Размышление 1. ЧТО ТАКОЕ «НАЦИОНАЛ-СОЦИАЛИЗМ»? История вопроса

В одном известном фильме происходит диалог следующего содержания: «Ты видишь суслика? — Нет, не вижу. — И я не вижу. А он есть» (с). И хоть сцена эта вполне комическая, но, как ни печально, именно она наиболее точно отражает суть всех «теоретических изысканий» о русском национал-социализме, которые происходили и происходят на нашем идеологическом поле. Причём, я более чем уверен: участники данных изысканий и не увидели бы этого «суслика», даже если бы он стоял прямо перед ними, пытался заглядывать в глаза и теребил бы их лапкой за штанину. Почему так? Да ответ прост: их не интересует сам «суслик». Их интересуют только их же собственные представления о нём. Одни спорщики уверены, что у «суслика» должны расти рога, а всё, что без рогов, по их мнению, «сусликом» не является. Другие полагают, что у оного зверька непременно должен быть длинный чешуйчатый хвост, из пасти должны торчать клыки и с них просто обязан капать яд, прожигающий лобовую броню танка Т-34. Третьи и вовсе уверены, что «суслик» — это рыба. И все, кто пробует им возражать, пытается тыкать их лицом в учебник биологии, или вовсе наивно апеллирует к здравому смыслу, вызывают у них приступы праведного гнева, поток обвинений в ереси и обещания суровой, но справедливой расправы, когда «наши в город придут». Истина интересует их в самую последнюю очередь. Отсюда и результат.

Но оставим метафору с сусликом. Я приведу вам другой пример. На сей раз вполне конкретный, исторический, имевший место в средневековой Европе приблизительно восемь веков назад. Существует легенда, что два величайших философа-схоласта Фома Аквинский и Альберт Великий как-то раз сошлись в нешуточном споре по важнейшему и, несомненно, судьбоносному вопросу бытия: ЕСТЬ ЛИ У КРОТА ГЛАЗА? Сей принципиальнейший спор затянулся на много часов и до глубокой ночи. Учёные мужи не ели, не пили и едва не бросались друг на друга с кулаками. Когда же в аудиторию университета, где они расположились, заглянул местный садовник и, некоторое время их послушав, предложил принести из сада настоящего крота, дабы они, наконец, увидели, как обстоят дела в реальности, философы прекратили спор и вместе набросились на несчастного работника, едва его не поколотив. И сказано при этом было следующее: «Убирайся прочь, невежа! Нас не интересуют твои пошлые живые кроты. Мы выясняем, есть ли у принципиального крота принципиальные глаза в принципе». По другим версиям: у «идеального крота».

Результат их спора не известен. Скорее всего, его вообще не было — такие изыскания его и не дают практически никогда. Но вот только в нашем с вами случае требуется именно конкретика. И ничто другое. Прежде чем начать выяснять, каков должен быть русский национал-социализм, нам, как минимум, необходимо понять, что такое национал-социализм ВООБЩЕ. Как таковой.

Об этом мы сейчас и поговорим.

Каким образом мы будем, при этом, подходить к вопросу? Ну, давайте для примера на секунду вернёмся к нашему «суслику». И категорически вам сообщим, что «суслик» — это представитель рода некрупных грызунов из семейства беличьих, у которого короткие уши, задние конечности чуть длиннее передних и хвост длинной от 4 до 25 сантиметров. Всё. Любые другие измышления о сущности «суслика» рассматриваться не будут. Моральные качества «суслика», его отношение к политическим деятелям времён Второй Мировой Войны, а так же утверждения о том, что истинные «суслики» водятся только в Германии, отношения к делу не имеют. Они имеют отношение только к содержимому мозга тех, кто их произносит. А уж в этом их горе «суслик» не виноват.

Именно так мы и будем подходить к определению и описанию национал-социализма: сухо, академично, аполитично. Потому, что если в таком серьёзном вопросе начать с эмоций, то ими всё и закончится. Что, собственно, и происходило всё это время на протяжении всех попыток рассмотреть эту идеологию.

