Предисловие

Каждый человек – немножко психолог. С другой стороны, разница между психологом-любителем и специалистом в этой области огромна. Что касается скептиков, не воспринимающих это науку всерьез, – оставим их в покое.

Ганс Селье определил работу как труд по обязанности, а досуг (хобби) как труд по желанию. Для меня психология – всегда нечто большее, чем наука и область деятельности, равно как и творчество – нечто большее, чем хобби. Я говорю, вернее, пишу это в предисловии потому, что удовольствия человеку для полноценной жизни недостаточно. Человек по-настоящему удовлетворен и счастлив тогда только, когда жизнь его осмысленна. А когда все, что он делает, имеет смысл, тогда он не может быть разочарован своим существованием.

Скажу больше. Всякое научное знание начинается с обыденного, ежедневного – культура двигает науку и vice versa. Я всегда любил читать книги, что называется, от корки до корки и поэтому никогда не пропускал (и не пропускаю) предисловия от автора. Мне кажется, оно задает тон всему произведению (или сборнику) и позволяет человеку, читающему эти страницы, узнать автора поближе. Но еще мне не очень нравится, когда писателя спрашивают, о чем его книга. Я считаю, что спойлеры все портят. Чем больше точек зрения о произведении, тем лучше, ведь у каждого свой, личный опыт, своя жизнь и свое понимание происходящего.

Я решил написать «Измену», размышляя о тех, чья семейная жизнь разрушилась из-за обмана, предательства, основанного на недопонимании и эгоистичности. В попытке не оправдать, но исследовать супружескую измену как часть совместной жизни ряда людей, которых так просто одарить ярлыком шлюхи или бабника.

Зачастую произведение перерастает свой первоначальный замысел. Каждый из вас может определить, достигнута ли поставленная мною цель.

Что касается этикеток и стереотипов – они тоже нужны, ведь облегчают нашу жизнь, экономя время и силы, что мы тратим на обработку информации.

Психологи хорошо знают, что одно и то же явление в изменяющихся условиях «здесь и сейчас» способно нанести личности как вред, так и пользу. Одно и то же поведение может быть продиктовано совокупностью различных факторов – внешних и внутренних.

В обычной жизни мы все любители объяснить поведение другого так, как нам заблагорассудится. Жизнь слишком многогранна и не всегда такая, какой мы ее себе представляем, а потому односложных ответов на все вопросы, готовых рецептов и руководств «как жить?» быть не может.

 

Глава 1

Прощание

1

Сегодняшнее прощание было с самого начала противоречивым.

– Нет-нет, не надо со мной в вагон. Давай постоим тут, – поспешно сказал он, когда они добрались до нужного места.

– А почему? Ты больше не хочешь, чтобы я была с тобой рядом? – спросила она, чуть не плача. Его слова ее явно обожгли, несмотря на зимнюю стужу, и она от него отстранилась на несколько шагов.

«Господи, что я наделал! Почему я приношу ей несчастье?» – подумал он про себя, а вслух сказал:

– Солнышко, ну что ты. Посадка уже началась, три минутки до отправления. Я хочу запрыгнуть в вагон последним и провести это время с тобой, а не в поисках нужного купе.

– Не пугай меня больше так, – попросила она.

– Хорошо, я все время забываю, какая ты чувствительная. Прости, – ответил он с улыбкой, и она вновь к нему приблизилась так, что он снова смог ее обнять.

– Мне не нравится, как на нас смотрит эта проводница. И еще мне не хочется, чтобы ты уезжал.

– Все будет хорошо. Все в порядке, – утешал он девушку, прижав к себе и ласково проводя рукой по ее волосам..

– Ты вернешься? – с надеждой спросила она.

– Я надеюсь, что мы еще увидимся. – Ответ получился промежуточным, размытым, будто в тесте: не «да» или «нет», а именно «нечто среднее». Так всегда бывает, когда сомневаешься. С другой стороны, золотая середина считается не такой уж и плохой. – Мне и самому неохота уезжать, но придется, – добавил он, желая быть более убедительным.

В горле комок у обоих. У нее – от грусти и тяжести нависшей над ней необходимости ожидания, а у него – потому что он ее любил, но обманывал. Ему казалось, что он не может больше быть с ней рядом. Все это нелепое и неизбежное прощание было невыразимым сочетанием боли, счастья и отчаяния. Этакий сильнодействующий коктейль… После такого отделаться одним лишь похмельем не удастся.

Подобное смешение чувств можно испытать, когда вы провожаете любимого человека на самолет, зная, что эта встреча может стать последней, – пока существуют самолеты, вероятность того, что они разобьются вдребезги со всеми пассажирами на борту существует тоже. Смерть всегда рядом.

Простая случайность, воплотившись в жизнь, может стать грандиозной трагедией для любящего человека. В жизни очень важны мелочи – те, которых мы обычно не замечаем или, замечая, не придаем им значения, забывая, что у каждого поступка есть последствия.

Вот и здесь. Они прощаются, и времени все меньше, чтобы сказать все, что хочется, что, может быть, потом сказать и не удастся, но молодой человек сдерживает себя в словах, пытаясь убежать от судьбы. Невысказанное остается при нем, и он, понимая это, втайне от любящей девушки оправдывается перед собой: «Я все скажу ей, но потом. Не сейчас, а попозже. Это потерпит».

– Не плачь, пожалуйста, милая… Зима же, – говорит молодой человек девушке, вытирая ее глаза от слез, внутренне содрогаясь при этом от красоты ее глубокого и пронзительно искреннего взгляда.

«Она смотрит мне в душу, не иначе. Что она там хочет увидеть? Господи, она прекрасна, как я могу ее обижать?» – думал он, опять ощутив себя душегубом. Происходящее казалось ему цирком, проводница на выходе из вагона – львом, а он сам себе – печальным клоуном. Печальный клоун продолжил:

– Через недельку увидимся, обещаю. Скоро все закончится, вот увидишь.

Девушка улыбнулась и с радостью его поцеловала. Она поверила, а он врал. Врал так хорошо, что на секунду сам поверил, что все получится.

«Может быть, и правда, если не струсить? Я же еще и не пробовал», – успел подумать он, после чего проводница проворчала, что пора уже заходить в вагон и что никто его ждать не собирается.

– Пока, Алиса! – еле выдавил он из себя, стараясь выглядеть как можно непринужденнее.

– Пока, милый!

На этом двое попрощались, и мужчина, накинув на плечо сумку, запрыгнул в вагон.

2

– Ну, как ты съездил? – поинтересовалась Даша.

– Полезно! – сказал он жене, повесив куртку в шкаф и шмыгнув носом. – Правда, не отдохнул ни фига. Завтра понедельник, день рабочий.

– Кушать хочешь? – заботливо спросила супруга.

– Ага. Ну иди сюда, давай обнимемся, – позвал он жену к себе и, увидев, как она неожиданно для себя самой улыбается, понял, что никуда не уйдет от нее: она же его любит. И он тоже. Ее. Просто по-своему.

Обнявшись, они прошли на кухню. Пока Даша наливала ему суп и разогревала картошку с котлетой, он помыл руки. Она налила себе чая. Болтали о том о сем, и Костя с удивлением отметил, что ему и правда интересно с женой. «Неужели я соскучился?» – думал он, слушая ее рассказы про то, что она успела сделать по дому, пока его не было, кого видела и что себе купила.

В такой миролюбивой обстановке прошло около часа. А потом все вернулось к привычному уровню отстойности. Старт этому положила смс-ка, пришедшая Косте. Ему было ясно, что это пишет Алиса, и Даша непонятно как поняла, что это никакой не «товарищ по работе» и не «Лешка, ты его не знаешь», а какая-то посторонняя баба…

«Неужели он мне изменяет? Или это я себя накручиваю? История повторяется…» – думала она будто в коме, а вслух пыталась бить доводами, оскорбляя мужа и выпрашивая у него телефон, чтобы прочитать, «что там тебе пришло».

Телефон он ей не отдал, а смс-ку удалил, объясняя все тем, что «опять тебе мерещится». И это только усиливало ее подозрения.

– Мне все это надоело, – устало бросила Даша. – Врешь ты, не врешь ты… Я тебе честно скажу, что все чаще думаю о том, чтобы нам разойтись. Подать на развод не так сложно, как мне поначалу казалось.

Показывая, что не шутит, она пошла сидеть «Вконтакте», оставив Костю одного.

Это было то время, когда их брак начинал трещать по швам, грозя вот-вот развалиться. Ответив Алисе что-то невнятное вроде «Добрался хорошо, устал. Спасибо, что написала» и прихлебывая без всякого желания свой чай, он начал вспоминать, с чего все началось…

3

Почва для наших будущих поступков подготавливается заранее – нами или другими людьми, а также в какой-то степени условиями, в которых они реализуются в дальнейшем…

Если говорить о супружеской измене, ключевым словом является «принятие». И здесь оно рука об руку с притворством.

Или ты любишь и не стесняешься этого, живешь счастливой жизнью с тем, кто рядом и, как говорится, нужен как воздух, делишь с ним трудности и радуешься успехам.

Или, например, так. Сначала врешь, что любишь, чтобы не остаться одному. Потом врешь, чтобы скрыть измену, понимая, что правда любишь супругу и совершил ошибку. Затем врешь любовнице, что все расскажешь супруге: «лучше скажу, что разлюбил, чем она узнает о нас. Не обижай ее, пожалуйста». Другой путь – это путь притворства.

И с каждым разом искренность все больше и больше сжимается тисками лжи, тем больше и трагичней потери в конце отношений. Где ложь – там трусость. Мы боимся рассказать о себе правду там, где есть место социальной желательности; мы боимся говорить правду, так как «горькая правда» обидит тех, кто нам дорог. Ложь человека социальна, и чаще всего за вскрытием обмана следует разрыв отношений, воспринимаемый человеком как наказание свыше. Вот почему, наверное, «не прелюбодействуй» является одной из заповедей Божьих.

Муки совести, сомнения – вот что приводит здесь к ошибкам. Бессовестность и честность становятся крайностями, ведь одним из ключевых моментов в отношениях между мужчиной и женщиной является доверие друг к другу, забота и демонстрация силы, как бы дающая понять: «смотри, со мной безопасно».

– Молодой человек, какая у вас красивая девушка! – обратился к нему подвыпивший, как видно, мужичок бомжеватого вида.

– Спасибо, сударь, я в курсе, – улыбнулся Костя.

– А не хотите ли вы пойти со мной выпить пива?

На секунду Костя задумался над предложением, а потом отказался. Даша рассмеялась и сделала то же самое без промедления.

– Вы понимаете, в чем дело… – не отставал мужичок. – У меня жена уехала в санаторий на 45 дней. Это же больше месяца! А мне, естественно, одиноко.

– Очень познавательная история, спасибо, но мы спешим, – торопливо сказал Костя. Ему не очень-то нравилось общество этого человека. – Молодые люди, тпру-у-у! Стоп! Вот. – С этими словами мужичок вынул из кармана куртки кошелек и достаточно комично достал оттуда юо рублей. – Я готов вам заплатить, лишь бы вы составили мне компанию.

– Сто рублей, конечно, большие бабки с учетом инфляции, – Константин попытался отшутиться. – Не, дядя, спасибо.

С этими словами пара зашагала к дому. Мужчина, тем не менее, не хотел отставать:

– Девушка, а девушка! Вот посмотрите, какая вы красивая! А вы знаете, что самая желанная женщина – это всегда чужая? Вы к этому готовы?

– Простите, я не вполне поняла, о чем вы, – ответила Даша, чуть сбавив шаг.

– Я вам повторю: самая желанная женщина – это всегда та, которая уже занята. Вы к этому готовы? Я имею в виду, готовы ли вы к изменам?

– Дядя, ты начинаешь заговариваться. Тебе не кажется? – попытался пресечь этот малоприятный диалог Костя.

– Не вопрос… Понял. Спрошу иначе: готовы ли вы к изменам вашего любимого, если они будут, конечно?

Двое мужчин остановились и с интересом стали наблюдать за реакцией девушки. Оба ждали ответа. Девушка, между тем, смущенно улыбнулась. Бегающий взгляд выдавал ее неуверенность. Наконец Даша вполне серьезно сказала, что, да, мол, готова. Потому что уверена в своем молодом человеке как ни в ком другом.

С этими словами девушка сжала руку своего спутника сильно, тут даже больше подходило слово «многозначительно».

Константин ответил ей на это яркое прикосновение довольной улыбкой, обнял Дашу и поцеловал. После этого мужичок, нарисовавшийся как будто из ниоткуда, последний раз предложил им пойти с ним в кафе, а потом, получив отказ, откланялся.

Молодые люди, удивленные этим необычным персонажем, довольные жизнью и собой, зашагали домой, обсуждая эту неожиданную встречу..

– Так, а если по правде, то что ты думаешь о его вопросе? – спросил Костя.

– То и думаю, что сказала. Я потому тебя и выбрала, что знаю, что ты мне не изменишь, – сказала она радостно.

Улыбка, мелькавшая на лице парня до этой поры, стремительно исчезла. Он сумрачно произнес:

– Что, только поэтому?

– Да ну нет, что ты, – рассмеялась Даша. – Христос с тобой!

– Ну, будем надеяться, – пожал плечами Костик.

«Как печально, что она все решила за меня. А ведь я даже и не знаю еще, способен ли на измену или нет? В конце концов, я отличаю любовь от простого секса. Все это часть человеческой природы», – подумал он отстраненно, находясь в другой галактике, за тысячи световых лет отсюда. В эту секунду он был наедине с самим собой. И так же быстро вернулся он к Даше.

В тот день грусть ушла, и семейная пара весело провела время.

Но это было, казалось, так давно. Без преувеличения можно сказать – в другой жизни.

 

Глава 2

Костя

1

В детстве мальчик был не понят родными, рос стеснительным, боялся привязываться к людям; боялся отношений. Мама говорила, что мир ужасен, и он ей верил. Быть может, ему стоило намного раньше пошатнуть авторитет матери в собственных глазах, а не слепо ей доверяться все то время, пока он превращался из ребенка в подростка. Но то ли слов не хватало, то ли выглядел он далеко не всегда убедительно – неуверенность Кости в себе росла вместе с ним самим.

Подростком он мечтал об отношениях, но ничего не делал, чтобы мечты стали реальностью. Первый опыт общения с девочкой был таким ужасным, что лучше бы его не было. Наверное, остальные бы на его месте посмеялись да пошли играть в мячик или плеваться бумажными шариками в одноклассниц через трубочку от ручки. Кто угодно бы сделал то же самое. Но только не Костик. Воспитанный на книжках про жестокое, но романтичное средневековое время, и вообще окунавшийся в мир книг, которые читал, этот мальчик грезил дружбой, теплом, общением – всем тем, с чем ему не везло и чего так не хватало.

