1. Социальные задачи национал-социального движения в Германии.

Пауль Гёре [19]Пауль Гёре (18.04.1864-6.06.1928) — немецкий теолог и политик. В 1896 году основал вместе с Науманном Национально-социальный ферейн, но в 1900 году вступил в Социал-демократическую партию.
 «Американский журнал социологии», том 4, № 6, май 1899 г.

Национальные социалисты представляют собой наиболее молодую группу среди политических партий в Германии. Отцом этого движения был на самом деле Й.Х. Вихерн, основатель немецкой Внутренней миссии. Эта Внутренняя миссия является организацией практической филантропии Германской Протестантской церкви, которая является, как известно, несомненно, и в Америке, по-настоящему мощным и благотворным агентством. Тем не менее, всеми своими практическими трудами, она достигает лишь одной цели: она смягчает и уменьшает, но не устраняет несчастий. Хотя она одноразово и на некоторое время помогает отдельным страждущим, по большей части это не навсегда останавливает источники нужды. Однако же ясно, что если бы этого можно было бы достигнуть, то это означало бы еще более возвышенное и триумфальное свидетельство мощи христианства, религии любви. Но источники современных социальных недугов заключаются не в вине отдельных лиц, но главным образом в структуре современной экономической системы. Если христианство когда-либо хочет помочь уничтожить причины этих бедствий, то оно должно решиться погрузиться в море социальной политики и политического действия в целом.

Этот курс, которому Вихерн и его современники не последовали, был принят др. Штокером, бывшим прежде берлинским придворным проповедником. Он дал старт Христианскому социальному движению, инициированному Евангелическим социальным конгрессом, и его друзья основали евангелические рабочие союзы. Эти три организации до сих пор существуют, и, несмотря на снижение социального энтузиазма в Германии, они работают преданно и усердно, и имеют признанные успехи в экономической науке и практической политике. Но они пришли опытным путем к открытию, что социальная этика христианства действительно может составлять нравственную основу общего типа для социальной работы и социальной политики, но не точные и строгие социальные принципы, как и не компактную и оригинальную политическую программу. Очевидно, что отдельные христиане, которые принимают общие социальные этические принципы со всей серьезностью и убедительностью, в момент, когда они продолжают реализовывать их действиями в практической и социальной политике, склонны следовать самым различным направлениям, в соответствии с характером, образованием, способностями и социальной позицией. Очень правильно христианство отказывается идти за позицией, где его этика начинает быть делом определенной политической и социальной партии. Оно поддерживает членов партии в праведном духе и в праведном состоянии, но не обеспечивает их программой. Поэтому движение, которое будет опираться на этику христианства в социально-политической полемике, в качестве влиятельного должно извлекать свои принципы и особенности своей программы из других источников, нежели христианство.

Те в христианской социальной тенденции, кто обладал четким представлением этой позиции, объединились вместе вследствие неё, около двух или полутора лет с тех пор, в новую и непосредственно политическую партийную группу. Национальный интерес стал для них учредительным принципом их программы и их социальных усилий, которые, как и прежде продолжали черпать вдохновение из социального и этического духа христианства, и решили привнести этот дух в представление и во власть. Так летом 1896 года возникла Национально-социальная партия (ферейн, союз). Ее лидером является 38-летний пастор Фридрих Науманн. Среди его приверженцев как люди образованные, так и простые рабочие. Движение уже организовано более чем в половине избирательных округов Немецкого Рейхстага; в качестве своего печатного органа оно имеет еженедельную газету «Хильфе» (Помощь), дважды в месяц — «Ди дойче фольксштимме» (Немецкий народный голос), две ежедневных газеты, и несколько небольших местных и социальных листков.

Фундаментальные идеи его программы таковы: развитие Германии в сторону роста мощи, энергии и благополучия должно быть первой целью всей практической политики. Эта цель будет достигнута в первую очередь за счет постоянно растущего экономического и политического развития внешней мощи Германской Империи. Поэтому рост и экспансия германской промышленности, ее внешних рынков, а также ее коммерческая политика должны продвигаться всеми средствами; а также несокращающейся поддержкой ее вооруженных сил, подходящим увеличением германского флота и расширением германских колоний должным образом защищенных и снабжаемых. Этот рост германской промышленности, мировая торговля, и мировая мощь, эта политика власти за рубежом находятся на другой стороне условий и возможностей органичных социальных реформ внутри страны. Социальные реформы в пользу более слабых представителей народа никогда не будут возможны в стране, чье развитие остановлено. Только когда государство в целом возвышается, могут подняться и его нижние слои. И опять же, внешнеполитическая мощь будет поддерживаться постоянно, если народ и его части и представители, сами по себе здоровы и сильны, постоянно движутся вперед.

Для поддержания такого прогресса и особенно, чтобы поддержать нижние классы населения большим потенциалом производства, последовательная социальная реформа более всего необходима. И, следовательно, политика внешней мощи связана со вторым фундаментальным принципом, с политикой социальных реформ внутри страны.

Как же социальная реформа, в соответствии с взглядами национальных социалистов, будет проводиться? Они на этот счет разместили следующее базовое утверждение в четвертом параграфе своей программы:

Мы требуем увеличение доли, которой труд, во всех его различных видах и формах, в городе и селе, среди мужчин и женщин, обладал бы от общего объема производства немецкой промышленности; и мы ожидаем этого, не от утопий и догм революционного коммунизма марксистского типа, но от продолжения политических, профсоюзных, и партийных усилий на основе существующих отношений, на чье развитие мы хотели бы повлиять во благо труда.

Из этого выводятся следующие общие идеи: национальные социалисты взращивают себя на устойчивом основании насущной экономической реальности, из умеренности порожденной знаниями. Эта реальность, однако, определяется экономическим принципом свободной торговли (фритредерство — доп. прим. переводчика), известным как манчестерство. Национальные социалисты ни коим образом не отрицают огромные экономические, социальные, и политические достижения, которые были достигнуты, с тех пор, как этот принцип был принят. Но они не закрывают глаза на ужасные результаты, которые его восхождение принесло с собой. Этот ущерб, а не преимущества, которые были достигнуты, и постоянные хорошие и проверенные стороны принципа, будет устранен неутомимой работой социальных реформ, и будет заменен более совершенными мерами. Фундаментальный закон постепенного органичного развития должен быть поставлен во главу угла. Из этого следует, что национальные социалисты являются противниками грубой, крайней доктрины частного капитала, также как и одностороннего коммунизма, в соответствии с которым пролетарии установят одним махом диктатуру, и введут коммунистическое общество и индустриальный порядок. Национальные социалисты видят здесь порочную утопию, которая даже в случае успешной реализации будет означать определенное продвижение для отдельных классов, но, через свои предубеждения, приведет ко многим большим и неожиданным несправедливостям. Мы узнали, что односторонняя частнокапиталистическая теория, когда осуществляется безоговорочно на практике, на самом деле творит зло, хотя какое-то время верили, что она принесет благословение всем и ничего кроме благословения. С другой стороны, однако, национальные социалисты знают, что они стоят рядом с социал-демократией, когда та, как это уже всё чаще верно, стремится к фундаментальному и постепенному восходящему развитию рабочего класса посредством социальных усилий в частности, меры как возможности для них стать результатом. В основном мы можем принять как лозунг национальных социалистов это выражение: высшее развитие немецкого рабочего класса.

Теперь, в частности, что национальные социалисты предлагают, чтобы продвинуть это восходящее развитие?

Прежде всего, посредством профессиональных ассоциаций, Хорошо известно, что в Германии существует три вида профессиональных ассоциаций: социал-демократические, наиболее сильные; ультрамонтаны, Католическая партия Центра; и так называемые профсоюзы Хирша-Дункера, которые руководствуются гражданскими и либеральными принципами. Все три вида союзов следуют своим партийным курсам, один из которых социал-демократический, другой ультрамонтанский, и третий немецкий либеральный (свободомыслящий). Национальные социалисты видят, однако, в данном партийном характере разрушение профсоюзов, или, по крайней мере, уменьшение их власти и влияния, которое они могут оказывать. Так как, в первую очередь, сила, разделенная на три части никогда не будет такой же мощной как объединенная сила; во-вторых, часть рабочих, которые ничего не понимают в партийной политике, боятся тем самым вступать в профсоюз; и, тем самым, связь с социал-демократической партией дает особенно капиталистическим управленцам хороший повод осуждать профсоюзы перед лицом немецкого правительства чисто политически, и это ограничивает их свободу действия. Всё это национальные социалисты удалили бы из профсоюзов, объяснив им беспартийный характер, превратив их в отдельный, самостоятельный орган, который идет своим путём и не знает никакой другой цели, кроме обеспечения повышения заработной платы и условий труда в борьбе с капиталистами. Перед глазами национальных социалистов проплывают как идеал замечательные английские профсоюзы, которые до сих пор оставались беспартийными, и были так успешны. Они намерены работать непрерывно, пока этот идеал не будет реализован. Их труды уже увенчались частичным успехом. Уже данный идеал полно обсуждался в социал-демократических профсоюзах, и с таким эффектом, что завоевал большое число приверженцев.

