в которой на долю героев наконец-то выпадают и добрые минуты

"Виро! Я совсем забыла о Виро!!!" – эта мысль гулко отзывалась ударами моего сердца, когда я торопливо взбиралась на помост. Только Констан мог сказать, где сейчас демон, поэтому мне было необходимо поговорить с моим учеником, ныне блаженствующим в лучах славы.

Но к моему удивлению, ни бургомистра, ни Констана на помосте уже не было. За трибуной надрывался не кто иной, как отец Этварт, на удивление румяный и жизнерадостный. К нему льнула растрепанная девушка с весьма воинственным выражением лица. Видимо, шокирующие откровения приняли эпидемический характер.

– …и я отрекаюсь от своей веры во имя любви к Эмме! – выкрикнул Этварт, пылко обнял девицу, в которой я без труда узнала дочь бургомистра, и собравшиеся стали свидетелями весьма страстного поцелуя. Жители города, у которых было слишком много ярких впечатлений за последнее время для того, чтобы оценивать их критически, дружно захлопали и принялись громко подбадривать Этварта, и без того действующего весьма решительно.

За моей спиной послышалось разъяренное пыхтение. Я оглянулась, и увидела бургомистра, для которого сегодняшний день, видимо, все же был черным. Он оттолкнул меня со своего пути, и с ревом вцепился в косу Эммы, пытаясь оттащить ее от бывшего священнослужителя. Та взвизгнула, Этварт завопил: "Деспотичный тиран!", и я, с досадой сморщив нос, покинула помост. Было ясно, что эсвордцев впереди ожидает еще немало волнующих историй и без магов, так что скучать им не придется.

Констан обнаружился чуть поодаль, в окружении восхищенных зевак. Давешние служанки, подносившие вино магам, теперь вились около него, чему мой ученик нисколько не препятствовал. Выражение лица у него было точь-в-точь как у моего крестного – самодовольное и невозмутимое, словно всю жизнь окружающие его люди только и мечтали услужить столь важной персоне каким-либо унизительным для себя способом.

Тут я внезапно поняла, какой вальяжный и роскошный красавец-маг получится через пять-шесть лет из Констана, и невольно поежилась. Множество предчувствий самого разного толка – от просто волнительных до откровенно пугающих, охватило меня. Если я хоть что-то смыслила в этой жизни, Констана ждало большое будущее, о котором, и впрямь, простые людишки, подобные мне, будут узнавать из легенд и песен.

Ну что же – в историях про настоящих героев всегда есть фоновые персонажи. Может, и я затешусь в сказание о Констане Эсвордском парой строчек…

Он же, завидев меня, вновь стал похож сам на себя – то есть на бестолкового увальня, – немедленно забыл о своих почитателях, и, схватив меня за руки, с жаром затараторил:

– Ох, госпожа Каррен! Как же я рад, как же я рад! Неужто правда в Академию меня возьмут? А что там в Академии? А чему я обучаться буду? Кем стану опосля учебы?…

– Некромантом, Констан. Ты станешь некромантом и преотменнейшим, как мне кажется, – с теплотой промолвила я, а затем, пользуясь тем, что мой бывший ученик замер с приоткрытым ртом, прошипела ему в ухо:

– Где Виро? Веди меня к нему сейчас же!!!

– Чей это дом, Констан? – с подозрением спросила я, когда мы остановились у роскошного особняка, не намного уступающего размерами дому бургомистра. В этой части города мне не доводилось бывать, так как она была несколько малолюдной. Раньше я даже не подозревала, что за мрачной липовой аллеей на окраине города скрывается странное сооружение, куда более уместно выглядевшее бы в скалистых горах. Дом из темно-серого грубого камня был крыт замшелой от времени черепицей, маленькие его окна больше смахивали на бойницы, а многочисленные башенки делали его похожим как две капли воды на старый пень, поросший поганками. За искривленными вязами с трудом угадывалась высокая, каменная ограда, дальше же начинался старый лес.

– Ну, вообще-то, это мой дом, – потупившись, ответил Констан, и так как я вытаращилась на него, не в силах даже озвучить разом возникшие у меня в голове бесчисленные вопросы, пояснил смущенно. – От деда достался, я к нему сам еще не привыкший. Уж больно он страхолюдный.

