в которой Каррен преступает все законы и вводит в заблуждение целый город, пусть даже и провинциальный.

Мэтр Тибо, коронер, встретил меня весьма радушно. Он вместе с Буонилем сидел за обеденным столом, доминирующее положение на котором занимала громадная бутыль с жидкостью, в которой я без труда опознала самогон. Емкость была пуста на четверть.

На соседнем столе доминирующее положение занимало синюшное тело, целомудренно прикрытое вышитым полотенцем в районе таза.

Я улыбнулась и произнесла:

– Приятного аппетита, почтенные. Магистр Виктредис просил передать, что не может пока оставить свою лабораторию – проходит опасная реакция – и что он присоединится к вам, как только сможет.

Язык уже повиновался мне и только буква "Р" получалась немного картавой. Особенно неудачно у меня вышло слово "лаборатория".

Мэтр Тибо понимающе переглянулся с Буонилем. На его лице было аршинными буквами написано: "Ну, что я говорил?" Наверняка он подумал, что Виктредис, как всегда, придумал отговорку, чтобы избежать малоприятной процедуры осмотра. Такое случалось и раньше, поэтому вряд ли мои слова могли вызвать подозрение.

– Ну, конечно же, я так и понял, когда увидел вас! – с ехидцей сказал коронер. – Я даже не стал его дожидаться и сам осмотрел покойного. Все идентично предыдущим случаям. Вне всякого сомнения – это одни и те же зубы.

– Не смею подвергать ваши слова сомнению! – любезно сказала я, слегка запнувшись на слове "подвергнуть" – Но не позволите ли мне взглянуть самой, для удовлетворения профанского любопытства? Всегда хотела посмотреть, как выглядит укус вампира.

– Какой странный интерес для юной барышни! – вполне ожидаемо отреагировал на мою просьбу коронер и, естественно, позволил мне делать с покойником все, что мне заблагорассудится.

Я, преодолевая брезгливость, подошла к трупу.

В Академии, разумеется, были семинары, посвященные работе с мертвыми телами, но я всегда старалась их пропускать. Смерть казалась мне отвратительным явлением, а мертвые тела вызывали тошноту, пусть даже это были абсолютно свежие покойники. Но магу нельзя бояться мертвых, а я сейчас исполняла обязанности мага.

Итак, я не любила находиться рядом с мертвецами, а уж с таким, который сейчас лежал на столе, и подавно. Смерть наступила сегодня ночью, признаки разложения еще не появились, однако то, что у жертвы в жилах не осталось ни капли крови сильно портило общую картину. Тело было очень бледным, словно припорошенным мукой, сложно было даже определить возраст покойника.

Я взяла себя в руки и склонилась над его шеей, невольно стараясь не вдыхать тот воздух, который соприкасался с мертвым телом. Наконец-то я увидела воочию две аккуратные дырочки на его шее, через которые из него ушла жизнь вместе с кровью, и о которых столько было сказано в беллетристике всех народов. Две точки, покрасневшие по краям.

Это меня заинтересовало. Такое явление обычно наблюдалось при укусе ядовитой змеи – яд вызывал отек или раздражение вокруг ранки.

Может ли иметь место подобное при укусе вампира? Разве вампиры ядовиты?

Честно сказать, вампирология были для меня темным лесом. Скажи мне кто-нибудь авторитетно, что вампир может убить свою жертву метким плевком – я бы не удивилась. Мало ли что в мире бывает? Однако этот вопрос требовал немедленного прояснения.

Я пожалела, что не ходила с прочими адептами на лекции по теме "Вампиры и основы самозащиты", посчитав их в свое время пустой тратой времени. Сейчас бы эти знания мне очень пригодились.

Мэтр Тибо заметил мою задумчивость.

– Вас что-то встревожило? – поинтересовался он.

– Скоротечность жизни, – печально ответила я. – Я вынуждена уйти, господа. Надеюсь, вы дождетесь магистра?

