники воды и островки растительности. В это время изменились природные условия и в долине Нила.
Около 5500 лет назад муссоны перестали приносить дожди в Северную Африку. Сахара вновь превратилась в пустыню, как за пять тысяч лет до этого. В ее восточной части остались пригодны для жизни лишь оазисы на западе Египта, местечко Вади-Ховар на севере Судана и Нильская долина. Постепенно эта заболоченная прежде полоска земли, регулярно подвергавшаяся сильным наводнениям, превратилась в плодородную долину — житницу Египта со времен первых богов-царей до наших дней. Здесь и началось становление одной из древнейших мировых цивилизаций.
Оптимум власти Рима
Климатические изменения коснулись и культуры раннего бронзового века в Греции и на Крите. Около 2200 года до новой эры началась длительная засуха, сопровождавшаяся похолоданием и вынудившая людей оставить свои поселения. По словам антрополога из Йельского университета Харви Уайса, образцы кернов, взятые в этих регионах, свидетельствуют о необычайной засухе, разразившейся в ту эпоху. В образцах отложений, охватывающих трехвековой период, ученые находят почти исключительно пылинки вместо пыльцы растений и ила. Как полагает Уайс, именно эта засуха, крупнейшая за последние 12 тысяч лет, привела к падению цивилизаций в Египте (Древнее царство) и Индии.
А вот период с 500 года до новой эры до 500 года новой эры носит название «римского оптимума». Стремительное расширение Римской державы происходит в эпоху, климат которой поразительно напоминает наш. Эта эпоха завершилась опять же резким изменением климата, отмечает немецкий историк Хуберт Ламб. На северо-востоке Европы началась длительная засуха. Это вызвало массовое переселение германских племен на юго-запад, где они ускорили разрушение институтов Римской империи.
Ёритомо Минамото (1147-1199), основатель государства самураев, первый японский сёгун
Ветер по имени Камикадзе
Обозревая последующие века, можно привести немало примеров того, как тот или иной климатический феномен оказывал роковое влияние на ход истории, а люди — сильные мира сего — были бессильны перед простым капризом погоды, теряя армии и флотилии, отечества и царства, да и голову в придачу, и храня до последних секунд бытия лишь память о злом дуновении Эола, да о прихоти грома и молний: кому она была милостью, кому — карой.
Так, ненастье спасло от неминуемого поражения японских самураев и английских солдат, уничтожив две «непобедимые армады», снаряженные монголами в 1281 году и испанцами в 1588 году.
После первого неудачного нападения монголов на Японию в 1274 году можно было ожидать, что за ним последует новое вторжение, ведь привыкший к победам хан Хубилай, покоритель Китая, не намерен был отступать. В 1279 году он направил в Японию посольство и приказал ее правителю немедленно прибыть в столицу державы Хубилая, Пекин, и присягнуть ему на верность. Ужас охватил императора и его придворных вельмож, едва они получили ультиматум. Лишь фактический правитель Японии, первый министр (сиккэн) Ходзё Токуминэ не поддался общей панике. По его приказу монгольские посланники были обезглавлены. После этого вся Япония начала готовиться к войне с непобедимыми монголами.
Прошло два года. В 1281 году от берегов Кореи отплыл громадный монгольский флот, насчитывавший три с половиной тысячи кораблей и лодок. Флот был снаряжен самыми современными военными орудиями. Он взял курс на остров Кюсю. На борту кораблей находилась армия численностью до 50 тысяч человек (по некоторым сообщениям, до ста тысяч человек).
Сёгун Такаудзи Асикага (1305-1358)
По всей Японии собиралось ополчение. На побережье Кюсю ежедневно прибывали воины, готовясь отразить нападение. Все, кто не мог сражаться, молили богов о победе. Монголам не удалось с ходу захватить на острове плацдарм, но они готовились к новой битве. И вот тогда, в полдень 16 августа, случилось чудо. Среди ясного неба сгустилась тьма. Разразился ужасный тайфун. Буря бушевала два дня подряд. Когда же ветер утих, оказалось, что неприятельский флот был полностью рассеян, а вся армия погибла. Немногие уцелевшие пытались бежать, но были настигнуты преследовавшими их японцами и поголовно перебиты. По преданию, лишь троим вражеским солдатам сохранили жизнь. Их отослали в Китай, чтобы уведомить хана Хубилая о том, как японские боги спасли империю.
Японцы назвали этот тайфун «камикадзе» (божественный ветер). С тех пор они были уверены, что их страна находится под особым покровительством богов и ни одна иностранная держава не сумеет завоевать Японию. С этим чувством превосходства и собственной неуязвимости они встречали в XVI веке португальских и голландских купцов, а в XIX веке вели переговоры с англичанами и французами. Даже в годы Второй мировой войны японцы были уверены в своей непобедимости и покровительстве богов. Эта вера побуждала многих людей жертвовать своей жизнью на поле боя; они становились самоубийцами-камикадзе. Так родился миф о храбрости японских солдат — миф, изумивший весь мир.
В 1588 году непогода сокрушила испанский флот — «Непобедимую армаду». В его составе было 134 тяжелых корабля, имевших на борту более 20 тысяч отборных солдат и три тысячи орудий. Если бы ветер был на стороне Филиппа II, то англичане, численно уступавшие агрессорам, были бы разбиты. Испанская армия, закаленная в боях, переправилась бы через Ла- Манш и прямым маршем двинулась бы на Лондон, где ей противостояли бы спешно набранные и плохо обученные солдаты, защищавшие город. Англия, скорее всего, была бы покорена. В мятежной протестантской стране насильственно утвердилась бы власть католической церкви. Вслед за тем протестанты были бы неминуемо побеждены и в Нидерландах. Ход истории изменился бы бесповоротно. И вот во всем этом виноват ветер!
Е.О. Бургункер. Сцена в Конвенте, 1935
Б.А. Тальберг. Робеспьер, 1970
Дождь смывает все следы Робеспьера
История Французской революции поистине писана на небесах. В 1787-м и 1788 годах в королевстве разразился неурожай. Суровая зима 1788/89 годов довершила беду. Все чаще в городах Франции «на улицы выходят шайки оборванных нищих и слышатся злобные крики голода» (Т. Карлейль). В стране издаются эдикты против спекуляции, булочники жалуются на мукомолов, но цены на хлеб растут. Народ доведен до отчаяния. Вскоре события принимают необратимый характер. Парижане захватывают бывшую городскую тюрьму — Бастилию. Недовольство погодой, дороговизной, условиями жизни вылилось в ненависть к королю.
Финал революции вновь проходит под аккомпанемент природных катаклизмов. Двадцать шестого июля 1794 года, в разгар якобинского террора, грозный и неподкупный Робеспьер выступает на заседании Конвента с речью, в которой нерасчетливо нападает сразу на всех своих политических противников. В стране, где правит, похоже, один закон гильотины, «трибун революции» лишь множит число врагов.
Расплата не заставляет себя ждать. «Разлад слышен все явственнее» (Т. Карлейль). Большинство его слушателей чувствуют, что вскоре их черед — вслед за Дантоном, Шометтом, Демуленом — отправиться на эшафот. Всю ночь противники «якобинского тирана» совещаются.