Так что же такое национал-социализм и насколько он совместим с нашим менталитетом, нашей культурой и нашим пониманием блага? На самом деле раскрытие истинной сущности и истинного содержания национал-социалистического учения можно сравнить с детективом: вокруг него разведено столько лжи, спекуляций и исторических недоразумений, что для отделения его от всего этого мусора может понадобиться настоящее расследование. На его счёт сегодня, в той или иной степени, заблуждаются очень многие, включая даже видных идеологов. Причём, касается это всего, начиная от самого происхождения национал-социализма.

А ведь история появления и даже само место рождения этого учения, удивит многих. По крайней мере, тех «многих», кто считает местом рождения национал-социализма гитлеровский Третий Рейх. Но правда состоит в том, что учение появилось за несколько десятилетий до того, как сам Рейх появился на свет. Более того: оно появилось за несколько недель до того, когда самому основателю Третьего Рейха исполнилось восемь лет. И, что самое замечательное, даже к Германии его происхождение не имеет никакого отношения. Национал-социализм — это идеология СЛАВЯНСКОГО происхождения.

Первым идеологом и фактическим создателем учения был чешский политический деятель и философ Вацлав Клофач. А родился национально-социализм вместе с первой в мире национал-социалистической партией 4 апреля 1897 года, окончательно оформившись через год, на учредительном съезде Чешской Национально-Социалистической Партии (?eskА strana nАrodn? sociАlnМ) в апреле 1898 года.

Политический мейнстрим, из которого вышло учение, заслуживает отдельного внимания. С самого начала национальные социалисты Клофача выразили яростное неприятие тогдашнего европейского марксизма. И это при том, что в фундаменте своём две идеологии имели единый корень. Казалось бы, по какому вопросу произошёл столь решительный и бескомпромиссный раскол? Думаю, ответ вам очевиден: по национальному. Вацлав Клофач и его соратники категорически не принимали того деструктивного и, во многом, абсурдного интернационализма, который исповедовали тогдашние марксисты. Это не значит, что они были против социализма, как такового. Отнюдь: они были обеими рукам «за». Но, в то же время, они ни при каких обстоятельствах и ни под каким предлогом не собирались отказываться от своей национальной самоидентификации, своего национального самосознания и своей национальной гордости.

В общем-то, даже интернационализм, как таковой, аллергии у них не вызывал. Собственно, а что плохого во взаимоуважении народов, их добрососедстве и соблюдении «правил общежития», если они живут на одной планете? Аллергию вызывала его абсолютизация и возведение в догму — мракобесные утверждения о том, что наций не существует и что «с этой буржуазной ложью» надо бороться всеми доступными и недоступными средствами. Вацлав Клофач выразил свою точку зрения предельно ясно: «Для того чтобы стать интернационалистами, мы, прежде всего, должны стать националистами» (с).

И такая позиция совершенно не удивительна, если понять, откуда появился национальный социализм и какова среда его возникновения. А родился национальный социализм не где-нибудь, а в клокочущих недрах чешского и словацкого национально-освободительного движения, которое всегда было очень накалённым и непоколебимым в своём желании избавить собственный народ от австро-венгерского гнёта. Более того, национальный социализм возник из радикальной его части — младочехов (Mlado?eši). Которые отрицали любое соглашательство с Австро-Венгрией и являлись в начале неославистским движением, а в итоге и вовсе пришли к панславизму (в частности, их идеолог Карел Крамарж разработал проект перехода Чехии и Словакии под власть России). О чём можно говорить, если даже гимн панславянского движения, «Хей, славяне!», был написан в Словакии?

Просто оцените всю прелесть того, что это значит:

1. Одним из источников национал-социализма является панславизм (идея объединения всех славян с доминантой России и Русского Мира).

2. Идеология национал-социализма, по сути, является антигерманской (так как родилась на волне борьбы славянских народов именно с германским (австрийским) гнётом).