В дополнение к развитию и преобразованию профсоюзов, национальные социалисты взяли на себя, как вторую из своих социальных задач, напряженную работу от имени ассоциаций (товариществ, кооперативов — доп. прим. переводчика). В Германии существует в настоящее время более 20000 ассоциаций сельских ремесленников, крестьян и рабочих. Первые среди них, кредитные объединения ремесленников добились высокой степени успехов по методу, установленному более пятидесяти лет назад их основателем, Шульце-Деличем. В противоположность, этому методу управления не последовали там, где ассоциации были заняты куплей-продажей и производством. Никогда они не обретали какого-либо значения. И национальные социалисты находят причину этой неудачи в их настоящей форме организации. Некоторые из них посвятили себя полностью кооперативному труду, и таким образом образовали новые кооперативы по современным методам организации. Начинания уже оправдывают надежды и представляют перспективу того, что мастера-ремесленники могут объединиться для общего производства и общей продажи их общей продукции, способом в соответствии с которым они смогут воспользоваться преимуществами современной крупной индустрии, и в то же время, сохранить, по крайней мере, часть своих преимуществ бывшей мастеровой независимости. Таким образом, возникнет смешанная форма из чисто индивидуалистических и чисто коммунистических (коллективных — доп. прим. переводчика) профессий, что представляется естественным шагом экономического прогресса. Франкфурт-на-Майне оказался также для того времени особо благоприятным полем для подобных экспериментов. Еще больше, чем от этих ассоциаций ремесленников, ожидают национальные социалисты от усиления рабочих обществ потребителей. В Германии они все еще молоды и совсем немногочисленны. Причина этого состоит в том, что раньше Лассаль осуждал полностью ассоциации среднего класса Шульце-Делича, как не отвечающие нуждам рабочего класса. Этой точки зрения Лассаля придерживались до последнего времени рабочие, занятые в профсоюзах и политической деятельности, и только недавно общества потребителей, поддерживаемые рабочими партиями, стали возникать в среде самих рабочих. Промышленное королевство Саксонии кажется особенно плодотворной почвой для их роста. Это одна из главных задач национальных социалистов — культивировать это движение всеми доступными средствами, а также организовывать и поддерживать рабочих, не только как трудящихся, но и как потребителей. И снова Англия, со своими мощными потребительскими обществами, служит примером для национальных социалистов.

Но больше всего ценятся национальными социалистами крестьянские ассоциации, которые разрослись повсеместно в большом количестве, как предприятия по заготовке кормов, минеральных удобрений, семян, сельскохозяйственных орудий и машин; по сбыту волов, мясного скота, лошадей, масла, молока, фруктов, овощей, семян и злаков; по молочному, скотоводческому, племенному и ликероводочному производству; по дренажу и орошению, скотобойне и хлебопечению; и по культивации полей и садов. Национальные социалисты надеются благодаря их развитию на еще больший результат для обедневших и среднего класса крестьян, чем был достигнут для ремесленников посредством новых объединений ремесленников, начатые ими: новый, выгодный, наполовину индивидуалистический, наполовину социалистический способ владения и экономики в стране.

Именно этой цели последних ассоциаций национальные социалисты придерживаются, чтобы все ранние и большие цели безусловно были реализованы, и легче достигнуты, так как было сделано очень заметное продвижение в земельной реформе собственности. Лидеры этой реформы являются также и лидерами национальных социалистов, и их органы также и органы национальных социалистов. Действительно, немецкие земельные реформаторы имеют отличный от своих коллег в других странах характер. Они не обращаются к одной теории и к призыву к единому налогу, как мы знаем, это делают в Америке. Они достаточно узнали в последние годы, и в частности под влиянием национальных социалистов, из социал-демократии и манчестеризма, что односторонняя теория сама по себе никогда не приводит к экономическому росту. Таким образом, они пришли к выводу, что условно надо распилить или разделить весь огромный багаж их идеала земельной реформы на ряд «бревен», «заготовок», «досок» и «балок», которые могут быть использованы по назначению в многогранной трансформации и перестройке социального здания, так, как они могли лучше всего быть приспособлены к немецким потребностям. Одно из этих требований реформы, как земельных реформаторов, так и национальных социалистов, относится к национализации ипотечных кредитов на земельное страхование, и второе к систематической государственной политике в пользу крестьянской собственности. Первое требование понятно сразу, второе отличается. Хорошо известно, что в Восточной Германии феодальное, ростовщическое и большое помещичье землевладение существует со Средневековья до наших дней, и что это сизифова гора и чума для современной Германии. В последнее время, однако, через различные изменения в мировой торговле, поместья стали убыточными, и они станут еще менее выгодными со временем. Одно поместье за другим, один землевладелец за другим, приходят в упадок. Теперь возникает вопрос, перейдут ли эти обанкротившиеся поместья, как это часто происходило в Англии, в руки богатых городских производителей и купцов, или же будут преобразованы в леса и пастбища, или же вступят в крестьянскую собственность, и будут поддерживать крестьянское население. Национальные социалисты работают над способом формирования арендуемых поместий; они требуют, чтобы государство, как величайший и самый беспартийный капиталист, сделало эти экономические манипуляции бескорыстными; чтобы при установлении новой крестьянской собственности, государство сохраняло за собой право первой покупки, и таким образом, а также по принципу аренды, сохраняло за собой приоритетность собственности. Эта позиция усилится, если ипотечный кредит также национализируется со стороны государства, и будет обеспеченным и гарантированным, не становясь обузой (угнетающим — доп. прим. переводчика), помогая производить наполовину индивидуалистичный, наполовину социалистический характер сельской формы собственности и производства в уже распространенной ассоциации. Третье серьезное социальное и политическое требование национальных социалистов и земельных реформаторов — это обобществление земли в городах и пригородах, с тем, чтобы положить конец ростовщичеству владельцев жилья и мошенничеству застройщиков. В этой области успех деятельности уже больше, чем в других.

В отношении к крупной промышленности национальные социалисты более консервативны в требованиях, чем по отношению к сельскому землевладению, которое обречено на распад. Касательно крупной промышленности это все еще новая система, и в отношении развития, не может быть так легко, как обычно представляют себе социал-демократы, радикально измениться и трансформироваться. Тем не менее, национальные социалисты доброжелательно относятся к идее национализации некоторых конкретных отраслей промышленности, таких как электроэнергетика, шахты, кораблестроительство, таким же путем, как были национализированы железные дороги. Они также решительно выступают за взятие на себя городскими администрациями газо- и водоснабжения, городского транспорта, и прочих подобных городских предприятий. В целом, национальные социалисты остро видят тенденцию к комбинированию конкретных отраслей промышленности, так как каждое такое сочетание означает начало завоевания существующего манчестерского, анархического метода производства, и начало систематической организации производства, заработной платы, и фиксирования цен. Конечно же, это работает в первую очередь исключительно в пользу управляющих. Но это должно быть лишь вопросом практических, хотя и фундаментальных, социальных реформ, на каждом этапе разделить преимущества этих новых и постепенно установленных сочетаний соразмерно между управляющими, рабочими и потребителями. Это можно рассматривать как новый фактор социального мышления национальных социалистов, чтобы повлиять на развитие крупной индустрии, насколько это возможно, в данном направлении.

Согласно тому, что уже было сказано, вполне естественно, что национальные социалисты должны, прежде всего, использовать и добросовестно привлекать каждое удобное средство, пусть и небольшое, для улучшения экономического состояния всех бедных людей, до тех пор, пока они соответствуют экономическому прогрессу. Как само собой разумеющееся, поэтому, они трудятся для дальнейшего расширения страхования немецких рабочих, и ради защиты прав трудящихся, в которых содержится все еще много несовершенств; и они работают за распространение непартийных бюро по трудоустройству по всей империи, и с их распространением, за организацию трудоустройства в целом. Они поддерживают любые усилия по улучшению жилья рабочих; основывают кооперативы по строительству такого жилья, и принимают участие в мероприятиях по повышению квалификации и образованию всех полуобразованных, слабо образованных и необразованных людей; и на эту задачу они специально ориентированы, и считают её своим долгом, так как большинство всех немецких протестантских учителей являются сторонникам такого образа мышления. Естественно, что новое движение национальных социалистов пока еще не имеет исчерпывающей социальной программы. Постепенно, шаг за шагом, она будет возникать в ходе общих усилий. Требования, которые были описаны, практически все, которые были до сих пор обозначены. В настоящее время мы занимаемся созданием специальной коммунальной программы. Впрочем, позже, будет возможно на страницах этого журнала рассказать о новостях дальнейшего социального и социально-политического прогресса.

 

2. Интегральный национализм

Шарль Моррас перевод с французского языка (статья появилась в первом номере ежедневной газеты «Аксьон франсэз» 21 марта 1908 года)

Вдали от суеты, но настойчиво, со страстным упорством вот уже несколько лет Аксьон Франсэз (Французское Действие) работает: оно никогда не переставало повторять, что оно обращено ко всему французскому народу.

Оно говорило об этом в своём журнале. Оно учило об этом в институте. Оно кричало об этом на собраниях и плакатах. Ведущая газета, посвященная ежедневному распространению наших мыслей, «Аксьон франсэз» считает долгом повторять — мы никогда не обратимся к партии. Ощущаете ли вы себя французом? Мы представляем дела Франции единственно с точки зрения интересов страны. Таков единственный язык, какой мы принимаем. Это наш повседневный язык. Речь не идет о наших персональных предпочтениях, наших вкусах или антипатиях, наших склонностях или пожеланиях. Мы берем то, что есть общего в нас — страна, историческая раса — и мы просим читателя встать на такую же братскую точку зрения.