На следующий день очередное выступление Робеспьера прерывают оскорбительными криками. Его открыто обвиняют и увозят в тюрьму. Тучи сгущаются. Над кем?
Национальные гвардейцы, вызванные якобинцами, освобождают Робеспьера. Его сторонники собираются в Ратуше, ожидая решительной битвы, но неподкупный вождь лишь отдает не слишком вразумительные распоряжения: «Опечатать все печатные прессы журнальных писак, арестовать журналистов, а также предателей из числа депутатов».
Проходит несколько часов ожидания. Темные грозовые тучи наползают на Париж. Волнение в толпе нарастает, разлетаются странные слухи. Представители Конвента хотят разогнать толпу, не дожидаясь, когда она ворвется в зал заседаний. Но поздно, Робеспьер делает выбор и решается возглавить новый мятеж парижан.
И в эту минуту все планы политиков перечеркивает погода. Туча взрывается ливнем. В считанные минуты улицы Парижа по щиколотки затоплены водой. Ревущие потоки проносятся по мостовым, каскадом обрушиваясь в переулки. Целый час льет как из ведра. Продрогшие, испуганные люди бегут домой, забиваются в подъезды и под арки ворот. Площадь перед Ратушей вмиг пустеет.
Дождь лишил последнего шанса Робеспьера. Все его сторонники попрятались. Непогода опрокинула расчеты революционера. Оставшись один на один со своими противниками, он, похоже, пытается застрелиться. Его подбородок размозжен пулей, выпущенной из пистолета — своего? чужого?
Тяжелораненый Робеспьер схвачен врагами, осмелевшими с первыми раскатами грозы. На следующее утро его казнят. Заговорщики не стали играть с небесами в лотерею и понапрасну тратить часы и дни в ожидании.
Ирландский исход
История ирландского народа в XIX веке оказалась не на жизнь, а на смерть связанной с погодой, хорошей или плохой. Англичане, владевшие Ирландией, столетиями притесняли местное население. Так, в середине XIX века они затеяли массовое переселение тысяч ирландцев из плодородных областей на востоке острова в его западные районы, где природные условия были не в пример более суровыми.
Многие ирландцы в те годы покинули свою страну; оставшиеся обычно получали крохотный надел земли, едва позволявший семье прокормиться; кроме того, значительную часть урожая приходилось выплачивать в виде податей. Чтобы оплатить аренду участка, многие мужчины отправлялись в Шотландию или Англию на заработки.
Лето 1845 года выдалось жарким и недождливым. В такую погоду урожаи картофеля были особенно хороши. Но погода переменилась буквально за ночь. Температура упала; на поля лег туман; зарядили затяжные дожди. Лило три недели подряд. Вода стояла на полях, как в поймах рек в половодье. Хижины многих крестьян затопило. Весь урожай картофеля на полях почернел. «Наверное, сгнил», — думали бедняки.
На самом деле беда была хуже. В Ирландию вместе с каким-то кораблем, прибывшим из-за океана, были случайно завезены споры гриба Phytophthora infestans — возбудителя фитофтороза картофеля. В сырую погоду этот гриб размножается особенно бурно. От одного инфицированного им растения могут за короткое время заразиться тысячи других.
В те годы картофель был для ирландцев едва ли не «первым хлебом». Теперь острову грозила голодная зима. Влиятельные ирландские мужи обратились за помощью даже к ненавистным англичанам. Власти выделили 100 тысяч фунтов, на которые можно было закупить в США кукурузу.
С горем пополам удалось пережить зиму, но наступило лето 1846 года, и нескончаемые дожди зарядили еще раньше, да и шли дольше, чем в прошлом году. К августу все картофельные поля в Ирландии были заражены фитофторой. Оставалось вновь уповать на помощь англичан, но та не пришла; к тому же в стране разразилась эпидемия тифа.
Ирландцы мечтали только об одном — о бегстве с острова. Пожалуй, главным последствием той природной катастрофы стала массовая эмиграция ирландцев в Америку. С 1845 по 1855 годы более двух миллионов человек покинули родную страну (для сравнения: в 1852 году в Ирландии проживали 6,5 миллионов человек). Большинство уехали в США. Еще и сегодня в США живут в три раза больше ирландцев, чем на родине.
На родине же вновь повторился голодный год — в 1848 году, а с дождями пришла и «картофельная чума». В том же году в стране вспыхнула эпидемия завезенной из Азии холеры. Она унесла сотни тысяч жертв. Весь остров оказался на карантинном положении. Лишь начиная с 1849 года жизнь в стране начала налаживаться.
Жертвами этого рокового стечения бедствий стали более миллиона человек. Значительную ответственность несут и английские власти, мало помогавшие местному населению. На его спасение было выделено не более 10 миллионов фунтов, тогда как на начавшуюся вскоре Крымскую войну — 70 миллионов фунтов.
Сама королева Виктория, как злорадно напоминают некоторые историки, выделила голодающим то ли пять, то ли пять тысяч фунтов. Власти постоянно повторяли, что все худшее позади, а английские землевладельцы исправно отбирали у ирландцев их участки земли, за которые нечем было платить.
Главные участники «кубинского кризиса»: Фидель Кастро, Н.С. Хрущев, Джон Кеннеди
Третью мировую войну не начинают в плохую погоду
Между тем, сто лет спустя, роза ветров, быть может, невольно спасла человечество от Третьей мировой войны...
В середине 1962 года советское руководство приняло решение разместить на Кубе ракеты средней дальности, оснащенные ядерными боеголовками. Во время последующего «кубинского кризиса» противоборство двух сверхдержав едва не достигло предела, за которым начиналась открытая ядерная война. В любой момент СССР мог нанести удар по Центральной Европе. В то же время военным экспертам обеих стран (СССР и США) было ясно, что подобный удар оказался бы самоубийственным для Советского Союза. И дело не только в ударе возмездия, но и в специфической розе ветров.
Ввиду того, что наша планета совершает вращательное движение с запада на восток, в Северном полушарии господствуют западные ветры. В таком случае радиоактивное облако, образовавшееся при взрыве атомной бомбы над французскими ядерными арсеналами в Провансе, быстро достигло бы территории Украины и осело бы где-нибудь над Киевом. Попытка начать ядерную войну оказалась бы лишь на руку НАТО.
Так география стала одним из важнейших сдерживающих факторов в период «холодной войны», мешая, — по крайней мере, одной из сторон, — превратить ее в настоящую «горячую войну».
Человек творит климат
Та самая география, которая может уготовить человечеству гибель...
В минувшем году огромной популярностью в мире пользовалась книга Джареда Даймонда «Коллапс. Почему общества гибнут или выживают?» (наш журнал писал о ней в январском номере этого года). Лейтмотивом книги стали слова автора: «Когда некая культура находится на вершине своего развития, численность ее населения максимальна, а значит, воздействие на окружающую среду наиболее велико, и потому, может статься, закат ее будет стремителен».
Древние майя, викинги в Гренландии, жители острова Пасхи — их печальный пример наглядно подтверждает убийственную логику Даймонда.