Поэтому первая попытка общения с подружкой, вернее, ее провал, была не то что обычным делом, рядовой неудачей, совсем нет. Это было трагедией, мысли о которой погружали его в уныние не на пару минут, а на пару часов или дней.

Так он привык быть один. Он мог, конечно, пообщаться или даже погулять с соседскими мальчишками, но особой радости ему это не доставляло. Когда ты один, очень хорошо подружиться с самим собой. В какой-то момент мальчик перестал бояться одиночества, и оно тут же перестало ему мешать.

Воспитываясь в строгости и вместе с тем в навязчивой заботе, как будто без права на самостоятельность, он учился только тому, что правильно. Потому что так сказали взрослые, а его мнение здесь почему-то ничего не стоит. Мир, который родители создавали своему ребенку в стремлении обезопасить его от той ужасной действительности, которую видели вокруг себя, был миром, в котором нет места нелепицам и ошибкам.

Естественно, порой мальчишке и впрямь казалось, что он живет в сказке. Тем обидней было очнуться от сна о воздушных замках в те моменты, когда с тобой обращаются жестоко и несправедливо в школе, дома, во дворе.

И после всего этого он видел, что родители отмахивались от своего неудобного ребенка, говоря знакомым: «Что выросло – то выросло». Все это заставило его хорошенько призадуматься: «А зачем вообще нужно быть добрым и честным, если я ничего от этого не получаю, кроме страданий? Потому что так правильно?»

Эта мысль была первым самостоятельным шагом жалкого мальчишки к жизни, к которой он всегда тянулся и которой, как ему казалось, он был лишен на веки вечные.

Очень скоро Костя сообразил, что никто не идеален – ни он, ни его родители, ни дворовый пес, который лает по утрам на мужика на велосипеде и мешает спать. А раз никто не идеален, то «правильно» и «неправильно» у каждого свое, и никак иначе.

После этого его как подменили, и он стал с каждым днем проходить те уроки жизни, которые остальные уже давным-давно прошли. Оказалось, он был способным мальчишкой и в итоге догнал своих сверстников и в принципе удачно влился в коллектив.

К шестнадцати годам у него появилась первая девушка. Это случилось в летнем лагере. Оставив страх в стороне, он стал общаться с ней так оригинально и непринужденно, так смело, как только мог себе представить. Это дало хороший результат: сперва они общались, вместе гуляли, проводили время, а потом природа взяла свое, и они начали встречаться. И все это запомнилось ему очень надолго, потому что это было то время, когда он впервые ощутил, что свободен и действительно счастлив. С ней он лишился девственности, но если бы этого и не произошло, то он все равно вспоминал бы каждую минуту, проведенную с ней.

Девушка его любила, доверяла ему и поэтому пошла на секс, и он ее любил, но не ожидал, что будет так больно и настолько тяжело пережить расставание, о котором совсем не хотелось думать, покуда они были вместе. Причем как такового разрыва отношений не было, так как они договорились продолжать общение. Пребывание в лагере закончилось, и им пришлось разъехаться.

Но все закончилось только тогда, когда он захотел этого. Он оставил ее, предательски перестав писать ей смс-ки, не отвечая на ее звонки, выключая мобильник, подаренный ему родителями. Причем сразу после этого боль от вынужденной разлуки ушла, будто ее и не было. Он избавился от девушки и тем самым избавился от боли расставания. И все же теми ночами, в которые ему не удавалось уснуть, он скучал по своей первой любви и винил себя за предательство.

Становясь старше, он начал оттачивать свое умение общаться с людьми, добиваясь успеха как на работе, так и в учебе. Он развивал те способности, которые нашел в себе самом, и чем дальше он шел этим путем, тем легче ему жилось.

На фоне этого он женился. Встреча с будущей женой была уготована ему судьбой: в тот день он стоял на остановке, ожидая свой автобус, как вдруг увидел, как два подвыпивших верзилы пристают к девушке и пытаются отнять у нее сумочку, а заодно и изнасиловать. Прямо там. Вокруг были люди, но никто ничего не замечал. Все вдруг словно ослепли. Все, кроме Кости.

Пока один из двух пьяных мужиков отнимал у девушки сумочку, Костя заехал другому в ухо и припечатал ему в живот с ноги, да так, что тот вылетел на дорогу и едва не был задавлен маршруткой.

Костя не боялся второго громилы с сумочкой и уже поборол было его, как вдруг в руке мерзавца засверкал нож, которым он и пырнул Константина. Последнее, что Костя увидел, прежде чем потерять сознание, – это бегство противника от греха подальше. Кто-то вызвал «скорую». Девушка была спасена.

Очнулся он уже в больнице. Врачи прооперировали его живот, а через какое-то время Костю навестила та самая девушка, которая была обязана ему своим спасением. Ее звали Дашей. Провалявшись несколько недель в больнице и восстановившись после ножевого ранения в живот, Костя вернулся к привычной жизни. Выписка ознаменовалась пышной свадьбой. Родители, с которыми он всегда не очень-то и ладил, гордились своим сыном.

Жизнь становилась чудесней, чем когда бы то ни было. Все в его руках, а это не может не радовать. Но вот досада – если ты одерживаешь победы, то, радует тебя это или нет, знай: будут и поражения.

Иными словами, в череде дней спокойной и размеренной семейной жизни нашего героя произошла одна вроде бы незначительная мелочь, которая очень его раздосадовала.

Жена категорически запретила ему изменять ей. Было бы странно, конечно, если бы все произошло иначе, но этот отказ засел у него в мозгу словно заноза, которую никак не вытащить. Заноза, которая постоянно причиняет боль. Потому что он знал, что если он изменит жене даже «по ошибке», она не простит ему этого. Он не хотел разрешения на измену. Костя только хотел знать, что Даша его понимает так же, как и он ее. Сам он сказал жене, что если выйдет так, что когда-нибудь она ему изменит, он найдет в себе силы простить. Тем было обиднее, что жена не разделяла его мнения по этому вопросу.

Этим дело не кончилось. Наоборот, все только началось. Мы все не очень-то любим, когда нас контролируют или что-то нам запрещают. Подобные вещи вызывают в нас протест, причиняют некоторый дискомфорт. Так и в его случае. Только вслед за дискомфортом появились идеи измены. Запретный плод, как известно, сладок. Даже если на самом деле окажется, что райское яблочко – кислая антоновка.

После того разговора со своей супругой он, конечно, старался жить как обычно. Костя пробовал не думать об измене и даже пытался внушить себе, что изменять нельзя и все это нехорошо. Но помогало как-то не очень. Почва гармоничной семейной жизни с этого момента стала уходить из-под ног.

Мучаясь идеями измены и не имея в этом деле ни малейшего опыта, а только зная чужие мнения по этому вопросу, он старался продумать все варианты. Вроде: «измена – за и против» и тому подобное.

Чем больше он пытался разобраться в этом вопросе, тем интереснее ему становилось сделать попытку изменить и посмотреть, что из этого получится и каково это на самом деле. Таким образом, он по собственной воле попал в замкнутый круг, который не пытался разорвать. Чем больше он подливал масла в огонь, тем больше думал об измене, тем жарче становилось ему на сковородке.

Добавим, что мысли об измене и все эти невысказанные желания не были однозначно приятными, ведь в голове периодически всплывали воспоминания о том, что его ждет, если измена произойдет.

После всей этой интеллектуальной жвачки он решил наконец-то от греха подальше отойти от всех этих соблазнов и посвящать все свое время жене, как и раньше. Но как только Костя становился на праведный путь, его что-то останавливало и он начинал думать, что без самих этих мыслей об измене ему вдруг станет скучно жить с женой под одной крышей всю оставшуюся жизнь. Получилось, что он сам ограничил свою свободу: настоящая жизнь его стала чем-то неискренним, а мысли, жалящие его воображение, в то же время доставляли ему некоторое удовольствие, сродни мазохистскому.

Так продолжалось достаточно долго, причем все это время он трусливо не предпринимал ничего конкретного – ведь ему и так вполне комфортно. «А зачем решать проблемы, если пока еще терпимо», – оправдывался он сам перед собой.

В итоге он пошел еще дальше: решил уйти от проблемы, сделав вид, что ее не существует. Самоустранившись от невзгод, он начал терпеливо ждать, пока в него кто-нибудь влюбится. Предпочтительно, чтобы этот «кто-нибудь», конечно, оказался обаятельным и привлекательным существом женского пола.

По его воззрениям, если в него влюбятся и у него наконец-то случится долгожданный секс на стороне, за измену это считаться не будет. Да даже если и будет считаться, то, по крайней мере, это будет новый опыт, который так ему нужен, чтобы разнообразить его скучную жизнь. Позиция, которую он занял, как можно понять, была для нашего героя очень удобной. «Попробую и, если не понравится, то забуду все как страшный сон. А если понравится, то буду честным перед женой, и мы расстанемся», – рассчитывал он.

Все это очень походило на демагогию и вроде бы красивые, но лживые лозунги вроде: «Мы воюем ради мира!»

2

Затея обернулась успехом. Наверное, ничего удивительного, что когда дело дошло до реальных действий, он испугался. Костя чувствовал небольшой страх с привкусом недоверия к девушке, с которой он вот-вот переспит. Удивительно, но почти сразу же она почувствовала его тревогу и стеснение.

– Представь, что ты никому ничего не должен и что сейчас есть только мы, – сказала она ему. – Ты не обидишь ее хотя бы потому, что она ничего не узнает, так что не бойся. Просто расслабься и будь наконец со мной.

Она была подругой Даши. И звали ее Ольгой.

Ее понимание было удивительным. «В конце концов, она права. Я же сам этого хочу», – подумал он. После этого Костю отпустило. Лежа в ванной, он наблюдал за тем, как подруга его жены – а теперь и его любовница, – сбрасывает халатик со своего нежного тела.

– Чего ты заулыбался? – спросила Оля.

– Без одежды ты просто прекрасна! Ничего лишнего, – сказал он ей с еще большей улыбкой.

– Ах ты засранец! – игриво прикрикнула она. – Ну сейчас я тебе дам!

– Ага, дашь, – рассмеялся он. В ответ на это девушка грациозно потянулась за душем и, включив холодную воду, окатила ею парня.

– Нравится? – смеялась Оля.

– Ай, ладно тебе, перестань. Иди лучше ко мне, – сказал он ей, отмахиваясь от холодных брызг, которые были так некстати. «Ух, ну она и бестия!» – подумал Костя, впрочем, беззлобно, и неожиданно для девушки поднялся на ноги, обнял ее и отнял душ.

– Все, попалась! – произнес он победно, а затем максимально бережно опустил подругу в воду. Осторожность была напрасна – ванна все равно вышла из берегов, прямо на пол и намочила паре тапки.

– Ах, как неловко! – Ольга картинно взяла руки в замок и с придыханием поднесла их ко рту, будто бы и правда была расстроена этим казусом.

Оба прыснули со смеху, а затем предались страстным желаниям друг друга.

3

Полученный опыт был и правда чудесным. Даже больше, чем он для себя ожидал. Но все же его мучило, что жена не знает о произошедшем, потому что она продолжала занимать значительное место в его жизни. Странно, правда?

«Нормальный мужик изменял бы и помалкивал или не изменял бы вовсе, а этому все что-то неймется – совестливый», – возможно, подумает читатель и будет прав.

Костя также не учел, что с отношениями на стороне жизнь его изменится настолько сильно и существенно. А ведь и правда – любимых, или хотя бы дорогих тебе женщины, уже не одна, а две. Плюс приходится иначе планировать свое время, оставаясь при этом нежным и убедительным с супругой и искренним по отношению к другой. Ну и отговорки от времяпрепровождения с женой каждый раз приходится придумывать новые. А это особенно сложно, пока вранье не стало твоим хобби.

Оглядываясь назад, Костя соглашался с самим собой, что ему всегда везло, и особенно с девушками. (Кроме печальных детских лет и подростковых попыток понравиться тем, кому ты даром не нужен.) Перебирая в памяти свои годы в выпускных классах школы и то, что было после оных, мужчина радовался, что не превратился в забитого ботаника и вышел «из грязи в князи». Девушки давали ему все, что ему было действительно нужно. Проблема была в том, что они хотели быть с ним до конца, а он им не верил. Это, кстати, и было его первой фатальной ошибкой. Он задавался вопросом, а была ли их с Дашей совместная жизнь ошибкой номер два, и не мог найти ответа.

Возможно, ничего хорошего из этого не выйдет. Может быть, он и сам в скором времени все испортит. Но, общаясь с девушками, испытывая к ним чувства и получая от них взаимность, он жил по-настоящему. В этом-то и было все дело. Поэтому он не любил, когда ущемляется его свобода, и считал, что даже если у него есть жена, то это ничего не меняет. Он контролирует ситуацию, и жизнь – это игра по его правилам.

«Ну дало твоим правилам, ага. Посмотрим, чем сейчас дело кончится, – терзал его насмешливый внутренний голос. – Чем ты думал, придурок, перед тем как изменить с Олей? Это подруга твоей жены, ты знал об этом и все равно решил получить бесценный опыт. Тебе повезет, если дружба Оли и Даши не сделает из тебя холостяка. Первый блин комом».

Как бы вы себя чувствовали, если бы к вам с женой домой пришла ваша общая подруга? Общая в прямом смысле слова – дружба ведь бывает разная. Для тебя как примерного мужа она любовница, а для ничего не подозревающей жены – школьная подруга. По крайней мере, он познакомился с Олей чуть позже, чем с Дашей.

Что же сблизило Костю и Ольгу до такой степени, что оба рискнули, каждый своим: она – дружбой с подругой, а он – семейной жизнью? Все было просто до банального. Ольга уже полгода как была в разводе. Конечно же, ей было грустно, и она очень постепенно возвращалась к жизни. Училась жить без своего супруга. Ее бывший муж был не сахар, к тому же начал пить и поднимать на нее руку, но поначалу казался Ольге просто идеальным. В итоге она нашла силы выдворить его из своей квартиры и жить для себя. У нее были все данные: модельная внешность, отсутствие понтов, ум и своя квартира. Когда ей было одиноко, особенно после развода, когда еще не знаешь до конца, правильно ли поступила, стерев с лица земли свою прежнюю жизнь, Оля приходила в гости к Дашке и Костику.

Они были замечательной парой, и она за них искренне была рада. Костя был хорошим, добрым человеком, и они с Дашей были вполне счастливы. А потом в их с Дашей отношениях что-то произошло. Оля поняла это потому, что Костя с Дашей начал вести себя более сдержанно, а порой и закрыто. Но Даша этого не замечала, а Ольга считала, что не стоит лезть в их семейную жизнь только потому, что ее собственная не заладилась.

И вот однажды Ольге привезли новую мебельную стенку. Она хотела полюбоваться ею побыстрее, да и материалами был заставлен весь коридор, а потому позвала Костю на помощь. Костя не отказался и сделал все за один день. В итоге она сэкономила несколько тысяч и главное, ей не пришлось ожидать несколько недель, пока приедут сборщики мебели.