– Попытаемся, – ответил мэтр Тибо, бросив выразительный взгляд на бутыль с самогоном.

Не надо было обладать редкой прозорливостью, чтобы понять, что он верит в приход магистра не больше моего.

Я медленно шла по улице, ведущей к городской площади. В голове моей бродили самые разные мысли, и ни одна не была умиротворяющей. Видимо, выражение моего лица соответствовало настроению, потому как идущие мне навстречу люди сбивались с шага как один, и обходили меня с большим запасом расстояния.

У меня было очень мало денег. Одна эта мысль могла лишить сна и менее впечатлительного человека. Я снова и снова перечисляла мысленно, что мне следует сделать за десять дней, чтобы не вызвать подозрения, и приходила в ужас. Я была в курсе всех его заказов – там одних приворотных зелий пинт пятнадцать! А их надо из чего-то делать!

По здравому размышлению, я пришла к выводу, что мой рабочий день должен охватить и дневное время, и ночное. До полудня мне предположительно, следовало заниматься приготовлением декоктов, после полудня разносить их по адресам заказчиков, вечером идти копать и собирать ингредиенты для этих самых декоктов, а ночью бороться с вурдалаками и оборотнями. Сон, еда и отдых в этот распорядок никак не помещались. Где-то, в глубине души, я начинала проникаться сочувствием к Виктредису.

Так, обходя кучи отбросов, там и сям наваленных на мостовой, перепрыгивая канавы и лужи, я вышла на площадь. Погода стояла чудная – наконец-то закончились затяжные дожди, которые тянулись с самого Симеона Грязевого и порядком всем поднадоели. По чистому небу вальяжно плыли пушистые белые облака, отражаясь в лужах, и даже городская площадь в ярких лучах показалась мне более привлекательной, чем обычно. Прямо передо мною возвышалось здание ратуши – каменное, с острым шпилем, стрельчатыми окнами, где радостно мелькали блики света (помыли стекла, что ли?), и свежевыкрашенным флюгером в виде петуха. Перед входом служанки старательно мели мостовую. Чуть поодаль, у коновязи фыркали лошади в хорошей (по меркам Эсворда – даже отличной) сбруе, стояло несколько слуг с носилками и три повозки, претендующие на звание карет.

Чем-то праздничным повеяло в городе. Как же – у мельницы выловили нового покойника…

Я вздохнула и поднялась по каменным ступеням, увязавшись за пышно разодетым купцом. Никто меня не останавливал и не кричал. Это внушало как надежду, так и опасение. Если все и начинается так хорошо, то еще не факт, что это везение затянется надолго.

В первый раз я присутствовала на городском совете и совершенно не представляла, как следует себя вести. Никто из именитых горожан Эсворда не замечал моего присутствия, равнодушно скользя взглядом по моему лицу. Народу все прибавлялось. Прибывшие чинно расшаркивались друг с другом, явно копируя столичный обычай, и обменивались любезностями. Зал ратуши, где происходили собрания городского совета, был не слишком велик, и оттого все происходящее напоминало ярмарочную толкотню.

Я робко стояла в нише, образованной гобеленом с гербом Эсворда (золотой бобер на зеленом фоне) и парадным чучелом малой урствальдовой жрухи, которое порядком облезло и существенно пострадало от полчищ моли. Так как и герб, и чучело поражали своими огромными размерами, я на их фоне легко затерялась. Несколько моих коллег торопливо натирали полировку стола, за которым должен был восседать бургомистр. Я с завистью взглянула на их белоснежные чепцы и в очередной раз вздохнула. Мой наряд не выдерживал даже сравнения с их накрахмаленной униформой.