Сплошь и рядом оказывается, что цивилизация не в силах справиться с экологическими проблемами, зачастую порожденными ей самой, ее способом хозяйствования. В принципе любая цивилизация совершает одни и те же ошибки. Как ни прискорбно это признать, образ мышления и отношение к окружающей среде жителей России и Китая, США и Австралии мало чем отличаются от той самоубийственной политики, которую вели когда-то жители страны майя и острова Пасхи. Зато последствия нашего пагубного произвола скажутся уже в масштабах всей планеты и могут вызвать глобальный коллапс, который способен привести к гибели нашей цивилизации. По прогнозам Римского клуба, он может наступить уже около 2050 года.
Список проступков современного человечества велик. Мы хищнически истребляем диких животных (см. «З-С», №3/2006), в том числе подчистую вылавливаем рыбу — «наш запас пищи на черный день» (см. «З-С», №4/2003), мы губим почву (см. «З-С», №9/2004), уничтожаем природные энергоносители (уголь, нефть, природный газ), загрязняем пресную воду (см. «З-С», №10/2005), производим огромное количество ядовитых химикатов, изменяем состав атмосферы, загрязняя ее вредными выбросами.
У экологов, например, давно вызывает тревогу политика властей современного Китая. Ведь КНР, как никакая другая страна мира, загрязняет окружающую среду. Для Джареда Даймонда современный Китай — это «витязь на распутье». Либо страна сумеет справиться со своими экологическими проблемами, либо, как выразился автор книги «Коллапс», увлечет с собой в пропасть всю планету. Очевидно, первыми в эту «пропасть» последуют ближайшие соседи КНР, чьи реки превращаются в сточные канавы для китайских заводов, а таежные леса под корень вырубаются ради продажи древесины за бесценок китайцам.
«Перед нами вырисовывается опасность, и эта опасность — гибель всей мировой цивилизации, Когда-то культура была уничтожена лишь на одном острове Пасхи. Сегодня такое невозможно. Либо мы вместе решим все проблемы, либо вместе рухнем в пропасть», — подчеркивает Даймонд.
Когда в ХV веке жители острова Пасхи принялись безжалостно вырубать леса, они не могли знать о том, что в это время за тысячи километров к северу от них вымирали поселения викингов в Гренландии, что за несколько десятилетий до этого погибло общество индейцев анасази, населявших юг современных США, за несколько веков до этого — цивилизация майя, а еще за две тысячи лет до этого с теми же экологическими проблемами столкнулись жители Микенской Греции.
Сегодня же достаточно включить телевизор или радио, чтобы узнать, что случилось пару часов назад в Сомали или Афганистане, или открыть книгу и прочитать, что же действительно произошло на острове Пасхи или в стране майя. «У нас есть возможность учиться на ошибках людей, живших в далеком прошлом в самых отдаленных уголках планеты. Ни одна другая цивилизация не могла похвастаться таким обширным отрицательным опытом, который нам удалось накопить» (Дж. Даймонд).
Можно ли назвать это слабым утешением?
Сергей Ильин
Возвращаясь к динозаврам
На очередной ежегодной встрече Американского геологического общества, состоявшейся в конце октября 2006 года, одним из центральных событий был доклад международной группы исследователей под руководством американки Герты Келлер из Принстонского университета. Речь в докладе шла о попытке нового объяснения причины гибели динозавров.
Споры вокруг этого вопроса идут давно, то затихая, то возобновляясь с прежней страстью. Какое-то время назад безраздельно господствовала гипотеза, согласно которой вымирание динозавров происходило постепенно, в силу постепенного изменения земного климата, которое, в свою очередь, было вызвано длительным периодом активного земного вулканизма. Эту гипотезу подтверждали обнаруженные геологами обширные следы мощных пластов вулканической лавы в Индии и некоторых других местах земного шара.
Затем эту «вулканическую» гипотезу сменила «метеоритная» гипотеза двух Альваресов — сына и отца (Нобелевского лауреата), — которые выдвинули предположение, что причиной гибели динозавров было столкновение Земли с огромным метеоритом, вызвавшее глобальную экологическую катастрофу. В подтверждение своей гипотезы Альваресы указывали на огромный Чикскулубский метеоритный кратер в Мексике, образование которого геологи относили примерно к тем же временам, что и массовую гибель динозавров (около 65 миллионов лет назад), а главное — на повсеместное распространение в отложениях тех времен слоя иридиевых гранул, наиболее вероятной причиной образования которых могло быть именно столкновение Земли с большим метеоритом.
Доклад Герты Келлер подводил итоги многолетних исследований ее группы в самом кратере Чикскулуб и вокруг него, а также в северо-восточной части Мексики и вдоль реки Бразос в американском штате Техас. Оригинальность этой работы заключалась в том, что Келлер и ее коллеги изучали не кости гигантских ящеров, а окаменелые останки крохотных микроорганизмов, населявших те воды, которые 65 миллионов лет назад покрывали эти места. Дело в том, что динозавры просто не оставили никаких надежных данных, которые позволили бы построить достоверную картину их гибели. «Окаменелые останки динозавров, — говорит Келлер, — слишком немногочисленны и разрознены, чтобы создать такую картину. Конечно, людям интереснее динозавры, но в действительности воссоздать истинную картину их гибели можно только с помощью окаменелых микроорганизмов той эпохи, потому что только они могут надежно указать время и обстоятельства своей смерти».
Картина, о которой говорила Келлер, оказалась весьма запутанной. Главная причина этого состояла в совпадении во времени двух событий — удара того гигантского метеорита, который оставил по себе кратер Чикскулуб, и извержений тех вулканов, которые оставили по себе громадные лавовые поля на Деканском плоскогорье в Индии. Совпадение это приблизительное — плюс-минус миллион лет, как всегда в палеогеологии, — но оно затемняет истинную последовательность событий. Изучение микроорганизмов в древних отложениях позволило группе Келлер эту последовательность восстановить. Вот какой она оказалась, если отбросить технические детали.
Первой по счету (по времени) оказалась все-таки вулканическая активность. Более 65 миллионов лет назад по каким-то пока неизвестным причинам сейсмическая и вулканическая активность на нашей планете резко возросла, и извержения вулканов начали следовать одно за другим. Постепенно они слились в одно непрерывное извержение, охватившее многие районы Земли (в частности, Индию и Сибирь) и продолжавшееся около полумиллиона лет подряд. В конце концов, это мегаизвержение наполнило земную атмосферу таким количеством углекислого газа, что возник сильнейший парниковый эффект — температура воздуха и воды стала быстро подниматься.
По данным, полученным Келлер, этот рост температуры занял каких- нибудь 20 тысяч лет, буквально «миг» в геологических масштабах времени, и после этого даже на дне океана температура повысилась на 3-4 градуса против прежней, а на поверхности воды и на суше — на все 7-8 градусов. Заметим, что когда говорят о повышении температуры, имеют в виду нечто среднее, отдельные же, скажем, летние и зимние температуры при этом меняются много резче: если среднегодовая планка повысилась на 7- 8 градусов, это значит, что летом могло быть на 15-20 градусов выше нормы, а зимой — на 8-12 ниже. Это все равно, как если бы сегодня средняя летняя температура на всем Ближнем Востоке выросла до 60-65 градусов Цельсия. При этом такие высокие температуры удерживались не год, не два, не десять лет, а примерно 100 тысяч (!) лет подряд. Это была настоящая климатическая катастрофа.