Короче говоря, там-то, в день сборки мебели между этими двумя друзьями и проскочила искра. Ольга, будучи очень чуткой и наблюдательной, поняла, что Костя хоть и дорожит Дашей, но чувствует себя ущербным и ущемленным, так как хочет, но боится ей изменить, а Костя нашел в ней родственную душу, которая не так давно пережила развод. Он понимал, что она прошла через то, что, возможно, предстояло и ему. В том случае, если его брак развалится.

И вот теперь, после всех этих событий Даша, Костя и Оля, как обычно, собрались, чтобы попить чай да поделиться друг с другом новостями.

За болтовней на кухне, казалось бы, беспечной и дружной, он чувствовал себя неуютно. Хотелось куда-нибудь уйти, сгинуть, исчезнуть. Увести отсюда или жену, или Олю, а лучше – провалиться сквозь землю самому.

Он не смог убедительно скрыть свой страх, хотя ему и удалось спрятать в себе от собеседниц его причины. Вернее, удавалось ему это до тех пор, пока Оля не поняла правильно, что с Костей не так. По иронии, Даше хватило несчастной доли секунды, чтобы сообразить, как много она не знает о людях, которые ей близки. Тайное стало явным.

И хотя к концу встречи трех преданных друзей все вроде бы сгладилось, а когда ненадолго Оля и Костя остались одни и он сказал, что все хорошо и что он совсем не волнуется и доверяет ей, было ясно: между ними теперь пропасть и он сам в этом виноват.

Через несколько дней, после череды досадных скандалов с женой, которая так и не вывела его на чистую воду, он пришел домой к Оле и через минут десять уже зашагал из ее квартиры обратно. Не домой, а в офис – то ли видеть жену не хотелось, то ли нужно было отсидеться, пока гроза не закончится, и привести свои мысли в порядок.

Что произошло за эти десять минут наедине с Ольгой? Ничего особенного: сначала она прямо сказала, что не хочет его видеть, а затем, впустив все-таки к себе и выслушав череду отговорок, извинений и оправданий, объяснила одну простую вещь.

Закурив сигарету и сидя на подоконнике своей комнаты, со слезами на глазах она достаточно серьезно и решительно, но все же с сожалением сказала:

– Ты не плохой человек, и я тебя ни в чем не обвиняю. Но ты трус, и тебе надо научиться с этим справляться. Мне хотелось, чтобы мы были вместе, пойми. Все, чему я пыталась тебя научить, – это умение доверять. Но это провал. Второго такого эксперимента не будет. Иди, я за тобой закрою.

После этого она проводила его до двери. Он ничего не смог ей ответить напоследок, слова были не нужны – он признавал ее правоту и свое малодушие.

Радовало только то, что у Даши пока еще хватало терпения на то, чтобы не разрывать отношения так, как только что сделала это Оля.

«А если бы у нас были дети? Вот бы я попал!» – сокрушался Костя в сердцах, сознавая всю неприглядность своего положения.

 

Глава 3

Настя

1

Очередной его любовницей стала молодая и перспективная девушка, находившаяся у нашего героя в подчинении. Настя считала себя нонконформисткой, любила трип-хоп и тусовки, а что самое главное – недавно окончила институт. В общем, вся жизнь впереди!

С такими мыслями и в надежде, что она получит желаемое место работы, девушка пришла на собеседование, после которого встретила Костю. Ей было сказано, что с ней свяжутся, дабы сообщить, приходить ей работать или нет, но именно Константин Владимирович, который занимал в этой фирме должность начальника транспортного отдела и был в хороших отношениях с менеджерами отдела персонала, намекнул ей, что все будет в порядке.

«Не волнуйтесь, подход у нас к подбору персонала скорей психологический, нежели формальный», – сказал он ей после собеседования.

Девушку эта новость очень обрадовала, и спустя несколько дней она начала свою карьеру в компании с должности младшего ассистента. Статус звучал уничижительно, но ее это не волновало, ведь, как известно, кто как работает, тот так и ест. Быть младшей ассистенткой – это не беда. Это только начало.

К тому же большим плюсом для новенькой стало то, что среди остального штата офисного планктона она, с одной стороны, умела выделяться, а с другой – была умна настолько, что ярлык «белая ворона» ей не грозил.

Может показаться, что Косте она приглянулась еще в тот день, когда он пролистал ее резюме и рассказал о психологическом подходе, легонько погладив ее по руке. Но было все немножко не так…

Реальный, живой интерес к ней появился тогда, когда Косте начало казаться, что если бы в их компании был немой, то и он бы не постеснялся говорить о Насте. Тогда он и начал к ней присматриваться не только в рамках рабочих взаимоотношений.

Что его в ней привлекло? Что всех в ней привлекало, а тех, кого не привлекало, заставляло шептаться за спиной?

Помимо старательности, с которой эта девушка бралась за любую работу, люди ценили в ней умение быть позитивной. В то же время она умела дать сдачи, так что не подумайте, что она была простодушной дурочкой, весь день работавшей на благо страны, а ближе к ночи вместо сна или отдыха читавшей сказки в приюте для детей-сирот.

Дурочкой она никогда не была. Широко известно мнение, что чем красивее девушка, тем она глупее, но даже если это и так, то случай Насти – это исключение. И действительно, она могла грамотно себя преподнести, умело используя свои внешние данные, однако, глядя на нее, можно было вспомнить, что одно другому не мешает.

Видели бы вы ее! Настя была не слишком высокой, стройной, но не худой девушкой с черными волосами по плечи. Иногда она носила волосы, не делая из них хвостик, но Косте, конечно же, нравилось видеть ее с этим милым хвостиком. Ее челка была подстрижена по моде наискосок, что заставляло обратить внимание на ее синие глаза. Юбкам она предпочитала платья либо удобные джинсы, высоким каблукам – туфли или удобные кроссовки.

Когда на дворе стояло лето и каждому было жарко и лениво работать несмотря на то, что центральная часть офиса обдувалась вентилятором, а в потолок были встроены два кондиционера, Настю можно было отличить по топику группы «Paradise Lost», который подчеркивал ее красивую грудь. В более холодное время года она надевала строгого вида свитер. Когда же ей приходилось встретиться с одним из заказчиков услуг их компании, одевалась она совсем по-деловому. Блузка, брюки и, если надо, пиджак.

Что важно, она не была испорчена своей красотой настолько, чтобы высокомерно полагать, что всем мужчинам нужен от нее только секс. Поэтому любому из тех, с кем она хотела общаться, было довольно легко найти с Настей много общего.

Кроме этого, ее старательность в работе приносила свои плоды, иначе непонятно, почему гендиректор так скоро назначил ее заместителем начальника транспортного отдела.

Все шло своим чередом. И вот уже мы видим, как знакомые нам герои занимаются решением вопросов более приятных, нежели деловые. Сексуальные отношения Кости и Насти возникли после перехода девушки на новую должность. Она быстро смекнула, что он готов и что это все не просто так, и самое интересное – была не против. Вряд ли их более близкое знакомство стало бы возможным, останься девушка в подвале здания под собственной карьерной лестницей. В свои двадцать два Анастасия понимала, что ее достижения и неудачи зависят от нее самой, и это знание в сочетании с хорошим воспитанием и сексуальностью было залогом ее успеха.

2

Их служебный роман длился несколько месяцев и был наполнен радостью, страстью, по большей части комичными ситуациями и взаимовыручкой. Все портил только тот факт, что Константин Владимирович скрывал от жены, что у него есть настолько близкая подруга, а от Насти прятал скелет в шкафу, на котором висела табличка с надписью: «понимаешь, я женат».

Отношения с женой обострялись с большой скоростью, и после ссор, подозрений, вызванных прежде всего сбоем в интимной жизни супругов, речь впервые зашла о разводе. До этой поры Костя был силен, смел и брутален настолько, что умело вытирал о жену ноги, скрывая истинное положение дел.

«Какого черта?» – возмутится любой читатель, кому хоть немного знакома офисная кухня, а также умение некоторых персон плести интриги (читай: «портить другим жизнь»).

И действительно, почему же никто не доложил о Косте с Настей начальству или даже его жене? Разве у нашего героя не было врагов?

Правила поведения в компании были прописаны от и до, тем не менее люди чувствовали себя более или менее комфортно, а единственным табу были как раз служебные отношения. Остальное зависело от настроения в коллективе и от позиции начальства.

Короче говоря, если кто-то и догадывался о том, что происходит между молоденькой девочкой и респектабельным семьянином, то держал свои мысли при себе, а язык за зубами. Потому что в случае чего можно было перегнуть палку и остаться без зубов и еще потому, что Настя многим была симпатична, а Константин Владимирович, хоть был персоной неоднозначной, считался и, наверное, был справедливым начальником. Так что сочувствующие его жене и завистники-коллеги даже если и могли насолить Константину, то, во всяком случае, не сделали этого.

Мужчина, как известно, либо остается мужиком и живет хорошо, либо дает слабину и спивается, либо теряет осторожность, и это приводит к печальным последствиям, если ему есть что скрывать.

Однажды Косте удалось упросить Настю заняться любовью в разгар рабочего дня и не «где-то там», а в обычном офисном мужском туалете, ибо там чистенько, хоть и тесновато. Ну что поделаешь, не приспособлены уборные для забав подобного рода, и приходится иметь дело с тем, что есть. Тогда им было хорошо, но немногим позже все стало совсем иначе…

Вскоре их отношения закончились. Может, Настя захотела быть супругой своего начальника, а может, дело в том, что Костя захотел сохранить семью и постараться в сложившихся условиях вернуть своей жене счастье. Как всегда, истина где-то рядом. Другое дело, что не все хотят ее найти, потому что иной раз правда недостаточно хороша.

– Ты не говорил, что женат! – не то сказала, не то крикнула Анастасия, оказавшись в кабинете у своего теперь уже бывшего начальника.

– Опять ты за свое, – устало выдохнул Костя. – А оно было надо? Все все знают. Могла бы поинтересоваться у ребят. Но ты не хотела. Потому что тебе все нравилось, пока не переросло в нечто большее, чем служебный роман. Да и мне ведь нравилось… все, что мы с тобой делали, как проводили время и работали, но не больше чем в тех рамках, которые мы для себя установили. Поэтому возник конфликт, и я тебя уволил, а ты стоишь тут и ревешь, хотя вроде бы пришла получить расчет в бухгалтерии…

– Как ты можешь! – вскрикнула Настя. – Дело не в деньгах…

– Ты согласна, что всем есть что скрывать? – хладнокровно спросил Константин.

Она кивнула, как видно, понадеявшись, что в его объяснении будет хоть что-то человеческое.

– Ну вот поэтому посмотри и увидишь, что все изменяют, – продолжал он. – Это нормально. Каждый вертится как может, в соответствии со своими интересами. Ты же, наверное, не думаешь, что мужчины изменяют больше, чем женщины? Нет, я, конечно, понимаю, что вы – существа более утонченные по сравнению с нами, дикарями, но суть-то у всех одна.

Закончив, он стал спокойно наблюдать за тем, как она справляется с той болью, которую он ей причинил.

В этот момент в дверях оказался Леша – забежал взять пакет бумаг для курьера:

– О, Настя! Привет.

«Блин, ну что ж ты так не вовремя…» – подумал, начиная раздражаться, Костя, а сам сказал другу:

– Зайди через пару минут, Леш. Мы тут прощаемся.

Оценив ситуацию, Леша вышел за дверь, а тем временем девушка, утерев слезы, с ненавистью сказала человеку, сидящему в кресле, что он сволочь и что больше никого не станет трахать в туалете.

Настя, высказав ему то, что он не хотел в себе признавать, сделала последнюю попытку достучаться до его души. Она не понимала, как можно было встречаться с ней, искренне дарить подарки, помогать в работе и иногда провожать домой, а потом вот так в один миг все испортить. А может, все, что было – это одна большая ложь? Или она и вправду сама виновата, что узнала то, что он несвободен? Кто ее просил лезть не в свое дело?

Человек, сидящий в кресле, воспринял громкие тезисы Насти невсерьез, хотя, надо добавить – напрягся. Оба пункта внушали ему страх, который отдавался звоном в ушах. Надо быть дураком, чтобы не понимать, что раз она может во всеуслышание высказаться о нем самом в его кабинете, это значит, что ей терять особо-то и нечего. А это значит, что она способна на большее. Тогда жди беды. Лишь бы она не заметила его тревоги. За время искренних отношений с Настей Костя научился искусно обманывать свою жену и скрывать эмоции и поэтому как мог хладнокровно припечатал:

– Личная жизнь сотрудников – это дело каждого. А личная жизнь бывших сотрудников – тем более. Не надо было путать роли. – Костя развел руками.

– Ах да. Роли. У нас же психологический подход, понимаю, – сказала девушка отстраненно и вышла из кабинета, чем и осчастливила своего бывшего любовника.

«То, что я сволочь, понятно. Но то, что я больше ни с кем в туалете – это спорно», – подумал он и, взяв нужные бумаги, отнес их Алексею.

В это время Настя пошла к директору, но его на месте не оказалось, что не удивительно. Тогда ей ничего не оставалось, кроме как пойти к девчонкам за расчетом и забрать трудовую книжку. Роман с Настей закончился жестким разрывом, но, как оказалось, история эта имела продолжение.

Что до Кости, первые несколько недель с момента их последней встречи он «ждал беды»: боялся, что Настя пойдет к его жене и все ей расскажет. Тогда развод был бы неминуем. Сколько раз ему приходилось видеть в дурацких «детективных» сериалах по телевизору, как любовница, которая почему-то всегда «хочет большего», подставляла проходимца и тем самым разрушала его семью? Много.

В телевизионных сериальчиках такого пошиба все неизменно заканчивалось хорошо – муж с женой примирялись и жили долго и счастливо. Но что-то подсказывало Косте, что в жизни такая ситуация не разрешится так радужно, словно ничего и не было.

Он любил свою жену и всерьез боялся ее потерять.

3

Прошло больше месяца с тех пор, как он говорил с Настей в последний раз. Ее было не слышно и не видно, и поэтому он совсем выбросил мысли об этой девочке из головы.

Костя понял, что гораздо проще и удобнее сконцентрироваться на отношениях с женой – там было над чем работать… Ломать не строить, это понятно.

Что до его непосредственной работы – скажем так, она устраивала и мешала Косте одновременно. Ему нравилось, что на работе он отдыхает от жены, решает немаловажные вопросы, его радовал достойный и стабильный доход, но не нравилось то, что приходится отвечать за свои решения и работать с подчиненными. Такая вот оказия.

С другой стороны, не так уж просто быть менеджером его отдела: все эти «холодные звонки», работа с документацией, встречи и удовлетворение запросов клиентов разного уровня, заключение договоров – та еще работенка… Иногда приходилось быть в офисе до девяти-десяти вечера, но кому сейчас легко? Зато после разрыва с Настей как же все-таки прийти уставшим домой к любящей его супруге – он правда старался и надеялся, что еще не все потеряно.

