При рождении его нарекли Баба Ран Янтра. В возрасте десяти лет — и после прочтения повествований Марко Поло, который останавливался в стенах его родного караван-сарая, — он выбрал себе гражданское имя Марк-Поль Морелли. Визитеры с Запада звали хранителя святилища Жантар Мантар просто Морель.

Караван-сарай, обычно тихий и мирный, гудел от криков и топота лошадей. Гидросамолет Кармиллы Баньши ожидался с минуты на минуту. Морель, привыкший к более скромным гостям, немного побаивался предстоящей встречи. Но, будучи опытным арбитром по колдовским делам, он не отступил перед грядущим испытанием. Более того, будучи истинно светским человеком, он не позволил внутреннему возбуждению вырваться наружу. Его восточное лицо могло служить образцом невозмутимости. Безупречный костюм тибетского покроя придавал ему вид принца.

— Пифия прибыла? — спросил тот, кто сопровождал его по залам и внутренним дворикам с самого утра.

Посланец приехал на «хаммере» вместе с двумя друзьями накануне вечером. Они добрались до святилища по старой китайской дороге. Чудо, что они не свалились в пропасть. Сюда обычно попадали по воздуху или по тропе паломников.

— Она здесь, — ответил Морель. — Ее самолет приземлился вчера. С сотней амазонок и одним Карнутом. Я потребовал, чтобы женщины-солдаты оставили оружие в прихожей. Можете мне поверить, что не все прошло гладко.

— Она обвела нас вокруг пальца, как и остальные, — пробурчал Ванденберг. — Я просто взбешен. Надо же, именно я учил Кармиллу арканам волшебства!

Морель только слушал, поскольку роль хранителя Жантар Мантара — обширной мозаики дворцов, монастырей и пещерного жилья — требовала соблюдения нейтралитета. Они пересекли зал, откуда еще не убрали венецианское зеркало. Морель вспомнил о вдове Винчестер и обругал слугу, оказавшегося рядом.

— Унесите зеркало в запасник. Обеспечьте, чтобы ни одного не было на пути ее следования.

Они продолжили путь и вышли во дворик, выложенный красной керамической плиткой. Ванденберг действовал осторожно, словно ступал по яйцам. Главным было привлечь арбитра на свою сторону. Он вернулся к дискуссии, которую они вели почти все утро, настаивая на том, что Баньши вызвала к жизни древние страхи и ужасы.

— Она сознательно дала жизнь маленькой девочке, осужденной на весьма короткую жизнь… с целью соблазнить Дьявола!

Отто не хватало слов. Ситуация говорила сама за себя. В области бесчестья остальные адепты черной магии были по сравнению с Баньши несмышленышами из детского хора.

— Гарнье опоил вас зельем. Винчестер солгала. Оракул пустил по ложной дорожке, — подвел итог Морель. — И все же Совет будет проходить с соблюдением всех процедурных форм. Новая ситуация, которая выявится в результате дискуссии, станет истинным отражением реальности.

— Истинным отражением реальности! — вдруг взорвался Отто. — Вы — хранитель, как Тагуку и Уоллес. Именно вы, хранители, можете что-то сделать!

Морель остановился. Отто, считая, что пробил брешь в обороне арбитра, решительно устремился в нее.

— Баньши сама по себе является ордой варваров. Там, где она проходит, перестает расти трава. Ваша чудесная долина превратится в руины, засыпанные пеплом, если вы решитесь выступить против нее, когда она придет к власти. Малая Прага исчезла, как и Мондорама.

— Фрагменты ее сохранились, — урезонил его Морель.

— А где сам Уоллес?

— Тагуку ищет его.

— Человек-волк, вдова, оракул, — продолжил Отто, не обращая внимания на сдержанность Мореля. — У вас есть хоть малейшее представление о том, что они потребовали от Баньши за свою поддержку? Можете мне поверить, они действуют не бескорыстно. И могут потребовать ограничить Совет четырьмя святилищами, а вас превратить в садовника при абрикосовом саде!

Отто перевел дух, спрашивая себя, не зашел ли слишком далеко. Хранитель задумался на несколько мгновений, потом повернулся к своему помощнику, следовавшему на отдалении и ждавшему его распоряжений.

— Что у нас с делегациями?

Почти никто из тех, кто не был представлен в Совете, не приехал. Хотя прибыло очень много сатанистов. Они едва не выпустили друг другу кишки, когда распределялись места на трибунах. Значки были разноцветными, но каждый хотел получить красный цвет.

— Они успокоились. Но посланцы Гарца продолжают жаловаться. Они требуют встречи с вами до начала Совета.

— Гарца? — удивился Отто.

