«Да здравствует Россия, свободная страна! Свободная стихия свободой рождена!» Этими словами начинался гимн, написанный поэтом К.Д.Бальмонтом и положенный на музыку А.Т Гречаниновым вскоре после Октября 1917 года. В это время после победы Февральской революции гимном новой, уже не царской, но демократической России служила «Марсельеза».
Новые слова (фактически авторизированный перевод) к национальной песне Франции (с 14 июля 1795 года), ее государственного гимна (с 1879-го) были написаны народником П.Л. Лавровым (1823 — 1900) задолго до 1917 года:
Вставай, подымайся, рабочий народ!
Вставай на борьбу, люд голодный!
Раздайся крик мести народной!
Вперед! Вперед! Вперед!
«Марсельеза» с ее бодрым и разнообразным ритмом и зажигательным призывом, казалось бы, как нельзя лучше подходила к революционной ситуации в России. Ее приняли рабочие, солдаты и не только они. Ею открывались спектакли в Мариинском театре, под «Марсельезу» шли на фронт Первой мировой войны вчерашние крестьяне, одетые в солдатскую форму. Ею лейб-гвардии Преображенский полк со всеми офицерами и оркестром встретил в Таврическом дворце — в резиденции Временного правительства — председателя Государственной думы М.В. Родзянко и члена Думы А.Ф.Керенского.
Однако, как это было первоначально и с официальным гимном Российской империи «Боже, царя храни», в основе лежало иностранное музыкальное и поэтическое произведение, правда, на этот раз не английское, но французское. Редакция же «Музыкальной газеты» предложила своим читателям написать новый текст гимна на новую музыку. В некоторых проектах возобладала патриотическая, почти имперская патетика. Так, Е.В.Чешихин, написавший новые слова к церковному гимну Д.С.Бортнянского (1790 — 1800 годы) «Коль славен наш Господь в Сионе», позднее принятому масонами, был уверен: «Ты победишь весь мир, Россия». В других на музыку хора берендеев из оперы «Снегурочка» Н.А.Римского- Корсакова должны были звучать слова: «Слава Богу на земле, слава, слава, слава Русской святой земле... нашей Богохранимой державе».
В хоре имперско-православных славословий некоторым диссонансом звучали слова А.Городцова на музыку М.И. Глинки «Славься, свобода и честный труд! Пусть нас за правду в темницу запрут. », более уместные, на первый взгляд, в царской России, а не в новой, вставшей на путь демократического развития.
Акт отречения от престола Великого князя Михаила Александровича, 3 марта 1917 г.
А. Керенский
5 апреля 1917 года газета «Правда», издававшаяся РСДРП (Российской социал-демократической рабочей партией), руководимой В.И.Лениным, Л.Б.Каменевым, Я.М.Свердловым и другими, обратилась с призывом к революционной армии и рабочим петроградских заводов и мастерских срочно обучиться пению «Интернационала». Началась кампания по дискредитации «Марсельезы». Ее дни в России были сочтены, как и время буржуазной демократии, установившейся в результате Февральской революции. Вслед за Октябрьским переворотом на всех надеждах этой демократии точку поставил разгон Учредительного собрания 5 января 1918 года.
Вернемся к Февральской революции. Временное правительство при содействии виднейших российских юристов разработало Положение о выборах в Учредительное собрание — в высшей степени демократическое. Оно предоставляло право выдвижения своих кандидатов в Собрание всем партиям и организациям вне зависимости от их численности и политической ориентации — политическим и религиозным, закрепило право голоса женщин, установило более низкий возрастной ценз, чем в других странах (20 лет для гражданских лиц), наделило военнослужащих избирательным правом — даже с 18 лет. Произошла массовая политизация населения. В российских архивах сохранилась масса детских рисунков, на которых изображались представители различных партий (кадеты, эсеры, большевики). «Большевикъ — это тотъ, кто противъ войны», — читаем «аннотацию» корявым детским почерком на одном из таких рисунков. Дети или подростки в соответствии с реальностью пририсовывали красные банты и ленты каждому из участников массовых демонстраций и красили все знамена с лозунгами «Да здравствует Учредительное собрание», «Да здравствует Свободная Россия» и с различными эмблемами, в том числе довольно нейтрального Земского союза, в тот же красный цвет.