Выходит, что так. Как вам такой поворот событий?

И чешские национальные социалисты с самого начала отнюдь не были карликовой, незаметной партией, коих в Европе всегда было много. Сам Клофач был личностью настолько яркой и известной, что о нём с изрядной долей уважения высказывался даже Столыпин, который назвал основателя национал-социализма «действительно выдающимся народным трибуном» (с). А уж после того, как национал-социалисты стали единственными, кто нашёл в себе смелость открыто и резко выступить против австро-венгерской оккупации Боснии и Герцеговины, их популярность в народе и вовсе стала абсолютной. Хоть это и привело к роспуску Пражского сейма и началу репрессий со стороны полиции Габсбургов.

Основной идеей национального социализма Клофача было «отрицание разделения людей на правых и левых» и «противостояния радикализму как справа, так и слева». В переводе на современный политический язык это означает следующее: в чистом виде ни национализм, ни социализм не жизнеспособны, абсолютизация того и другого ведёт только к разрушительным последствиям, благо же несёт только их синтез.

К сожалению, тогда соблюсти этот принцип до конца так и не смогли. И в итоге в партии возобладали сторонники тех самых крайностей.

Время шло и к власти в Германии пришёл Гитлер. Идеология, которую он исповедовал, так же декларировалась, как «национал-социалистическая». И в тот период очень многие подпали под её обаяние. В том числе и Вацлав Клофач, который высказывался о Гитлере с большой симпатией. Однако заметим, что на тот момент сам Клофач был глубоко старым и смертельно больным человеком, проявлявшим уже целый ряд признаков старческого слабоумия. Партией он не руководил уже давно. Более того, в самой партии его позиция вызвала возмущение: там зазвучали голоса о том, что Клофач предал собственные идеи, которым следовал всю жизнь. С этим можно согласиться. Ведь что именно он говорил? Ему элементарно было приятно, что под созданным им «брендом» в Европе строится новая империя. А ещё он фактически повторял тезисы многих нынешних доморощенных недоидеологов о том, что «национал-социализм Гитлера самый эффективный из тех, что были», и только на этом основании он, Клофач, его поддерживает. То есть, фактически, он, в прошлом серьёзнейший европейский идеолог и философ, опустился до уровня мышления рядового бритоголового субкультурщика, рассуждающего так: «Я за них, потому, что они крутые и у нас с ними название одинаковое, а ещё мне их прикид нравится». Интеллектуальней некуда, что и говорить. Но не станем судить строго старого человека. Бог ему судья. О том, насколько его мнение о «гитлеровском национал-социализме» соответствовало истине, мы с вами ещё поговорим (равно как и о том, насколько политическая система Гитлера являлось национал-социализмом вообще). Сейчас поговорим о другом: как же отреагировала сама Чешская Национально Социалистическая Партия на своих однофамильцев из Рейха?

Скажем так: отреагировала она единодушно.

С самого первого дня чехословацкие национал-социалисты боролись против Гитлера. Они не приняли его ни политически, ни идеологически. Что в данном случае главное. С самого первого дня они были активнейшими участниками сопротивления. Они умирали. Они сидели в концлагерях. Они яростно бились и не сдавались, как могут биться и не сдаваться только крепко идейно мотивированные люди. Даже чехословацкое правительство в изгнании возглавлял человек, много лет входивший в руководство национал-социалистов, ближайший соратник Клофача — президент Эдвард Бенеш.

Как вам такой поворот событий, друзья?

Более того, национал-социалисты вошли в послевоенное правительство Чехословакии и до февраля 1948 года играла в нём одну из ведущих ролей. После чего, под влиянием внешних обстоятельств, в партии произошла идеологическая катастрофа: избежав впадения в «правую крайность» (в которую её попытался втянуть Вацлав Клофач), первая в мире национально социалистическая партия впала в крайность «левую». Причём произошло это на фоне крайне неприглядного предательства собственных соратников. Это печальная история. Но её тоже стоит рассказать. В качестве примера идейной стойкости одних и результатов идеологической «гибкости» других.