Ни социальные ранги, ни политические нюансы не важны для нас. Правда должна нестись во все общественные слои. Мы знаем, что патриотизм повсюду и здравый смысл может восприниматься повсюду. Каковыми бы ни были различия нравов или идей, существуют высшие принципы и соединения самых глубочайших чувств: где исчезает идея борьбы классов или борьбы партий. Все наши политические заключения происходят из этого фундаментального принципа: необходимо, чтобы наша Франция жила, и этот вопрос задан ни в коей мере не нами, но обстоятельствами: как защитить её от всех гибельных сил.

Конечно же, как наши товарищи в националистической и консервативной прессе, мы будем вести насколько можем войну против анархии. Если же французский патриот нам друг, если же серьезная идея кажется нам достойной изучения и обсуждения, то мы не потерпим никаких идей, людей, партий, которые участвуют в заговоре против национального интереса. Да здравствует национальное единство! Пусть же погибнут все элементы разобщения! Мы не пощадим ни эту парламентскую анархию, которая аннулирует власть разделяя её, ни экономическую анархию, в которой французский рабочий стал самой злосчастной жертвой, ни буржуазную анархию, которая называет себя либералами и причиняет больше несчастий, чем бомбы анархистов.

Мы сражаемся, как мы это делали всегда, против космополитической анархии, которая передает иностранцам по рождению или по духу управление Францией, против академической анархии, которая доверяет образование французской молодежи варварским учителям, одни из них евреи, другие протестанты, которые до того как преподавать у нас, должны сами просветиться в контакте с цивилизацией, духом и стилем Франции. Мы покажем во всей ясности, которая заставит их стыдиться, бедствия рабской анархии, убивающей авторитет отцов и супружеского союза, и наихудшее, религиозную анархию, натравленную на разрушение католической организации или пытающуюся переделать против Церкви моральное единство предустановленное Небесами.

Дойдем же до глубин правды: потому что, в самой глубине то, что нас разделяет — это республиканский режим, и потому что этот разделитель на элементы по преимуществу также организует, управляет и увековечивает эксплуатацию страны, которую он разделяет, Аксьон франсэз призывает всех добрых граждан против Республики.

Но, скажут, некоторые ведь верят еще в Республику. — Возможно: их становится всё меньше. Эти последние верующие потеряли бы скоро свою веру, когда бы уделили нам немного внимания и поразмышляли, должен ли избиратель включаться в публичные дела. Не тратя по восемь часов в день, как Людовик XIV, всякий порядочный Француз поймет, что лучше всего сделать — подать в отставку и переложить государственные заботы на кого-нибудь, кто более способен к этому и более компетентен. Очевидность заставит его сказать, как одного из самых больших друзей Аксьон франсэз: «Когда я вспоминаю, что я был республиканцем, я начинаю себя бить».

Это столь благородное сожаление принадлежит одному старому радикалу, что сражался против Второй Империи и политики маршала (прим. — Патрис де Мак Магон). И мы можем привести такие же сожаления, исходившие от старых либералов, или старых коллективистов, или старых демократов — борцов за выборное право. Не называйте их обращенными Аксьон франсэз: они обращенные французским здравым смыслом. Наши политические истины не извлечены из наших собственных глубин воображения. Они живут в душе наших слушателей и наших читателей. Единственное на чём мы можем настаивать здесь — это обязать читателя-патриота раскрыть в глубине его собственных мыслей и его собственных чувств, поднятых до максимально ясного осознания… — Что же? — Необходимость возвращения Короля.

Кто очень хочет чего-то, ставит условие. Условие, чтобы исповедали уважение к религии, или желание социального мира, или возвращения Франции французам, это предварительное условие — Король. Нет Короля, нет национальной власти, нет гарантии национальной независимости. Нет Короля, нет эффективного антимасонства, нет сопротивления иностранцам внутри страны, нет ни реформ, ни их серьезной реализации.

Именно в этом заключается интегральный национализм. Он приводит в порядок французские проблемы, он позволяет понять их и то, что может вступить в состязание вне его, в нём согласуется идеально; например, сильная Центральная власть, и Города, и Провинции, Корпорации внешне свободные, вместо того, чтобы разрушать друг друга как в Республике, оказывают взаимную поддержку и консолидируются посредством монархии.

Это факт; мы заставим его увидеть. Но есть и другой факт, что многие люди страдают. Третий факт, во все времена, наши князья, из своего изгнания, чувствовали это согласие и вписали его в свою программу, которая не была сделана по причине нашей полемики 1908 года. Наши ссоры текущего месяца будут разрешены путем применения установленного принципа, излагаемого здесь десять, двадцать или сорок лет, в письме графа де Шамбора, графа Парижа или Монсеньора герцога Орлеанского.

Французы, кому эта очевидность будет ясна, окажут честь живостью ума своей расе. Вместе, скажут они, мы совершили чудовищную глупость, отделив себя от наших Королей: так как ничего стоящего невозможно сделать без них, самое простое для нас это поторопиться их призвать, и с ними вместе как можно быстрее приступить к работе.

На языке здравого смысла, противится этому только осторожность забитых, тех, кто дрожит, как бы монархия не означала «для публики» правление знатных и кюре (наивная глупость ограниченных людей), или тех (менее невежественных и менее осторожных) кто знает насколько это предубеждение ложно, но кто опасается такой возможности. Мы не опасаемся со своей стороны никакой возможности ошибки. Наша обязанность состоит в сокращении одних и других, противопоставляя им очевидное. Но одна очевидность будет бороться за нас с самого начала в нашу пользу: это личное вступление в Аксьон франсэз.

Те, кого интегральный национализм сплотил с нами, пришли из всех классов и из всех слоёв. Эти люди, которые работали годами без какого-то несогласия над одной работой национальной реконструкции, выработали ее из воспитания и слоёв настолько разных, как орден Иезуитов и Сорбонна, адвокатура и армия, Союз за моральное действие и Газет де Франс. Можно сказать, что они не согласны ни с чем вне политики, и что в политике они согласны со всем. Ибо не только их экономическая или военная политика, но их нравственная политика, их религиозная политика есть единое. Замечены в их рядах иностранцы в католической вере. Это означает лишь одно, что было уже провозглашено тысячу раз, что религиозная политика нашей Франции обязательно католическая и что французский католицизм не может означать режим банального равенства, но должен быть в высшей степени привилегированным. Так что интеллектуальное и моральное согласие, определенное интегральным национализмом Аксьон франсэз может рассматриваться в то же время как последнее слово толерантности и как триумф Силлабуса.

И эти два аспекта не противоречат друг другу. Мы предлагаем Франции монархию. Монархия является условием общественного мира. Монархия — это условие любого возрождения традиции и единства в нашей стране. Во имя любви к этому единству, к этому порядку сегодня начинается наша ежедневная война с принципом разделения и зла, с принципом смуты и распрей, с республиканским принципом.

Долой Республику! И да здравствует Франция, да здравствует Король!

Анри Вожуа,

Леон Доде,

Шарль Моррас,

Леон де Монескье,

Люсьен Моро,

Жак Бенвиль,

Луи Димье,

Бернар де Везен,

Робер де Буафлери,

Поль Робен,

Фредерик Делебек,

Морис Пюжо

8 декабря 1864 года Папа Пий IX издал как приложение к энциклике «Quanta Cura» ставший знаменитым «Syllabus Errorum» — «Список важнейших заблуждений нашего времени», анафематствовавший пантеизм, натурализм, рационализм, социализм, коммунизм, тайные общества, библейские общества, принципы свободы совести и отделения Церкви от государства, выступающих против Церковного государства, считающих протестантизм одной из Церквей и др.

В целом «Syllabus Errorum» был направлен против политического, религиозного, культурного и хозяйственного либерализма.

Был негативно воспринят в протестантских странах, проигнорирован в США; правительство Франции пыталось запретить его распространение.

 

3. Что такое праворадикальный курс на примере одного документа

Часто приходилось сталкиваться с такими вот размышлениями вот мол Муссолини там или кого еще (Франко, Салазар) называют правыми (ультра-правыми), а вот они исповедывали левые взгляды и программные установки. Даже есть ученые (Эрик Кюннельт-Леддин, например), причем целое направление, которые вообще записывают фашистов, нацистов и прочих в левые (leftism, т. е. левачество по-русски). Насколько это справедливо и верно? Ведь согласитесь, получается путаница. Вот одни решили, чтобы не путать отправить эти режимы (которые считали себя «правыми», но осуществляли левые преобразования) в «левачество» (см. выше), другие пришли к компромиссу назвав эти политические движения «право-левыми», третьи вообще подобно Александру Великому «разрубили гордиев узел» и назвали эти движения Третьим путем. Также их стали нередко называть «правыми радикалами» — термин возник в США в 50-е годы по отношению к ряду организаций с идеями конспирологии. И мне кажется, что это наиболее подходящий для целого ряда движений правого толка термин.

Тут исторически вот как сплелось-то. Основа подобного синтеза — социально-экономический и политический кризисы. В Италии той же. Муссолини ведь был по-началу социалистом (анархо-синдикалистом), в то время там был парламентский кризис и ни правые, ни левые не удовлетворяли народные чаяния. Нужно было что-то новенькое, не ассоциированное с этим парламентским разбродом. Взяли за основу «уличное движение»: из безработных и ветеранов только что прошедшей войны стали сколачивать отряды (фаши). «Фаши итальяни ди коммбатименто». И назвали эту солидаризирующее движение фашизмом. Далее и манифест подоспел. Причем написали его передовые интеллектуалы Италии, а не «парни с района» — ни много ни мало а основатель футуризма Филиппо Томазо Маринетти и синдикалист Алчесте де Амбрис.

