— Посол царства Новороссии Ерофей Николаев принять просит!

— Зови, — кратко кивнул государь всея Руси и прочая, прочая, прочая, Иоанн Васильевич, испытующе взглянув на внука Васеньку. Как-то внучок свой первый приём проведёт? Ну, отрок добрый, девяти лет всего, а сколько знает, гораздо больше, чем его дед в таком возрасте. Умильная улыбка невольно посетила царя Иоанна Четвёртого, когда он перевёл взгляд на любимицу внучку Алёнушку, четырёх лет. Сноха опять в тягости, обещают второго внука, пусть сын Иоанн Иоаннович с ней посидит, сами с внуком справимся.

Отметивший в прошлом году своё шестидесятилетие русский царь (в реальной истории Иоанн умер за семь лет до этого, вполне вероятно, что был отравлен) находился в добром здравии, давно забыл о своих припадках ярости, о боли в суставах, о головных страшных болях. Да, признаки старости он привычно отмечал на себе который год, пигментные пятна, сухая кожа, зависимость от погоды, другие недуги. Но, девять мирных сытных лет развития Руси, любимого детища царя, заставляли забыть и откинуть свои года. Работы по обустройству вверенного ему господом и народом государства хватало, и, работа та была последние годы в радость. Бог даст, он оставит своим наследникам Русь могучую и богатую, без сильных врагов и внутренних изменников.

Порой Иоанн Васильевич думал про себя, не вслух, конечно, что господь вовремя послал ему и Руси магаданцев. Не иначе, как божий промысел заставил тех людей пуститься в путешествие и потерпеть кораблекрушение в пределах царства русского. Потому, как с появлением магаданцев, год за годом, начал чувствовать царь некую силу рядом с собой. Словно умершая маменька Елена Глинская через тех магаданцев помогает своему сыну, такие порой мысли греховные в голову приходили пожилому Иоанну. Лекари магаданские, что осели в Москве, не только самого царя и его семью пользуют, от любых хворей спасают народ московский уж двадцать лет. Они лекарское училище в столице Руси открыли, три сотни лекарей обучили, да во все концы Руси отправили. С помощью своих магаданских друзей царский лекарь Алексей начал прививки от оспы на Руси ставить, работы много, но, глядишь, лет через десять перестанет народ от оспы вымирать.

Да, после того, как магаданцы те, «за спасибо», всех крымских татар извели, и земли крымские Руси отдали, года три, Иоанн ждал от них подвоха. Всё боялся, что начнут уступок требовать, али других послаблений для себя нежданные друзья попросят. Нет, оказалось, магаданцы совсем на Русь не глядят, свои заводы, и рудники Строгановым задёшево продали, офицеров связи для царя московского выучили. Да рации продали на Русь, теперь царь из самых дальних окраин каждый день вести получает, такая связь дорогого стоит. Опять же, с помощью выученных в магаданском университете русских мастеров, много заводов за последние годы выстроили. Не только оружие магаданского образца русские мастера научились делать, механические ткацкие станы наладили. С тех станов много больше и дешевле полотна на Руси выделывают, коноплю и лён, почитай, совсем перестали необработанную за границу гнать задёшево, всё у себя в канаты корабельные и полотно переводим.

Да и в Москве, Третьем Риме, магаданские новинки приживаются быстро. Не успели к керосиновым лампам привыкнуть, глянь, бояре Голицыны себе электричество завели. Лампы яркие, чистые, ни запаха, ни копоти, душа радуется. Пришлось и царю не ударить в грязь лицом, «электрифицировать» весь Кремль с Александровской слободой в придачу. Магаданские мастера Неглинку запрудили, свою электростанцию на плотине поставили, оттуда и Кремль освещают. А в слободе любимой, Александровской, печь поставили дивную, что котёл с водой дровами и углём кипятит, а оттуда электричество идёт. Дочери боярские швейных машин накупили, шьют себе наряды, один красивей другого. Бояре Морозов и Ртищев умнее баб оказались, закупили два десятка тех швейных машин в Королевце, да устроили швейную мастерскую. Теперь по магаданским выточкам, магаданскими нитками, всю Москву завалили недорогой красивой одеждой. Глядя на них, другие бояре и купцы присматриваются к магаданским машинам.