Исследование окаменелых микроостанков той эпохи привело Келлер к выводу, что морские микроорганизмы ответили на эту катастрофу, прежде всего, стремительным уменьшением размеров, они стали в среднем вдвое меньше прежнего, а во-вторых — ускоренным размножением. И то, и другое, понятно, увеличивало их шансы на выживание. Многие, впрочем, приспособиться не сумели и погибли. Но мало-помалу сейсмическая и вулканическая активность уменьшилась, температуры вернулись к норме, и в целом морская жизнь сохранилась, хотя ее экологический баланс, складывавшийся в течение предыдущих сотен миллионов лет, был сильно нарушен и «раскачан».
Как говорит Келлер, эта жизнь не погибла совсем, но оказалась на грани исчезновения. Для большинства тогдашних морских видов достаточно было еще одного сильного толчка, чтобы «свалиться за борт». Именно в это время, примерно на спаде мегаизвержения и на фоне мучительного процесса приспособления морской и наземной фауны к новым климатическим условиям, Земля претерпела столкновение с метеоритом, оставившим Чикскулубский кратер. И вот тут произошло самое интересное.
Как показала в своем докладе Келлер, этот удар не был той «последней соломинкой», которая сломила пресловутую спину верблюда. Изучая окаменелые микроорганизмы вблизи и внутри кратера, группа Келлер обнаружила, что в отложениях, соответствующих времени непосредственно перед и после удара, количество таких останков не изменилось. Иными словами, морская — а, скорее всего, и наземная — жизнь не прекратилась. Еще иначе: вопреки предположениям Альваресов, не Чикскулубский метеоритный удар был первопричиной вымирания морских микроорганизмов и массовой гибели динозавров. Динозавры продолжали существовать еще 200 тысяч, а то и более лет после этого удара. Это утверждение Келлер (впервые надежно подтвержденное изучением микроокаменелостей) было главной сенсацией ее доклада. Второй сенсацией стало еще одно ее утверждение. Отвергнув, казалось бы, метеоритную гипотезу, она тут же частично восстановила ее в правах, заявив, что окончательной причиной массовой биологической катастрофы тех времен был все-таки удар метеорита. Только не Чикскулубского, а другого.
По расчетам Келлер, жизнь на Земле не претерпела массового вымирания в результате мегаизвержения, — она была только подорвана в своих основах. Не погибла она и после удара первого (Чикскулубского) метеорита, — но ее экологические и биологические основы были еще более расшатаны. И тогда произошло второе за полмиллиона лет столкновение Земли с метеоритом, только намного больше Чикскулубского. Вот оно-то и стало «последней соломинкой» для большей части морских видов и крупных наземных существ — динозавров и им подобных.
Келлер, однако, не берется указать, где же кратер этого второго метеорита. «Я бы сама хотела знать, — говорит она. — Есть некоторые свидетельства в пользу того, что этот метеорит упал в Индии — там обнаружен давно засыпанный землей кратер диаметром около 500 километров. Геолог Чаттерджи, открывший этот кратер, назвал его Шива. Но у нас нет сегодня надежных доказательств, что время падения Шивы совпадает с эпохой гибели динозавров».
Так что вопрос остается открытым. Не исключено, что толкование Келлер еще будет оспорено. Но не исключено также, что кто-нибудь, воодушевленный ее гипотезой, надумает копать в районе Шивы и докажет ее правоту. Все может быть. Будем следить за событиями.
Александр Волков
Когда меркнет Солнце
Вулкан Тунгурагуа — крупнейший в Эквадоре
По гипотезе британского журналиста Дэвида Кейса, впрочем, оспариваемой серьезными историками, гибель античного мира предопределили изменения климата, наблюдавшиеся в 535-536 годах новой эры. Они якобы были вызваны грандиозным извержением вулкана где-то за пределами тогдашней Ойкумены. С точки же зрения географов, в этой гипотезе нет ничего неправдоподобного. Ведь на нашей планете есть вулканы, чей разрушительный потенциал сравним с угрозой падения астероида диаметром полтора километра. Когда случались извержения подобных супервулканов, средняя температура на планете опускалась почти на десять градусов. Может ли такое повториться?
Год без лета, год с революцией
В июне 1783 года началось грандиозное извержение двух исландских вулканов — Геклы и Лаки. Стихия не успокаивалась девять месяцев. Лава, излившаяся из вулкана Лаки, покрыла тогда площадь около 600 квадратных километров, а ее объем составил 12 кубических километров. Сернистые пары и пепел плотным покровом окутали поля, отравив растительность. В стране разразились голод и эпидемии. В ближайший год уровень смертности в Исландии вырос в три раза.
Последствия той катастрофы были ощутимы далеко за пределами острова. Ветер отнес вулканическую пыль и ядовитые пары к берегам Европы. За плотной завесой пыли померкло даже Солнце, и на него можно было смотреть невооруженным глазом, удивленно сообщала летом 1783 года нюрнбергская газета Friedens- und Kriegscourier.
Погода совершенно разладилась. В течение следующего года средняя температура воздуха упала на 1-2 градуса, и в Северном полушарии резко похолодало. В начале января 1784 года крестьянин из вестфальской деревеньки Дормаген записывал в своем дневнике о трескучих морозах, о том, что лед сковал Рейн, но несколько дней спустя, 23 января, пришла весна. Уровень воды в Рейне, Майне, Неккаре и Эльбе достиг наивысшей отметки. Второго марта мать Гете жаловалась в одном из писем: «Мы пережили великое наводнение. Еще и сегодня, когда я пишу это письмо, в моем подвале стоит вода, а недавно по нашей улице плавали в лодках». Дождливыми и холодными выдались и следующие годы; всюду наблюдался недород.
Последствия тех бедствий особенно отразились на судьбе Франции. Начавшийся голод и взлетевшие вверх цены на хлеб возбудили в народе такую ненависть к королю и его окружению, какую вряд ли могли бы разжечь все сочинения Вольтера, Руссо и Дидро, вместе взятые. Все кончилось революцией.
Гекла — крупнейший вулкан Исландии
Тридцать лет спустя Европа пережила новое неожиданное похолодание. Причиной опять стало извержение вулкана.
В апреле 1815 года, незадолго до битвы при Ватерлоо, из жерла вулкана Тамбора, расположенного на индонезийском острове Сумбава, было выброшено 120-150 кубических километров пепла — примерно в сто раз больше, чем в 1980 году, во время грандиозного извержения вулкана Сент-Хеленс в США. Столп пепла поднялся ввысь на 25 километров.
Непосредственно во время извержения погибли около 10 тысяч человек. Еще не менее 82 тысяч человек умерли от последствий катастрофы — голода или болезней. Пепел, покрывший Сумбаву саваном (площадь острова примерно в два раза меньше площади Армении), уничтожил весь урожай и засыпал оросительную систему; кислотные дожди отравили воду. Пострадали не только Сумбава и соседние острова, Ломбок и Бали, но и отдаленные регионы планеты. В течение трех лет после извержения Тамборы весь земной шар обволакивала пелена из частичек пыли и пепла, отражая часть солнечных лучей и охлаждая планету.