Манифест был опубликован 6 июня 1919 года в газете «Народ Италии», через 2 месяца после основания фашистского движа.

Он и вправду содержал в основном левые идеи, в чем можно убедиться:

(Документ: перевод с английского и итальянских языков.)

 

Манифест фашизма.

(Il manifesto dei fasci italiani di combattimento)

Итальянцы!

Вот программа подлинного итальянского движения. Революционная, потому что она анти-догматичная и анти-демагогическая; исключительно инновационная, так как направлена против предрассудков.

Мы придаем значение революционной войне всех против всех.

Другие проблемы: бюрократические, административные, правовые, образовательные, колониальные и др. мы решим, после того как создадим правящий класс.

Что мы хотим:

В политическом вопросе:

а) — Всеобщее избирательное право на региональной основе, с пропорциональным представительством, избирательные права для женщин.

b) — Снизить избирательный возраст до 18 лет; возраст для выборов в депутаты снизить до 25 лет.

c) — Упразднение Сената.

d) — Созыв Национальной Ассамблеи сроком на три года, первая задача которой — установить форму государственного устройства.

e) — Формирование Национальных советов специалистов по труду, промышленности, транспорту, социальной гигиене, связи и т. д., избранные местными профессиональными или торговыми коллективами (сообществами), обладающие законодательными правами, а также с правом избрания Генерального Комиссара с полномочиями министра.

В социальном вопросе:

Мы хотим:

а) — Скорейшее принятие Государственного закона, закрепляющий для всех трудящихся легальную продолжительность рабочего дня — 8 рабочих часов.

b) — Минимальной оплаты труда.

с) — Участие представителей трудящихся в техническом отраслевом управлении.

d) — Допуск пролетарских организаций (которые профессионально и морально достойны) в управление предприятий и государственных служб.

e) — Быстрая и полная систематизация железных дорог и всей транспортной сферы.

f) — Внесение изменений в закон о страховании по инвалидности и старости, снижение пенсионного возраста, предлагаемое в настоящее время с 65 лет до 55 лет.

В военном вопросе:

Мы хотим:

а) — Создание народного ополчения с коротким сроком обучения и службы, исключительно для целей обороны.

b) — Национализации всех оружейных заводов и фабрик взрывчатых веществ.

с) — Внешней национальной политики, направленной на усиление в сторону мирной конкуренции культур, итальянской нации в мире.

В финансовом вопросе:

Мы хотим:

а) — Большого прогрессивного налога на капитал, который принял форму очевидной ЧАСТНОЙ ЭКСПРОПРИАЦИИ всех богатств.

b) — Конфискации всего имущества религиозных общин и отмены всех епископальных приходов, которые установили чрезмерное безразличие к нации и привилегии для избранных.

с) — Пересмотр всех контрактов на военные поставки и конфискация 85 % военных прибылей.

(Конец документа)

Но в целом, осуществляя социальные преобразования в подобном духе, Муссолини в дальнейшем опирался на монархизм, державничество, крупных земледельцев, на националистические настроения, имперскую идею. То есть вполне правые взгляды.

Мы можем взять и другие примеры из истории, когда «правые» режимы осуществляли значительные реформы левого толка: тот же Бисмарк с его «Социальным государством» (он сам себя называл порой социалистом «в хорошем смысле слова»), Луи Наполеон, Франклин Рузвельт с его «Новым курсом» (либертарианцы прямо называют Рузвельта социалистом), далее опять же Франко с фалангистами, интегральным национализмом, Салазар со своим «Новым государством», Хуан Перон и т. д. Отчасти это где-то выглядело как «революция сверху», где-то как реформизм «снизу». То есть требовались или совершались весьма радикальные (а радикалы в право-левой традиции — «левые», «лево-центристы») преобразования в условиях кризиса старой консервативной закосневшей системы госуправления.

Можно сделать следующий вывод, что праворадикальный курс — это социальные, социалистические преобразования — социал-реформизм: т. е. реформы направленные на улучшение жизни масс, большинства, нации, которые осуществляют правые движения — «охранители», «имперцы», «монархисты», «консерваторы», «националисты», «религиозные фундаменталисты», «конспирологи», «традиционалисты», «аристократы» и т. д. Если правые берут на себя бремя коренных социальных преобразований в условиях кризисов, ради сохранения страны, культуры, нации, то их можно называть правыми радикалами, а их курс — «праворадикальным курсом».

 

4. Из истории политической мысли 1

(перевод с немецкого языка)

В 1919 году немецкий политический деятель Рудольф Юнг написал главный труд своей жизни «Национальный социализм. Его основы, его становление и цели». Юнг считал, что его труд сыграет для НС-движения такую же роль, как и «Капитал» Маркса.

Вниманию читателей предлагается небольшой отрывок из этой книги на русском языке. Перевод осуществлен по изданию 1922 года: Jung R. Der nationale Sozialismus: seine Grundlagen, sein Werdegang und seine Ziele, Aussig, 1919. 2nd ed.; Munich: Deutscher Volksverlag Dr. Boepple, 1922. S.76–77.

 

Часть Вторая. Становление и цели национального социализма

Введение.

Национальный социализм не просто программа политической партии; также он не является искусственным творением или измышлением каких-то честолюбцев или карьеристов. Если бы движение, которое несло его, в бури, которые над ними бушевали бы, давно погибло, то он бы пережил бы его и вновь как всегда — даже на руинах — поднял бы свои грозовые знамена.

То, что мы называем национальным социализмом, является много большим. Он является Мировоззрением (Weltanschaung). Оно может прекрасно существовать без национал-социалистической партии и существует без нее, как показывают наши предшествующие размышления. Когда он уже появился в чистейшей форме в нашем народе, он никогда не оставался замкнутым в каких-либо границах. Схожие явления и движения возникали и появляются наоборот скорее и также в других народах. Да можно прямо-таки утверждать, что только в нашем народе чужеродный марксизм — который впрочем, совсем никакой не социализм — смог завоевать массы, в то время как социалисты других народов более или менее постоянно были и считались национальными социалистами.

Нас обвиняют, что у нас не было учения, подобного марксизму. Но так ли это необходимо? То, что наши предки создали и сотворили, то чему учили Фихте, Фридрих Лист, Адольф Вагнер, есть не что иное, как национал-социализм. Мы знаем его таким, каким он ни с одним народом не сопряжен столь искренне, как только с нашим. То, что другие народы называют социализмом, вовсе не то же самое, что мы понимаем; это больше иллюзия, чем действительность, берущая начало, скорее из подражания, нежели из внутреннего импульса.

Каждое движение требует своего времени, каждому еще пробьет свой исторический час. В случае если оно хочет заработать, ему нужен инструмент, который должен быть у него в распоряжении, безусловно, безоговорочно! Вдохновляющая идея сама по себе ничего не осуществит. Она, безусловно, является содержанием, сердцевиной. Но ей нужен сосуд. И таковым является немецкая национал-социалистическая партия — она ее инструмент и ею наполненный сосуд. Не в одиночку, конечно, но также в дополнение к политическому движению она работает и на профсоюзной и товарищеской основах. Будут ли они по существу политически нейтральными, т. е. непосредственно в партийной связке, она придерживается — сознательно или бессознательно — в своей работе той же линии, так что мы можем использовать их в качестве инструмента национального социализма.

Как же так случилось, что идея национал-социализма сначала бессознательно, затем ясно и осознанно нашла свое воплощение в движении, носителем воли которого является? Об этом должен нам поведать краткий исторический обзор.

 

5. Из истории политической мысли 2

 

Вниманию читателей представляется небольшой отрывок из книги Отто Штрассера «Завтрашняя Германия» (1940).

перевод с английского языка

 

Новый порядок. Структура немецкого социализма

 

ГЛАВА ПЕРВАЯ Философские основания

1. Введение

В отличие от преобладающих до сих пор либеральных и механистических взглядов, мы начинаем с веры в то, что народ или нация является организмом, живым организмом, с определенными особенностями телесного, умственного и духовного свойства.

Из этого следует, что к истории нации применяется вечный закон органической жизни, «умереть и возникнуть», биологическая необходимость пройти по неизбежной дороге от колыбели до могилы, от яблочной семечки к плодоносящему дереву, и к мертвой древесине. Это приложение биологических законов на курс национальной жизни не отменяет метафизическое предопределения судьбы и деятельности Бога как наши знания и признание неизбежного движения жизни человека от рождения к смерти не могут «объяснить» или опровергнуть загадку появления человека или формы, которую он получил от природы.

2. Раса — Народ — Нация.

Поэтому, если мы пытаемся объяснить происхождение народа, мы никогда не должны забывать, что мы можем сделать это только в пределах всего человеческого знания составляющего предмет. То есть это можно объяснить только причинами внешнего мира или высшего, который мы признаем провидением, изначально устанавливающим причинность и определяющим его тенденции.

С этой точки зрения мы видим, что народ является сочетанием различных рас, также как ребенок является смешением в определенных пропорциях материнских и отцовских «расовых» составляющих.

К биологическим влияниям этого расового сочетания добавляются сверх того геополитические влияния типа положения, климата, питания, и т. д., и, наконец, исторические последствия спора одной нации, возможно, имевшего места с другой, внутренних изменений, личного созревания, или его отсутствия.