В начале 1948 года в Чехословакии произошли события, которые в их официальной историографии потом очень долго носили название «Победный февраль». Некоторые называют их «бархатной революцией», некоторые «коммунистическим переворотом». Я не буду становиться ни на ту, ни на другую позицию. Я сухо изложу суть вопроса. В результате многомесячной и крайне жёсткой политической борьбы 20–25 февраля 1948 года в Чехословакии разразился жесточайший политический кризис. Часть партий членов правящей коалиции (в том числе и национал-социалисты) попытались формальным процедурным путём сместить коммунистическое правительство Клемента Готвальда. Тот в ответ вывел на улицу своих сторонников и победил: после «Победного февраля» чешские коммунисты начали править страной почти единолично.

Ну, а дальше началось то, что и должно было начаться в любые времена и при любом режиме, ибо такова логика политики. Готвальд устроил настоящую расправу над своими политическими конкурентами. При этом речь шла не только о политике. О, нет! Готвальд, в независимости от чьего-либо отношения к нему, был одним из умнейших государственных деятелей XX века, и видел гораздо глубже 99 % современных примитивных и алчных политиканов. Он прекрасно понимал, что истинное поле боя лежит не в области мелкотравчатой политической возни и банальной борьбы за власть, а в области идеологии. И наиболее жестоким образом он зачистил именно поле идей. Он решил раз и навсегда закрыть спор, начатый ровно за 50 лет до этого: спор о совместимости национализма и социализма. Спор по тому самому вопросу, по которому национал-социалисты размежевались с европейскими марксистами. И, разумеется, самым жестоким репрессиям подверглись те, кто был с одной стороны идейно близок, а, с другой, в одном принципиальном вопросе непримирим: чехословацкие национальные социалисты.

Целая группа руководителей партии была арестована и отдана под суд. Который закончился смертными приговорами. Обвинений было два и звучали они замечательно: помимо стандартного обвинения в заговоре, было ещё одно, являвшееся основным — «буржуазный национализм». Причём, те, кого арестовали, были героями войны и героями антигитлеровского сопротивления. Например, Милада Горакова, боровшаяся в подполье с первых дней и проведшая несколько лет в концлагере Терезин. Печальная ирония судьбы: Терезин был одним из тех самых концлагерей, которые (впервые в истории) создали австрияки ещё во время Первой Мировой Войны, и именно в них в промышленных масштабах истреблялось русское население Галицкой Руси. Именно они стали кузницей украинства.

Приговор вызвал шок во всём мире. В поддержку приговорённых высказался даже Альберт Эйнштейн. Но этих людей не могли ни освободить, ни помиловать. Ибо такова логика политики… Их казнь была в высшей степени принципиальным вопросом.

В то же время часть актива чехословацких национал-социалистов, предав своих же товарищей, провела реформу идеологии, впав в ту самую «левую крайность». По сути, это стало концом первого настоящего национал-социализма.

Нет, первая в мире национально социалистическая партия не была запрещена. Она существует до сих пор, и даже вернула себе историческое название (изменённое после «Победного февраля»). Но… Исторический Дух из неё ушёл. Навсегда. И теперь ищет себе новый дом. Который, по всем мыслимым и немыслимым законам исторического процесса, должен быть в России.

Вот такова история возникновения национального социализма. И теперь, поговорив о ней, можно перейти к определению сути самого учения. Как уже было сказано ранее, сделаем мы это сухо, точно и научно. Без эмоций, которые в этом вопросе уже много лет не приносят ничего, кроме вреда. У мусульман есть такое железное правило: всё, что написано в коране, должно пониматься буквально. Потому, что попытки придания тексту не того значения, которое в нём прямо прописано, ведёт к извращениям и ересям. Взвешенная позиция. Вот и мы будем понимать национал-социализм БУКВАЛЬНО. И никак иначе.