Чудны дела твои, Господи! Сколько лет в мире Русь живёт, казацкое баловство, да башкирские набеги, за угрозу стране и считать невозможно. Да и те редкие башкирские набеги магаданским оружием сами крестьяне с мастеровыми отбивают легко, помощи не ищут. Казаки же, как в возраст входят, всё больше к магаданцам нанимаются, да на Кипр или Крит едут, добычи на Руси не ищут. Либо к казачьей вольной Буджакской Сечи прибиваются. Там и добыча больше, и, мир посмотреть можно. И грабят те казаки не своих, православных, а схизматиков католических, да басурман магометанских. Всё польза народу православному, да самим казакам почёт. Сибирь с магаданскими ружьями атаман Ермак Тимофеевич покорил до Енисея полноводного. Бают, какие атаманы до самих китайцев добрались, что в стране Хань обитают. С Востока, получается, нападать на Русь давно некому. Честно сказать, всё магаданская лёгкая рука, оружие их скорострельное, да честность православная, с того и Руси польза огромная пошла.

— Государь Иоанн Васильевич, — закончил перечислять официальные титулы царя новороссийский посол, перейдя к деловой части разговора. — Государь Иоанн Васильевич, царство Новороссия недавно закончило войну с тремя странами, Скотландией, Венецией, да Священной римской империей. Кланяется тебе, государь, наместник Пётр Иванович, церковной утварью, да реликвиями редкими, взятыми в самом граде Венеции. Два воза дорогих дароносиц, икон и прочего церковного имущества ныне ко двору мы доставили. Среди них частица мощей святого Николая-Чудотворца, часть десницы святителя Василия Великого, мощи святителя Феодора. Прошу принять наш скромный дар с заверениями в дружбе и любви.

— Государь наш благодарит наместника Петра за бесценные дары. — По кивку царя ответил его внук Василий, грамотно и с достоинством отвечая на речь посла. Царственный отрок подошёл к послу, и, с поклоном принял, один за другим, три ларца с мощами святителей. После чего передал их с помощью служки царю. Затем Василий вернулся на своё место, аккуратно сел в своё кресло.

— Наместник Пётр от имени царства Новороссии предлагает Руси построить железную дорогу, чугунку, от Москвы до Риги. Деньги, надобные для этого строительства, выделит Новороссия, она же поставит с помощью Западного Магадана, потребное количество рельсов. От Руси нужны будут деревянные шпалы, да рабочие, числом до пары тысяч душ. Хотя, при необходимости, рабочие руки может и Новороссия найти, пленных немцев на войне мы взяли более тридцати тысяч душ. — Посол перевёл дыхание и продолжил. — Ещё наместник Пётр Головлёв предлагает Руси заключить обоюдное соглашение о беспошлинной торговле новороссийских и русских купцов. Такая торговля для пользы государственной токмо будет. Уже десять лет беспошлинно торгуют между собой православные страны в Европе, коих набирается четыре, — Швеция, Западный Магадан, Новороссия и Польская империя. Всем государствам отмена пошлин лишь на пользу, что все подтвердить могут, народы наши богатеют и с большего прибытка подати платят бо́льшие в казну. Другим же странам, разным католикам из Франции, цесарцам, да прочим, от такой нашей торговой дружбы заметный убыток происходит. Наместник Пётр полагает, что взаимный отказ от пошлин между Русью и Новороссией, пойдёт на пользу православному народу обеих стран.

— Мы выслушали предложение царства Новороссии, — Иоанн милостиво кивнул послу, давая понять об окончании приёма. Задумался, невольно поглядывая на мощи святителей, как мальчик на игрушку. Мелькнула шальная мысль, что в сравнении с такими подарками какая-то чугунка сущий пустяк. Не умеют эти магаданцы мыслить по-государственному. Вещи приходят и уходят, ломаются, портятся, а мощи святых — это вечность, возможность прикоснуться к Господу хоть частицей души. С такими дарами и Русь православная станет ближе к Господу. Какая там чугунка, ради такого святого дела, можно и пошлины отменить. Ну ладно, с этим успеется.

Иоанн Васильевич быстро завершил приём, оставшись с подаренными ларцами, чтобы лишний раз приобщиться к благодати. Он слегка касался ладонями ларцов с мощами и размышлял, как обрадуется такому дару патриарх всея Руси, обдумывал, куда можно отослать такие дары. Какой монастырь или храм достоин великого дара, возможно, лучше новую церковь построить, например, «Трёх святителей». Если новый храм ставить, то где место ему будет? Такие благочестивые мысли привели душу государя в приподнятое радостное настроение, на обед он шёл с улыбкой и верой в великое будущее Руси. А через два дня новороссийскому послу передали указ царя о строительстве чугунки и подписанный договор по взаимному обнулению пошлин между Новороссией и Русью. Договор, подписания которого магаданцы добивались последние десять лет, наконец, был заключён.