Из этих трех следующих составляющих расы, страны, и истории, «народ» и формируется, хотя мы должны еще раз подчеркнуть, ограничения, налагаемые на это причинное объяснение, ссылаясь на становление, генезис, человеческого вида, чей существенный характер и формы находятся вне сферы причинности.

Применяя эти рассуждения к Европе (к которой Россия не принадлежит, никогда не принадлежала, и никогда не будет принадлежать), это означает, что народы Европы возникли из одинаковых расовых составляющих (Д-р Гюнтер, известный этнолог, различает от четырех до пяти первичных рас в Европе), которые в разные странах смешиваются в различных пропорциях. В этом принципиальном сходстве в расовом составе мы распознаем типично европейскую или западную цивилизацию, как единую семью народов, в которой отдельные дети (читай, «отдельные народы») представляют собой различные смешения из родителей (читай, «рас»).

К последствиям этой разнообразной расовой примеси в различных членах европейской или западной семьи народов были к тому же добавлены факторы различий стран, где они живут, благодаря которым их лики стали более конкретными, и, наконец, соответственно последствия их историй, которые еще сильнее повлияли на дальнейшее формирование разных народов. Результатом этого стало чрезвычайное разнообразие западных народов, которые, тем не менее, все имеют, в силу своего расового родства, один и тот же ритм западной культуры, и все были подчинены одним и тем же жизненно важным законам этой семьи народов.

Таким образом, после объяснения понятий «раса» и «народ» (в том числе семья народов, или культурный круг), «нация», очевидно, раскрывается как «народ», который обрел наиболее полно самосознание. Народ, чья история преподносит ему собственные специфические особенности, становится нацией, которая одновременно представляет себя как зрелую стадию, полностью взрослую стадию народа, который у себя дома в своей особенной области. (Сравните это с осознанием личности, которое наступает в личности в результате собственного опыта и приключений).

На данном этапе нашего изложения станет ясно, почему Молодая Германия настаивает, что в новую эпоху открывшейся войной 1914–1918 гг., немецкий народ переживает свое развитие государственности, как последний народ западного культурного круга; и почему Молодая Германия находит в ней смысл отражения Германской революции для всего Западного культурного круга.

3. Ритм истории

Из предыдущих тезисов будет становиться ясно, что мы высоко оцениваем блестяще сформулированный закон Освальдом Шпенглером о взлете и падении культурного круга, в данном случае западного культурного круга, и также, что мы постигаем в нем великий закон развития всей органической жизни, закон рождения, зрелости и смерти.

Как что-то принципиально новое, дополним этот закон развития, который можно сравнить с движением Земли вокруг Солнца, с помощью второго закона развития чье проявление я сам описал несколько лет назад, дав ему название Закона Триединой Полярности. Его работу можно сравнить с вращением Земли вокруг своей оси.

Эмпирические исследования хода развития в рамках западного культурного круга показывают определенные закономерности, которые при ближайшем рассмотрении могут быть систематизированы следующим образом. Мы различаем эпохи ограничения или неподвижности, чередующиеся с эпохами непринужденности или революции. Изучение дат показывает, что такая эпоха длится от 140 до 150 лет, а за ней следует другая эпоха, которая длится примерно столько же времени. Не переходя рамок этой вступительной работы, я могу отметить, что последние три фазы перехода были: 1789–1799, великая французская революция; 1640–1649, Английская революция при Кромвеле, около 1500 началась сильнейшая революция, которую мы называем Реформацией (Америка была открыта за несколько лет до этого). Дальше назад в европейской истории мы пришли к таким цезурам как 1350 (Ганза, Золотая булла и т. д.); к 1200, и т. д. Книга Герберта Бланка, «Шлейхер? Гитлер? Кромвель?» опубликованная издательством Verlag Lindner (Лейпциг, 1932), содержит подробный отчет об этом «Ритме истории».

Если мы будем изучать более близко идеи и формы этих различных эпох, мы обнаружим тот замечательный факт, что мы имеем дело только с двумя противоположными идеями, два противоположных полюса, между которыми маятник истории качается непрестанно: идея ограничения, и идея непринужденности, или, можно сказать, консерватизма и либерализма.

Если мы попробуем перенести в органическую жизнь эти две идеи и смену от одной к другой, мы легко узнаем две главные силы органической жизни, инстинкт самосохранения и инстинкт сохранения вида. Первый относится к себе, к эго, второй относится к видам, сообществу схожих индивидуумов, нас, в центре Вселенной. Первый является почвой, из которой возникает эго-идея, второй является почвой, из которой растет мы-идея.

Излишне объяснять, почему мы отождествляем эго-идею с либерализмом, а мы-идею с консерватизмом, так как после сказанного очевидно, что мы отвергаем попытки оценить их соответствующие значения, так как мы рассматриваем это как неорганическое. Так же, как вы не можете сказать, что день является более ценным, чем ночь, или ночь, чем день, так как они определяют друг друга, и оба являются лишь полюсами, между которыми маятник вращения Земли качается, так что вы не можете сказать, что эго-идея стоит больше, чем мы-идея, или мы-идея стоит больше, чем эго-идея, что либерализм предпочтительнее консерватизма или либерализм консерватизма, так как каждая из них определяет другую, и они всего лишь полюса, между которыми жизнь на качелях своего курса от рождения до смерти. Простое сравнение может помочь легче понять это двойное законоположение. В рамках закона от яблочной семечки к яблоне к мертвой древесине, ежегодно реализует себя ритм лета и зимы, ритм, чьи формы выражения, главным образом определяется законом возраста (эпохи).

Мы утверждаем, следовательно, что идеи консерватизма и либерализма постоянно сменяют друг друга в облике культурного круга, определяя мысли и чувства человеческих существ, и тем самым, определяя формы их жизни.

В соответствии с трехмерным характером всей органической жизни тела, разума и души (телесная плоскость представляющая отношения человека к вещи, ментальная плоскость, отношение людей друг к другу, и духовная плоскость, отношение человека к Богу), каждая из этих идей проявляется непрерывно и одновременно в этих трех плоскостях жизни. В эпоху, когда мы-идея является доминирующей, мы в этой связи наблюдаем ограничения, консерватизм, экономику, в которой мы-идея преобладает, общественный порядок характеризуется мы-идеей, культивированием мы-идеи, и наоборот, когда эго-идея является доминирующей мы замечаем экономику, в которой преобладает эго-идея, общество эго-идеи, культивирование эго-идеи.

В повседневной речи (рассматривая нынешнее сокращение эго-идеи, как характеристики либерализма), мы поэтому говорим о капитализме, когда либерализм является доминирующим в телесной (вещественной) экономической плоскости, говорим об «индивидуализме», когда либерализм является доминирующим в ментально-социальной плоскости (то есть вгосударстве); говорим о «материализме», когда либерализм является доминирующим культурно и в духовной плоскости (то есть в религиозных вопросах).

Эта триада — капитализм, индивидуализм и материализм, есть то, что мы различаем как формы либерализма, которые существуют в уходящем этапе западного культурного круга.

В противоположность с этой триадой либерализма, мы-идея консерватизма также проявляется непрерывно в трех плоскостях жизни: как «социализм» в вещественной экономической плоскости, как «национализм» в ментально-социальной плоскости (государство); и как «популярный идеализм» в духовно-культурной плоскости (религии).

Эта триада социализм, национализм, и популярный идеализм является тем, что мы различаем как формы консерватизма, которые существуют в наступающем этапе западного культурного круга.

Когда мы освоили это основное мировоззрение, нам становится легко воспринимать характер французской революции, как победу либерализма, и английской революции как победу консерватизма, ибо мы знаем, что около 1500 либеральная идея становится доминирующей, и что около 1350 началась консервативная эпоха, и отличающаяся лексика, использовавшаяся в те далекие времена, или различные словоформы в зависимости от различных фаз становления, больше не смогут спрятать основные идеи.

Закон триединой полярности не только дает нам совершенно новое объяснение и оценку прошлого, но и дает нам оценку настоящего и интерпретацию будущего. Мы воспринимаем, что времена исполненные, для доминантной эпохи либерализма и его форм (капитализм, индивидуализм и материализм) подходят к концу, и постоянно с августа 1914 года маятник часов судьбы качнулся к новой эпохе, когда консерватизм будет доминирующим в форме социализма, национализма и популярного идеализма, могучее восстание и прорыв которого мы называем Немецкой Революцией.

Я хотел бы пояснить, что принятие этих философских оснований не следует рассматривать в качестве важного предварительного утверждения политических и экономических рассуждений, которые последуют. Но я считал и считаю это возложенным на меня, как дело личной порядочности, сослаться, хотя бы вкратце, на более глубокие источники, из которых я сам извлек конструктивные формы, которые я собираюсь изложить, хотя другие, возможно, пожелают изучить эти формы по чисто оппортунистическим причинам, или может прийти к тому же результату совершенно иным путем.

Во всяком случае, я хотел бы настаивать, что это крайне важно для всех, кто хочет принимать активное участие, чтобы иметь звучание и единую философскую точку отсчета (которая для других может показаться всего лишь гипотезой), тем более, что неправильное объединение требований в одном иске жизни будет постоянно представлять новые задачи вне схем, а также потому, что выполнение таковых будет (сознательно или бессознательно) облегчено водами, взятыми из глубоких скважин философии.