Это событие стало самой крупной вулканической катастрофой в новейшее время. Ее последствия европейцы ощутили сполна лишь на следующий, 1816 год. Он вошел в анналы истории, как «год без лета». Погода резко изменилась. Средняя температура в Северном полушарии упала примерно на один градус, а в некоторых областях — даже на 3-5 градусов. Урожай погиб на корню. Начался голод, вспыхнули эпидемии. Пострадали обширные районы Азии, Европы и Северной Америки.
В документах того времени сообщается о необычайно холодных летних месяцах, о ливневых дождях, снегопадах и ночных морозах. «Взошла заря, блистает бледный день — а вкруг меня глухое запустенье» — строки, написанные в тот год юным Пушкиным, прекрасно передают впечатления от этой унылой поры.
В Регенсбурге за один месяц — июнь — выпало годовое количество осадков. В королевстве Вюртемберг дожди, как писал современник, в мае и июне шли почти каждый день. Дожди размыли все в округе, и по проселочным дорогам стало трудно ездить в экипажах — колеса увязали в непролазной грязи. Главное же — по этим дорогам не могли проехать подводы, груженые хлебом. Не случайно по прошествии голодных лет в Германии развернулось строительство нормальных дорог, которые не раскисали бы после ливня.
Спутниковая фотография кальдеры вулкана Тамбора
В последние дни июня погода как будто смилостивилась. «Сегодня первый прекрасный день, — записал Гете в своем дневнике 28 июня 1816 года.
— Хлеба еще зеленые. Картофель и бобы из-за частых дождей плохо растут». Но в конце июля в Швабском Альбе уже выпал снег; в это же время в американском штате Мэн озера были скованы льдом. Урожай померз. В тот год в Центральной Европе было собрано на треть меньше зерна, чем обычно. Цены на основные продовольственные товары удвоились, а то и утроились. Ремесленник на деньги, заработанные за день, мог купить в среднем 2 килограмма хлеба — и больше ничего. Бедняки же голодали, не в силах купить себе хлеб.
Зимой 1816/17 годов в Баварии было задержано 45 тысяч попрошаек, а тремя годами ранее — всего 3600 человек. Во Франции, ослабленной еще и недавними наполеоновскими войнами, полиции и солдатам пришлось отбивать транспорты с хлебом от грабившей их разъяренной толпы. В Новой Англии фермеры забивали скот и за бесценок продавали мясо, поскольку нельзя было найти корм на зиму.
Бедствия крестьян после голодной зимы трудно было передать. Смерть словно витала над каждым домом. В 1817 году современник так описывал впечатления от поездки в одну из швейцарских деревушек — Шванди: «Три-четыре семейства с множеством детей забились в одну комнату, в некрашеных лохмотьях, полуголые, а кто и совсем голый. У них давно уже не осталось столов, стульев, кроватей, постельных вещей. Коренья, травы, а также дрожжи, что удалось наскрести, — вот их пища... Многие исхудали, как скелеты, выкопанные из могил, а младенец, коему надлежало радоваться миру, выглядел, словно труп, выбравшийся из лона матери».
По данным немецкого историка Геральда Мюллера, автора книги «Голод в Баварии в 1816-1818 годах», подростки, пережившие те голодные годы, заметно отстали в росте. Средний рост рекрутов, набранных на территории Германии в 1825 году, то есть тех, кто пережил «год без лета», составил всего 1,64 метра.
В те годы поток эмигрантов вырос вдвое. Многие европейские виноделы уехали в Америку, а жители Восточного побережья США подались на Дикий Запад. Лишь в 1818 году в Европе собрали, наконец, хороший урожай.
Это время порадовало разве что художников. Из-за присутствия в атмосфере большого количества пыли наблюдались удивительно красочные восходы и закаты, увековеченные на картинах Уильяма Тернера и Каспара Давида Фридриха (позднее, после извержения вулкана Кракатау в 1883 году, «огненные зори» живописали некоторые художники-импрессионисты).
Последний раз вулканическое похолодание наблюдалось в 1992-1993 годах, когда после извержения Пинатубо на Филиппинах (15 июня 1991 года) в воздух попало около кубического километра вулканических пород, и средняя температура во всем мире понизилась почти на 0,5 градуса. Климатические изменения были слишком небольшими, чтобы серьезно пострадало сельское хозяйство. «Вулкан Пинатубо разве что немного сдержал глобальное потепление», — шутят ученые. Стоит отметить и извержение Кракатау, когда на Земле тоже стало холоднее примерно на полградуса.
Остров Кракатау
Под черным небом Юстиниана
Итак, за каких-то три десятка лет привычный уклад жизни европейцев дважды нарушался из-за стихийных бедствий, случившихся за тысячи километров от родных пенат. Не могло ли подобное событие произойти и на излете античности? Что вообще заставляет говорить о катастрофе 535-536 годов?
«Когда он [Юстиниан] правил Римской [Византийской] империей, многие различные беды постигли ее; одни упорно приписывали их присутствию и злокозненности бывшего при нем злого духа, другие же говорили, что Бог возненавидел дела его и отвратил свое лицо от Римской империи, отдав ее на погибель кровавым демонам», — писал об этом времени византийский историк Прокопий Кесарийский (пер. С.П. Кондратьева).
Это было время «неисцелимых бедствий», сетовал Прокопий. «Солнце почти весь год скудно источало свет, померкнув, словно Луна, и происходившее напоминало затмение». По словам другого историка VI века, Иоанна, епископа Эфесского, помрачение Солнца длилось полтора года. «Во все эти дни... свет его был лишь бледной тенью». Солнце светило, но не грело. Даже в полдень тусклым пятном оно темнело на небосклоне.
Резкие изменения климата наблюдались тогда повсюду. Последствиями стали массовый голод, переселения целых племен и народов, особенно занимавшихся кочевым скотоводством, а также войны и тяжелейший социально-экономический кризис в ряде государств того времени. Профессиональные историки и географы, несмотря на всю сдержанность в оценках, признают, что масштабы природных катастроф 535 года были таковы, что не могли не поразить воображение тогдашнего человека.
Никогда за весь VI век погода в Британии не была так плоха, как в 535-555 годах. В Месопотамии в те годы нередко выпадал снег. В Аравии разразился голод, за ним последовало наводнение. В Китае в 536 году наступила засуха, а затем начался голод. В Корее 535-536 годы были худшими за столетие. После сильнейших бурь и наводнений в стране наступила засуха. Нечто подобное наблюдалось и в Америке.
Что же могло послужить причиной этих небывалых катаклизмов?
«Помрачение» Солнца, несомненно, было вызвано резким загрязнением атмосферы. Судя по тому, что «темное солнце» наблюдалось во всех частях Ойкумены, загрязнение носило глобальный характер. Так что речь может идти о грандиозном извержении вулкана, при котором в атмосферу поднялись миллионы тонн пыли и пепла, или даже о падении на Землю астероида (впрочем, первая версия кажется более правдоподобной). Извержение, очевидно, произошло на периферии тогдашнего цивилизованного мира, в одном из тех районов планеты, где люди, образно говоря, еще жили в каменном веке, ведь ни один исторический источник не сообщает о катастрофе, случившейся в тот период. Возможно, она произошла где-то в Индонезии. Пример Тамборы лишний раз напоминает нам, что такое событие могло иметь место.