Да, но теперь я не служанка. Властью, данной мне слепым случаем и собственным нахальством, я нарекла себя подмастерьем мага. Ведь Виктредис изначально требовал, чтобы ему прислали помощника? Ну вот. Я и есть помощник. А в данном случае – полномочный заместитель, которому чепец не положен. Главное не сутулиться. И не заикаться, только не заикаться!…

Дело близилось к полудню. Я уже заметила среди сутолоки знакомые лица. Темно-красным бархатным камзолом щеголял господин Кохль, торговец вином, а рядом с ним утирал нос платочком мэтр Шлаубт, прокурор. Его вечно мучила аллергия, и он был постоянным клиентом Виктредиса. Далее я заметила аптекаря, который враждовал с магом, видя в нем опасного конкурента, и никогда не здоровался с последним, демонстрируя свое презрение к оккультизму. Глаза у него горели недобрым пламенем. Упускать случай, позволяющий прилюдно ткнуть мага лицом в грязь, аптекарь явно не собирался.

Прибыл судья, а за ним и меховщик, которых я тоже знала. У первого была подагра, а второй пытался утихомирить чересчур буйный нрав супруги с помощью магии, ибо остальные средства он уже испробовал.

Бочком и заметно горбясь, в зал просочился коронер. Он старательно отворачивался от всех и старался дышать в сторону.

Инородным телом в этой сытой и вальяжной толпе выглядел мельник, здоровый чернобородый мужик в такой же поношенной рубахе, как моя. Видимо, он также впервые попал на такое сборище и не знал, куда приткнуть свое чересчур мужицкое тело.

Гулко пробили полдень часы на башенке ратуши. Участники совета принялись рассаживаться по своим местам. Я внимательно следила за их перемещениями, и вскоре пришла к выводу: место каждому полагается строго определенное, и за попытку усесться на первом попавшемся стуле меня могут спустить с лестницы.

Еще немного подумав, я решила оставаться на своем месте и ничего не предпринимать. Не замечают – и то хорошо.

Мельнику досталось место на далекой периферии, а около моей жрухи с гербом устроился капитан городской стражи, представительный мужчина, холостой и вполне пригодный к браку. Почти все вдовы и старые девы Эсворда в сумерках стучались в двери к Виктредису в тщетной надежде сломить этот свободолюбивый дух с помощью приворотного зелья. Магистр ругался, плевался и пытался выставить дам за двери грубой силой, но в конце концов все равно сдавался – наливал во флакон черного стекла какое-нибудь слабительное или мочегонное средство и советовал применять его в разумных дозах. Спустя день-другой в двери стучался несчастный капитан, исхудавший и печальный, и со смущением жаловался на очередной таинственный недуг, никак не приличествующий служивому человеку. Маг безо всяких угрызений совести доставал новый флакон черного стекла, сочувствовал капитану и соглашался, что пищеварение – весьма тонкий процесс, подверженный влияниям луны, ветра и магнитных бурь. Мне было жаль жертву женского коварства и чародейской беспринципности, но что я могла поделать?…

За шумом передвигаемых стульев и гулом голосов я и не заметила, как в арке главного входа показался бургомистр. Он был важен и дороден, а усы его обладали именно той пышностью, которая позволяла узнать в нем важную персону безо всяких дополнительных подсказок. На груди его скромно сверкал какой-то орден, а на круглом животе покоилась золотая цепь.

Бургомистр с достоинством поприветствовал присутствующих, с самыми важными из них раскланялся, и восшествовал на помост, где его уже ожидало бархатное красное кресло. Место по правую руку от него занял судья, а стул по левую остался пустовать. Интуиция подсказала мне, что там сейчас полагалось бы находиться Виктредису.

– Да помогут нам силы небесные! – зычно произнес бургомистр и уселся в кресло. Не знаю, как это получилось, но даже это простое действие было совершено весьма значимо. Видимо, для этого был необходим определенный талант.

