Появление в продаже трансгенных культур, то есть генетически модифицированных организмов (ГМО), вызвало растерянность обычных потребителей. Что покупать и чем питаться? По старинке отдавать предпочтение любовно выращенной на коровьем навозе картошечке, дорожающей день ото дня, или позабавиться крупным и сочным клубнем, по вкусу и виду не хуже родного тамбовского, но в отличие от него не подверженным гниению, промерзанию и не съедобным для колорадского жука? Впрочем, если есть выбор, уже хорошо. Но население Земли растет, и скоро эта самая тамбовская пашня не сможет прокормить всех. То есть, получается, человечество просто обречено есть трансгенную пищу?
Что же скрывается за этим страшным понятием? Могут ли генетически модифицированные продукты решить проблему голода? И не превратимся ли мы в мутантов?
В конце XX века появился новый способ получения более эффективных сортов и пород — генная инженерия. Накопленные молекулярными биологами знания наконец-то нашли практическое применение.
Всем известно, что вся информация об организме записана (закодирована) в ДНК. Если ее подкорректировать соответствующим образом — ввести новый ген, то получится организм с новыми или улучшенными свойствами — трансгенный организм. Например, корова вместе с молоком будет выделять гамма-интерферон — мощное противовирусное средство.
Уже с 70-х годов прошлого века стали выращиваться трансгенные бактерии. Фармацевтические компании используют их как биологические фабрики по производству лекарств: гормонов, витаминов и прочих биоактивных молекул. Сегодня большая часть витамина С получается именно таким способом. Все были довольны: лекарства дешевели, наука двигалась дальше — появились морозоустойчивые сорта растений, животные, дающие больше мяса и молока.
Но вот в последние несколько лет, как только ГМО заявили о себе, как о сортах и породах, способных полностью заменить собой традиционные, в обществе разгорелась дискуссия о безопасности этих самых трансгенов. В прессе был открыт сезон охоты на ведьм. Страницы газет и журналов запестрели страшными заголовками о грибах-мутантах и хомячках-людоедах. Даже вагоны метро обклеены рекламными плакатами одного мясокомбината, на которых смонтированное изображение помидора и красной икры язвительно вопрошает, помидор или рыба? Вот уж парадокс современности: чем сложнее и более наукоемкой становится технология, тем менее компетентные люди ее обсуждают. Статьи идут одна за другой, их авторы стремятся открыть народу правду про помидоры с «рыбьим геном», жаль только, что недостаток специальных знаний компенсируется богатством воображения.
С чем связана эта травля ГМО, мне, простому биологу, непонятно. Проблемы с биологической точки зрения нет. Возьмем, к примеру, трансгенный картофель, устойчивый к колорадскому жуку. Известно, что в почве существуют бактерии, способные продуцировать токсичный для колорадского жука, но абсолютно безвредный для человека белок. Попадая в организм жука, он блокирует работу ионных каналов, что приводит к смерти насекомого. Ученые выделили ген, кодирующий этот белок, из бактерии и вставили его в геном картофеля. В результате в листьях растения появился новый белок, он дает устойчивость к вредителю, причем в клубнях этого белка нет. Жаль, что кое-кто («Парламентская газета» 15.07.03) не видит разницы между жуком и человеком, иначе он не написал бы: «Генетически измененную картошку отказываются жрать даже колорадские жуки, которые спокойно переносят самые ядовитые опрыскивания». Да... против таких аргументов не поспоришь.
Еще одна страшная сказка связана с непосредственным выращиванием трансгенных растений на полях. Дескать, за счет перекрестного опыления трансген попадет в родственные виды сорняков. В результате получится «суперсорняк», приобретший от трансгенного растения устойчивость к пестицидам, гербицидам и массу других полезных качеств. Борьба с такими сорняками видится журналистам невозможной. Однако тест на биобезопасность для ГМО, высаживаемых в открытый грунт, исключает возможность перекрестного опыления с сорняками.
Если суммировать гипотезы о вреде ГМО претензии и опасения можно свести, по сути, к двум.
1. ГМО превратят человека в мутантов.
2. ГМО нанесут непоправимый ущерб биоразнообразию.
Академик И. П. Атабеков считает, что «на сегодняшний день анализ научной литературы показал, что достоверные сведения об опасности ГМО для млекопитающих (в том числе и для человека) отсутствуют». Его точку зрения поддерживают академик К. Г. Скрябин, академик Е. Д. Свердлов, лауреат Нобелевской премии мира 1970 года Н. Э. Борлоуг и многие другие ученые из разных стран.