Новороссийские войска выходили из захваченных областей королевства скоттов. Бывшие ополченцы за два месяца боевых действий набрались боевого опыта, пообтесались, подражая немногочисленным ветеранам. На войне взрослеют быстро, в устало шагающих на юг походных колоннах не осталось восторженных любителей «пострелять по врагу». Возвращавшиеся в родные дома ополченцы хлебнули свою чашу военных тягот в полной мере. Нет, боевых потерь среди бойцов было очень мало, погиб один из сотни ополченцев, но, это были погибшие друзья, соседи, односельчане. Только на своём горьком опыте ополченцы поняли, что лучше проливать пот на войне, нежели свою кровь. Случись сейчас новая война, ополченцы вполне сойдут за ветеранов, если не в плане изощрённости боевых навыков, то в плане основательности и осторожности. Прошедшие «скотскую кампанию», как стали называть закончившуюся войну, именно «скотскую», без двух «т», участники боевых действий навсегда запомнили для себя эту горькую военную правду.

Для того и отправлял наместник Пётр почти десять тысяч ополченцев на относительно бескровную войну, чтобы дать возможность молодым русам «понюхать пороха». Впереди десятки войн, пусть в Новороссии опыт боевых действий будет не только у кадровых военных, пригодится. Ещё вдвое больше мобилизованных русов тоже побывали на захваченной территории королевства скоттов, но, там они работали, а не воевали. После долгих споров и обсуждений магаданцы решили не захватывать территорию Скотландии, чтобы не давать повода для будущих войн в виде территориальных претензий. Требовать контрибуцию тоже не интересно, с нищей страны много не выжмешь, а наказать агрессора нужно. Тем более, что союзного государства, как в реальной истории, нынче у Новороссии и Скотландии не выйдет. Вкладывать средства для этого, подкупать дворян и окружающих молодого короля скоттов Якова, русы не собирались.

Потому Пётр принял решение основательно вычистить пограничные с Новороссией скоттландские земли, проще говоря, ограбить их дочиста. Пока велись боевые действия на территории скоттов, в тылу армии высадился рабочий десант трофейщиков. Ну, их так назвали, хотя особых трофеев у бедных соседей не нашлось. Однако, из временно захваченных территорий выселялись все поголовно жители, для перевозки которых в порты отправили имеющийся наличный морской транспорт. Люди переселялись вместе с домашним скарбом и скотом, направляясь сразу к местам будущего проживания. В Северную и Южную Америку, в русскую колонию на юге Африки, естественно, без возможности компактного поселения нескольких семей. Всех переселенцев развозили по разным селениям, для скорейшей ассимиляции.

Одновременно с выселением людей, рабочие команды разбирали для перевозки в Новороссию все пригодные для этого жилища, вплоть до монастырских стен и церквей. То, что невозможно демонтировать, уничтожали, либо вывозили в виде дров. Тысячи людей с сотнями повозок и телег выкашивали сено на лугах, отправляя всё это в соседние порты для перевозки на юг. Лесорубы вырубали деловую древесину, охотники отстреливали и отлавливали дичь в скоттландских лесах. Специалисты обследовали немногочисленные шахты, с помощью взрывчатки резко повышали выработку руды и угля. Из захваченных земель и городов вывозили всё, что можно было вывезти. К моменту заключения мирного договора между королём Яковом и наместником Петром, добрых две трети территории королевства скоттов оказались вычищены дочиста. Словно добрая хозяйка вымела свой двор, не оставив ни клочка травы, ни мусора на чистой утоптанной земле.

Особой прибыли с этих действий Новороссия не получила, но, моральный и экономический эффект воздействия на Скотландию оказался подавляющим. Король Яков, ещё совсем молодой парень, за какие-то два с небольшим месяца, лишился двух третей своих подданных. Немногочисленные города королевства оказались опустошёнными и разрушенными. Промышленность, располагавшаяся до войны в равнинных районах и портах, исчезла полностью, вместе с мастерами и оборудованием. Шахты были выбраны до дна, особенно, серебряные рудники. На них русы организовали круглосуточную четырёх сменную работу, привлекая пленных скоттов. Потому за два месяца успели добыть ресурсов больше, чем сами скотты добывали за пару лет. Королевство скоттов за короткую войну лишилось не только большей части доходов, исчезла возможность пополнения государственной казны. После превращения половины страны в пустыню, без подданных, король Яков, несмотря на молодость, понял всю тяжесть утраты весьма скоро.