Зал притих. Бургомистр откашлялся и начал:

– Все присутствующие наверняка знают, что этот Совет собран по чрезвычайно трагическому поводу. Черные дни наступили для нашего города! Печаль и горе ступили на улицы мирного доселе Эсворда! Люди в страхе! Всем не дает спать один вопрос, – тут он повысил голос и подпустил в него трагических ноток. – Кто? Кто следующий?!!

Меня лично мучил совершенно другой вопрос: кто будет разбираться с этим всем – печалью, горем, страхом и черными днями. Но я промолчала – ведь у меня не было ни ордена, ни цепи, ни красного бархатного кресла. В этом зале мне даже стул не полагался.

– И вот, – продолжал бургомистр, обводя зал немигающим взором хищной рептилии, – мы собрались здесь, чтобы узнать подробности нового несчастья. Сегодня ночью у мельницы был найден еще один несчастный, мир его праху! Он был умерщвлен так же, как и предыдущие. Снова смерть посетила наш город!

По залу прокатился вздох ужаса.

Бургомистр все больше распалялся. Ему явно нравилось происходящее. Я заподозрила, что в молодости ему попросту не дали стать трагическим актером, над чем он тайно грустит до сих пор.

– Мы все опечалены этим, – волнующе дрожал между тем голос бургомистра. – Мы готовы скорбеть и оплакивать усопшего, как только тело будет опознано, и станет известно, о ком именно нам проливать слезы и чьей вдове следует выделить десять золотых из городской казны в соответствии со Статутом Эсворда. Пока же покойный находится у коронера, – это было произнесено таким загробным голосом, что присутствующий в зале коронер нервно дернулся и заоглядывался по сторонам, словно испугавшись, что его сейчас тоже загрызут, после чего передадут вдове десять золотых из казны, – и ждет упокоения. И мести! Да, господа, мести! Ведь подобная смерть должна быть отмщена! Все мы в опасности, жители Эсворда! Наши жены, дети, престарелые родственники и родители! Все, в чьих жилах течет кровь! – тут, как по мне, была несправедливо забыта вся домашняя живность. – Ибо монстр вышел на охоту и жаждет крови!!!

Снова значительная пауза и потрясенные вздохи.

– И все мы знаем, кто должен пресечь эту кровавую вакханалию!

Ну вот, дошли до главного вопроса, наконец-то.

– Но мы не видим здесь этого человека! Не видим, хотя в этот тревожный час он должен быть среди нас! Мы отдали себя по его защиту! Мы вверили ему свои семьи и, кроме всего прочего, выделили специальную расходную статью городского бюджета! И где же он? – стекла и витражи в зале зазвенели – Кто знает, где сейчас магистр Виктредис?!!

Боюсь, что только мои предположения были бы близки к истине.

– Итак, господа, – более спокойным голосом продолжил бургомистр, – я не могу далее потворствовать этому. Мы просто обязаны принять решение по поводу нашего поместного мага. Прошу присутствующих высказаться по этому поводу.

В следующее мгновение меня чуть не сбило с ног силой общего крика, который начался в зале ратуши. Орали все. Бургомистр с довольным видом взирал на бушующий зал.

– Мракобес! Обскурант! Шарлатан! Он и его методы – это возврат в темные века! – вопил аптекарь, потрясая обеими руками.

– Такое поведение недостойно мага! – прокурор.

– Скоро по улицам будет ходить нежить средь бела дня! Страшно даже за городские ворота выглянуть! – какой-то купец.

– Вчера моя дочь возвращалась от подруги и… – далее я не расслышала, хотя это было поинтереснее всего предыдущего.

– Быть может, вампир среди нас!!! Уже выбрал новую жертву, чтоб выцедить ее кровушку! – загробным голосом вещал какой-то субъект в черном, по виду – типичный нотариус.