4. Марксизм

Также представляется необходимым начать Третью Часть, с четкого изложения философских основ немецкого социализма, чтобы мы могли таким образом, заранее объяснить внутреннюю и фундаментальную оппозицию немецкого социализма к интернациональному марксизму к проблеме которого придется часто возвращаться в продолжение. Для нас национал-социалистов, конечно, нет никакого вопроса, что марксизм является изобретением еврея Маркса специально предназначенного, чтобы ввести немецких рабочих в заблуждение или даже в нищету. Но для нас марксизм есть социализм как либеральный, так и чужой, доктрина, чьи либеральные факторы обязательно непригодны для созидания социалистического (то есть консервативного) будущего, но такая, чьи программы не могут не привлекать его к упадку либерализма. Это относится в такой же мере к Конституционному марксизму (Социал-демократическая партия Германии), как к «революционному» марксизму КПГ (Коммунистическая партия Германии), как показано достаточно убедительно тем фактом, что СДПГ не менее враждебна к национал-социализму, чем КПГ.

На первый взгляд там не было ничего «ошибочного» в этом либеральном чужаке. Связано это было просто с тем, что тоска по социализму стала находить выражение в то время, когда эго-идея, либерализм, то есть, был на подъеме. В этих условиях социалистическая борьба рабочих была либо перед лицом неизбежного поражения (как Крестьянская война 1525 потерпела поражение, потому что тогда, аналогично, либерализм был в фаворе), либо вынуждена адаптировать для себя доминирующие либеральные идеи.

Благодаря Марксу, Энгельсу, Каутскому, и т. д. (все типичные либералы, как по происхождению, так и по своей природе), социализм взял либеральный путь к чужеродности, что наглядно проявилось в его отношении к Интернационалу, в его тактике классовой борьбы, и его материалистической философии.

По этой причине, и только по этой причине, не будет невозможного для марксизма играть формирующую роль в предстоящем развитии, и по этой причине марксизм будет участвовать в упадке либерализма.

Автор намеренно оставил пункты выше именно так, как они были написаны в 1931 году для того, чтобы показать, как истина того, что он писал тогда, была подтверждена последующими фактами. Катастрофа марксистских партий в Италии, Германии, Австрии и частично также в Испании становится понятной, только когда мы понимаем, что это было роковое следствие вымирания либеральной идеи и связанных с ней форм. Ибо ни различия в стратегии, разработанной марксизмом в его двух основных тенденциях — коммунизме и социальной демократии, ни даже различия в тактике, как практикуется в марксизме во время его смертельной борьбы в Германии и Австрии, не добились ничего, чтобы спасти его от судьбы.

Более того, если мы рассматриваем положение марксистских партий в других странах Европы, мы видим, что ни в его революционном, ни в его реформистских виде марксизм не играет решающую роль в европейских событиях, (В этой связи интересно отметить, что такие организации, как марксистские партии могут по-прежнему играть роль лишь в прямо пропорциональной зависимости от их привязанности к нации, и что в соответствии с ней многочисленные и приветствующиеся попытки обновления марксизма обязательно должны начинаться с обновленным установлением связи между нацией и рабочими.)

Тем не менее, ввиду того, что «боевой марксизм» стал современным словечком, мне кажется, только это и достойно, чтобы указать, сколько марксистское рабочее движение достигло от имени широких масс народа, и, особенно, чтобы подчеркнуть важность профсоюзов.

Но знание и признание этих вещей заставляет еще с большей необходимостью спросить, почему марксизм был политическим провалом, и это я связываю не столько с хитросплетениями марксистской теории, сколько с политической практикой марксистских партий. Это то, что должны, прежде всего, держать в центре внимания в ходе рассмотрений, которые следуют далее.

 

6. Нацизм: сделано в США

(перевод с английского языка)

Автор статьи либертарианец Рекс Карри. Либертарианцы отрицают любые проявления социализма и являются сторонниками крайнего либерального индивидуализма. Интересная версия происхождения нацизма. На его сайте очень много весьма любопытных материалов.

Др. Рекс Карри (Dr. Rex Curry).

Оригинальный текст см. на сайте: http://rexcurry.net/bookchapter1a1h.html

В 1930-х гг. Эдвард Викс, Чарльз Бирд, и Джон Дьюи единодушно признали книгу Беллами «Взгляд назад» как вторую по значимости после «Капитала» Маркса из опубликованных книг после 1885 года. По тем временам это было солидным признанием.

Книга Беллами являлась международным бестселлером и была переведена на все основные языки, включая немецкий, и вдохновляла военный социализм по всему миру и в США.

Эдвард Беллами был также редактором «Националиста» (1889-91) и «Новой Нации» (1891-94).

Книга «Взгляд назад» способствовала созданию 167 «Клубов Националистов» по всему миру. Националисты Беллами сосредоточились на национализме («моя страна превыше других»), неистовом патриотизме, и своем интересе в национализации, или общественной собственности и тотальном управлении.

В 1919 году Антон Дрекслер, Готфрид Федер и Дитрих Экхарт организуют Немецкую Рабочую Партию (НРП) в Мюнхене. После вступления Адольф Гитлер предложил изменить название Немецкой Рабочей Партии. Рудольф Юнг настаивал, чтобы партия следовала образцу Австрийской Немецкой Национал-социалистической Рабочей партии. Как следствие, Немецкая Рабочая Партия была вскоре переименована в Национал-социалистическую Немецкую Рабочую партию. Юнг поддержал партию уже созданной идеологией, которую он привез с собой из Чехословакии. На все их истоки оказали влияние догмы Беллами.

Национал-социалистическая Немецкая Рабочая партия также была одобрена американцами немецкого происхождения, которые уже были национал-социалистами в Соединенных Штатах и которые присоединились к движению Германо-Американский Бунд, чтобы поддержать национал-социалистов в Германии перед Второй Мировой войной.

Идеи Беллами вдохновили изрыгающих ненависть социалистов промилитаристских обществ повсеместно на социалистическую Всеобщую бойню (Wholecaust) (частью которой был Холокост): страшная НСДАП (21 млн. жертв); Народная Республика Китай (35 млн. жертв); Союз Советских Социалистических Республик (62 млн. жертв). (Информация о жертвах взята из книги профессора Р. Дж. Руммеля «Смерть от Правительства», которая также доступна).

НСДАП действовала с 1920 года (с прорывом на выборах в 1930 г. и диктаторским правлением с 1933 г.) вплоть до вторжения в Польшу во Второй Мировой войне в 1939 году.

Влияние идей Беллами и американских социалистов можно увидеть в 25 программных пунктах НСДАП, перечисленных в конце этой статьи.

Худший президент США, социалист Франклин Делано Рузвельт, навязал национал-социализм в Соединенных Штатах, через социалистические рабские номера (система социального страхования) в 1935 году, как рабочую программу видения Рузвельтом индустриальной армии, которая совпадала с подобными программами наделения номерами в системе НСДАП. В течение этого времени дети в государственных школах были принуждены законом приветствовать флаг прямой рукой в военном строю по школьному звонку как государственные собачки Павлова.

Франклин Делано Рузвельт был так впечатлен книгой Беллами «Взгляд назад», что написал свою книгу «Взгляд вперед» (1933) о рузвельтовском способе установления национал-социализма Беллами в США.

Национал-социализм, военный социализм и индустриальная армия только усугубились в США. Сегодня дети получают рабские номера социального страхования после рождения и не могут поступить в государственную школьную систему без них. Номера используются для слежки за всем населением при переездах, путешествиях, проживании, устройстве на работу, налогах и во всем пожизненно, воруя у каждого постоянно для ветеранов индустриальной армии. Социализированные школы выросли только в размерах, в размахе деятельности и расходах и все еще существуют законы, обязывающие учителей строить классы, заставлять их в военном строю петь как роботов Клятву по школьному звонку как государственных подопытных собачек Павлова. США имеет широко распространенный социализм, бесчисленные государственные программы и законы, крупные государственные расходы, крупный долг, и поточную систему расследований как в полицейском государстве.

Национал-социализм Рузвельта совпал с публикацией в 1938 году «Бесед о национализме» Эдварда Беллами. Это чудовищный взгляд на то, как социалисты в США способствовали нацизму (НСДАП). Эдвард Беллами умер в 1898 году, но его книгу скомпилировали в 1938 году, чтобы распространять идеи Беллами по всему миру, в США (посредством национал-социализма Рузвельта), и в Германии через нацистов.

Вторжение в Польшу, начавшее Вторую мировую войну, произошло в 1939 году, было инициировано НСДАП и СССР в качестве союзников, в соответствии с их планом разделения Европы.

Распространение идей Беллами было также усилено в 1937 году, когда дополнительные произведения были опубликованы в «Эдвард Беллами говорит снова!» издательством Peerage Press, первое издание. Распространение идей Беллами было вдобавок усилено изданными «Статьями, публичными речами и письмами».

Обе книги Беллами, как и большинство книг посвященных Беллами схожи в том, что обманчиво избегают использования полной фразы «Национал-социалистическая Немецкая Рабочая Партия» и факта, что Беллами был самопровозглашенным национал-социалистом. Такого рода писательская склонность вдохновляла движение «Не говорить Наци» — тех, кто никогда не говорит и не пишет сокращения, и тех, кто всегда использует полные фразы в попытке сыграть на неистовом невежестве журналистов и писателей, и невежестве, которое они распространяют в общественном сознании публики.