— Гора в Австрии, — просветил его Морель. — Там, говорят, состоялась первая Вальпургиева ночь. Они собираются потребовать от Баньши, чтобы она вызывала Дьявола на их территории. — Они пошли дальше, миновали гостиную, открытую всем ветрам, на стенах которой стояли ряды громадных шаров. — Паяцы или фанатики — угроза перемен подвигнула их на путешествие. Да, согласен, непостоянные члены имеют лишь совещательный голос. Но мне хотелось бы, чтобы появились барон Суббота и некроманты. Даже вампирам я был бы рад. Но они предпочитают сидеть по своим норам в ожидании того, что принесет этот исторический день.

— Молчаливое большинство, — проворчал Отто.

— Без нашей изолированности, без этого чувства безнаказанности, — они вышли в беломраморный двор, — Баньши сидела бы в полном одиночестве в своем лиденбургском дворце, гадала бы на Таро и поносила весь мир.

Их накрыла тень. Они едва успели заметить хвост гигантского гидросамолета, пролетевшего над караван-сараем.

— Ей нельзя отказать в пунктуальности, — признал Морель, сверившись с часами.

К ним подошел пигмей. Отто предположил, что это Тагуку. Анимизм был для него чуждой колдовской территорией и раздражал, как и отдаленные страны Черной Африки. Ректор чаще путешествовал по древним книгам, запыленным кабинетам и мертвым языкам. А потому с некоторым опозданием поклонился хранителю. К счастью, правила этикета были мертвой буквой для Тагуку.

— Уоллес рядом! Уоллес рядом! — сообщил он Морелю, переступая с ноги на ногу.

Тагуку снял мешок с плеча, достал кожаный кошель и высыпал его содержимое на плиты двора. Кости разлетелись в разныестороны. Неужели это ключицы фей? — подумал Отто. Тагуку собрал кости, потер в ладонях, словно согревая, и бросил. Они составили фигуру, которую прочесть мог только он.

— Там! — подтвердил он, вытянув руку. — День хода. Моя способность найти его!

— Он нужен нам немедленно, — проворчал Морель. — Надо отблагодарить звезды. Если он только в дне пути, то достаточно близок, чтобы перенести его сюда. Какую формулу он любит использовать? Бамбадам?

— Симбадабум? — предположил Отто.

— Сим сала бим! — воскликнул Тагуку. Внезапный вихрь снежных хлопьев закружился вокруг них, и тут же под действием тепла они превратились в сверкающие капли. В центре двора появилась громадная летучая мышь в цилиндре набекрень. Потом возник Уоллес с багровым лицом и бегающим взглядом.

— Он совсем серый, — сказал хранитель.

Отто раздирали противоречивые чувства: с одной стороны, он был рад увидеть мага, с другой стороны — его беспокоило состояние Уоллеса.

— Туагуакуку, — пробормотал Уоллес. — Мой старый друг по несчастью.

Маг обнял пигмея за плечи, что не составило труда, несмотря на огромную разницу в росте. Уоллес долгие дни шел сгибаясь, чтобы противостоять снежной буре, которая едва не свела его с ума, поскольку продолжалась целую неделю. К счастью, испытания позволила пережить фляжка с виски. Тагуку похлопывал по щекам приятеля, который буквально засыпал на ходу.

— Можно надеяться, что вы быстро поставите его на ноги?

— Моя все возможность, — заявил Тагуку, выпячивая грудь. — Моя устроить знаменитый шотландский душ.

Он исчез в караван-сарае вместе со своим грузом. Морель ослабил узел на поясе тибетского одеяния, потом направился к двери на противоположной стороне двора и распахнул ее. За ней открывалось озеро с лазурными водами. «Гусь-Щеголь» скользил к причалу, накрывая гигантскими крыльями гидросамолет Пифии, причаленный по другую сторону дебаркадера.

— Идите и проверьте, готовы ли ваши друзья, — шепнул Морель Ванденбергу. — Встреча в круге.

Хранитель направился к озеру, чтобы встретить гостей. Собрание продлится ровно столько времени, сколько потребуется Баньши, чтобы утвердить свою власть, повторял он себе, поскольку по закону решал простой подсчет голосов. Как быть со своим собственным голосом? Даже при трех против четырех он ничего не стоил…

Баньши выбралась из гидросамолета в сопровождении Гарнье, который был выше ее на целую голову, и вдовы Винчестер в виде черного сердца, которое словно плыло над землей. Хранитель остановился и поклонился, держа сложенные руки у лица.

— Добро пожаловать в Безымянную долину. Путешествие прошло хорошо?

— Отвратительно. — Баньши бросала нервные взгляды на спокойное святилище вечности. — Все собрались? — Обескураженный Морель кивнул. — Соберем этот проклятый Совет и покончим с делами, — приказала она. — Мне хочется быстрее продолжить полет.