На фоне всеобщей эйфории начались заботы о создании новой символики нового государства. Этим занялась несколько аморфная организация во главе с «носителем духа свободной России» Максимом Горьким, она объединила Художественное совещание при комиссаре Временного правительства и Комиссию по делам искусств Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов. Главной темой совещания 4 марта, состоявшегося на квартире А.М.Горького, было спасение произведений искусства. 5 марта радетели русской культуры обратились в Комиссариат по делам искусств Временного правительства. В результате было образовано Особое совещание по делам искусств, в которое 13 марта влилась соответствующая Комиссия Петроградского СРКД.
Временное правительство
Членами подкомиссии для «разъяснения вопроса о государственном гербе» оказались художник И.Я.Билибин и известный профессионал-геральдист В.К.Лукомский. «Товарищами» председателя этой подкомисии выступили А.Н.Бенуа и Н.К.Рерих. Художники, отнюдь не партийные, и геральдист, по роду своей деятельности связанный с традициями царизма, сочли целесообразным в делопроизводстве пользоваться эмблемой Древней Руси — двуглавым орлом, лишенным знаков самодержавия — корон, скипетра и державы. Временное правительство поддержало это предложение, поскольку де орел не связан с Романовыми и может быть эмблемой свободного Российского государства.
Проект нового герба подготовил И.Я.Билибин. Он пригладил орлу перья в отличие от последнего царского герба, снял с его груди щиток с изображением св. Георгия, под орлом в овальном картуше поместил изображение Таврического дворца, где заседало Временное правительство, и снабдил всю композицию круговой легендой «Российское Временное правительство». Новый облик орла вполне соответствовал учреждению, для которого был создан: слишком малы головки с безвольными типа змеиных языками, робко зажатые между крыльями, и внутренним ободом легенды, слишком тяжел и массивен хвост, тянущий всю композицию вниз и создающий ощущение неустойчивости.
Осенью 1917 года развернулась подготовка к выборам в Учредительное собрание. По образцу коронационных жетонов создавались и новые. На одном из них в виде вытянутого ромба с усеченными по сторонам углами была изображена женщина в длинной греческой тунике, сидевшая на узком серпе луны (нужно думать — Россия, но почему луна и туника?), с причудливо развевавшимся знаменем, по бокам полотнища которого были помещены цифры 19 и 17. На обороте — лозунг: «Да /здравствует/ Учредительное/ собрание», выполненный изысканно, в лучших традициях графики Серебряного века. Нам, жертвам современных, агрессивных политтехнологий, это произведение медальерного искусства начала прошлого века может показаться несколько беспомощным и мало отвечающим задачам агитации и пропаганды. Более точной была адресация к избирателю на листовках, распространяемых каждой из участвовавших в выборах организаций (а их было больше 20), ибо все слои населения «боялись оказаться без представительства и быть обойденными в будущем Учредительном собрании».
Печать Временного правительства
Государственный герб России. Художник И.Я.Билибин
В результате массовых демонстраций под лозунгом «Без участия женщин избирательное право не всеобщее» в выборах принимала участие Всероссийская лига равноправия женщин. В листовке под № 7 была изложена ее программа: «Если вы хотите, чтобы и наши дети не росли без призора, и старики не умирали на улицах, посылайте женщин в Учредительное собрание». И приводились примеры стран, где женщины участвуют в управлении: якобы там «количество школ умножено, тюрьмы пустеют, разврат и пьянство заметно уменьшаются, защита детей и стариков вполне обеспечена законом». В выборах участвовали национальные (Бунд) и религиозные (мусульманские) организации, но главная борьба развернулась между эсерами, кадетами, большевиками и меньшевиками.