В 1999 году Дэвид Кейс в своей книге «Катастрофа. Когда Солнце померкло», опираясь на работу американского вулканолога Кена Волеца, предположил, что причиной климатических катаклизмов стало извержение знаменитого вулкана Кракатау, еще раз показавшего свой норов в конце XIX века (впрочем, с этой версией не согласны многие геологи). Возможно, имело место несколько вулканических взрывов, продолжавшихся на протяжении нескольких месяцев.
Анализ годовых колец, проделанный дендрохронологом Майком Бейли из Белфастского университета, свидетельствует, что в 536 году дубы в Ирландии практически перестали расти; то же произошло и в 542 году. Аналогичные результаты принесло исследования годовых колец деревьев, проводившиеся в Швеции, Финляндии, калифорнийской Сьерре-Неваде и Чили.
В кернах, извлеченных изо льдов Гренландии и Антарктики исследователями из Дании, Швеции и США, обнаружен слой серной кислоты вулканического происхождения. Судя по этим кернам, в Антарктике на протяжении почти четырех лет шли кислотные снегопады. Точно датировать этот слой не удалось. Можно лишь отметить, что пора «кислотных бурь» наступила между 490 и 540 годами. (Соседние слои, схожие по своему химическому составу, датируются 231- 281 и 614-664 годами.)
После этой катастрофы резко изменился климат почти на всей планете, и эти перемены были губительными для цивилизации, тогда еще основанной на сельскохозяйственном производстве. Последствия перемен сказывались на протяжении всего ближайшего столетия. Можно лишь спорить о том, насколько сильно они предопределили политическую историю того времени.
Конечно, было бы опрометчиво вслед за Дэвидом Кейсом утверждать, что распространение ислама в Азии, Африке и Европе непосредственно связано с этим ударом стихии. Было бы слишком смело объяснять все события середины VI — VII веков гипотетическим взрывом вулкана: массовые эпидемии, переселения степных племен на запад, падение Персидской державы, гибель ряда держав в Центральной и Южной Америке.
Но вот засухи, голод, эпидемии, вторжение орд варваров-степняков с севера и кочевников-арабов с юга, несомненно, подкосили Византийскую империю, переживавшую свой расцвет при императоре Юстиниане (527-565). Страна, едва не отвоевавшая у варваров все Средиземноморье (в 534 году, например, было завоевано Вандальское королевство), потеряла в ближайшие десятилетия почти половину своей территории.
Разразившаяся тогда же эпидемия, а эпидемии нередко сопутствуют вулканическим извержениям, резко сократила численность населения во всем Средиземноморье. По мнению Кейса, коренное население Британских островов уменьшилось настолько, что переселявшиеся туда англосаксы перестали встречать сопротивление. Тогда же, в 537 году, в руках франков оказалась почти вся Галлия. С этого времени начинается возвышение Парижа и упадок традиционных городских центров на Средиземноморском побережье.
Так был или не был вулкан? Стоит ли отвергать эту гипотезу с ходу, как предпочли поступить историки? Будущие исследования покажут, заблуждался ли ее автор, но климат, несомненно, не раз и не два творил историю. И ведь планету могут ждать гораздо худшие беды!
Вулканологи отмечают, что в некоторых районах планеты — под Йеллоустонским парком, в районе Флегрейских полей в окрестности Неаполя или в Папуа — Новой Гвинее — таятся своего рода «бомбы с часовым механизмом», бомбы, которые взрываются, правда, раз в десятки тысяч лет. Однако последствия взрывов неминуемо скажутся на климате Земли.
Вид на вершину Фудзиямы с воздуха
Бомбы грядущим поколениям
Когда говорят о вулканах, в воображении возникают конические горы с кратером посредине, из которого раз в несколько десятилетий или столетий извергается лава.
Но есть и другие вулканы. Они неприметны, но во время их извержения может быть выброшено в тысячи раз больше пепла и лавы, чем случилось, когда проснулся Сент-Хеленс. Долгое время на них не обращали внимания, потому что в исторически обозримую эпоху извержения такого типа вроде бы не наблюдались. Мы знаем, как разрушительны эти катастрофы лишь благодаря геологическим исследованиям, которые наводят на мрачные размышления.
Итак, супервулкан неприметен. Это — не гора, уходящая ввысь, это — гигантская магматическая камера, в которой медленно прибывает лава и нагнетается давление. Чем она больше, а в ином очаге уместился бы такой город, как Москва, тем реже взрывается. По оценкам экспертов, дремлющий вулкан на территории Йеллоустонского национального парка (его размеры — 80 х 65 километров) взрывается раз в 600 тысяч лет. Последний раз это произошло... 630 тысяч лет назад. Так что пришла пора просыпаться и этому гиганту. В самом деле, почва в его окрестности сейчас понемногу приподнимается — почти по сантиметру в год. Вопрос лишь в том, как долго будет распирать эту «пороховую бочку». Несколько тысяч лет? Несколько столетий? Или...
После извержения супервулкана, когда магматическая камера опустеет, остается гигантский провал — кальдера, ведь свод камеры в момент взрыва обрушивается. Одна из таких кальдер — озеро Тоба на Суматре (Индонезия) — достигает размеров 75 х 45 километров. Она образовалась 74 тысячи лет назад, когда из кратера протяженностью 100 и шириной 30 километров было выброшено от 2800 до 3000 кубических километров расплавленной породы.
Согласно расчетам экспертов Лондонского геологического общества, взрывы подобных масштабов происходят раз в полмиллиона лет. Каждые 10 тысяч лет во время извержения супервулкана в воздух может быть выброшено от 200 до 300 кубических километров породы, а раз в 3000 лет возможен взрыв вулкана с выбросом до 100 кубических километров породы. Американский геолог Майкл Рэмпино сравнил последнее — самое слабое (!) — извержение с падением на Землю астероида диаметром 1,5 километра. Вот только вулканы взрываются в 4-5 раз чаще, чем прилетают космические бомбы (о последних см. «З-С», №2/2005).
Конечно, подобные цифры очень ненадежны. Супервулканы так долго дремлют, что ученые порой затрудняются определить их местоположение, уже не говоря о том, чтобы оценить объем выбрасываемых ими пород.
Можно лишь с уверенностью сказать, что больше всего супервулканов встречается там, где и обычных вулканов, — вдоль Тихоокеанского огненного кольца. Однако «бомбы с тысячелетним механизмом» есть и в Индии, Южной Африке, Италии и даже на севере России.
Пока существует цивилизация, извержение любого из этих вулканов может поставить ее на край гибели. Тогда воистину померкнет Солнце, и жить придется под черным небом.
630 тысяч лет назад, когда произошло извержение Йеллоустонского вулкана, вся территория современных США покрылась пеплом. А ведь достаточно выпасть слою пепла высотой один сантиметр, чтобы почти весь урожай на полях был уничтожен. По расчетам ученых, новое извержение в Йеллоустоне было бы примерно в 2500 раз мощнее, чем извержение вулкана Сент-Хеленс.
74 тысячи лет назад, во время извержения вулкана Тоба, пепел усеял не только Суматру, но и весь Индийский субконтинент. По расчетам британских метеорологов, после этого события температура в Северном полушарии понизилась примерно на 10 градусов. Резкие климатические изменения едва не погубили немногочисленное тогда человечество.