Я про себя дала обещание подробно выспрашивать всех своих новых знакомых об их родственниках и материальном положении, ибо сейчас чувствовала себя наиглупейшим образом. У меня в учениках ходил, наверное, один из самых богатых наследников Эсворда, пусть даже и наследство это было, действительно, страхолюдно, а я сейчас стояла перед ним босая и голодная, как волкодлак.

– Еще скажи, что у тебя деньги есть! – ядовито промолвила я и прищурилась.

– А то как же – мне магистр Каспар выплатил жалованье за то время, покудова я дедовы обязанности выполнял! – охотно подтвердил мое предположение Констан. – Немалые деньги, надо сказать!

"Это за хаотический-то портал, потоп и светопреставление! – мрачно подумала я. – Чудно! А мне – паршивый орден, который еще и не продашь без скандала!"

Но решения Каспара я более оспаривать не намеревалась.

Следуя за Констаном, я поднялась по каменным ступеням, местами поросшими травой, и вошла в дом. Дубовые резные двери громко скрипнули, пахнуло пылью и стариной.

Посреди обширной, темной гостиной, на роскошном диване, в обнимку с кастрюлей, полной какого-то сомнительного варева, сидел Виро, совершенно не походящий на умирающего, отчего с моей души словно камень свалился. Я сразу же признала бывшего секретаря, несмотря на существенные изменения в его внешнем облике. В ухе у меня приветственно стрельнуло, и кто бы мог подумать, как я обрадуюсь этому мерзкому ощущению!…

Раньше демонов я не видела нигде, кроме как на иллюстрациях в бестиарии, и готовилась к худшему, но мое личное порождение Северных Пустошей не было ни склизким, ни чешуйчатым, и даже сопливого пятачка у него не имелось. Я мысленно вновь возблагодарила богов, ибо широта моих взглядов была не беспредельна, и вести себя непринужденно с слизнеподобной рептилией я бы не смогла, даже памятуя о том, как благородны были ее поступки по отношению ко мне.

Но Виро-демон оказался милейшим ушастым и лохматым существом, столь же упитанным, как и его человечья личина. Короткая шерсть покрывала даже его физиономию, которая была полосатой, как у дворового кота, но, тем не менее, черты лица, знакомого мне, легко угадывались. Желтые глазенки с вертикальными зрачками светились в полумраке, а кончики больших ушей, более всего напоминающих коровьи, чутко ловили каждый шорох. Из-под пледа, в который он был укутан, торчали такие же лохматые лапы, рядом болтался хвост с весьма кокетливой кисточкой, нервно вздрогнувший при нашем появлении.

Я поняла, что означает жалобный и напряженный взгляд, которым меня одарил Виро: демон стыдился своего нынешнего вида и опасался, что я приду в ужас, увидев его без личины, как это сделал бы любой человек, не проведший несколько лет в Музее Академии. Поэтому я, ничего не говоря, устремилась к нему и заключила в объятия, предусмотрительно отставив кастрюлю в сторону, что вызвало у демона невольный писк протеста, на который я не обратила внимания. От него несло горелой шерстью, а сам он трясся мелкой дрожью, видимо, еще не придя в себя после пережитого.

– Чтоб я еще раз кого-то спас! – пробурчал с возмущением Виро, освободившись из моих объятий и забавно встопорщив шерсть на макушке. – Битый час лежать неподвижно, чтоб никто не решил меня благородно добить, избавив от мучений!…

– Вам было очень больно? – дрогнувшим голосом спросила я.

Виро поежился, кося на меня желтым глазом, и нехотя ответил:

– Даже хуже, чем я предполагал. Даже не рассчитывайте, госпожа Каррен, что я решусь это когда-либо повторить. У меня было время обо всем подумать, и я понял, что не настолько вы мне уж и нравитесь…

Тут в разговор вмешался Констан:

– Вам, госпожа Каррен, поискать какую-нить одежонку? Тут старья разного по комодам напихано ведикое множество. Вон господина Виро обрядили вполне сносно, хоть и фигура у него весьма необычная – тот же хвост, к примеру…

Я, вспомнив, что под мантией до сих пор обряжена в ночную сорочку, с благодарностью приняла это щедрое предложение. Констан скрылся из виду где-то в недрах огромного дома, а я повернулась к Виро, который все таращился на меня с весьма озадаченным видом, точно был не в состоянии понять, как же ему теперь ко мне относиться.

– Так вы его дочь, – жалобно промолвил он, прядя ушами. – Поверить не могу. Все это время… Все эти мучения…

– Вы знали, зачем ему артефакт? – воскликнула я. Подумать только, ключик к этой странной тайне из прошлого был совсем рядом!