Тут ему и предложил Пётр Головлёв кредит под смешные проценты, по-соседски, так сказать. Оскорблённый Яков счёл это издевательством, и, направил своих финансовых агентов в Европу, не желая занимать деньги у победителя. Но, не прошло и пары месяцев, как его подданные, оставшиеся верными после бегства герцога Арранта, развязавшего прошедшую войну, а после поражения скрывшегося во Франции, вернулись не солоно хлебавши от европейских банкиров. Нет, деньги королю давали, но, под такой процент, который выплатить в разумные сроки не получалось ни при каких обстоятельствах. Тем более, когда королевство лишилось самых платёжеспособных подданных.

Пришлось королю Якову соглашаться на предложение наместника Новороссии, и брать кредит, объёмами в сто тонн серебром. Так же, как и для императора Рудольфа, кредит был связанным на девяносто процентов, лишь одна десятая выдавалась в виде денег, на оставшуюся сумму царство поставляло северному соседу продукты питания, ткани, инструменты и оружие, а также (куда без этого) предметы роскоши для короля и его двора. В виде керосиновых ламп, украшений, пряностей и специй, дорогих тканей и прочего, прочего, прочего. С учётом единственного условия, выставленного победителями при подписании мирного договора, а, именно, беспошлинной торговли для новороссийских торговцев по всей территории Скотландии, северные соседи попадали в нешуточную зависимость от Новороссии.

В планах Корнеева, главного промышленника царства, были замыслы через некоторое время взять у короля Якова часть брошенных шахт в аренду или концессию, наняв шахтёрами самих северян, либо завезти туда захваченных средиземноморскими казаками турок. После захвата Крита у венецианцев казаки уговорили Петра отдать остров им в полное владение. Создали на острове Критскую Сечь, вассальную Новороссии, но, формально независимую. Теперь эти независимые критские казаки устраивали регулярные набеги на побережье Османской империи, захватывали товары и рабов, которых успешно продавали своему сюзерену. Не пропускали мимо и богатые купеческие караваны, фактически блокировав турецкое судоходство в Средиземном море. После продажи критским казакам десятка торпедных катеров и сорока дальнобойных орудий, безопасности острова никто не угрожал.

В ситуации с Критом зеркально повторилась история отношения Руси, Крыма и Турции, которая ещё не успела забыться за десять лет. Если раньше крымчаки угоняли в плен русских людей и сжигали пограничные селения, а Русь лишь жаловалась на них султану, не в силах воевать с Турцией, то нынче всё отразилось, как в зеркале. Критские казаки угоняли в плен турок, а послы султана жаловались на них наместнику Петру, не в силах противостоять грабителям своими войсками. Пока турки успели пожаловаться на критян всего пару раз, но, чутьё подсказывало подполковнику, что дальше пойдёт веселей. Тем более, что после захвата русами Крита, на остров массово побежали греческие, черногорские и даже болгарские авантюристы и борцы за независимость. Так, что пополнение у Критской Сечи было достаточное, включая молодых казаков из Запорожья, Буджака и Дона.

Попытки Николая и Петра узнать притягательность именно Крита для казаков и беглецов из числа православных, разрешились простыми объяснениями атаманов и самих казаков.

— На Крите больше порядка и всё по-честному. Казачьей старши́ны нет, никто из атаманов за власть между собой не грызётся. Оружие самое лучшее, атаманы воевать умеют по-новому, людей берегут. И места здесь веселее, интереснее, не татарские или персидские караваны грабить на Дону и Волге. Всё-таки Египет, Африка, Турция, товары Леванта и всей Европы. Самое главное, магаданцы всегда побеждают!

Для себя магаданцы договорились — «отольются кошке мышкины слёзы». Турция будет плакать и проклинать тот день, когда появилась Критская Сечь, а Петро с Николаем постараются в этом активно поучаствовать. Пусть султан вспоминает те времена, когда смеялся над русскими жалобами на крымских татар. Пусть турки на своей шкуре почувствуют, каково приходилось Руси, когда крымчаки ежегодно брали ясырь. Пока же казаки осваивали надёжный источник своего дохода, а именно грабёж турецкого побережья и продажа пленных турок Новороссии. Но, у Петра были и другие виды на такой важный остров Средиземноморья. Потому он уговорил нескольких казаков отдать своих детей учиться в Магаданский университет в Королевце, а сам принял на учёбу десяток молодых критян в военное училище. Подполковник не любил оставлять дела на самотёк, если ребята любят воевать, пусть научаться делать это грамотно. А Новороссия получит смелых и опытных офицеров.