– Ага, – с ухмылкой произнес торговец, чрезвычайно походящий на упыря и лицом, и фигурой. – Точь-в-точь моя теща! Давно, кстати на нее грешил… Может пырнуть ее колом, на всякий случай? В любом случае вреда особого не будет…

– Маг боится даже нос высунуть из дому! И вы хотите, чтобы он пошел на вампира?!! Нет, надо гнать его в шею! Я давно говорил, что…

– Немедленно оповестить Лигу! Пусть забирает этого мерзавца и пришлет кого-то похрабрее! – средина зала, синий тюрбан с пером.

Аптекарь, которому первая часть предложения пролилась бальзамом на душу, после второй немедля побагровел и вскочил на стул. Его дискант прорезал общий шум, как нож – масло:

– Протестую! Опомнитесь, больше никаких магов! Зачем нам эти дармоеды?!!

– Мне страшно спать по ночам! Мне кажется, что кто-то скребется в окно! – господин Кохль.

– А как подняла голову преступность!!! Все знают, что ночной дозор в полнолуние не выходит на обход!!!

– Я бы вас попросил! – конечно же, не стерпел капитан городской стражи. – Выйдите-ка сами в полнолуние! В прежние времена в таких случаях горожане объединялись в отряды и сами патрулировали улицы!

– Вот! К черту и стражу!

– Я те сейчас покажу "к черту"!!! Ну, подойди ближе!…

– Смерть на улицах города! Нас истребляют!

– Скоро мы будем находить мертвых у своего крыльца каждое утро!

– Хорош жаловаться! – не сдержался и мельник. Его могучий голос без труда заглушил все прочие, а то, что он возвышался над толпой, как утес средь бушующего моря, давало ему значительное преимущество – Это не вы каждый месяц багром покойников вытаскивает! А мне уж поднадоело! И я не жаловался до этого, хочь и вытаскивал. А теперь скажу: нет боле моего терпения! Я мельник, а не похоронная служба! И ежели маг в этом повинен, то ему след катиться куда подальше! Пущай стража ловит упыря! А если и стража не желает, то тогда бургомистр пусть решает, что с энтим гадом кровоненасытным делать! А уж если и бургомистр не сладит, то тогда к чертям и…

Бургомистр, уловивший, что это высказывание не в его пользу, в отличие от предыдущих, принялся колошматить молотком по гонгу, который до этого казался мне штукой бесполезной.

– К порядку! К порядку, господа! Сейчас мы решим сообща, что делать далее!

Зал не сразу, но утих. Аптекарь до последнего стоял на стуле, опасаясь, что предложение о новом маге повторится, но к его облегчению прочие восклицания имели бессмысленный характер.

– Господа, – начал бургомистр вторую часть своей речи, – сегодня мы решаем судьбу города. Бездействие нашего мага ведет к гибели мирных горожан. Я, как известно, могу немедленно оповестить Лигу. В течение дня из Изгарда сюда прибудет комиссия, которая разберется с происходящим. Сегодня магистр Виктредис не соблаговолил прийти на наш городской совет. Я полагаю, что лучшего повода, для того, чтобы связаться с Лигой и не надобно. Итак, вот оно, зерцало связи!

И он извлек из-за гонга нечто маленькое, круглое, на длиной ручке. Матовый блеск, вычерненное серебро вокруг зеркального кружка и едва заметная магическая аура. Безделушка, короче говоря. Годна только на то, чтоб связать непосвященного человека с магом.

Я поняла, что сейчас мой план на грани краха.

Сообщу ли я о бегстве мага, или нет, к вечеру обман раскроется. Не стоит ожидать, что Комиссия Лиги, не обнаружив поместного чародея, уберется восвояси. Естественно, об этом тут же будет уведомлен весь Совет, а уж то, что я скрыла факт бегства, явно потянет на государственную измену. После этого мне и Армарика раем покажется, а уж как рада будет Стелла…

Значит, в данный момент у меня есть два варианта действий: либо честно объявить всему городу, что маг сбежал и начинать готовиться к серьезным неприятностям, либо же…

– Господа, – едва не теряя сознания от ужаса, громко сказала я – Минуточку внимания!