Кадеты звали на выборы тех, «кто сознает себя детьми Великой России», кто ненавидит анархию и деспотизм, готов защищать государство, свободу и права всех граждан. Их лозунгами были «целостность и единство России», «порядок, законность и государственность» (как нам это знакомо!), недопущение «срамного мира с Германией (для сходства с нашей Единой Россией не хватало только по-детски простодушного «за державу обидно»). Изобразительный ряд их плакатов был характерен подделкой стиля ля-рюсс (женщина-всадник в псевдорусской одежде с мечом в правой и в левой руке со щитом с надписью «свобода»; грозный городовой «держиморда», снявший маску и грозно требовавший: «голосуй только за № 2»).
Трудовики и эсеры разных оттенков (№ 1) были более изобретательны. Трудовики, обещая землю и волю, призывали: «Никаких насилий на выборах, никакого принуждения». Они апеллировали к своему трагическому опыту: «Тысячи наших товарищей пролили свою кровь за Землю и Волю». Переполненная кровью чаша была изображена на плакате в окружении двух лозунгов: «В борьбе обретешь ты право свое; Пролитая кровь обязывает».
Меньшевики на своем плакате ограничились изображением Маяка, стоящего у бушующего моря на фоне метущихся облаков — никакой конкретики. РСДРП (большевики) обращались ко «всем сознательным гражданам Российской республики» под лозунгом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» Их агитация в основном использовала первые декреты Советской власти — результат переворота 25 октября, прежде всего о земле, созвучный лозунгу эсеров, и о мире, которого давно ожидало томившееся на фронтах постылой войны крестьянство.
Управляющий делами Временного правительства В.Д. Набоков
Лозунги, провозглашенные в период подготовки Учредительного собрания, были обнародованы на жетонах, специально изготовленных для делегатов, избранных до Октябрьского переворота. Вот эти лозунги: «Мы все в одну сольемся душу»; «Глас народа — глас божий». Лозунги и изображение на обороте имели, очевидно, разный смысл. У жетона была круглая форма. На лицевой стороне восходящее солнце льет лучи на две его трети, внизу на отсеченной части изображена земля в обрамлении лавровых и дубовых листов, как это было на императорском гербе 1882 года, указан год выпуска — «1918». На обороте — воитель на троне в шлеме и доспехе, мечом в левой руке, которой он придерживает книгу, и каким-то орудием письма — в правой. Низ композиции на оборотной стороне занимает лозунг «Да здравствует Учредительное собрание», фланкированный двумя горящими факелами и возвышающийся на лавровых ветвях. Даже автору проекта жетона была ясна перспектива, не сулившая спокойствия. Еще более выразителен плакат «Московского союза защиты Учредительного собрания». Здесь всадник с копьем наперевес мчится по вздыбленной земле навстречу., неизвестному будущему. А под ним прежний лозунг: «Да здравствуетъ... Учредительное собрание!!!»
Но вернемся к символике Свободной России. Совет народных комиссаров, так легко покончивший с Учредительным собранием и последовательно, и повсеместно внедривший пение Интернационала, не справился с проблемой печатания почтовых марок: царские марки с изображением двуглавого орла имели хождение вплоть до 1923 года. Орел без признаков самодержавной власти печатался — уже после свержения Временного правительства на «керенках», разменных знаках Совнаркома Терской республики и Туркестана, бонах-чеках Самары, местных деньгах Астрахани и Одессы, Временного Сибирского правительства в Томске и Всевеликого войска Донского. Лишь 19 июля 1918 года последовал категорический запрет употреблять этот символ государственности России. В наши дни его, слегка изменив форму (уменьшив хвост и тем гармонизировав общий облик), «приватизировал» Банк России. Хотелось бы надеяться на более долгую жизнь этого символа стабильности суверенной России, нежели была суждена демократическому орлу И.Я.Билибина.
НАУКА: ШАГ В БУДУШЕЕ
Александр Грудинкин