С Венецией оттого и получилось так быстро заключить мир, что ушлые торговцы быстро посчитали полученные убытки от грабежа своей столицы и потери Крита, и, не захотели рисковать оставшимся «имуществом» в виде черногорских крепостей и торгового флота. Представители дожа первые прибыли в Петербург, с предложениями о заключении мира, всего через две недели после захвата Крита. Зато торговались целую неделю, не желая идти на уступки в виде беспошлинной торговли новороссийских купцов. Пока Петро не спросил прямо, чем они собрались торговать? Все мастера с острова Мурано уже работали в Петербурге и окрестностях, венецианцам оставалось лишь быть извозчиками Средиземноморья, перевозить чужие товары. Зато, в случае подписания договора о мире на условиях Новороссии, наместник согласен совершенно бесплатно, вернуть всех захваченных мастеров с инструментами обратно, в Венецию. Эти аргументы сработали, мастеров вернули, держать их в Петербурге смысла не было, их мелкие семейные тайны не дали ничего нового магаданским мастерам, давно работавшим на более высоком уровне технологий. А новороссийские купцы получили право на беспошлинную торговлю в Венеции и её владениях.

Так и получилось удачно и быстро закончить первую европейскую войну государства Новороссия, что характерно, спровоцированную самими магаданцами, но, развязанную чужими руками. Из опыта первой войны Петро и Николай вынесли достаточно много для себя, как европейских деятелей крупного масштаба. Во-первых, надо меньше стесняться самих себя и жёстко ставить условия, на дворе Средневековье, самое махровое Средневековье. Совсем недавно отгремела Варфоломеева ночь во Франции, когда католики азартно резали гугенотов просто так, «из самообороны». И, никто в европейских странах не возмущался, видимо, потому, что у каждого короля или герцога были похожие проблемы в своей стране. Вырезать тысячу-другую политических противников было нормой поведения, на таком фоне Петро со своей практикой высылки за океан выглядел просто голубем мира.

Кстати, летом 1591 года, ближе к осени, ситуация в Европе назревала просто критическая, почти революционная. Король Генрих Четвёртый Французский, потерпев поражение при попытке захватить герцогства Нормандское и Лотарингское (союзников Новороссии), получил серьёзное восстание в центре Франции, в Париже. Генрих ещё не созрел до своей знаменитой фразы «Париж стоит мессы», потому организовал осаду Парижа силами своего протестантско-наваррского войска. Испанцы, возмущённые насилием соседей-протестантов над добрыми католиками, тут же вторглись во Францию с юга. Скорее всего, король Филипп Испанский захотел получить свою долю европейского пирога, облизываясь на успехи новороссийских союзников. Хоть и друзья, но православные, а это не есть хорошо для честного католика.

Генриху Четвёртому пришлось туго. Испанцы-то, в отличие от предыдущей истории, были вооружены магаданскими ружьями, которых почти не имелось в королевских войсках, и, легко захватили весь юг Франции, не только мелкую Наварру. На борьбу с захватчиками поднялись наваррцы, аквитанцы и просто жители южной Франции, общее католическое вероисповедание не заставило их полюбить испанских солдат. В результате испанцы боролись с местным населением на юге страны, усмиряя противников привычным способом «кнута и виселицы». Генрих Четвёртый штурмовал столицу собственного королевства, остальная Франция веселилась, как могла. Это, конечно, образно. Потому, как на самом деле, французы массово бежали в Лотарингию и Нормандию, а далее в Новороссию и захваченные ей земли Священной римской империи. В стремлении выжить, у людей обостряются умственные способности. Многие семьи французов, пикардийцев, наваррцев, аквитанцев и прочих, вдруг вспомнили, что их предки были русами.