Головы присутствующих немедленно повернулись ко мне. Я почувствовала, как по моей спине медленно поползла холодная капля пота. Только не заикаться, только не заикаться…

– Меня прислал господин Виктредис. – вроде бы голос не дрожал, а трясущиеся колени не так уж и заметны. – Он просил передать вам искренние извинения за свое отсутствие на городском совете. Но в данный момент он занят подготовкой своего серебряного меча к бою с вампиром. Видите ли, правила требуют, чтобы волшба длилась беспрерывно в течение десяти часов, начиная с восхода солнца дня боя. Еще раз, прошу прощения.

Пресвятые угодники… Серебряный меч! Откуда он взялся? Существует ли вообще что-то подобное в природе?!! У Виктредиса серебряного меча точно нет, и не было никогда!…

Все присутствующие в зале дружно вытаращились на меня с весьма растерянным видом. Действительно, не каждый день добропорядочным и уважаемым горожанам доводится выслушивать подобный бред.

Первым подал голос бургомистр.

– Правильно ли я вас понял? Магистр сегодня собирается на бой с вампиром?

– Именно так, – от волнения я взмокла как мышь под веником.

– И он обязуется изничтожить упыря? – недоверчиво переспросил он.

Я собралась с силами, чтобы врать напропалую до самого конца.

– До завершения полнолуния магистр Виктредис предоставит вам доказательства смерти монстра, нападающего на жителей Эсворда. В противном же случае он согласен с оповещением Лиги.

Бургомистр неуверенно обвел взглядом присутствующих, потом вновь уставился на меня.

– Ну-у-у… Это несколько меняет дело, – наконец сказал он. – Думаю, что присутствующие согласны с этим предложением.

Присутствующие вразнобой промычали что-то о своем мнении по данному поводу, но громко протестовать никто не решился. Видимо, я ошеломила их своим нахальством.

– Э-э-э, юная дама… – обратился бургомистр ко мне. – Простите за нескромный вопрос, но кто вы такая?

Вот и наступил мой звездный час! Я прошествовала к помосту, копируя манеру самого бургомистра, потому что врожденной величественности не имела, и слегка поклонилась, так как в штанах реверанс не имел никакого вида.

– Каррен Глимминс! – объявила я, задрав нос как можно выше. – Ассистент магистра Виктредиса!

Бургомистр потрясенно молчал некоторое время. Я его отчасти понимала.

– Ассистент? – затем переспросил он на всякий случай.

Но меня уже было не остановить.

– По требованию магистра, я была прислана Советом Лиги после первого случая с трупом у мельницы. Чтобы не вызывать лишних слухов и сплетен, магистр принял решение выдать меня за служанку. В связи со сложившимися обстоятельствами, мы пришли к выводу, что далее скрывать правду нет смысла. Лига уже уведомлена о эсвордском вампире и ответственность за его уничтожение было решено возложить на нас!

– Ах, вот оно как, – глубокомысленно произнес бургомистр, с недоверием смерив меня взглядом, но не решившись высказать свои подозрения вслух.

– Надеюсь, господа, что вы удовлетворены моими объяснениями, – с достоинством сказала я, пользуясь его заминкой. – Я вынуждена вас покинуть – магистру необходима моя помощь. Еще раз, прошу прощения за вмешательство.

И я вышла из зала ратуши чеканным шагом, расправив плечи и вздернув нос. Меня провожали потрясенными взглядами самые именитые жители Эсворда, у которых на ушах висело столько лапши, что их к земле должно было пригнуть.

На улице я нервно вздрогнула всем телом, точно лошадь, укушенная оводом, и припустила со всех ног к дому.

"Предоставить доказательства смерти монстра!". Это же надо такое ляпнуть!!! Что мне им предоставить? Чучело теггэльвского суслика из кабинета Виктредиса?… Да уж, Каррен, натворила ты дел…