Хорошее мнемоническое средство напомнить, что нацисты были социалистами (и вам требуется запомнить это), это то, что свастика — две буквы «S» перекрывающие одна другую для обозначения «социализма» и нацисты часто использовали стилизованный «S»-символизм.

Еще одним национал-социалистическим единомышленником Эдварда Беллами был его двоюродный брат Фрэнсис Беллами, автор Клятвы Верности американскому флагу (1892). Большинство книг и статей об истории клятвы забывают упомянуть, что изначальное приветствие флагу было салютом прямой рукой, и не содержат исторических фото оригинального приветствия. Большинство журналистов скрывают ядовитое прошлое клятвы и поэтому основные средства массовой информации не сделали сенсационного открытия, что клятва верности стала источником салюта НСДАП, как это было раскрыто журналистом Рексом Карри.

Общепринятое утверждение о том, что жест был древним римским приветствием — это миф. Можно было бы говорить об этом в том смысле, что оно было «римским» по той причине, что Фрэнсис Беллами был родом из Рима, штат Нью-Йорк и иногда использовал термин «римский», упоминая свой родной город. Хотя больше похоже на то, что это был продукт Голливуда в старых фильмах, изображавших Древний Рим и приветствие, не основываясь на реальности.

Приветствие клятвы прямой рукой в расистских и сегрегационных государственных школах служило как распространенный пример для Германии после Первой мировой войны и существовало уже в течение более трех десятилетий до нацизма и Второй мировой войны. НСДАП вдохновлялась фильмами, клятвой верности, и более ранним национал-социалистическим движением в США.

Фрэнсис Беллами был озлобленным неудачником Вест-Пойнта, но любил прусский милитаризм и прусскую систему образования. Этот факт может быть интересным для всех, кто испытывает отвращение к НСДАП, потому что Пруссия была ведущей территорией в формировании Германской Империи, и после Первой мировой войны Пруссия продолжала существовать как самая крупная Земля в Веймарской республике и при НСДАП. После Второй мировой войны она была расформирована решением Контрольного Совета Союзников в 1947 году.

Фрэнсис Беллами и его двоюродный брат и единомышленник, Эдвард Беллами, хотели, чтобы государство стало социалистической монополией над всеми школами, покончило со всеми остальными удачными альтернативами, использовало государственные школы для переобучения, чтобы создавать «индустриальную армию» (термин Беллами) выражено смоделированную как войско в целях национализировать экономику и создать общество тоталитарного социализма, описанного в книге «Взгляд назад» Эдварда Беллами. Это объясняет ныне существующий Военно-Социалистический комплекс. Ребята Беллами активно продвигали то, что они назвали «военным социализмом» (термин Беллами).

Государство заставляло детей посещать сегрегационные школы, где они произносили клятву, используя оригинальное приветствие прямой рукой. Подобная практика началась за три десятилетия до того, как была принята в НСДАП, и государственный школьный расизм продолжался в течение всей Второй мировой войны и после, и государственные школы существуют по сей день.

Если бы государство взяло бы под свою опеку все церкви, тогда получился такой же ужасный результат — с уполномоченным государственным расизмом в государственных церквях. Решение сторонников доктрины о свободе воли должно было бы запретить социализированные церкви. И к счастью Конституция предупредила появление государственных церквей. Но, жаль, что Конституция не предупредила появление государственных школ, хотя они не были в ней разрешены.

Также книги образовательного толка о страшном влиянии идей Беллами по всему миру были написаны Сильвией Боуман («Эдвард Беллами за рубежом») и Артуром Липоу («Авторитарный социализм в Америке: Эдвард Беллами и Националистическое движение»).

Чтобы узнать больше о схожих чертах между США и НСДАП смотрите книгу «Зловещие параллели» Леонарда Пейкоффа.

* * *

Влияние идей Беллами и американских социалистов можно увидеть в 25 пунктах НСДАП, перечисленных в конце данной статьи.

7, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 20.

 

7. Истоки национал-социализма

В. Линдсей-Уиллер.

статья из «Метапедии». в свободном доступе на http://en.metapedia.org/wiki/National_Socialism_origins

Перевод с английского языка.

Национал-социализм — это революционная идеология, движение, феномен, который сочетает националистические идеалы с социалистическими, как способ социальных преобразований для реорганизации и прогресса (развития) общества. Выражение «национал-социалистический» было впервые использовано чешскими социалистами, желавшими быть националистами в 1896 году. Это синтез идей социальных реформ, централизации, эгалитаризма, коллективизма, национализма и австрийского и немецкого этнического национализма. Также под всем этим подразумевают и фашизм. Он имеет определенное сходство сил и концепций, которые были реализованы во время Великой французской революции. Кроме того, он был разработан спонтанно в разных странах людьми, которые хотели социализма без острой классовой борьбы и интернационализма, на которых настаивал марксистский социализм, и которые в то же время хотели оставаться националистами. В соответствии со словами сэра Освальда Мосли: «Если вы любите свою страну — вы националист, если вы любите свой народ — вы социалист». Это стало мощной идеей.

Не существует единственного основателя или места происхождения данного учения. Нет также набора доктрин, которые были бы общими для всех, в отличие от марксизма, который был доктринерским и имел главного основателя. Национальный социализм был движением, возникшим диалектически в результате конкретных внутренних обстоятельств и внешних событий, влиявших друг на друга. Хронология событий национал-социализма показывает, когда люди разных частей Европы начали использовать слово «национал-социализм» (прим. переводчика — в данный момент переводится).

Национальный социализм является реакционным (в другом, не консервативном смысле этого слова), он стал реакцией на интернациональный социализм, который возник приблизительно в 1848 году. Интернациональный или еврейский социализм стал известен как коммунизм. Конечная цель коммунизма по Карлу Марксу звучит в конце Коммунистического манифеста: «Пролетарии всех стран — соединяйтесь!». Интернациональный социализм или коммунизм поддерживал упразднение наций и национальных различий во имя создания Общего Мира. Одна из идеологических целей интернационального социализма уничтожение корней. Такая перспектива многих обеспокоила и даже испугала. Национальный социализм сформировался диалектически вслед за интернациональным социализмом, как отрицание конечных целей интернационального социализма. Национальный социализм (или фашизм) желал сохранить этничность (национальную идентичность).

Помимо прочего, интернациональный социализм основывался на теории классовой борьбы и диктатуре пролетариата. Что спровоцировало гражданские войны, в которых пролетариат попытался отнять власть у буржуазии. Фашизм/национал-социализм хотел покончить с этим обостренным антагонизмом, классовой борьбой путем создания разрешительных комитетов между рабочими и собственниками. Национальный социализм хотел гармоничное общество, где все работают вместе на благо государства/нации.

Эта идеология оказала опасное, взрывное и решающее влияние на историю мира в 20-м столетии и ее появление дало шанс мировому еврейству на разжигание Второй Мировой войны, в которой погибли миллионы людей.

Национальный социализм подобно коммунизму является хилиастическим/тысячелетним движением; в нем речь идет о свержении Старого порядка и установлении Нового порядка.

Общая история.

Социализм как политическая сила возник во Франции и был рожден одним человеком — Жан Жаком Руссо. Как главный вдохновитель Великой Французской революции Руссо еще известен в качестве «отца» современного политического национализма. С возрождением классицизма, Руссо желал установить духовную близость с идеалом греческих городов-государств, основанную на его общей воле. Именно республиканская армия распространяла «новый национализм» за рубеж и побуждала другие народы, или, по крайней мере, их образованный класс, к состоянию его восприятия. Через десятилетия после Французской революции национализм считался революционным механизмом. Руссо не единственный основатель политического национализма, но после того как еврей Карл Маркс использовал свои идеи в очень разрушительном ключе, эти идеи стали родственными по линии социализма.

«Многие авторы рассматривали социализм в основном как французский по своему происхождению, начиная с энциклопедистов, прежде всего Руссо, в чьих работах мы можем найти некоторые зачатки социалистической философии» [33].

Современный социализм также преимущественно интернациональный или антинациональный. В дебатах с Домелой Ньевенхуисом, голландским лидером анархистов, Август Бебель, который был против бисмарковской политики ирредентизма «заявил, что в случае нападения на Германию России, например, социал-демократия сплотит все силы для защиты Отечества». Это показывает, что для интернациональных социалистов даже национализм является средством достижения их антинационалистических целей.

Сотрясаемая беспорядками со времен революции, Франция была тогда осаждена еще одной опасной силой, называемой «революционный» социализм или для краткости «коммунизм». Данная новая форма революции пугала очень многих, и они объединились под руководством одного человека. Сопротивление этому новому образцу революции оказал Луи Наполеон. Его решение было сочетать диктатуру, организованную на популистской основе с программой социальных реформ. Он должен был соединить социалистический инстинкт и глубочайший республиканизм как «воплощение Революции» по словам Прудона.

Писатели в Германии рассматривали Наполеона как предвестника национального социализма. Немецкий автор Франц Кемпер писал в предисловии к переизданию книги Константина Франца «Массы или народ» 1852 года, что «Восхождение к власти Луи Наполеона является единственной параллелью с национал-социалистической революцией наших дней». Другой немецкий писатель, Михаэль Фройнд утверждал, что Наполеон был единственным реальным революционером 1848 года. Еще один германский национал-социалист К.Х. Бремер заключил, что Наполеон нашел реальную движущую силу революции в социальном вопросе, в отличие от конституционного вопроса у республиканцев 1848 года. «Его великая цель заключалась в создании политической системы, основанной на единстве всех классов и всех интересов во Франции». Это был ответ на марксистский социализм. Наполеон стал первым, кто развил своего рода национальный социализм.