И, по прибытии в новые владения Новороссии, до которых по суше оказалось не так далеко, беглецы, конечно же, стремились вернуться к вере своих предков, а именно, к православию. Так, что Франция со своим королём решала непростые проблемы, а простые французы решали свои проблемы без короля и Франции. Голландия, за последние годы, тоже совсем обезлюдела, но совершенно по другой причине. Договор с испанцами, заключённый магаданцами десять лет назад, по обмену пленных гёзов на амуницию и оружие испанскому экспедиционному корпусу, дал свои результаты. Выселение целых деревень и городских районов подействовало на голландцев отрезвляюще, когда страна лишилась самых дерзких и активных борцов за независимость вместе с их семьями, восстание стало затихать само по себе. Из-за физического устранения непримиримых участников сопротивления против испанских оккупантов, по какому-то совпадению оказавшихся протестантами (гёзы были протестантами, а не испанцы), движение сопротивления в Нидерландах фактически закончилось. Страна осталась владением испанской короны.

А сами активные гёзы, проданные испанцами Новороссии, получали от новых своих властей свободу личную и свободу вероисповедания непосредственно при высадке на далёких берегах. В тайге Северной Америки, в джунглях Южного Рога (Флориды) и бассейне реки Ориноко. На бескрайних пастбищах Южной Америки (Аргентина) и на красных плодородных почвах Южной Африки. Селились голландцы не больше двух-трёх семей в одном селении, рядом с непокорными англичанами и пленными скоттами, браконьерами из Восточной Пруссии и пленными турками с побережья Средиземного моря. Их духовным окормлением сразу начинали заниматься русы-миссионеры, из числа выпускников магаданской семинарии. А духовные лидеры голландских, английских, немецких, чешских и прочих протестантов, все, как один, получали путёвки на южный берег Баренцева моря, в Мурманск. Или, в последнее время, всё больше на западное побережье Южной Америки, в два острога в районе будущего Чили, для добычи селитры.

Потребление селитры в Новороссии удваивалось каждый год, давно перевалив через уровень в тысячу тонн. Ещё в 1583 году Петро дал молодым новороссийским химикам два важных заказа — получение искусственной ткани (вискозы) и любимых советских сапог (кирзовых). Оба проекта были связаны общей основой — целлюлозой, и, с некоторыми консультациями единственного дипломированного химика Надежды Мироновой, задачу наместника молодёжь выполнила с блеском. Химики просто завалили через три года заказчика искусственным волокном и кирзой, произведёнными из древесных отходов. Ручные прялки и ткацкие станки не справлялись с таким количеством вискозы, но, уже свои молодые механики под руководством министра промышленности Корнеева за полтора года создали полуавтоматические прядильные и ткацкие станки. Причём, как обещал Корнеев, на электрических двигателях с использованием подшипников, способных создавать тонкие ровные нити и не менее тонкие чистые ткани.

Конечно, станки нуждались в доработке и отладке, часто ломались, но, выдавали продукции на порядок или два больше, чем ручные мануфактуры. И, благодаря химикам Новороссии, искусственного волокна из обработанной целлюлозы, названного той же вискозой, хватало с избытком. Именно такими тканями Петро намеревался выдать часть кредитов эрцгерцогу Рудольфу Второму и королю Якову. Точно также, как обувь русы намеревались поставлять в армии скоттов и германцев самую надёжную — кирзовые сапоги. Ещё три года назад кирзовые сапоги начали шить в царстве на машинках, закупленных в Королевце. За пару лет производства этих легендарных сапог русы решили проблему обуви в Новороссии полностью. К началу боевых действий на континенте кирзовые сапоги и боты стоили втрое дешевле кожаной обуви, их продавали свободно по всей территории царства.

Кроме того, из американской селитры давно выпускали удобрения, испытывая их исключительно в опытных хозяйствах на царских землях, подчинённых наместнику. Пороха и взрывчатку Новороссия с первого года существования получала свои, став полностью независимой в этом вопросе от Западного Магадана. Вот сортовую пшеницу, рожь, картофель и прочие посевные культуры, русы закупали в Королевце, не пытаясь дублировать это направление. За десятилетие селекционной работы ученики Алевтины Сусековой вывели достаточно урожайные сорта зерновых и картофеля. Возможно, не соответствующие всем параметрам новых сортов, по меркам двадцатого века. Но, вполне пригодными для использования, на фоне местного семенного материала. Головлёв и Чистова понимали выгоду массового производства и узкой специализации, потому во многих вопросах производства договаривались избегать ненужного дублирования. Например, Западный Магадан давно стал признанным швейным и обувным европейским центром, с чем Новороссия не соперничала, предпочитая сотрудничать.