– Конечно же, знал, – Виро вздохнул, и его хвост принялся нервно мести пол. – Об этом знают почти все, кто имел дело с Сальватором. Среди чародейской верхушки дурная слава… вашего отца уже несколько десятилетий не меркнет, благодаря его же усилиям, и то, что все эти годы он ищет свою потерянную дочь – также факт общеизвестный. История была очень громкая, едва ли не легендарная. Тот, кто вас нашел – чертовски везучий мерзавец, ему, должно быть, все сейчас завидуют, хоть он и не успел как следует вами воспользоваться. Вытащить такой козырь! Единственное уязвимое место самого Сальватора Далерского! Если бы все не закончилось этим удивительным стечением обстоятельств, то интрига вышла бы замечательная. Но вас спрятали от него, а он, как на грех, наткнулся в самый неподходящий момент… Если бы я знал…

– Он меня искал? – тоненьким голосом спросила я. – Все это время?

– Насколько я знаю, едва он узнал от вашей матушки о вашем же существовании, как тут же принялся за поиски, но следы семьи Брогардиус давно уж затерялись между Тэггэльвом и Эпфельреддом. А так как имени вашего никто не знал – только фамилию и возраст, поиски усложнились донельзя. Долгие годы Сальватор охотился за этим треклятым артефактом, который может перенести к человеку, находящемуся неизвестно где, если имеется хоть что-то, принадлежащее искомому…

Эти слова натолкнули меня на вполне логичную в данных обстоятельствах мысль, и оставалось только удивляться, как же она раньше мне в голову не пришла.

– А что там с моей чадолюбивой матушкой, не знающей даже имени своего отпрыска? – процедила я сквозь зубы, осознав внезапно, что мои потерянные родители один другого краше.

Взгляд демона забегал, и в немалом смятении он промямлил:

– О, это поистине необыкновенная женщина…

Мой жизненный опыт подсказывал, что таким тоном не говорят о необыкновенно хороших людях, а, следовательно, меня ждало еще немало печальных открытий на пути воссоединения с родителями. Можно было голову свою позакладывать – матушка была славна в определенных кругах не менее батюшки. Это было ровно настолько же интересно, насколько и неприятно, и по спине у меня пробежал холодок. Нет, эта мерзкая история еще не закончилась…

– Ладно, господин Виро, о ней мы поговорим попозже, – сказала я со вздохом. – Давайте лучше подумаем, что делать с вами. Вам есть куда податься?

Хвост демона вновь яростно затрепыхался, а выражение глаз и неуверенное: "Э-э-э-э…", уже знакомое мне, были красноречивым ответом на мой вопрос.

– Ясно, – подытожила я, хотя на самом деле ситуация запуталась донельзя. – Идти вам некуда. Доведется остаться со мной, пока вам не придет что-то более толковое в голову. Я, кстати, уже настоящий маг, хоть и поместный, да еще и орденоносный, и мне не помешает собственный демон, хоть это, по мнению кое-кого, и старомодно…

Виро с затаенной надеждой взирающий на меня, в очередной раз смутился, и с горечью сказал:

– Да какой из меня сейчас демон… Все силы, что у меня были, я отдал Сальватору в обмен на личину, а после того, как я дотронулся до артефакта… кому нужен такой бесполезный фамильяр?…

Говорил он всерьез – тут ошибиться было нельзя. Мне ли не знать, каково это – чувствовать себя совершенно бесполезной и лишней…

– Разбаловались вы там, в своих элитарных кругах, – пробурчала я сердито. – Уши у вас есть, хвост есть, сами как ковер восточный ворсом изобильны – отличный демон. Если еще и по хозяйству будете помогать, то мне того достаточно, хоть на кухню вам ходу нет с эдакой шерстистостью. Я же без слуги осталась…

Виро, полосатая физиономия которого с каждым моим словом становилась все счастливее, встревожился из-за моих последних слов и торопливо спросил:

– А что за беда приключилась с этим балбесом?

Я про себя отметила, что ученик и демон, похоже, нашли общий язык, несмотря на некоторую разницу в мировосприятии, и торжественно пояснила:

– Он отправляется в Академию обучаться магии на факультет некромантии!