Радовало, что полтора часа в день (если не было аврала) давалось на обед, который, конечно, оплачивался.

Вот и сегодня был неплохой денек, спокойный. Костя даже жене с радостью позвонил, поговорили как ни в чем не бывало – самому приятно стало. Но под вечер случилось кое-что непредвиденное…

Сейчас ему уже не вспомнить, с чего начался тот разговор «за жизнь» под конец рабочего дня, завязавшийся с одним из его лучших друзей, но сам диалог остался в его памяти надолго.

С Лешей (тем самым, который заглядывал в кабинет за курьерскими бумагами) говорили в тот вечер про многое. Начали с политики: поговорили о дне сегодняшнем и о прошлом страны. Леша упрекнул Костю в аполитичности, на что Костя рассказал, как его дедушку посадили в тюрьму на двадцать лет, когда кто-то «стуканул», что он случайно проткнул ножкой курицы газету, в которую та была завернута. Обычное дело в необычное время, а все потому, что куриная ножка разорвала лик Ленина, изображенного крупным планом. «Новостей в Советском Союзе не было, поэтому любовались на картинки вождей», – закончил свою историю Константин.

И после этого взбрело ему в голову поделиться с Лехой раздумьями о жене и любовницах. Выслушав его, Алексей все-таки не поддержал своего друга, и это ему не понравилось:

– А тебе не кажется, что мужчина может любить двух женщин, а не только обманывать, как всем легче считать? – вопрошал Костя. – И ты не пробовал додуматься до того, что иногда мужику нужно изменять просто потому, что нужно? Нужно попробовать, посмотреть, каково это, понять, что это плохо, и вернуться к супруге, врубившись, что она – одна-единственная, которая лучше всех на свете.

– Пробовал, – кивнул Леша. – И тут я согласен, и если бы изменил – ни за что бы не признался в этом любимой, а тихонько сделал бы свои выводы и успокоился. Но ты у нас другой, особенный… Обычный лицемер. Если бы тебе нужен был просто новый опыт, чтобы снова убедиться в любви к своей супруге, то ты бы давно не мучился и не продолжал бы идти по лезвию, но ты не останавливаешься, потому что думаешь, что способен на все, и изменять у тебя в привычке. Но когда-нибудь тебе придется надеяться на чудо, но чуда не произойдет. И что ты будешь делать дальше?

– Да ну тебя! – разозлился Костя. – Ты просто не прав. Увидишь, все будет иначе.

– Да, именно поэтому я и увольняюсь. Мне не интересно, что будет. К тому же ты изменился и уже далеко не тот парень, с которым было так классно общаться и работать.

– Ты… – Костя был ошарашен. – Ты уволился?!

– Да, и мой последний рабочий день здесь закончился десять минут назад. Это твоя жизнь, вот и иди по ней дальше, но уже без меня. – С этими словами Алексей поднялся из-за стола, накинул на себя пиджак, взял портфель и вышел из офиса.

– Тебе не кажется, что ты говоришь неестественно и напыщенно, как телка, которую я использовал и потом бросил? – Крикнул Костя вслед ушедшему экс-другу, дабы скрасить этот неожиданный момент.

Случившееся было для него, мягко говоря, не самым приятным событием.

Передохнув после разрыва с Настей недельки две, Костя с удивлением заметил, что не так-то сложно пойти на сторону, как ему казалось это раньше. А если тебе везло долгое время с одной, то почему бы не попробовать начать все заново с другой?

«Если представить, что секс на стороне – это игра, то страх уходит», – думал он. – Если я смог избежать неприятностей с Настей, то и дальше все получится. Одно другому не мешает. Только бы Дашку не обидеть. Ну что ж, я буду осторожнее», – говорил он сам себе, искреннее веря в то, что его на всех хватит.

Какое-то время ему потребовалось на то, чтобы сориентироваться в Фейсбуке – зарегистрироваться, оформить свою страничку, привыкнуть к своей роли. Затем, несколько дольше, он переписывался с девушками. Одна из них приглянулась ему по-настоящему. То, что жила она не в Питере, а в Москве, погоды не испортило – доехать до столицы недолго и недорого. Даше можно повторить сказку про очередное повышение, рассказать о командировке…

 

Глава 4

Глазами алисы

1

В тот день ей было безумно одиноко. Хотя почему «безумно»? Лучше сказать: «безумно одиноко, как обычно».

Зима – самое холодное и неприветливое время года, особенно в России. Но у нее есть как минимум две положительных стороны. Во-первых, много выходных дней, а во-вторых, подспудно, втайне от других, надеешься на волшебство: на то, что в такой холод обязательно найдешь того, кто будет с тобой рядом просто потому, что ты есть.

Ведь чудеса иногда случаются! Даже в наше жестокое время. Внезапно и непредсказуемо в ее жизни появился Константин. И не где-то, а в социальной сети, постучавшись в друзья. Переписка была интересной и забавной, но, конечно, она не ожидала от нее многого – нормальных людей, как она считала, почти не осталось, но это «почти» в сочетании с надеждой быть любимой давало о себе знать.

Несколько раз эта самая переписка неожиданно прерывалась, а затем повторялась вновь. Тогда Алиса не могла понять, почему, да и незачем было задумываться. Главное, что при таком прерывистом общении она начала скучать по своему собеседнику, удивляясь его манерам вести диалог, интриговать и исчезать из жизни, так, по сути, еще и не появившись в ней по-настоящему.

Около двух недель Алиса думала о том, как же ей завладеть его вниманием, и не находила ответа.

Даже одиночество надоедает. И Алиса, как девушка, которая привыкла жить с этим чувством, нисколько его не страшась, была честна перед собой и перед теми, кем она дорожила. При всех трудностях, которые встречались на ее жизненном пути, она никогда не сдавалась и шла вперед, подобно светлячку, которого манит яркий свет губительного пламени. Итак, Алиса отличалась бескорыстной способностью любить, умением быть честной и не сдаваться перед трудностями.

Все эти качества были нужны ей, чтобы выжить. И они же сыграли с ней теперь злую шутку. Но это она поняла только теперь, сидя в ванной, а тогда, скучая по нему, она не стала изматывать себя тоской и призналась ему, что постоянно думает о нем, отправив сообщение в Фейсбуке.

Удивительно, но это возымело поразительный эффект – ее загадочный интернет-друг, напоминающий призрака, вдруг как будто бы «оттаял» и проникся к Алисе доверием. В чем это проявлялось? Он перестал сопротивляться, пропадать и стал переписываться с ней все дольше, теплее и искреннее.

Наконец они встретились. Он приехал к ней в город, провел с Алисой несколько дней, подарил красивейший букет роз, казавшийся ей тогда волшебным. После этого она не могла его не хотеть. И она хотела его настолько сильно, как никогда и никого раньше. Почему? Наверное, она успела по нему соскучиться, общаясь по интернету. Общаясь с Костей, она отдыхала душой от всех этих проблем, от одиночества и людского равнодушия. К тому же Костя был таким милым, при этом не теряя своей загадочности. Как ему это удавалось, было не вполне ясно. Но некоторые вещи знать и не требуется, главное, что они были вдвоем, объятые пламенем страсти. Поэтому в первую же ночь после его приезда у них случился бурный секс. Иначе и быть не могло. Закономерный финал? Нет, это было лишь начало.

Через несколько недель он приехал к ней опять. И опять все прекрасно. Только после того, как в этот раз они занялись сексом, он заявил, что женат.

– Но зато у меня нет детей, – сказал он Алисе поспешно, видя, как у нее на глаза наворачиваются слезы. На гнев в ту ночь сил не хватило. До утра она плакала на кухне, не подпуская к себе этого лжеца. А утром, собираясь выдворить его вон, поняла, что любит и не хочет его потерять.

Костя провел бессонную ночь в муках совести. «Это же надо: сказал правду и так ее ранил! – удивлялся он. – Какого лешего!? Признаешься, что женат, – плохо, не признаешься – тоже плохо».

Наутро Костя выглядел уставшим и виноватым. Он встретил ее в коридоре. Он был уже одет и собрался уходить.

– Я только хотел извиниться перед тобой, – сказал он ей тогда, уже стоя на пороге. – Я подумал, что лучше будет, если ты будешь знать правду, но, видимо, ошибся. – С этими словами Костя вышел за дверь, ощутив, какой он козел, в полной мере. Совершенно растерявшись и чуть не плача от досады, горе-любовник вызвал лифт и стал дожидаться, когда тот его проглотит. Москва вдруг стала ему донельзя противной. Он возненавидел всех, и больше всех – себя.

Только лифт открыл свою пасть, как вдруг что-то увлекло мученика в сторону, обратно в чужую квартиру. Сомнений быть не могло – это была Алиса.

Да-да. Она его простила. Приняла таким, какой он есть, увидев его раскаяние. Идеальная любовница, мечта любого оступившегося мужчины. Наступил ее черед оттаивать. Переломный момент, казалось, был позади, а кризис пережит.

Они решили забыть о произошедшем. Он твердо пообещал, что не бросит ее, а она согласилась «исходить из того, что есть».

Прощание на Ленинградском вокзале оказалось в очередной раз тяжелым для обоих. Он был «расклеившимся» и немного странным, а она понимала, что часто «в командировки» ездить у него не получится… Наконец он уехал, а она отправилась в свою квартиру. Легко сказать, что все получится, но как же тяжело воплотить замыслы в жизнь…

Остаток дня Алиса проплакала в своей комнате, прогуляв рабочий день. И все-таки она была счастлива. Они были вместе.

И, как иногда случается, у этой интересной пары вскоре появился шанс увидеться вновь. Ей и сейчас больно было вспоминать о его жене, но что поделаешь? Если бы Даша (так вроде ее зовут) не решила уехать на Рождество к своим родителям в Псков, то у Алисы не получилось бы в это самое Рождество оказаться в Северной столице с Костиком. Он предложил Алисе приехать, и она поспешила принять это предложение и осуществить желаемое.

Они встретились на Московском вокзале. Он ждал ее в зале ожидания, и как только она его увидела – сразу бросилась ему на шею, радуясь как дитя встрече, обнимая его и плача. Наверное, она и была ребенком в своей невинности и красоте.

Даже для такого, как он, это все было крайне трогательно.

После долгих объятий они отправились к нему на квартиру, потом целый день гуляли по Питеру, потом вернулись домой, а наутро, которому выпало стать рождественским, все повторилось. Ночью же, после кафе, или просто потому, что так должно было произойти, у молодых людей зашел разговор на высокие темы: о тонких материях, бытии человека, о религии…

2

Суть их разговора, который ей врезался в память на всю жизнь и от воспоминания о котором она хотела избавиться, плача сейчас в своей ванной, состояла в следующем.

Религия запуталась сама в себе: верующие сомневаются в предмете веры, теологи, сами того не замечая, работают друг против друга, разучившись договариваться. Церковь сейчас совсем не та, что была раньше. Господь из предмета поклонения и нравственной основы для человечества превратился в товар. А что, ведь надо идти в ногу со временем.

Человек поумнел настолько, что не верит в россказни о лучшей жизни «где-то там, на небесах»: кто-то духовный поиск и не начинал, а кто-то, недовольный религиозными фанатиками и распрями между истово верующими людьми, напротив, мучается вопросами о смысле жизни до конца своих дней. Люди есть люди. Одни не забивают себе этими вопросами голову и живут реальной жизнью, вторые уходят с головой в фантазии о потустороннем. Уходят и уже не возвращаются. Кто-то не ищет ответы на извечные вопросы о жизни и смерти, потому что страшно, другие зарабатывают на всех перечисленных деньги. А между тем Бог, как и жизнь после смерти (если она есть), – величайшая загадка для умов человечества. Порой кажется, что от решения этой загадки пытаются отмахнуться ученые: наука так резво устанавливает все новые и новые факты как будто для того, чтобы человек, развиваясь технически, не потерял почвы под ногами. И все же идти против науки неправильно, потому что некоторые мудро понимают, что одно другому не мешает.

Никто из нас не идеален. Каждый автомобилист хотя бы раз говорил за рулем по телефону, хотя это дело карается штрафом; каждый подросток крал соседские яблоки из сада, отдыхая летом у дедушки в деревне, или делал что-то еще в таком духе. Мы все не ангелы, и те, кто считает себя лучше остальных, – может, и не ошибаются, но если будут доказывать это окружающим, наживут себе проблем. Понимая это, многие становятся одиночками. Жизнь сложная штука, и простых ответов на сложные вопросы не бывает, хотя как же иногда хочется, чтобы наоборот!

Сколько вокруг хорошего, столько же и плохого. Важно только знать, на что обращать внимание и понимать зачем. «Грешники» бьют себя кулаком в грудь и, кажется, с радостью шагают в пропасть, а «праведники» святы настолько, что в своем глазу не одно бревно предпочитают оставить без внимания. Очевидно, что в вопросах веры нет правых или виноватых, если есть такая категоричность.

Жизнь, любая, какой бы она ни была, – наполнена смыслом, даже если самому человеку, ее проживающему, она такой не кажется. Это нечто вроде глобального эксперимента. Съемочная площадка, на которой каждый из нас играет свою роль или выполняет свою функцию. И не важно, как это выглядит в глазах других, если ты что-то делаешь – ты должен был это сделать, ведь если из множества событий, которые каждый день с тобой происходят, что-то бы не сложилось, то ситуация, в которой ты в данный момент находишься, была бы совсем другой. Другими бы были ее последствия и выводы, которые ты, может быть, для себя сделал. Но все складывается определенным образом – лежишь ты на диване или предпринимаешь более активные действия.

Люди привыкли верить себе или все подвергать сомнению. Знание – сила, но сила эта может быть полезной, только если ее правильно использовать. И хотя все это звучит не столь позитивно, как хотелось бы, свет в конце туннеля есть. Только дойти до конца надо каждому интуитивно, самостоятельно, пользуясь тем, что преподносит нам жизнь изо дня в день. Была затронута тема борьбы за жизнь и отказа от нее.

Самоубийство – не принимая во внимание все эти клише и табу – никакой не грех, а всего лишь способ смерти, один из множества вариантов того, как закончить свою жизнь. Кто-то идет на этот шаг сознательно, кто-то не в своем уме. Некоторые – чтобы избавить себя от той боли и страданий, с которыми сталкиваются, а кто-то для того, чтобы «быть ближе к Богу». И те и другие могут ошибаться, а могут быть правы. С одной стороны, если хочешь, то лишай себя жизни, все равно умрешь, а с другой – если смерть все равно неизбежна, то зачем торопиться ей навстречу?

