Рецепт против миграции очевиден. Необходимо отказаться от капитализма и сделать социалистический выбор. Однако же, сделать это надо на путях именно что национального социализма. Выход один — способствовать проведению в странах, импортирующих рабочую силу, национально-социалистической модернизации.

Недавно в британской палате лордов выступал не очень-то политкорректный гость — лидер голландских националистов Геерт Вильдерс (Партия Свободы). Он напомнил «забывчивым» англичанам о том, что Уинстон Черчилль в своей книге «Вторая мировая война» назвал Коран исламским «Майн Кампфом». Кроме того, англичан призвали прекратить «отступать» и прямо заявить: «Западная культура превосходит исламскую. Утверждая это, вы не должны бояться, что вас станут называть расистами». (Здесь и далее цит. националистов из ст. Б. Ключникова. «Европейцы не желают сгинуть в плавильном котле наций».)

Бояться, однако, надо другого — того, что подобные сравнения и утверждения спровоцируют широкомасштабный религиозно-этнический конфликт. И не только в Англии, но и во всей Европе. Ситуация, собственно говоря, и так довольно напряженная, причем, время от времени вспыхивают огни противостояния. Достаточно вспомнить 2011 год, когда английские города внезапно захлестнула волна «мигрантского» бунта. Тогда глава Лиги обороны Англии Стивен Леннон заявил о том, что члены его организации начинают патрулирование улиц. Тот бунт удалось погасить, однако, в воздухе отчетливо запахло войной между «коренными» и «чужаками». Почва для этого, несомненно, готова — и в Британии, и в других странах ЕС. В 2011 году по заказу газеты The Guardian центр ICM провёл опрос, призванный выявить отношение к миграции. Враждебнее всего оно оказалось в той же самой Британии, там 47 % респондентов заявили, что выступают против иммиграции. С ними согласны 39 % французов, 39 % испанцев и 37 % немцев.

Не буду уподобляться политкорректным либералам, которые во всем обвиняют «коренных», особенно выделяя из их среды «фашистов», в кои записывают всех, так или иначе, выступающих за сохранение национальной идентичности своих стран. Выходцы из «третьего мира» частенько сами провоцируют возмущение своим вызывающим поведением, попранием местных обычаев, традиций и т. д. Достаточно вспомнить хотя бы печально известные «шариатские патрули», которые затерроризировали Лондон. Однако же, факт есть факт, они «понаехали» туда именно потому, что им это позволили, да еще и при этом поощрили. Иначе никто никого бы никуда не впустил в таком количестве. А количество, прямо скажем, поражает: «Результатом интенсивной трудовой миграции стало то, что ислам является сейчас второй крупнейшей религией Великобритании, — пишет С. Ю. Бородай. — Уровень прироста мусульманского населения не может не удивлять. В 1961 г. насчитывалось 50 тыс. мусульман, что составляло 0,11 % от общего населения; в 1971 г. — 226 тыс. (0,46 %); в 1981 г. — 553 тыс. (1,11 %); в 1991 г. — 950 тыс. (1,86 %); в 2001 г. — 1,6 млн. (3,07 %). Наконец, согласно последней переписи за 2011 год, в Британии проживают 2,869 млн. мусульман, что составляет 4,8 % от общего населения. Таким образом, только за последние 20 лет число мусульман выросло более чем в 3 раза! Стоит отметить, что мусульманское население является молодым и быстро растущим: около 60 % — это люди, моложе 30 лет. Подавляющее большинство мусульман живут в Англии и Уэльсе. Они сосредоточены в городских зонах; около 40 % находятся в Лондоне, что составляет 8,5 % от общего городского населения. Другие города с большим числом мусульман — Бирмингем, Блэкберн, Брэдфорд… по опросам за 2012 год, 86,4 % мусульман ощущают себя британцами, 83 % гордятся тем, что они британцы, 82 % хотят жить в поликонфессиональном обществе; но при этом лишь 7 % называют в качестве своей главной идентичности британскую, 81 % же думают о себе, в первую очередь, как о мусульманах». («Ислам в Великобритании»)