Итак, национал-социализм является бинарной идеологией, цель которой: синтез двух начал — национализма и социализма.

Нет иного способа понимания национального социализма, чем понимание этих двух его составляющих. Только из понимания национализма и социализма может вырасти понимание национал-социализма. Возможно, это утверждение выглядит как очевидная вещь или даже банальность, но именно с осознанием ЭТОЙ «очевидной банальности» слишком многие испытывают явную проблему. Именно по этой причине я озвучиваю её отдельно и особо.

По этой же причине мы отдельно рассмотрим обе компоненты учения, алхимическое соединение которых и является нашей целью.

При всей кажущейся простоте, это не так легко, как вам думается. Дело в том, что обе категории погребены под тоннами идеологически ангажированного мусора. Определения, даваемые одному и тому же понятию в разных источниках, могут отличаться друг от друга до неузнаваемости и, порой, надо быть Вангой или Нострадамусом, чтобы понять, что речь в них идёт об одном и том же. По сути, в большинстве случаев оба понятия дефинируются исключительно в зависимости от того, какие политические взгляды исповедует тот или иной автор и как лично он к ним относится: с симпатией или антипатией. Нейтральных определений мало. Но именно в них сокрыта истина, найти которую для нас принципиально, так как любая ошибка в этих фундаментальных понятиях может привести к перекосу всей логики рассуждения в дальнейшем.

 

I. НАЦИОНАЛИЗМ

Одно из наиболее распространённых ныне в политическом сообществе определений национализма содержится в одной из версий «Википедии». Я не люблю ссылаться на этот источник, когда речь идёт о серьёзных вопросах, но здесь можно сделать исключение:

«Национализм (фр. nationalisme) — идеология и направление политики, основополагающим принципом которых является тезис о ценности нации как высшей формы общественного единства, её первичности в государствообразующем процессе и превосходстве одной национальности над остальными» (с).

Человеку, не сведущему в вопросе, очень тяжело будет увидеть, что в этом, на первый взгляд, спокойном и не истеричном определении допущена серьёзная и умышленная подмена понятий.

Автор определения намеренно смешал национализм с совершенно отдельной категорией под названием «шовинизм». Вот её определение из того же источника:

«Шовинизм (фр. chauvinisme) — идеология, суть которой заключается в проповеди национального превосходства с целью обоснования права на дискриминацию и угнетение других народов» (с).

Не трудно заметить, что два определения по смыслу практически идентичны. Но ведь понятия-то разные. И даны они врозь совершенно не просто так. Для чего делаются такие подмены, не трудно понять. На самом деле отделить национализм от шовинизма просто: национализм ратует за любовь к своему народу, а шовинизм — за презрение другим. Одно явление несёт в себе позитив, другое — негатив. Это как свет и тьма — две противоположности. Цель таких фальсификаций: обмануть людей и отучить их отличать свет от тьмы.

Более того, ранее на той же самой странице той же самой «Википедии» данное определение выглядело несколько иначе (о чём свидетельствуют более ранние сетевые реплики):

«Национализм (фр. nationalisme) — идеология и направление политики, основополагающим принципом которых является тезис о ценности нации как высшей формы общественного единства и её первичности в государствообразующем процессе» (с).

Обратите внимание: фраза о «превосходстве одной нации над другими» напрочь отсутствует. Анонимные редакторы «Википедии» (очень удачно скрывающиеся за своей анонимностью) попросту дописали её позже. Зачем? Смотри выше.

В принципе, с таким (первоначальным) определением можно было бы согласиться. Его и возьмём за основу, как то самое нейтральное и научное.

Но, при этом я считаю необходимым дать национализму собственное определение. Дополнительное. Раскрывающее его суть такой, какова она для самих националистов. Основываться при этом я буду на словах классиков.