Если с астероидной опасностью мы готовы — по крайней мере, теоретически — бороться, обстреливая небесное тело, угрожающее Земле еще в космосе и сбивая его с рокового курса (таковы планы ученых), то против извержения супервулкана человек абсолютно беспомощен. Можно лишь избежать особенно тяжких последствий, вовремя предсказав катастрофу. Недаром руководители Лондонского геологического общества призывают научный мир начать мониторинг супервулканов, пусть даже следующей катастрофы придется ждать еще тысячи лет.Но что же все-таки случилось тогда, на излете античности?..
Руслан Григорьев
А не вышибить ли клин клином?
Не так давно британское правительство поручило видному экономисту, сэру Николасу Штерну, главе своей экономической службы и своему советнику по вопросам экономических последствий климатических изменений, оценить возможные экономические издержки, вызванные глобальным потеплением. В начале ноября 2006 года сэр Николас Штерн «с удовольствием», как он выразился, представил свой отчет (который, по традиции, уже получил название очередной «Белой книги») премьер-министру и министру финансов.
Слова «с удовольствием» тоже продиктованы традицией. Какое уж тут удовольствие, если, как говорится в отчете, «наше бездействие в борьбе с глобальным потеплением может принести в будущем ежегодный ущерб мировой экономике в размере 5% глобального валового продукта, а с учетом более широких вторичных влияний — все 20%, что сделает эти последствия сравнимыми с суммарным разрушительным воздействием обеих мировых войн и экономического кризиса первой половины ХХ века». Жуткая перспектива. Между тем, продолжает отчет, если нужные меры будут приняты немедленно, этот экономический ущерб можно снизить всего до 1% от глобального валового продукта.
Какие же последствия имеет в виду отчет Штерна?
«Если не будут предприняты никакие меры, — говорится в отчете, — концентрация парниковых газов в атмосфере уже к 2035 году станет вдвое больше, чем была в доиндустриальный период, что обречет нас на глобальное повышение средней температуры примерно на 2 градуса. В дальней перспективе имеется 50%-ная вероятность, что это повышение превзойдет 5 градусов. Такое повышение является крайне опасным, поскольку оно эквивалентно всему изменению средней температуры от последнего ледникового периода до наших дней. Столь радикальное изменение физической географии мира неизбежно приведет к столь же радикальным изменениям его человеческой географии».
Перечисляя эти изменения, отчет указывает: «Наводнения (от подъема уровня океанов) вызовут перемещение 100 миллионов жителей прибрежных районов; тающие ледники вызовут уменьшение запасов питьевой воды 1-6% населения земного шара; исчезнет около 40% животных и растительных видов; засухи вызовут появление сотен миллионов «климатических беженцев».
Переходя к конкретным и первоочередным задачам, которые эта угроза ставит перед человечеством, отчет Штерна утверждает, что будущий риск от глобального потепления может быть существенно уменьшен, если мы стабилизируем концентрацию парниковых газов в атмосфере между 450 и 550 «условными частицами». Сегодня эта концентрация уже достигла 430 единиц и растет на 2 единицы в год. Остановить ее на нижнем из двух указанных уровней уже, по-видимому, невозможно — слишком поздно. Но остановить ее на верхнем пределе еще можно — это, однако, потребует сократить выброс парниковых газов на 25% в год к 2050 году и на 80% в год в дальнейшем. Даже это потребует больших капиталовложений (упомянутый 1% от мирового продукта), но если не делать ничего, исчезнет и эта возможность.
Что же именно нужно делать? Отчет говорит, что главные усилия должны быть направлены на «декарбонизацию» мировой энергетики как минимум на 60% от нынешнего уровня уже к 2050 году, то есть на уменьшение в ближайшие 44 года зависимости мировой энергетики от нефти и угля на эти самые 60%. Это может быть достигнуто с помощью трех мер: введением налога на все виды деловой и промышленной активности, сопровождающейся выбросом углерода в атмосферу («налог на углерод»), максимально энергичным развитием все более эффективных способов извлечения углерода из промышленных и бытовых отходов и столь же максимально широким развитием новых, возобновляемых источников энергии.
Перечисляя те сферы деловой активности, которые должны быть обложены «налогом на углерод», отчет Штерна упоминает авиаполеты (сжигание бензина при перелете, скажем, из Европы в США таково, что в пересчете на одного пассажира за эти несколько часов выделяется больше углерода, чем за год нормального дыхания человека на земле), автомашины (которые отвечают за 8% ежегодного прироста парниковых газов в атмосфере), электростанции и другие силовые и промышленные установки, работающие на нефти и угле (главная составляющая прироста — 38%) и другие источники парниковых газов. По его рекомендации, всем этим сферам бизнеса и быта грозит налоговое обложение, и понятно, что, к примеру, глава авиакомпании «Райн-Эйр» уже успел публично обозвать сэра Николаса Штерна «идиотом».
Общую позицию промышленных и финансовых «интересантов» в отношении отчета Штерна и его рекомендаций выразил «Журнал мнений» влиятельной американской газеты «Уолл-Стрит джорнэл», опубликовавший пространную статью Бьорна Ломборга, автора книги «Скептический эколог», в которой энергично оспариваются чуть ли не все главные цифры отчета и ставятся под сомнение чуть не все его выводы. Главный вывод статьи: нечего бить тревогу, можно обойтись нынешними мерами борьбы с глобальным потеплением, хотя именно неэффективность этих мер и породила отчет Штерна. «Я, — говорит Ломборг, — побеседовал с представителями 22 стран в ООН и попросил их назвать, куда, по их мнению, важнее всего вложить деньги для решения главных мировых проблем, и все они сказали, что лучше бороться с голодом, болезнями и тому подобным, чем с глобальным потеплением». Особую пикантность этому выводу придает тот факт, что его публикует главная финансовая газета страны, на которую приходится 25% всего выброса углерода в мире при 4% мирового населения, и где правительство даже скромный Киотский протокол об ограничении этого выброса отказалось подписать.
Впрочем, можно думать, что американские «наркоманы от нефти», как однажды в приступе загадочного здравомыслия назвал своих соотечественников президент Буш, ведут арьергардные бои — отчет Штерна нанес им тяжелый удар. В первых одобрительных откликах на этот отчет уже промелькнули имена нобелевских лауреатов Роберта Солоу, Джеймса Мирлиза, Джозефа Штиглица и ряда других. И впервые правительство одной из ведущих стран мира полностью солидаризовалось с мнением этих ученых, давно бьющих «тепловую тревогу».
Ведущие климатологи мира далеко не так благодушны, как «скептический эколог» Ломборг. О степени их беспокойства говорит любопытная деталь. Почти одновременно с публикацией отчета Штерна в научной печати появилась статья нобелевского лауреата Поля Грютцена из немецкого Химического института имени Макса Планка. Грютцен получил свою премию за выяснение химического механизма образования «озоновой дыры». Сейчас, «глубоко разочарованный, — как он пишет, — весьма тревожным безразличием политиков мира к угрозе глобального потепления», Грютцен предлагает, пока не поздно, прибегнуть к крайней мере — противопоставить этой угрозе геоинженерный проект такого же глобального масштаба. Он призывает коллег всерьез изучить возможность распылить в атмосфере мегатонны сернистых соединений, чтобы они «затенили» планету и помогли обуздать глобальное потепление.