Островное царство поставляло в Королевец вискозу и кирзу, закупая там готовый продукт. Часть производства кирзовых сапог и солдатской формы, конечно, были организованы и в Петербурге, на случай блокады острова, что пока смотрелось невероятно, но, чем чёрт не шутит? Однако, массовые поставки кирзовой обуви и дешёвой одежды и тканей на европейские рынки шли из Королевца. Там же обувь и вискозные ткани красили дешёвыми анилиновыми красителями, добавляя яркий востребованный антураж популярному товару. Аналогично кооперировались две братские страны и в удобрениях, обменивая фосфорные удобрения из Западного Магадана, созданные на основе апатитов и нефелинов, на азотно-калийные удобрения Новороссии, выработанные из американской селитры.

Стараясь максимально удешевить промышленное производство Новороссии, Головлёв и Корнеев изначально развивали на острове высокоточное производство и станкостроение. Это направление не давало сиюминутных прибылей, откуда в средневековой Европе появятся покупатели фрезерных станков или подшипников? Но, в долгосрочной перспективе, упор на передовые технологии позволял остаться Новороссии лидирующей по технике и вооружениям страной в мире на многие годы вперёд. Западный Магадан изначально ставил акцент на развитии лёгкой промышленности, на получение быстрых и постоянных доходов при продаже «вечного товара», который будет востребован всегда, во все времена, во всех странах. Для производства, которого не нужны длинные технологические цепочки и дорогостоящие невосполнимые ресурсы. Зато изготовление и продажа недорогой обуви, одежды, продуктов питания, предметов роскоши, выводило подданных Елены Александровны на высочайший уровень жизни в средневековой Европе. Уже сейчас и сразу, а не в далёком светлом будущем, как привыкли слышать обещания жители России в двадцатом и двадцать первом веках.

Так вот, вокруг границ благополучного и богатого Западного Магадана, в соседних странах, в 1591 году началась настоящая неразбериха. В Польской империи после смерти Стефана Батория, умершего не в 1586 году, как в реальной истории, а в 1589 году, лишних три года он прожил благодаря вмешательству магаданских лекарей, второй год не могли избрать короля-императора. Основным претендентом был сын шведского короля Юхана — Сигизмунд, воспитанный добропорядочным католиком. Однако, против такой кандидатуры была вся православная шляхта (при подаче агентов влияния Новороссии), активно выдвигавшая кандидатуру Иеремии Вышневецкого. Учитывая, что за шесть лет существования православной Польской империи православная шляхта набрала большой вес, шанс быть избранным на трон у Сигизмунда падали с каждым месяцем.

Тут и случилась своевременная смерть шведского короля Юхана, он умер, как положено, в 1591 году, оставив единственного законного наследника — Сигизмунда. Тот быстро сообразил, что быть наследным королём Швеции, одной из богатейших стран Европы, гораздо лучше, нежели бороться за сомнительные шансы польского императора. Он сразу перебрался на родину, где за пару месяцев был коронован риксдагом новым королём Швеции. В оставшейся «без присмотра» Польской империи начались беспорядки, сопровождаемые плотным агентурным контролем со стороны Новороссии и Западного Магадана. Семь лет назад освобождённая Стефаном Баторием от турецкого ига Венгрия, оказавшись без короля, восстала, требуя независимости. Оккупированная шведами Великопольша тоже вспыхнула восстанием, поляки успели забыть за пятнадцать лет жестокую силу шведских войск. Часть Польской империи, когда-то бывшая Великим княжеством Литовским, будущая Белоруссия, внезапно захотела выйти из состава Польской империи, воспользовавшись семилетним отсутствием «руководства» империи, перенесшего столицу в венгерскую Буду. За семь лет литвины успели распробовать положительные черты сотрудничества с магаданцами, убедились в их крепком союзе с Русью. И, с помощью новороссийских агентов влияния, хватило возможности убедиться в пользе и выгоде союза с Петербургом и Москвой.

Не бунтовали лишь южные православные земли бывшей Молдавии, Валахии, Трансильвании, находившиеся под управлением православных, в большинстве своём, шляхтичей. За годы правления Стефана Батория эти края, как ни странно, заметно разбогатели и улучшили свою жизнь, даже простые крестьяне. Нефть, зерно, овощи, фрукты, в изобилии поставляемые в Западный Магадан и Новороссию, давали возможность южной части Польской империи богатеть, год от года. Да ещё выверенная политика православной шляхты, согласованная с Новороссией, по обучению всех подданных, от простого крестьянина до богатого торговца, включая их детей, русскому языку, счёту и письму. Бесплатно, разумеется, за счёт отчислений из Новороссии. Там же, в южной части Польской империи, сказалась общая вера — православие, смазывавшая национальное различие более важным в Средневековье общим вероисповеданием. Да и агенты влияния русов на юге боролись за сохранение империи, пусть не Польской, но, православной.