На мой взгляд, в этом смысле наиболее исчерпывающее описал рассматриваемую категорию более ста лет назад один из отцов теории русского национализма, Павел Иванович Ковалевский (профессор, ректор Варшавского университета, учёный-психиатр с мировым именем):

«Национализм — это проявление уважения, любви и преданности, преданности до самопожертвования в настоящем, почтения и преклонения перед прошлым и желание благоденствия, славы и успеха в будущем той нации, тому народу, к которому данный человек принадлежит. Каждый член нации есть часть целого, и как нация не может и не должна оставлять своего члена беззащитным и неотомщенным как внутри, так и вне места её обитания, так и часть её, её члены, должны быть всегда готовы пожертвовать собою для своей народности» (с)

Далее он же дополняет:

«Национальное чувство есть прирожденная принадлежность физической и душевной организации. Оно инстинктивно. Оно обязательно. Национальное сознание — акт мышления и вытекает из бытия нации. Сплошь и рядом национальное сознание зиждется на почве национального чувства, но оно не самобытно и является сознательным последствием первого» (с).

Из этого мы делаем вывод, что:

НАЦИОНАЛИЗМ — это органическая идеология, основанная на здоровом национальном чувстве человека, данном ему от рождения, отражающая его сопричастность к человеческой национальной общности, его породившей, реализующая его природную обязанность заботиться об этой общности, уважать её прошлое, обеспечивать её настоящее и гарантировать её будущее.

По сути, национализм является политической институционализацией одной из основных форм коллективизма, присущего человеческой популяции в целом, как природному субъекту. Он — воплощение одной из органических черт человека. И всё, что стремится напрочь исключить национализм из человеческой жизни — противоестественно так же, как попытка исключить из неё любовь, товарищество, дружбу и верность.

(рождение Афродиты, как аллегория пробуждения нации)

Как видите, я всё же позволил себе некое эмоциональное отступление. Но уж простите мне эту вольность, друзья.

Однако с национализмом мы разобрались. Перейдём ко второй компоненте. Неотъемлемой и равной по важности.

 

II. СОЦИАЛИЗМ

Впервые термин «социализм» использовал во второй половине XIX века французский философ Пьер Леру. И с тех пор трактовался этот термин ещё шире, чем «национализм». К примеру, «Большой Энциклопедический Словарь» определяет его так:

«СОЦИАЛИЗМ — обозначение учений, в которых в качестве цели и идеала выдвигается осуществление принципов социальной справедливости, свободы и равенства, а также общественного строя, воплощающего эти принципы» (с).

Довольно распространённый способ дефинирования этой категории. Однако на наш взгляд, определение это, что называется, «ни о чём». Причём, вообще. Судите сами: осуществление принципов справедливости, как таковое, лежало в основе человеческого общества ещё с тех времён, когда наши предки жили в пещерах и отбивались от саблезубых тигров. И это факт, потому, что иначе человеческое общество просто не может существовать. ЛЮБОЕ. Другое дело, что понимание справедливости в разные эпохи было разным, да и сейчас у человечества нет общих стандартов на этот счёт. То, что понимается под справедливостью в Европе, в России, в исламских странах или, скажем, в кастовом обществе Индии, разнится в корне. Европеец видит справедливость во всеобщем равенстве. Русский — в том, чтоб всё было по совести. Представитель «религии мира» откуда-нибудь из Марокко считает, что справедливость — это когда всё делается так, как прописано в коране. А традиционный индус полагает, что справедливостью является жизнь каждого человека в рамках той касты, в пределах которой он родился. И эти «справедливости» регулярно входят в конфликт друг с другом. Приведу пример: в данный момент в Индии происходит политический конфликт, в котором местные мусульмане требуют внести изменения в уголовный кодекс, чтобы в случае изнасилования виновной так же признавали женщину. Почему так? А согласно их религиозным установкам они считают, что это справедливо. И для них наказание только насильника без наказания жертвы — верх несправедливости. А, меж тем, социализм — идеология глобальная. И какое же «справедливое общество» возможно без чёткого понимания самой справедливости? А ведь ключевым здесь является даже не сама справедливость, а метод её реализации. Но именно он в приведённом определении не указан никак.