И вот теперь английские элитарии «внезапно обеспокоились» сложившейся ситуацией. Британский премьер-министр Д. Кэмерон на Мюнхенской конференции по безопасности (февраль 2011 года) высказался достаточно жёстко: «Мы отказываемся от 30-летнего опыта мультикультурализма, мы будем проводить политику мускулистого либерализма. Мы долго терпели эти обособившиеся общины, которые систематически отвергают наши жизненные ценности». Это вызвало плохо скрываемый восторг у националистов, которые посчитали, что тори наконец-то прониклись их политическими идеями. Так, лидер Британской национальной партии Ник Гриффин утверждает: «Консерваторы целыми отрывками повторяют мои речи, с которыми я обращался к нации в 2005 году. Мы давно квалифицировали мультикультурализм как абсурдную, дурацкую затею». Да вот и выступление Вильдерса в палате лордов тоже весьма показательно — уровень-то весьма высокий.

Так что же, консерваторы и впрямь сдвигаются вправо, хватаясь за идеи националистов? Судя по всему, это именно так. Весь только вопрос — для чего? С тем, чтобы реализовать программу британских правых националистов типа Гриффина? Очень сомнительно. Да, и, вообще, все эти националистические проекты выглядят совсем уж «бледно». Национал-популисты всех мастей не пытаются особо вникнуть в причины миграции, сосредотачиваясь на следствии — то есть, на самом присутствии мигрантов. При этом частенько выдаются вот такие перлы. «Труднее всего решить, что делать с уже проживающими ордами чужаков, — пишет известный французский правый теоретик Гийом Фай. — Я ничего нового не могу предложить, кроме того давно известного решения, которое ныне очень трудно оправдать: всех их надо депортировать (deport them all!). Как это сделать? Это мы не знаем, потому, что это колоссальная задача».

«Не знаем» — это просто чудесно! И блестяще показывает всю несостоятельность «антимигрантского» национализма, который всегда игнорировал социальное, зацикливаясь на этническом. (Впрочем, для левых характерна другая крайность.) А между тем, «трудовая миграция» есть следствие капитализма с его спросом на дешевую рабочую силу. Одной из важнейших, если только не самой важной, причиной демонтажа колониальных империй была потребность именно в притоке мигрантов с их скромными запросами. (Кстати, и в СССР «трудолюбивые таджикские дворники» появились только после крушения Советской Империи. Это на заметку нашим антиимперским «нацдемам».)

Надо сказать, что капитализм, вообще, основан на постоянном и глобальном перетекании капиталов и рабочей силы из одной точки земного шара в другой. Было время, когда основным экспортёром рабочей силы была капиталистическая Европа. «В общей сложности с 1821 г. по 1915 г. из Европы уехали около 44 млн. человек, — пишет Юрий Шишков. — Основной причиной массовой трудовой миграции в тот период была перенаселенность и растущая нехватка средств существования в условиях дробления крестьянских земельных наделов. Подавляющая часть населения жила в сельской местности. В случае сильных неурожаев наступал массовый голод. В начале 80-х годов XIX в. из-за падения цен на европейскую пшеницу произошла широкомасштабная эмиграция в США крестьян из Италии и стран Восточной Европы. В период максимальной интенсивности миграции в XIX в. за десять лет эмигрантами стали 14 % населения Ирландии, каждый десятый норвежец и 7 % населения Швеции и Великобритании». («Вызовы и перспективы глобальных миграций»).

Принято говорить о высокой эффективности капитализма, основанного на предпринимательском таланте, умении организовать дело, развить потенциал нации. В реальности, капитализм устремлен вовне нации, он зависит, прежде всего, от внешних факторов и внешних операций. Поэтому данный строй является в высшей степени космополитическим. Могущество капитализма никогда не возникло бы без огромной колониальной и полуколониальной периферии, откуда он черпал и черпает грандиозные ресурсы. А без мощного военно-политического кулака не могла бы существовать мировая тирания доллара, этой простой зелёной бумажки.