Кому же выгодны нападки на ГМО? К примеру, производителям химикатов. Появление генетически модифицированных растений, устойчивых к насекомым, вирусам, грибам и прочим вредителям, существенно снизит спрос на их продукцию. Организация «Гринпис» разделяет их озабоченность. Остается только догадываться, на чьи деньги публикуются справочники для потребителей «Как избежать ГМ-продуктов». В них «Гринпис» изобличает недобросовестных производителей. Они якобы нарочно скрывают, что выпускают опасную колбасу или сыр. Вся деятельность противников ГМО сводится к тому, чтобы перевести вопрос из биологической в социально-политическую плоскость. И уже оттуда пытаться уж если не запретить, то, по крайней мере, ужесточить правила контроля, ввести дополнительные дорогостоящие тесты — сделать использование трансгенных культур нерентабельным. Их желание всеми правдами и неправдами не допустить появления ГМО в сельском хозяйстве понятно — большинство фермеров предпочтут именно ГМ-сорта, как это уже произошло в Китае, Индии и США. К великому сожалению противников ГМО, прогресс остановить невозможно, и рано или поздно трансгенные виды появятся во всех странах.
Что же сулит людям широкое использование ГМО?
35000 человек ЕЖЕДНЕВНО умирают от голода, а 1.5 миллиарда страдают от недоедания. Население Земли растет, а площади сельскохозяйственных угодий — нет, и если учесть, что к 2100 году нас станет 10-12 миллиардов, то у человечества просто нет другой альтернативы, кроме ГМО. С ростом населения помимо проблем с едой появятся экологическая и энергетическая проблемы. Решить их могут трансгенные организмы. Например, нефтеперерабатывающую промышленность заменят поля с ГМ- рапсом, масло которого можно использовать как топливо или смазывающие материалы. Биотехнология — одно из самых перспективных научных направлений. Она способна принести колоссальные дивиденды. И уже принесла их тем странам, которые занялись выращиванием ГМО. По данным ООН, в 2003 году в мире ГМ- растениями засеяно около 70 миллионов гектаров. В нашей стране ни пяди земли не отведено под ГМО, действительно, зачем, ведь на ней уже живут сорняки, вредные грибы и насекомые. Из-за всех этих напастей мы теряем существенную часть урожая.
Только от сорняков потери сахарной свеклы составили 25%, а при потерях в 20% ее уже стали закупать за границей. И это несмотря на то, что под сахарной свеклой в России занято 1 миллион гектаров, а на производстве сахара задействованы сотни тысяч человек. Решение проблемы — использование ГМ-сорта сахарной свеклы, устойчивого к гербицидам. Да что там говорить, по мнению директора центра «Биоинженерия» РАН академика РАСХН К.Г. Скрябина, ущерб, причиненный колорадским жуком за последние 10 лет, превысил сумму кредита, полученного Россией от МВФ. А этого могло бы не произойти, если бы использовался устойчивый к жуку картофель.
К сожалению, на сегодняшний день в России выращивать ГМО в коммерческих целях запрещено законом. А ввозить из-за границы не запрещено. В итоге мы все равно начнем потреблять трансгенные продукты, вернее, уже потребляем, но не свои дешевые, а чужие и втридорога. Безусловно, сельское хозяйство в России оставляет желать лучшего: посевные площади используются не до конца, поля пустуют, добрая часть товара гниет на складах, так и не попав к нам на стол. Удобрения и химикаты используются плохо или совсем не используются, новые сорта и породы не внедряются. Словом, потенциал России в традиционном сельском хозяйстве еще до конца не исчерпан. К тому же население нашей страны убывает на миллион человек ежегодно, так что о голоде говорить не приходится. А зачем же нам тогда ГМО, и без них прокормимся?
Ответ на вопрос станет ясен, если посмотреть на европейский опыт ведения дел. Изначально европейцы пошли по пути химизации сельского хозяйства (интенсивное использование удобрений и ядохимикатов) и использования гетерозисных технологий (выведение гибридов, дающих сверхурожай в первом поколении), но постепенно трансгенные сорта все чаще и чаще стали попадаться на полях ЕС. Почему? Ответ прост: это экономически выгодно. Страны Африки и Юго-Восточной Азии, где дефицит продовольствия особенно острый, готовы покупать любую продукцию. Правда, теперь благодаря все тем же трансгенам такая маленькая страна, как Вьетнам, вышла на третье место в мире по экспорту риса.