– Ох, только не это! – воскликнул Виро, встопорщив в ужасе уши. – Впрочем, вам не за что любить это заведение, так что, и впрямь, пусть учится…

Тут мы принялись хохотать, да так, что едва слезы из глаз не брызнули. Наконец-то вся эта история закончилась, и, хотя будущее не обещало быть спокойным, я обзавелась двумя друзьями, к тому же у меня наконец-то хватило смелости спорить с чародеями!… Я узнала, что мои родители живы и здоровы, хоть и зловредны до крайности, и теперь никто уже не смог бы меня назвать безродным ничтожеством. Да и я сама теперь чувствовала себя вовсе не Каррен Глимминс – служанкой-обманщицей, и не Каррен Брогардиус – никому не нужной сиротой, а какой-то незнакомой, новой Каррен, потерянной дочерью великого мага и загадочной арданцийской интриганки, чье местонахождение будоражило умы столь многих знатных чародеев. И как бы не кривил губы разочарованный Сальватор, я была не так уж глупа и слаба, чтобы посчитать себя недостойной столь чудных родителей или хоть на секунду пожелать с ними воссоединиться. Да и других сомнений у меня хватало… но об этом нужно было подумать как следует в спокойной обстановке.

…А Констан, простой подмастерье кузнеца, и недотепа из недотеп, все-таки станет магом наперекор самолюбивому гордецу-деду и той самой сладкоголосой певунье, которая еще услышит о своем забытом поклоннике! Ручаюсь – чародей из него выйдет славный! А когда он подучится немного, то поможет Виро с личиной, ведь спрятать демона от глаз людских будет не так уж просто в Эсворде – городе, где произошло слишком много невероятных событий для того, чтобы его жители продолжали оставаться доверчивыми и невнимательными.

Демон был отличным парнем, куда как лучше многих иных людей, так что с моей точки зрения он заслуживал того, чтобы остаться в человеческом мире. Со способностями же Констана можно такие чары наложить – вся Лига вовек не снимет! И если Виро, присмотревшись ко мне, возжелает продолжать свою борьбу за место под солнцем и правом на блестящую жизнь – а я была уверена, что рано или поздно честолюбие заставит его забыть те слова, что он мне сказал на балу – то я не буду его удерживать… Или буду? Какое-то странное чувство шевельнулось в моей душе, но я постаралась поскорее от него избавиться. О боги, вот и добавился еще один пункт в список того, о чем мне нужно будет подумать, как следует!…

В это время в гостиную вернулся мой ученик с охапкой самой разнообразной одежды, хоть и старомодной, но, тем не менее, добротной, и я, забыв об этих мыслях до поры, до времени, в полнейшем восторге отправилась ее примерять, пока демон с учеником готовили обед.

Я понимала, что вскоре нам уже не собраться вместе за одним столом. Но я не сожалела об этом, ведь лицо Констана становилось все более мечтательным – мысленно он уже был на пути в Академию, полную самых заманчивых чудес. Задумчиво он ковырял ложкой кашу, и проносил мимо рта краюху хлеба.

Виро же, как всегда, во время трапезы был сосредоточен на своей тарелке. Блаженно повисшие уши указывали на то, что он умиротворен и счастлив. Хоть пальцы у него теперь были и покороче человечьих, но с ложкой он управлялся все так же умело, а большего от жизни, ему, похоже, и не требовалось.

Переведя взгляд обратно на ученика, я подумала, что нужно как-нибудь подготовить его к тому, с чем он встретится в Изгарде. Но затем, вспомнив обстоятельства своего пребывания в столице, решила: "Нечего себе льстить – ничего путного ты ему все равно не посоветуешь!". Так что вслух сказала лишь то, что волновало меня в последнюю очередь:

– Констан, помни, что я лично порекомендовала тебя и теперь ответственна за твое поведение там. Произноси заклинания только после того, как будешь уверен, что правильно их прочитал! И вообще – читай их как можно реже! – потом, вспомнив напутствия своего крестного, который все же был весьма мудрым человеком, веско прибавила:

– И ни при каких обстоятельствах не доверяй ни одному магу, кроме меня!

Констан благополучно пропустил мои слова мимо ушей, согласно кивая с отсутствующим видом, а потом сказал:

– А все же жаль, что мы не увидели, как маги ваш дом с землей сровняли…

Я уронила ложку, не донеся ее до рта, и в ужасе переспросила:

– Что-что?