«Капитализм должен был бы перейти от экстенсивного развития к интенсивному, — утверждает Андрей Фурсов. — Но проблема-то в том, что капитализм заточен под экстенсив. «Интенсивный капитализм» — это исторический нонсенс. Целый ряд институтов капиталистической системы функционируют для того, чтобы эксплуатировалось не собственное население, а внешнее. Свое население при этом выступает в качестве монолита по отношению к эксплуатируемой периферии. Это напоминает ситуацию античных полисов, где граждане сообща выступали, как коллективный рабовладелец… Я бы сказал, что капитализм — это сложная социальная система, институционально ограничивающая капитал (и таким образом продлевающая для него время) в его долгосрочных и целостных интересах и обеспечивающая ему экспансию (пространство). Экспансия для капитализма необходима по очень простой причине. Он сконструирован как экстенсивная система, и всегда, как только мировая норма прибыли падала, капитализм выхватывал из некапиталистической зоны кусок и превращал его в свою периферию. То есть, зону дешевой рабочей силы, зону рынков сбыта и зону, из которой черпали ресурсы. Но глобализация подвела черту под этим процессом. Больше нет некапиталистических зон, которые можно превращать в периферию капитализма». («Самый загадочный строй»).

Собственно, сам капитализм уже вступил в полосу глобального кризиса, который будет только обостряться. Тогда встанет необходимость отвлечь от этого как «коренных», так и «чужих». И вот тут-то и пригодится «антимигрантский» национализм, которым, как заявлено в палате лордов, баловался даже и сам Черчилль. Его столкнут с радикальным исламизмом, акции которого сильно выросли после «арабской весны». (Исследователи давно уже вскрыли роль британских спецслужб в создании исламистских организаций — «Братьев-мусульман» и т. д.) Далее всей Европе предстоит пройти через грандиозную бучу, которая, для плутократов, будет всяко предпочтительнее социальной и национальной революции. Буча эта сделает европейских «автохтонов» смирными и послушными. Вообще же, смысл грядущих суперконфликтов будет в дискредитации государств, национализмов, этницизмов, патриотизмов, фундаментализмов и т. д. — дескать, они ставят Землю на грань катастрофы. Ну, а дальше — требование мирового правительства.

Такой брутальный сценарий будет (если только это уже не произошло) выдвинут одним из центров мирового могущества, для которого было бы нежелательно наличие в Европе каких-либо сильных образований. И в качестве такового центра видится именно Великобритания, всегда находившаяся на «отшибе» в ЕС и присоединившаяся к нему вынужденно — после провала собственных проектов евроинтеграции — под руководством Лондона. (Таковым проектом был ЕАСТ, включавший в себя, помимо Англии — Австрию, Данию, Норвегию, Швецию.) Недавно премьер-министр Англии Кэмерон заявил о возможности проведения референдума о членстве в ЕС — и это весьма показательно. Как показательна и позиция консерваторов, внезапно отказавшихся от «мультикультурализма» и заговоривших на языке правых националистов. («Национал-бюрократы» США делают ставку на углубление евро-атлантической интеграции. Так, в 2009 году Европарламент принял решение о создании Трансатлантического совета.)

Но что с самой миграцией? Возможно ли отказаться от нее, остановить процесс размывания национальной идентичности и предотвратить неизбежный этнорелигиозный конфликт? «Рецепт» против миграции очевиден. Необходимо отказаться от капитализма и сделать социалистический выбор. Однако же, сделать это надо на путях именно что национального социализма. Социализм в левоинтернациональной оболочке, конечно же, потребует сохранить присутствие мигрантов и предложит еще одну утопию их интеграции в национальные сообщества. (Не исключено, что «мигрантов» даже попытаются представить своеобразным авангардом социалистического строительства — с троцкистов станется.)

Понятно, что и простая депортация по Г. Фаю (который, даже и «не знает» как её сделать) здесь не поможет, получится тот же самый европейский конфликт — со всеми вытекающими. Выход один — способствовать проведению в странах, импортирующих рабочую силу, национально-социалистической модернизации. На неё, собственно, можно зарядить и самих мигрантов, которые могли бы, по возвращению, стать ее активными проводниками. Конечно, само их возвращение и приобщение к новым идеям потребует солидных затрат, однако, они окупятся сторицей. В завершении разговора замечу, что всё это относится не только к Европе, но вполне приложимо и к России.