Что бы ты ни выбрал, как бы ни жил, если ты родился, то не зря. Представь, что тебя бы не было. Вместо тебя был бы кто-то другой, жил своей жизнью, делал свои открытия, ошибки и промахи, радовался чему-то или огорчался, или не было бы никого. Надо понять и принять то, что жизнь всегда идет своим чередом – с тобой или без тебя. Ты – актер, но можешь сымпровизировать, и это скажется на всех участниках театральной постановки. Но чтобы актера, сыгравшего эпизодическую роль, заметили, нужно иметь талант. К тому же всегда найдутся люди, которые не любят искусство такого рода…

3

Если бы они не взялись все это обсудить спонтанно, то Алиса до сих пор могла бы, наверное, и не знать о натуре человека, которого она, казалось бы, любила. Пока вода набиралась в ванну, она перебирала в памяти те осколки разговора, которые впивались в ее существо как самое настоящее стекло. Каждый из осколков причинял боль, но она надеялась, что ей хватит сил, чтобы все их вырвать и выбросить…

* * *

– Да кому это надо? – говорил Костя, стремясь убедить Алису в своей правоте. – Все эти Пасхи, Рождество… Ну скажи мне, кто верующий? Заметь, я не прошу тебя показать мне Бога или еще что-то типа того. Просто вряд ли надо такое на всю страну распространять. Пусть вон у себя там, в церкви и празднуют. Посмотри, на каких «мерсах» они катаются. Искренне веришь – ходи пешком или в метро спустись, как в Преисподнюю.

Его точка зрения была ей понятна, но чужда – хотя бы потому, что как-то некрасиво противопоставлять свои более правильные, как кажется, мнения и миропонимание мнению других людей, отрицать саму возможность того, что и среди православных есть искренние люди, живущие по совести в соответствии со своими убеждениями.

С минуту девушка молчала. Скорее всего, пыталась убедить себя, что все в порядке, и сберечь тепло к тому, кто лежит рядом. Доводы в пользу ее любовника были всякие. Среди них и то, что нынешний патриарх поддерживает власть, пытаясь уверить людей, что жить-то в стране хорошо, надо только поменьше верить тому, что пишут блогеры в интернете. Мол, а зло-то, оно вот где – в Сети, развращает умы читающих.

Действительно, религия в России стала напоминать Алисе товар. Причем такой, какой любят подделывать. Народ все равно купит, ибо нуждается. И все же, как бы религия себя ни дискредитировала, люди во все времена продолжают верить в Бога.

Все эти мысли стремительно мелькали в ее голове, дабы спасти ситуацию. Но себя обмануть не удалось – ведь есть все-таки нормальные, искренние священники, названные за это батюшками, и неправильно категорично считать всех вокруг лицемерами, которые боятся смерти – она это знала. «Да и к чему бояться неизбежного? Никто не доказал, что кладбище это конец всему, ну а вера дело добровольное», – думала тогда Алиса, слушая Костю.

Человек, как существо свободное, идет по жизни с тем, что хранит в своей душе. И никто у него этого не отнимет, если он сам от этого не откажется.

Решающим аргументом, чтобы предпринять что-то, стала банальная самоирония Кости: «А чего ты желала от мужика, который хочет с тобой секса? Мало того что он женатик, так и ты тоже лицемерка. Нашла о чем порассуждать перед сексом. Даже и не думай оставаться».

– Знаешь, спасибо тебе, что сказал, что хотел, – неожиданно жестко обратилась девушка к нему. В голосе ее звучала обида. – Теперь мне понятно, что мы разные. Живи с женой как живешь или разводись. Мне все равно.

– Ну почему? Котенок, что не так? Если я обидел тебя и не соглашаюсь с твоими убеждениями, это же не повод расходиться, верно? – С этими словами он попытался к ней прильнуть, тут же смекнув, к чему все идет. Хотя правильнее было бы употребить слово «прилипнуть». Обнять девушку не удалось: она с неудовольствием, которое, впрочем, не пыталась скрыть, отпрянула от него и стала одеваться.

В отличие от своего обожателя она не собиралась притворяться. Он же, наоборот, разозлился и хотел оскорбить ее побольнее, но сдержался и стал молча наблюдать, как она собирается.

Через несколько минут она уже была полностью готова к выходу, а он даже и не пошевелился. Что ж, тем лучше для нее.

– Счастливого тебе Рождества, Ромео! – крикнула ему Алиса, оказавшись в дверях. Фраза хоть и предсказуемая, но оказалась как раз кстати.

После этого она исчезла. Как только раздался сильнейший в его жизни дверной хлопок, Костя улыбнулся, а злоба его, казалось, ушла вместе с девушкой. «Хоть дверь за собой закрыла. Подниматься не придется», – только и подумал он.

 

Глава 5

Новость о поездке в лондон

1

Как только он узнал, что его срочно отправляют в Лондон, чтобы встретиться там с одним из заказчиков, все, что произошло в последнее время: этот нелепейший разрыв с Алисой, банальные претензии и домыслы Даши в его адрес, – все это стало очень незначительным и далеким. Ему и раньше не хотелось обращать на эту чепуху внимание, а уж теперь…

Взрослый вроде человек, а радовался как мальчишка – если бы вы его только видели!

Получив свои билеты на самолет и командировочные, суммой которых он остался очень доволен, Константин еле дождался конца рабочего дня, чтобы отправиться домой, сбор в дорогу – это процесс недолгий, но скрупулезный и приятный, особенно когда воображение уже вовсю рисует очаровательно яркие картины того, как же хорошо ему будет в «Lundun’e». Телом он был еще в России, но всем остальным – за границей. Дело было в пятницу, а сам вылет был запланирован на понедельник.

2

Немного о том, как это произошло. В пятницу после двенадцати часов Костя был вызван к Ивану Николаевичу. Нельзя сказать, что он был со своим начальником на короткой ноге, но общались они хорошо. Хотя Ивану Николаевичу было за шестьдесят, годы были ему к лицу. Он был в хорошей форме: крепко сбитым и загорелым человеком.

– Заходи, Костя, присаживайся, – начал он, обратив внимание на вошедшего в кабинет подчиненного. – Я знаю, ты хороший сотрудник…

– Да ну что вы, Иван Николаевич… – засмущался Костя перед своим начальником, решив ему польстить. Получилось у него или нет, но он присел на одно из кожаных кресел. Как же он любил тут находиться, среди всего этого богатого интерьера… Красота, но без излишеств, и настраивает на деловой лад.

– Серьезно. – Иван Николаевич взмахнул своей рукой, как будто провел волшебной палочкой по воздуху. – Кто бы что там о тебе ни говорил, ты один из лучших. Так вот, я считаю, ты подходишь для того, чтобы отправиться в Лондон. В заключении сделок у тебя опыт небольшой, но есть, к тому же ты общителен. Любого расположишь к себе. Человек, с которым тебе надо будет встретиться, выбрал нашу компанию из сотен других. Рассказал мне, что заказывал у своих аналитическую справку на каждую фирму – «прежде чем с кем-то дела вести, надо проверять, хорошо ли у него самого дела идут», так он мне сказал. Бывший КГБшник. Живет в Лондоне, как я понимаю, без семьи. Фирма, в которой он занят, большая, серьезная и… многосторонняя.

– В смысле? – спросил Костя немного встревоженно, но виду не подал. – Что-то криминальное?

– Да нет, никакого криминала, я думаю, – спокойно произнес Иван Николаевич. – Куда людям типа него можно податься? Ты представь – бывший сотрудник КГБ теперь начал новую жизнь в Лондоне. Подобное тянется к подобному. Даже если он отошел от дел, какими занимался у нас в России, то там делает нечто похожее. Как он мне сказал, у них есть отдел работы с теми, кто плохо работает или работает против организации, в которую внедрился: выслеживают негодяев, взяточников и шпионов.

Здесь Константин непроизвольно напрягся, уколовшись предчувствием того, что в Англии произойдет что-то для него самого очень нехорошее и что все это не случайно. «Бред какой-то. Дослушай лучше начальника», – подумал он, желая избавиться от странных мыслей, ворвавшихся в его голову.

– Ну и я не знаю, кто над ним стоит, но этот мужчина объяснил мне, чего хочет, и по идее мы можем ему это дать, – продолжал начальник. – Понимаешь, о чем я? Партнерские отношения…

– Да, это все хорошо и шоколадно, но все-таки – почему он вышел на нас, а не на кучу других организаций? Лондон как-то далек от того, чтобы быть деревней.

– А вот ты съезди и узнаешь. Думаешь, я просто так тебя в командировку отправляю?

3

Такое положение дел заставило Костю быть в подвешенном состоянии. Проще говоря, он был очень рад, что полетит в командировку, но ему было непонятно до конца – зачем, а виднеющийся на горизонте потенциальный партнер не внушал доверия. Но вскоре он перестал волноваться, и с каждым шагом в сторону своего дома его уверенность и хорошее настроение возвращались.

Как только Даша открыла ему дверь, он с радостью обнял супругу, так тепло и нежно, как давно уже не обнимал. Картина была занятная, ведь объятия, как оказалось, нисколько не помешали ему снять нога об ногу уличную обувь. Ощутив, что он стоит на полу, Костик позволил закрыть жене за собой дверь и в этот же момент с улыбкой начал:

– Солнышко мое, привет. Ты не поверишь! В понедельник я вылетаю в Лондон, пробуду там всего два дня – встреча с заказчиком. Вернусь с фотографиями и подарками. Чего бы ты хотела?

– Полететь туда с тобой, чего же еще? – мечтательно ответила супруга.

– М-да, вот это единственный минус… – немного задумчиво ответил Костя. – Я просил насчет тебя, чтобы мы полетели вместе, но Иван Николаевич был непреклонен. Сказал, что «в отпуске – пожалуйста, бери жену, детей, овчарку – кого хочешь. Но не в командировку». Ты же знаешь, какой он принципиальный… Начальство везде одинаковое.

– А не часто ли ты по командировкам шатаешься?

– Это так прозвучало, будто я каждую командировку гуляю по бабам. Дашуль, ты же знаешь, что это все не так.

И тут прогремел взрыв:

– Езжай, лети, плыви, катись куда хочешь… Я уже и не знаю, чему поверить и верить ли тебе вообще. Достал ты меня со своим дерьмом. Скрытный мелочный трус, и чего только я с тобой вожусь. Неужели вы все такие – первые полгода хорошие, чуть ли не ангелы, а потом расслабляетесь, и начинается самое интересное. То, что мы могли бы в вас увидеть заранее, если бы не любовь-морковь!?

Она проговорила это стальным, сильным голосом, который выражал ее уверенность и показывал, что она способна за себя постоять. Но все же ее голос дрожал, и слезы ждали своей очереди, стоя в глазах, словно актеры за сценой перед выступлением. Дрожал, потому что все-таки она была и оставалась ранимой любящей женщиной, угасающей как свеча, догорающая во тьме.

Даша ждала от мужа любого эмоционального ответа, хоть какого-то, который мог бы намекнуть, что ему не безразлична их семейная жизнь.

Наконец, после небольшой заминки, слова прозвучали.

– Спасибо, что отпустила, – ответил он и, смущенно отвернувшись, поспешил пройти в свою комнату. Таким был ответ, ни больше ни меньше. Он понимал, что жена права, что он ее обидел, и не хотел видеть, как она плачет. Ей же не хотелось видеть его, этого лживого ублюдка, и поэтому она заперлась в ванной, где дала волю своим слезам.

Сборы, будь то в поход или в поездку, как уже отмечалось, – это процесс долгий и приятный. Правда, в случае с нашим героем все было наоборот. Мысль о предстоящем полете по-прежнему радовала, но омрачало праздник то, что вернется оттуда он уже не к жене, а к холодной равнодушной к нему женщине, которая будет непреклонна в желании развестись.

«Все будет иначе, только если произойдет чудо», – думал он, собирая вещи, чтобы отвлечься от происходящего.

 

Глава 6

В лондоне

1

До лондонского аэропорта Хитроу самолет долетел неплохо, а посадка была просто идеальной. Удивительно быстро получив свой небольшой багаж, Костя предпочел регистрации в гостинице пройтись по улицам нового для него города – да и спать не хотелось, какой уж тут сон. Встреча с потенциальным клиентом, «виновником торжества», была запланирована на 15 часов, а сейчас было без двадцати одиннадцать. Он знал, что времени хватит на все, потому что хорошо ориентировался даже в незнакомых местах и был, в общем-то, пунктуален.

«Ну ладно, по крайней мере, когда мне куда-то нужно, я не опаздываю», – думал он в подземке, стоя в очереди за «Остер Кард» – карточкой на проезд. Очередь была небольшой, а вестибюль – просторным. Словом, все продолжало радовать.

Вырвало из мира грез его следующее событие: темнокожая женщина пыталась достучаться до кассира, который за чем-то отлучился. После того как он вернулся, дело миром не кончилось – он по каким-то неведомым нашему герою причинам отказался продлевать даме проездной, на что она сказала ему: «Fuck you! See уа later, prick!», показав при этом средний палец (международный жест, означающий «извините, вы очень не правы»).

Женщина уже уходила, продолжая оживленно жестикулировать, и, казалось, история закончилась, но тут кассир не выдержал – выскочив из своей конуры, работник метро крикнул ей вслед: «Оревуар», вознеся при этом руки к небу, точнее, к потолку. Извинившись перед всеми, кто остался, он спокойно вернулся на свое место.

Еще несколько минут – и вот уже этот энергичный кассир, итальянец лет тридцати пяти, обратился к Косте с улыбкой и спросил, на сколько зон оформлять проездной билет.

– Наверное, на четыре. Поездки на автобусах считаются?

– Безусловно, сэр. Вот ваша карточка. С вас 60 фунтов.

«Вот где собака зарыта», – подумал, вспыхнув, россиянин, но тут же себя успокоил – он же не какой-то там туристишка, а… бизнесмен все-таки!

– Да, вот, пожалуйста! – протянул Костя деньги кассиру с искусственной улыбкой а-ля Дейл Карнеги…

«Меньше в пабе выпью. Для здоровья полезно», – решил он.

Оказавшись в вагоне электрички, Костя некоторое время разглядывал схемку метро, которую захватил с информационного стенда, а затем стал смотреть по сторонам. Когда все это ему наскучило, пришла пора выходить, и через некоторое время он оказался на Оксфорд-стрит – одной из самых крупных торговых улиц Лондона. Пройдясь по ней (так ему показалось лучше всего добраться до Гайд-парка), он купил вкуснейший сэндвич в «Pret a Manger» и местную сим-карту, чтобы позвонить жене.

В магазине в подарок к сим-карте ему дали две простенькие пивные открывалки и леденец. Леденец он отдал бомжу с собачкой, играющему на гармошке, а открывалки решил оставить себе, хоть они и были розового цвета. Посреди улицы шел ремонт, по сторонам сновали самые разные люди, светило солнце, а потом неожиданно пошел дождь, и минут на пятнадцать Косте пришлось спрятаться в каком-то магазине женской одежды.