А вот не менее прекрасное определение, данное одним из революционеров того же XIX века М.В. Петрашевским (кстати, в его революционной организации по молодости состоял Фёдор Михайлович Достоевский):

«СОЦИАЛИЗМ есть доктрина космополитическая, стоящая выше национальностей: для социалиста различие народностей исчезает, есть только люди» (с).

О, как! Это что, и есть основной признак социализма? Но тогда и ваххабизм является социализмом. И все подобные учения, невероятно далёкие друг от друга. Ну, и кроме того, если ЭТО «социализм», то что ж тогда такое «интернационализм»? Боюсь, что это как в случае с «национализмом» и «шовинизмом» — не более чем умышленная подмена понятий.

Есть ещё целая серия определений, обозначающих социализм либо как «общее дело», либо как «сознательную солидарность граждан». Но у всех этих определений нет одной ключевой черты, которая в данном случае совершенно необходима: чётко обозначенного основного признака социализма, отличающего его от других политических, экономических и философских систем.

Справедливости ради, замечу, что определения, приведённые выше, общепринятыми назвать нельзя. Но в дискуссии по этому вопросу они всегда так или иначе присутствуют и, порой, весьма успешно сбивают людей с толку.

Наиболее близкое к истине из нейтральных определений социализма дано в «Большой актуальной политической энциклопедии», вышедшей под редакцией Белякова и Матвейчева:

«СОЦИАЛИЗМ (от лат. soсialis — общественный, товарищеский) — политическая и экономическая система, характеризующаяся контролем со стороны общества процессов производства и распределения доходов. Важнейшей категорией, которая объединяет различные направления социалистической мысли, является общественная собственность на средства производства» (с).

Ключевым здесь является второе предложение и я намеренно обращаю на него ваше внимание. Запомните хорошенько и навсегда: стержневым вопросом любой политико-экономической системы является ФОРМА СОБСТВЕННОСТИ НА СРЕДСТВА ПРОИЗВОДСТВА. И в социализме она ОБЩЕСТВЕННАЯ.

Именно общественная форма собственности на средства производства и является тем самым чётко обозначенным основным признаком, отличающим социализм от других политических, экономических и философских систем. И всё, что этим признаком не обладает, социализмом не является. Точка.

Однако такой основной признак у социализма не один. Их два: экономический и политический — базисный и надстроечный. Тот, который мы только что озвучили, является экономическим (базисным). И вот именно он как раз и служит фундаментом для реализации основного политического признака (он же основная цель) — того самого построения справедливого общества, о котором выше уже шла речь. И форма собственности — как раз тот «критерий справедливости» (а, точнее, метод её достижения) которого не хватало определению, приведённому выше.

Итак, исходя из этого, понятие «социализм» можно определить так:

СОЦИАЛИЗМ — политическое учение, экономическая теория и философское направление мысли, выдвигающее своей целью и идеалом осуществление принципов социальной справедливости, свободы и равенства, а также общественного строя, воплощающего эти принципы, фундаментальной категорией которого является общественная форма собственности на средства производства.

Вот это и есть социализм. Остальное — политические, идеологические и прочие спекуляции.

И поняв, что из себя представляют эти составляющие национал-социализма, теперь можно начать размышлять о том, что такое РУССКИЙ национал-социализм.

Безусловно, русское национальное чувство играет в нём ключевую роль, придаёт ему особый заряд, делает его идеологией будущего. Но есть здесь один очень важный момент, который многие отказываются признавать (причём, довольно яростно), но который, при этом, вполне фундаментален. И особенно это справедливо для России и русского менталитета: НАЦИОНАЛИЗМ, КАК ТАКОВОЙ, БЕЗ СОЦИАЛИЗМА НЕ ИМЕЕТ СМЫСЛА ВООБЩЕ. Иными словами, национальный социализм — это единственная форма современного политического национализма, не ведущая в тупик.

Но почему так? И почему я утверждаю это столь категорично? Об этом мы поговорим далее.