Утро было тихое и солнечное, а незнакомых запахов так много, что у Пушистика закружилась голова.

— Что это тут… — Пушистик вертелся во все стороны, жадно принюхиваясь.

— М-м, как хорошо-о, — промурлыкал Фердинанд, всё ещё потягиваясь.

Лесная полянка была невелика, и Пушистик мигом обежал её четыре раза подряд.

— Нигде ни одной, даже самой махонькой кучки мусора, — удивился он. — Разве так бывает?

— Но это вовсе не значит, что нам нечего будет есть, — успокоил его Фердинанд и, оглядевшись, прибавил: — Не пойму, куда запропастился Жулик.

— По-моему, он там, — Пушистик показал лапой на узенькую тропинку, убегавшую в ельник, и снова развалился на травке. — Я его запах легко узнаю. Наверное, не очень вежливо будет уйти, не попрощавшись и не поблагодарив?

— А что тут такого? Ни он мне не друг, ни я ему. Кроме того, он мне был должен за то, что я стерёг его ящик, так что будем считать — теперь мы квиты.

— Мне показалось, вы с ним давние приятели…

— Тебе это всего-навсего показалось. — Фердинанд сам не очень верил в то, что говорил, но всё же прибавил: — И запомни — коту друзья не нужны, мне и одному хорошо, сам по себе проживу.

— А я? — пёсик никак не ожидал такое услышать.

— Ты, можно сказать, исключение из правил.

— Кто я? — не понял Пушистик. — Исключение? А я думал — твой друг, — щенок явно приуныл.

— Ну да, да, конечно, ты мне друг, шуток, что ли, совсем не понимаешь? — успокоил его Фердинанд, слегка устыдившись.

И, чтобы вышло ещё убедительнее, дружески его пихнул. Терять ещё одного приятеля ему совершенно не хотелось.

Насладившись тишиной и покоем утра, друзья тронулись в путь. Сначала они протискивались между тесно растущими ёлками, потом продирались через усыпанные ягодами кусты и, наконец, отыскали едва приметную тропинку, вьющуюся среди деревьев.

— Как ты думаешь, нас уже хватились? — озабоченно спросил Пушистик, осторожно пробуя лапой мягкий мох и обнюхивая шишки.

— Не знаю, — ответил Фердинанд.

И про себя прибавил с грустью: «Да кому мы там были нужны?» — а потом вспомнил, что сегодня ещё ничего не ел, и совсем приуныл.

— Ты лучше скажи, — спросил он, чтобы отвлечься от печальных мыслей, — что ты такое прошептал на ухо господину Шину Шилле? Почему он после этого сразу с меня скатился?

— Я ему сказал, что у тебя блохи, — честно признался Пушистик и с любопытством потеребил лапой чёрного жука, спешившего по своим важным жучиным делам.

— Как ты мог! — вспылил Фердинанд. — Нет у меня никаких блох!

— Да я просто помочь тебе хотел, — объяснил на бегу Пушистик, гоняясь за гигантской стрекозой. — А зачем ты говорил господину Шину Шилле, чтобы он не вздумал укрываться твоим хвостом? Мне твой хвост кажется совершенно для этого непригодным. И вампиров на Свалке никаких нет, ни одного.

— Что ты болтаешь? — Фердинанд, похоже, всерьёз обиделся. — У меня прекрасный хвост! И годится для чего угодно, хоть прикрываться, хоть укрываться. А про вампиров я тебе сейчас такое расскажу…

— Смотри, — шёпотом перебил его Пушистик и присел. — Кто это там?

Фердинанд замер и вытянул шею, чтобы получше разглядеть. Рядом с упавшим деревом, обросшим лишайниками и опёнками, сидело какое-то серо-бурое существо с коротким взъерошенным хвостом и длинными ушами и чем-то хрустело.