Это было смешно – в том смысле, что он почувствовал себя ребенком, который сам по себе и радуется приключениям. «Сам по себе», пожалуй, ключевая фраза, иначе как объяснить то удовольствие, с которым он вспоминал, как ловко ему удалось наврать Даше, что он пытался уговорить непреклонного Ивана Николаевича разрешить ему взять жену с собой! Ведь, во-первых, никакого разговора об этом у них не было, а во-вторых, при желании Костя спокойно мог достать супруге билет на самолет туда и обратно – деньги позволяли, и виза была открыта у обоих, просто желания брать супругу с собой не было.

Еще минут через двадцать-двадцать пять он оказался на территории Гайд-парка: вход в него располагался через дорогу от «Marble Arch» (арки у очередной станции метро, которых в заморской столице, судя по всему, было полным-полно).

Примечательно, что у входа в парк собралась толпа не то зевак, не то прихожан церкви или приверженцев какого-то религиозного учения. Они стояли и слушали проповедника, цитировавшего Священное Писание зычным голосом и срывая время от времени аплодисменты дружной публики. Возле декламатора на своеобразном пьедестале были установлены самодельные доски с рисунками о семи смертных грехах и надписями об ужасах загробной жизни в случае непокаяния и похабной жизни в этом славном (и притом почему-то падшем) мире. Эти доски успешно привлекали внимание прохожих и, наверное, радовали глаз, но Косте они напоминали стенгазеты из советских времен.

«Бог с вами. Пусть каждый верит во что хочет», – сказал себе русский в Лондоне и, махнув на людей рукой, продолжил свой путь.

Гайд-парк поразил своей масштабностью: всюду парочки лежали на зеленой траве, обнимая друг друга и попивая газировку, студенты играли в футбол, а старики прогуливались, придерживая друг друга за руки и непринужденно болтая о погоде. Насколько он был огромен, настолько он был и ухоженным.

Вскоре зеленые просторы разнообразились озером Serpentine Lake, на противоположной стороне которого можно было увидеть башенный кран – что-то строили. Недалеко от этого озерца стояли лежаки. Впрочем, люди предпочитали пробежаться по дорожке около озера, прокатиться на роликах или просто покормить уток.

Утки утками, а девушки девушками. Да-да, вы все правильно поняли, ему стало вдруг резко не хватать женского тепла. «Какие красавицы тут только не бегают, боже мой!» – думал он, вожделея тела молоденьких девушек, следящих за своей фигуркой.

Мечты мечтами, а реальность реальностью – надо было позвонить жене.

Набрав номер супруги, мужчина некоторое время слушал гудки, а потом даже подумал, что, пока Даша не взяла трубку, лучше скинуть и написать ей смс-ку – дешевле будет. Но тут его супруга подошла к телефону:

– Але, Костик, это ты?

– Да-да, это я, я долетел. В Лондоне нравится. Погулял чуть-чуть. Соскучился. Решил дать знать, что все в порядке. Сейчас в Гайд-парке… Да, сфоткаю, конечно! Нет, не спал еще, не хочется. Скоро на встречу. Да, уверен, все получится. От этого многое зависит в дальнейшем. Ну все, солнце, целую! Не унывай! Ах да, там в номере наверняка интернет будет платным, поэтому до встречи дома… Конечно, что-нибудь куплю. Пока!

Вот такой вот вышел разговор. Закончив сие подобие искреннего общения, Костя почему-то представил себя в роли кота, который поймал голубя и с удовольствием его сожрал, пуская перья наружу.

«Ешь ананасы, рябчиков жуй!» – припевал он тихонько, поглядывая на аппетитные фигурки девушек поблизости. Он был в хорошем настроении – поездка началась как надо и обещала быть еще лучше. Впрочем, пора было ехать на встречу – как говорится, если тебя ждут – задержись, и тогда тебя заметят, ну а с другой стороны, точность вроде как вежливость королей.

Особенно здесь, в Великобритании…

2

Встреча прошла хорошо. Настолько, что ему хотелось употребить выражение: «на высшем уровне». Но, конечно, скромность всегда была отличительной чертой Кости – обойдемся без изысков.

Теперь, попивая ирландский кофе в одном из рядовых для заморской столицы заведений, Костя чувствовал себя человеком, который может все. Ну прямо ангел! А если серьезно, то как же здорово было сидеть под навесом на открытом воздухе, наблюдать за остальными и запоминать каждое мгновение этого чудесного дня!

Теперь проблемы не то чтобы были решены – их будто бы не существовало. Предоставленный самому себе, он меньше всего хотел думать о своей жене, о разваливающейся семейной жизни и прочей мути, которая «не доставляет». У него было не так много времени в столице, а ведь ему так хотелось провести оставшийся срок в этом городе по полной!

Мысли о прошедшей сделке перемешивались с мягким вкусом кофе, с сигаретным дымом, плывущим к Косте от итальянца за соседним столиком, с гудками автомобилей, красными двухэтажными автобусами, прохладным ветром и приветливыми лицами людей, которых он видит первый и последний раз.

«Интересно, а применимо ли слово «иномарка» здешним тачкам?» – подумал он, допивая кофе и уже собираясь уходить, как вдруг увидел, как красивая брюнетка лет двадцати пяти ищет, куда приземлиться в ожидании своего заказа.

Мгновенно сориентировавшись, Костя встал из-за стола, легонько отодвинул свободное плетеное кресло и, улыбнувшись незнакомке, жестом пригласил ее присесть напротив. Она обрадованно согласилась. Нетрудно догадаться, что между двумя людьми завязалась непринужденная, но при этом наигранно вежливая беседа. Так бывает: видишь ты интересного тебе человека, знакомишься, а дальше уже как пойдет, это лотерея – ты общаешься, боясь ожидать большего, но втайне все-таки ждешь и радуешься каждому новому слову, моменту, улыбке.

Девушку звали Сьюзи. Костя узнал, что она родилась и жила в Австралии, потом переехала с молодым человеком сюда, в Лондон. Какое-то время они прожили вместе, а потом расстались, и она приняла решение остаться тут, потому что поняла – «здесь мое место».

Заказ девушки состоял из сэндвича и бокала пива, что очень удивило Костю. Хотя чего удивляться – красотка явно жила полной жизнью, и ей это нравилось. На ней была черная футболка с какой-то надписью, которую нельзя была разобрать, того же цвета джинсовая куртка, пара декоративных колец на пальцах, пирсинг на подбородке, в носу и на левой брови. Костя не был любителем лишних дырок на теле, и ему поначалу даже мерещилось, что Сьюзи все это не идет. Он решил, что своим видом она скрывает персональные проблемы, но потом вспомнил о собственных и… мысленно умолк на этот счет.

Вежливо и немного уклончиво он рассказывал о себе, но потом, когда увидел, что девушке уже пора, что ее ничего не держит и вообще-то она сюда перекусить зашла, а тут нагловатый русский нежданно-негаданно прицепился, Костя плюнул на свои же принципы и решился в целях экономии времени быть честным.

Он рассказал, что женат, что все это довольно-таки ужасно и, видимо, дело идет к разводу (ах, как же это выгодно звучит, господи!); поспешил рассказать, что вообще-то в Лондоне он по делу, обрисовал ситуацию в общих чертах.

«Между нами, девочками, – напомнил о себе внутренний голос, – у тебя же остался осадок от этого дельца, не правда ли? Разве тебе не приходит на ум, что вся твоя поездка в Лондон – это чистой воды абсурд, везение, которого ты не стоишь? И вообще ты помнишь, как вы с ним говорили? Как он выглядел?»

Чем больше Костя слушал свой пугающе вкрадчивый внутренний голос, тем больше он от него отмахивался, тем больше ему хотелось говорить с той, что сидела напротив.

В глазах его была искренность и что-то еще. Он даже поймал себя на мысли, что, выйди девушка сейчас из-за стола, он бы пошел бы за ней, объяснил бы, что он здесь один и что хотел бы, чтобы кто-то был рядом с ним, показал ему этот громадный город.

Возможно, почувствовав это, а может, заинтересовавшись, Сьюзи втянулась в разговор и дала понять, что у нее есть еще немного времени, чтобы посидеть с таким ретивым собеседником. Он поспешил заказать ей и себе по пиву, но Сьюзи отказалась и сделала выбор в пользу чая. Немного досадно, впрочем, к чему расстраиваться? Девушка рассказала, что она работает в фирме, которая по роду деятельности связана с Россией. В частности, у нее есть пара клиентов из Санкт-Петербурга, но она там никогда не была, зато знает о Великом Новгороде немножко, а из истории – об Иване Грозном.

– В наши жестокие времена такие персоны не перестают быть популярны! – сказал ей Костя, беззаботно шутя. Он настроился на новую знакомую, и это его радовало.

Хорошо, что она не знает обо всех этих проблемах в его жизни – об изменах, о его малодушии. А еще интересно, как бы она отнеслась к тому, что, пока они обсуждают Ивана Грозного, он рисует у себя в воображении картины, нет, целые пейзажи или даже устраивает выставку картинной галереи с полотнами, на которых запечатлены сцены их горячего секса? Имеется в виду не секс с русским царем, давно покойным, а Кости с этой миловидной англичанкой австралийского происхождения. Он «раздевал» ее глазами, уже обожая эти сине-зеленые глаза, улыбку, пирсинг, потом смущался и «одевал» ее обратно, и так несколько раз подряд.

«Извращенец чертов», – окрестил он себя. Помогло, ведь он услышал ее ответ, очнувшись от приятных миражей:

– Типа того! Помню, я впервые увидела его на той картине, где он грохнул своего сына.

– Припадочный был мужик. Но от этого никуда не деться. История дает нам знать, как было до нас и как мы пришли к тому, что имеем сейчас, – ответил черноволосой девушке Костя, допивая пиво. – А чем ты обычно занимаешься?

– Кроме работы я развлекаюсь… Концерты, клубы, тусовки. А почему ты спросил?

– Я не знаю, как бы это понятно изложить, – начал Костя чуть смущенно, – но… в общем, я бы хотел провести остаток времени здесь с кем-то, кто будет рядом. Я понимаю, что это наивно и что я не идеален, но я не знаю ни города твоего… ничего такого. Можно твой телефон?

Улыбнувшись, а потом рассмеявшись, Сьюзи сказала, что мобильник она ему не отдаст, а вот телефон он может записать, что Костя и сделал. Подозвали официанта, рассчитались.

Он сказал девушке спасибо, потом они легонько обнялись и разошлись. Пару раз он оглядывался и смотрел ей в след – вот она идет по улице, а вот переходит дорогу… Все это было как в кино, и он с грустью подумал, что они вряд ли увидятся и завтра все будет совсем иначе – это просто сейчас он веселый на фоне успешно проведенной встречи.

«Успешной? Да ты там чуть в штаны не наложил! Причем ты испугался этой встречи еще у Ивана Николаевича в кабинете. Да, и почему ты не хочешь посмаковать свою «победу», повспоминать сделку в деталях раз уж ты такой весь из себя непобедимый?»

Внутренний голос (или голос внутри его головы?) был прав. Направляясь в отель, Костя вспоминал внешность человека, из-за которого он здесь, его раздражающий и такой мягкий баритон и прочее, прочее, прочее… Например, до сих пор он затруднялся описать его внешность – внешность того мужчины была настолько приятной, насколько она была отталкивающей. Вроде вот он – заказчик, партнер, клиент – как угодно его назовите, хотя разница огромная, конечно, – сидит перед Костей как на ладони, а вот возьмешься его описать, и сразу лицо пропадает, расплывается. Что за наваждение? Или, может, это сам Костя на ладони перед партнером?

Фразы эти еще дурацкие: «подпишете ли вы договор?», «конечно, наше сотрудничество будет взаимовыгодным и продолжительным», идеально ухоженный внешний вид – все это вместе настораживало, намекало на что-то ужасное и невероятное, о чем рассудок Константина не хотел догадываться, в то время как лоб его покрывала испарина.

«Нет, нет, – успокаивал он себя. – Это пиво, это стресс. Да и кроме того, кто после кофе будет пить алкоголь? Перелет – это тоже нагрузка, не забывай. Сейчас надо кончить ныть и просто идти в гостиницу. Там проспаться, а завтра будет новый день. И грустить нечего. Может, и правда со Сьюзи все получится», – думал Костя, охваченный желанием как можно быстрее попасть в отель и проспаться.

Вечерело. Было уже около семи, и стало заметно, что город готовился к ночной жизни – люди оккупировали рестораны, пабы, повсюду можно было найти кучку-другую веселых ребят, в то время как солнце еще стояло в небе, как бы сомневаясь, закатываться ему за горизонт или нет. Но Косте до всего этого не было дела, он просто валился с ног от усталости.

Пройдя процедуру регистрации в «Хилтон Лондон Метрополь» и получив пластиковую карту для входа в номер, он поспешил исполнить свою мечту и после минутных приготовлений свалился спать без задних ног.

А пока мужчина спал, Лондон стремительно погружался во тьму. Казалось, этот разномастный город представляет собой живое существо из двух частей, каждая из которых не знает наверняка, но догадывается о существовании другой. В то время как одна часть этого существа днем оживлялась, вторая, наоборот, словно умирала ночью.

Иными словами, Лондон был потрясающим и доброжелательным к людям ровно настолько, насколько мрачным и тоскливым – словно человек, который всю жизнь проработал на кладбище. Но все это Косте было неведомо. Ему еще предстояло пережить завтра много разного, чтобы вынести из этой командировки такой урок, который запомнится ему на всю оставшуюся жизнь…

 

Глава 7

День вдвоем

1

Разбудила ли его горничная? Принесли ли ему завтрак в постель? Нет и еще раз нет. Костя проснулся сам по себе, даже не по будильнику, и, еще немного повалявшись, все же решил вставать.

Вчера у него было время, но из-за непомерной усталости напрочь отсутствовало желание осмотреться в номере, зато сегодня он не без удовольствия огляделся. Обычный номер, без излишеств, но вместе с тем просторный и уютный. Огромный стеклопакет простирался от одной стены до другой так, что с высоты, на которой находился Костя, можно было разглядеть многое из того, что происходит на улице. Город пробуждался – ага, вот метро, а вот какие-то кофейни, там вдалеке виден шпиль готического собора, а здесь – стоянка для автомобилей, школьники перебегают дорогу… И над всем этим простирается молочно-серое небо.

Эх, Лондон! Громадный по своему масштабу, полный туристов интернациональный город со своими секретами и сюрпризами отражает все то, что перенесла, сохранила и приобрела Англия за время своего богатого событиями существования.

В архитектуре ли домов, юморе горожан, эти дома населяющих, или просто в нередко пасмурной здесь погоде было можно найти много сходства… с Россией. Это и удивляло, и радовало одновременно.

Пока Костя всматривался в то, как все идет своим чередом в этом чужом, но таком дорогом ему городе, его охватила грусть – он знал, что совсем скоро придется уехать отсюда, а вот о том, что будет дальше, он не знал или если и догадывался, то старался не думать о будущем. Чтобы тоска его отпустила, он прошелся по номеру прямиком к ванной, мимо очаровательного стеклянного столика, за которым, как ему представлялось, можно с удовольствием почитать книгу или газету.