Интеллектуальные основы фашизма можно найти у Пьера Жозефа Прудона. Его идеи могут быть описаны как негармоничные. Он защищал частную собственность и институт семьи от революционных социалистов. Он хотел развить народное владение в противовес аристократической собственности. Также он осуждал насилие коммунистов и защищал средний класс от финансового капитала, который разрушал средний класс посредством процента и пролетариат с помощью прямого насилия. Капиталистом для него был финансист. Прудон был против отмены конкуренции, потому что он считал ее жизненной силой, оживляющей все общество. Он был защитником среднего класса. Прудон выступал против демократии (особенно парламентаризма), как «замаскированной аристократии». Он продвигал идею войны как средства человеческого прогресса, хотя бы в ней и было заключено зло. Более того, он выступал за однопартийность и за формирование «элиты» для направления социальных реформ. «Именно он первым озвучил фашистский принцип о революционном отказе от демократии и социализма».

Многие фашистские писатели указывают и признают, что Прудон являлся интеллектуальным предтечей фашизма. Виллибальд Шульце провозгласил Прудона проводником национал-социалистической Германии, потому что тот отверг социализм, капитализм и демократию. Г-н Шульце увидел, что Прудон, как и национал-социализм защищает частное предпринимательство и выступает против прибыли и процента. К.Х. Бремер утверждал, что Прудон популяризировал антилиберализм как социальную идею и если бы Луи Наполеон прислушался бы к нему, то возможно его диктатура была бы намного удачней (18). Француз, Эдуард Берт называл Прудона «отцом современного социализма». Берт адаптировал множество идей Прудона, особенно «социализацию коммерции и государства». Юбер Лагарделль называл Прудона основателем анархо-синдикализма, который выделился из Итальянской социалистической партии, чтобы сформироваться в Союз интернационального революционного действия, предтечу фашистской партии Муссолини. Жорж Сорель, оказавший большое влияние на развитие фашизма, был учеником Прудона. И Берт и Сорель опирались на Ницше и Прудона, поскольку те предложили новую структуру для социализма. Сорель указал на Прудона, как на представителя «нового духа в социализме». Сорель собирался завершить работу Прудона.

В этой среде в 1898 году француз Морис Барре был первым в Западной Европе, кто употребил термин «национальный социализм», когда выставлял свою кандидатуру в Нанси. «Идея национального социализма быстро распространилась по всей Европе». Шарль Морра заявил, что существует «форма социализма, лишенная демократических и космополитических наслоений, которая подойдет национализму так же, как хорошо сделанная перчатка красивой руке». Ницше провел аналогии между социализмом и национализмом. Он рассматривал оба, как «управляемые завистью и ленью». «Жюль Моннеро в своей „Социологии коммунизма“ утверждает, что современная тирания должна всегда сочетать социальную (социалистическую) и национальную привлекательность».

Австро-Венгерская империя.

Подоплека германского синтеза национализма и социализма формировалась в Чехии и Австрии, которые обе были включены в Габсбургскую монархию, называвшуюся Австро-Венгерской империей. Национализм носил революционный характер из-за непопулярной Габсбургской монархии и ее космополитизма.

Чехия.

В 1896 году, Чешская партия была первой, взявшей словосочетание «национальный социализм» в название политической партии в европейской истории. Это случилось, когда фракция под руководством Кловача, Стрибни и Франке вышла из социал-демократической партии Чехии. Они назвали свою партию Чешской национал-социалистической партией.

Австрия. Судеты.

Рудольф Юнг в своей книге прослеживает становление австрийского (пангерманского) национал-социализма в связи с деятельностью Фердинанда Буршовски и Людвига Фогеля. Барон Галера указывает на другую личность некоего Франко Штайна, который в 1897 году перенес небольшую газету «Молот» из Вены в Егер (Чеб, Чехия). Штайн состоял в крошечной организации — Германский национальный рабочий союз. Три члена Моравско-Требовского объединения, координирующей организации (то, что немцы называют «организацией-крышей») националистический рабочих объединений в Моравии, Ганс Книрш, Рудольф Юнг и Ганс Кребс, пошли дальше, чтобы стать членами дочерней партии, Национал-социалистической партии Адольфа Гитлера. Именно Рудольф Юнг привез материалы и книги ДАП (Германской рабочей партии) в Мюнхен.

Фердинанд Буршовски считал фон Шёнерера слишком буржуазным, чтобы тот был лидером рабочего движения. Тот был лидером в одной из организаций Германской национальной рабочей лиги. В апреле 1902 года состоялся партийный конгресс, совещание «Организации националистического труда» в Зааце (Затек, Чехия). 15 ноября 1903 года сформированная политическая партия получила название Германской рабочей партии (DAP), ее секретариат расположился в городе Ауссиг (Усти-над-Лабем, Чехия). Ее можно рассматривать, пожалуй, как самый важный центр раннего германского национал-социализма. Год спустя, в Траутенау, они создали программу, которая в частности гласила:

«Мы, свободолюбивая националистическая партия, которая энергично борется против реакционных тенденций, таких как феодальные, клерикальные, капиталистические привилегии и всех прочих чужеродных влияний».

В 1904 году Ганс Книрш, который был родом из Моравии, предложил поменять название Германской рабочей партии на Германскую социалистическую партию или на Германскую национал-социалистическую рабочую партию. Предложение было отклонено, так как партийцы не желали копировать чехов, у которых в названии было словосочетание «национал-социалистический». Но, наконец, на партийном съезде в Вене в мае 1918 года, ДАП (DAP) сменила свое название на Германскую национал-социалистическую рабочую партию (DNSAP). После распада Австро-Венгерской империи данный национал-социализм стал называться австрийским национал-социализмом.

Французский национал-социализм.

В 1903 году, социалист Пьер Бьетри формирует национал-социалистическую партию. Годом позже она сменила название на «Национальная федерация желтых Франции». Название «желтый» социализм было дано в противовес «красному» или революционному социализму, марксизму. Этот «желтый» социализм был жестким антагонизмом марксизму. Он пытался отвоевать рабочих у «красного» социализма. «Французское движение выступает в качестве модели для швейцарских и немецких желтых организаций, с которыми оно тесно связано».

В 1925 году Жорж Валуа основал первое не итальянское фашистское движение «Le Faisceau» и определил его как «национализм + социализм = фашизм». Пьер Андре, ученик Жоржа Сореля, опубликовал статью под заголовком «Фашизм 1913» во французском журнале «Комбат» (февраль 1936), в которой он отметил необычный синтез синдикалистов и националистов.

Германский национал-социализм.

Йозеф Пфицнер, судетский автор германского национал-социализма, писал: «синтез двух великих динамических сил века — социалистической и национальной идеи — был усовершенствован в германских приграничных землях, которые таким образом были далеко впереди своей Родины».

Доктор Готфрид Федер был первым, кто привлек Адольфа Гитлера в ДАП своим социалистическим посланием. В речи Федера он услышал «основные предпосылки для формирования новой партии».

Перед уходом Гитлера с одной из первых встреч, Дрекслер уговорил визитера взять свой памфлет «Мое политическое пробуждение». «Гитлер прочитал небольшую работу Дрекслера с интересом, ему показалось, что пробуждение механика схоже с его собственным. Он также был заинтригован дрекслеровским национал-социалистическим сочетанием антикапиталистических и националистических мотивов. Идея о привлечении рабочих на сторону нации была тем самым, что Гитлер стал рассматривать потом как императив».

В ближайшие десятилетия, Гитлер использует эту национал-социалистическую идеологию и трансформирует ее в наиболее крайнюю форму национал-социализма, которая будет иметь печальные последствия в случае победы мирового еврейства.

Итальянский фашизм.

Национал-социализм итальянского типа, который называется фашизмом, развивался по другой линии, отличной от германской. Он был продуктом гегельянской диалектики в среде марксистских и социалистических философов и интеллектуалов. Национализм рассматривался как борьба с демократическим и рационалистическим декадансом и как объединение страны в революционном порыве. Итальянский фашизм представляет собой соединение национализма и марксизма, лишенного своего материализма и классовой борьбы. Он не проявлял угроз в адрес еврейства так ясно, как это делала германская линия .

В «Доктрине фашизма» французы Жорж Сорель, Шарль Пеги и Юбер Лагарделль выступали как источники фашизма. Также цитируется француз Жозеф Ренан, о котором говорится как о выражавшем «предфашистские предчувствия». И Сорель и Пеги находились под влиянием философии Анри Бергсона. Бергсон отвергал сциентизм, механическую эволюцию и материализм марксистской идеологии. Также Бергсон проповедовал витализм, как эволюционный процесс. Оба этих бергсоновских элемента проявляются в фашизме. Муссолини утверждает, что фашизм отрицает учение научно-марксистского социализма и учение об историческом материализме. Юбер Лагарделль, авторитетный писатель-синдикалист, как уже упоминалось ранее, испытал влияние Пьера-Жозефа Прудона, вдохновителя анархо-синдикализма.

Разное.

В чешской научной энциклопедии Отто Масарика (Прага, 1931, V, 47) содержится статья «N;rodn; Soci;ln; Strana» (Национал-социалистическая партия).

В середине-конце 1920-х гг. термин национал-социализм иногда используется Троцким для определения теории Сталина и Бухарина «о построении социализма в отдельно взятой стране».