– Ну дом ваш, точнее говоря – магистра Виктредиса, – все так же мечтательно пояснил Констан. – Магистр Каспар с утра так и сказал, мол, с наводнением мы дело легко поправим, а вот дом этот лучше изничтожить от греха подальше где-то пополудни, опосля речей на площади. Я ему говорил, что там лошадка осталась и куры, но он дал честное чародейское слово, что с живностью ничего дурного не случится, так что непременно надобно…

Но я уже прыгала через ступеньки, путаясь в широкой юбке, которую наверняка носила какая-нибудь бабушка Констана, от которой он и унаследовал свою богатырскую стать. Опять в мои босые ноги впивались булыжники, сердце билось, как сумасшедшее, а в голове металась заполошная мысль: "Только бы успеть!". Позади топал Констан, на бегу уговаривающий меня не волноваться и сбавить ход.

В целом, нельзя было сказать, что я опоздала. Растолкав зевак, столпившихся за городскими воротами, я успела увидеть, как дом поместного чародея полыхнул ярким пламенем, которое своим зеленовато-синим оттенком немало порадовало горожан, так и не дождавшихся сегодня ночью фейерверков.

– О, нет! – возопила я и вцепилась себе в волосы, но мой вопль потонул в дружных аплодисментах.

– Ну, вот дело и сделано! – объявил магистр Каспар, повернувшись к горожанам с довольной улыбкой человека, в очередной раз продемонстрировавшего свое исключительное мастерство. – Но все равно, я настоятельно не советую вам, друзья мои, лишний раз приближаться к этому месту. Хаотический портал, созданный этим мерзопакостником Сальватором так просто не уничтожить, и от всяческих аномалий никто не застрахован. Советую тем, кто живет ближе всего к злополучному месту, не скупиться на хороший и высокий забор, желательно из хорошо заточенных кольев.

Горожане с кислым видом переглянулись, враз утратив желание хлопать в ладоши, а я, наконец, заметила, что река вновь вошла в берега и Болотцы выглядят почти как прежде. Учитывая то, что жителям полагалась еще и компенсация, можно было надеяться, что в обиде они не останутся.

То ли дело я, в одночасье лишенная крова, который по праву принадлежал мне уже как минимум три часа.

– Магистр Каспар, – взревела я дурным голосом, и начала пробиваться к своему крестному сквозь толпу. – Магистр Каспар! Что ж вы сделали-то такое?!!

– А, крестница! – обрадовался мне магистр и радушно распахнул мне объятия, которые я предпочла проигнорировать. – Что случилось?

– Что случилось? – я вытянулась в струнку от возмущения и стиснула кулаки. – Вы только что лишили меня жилья!

Магистр с удивлением посмотрел на место, где несколько минут назад находился дом, и ласково сказал мне:

– Жить рядом с хаотическим порталом? Что за нелепейшая мысль!

– Нелепейшая мысль – жить без крыши над головой! – от злости я затряслась так, что со стороны, наверное, казалось, будто мне в голову пришла блажь попрыгать на месте.

Магистр вопросительно взглянул на бургомистра, который тут же с готовностью забормотал: "При всем нашем уважении… покорнейше прошу извинить… не все сразу… домов лишних нет, но мы будем иметь в виду…", всем своим видом демонстрируя, что даже десятикратной спасительнице Эсворда дом на блюдечке тотчас никто не поднесет, что уж говорить об единоразовых героинях столь сомнительного толка.

– Право, какая досада, – магистр Каспар нахмурился. – Никогда не задумывался о таких бытовых мелочах, признаюсь честно. Все же я далек от жизни своих поместных коллег. Как же разрешить эту проблему?…

И тут за моей спиной раздался голос Констана, который сказал приятнейшие слова в моей жизни:

– А пусть госпожа Глимминс живет в моем доме!

Тут и бургомистр, и Каспар дружно издали одобрительные возгласы, свидетельствующие о том, как надоело им решать чужие проблемы, а я внезапно поняла, что счастлива, как никогда в жизни. Наконец-то мне предстояло жить в доме, где я не была обузой или прислугой, и что это был за дом! Ах, что это был за дом!!! Самый красивый в мире – уж точно!

– А ты, Констан, забирай коня! – выпалила я, не найдя подходящих слов благодарности, и мы с учеником обнялись, смеясь и плача одновременно. Жители Эсворда, вошедшие во вкус, принялись славить Лигу, Констана и даже меня, и в голове моей зашумело, словно от крепкого вина.