К применению геоинженерии в борьбе с глобальным потеплением впервые призвал в 1970-х годах российский климатолог Михаил Будыко, который предложил распылить в атмосфере частицы, отражающие часть солнечных лучей. В 1991 году природа сама проверила эффективность этой идеи — после взрыва вулкана Пинатубо, который привел к образованию огромного множества водных капель на выброшенных взрывом частицах серы (вулкан выбросил тогда 10 миллионов тонн серы). В результате Земля на протяжении двух последующих лет охладилась примерно на 0,5 градуса (это почти столько же, на сколько она нагрелась за предыдущее столетие). Но как только сера осела, нагрев планеты возобновился. Это означает, что для длительного эффекта человечеству придется выбрасывать в атмосферу миллионы тонн серы каждый год на протяжении столетий.
Американский климатолог Вигли, откликнувшись на призыв Грютцена, уже подсчитал, что для нейтрализации последствий нынешнего роста концентрации парниковых газов достаточно будет «взрывать» по одному Пинатубо каждые два года — но безостановочно. Это, однако, означает буквально вышибать клин клином, потому что наука еще не имеет ответа на вопрос, как повлияет такое затенение Земли на другие климатические процессы, остановит ли оно идущее уже сейчас окисление океанов и так далее.
А незнание может оказаться губительным. В самом деле, если окажется, что длительное «затенение» вызовет нежелательные результаты, его придется приостановить, а тогда накопившийся за это время чудовищный излишек парниковых газов, с выбросом которых все эти десятилетия успокоенное человечество не будет бороться, обрушится на людей с тяжелейшими последствиями. Понятно теперь, почему тот же Грютцен, предлагая свой план, оговорился: «Всего несколько лет назад я бы не осмелился предлагать людям идти на такой риск». Теперь, видя бездействие правительств, он пришел к выводу, что нужно иметь хоть какой-то запасной план на случай угрожающего роста глобального потепления — ведь ученые до сих пор не знают, составит оно к концу столетия 1,5 или все 5 градусов.
Так каким же «клином» решит, в конце концов, человечество вышибать угрозу «тепловой смерти» — налоговым молотом Штерна или сернистой пушкой Грютцена-Будыко? Если верить урокам истории, последнее имеет куда больше шансов.
Олег Губин
Пора радоваться потеплению!
Обычно о глобальном потеплении говорят в мрачных тонах. В печати редко встретишь мнения людей, готовых радоваться этому природному феномену.
Радоваться? Почему нет? Довольно твердить, как заезженная пластинка: «Климатическая катастро... катастро... катастро...» В ближайшие десятилетия нам придется свыкнуться с «аномально теплой погодой» в летние и зимние месяцы. Да и что в этом плохого? Стоит лишь пофантазировать — представить, что изменится в мире, если столбик термометра будет упорно тянуться вверх, и тогда найдутся десятки поводов для радости. Вот лишь краткий перечень — top-ten для тех, кто готов понежиться под солнцем XXI века.
1. В центральной полосе России к 2050 году средние температуры в летнее время года вырастут примерно на 1,5-4,5 градусов. А ведь признайтесь как на духу, кто из нас, бывало, не жаловался, что лето опять не удалось — в июле, мол, холодно, в августе дожди? Когда в 2003 году летняя температура в Западной Европе была, как никогда, высока за сто лет наблюдений, жара понравилась примерно 60-70 % населения. В ту пору в Берлине или Париже было тепло, как в тропиках, или, сказали бы многие, как на курорте. А кому из нас не хочется, чтобы в Москве или Саратове летом было, как где-нибудь на берегу Средиземного моря? Недовольных найдется немного. Чего мы, собственно, хотим? Вернуться куда-нибудь в 1980-е годы, в то хмурое, дождливое время, когда мы весь отпуск на снятой подешевле даче твердили: «Ну, придет же, наконец, в этом году лето?»
2. А вот зимушку-зиму оплакивать пока рано. Летние температуры растут заметно сильнее, чем зимние.
3. Всемирная организация здравоохранения в очередной раз предупреждает, что люди, особенно в Азии, все чаще будут умирать от последствий жары. Побудем на этот раз эгоистами. В российских широтах потепление к лучшему. В нашей стране так же, как в Скандинавии или Канаде, жертвами обморожений становятся тысячи людей. Нельзя ли на ближайшие декабрь-февраль подбавить немножко жару?
4. Летом все чаще будут включать кондиционеры или «разоряться» на их покупку? Зато весной, зимой и осенью можно будет меньше топить. Где тут убыток, где прибыток? Британские эксперты подсчитали, насколько снизится расход энергии в их стране. Получилось, что примерно на 355 миллионов фунтов стерлингов.
5. Ученые продолжают спорить о том, как потепление повлияет на развитие земледелия и животноводства. Можно сказать наверняка одно: избыток углекислого газа сродни обильному удобрению почвы.
6. По оценке экспертов, возрастут урожаи зерновых в умеренных широтах: в России, Канаде, Австралии, ЮАР, странах Северной Европы, а также в Аргентине, Перу, Чили. Улучшатся условия для занятия сельским хозяйством в самых густонаселенных регионах планеты — в Китае, Магрибе, на Ближнем Востоке, в отдельных государствах Центральной Африки. Наверняка в некоторых странах сумеют распорядиться этим подарком судьбы и с выгодой используют сложившуюся ситуацию. Конечно, будут и проигравшие: многие страны Африки. Снизятся урожаи также в ЕС и США. Впрочем, там и так не знают, что делать с излишками сельскохозяйственной продукции.
7. Если будет еще теплее, то одним из главных маршрутов мировой торговли станет Северный морской путь — судоходная магистраль, огибающая северную часть Евразии. Караваны грузовых судов помчат японские автомобили в Европу вдоль северных границ России, делая остановки в важнейших арктических портовых городах — Певеке, Диксоне, Тикси, чье значение будет расти. Для судоходства откроется и Северо-западный проход — морской путь, огибающий Канаду и Аляску.
8. Человечество начнет, наконец, осваивать северные широты — обширные пустующие территории вдоль берегов Северного Ледовитого океана. Земля станет буквально шире для нас. Отпуск в сибирской тундре будет в XXI веке одним из самых популярных видов экстремального отдыха.
9. Может быть, наши потомки доживут и до тех дней, когда Сахара вновь, как и 8000 лет назад, станет цветущей. По расчетам некоторых ученых, вследствие изменения климата сюда могут вернуться слоны, антилопы, жирафы.
10. Территория распространения винограда сдвинется к северу, как то уже случалось в истории (см. «З-С», №4/2007). Англия перестанет заказывать вино из Франции, а Россия так никогда и не вспомнит про «Цинандали» и «Хванчкару» — в моде будут отечественные вина. А еще мы, наконец, отведаем благородную влагу из «страны вина» — Винланда (по мнению многих ученых, это Ньюфаундленд), — влагу, которой восторгался 1000 лет назад неутомимый викинг Лейф Эйрикссон.
Так поднимем и мы бокалы за лучшие времена!