Ванная комната располагалась слева от входной двери. Справа от нее стоял немаленький такой шкаф – судя по всему, недорогой, но зато высокий и симпатичный. Заглянув внутрь, Костя не обнаружил ни единого скелета, но зато заметил гладильную доску и утюг. Утюг, казалось, стыдливо смотрел на открывшего дверь незнакомца, чем напомнил Косте любовника в шкафу, которого только что обнаружил муж изменницы.

– Кто о чем, а вшивый о бане. Иди лучше под душ сбегай, – сказал мужчина сам себе и был таков.

Освежившись под холодным душем и приведя себя в порядок, Костя вышел на улицу. Дело шло к полудню – неудивительно, что он проголодался. Дабы исправить положение, Костя какое-то время потратил на поиски приличной закусочной, кафешки или ресторанчика. Сначала то, что он встречал на своем пути, было не по душе, а затем, еще через некоторое время, у него разбегались глаза от всевозможных вариантов.

В какой-то момент ему даже показалось, что все эти заведения дурят его своим изобилием и разномастностью. Хотя, наверное, все было проще – он просто обманывал сам себя, не зная, чего он хочет поесть.

Так бы он и ходил вокруг да около, вот только мысль о возможной встрече со Сьюзи заставила Костю взять себя в руки, захватив его воображение целиком и полностью. В результате мужчина забежал откушать в пиццерию, а откушав, сел на автобус и без особых приключений добрался до Оксфорд-стрит – надо же все-таки купить подарков Даше. Интересно, что сегодня эта массивная и длинная улица казалась ему еще больше и даже шире, чем вчера. Купив подарков для своей супруги, Косте взбрело в голову погулять по Сохо, и он так загулялся, что остановился он только у Лестер Сквер.

И чего только он тут забыл?

Пора было заканчивать. Для этого Костя отправился положить денег на телефон и набрался смелости позвонить своей английской подруге-металлюге.

Гудки, звенящие у него в ушах, чем-то напоминали поцелуй холодной шлюхи – они словно говорили: «Она не возьмет, клади трубку, лузер». Только он хотел сделать это, как раздался ее голос (нет, не холодной шлюхи, а девушки, с которой он вчера начал знакомство):

– Привет! – поприветствовала Сьюзи русского друга.

– Привет! Узнала?

– Узнала. Пойдем гулять, не передумал?

– Что ты, вовсе нет! – обрадовался Костя. – Как раз хотел спросить, как у тебя со временем, где встретимся и куда пойдем?

– А куда бы ты хотел? – спросила англичанка.

– Не знаю, всего не обойти. Может, в какой-нибудь музей или еще куда-нибудь…

– Хм… Музей – это скука, – протянула Сью. – Мог бы уже побывать там до нашего разговора. Пойдем лучше погуляем, я тебе рок-рынок покажу. Ты, кстати, блэк-метал слушаешь? А то у меня есть идея одна, – спросила она его.

– Блэк-метал… – прожевал задумчиво в ответ Костя. – Я только «Burzum» знаю.

– «Burzum» – это круто. Только давай-ка мы с тобой пойдем на «Alcest», – предложила Сью. – Есть тут один клуб… Думаю, ты будешь доволен.

– Ничего себе! – удивился Костя.

– Думаешь, так не бывает? Хотел экскурсию – получай. Если нет, то погуляешь и один прекрасно. Что тебе до меня, ленивой коровы? – иронизировала девушка.

В каждой шутке лишь доля шутки, и Костя это понимал:

– Я боялся, что мы не успеем. Давай, конечно, сходим. Кстати, я тоже ленивый, до супермена мне далеко.

– Ну хорошо. А где встретимся?

– Я сейчас на Leicester Square.

– Ух ты, а что ты там забыл. Заблудился? – смеялась Сью.

– Нет… загулялся! Давай я вернусь в гостиницу, переоденусь и подъеду, куда скажешь. Идет? – предложил он, промолчав про подарки для жены.

– Конечно. Я как раз дела доделаю. Ну все, извини, у меня клиент пришел, – сказала она, и разговор был окончен.

На том и порешили. Присвистнув, в хорошем настроении Костя спустился в метро и предпринял путешествие до отеля. Здорово, что в Лондоне так много станций подземки – не заблудишься.

2

Сьюзи показала ему свой город. Вернее, ту часть Лондона, которую можно раскрыть и донести до то ли туриста, то ли делового человека из России, когда у него в запасе всего несколько часов. Куда более важный вопрос, видит ли Костя то, чем она с ним решила поделиться.

– А я тебе говорила, что раньше ни с одним русским не общалась вживую? – спросила она Костю, пока они гуляли по рок-рынку в Камден Тауне.

– Нет, не говорила. Что, правда? – удивился россиянин. – Я их тут повсюду встречаю. Разница между хамьем типа меня, русскими, которые уже обосновались в городе, и теми, кто живет здесь давным-давно, очевидна. – Костя рассмеялся. Он действительно так считал. Гуляя по Лондону, общаясь с продавцами, со случайными людьми и наблюдая за жизнью горожан, он видел уважительное отношение к людям с ограниченными возможностями, к детям и старикам. Словом, все то, чего не хватало в России. В Лондоне Константин чувствовал другим человеком – тут не было места для неприкрытого хамства или презрения к людям противоположного пола или отличной от тебя национальности, что говорило о другом уровне культуры. Гуляя со Сьюзи, он думал: «Вот как должно быть! Вот к какой жизни нужно стремиться. Тогда и за свою страну будет не стыдно».

– Правду говорят, что у вас люди не успевают умереть от курения, потому что спиваются от водки? – неожиданно спросила Сьюзи.

Костик впервые о таком слышал, но охотно ответил:

– Смотря где. Мне кажется, в деревнях или в провинциальных городках это более чем правда, а в больших городах, где можно найти работу и другие занятия, кроме распития алкоголя, все достаточно хорошо.

– Ясно, – улыбнулась девушка. – Я бы хотела когда-нибудь побывать в твоем городе. Некоторые мои друзья считают Россию крутой страной, а русских – странными людьми. Кто-то даже боится туда ехать.

– Я, кажется, понимаю, – ответил Костя. – Это из-за медведей на улицах?

– А они правда там ходят?

– Нет, – рассмеялся Костя, – только те, которые специально этому научены. Развлекуха для туристов. Так из-за чего они боятся?

– На You Tube ерунды понасмотрелись.

– Да уж. Не самая хорошая реклама, хотя от этого никуда не денешься. Лично я придерживаюсь мнения: «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать». Те немногие, кто бывал в Питере по делам или на отдыхе – я имею в виду ребят отсюда или из Штатов, – удивляются нашей жизни, но вместе с тем восхищаются, испытывая нереальный культурный шок.

– Круто, если так. Тогда точно однажды туда доберусь, прежде чем покинуть этот жестокий мир.

Они шли мимо лавочек с музыкальными дисками, мимо магазинов одежды для рокеров и им подобных, мимо ларьков и палаток, напоминающих овощной рынок в России. Повсюду сновали люди, каждый что-то выбирал для себя. В маленьком баре на территории рок-рынка местная группа играла кантри, чуть дальше, в большом здании, похожем на ангар, из динамиков раздавалась электроготика. Было шумно и, несмотря на богатый выбор всякой ерунды, выбирать было не из чего. Поэтому парочка поспешила уйти в более тихое место.

– Ну как, тебе тут понравилось? – спросила она его легко, но вместе с тем с пристрастием.

– В целом да, – сказал Костя после небольшой паузы. – У нас в Питере молодежи особо негде тусоваться, и всю одежду подобного рода люди придумывают себе сами. Либо такие вещи не востребованы, в чем я лично сомневаюсь, либо сказывается политика администрации города. Во многом мы только начали делать первые шаги. Ну, ты понимаешь…

– Понимаю. – Сьюзи сочувственно посмотрела на своего русского друга. – Что, ни одного рок-рынка?

– Насколько я знаю – ни одного, – пожал плечами Костя. – И что, теперь расхотела съездить в Питер? Не расстраивайся… Зато есть клубы, в которых хороший звук и коллективы. Этим и здорово жить в Петербурге, если ты любишь хороший металл.

– Иисус Христос, спасибо! – воскликнула девушка, радуясь, что в далеком городе все не так плохо, как она начала думать.

– А, ну так вот, – Костя продолжал. – В целом мне понравился рынок. Интересное место, с размахом. Но для меня, честно говоря, все это довольно необычно. Я ж тут ни разу и не был. Поэтому мне все интересно, а с тобой – тем более.

– Ах, только не говори, что ты потом будешь все это вспоминать.

– Почему? – удивился Костя

– Просто не нужно. – Девушка вмиг сделалась серьезной.

– Это из-за того парня, с кем ты сюда перебралась?

– Он был мудак.

– Тогда проехали.

И вот здесь, как-то не сговариваясь, они замедлили шаг, затем Костя легонько и очень осторожно обнял Сьюзи. Сорвав с ее губ отличный поцелуй, он ощутил, что все не так уж плохо.

– Знаешь… – шепнула она.

– Что именно?

– Твой английский все лучше и лучше.

Костя улыбнулся и немного покраснел:

– Очень рад, спасибо. Мы можем еще поработать над… твоим русским, если хочешь.

– Посмотрим, – сказала она и лукаво подмигнула. – Ну, нам пора спешить, а то пропустим концерт!

И они побежали в клуб…

3

Достаточно экстремально добравшись до места, ребята отдышались. Внутри было классно. Проверяющие на входе были очень строги. По совету Сьюзи, который был дан очень вовремя, Костя надел на себя шутливую футболку «Hitler European Tour», неряшливые штаны, которые купил недалеко от гостиницы, и пару модных аксессуаров. В костюмчике его просто-напросто выгнали бы. Да и сейчас было такое ощущение, что Костя попал внутрь благодаря своей подружке, которая выглядела очень современно и столь же фривольно.

Место, куда пара попала, называлось «Антихрист» – эксцентричный ночной клуб, в самый раз для похоти и веселья, сдобренного хорошей музыкой и уникальным интерьером.

Сьюзи сказала:

– В Лондоне много всякого, куда туристам вход не то что воспрещен, нет – они просто не знают о существовании таких мест. Я частенько здесь бываю. Это, пожалуй, самый большой клуб в городе для людей типа нас, фетишистов и готесс.

– Впечатлен! – крикнул ей Костя, справляясь с закружившим их вихрем музыки.

«Alcest» выступил хорошо. Музыканты сыграли ряд новых песен, сдобренных чистым вокалом и более мягкими мелодиями, характерными для post black metal. Сьюзи знала их материал гораздо лучше, чем Костя, но это не помешало ему насладиться концертом. Сцена была достаточно маленькая, вся в красном свете; прожекторы освещали публику сине-зелено-белыми лучами. Все это напоминало причудливый бал-маскарад, учитывая, что зрители были самого разного возраста и стиля одежды: готы, панки, парни в кожаном и девочки, которые, напротив, были почти без одежды, но зато с обилием косметики.

– Ааааа! – проорался какой-то парень и вылетел за ограждение. Он был поднят секьюрити и выведен из зала с заломанными руками. Его уводили, но пацана это не смущало. Напротив, ему нравилось, что его заметили, и на лице его была идиотская улыбка, свидетельствующая о крайней степени его альтернативно-одаренной и многогранной личности.

Было весело. Костя уяснил для себя, что это время он запомнит надолго, хотя Сьюзи об этом знать совсем не обязательно. После того, как концерт закончился, кто-то заиграл индастриал и девушка провела мужчину по подземельям. Все выглядело очень стильно, мрачно и… отталкивающе. Это была какофония. Казалось, Костя попал на шабаш.

Потанцевав на одной из площадок и посидев в уютном Chillout’e, Сьюзи и Костя отправились в комнату для игрищ.

– Я знаю, что ты меня хочешь, – сказала она ему горячим шепотом.

– Не хочу показаться странным, но думаю, что это не секрет, – улыбнулся он, прижимая девушку к себе.

– Да, но если вдруг ты захочешь подрочить, то тебя вышвырнут в одну секунду и я не смогу ничем помочь. Поэтому пойдем-ка со мной!

– Пойдем, – с готовностью, но все же пребывая в недоумении, согласился он. И вот так внезапно они занялись сексом. Такого с ним еще не было.

Он не верил своим глазам, но глаза его и не спрашивали. Они просто смотрели за тем, как Сьюзи скользит по его телу, становясь все горячее и горячее. Она была дьявольски соблазнительна и чертовски хороша. Костя хотел сказать ей что-то, объяснить, как ему замечательно и что Сьюзи очень много для него значит, но его речевой аппарат отказался говорить – слова были лишними.

Когда все закончилось, он обнял ее крепко-крепко, и они немножко полежали рядом.

– Спасибо тебе за все это время, – произнес Костя, который в ту минуту был счастлив. – Я говорю это не из-за нашего классного секса, а просто, чтобы ты знала. – Он провел рукой по волосам и увидел на ее лице улыбку.

– И тебе спасибо. Правда. Я не забуду, – только и сказала она.

А потом обоим стало очень пусто и грустно – оттого, что все это мимолетно и быстро, а хотелось бы еще. Оттого, что он живет не просто в другом городе, а в другой стране и, видимо, они больше никогда не увидятся.

В тот момент они понимали друг друга без слов. Глаза говорили больше. Когда все стихло, Сьюзи оделась и сказала, что сейчас вернется – «никуда не уходи».

И он не ушел. Он послушно ждал ее. И с каждой минутой ожидания стучащая в виски тревога давала знать – Сью больше не придет. Мир будто раскололся надвое, если не натрое. Костя ощущал себя ребенком, о котором позабыли родители, оставив его одного.

«Сью, где же ты?» — скулил Костя, прокручивая в голове мысли о том, как все хорошо начиналось…

Она не пришла ни через пять, ни через двадцать пять минут. Так что Косте ничего не оставалось, как под надзором благожелательного сопровождающего пойти на выход.

Без Сьюзи клуб предстал перед глазами Кости как нечто уродливое и непристойное. Он смотрел на извивающиеся тела стриптизерш и ощутил неприязнь, которая заставила его отвернуться от этой похабной красоты.

 

Глава 8

Обратная сторона медали

1

На свежем воздухе стало легче. Звонить дорогой девушке он не видел смысла – понимал, что толку не будет. Он также знал, какие чувства она сейчас испытывает, и никак не мог обвинить ее в том, что она ушла. Ей просто было очень больно понимать, что еще немного – и придется распрощаться на веки.