К осени 1591 года центральная Европа бурлила, скатываясь в новую затяжную войну. Новопомазанный шведский король Сигизмунд не рискнул отменить государственное православие, не имея большого числа сторонников на это экономически невыгодное мероприятие. Но, из католичества не вышел, отвлекая внимание подозрительной части подданных от своей особы армейской операцией в Великопольше. Туда срочно направили шесть полков для подавления восстания самыми жестокими методами. Большее количество войск Сигизмунд опасался отправлять, оставив их для охраны столицы своего королевства. Однако, за пятнадцать лет магаданские ружья расползлись по всей Европе, и, непобедимые полтора десятилетия назад шведы, оказались перед лицом дерзкого и бесстрашного противника. Вооружённого равным со шведами оружием, умеющего стрелять и знающего местность лучше шведов. Подавление восстания затянулось и надолго, протекая с переменным кровавым успехом.

Польская часть Венгрии тоже оказалась залита кровавой гражданской войной, в которой венгерское дворянство дралось с католической шляхтой, и, отступать никто из сторон не собирался. Шляхте просто некуда было отступать, и, многие их поляков это прекрасно понимали, исповедуя принцип «победить или умереть», иного выхода для них не было. Православные шляхтичи кое-чем оказывали помощь своим собратьям, но, в большинстве своём оставались на юге, сохраняя свои позиции. Благо, основания для этого появились, турки уже поглядывали на левый берег Дуная, не скрывая намерений вернуть свои земли. Тут пришлось поработать Николаю Кожину, договорившись с Буджакской Сечью о небольших совместных манёврах с Новороссийской Дунайской флотилией. Турки, насмотревшись на лихие рейды катеров и тренировочные высадки казачьих десантов пока на свой же, левый берег, сидели ровно. Видимо, молниеносная по меркам шестнадцатого века война Новороссии против мощнейшего государства христианского мира — Священной римской империи, закончившаяся внушительной победой, произвела должное впечатление на султана Мурада.

К Рождеству сильный ход сделала Русь, Иван Грозный показал Европе, что остался в силе и вполне способен на самостоятельные политические действия. Литовское княжество вошло в состав Руси, а русская армия вышла на границы со шведской Польшей и Западным Магаданом. Тут сыграли роль многие факторы, начиная от многолетней агитационной работы русских, магаданских и новороссийских агентов влияния. Заканчивая жестокими действиями шведской армии в соседней Великопольше. Литвины опасались своего захвата шведами и, первоначально прощупывали возможность унии с Западным Магаданом. Но, наместник Елена Чистова твёрдо отказалась от подобного слияния, прямо рекомендуя Русь. Те же рекомендации подтвердили агенты Новороссии, после чего у Литовского княжества особого выбора не оставалось, запорожцев они традиционно боялись. Общим решением сейма Литовское княжество навечно вошло в состав Московской Руси, без каких-либо волнений и бунтов. Все недовольные русским влиянием давно перебрались в Польскую империю или Вену.

После такого вмешательства Руси в «европейскую политику», напуганные польские шляхтичи поспешили объявить о создании Южно-Славянской империи, куда вошли остатки Польской империи за исключением Литовского княжества и Венгрии, во главе с православным императором Иеремией Вышневецким. Империя поспешила заключить договор о военном союзе с Новороссией и Западным Магаданом, подтвердив обоюдную беспошлинную торговлю с обеими странами. Под влиянием новороссийских агентов, прислушиваясь к советам князя Острожского, такие же договоры новоявленный император Иеремия Первый заключил с Буджакской и Запорожской Сечью, стараясь заручиться поддержкой самых влиятельных соседей. Относительное спокойствие установилось на подвластных ему землях, а в соседней Венгрии и Великопольше шла неторопливо-жестокая средневековая резня.

Оставшиеся вне разыгравшихся конфликтов ближайшие соседи Швейцария и Генуэзская Республика азартно высылали наёмников, спешивших на «заработки». Они нанимались к венгерским «повстанцам» и польским шляхтичам, не забывая основательно грабить все захваченные селения. Прочие страны центральной Европы зализывали раны, полученные в последней войне, в первую очередь сама Новороссия. Порой Петру казалось, что они откусили слишком большой кусок европейского пирога. Однако, глаза боятся, а руки делают!