Помимо сельского хозяйства, ГМО могут найти применение практически во всех областях современной жизни. Фармакологи во всю используют трансгенных животных-биореакторов. В 90-х годах голландцами была получена порода коров, способных выделять в молоко гамма-интерферон. Молоко служит дорогостоящим сырьем для производства противовирусных препаратов, хотя даже само по себе уже лекарство. С помощью генетически модифицированных бактерий производится большинство биологически активных добавок, витаминов, гормонов.
Кстати, в своей книге «Как избежать ГМ-продуктов» «Гринпис» приводит историю о том, как тысячи людей пострадали от трансгенного триптофана. Триптофаном нельзя отравиться, так же как нельзя отравиться водой. Вредны примеси и микроорганизмы, которые в ней плавают, но никак не Н2О. Триптофан — это аминокислота, и отравиться можно только примесями, что, собственно, и произошло. В 1989 году японская фирма Showa Denko при помощи генетически модифицированных бактерий производила БАД-триптофан. Но из-за непродуманной технологии очистки он содержал большое количество токсичных примесей. Неудивительно, что употреблявшие его люди отравились. Только при чем же здесь ГМ- бактерии?
Одно из наиболее перспективных направлений в использовании биотехнологий — создание растительных вакцин. В растение вводится ген. Он кодирует белки оболочки вируса. Такие белки по сути — антигены, и по ним иммунная система идентифицирует вирус. Съедая подобное растение, мы получаем порцию антигенов соответствующего вируса, и наш организм учится с ним бороться — он вырабатывает антитела. В результате, когда настоящий вирус попадает к нам в организм, его там уже ждут готовые антитела. Благодаря трансгенным животным появилось новое направление в медицине — ксенотрансплантология (пересадка органов от животных к человеку). ГМ-свинья, устойчивая к инфаркту миокарда, — самый дешевый и качественный донор. Прорыв в биотехнологии породил генную терапию, с ее помощью врачи пытаются лечить наследственные заболевания и уже с уверенностью говорят о ней, как о медицине XXI века.
Из всех многочисленных грехов, приписываемых ГМО, по существу, есть только один — возможность возникновения аллергии. Новый ген — это и новый белок. Попадая в организм, он может стать аллергеном. Но что самое интересное, от помидора с «рыбьим геном» вероятность возникновения аллергии меньше, чем от экзотического манго, так как в манго больше нетрадиционных для русского человека белков. Со временем эту проблему наверняка решат. Аллергия не кажется мне достаточным поводом для запрещения ГМО. На антибиотики у многих людей тоже есть аллергия, однако никому и в голову не приходит запрещать их. Во избежание аллергических приступов необходимо ввести специальную маркировку для ГМ- продукции, в которой бы четко оговаривались все возможные риски. Пока в России такой маркировки нет. Зато появились «экомаркеты», готовые продать стопроцентно природные (неГМО) продукты. Правда, цены там в несколько раз выше рыночных. Но любителей здорового образа жизни они не останавливают. Удивительно, такие магазины процветают, продавая 135 грамм картофельного пюре за 157 рублей, несмотря на то, что вся картошка, выращиваемая в стране, не трансгенная.
Нападки на генную инженерию кажутся более чем странными, так как существуют и активно используются куда более опасные методы. Например, отдаленная гибридизация — метод, основанный на скрещивании разных видов или даже родов. «Гринпис» не смущает то, что изменению подвергается практически весь генетический материал, и происходит это абсолютно неконтролируемо. Никто почему-то не призывает запретить получение новых сортов методом радиационного мутагенеза, когда живой организм облучают сумасшедшими дозами радиации и смотрят, что получится. Все с удовольствием едят хлеб из карликовой пшеницы, полученной именно этим способом, а вот ГМО, где изменен всего лишь один ген, есть не хотят.
Если уж и говорить о безопасности еды, то, может быть, стоит посмотреть, что мы едим каждый день. Практически любой продукт содержит загустители, подсластители, эмульгаторы и прочие всевозможные добавки, которые стимулируют развитие диабета, рака, астмы и других заболеваний. Молодежь пьет «Фанту», которая по кислотности близка к желудочному соку. Список продуктов, потребляемых нами вопреки здравому смыслу, можно продолжать очень долго. Но дело не в этом. Как бы ни старались противники прогресса, как бы ни пугали доверчивое население, ГМО уже прорвались на наш стол. Довольно большое количество производителей активно использует их при производстве продуктов питания. Мы давно уже едим трансгенную пищу и одновременно боремся с ней.
ГЕОГРАФИЧЕСКИЕ МИНИАТЮРЫ
Петр Ростин