«Вот уж точно ушла по-английски» – с горечью Костя оценил всю иронию. В мыслях он желал Сьюзи счастья и надеялся, что она не будет винить себя за то, что между ними произошло. Много лет спустя, когда в своих воспоминаниях Костя мысленно возвратился к Сьюзи, он понял со всей ясностью, что, не попрощавшись с ним, девушка, хотела она того или нет, показала ему, какие страдания он приносил тем женщинам, которых бросал. Кроме того, Сьюзи научила его преодолевать эти муки и жить дальше. Но это все будет потом, а сейчас каким-то чудом он пришел в себя и нелепейшим образом, минуя мрачные дворы, наугад вышел к метро.

Но по дороге с ним случилась еще одна неприятность. Он шел в тени деревьев под серым небом. Начинался дождь, и редкие прохожие спешили скрыться по своим норам. Увидев табличку, возвещавшую о том, что метро совсем рядом, Костя обрадовался, но очень вяло. Он был в смятении. Казалось, ему было все равно. Из смятения его вывела кошка, которая прыгнула на Костю из кустов и вцепилась прямо в шею. Сложно сказать, что боль была нестерпимой, – испуг от такого налета был гораздо сильнее.

– Ах ты падла! Сука черная! – в шоке кричал он на эту черную тварь, почувствовав-таки боль. Его трясло, но одной рукой он схватил кошку за шкирку, а потом швырнул мордой об асфальт.

Истошно завизжав, животное бросилось наутек, но пинок придал процессу больше динамики. Вскоре зверь скрылся из виду.

Странно, но эти кошачьи глаза были очень знакомы Косте. «Откуда? Что за бред?» – спрашивал он сам себя, пытаясь унять кровь.

Удивительно, но к нему подошел пожилой джентльмен и предложил свой платок и пластырь.

– Спасибо вам большое, сэр! – поблагодарил старика Костя.

– Не за что, сын мой, – ответил джентльмен и ушел.

Когда боль начала стихать, а рана была приведена в порядок, Костя нырнул в метро.

2

Шея до сих пор болела после кошки, напрыгнувшей на него ниоткуда. Если поначалу Лондон казался Косте чуть ли не раем на земле, то теперь краски сгущались, и все было совсем не так радужно. Да и погода была теперь, наверное, более типичной для Англии. Хмурые небеса пепельно-серого цвета изливали на прохожих дождь. Лишь иногда, будто чтобы подразнить, вылезало из-под одеяла облаков солнце. Толка от него было бы побольше, если бы противный ветер перестал кусать холодом спину.

Наверное, впервые в жизни он очень хотел домой, к жене. Костя сам себе казался ребенком. Маленьким мальчиком, стыдливо прячущимся от родителей, наказавших его за что-то. И это что-то заставляло его ненавидеть себя.

Но может, все было проще? Мокрые ноги, усталость, расцарапанная шея – этого достаточно, чтобы чувствовать себя плохо.

Город на самом деле не терял своей привлекательности и очарования. Более того – каким он был, таким он и остался. Изменился Константин.

Оказавшись в шикарном вестибюле гостиницы, Костя, лавируя среди вновь прибывших и выписывающихся из отеля, миновал ресепшн. Дальше, дальше – вперед, по коридору – мимо сувенирных магазинов, спортбара, служебного помещения. Вот и лифты. Дождавшись своего, Костя отправился на восьмой этаж. Подъем был недолгим, но с остановками – одни люди выходили, появлялись новые. Особенно ему запомнились два человека. Вроде уборщики, из обслуживающего персонала гостиницы. Один вез тележку с грязным бельем, а второй держал в руках ведро и швабру. Было видно, что эти двое давно дружат и работают вместе.

Заметив, что на Косте была надета кепка с символикой группы «Paradise Lost», парни похвалили его стиль. Один из них спросил, не затерялся ли Константин в раю. Костя ответил, что нет. В ответ он услышал: «Пока нет, мой друг, пока нет». С этими словами уборщики вышли из остановившегося на их этаже лифта и поспешили по своим делам.

«Занятные ребята», – думал он, понимая, что хочет спать и ему не по себе от усталости.

Вернувшись в номер, сменив носки и поставив сушиться обувь, мужчина из России рухнул на кровать и минут на двадцать выпал из жизни. Потом, отлежавшись, он пощелкал телевизор. Арабский телеканал заставил рассмеяться – ну и забавные у них ведущие новостей. С горем пополам раскачавшись, Костя поставил греться чайник и пошел набирать себе ванну.

Пока вода набиралась, он стал готовиться к завтрашнему вылету домой. Вещей было немного. Прибавился только настенный ковер с Бобом Марли, очень компактно свернутый, пара футболок и подарки для супруги – кружка «I love London» и дорогое издание книги «Унесенные ветром». На большее фантазии не хватило.

– Ну и мудак же я, – с грустью сказал он сам себе, понимая, как ужасно обходится с женой даже сейчас, когда они совсем не рядом и, как обычно, далеки друг от друга. Удивительно, но Косте удалось сообразить, как это для нее тягостно и больно – дарить тепло любимому человеку, когда оно ему совсем не нужно.

Вскипевший чайник заставил мужчину отвлечься от правдивых мыслей. Реальное положение дел его совсем не устраивало, но ничего другого у него не было. Заварив себе чай, Костя позвонил по телефону – надо было заказать такси до аэропорта. Телевизор при этом он выключил, чтобы нормально договориться о машине и убедиться, что его услышали и поняли. Поначалу он мечтал прокатиться до аэропорта в лондонском кэбе, но теперь ему было все равно, на чем убраться из этой страны – хоть на «Оке». Как бы там ни было, дело оставалось за малым – в три часа ночи он выпишется из отеля, сдаст карточку от номера и начнет свой путь домой.

Выпив чай и раздевшись, мужчина полез было в ванну, но тут раздался стук в дверь. Он понял, что это обслуживание в номерах.

– Нет-нет, пожалуйста, приходите завтра. У меня более-менее чисто и все в порядке. Хорошего вечера! – крикнул он в сторону стучащей в дверь горничной. – К черту всю эту роскошь. Простого уюта будет достаточно, – сказал он себе уже спокойно и по-русски, а затем погрузился в воду.

3

Под водой, очевидно, долго не продержишься, если ты, конечно не водоросль и не рыба. Во всяком случае, вынырнув из ванны, Костя удивленно осознал, что оказался непонятно где. Все, что он видел вокруг, было темнотой. Темнота была живой и ощутимой.

Парень хотел позвать на помощь, узнать, где он и что произошло, но понял, что лишился дара речи. Испугавшись того, что он не может вымолвить и слова, Костя не заметил, как из темноты возникла женщина.

Лишенный собственного голоса, он услышал женский, и только тогда впервые заметил говорящую:

– Так для чего, скажи мне, скажи самому себе, ты цинично обрываешь мечты и надежды людей вокруг тебя? – обратилась она к нему. – К чему ты рассуждаешь о том, что религия прогнила, заявляя даже не то, что Бога нет, а то, что Рождество должны праздновать церковники, как дети в детском саду должны спать после обеда?

Эта женщина, которая только казалась женщиной, существо, которое было на самом деле непонятно чем – фантазией, бредом, привидением, – смотрела на него, не отводя взгляда. Граница между вымыслом и реальностью перестала существовать.

Казалось, что она приближается, хотя она стояла на месте. Голова шла кругом. Он боялся, что женщина убьет его с минуты на минуту (или он сам помрет от страха?), как вдруг до него дошла крамольная мысль: «А вдруг я уже мертв?» Если это правда, то худшего финала представить себе просто невозможно. Женщина продолжила:

– Разве то, что у вас зовется цинизмом, дает тебе больше уверенности в завтрашнем дне? Неужели тебе кажется, что ты лучше остальных?

«Почему она задает вопросы, если знает, что я не могу ответить?» – вопрошал он молча.

Дама сказала:

– Говори, ты все можешь.

С удивлением Костя промямлил:

– Да-а. А еще мне страшно. Я… я хочу все это закончить, остановить весь этот кошмар. Такая херня! – скулил он.

Тут же раздался оглушительный и притом раздражающий своей нежностью смех.

– Кто еще, кроме тебя, может его остановить, если ты его начал? – ответила ему собеседница. И только в этот момент, пока она говорила, Константин обратил внимание, что у нее нет зубов, в глазах – пустота, а во рту – бездна. Красота ее стройного тела начала не то что увядать – нет, она начала стираться.

Наконец до Кости дошло, что перед ним предстала Смерть. «Оказывается, она и правда многолика. И косы никакой в руках нет», – думал он, справляясь с дрожью и тошнотой. Если он был в сознании, то ему очень хотелось упасть в обморок, чтобы избавиться от всего этого.

– Гляди сюда. Не бойся, – взмахнула своей рукой Смерть, изобразив элегантный пригласительный жест. – Сейчас увидишь, что ты натворил.

Костя не понял, что от него нужно, потому что кругом была одна только тьма – обволакивающая и непроглядная, но вдруг там, куда Смерть обратила свой взор, образовалась некая воронка, в которой начало происходить что-то знакомое.

Там, куда они смотрели, бездна отступала и стали появляться привычные фигуры и предметы. И тут Костя увидел плачущую Алису с кухонным ножом в руке. Было ясно, что она сидела, освещенная тусклым светом лампочки, на краю ванны и плакала. Голая, в одних трусиках, она была по-прежнему прекрасна. Успокоиться она или не могла, или не хотела, и слезы текли по ее щекам, пропадая непонятно где. Было слышно, как шумела вода – девушка набирала ванну – и как неподалеку пищал что-то невнятное мобильный телефон, проигрывая какую-то мелодию.

Костя попробовал дотронуться до Алисы, погладить по голове, успокоить – настолько ему было ее жалко, но не мог. Он был только зрителем и понимал, что его сейчас ждет.

В ужасе он наблюдал, как от горя и от какой-то пока непонятной ему тоски девушка задыхалась и колотила руками все подряд, в истерике, как птица в клетке. Еще через некоторое время она легла в ванну и почти сразу порезала свою руку так, что у него не осталось сомнения – она не жилец на этом свете. Тут же его затрясло так, что он понял – он чувствует всю ту боль, что чувствовала сейчас Алиса. Через полминуты всю затихло, и снова стало темно, словно ничего и не было.

– Я не хотел, чтобы так было… – начал оправдываться он.

– Хотел или нет, ты всегда думаешь о себе, даже сейчас, когда не веришь своим глазам. Почему ты не любишь говорить правду? Не ту, которая кажется тебе таковой, а ту, которую ты о себе знаешь? О том, что ты мелочный человек, ничем не примечательный, кроме своего стремления всех обманывать и жить вопреки остальным, не признавая за собой никакой ответственности? Почему ты врешь даже мне, хотя я знаю, что тебе было наплевать на Алису и что ты даже и не предполагал, что она покончит с собой?

И тут Константин осознал весь ужас ситуации и банально по-детски расплакался.

Женщина-Смерть тем временем продолжала:

– На ее месте должен был быть ты, тебе не кажется? Ты настолько самонадеян, что тебе все сходит с рук. Не кажется ли тебе теперь это несправедливым? И прежде чем я что-то от тебя услышу, вот еще что: ты будешь жить. Ровно столько, сколько сможешь. Мучайся или нет, но знай – за тобой присматривают. Так всегда было.

А потом в секунду все вернулось на свои места – ванная отеля, знакомая обстановка, ощущения, пространство. Мир стал прежним, как только Костя открыл глаза.

«Закончилось? Или показалось?» – занервничал Костя и, выскочив из воды, посмотрелся в зеркало. Выглядел он не очень – словно ходячий труп. Впечатление от увиденного (во сне, не иначе!) оставалось по-прежнему очень сильным, хотя то, что он увидел, объяснить было очень легко – просто распарился и уснул в ванной.

– Это ж надо, такие наркотические сны, как в фильмах Джонни Деппа. А я ведь ничего не принимал, – разговаривал мужчина сам с собой, намыливая тело.

В это самое время он почувствовал, что что-то явно не так. Спрятавшаяся глубоко внутри тревога вновь стала нарастать, причем угрожающими темпами. В комнате что-то шумело. Костя прислушался. «Это че такое? Английская речь, музыка, радостные голоса. Неужели реклама?! Но я же выключал телек, точно помню», – парень не знал, что делать, и понял, что боится. Инстинктивно он начал быстро домываться, и тут, когда ему нужно было дотянуться до полотенца, замерцал свет. Причем он был какой-то другой – с лампочками было все в порядке. А вот воздух воздух, излучал непонятное сияние. Оказавшись в недружелюбной темноте, Костя закричал, отмахиваясь от зеленых искр, которые кружились вокруг него, переливаясь словно блестки. Пол ванной комнаты начал разлагаться, напоминал какое-то желе. Все вокруг было неестественного цвета в этом кислотно-зеленоватом, постоянно меняющемся свечении. Обстановка комнаты была такой же, какой он ее запомнил. Все было на своих местах, но казалось каким-то нежилым, ненастоящим, не таким, как раньше: свет в комнате горел, но не освещал номер, по телевизору показывали одну и ту же рекламу, а за окнами не было видно ничего.

Впрочем, разглядывать, что там за окном, было некогда. Костя понял, что если сейчас не убраться из отеля, то потом будет поздно. Стремглав он стал одеваться. Напялил штаны, надел футболку, как назло в ней запутавшись. Накидывая пиджак, он услышал шаги, раздающиеся по коридору. Судя по звуку, они не были человеческими, но это его уже не удивляло. Какой-то частью своего естества Костя понял, в чем дело, – то, что он видел, находясь в ванной, было взаправду и, дав ему последний шанс, Смерть обиделась, что он списал произошедшее на бредовый сон.

Звучало абсурдней некуда, но другого объяснения у него не было, да и времени на раздумья тоже – привычные рамки прежней жизни были изломаны, раздавлены, вывернуты наизнанку и горели в костре творящегося вокруг бардака. О, как бы он хотел сейчас вернуть привычные проблемы, привычное самобичевание, секс на стороне и любовь своей жены… Наверное, нет ничего страшнее пытки страданием тогда, когда ты еще не знаешь – пан ты или пропал. Все, что тебе остается в такие моменты, – это сделать выбор – сдаться и сгинуть либо стать лучше…

Схватившись за чемодан и уже собравшись уносить отсюда ноги, Костя в ужасе отпрыгнул от двери: под дверь прополз странного вида таракан, мерцающий зелено-черными точками. Не то чтобы Костя боялся тараканов, но этот двигался угрожающе.

Психанув, Костя вышвырнул его из номера и снова закрыл дверь, трясясь как осиновый лист. Дальше под дверь удивительным образом начала просачиваться кошка. Именно «просачиваться» в самом буквальном смысле этого слова! Ничего не соображая,

Костя все же понял, что это та самая кошка, которая его поцарапала. Не помня себя от страха, дрожащими руками, а может быть, ногами, он лупил кошку, защищая себя и не давая ей пройти, вернее, просочиться в номер. Ему было дико страшно, страшно как никогда; он хотел, чтобы все закончилось, но жить он хотел больше.

Видимо, для кошки это было большой неожиданностью, ибо она поспешила вернуться на ту сторону двери.

«Вот оно! Вот возможность бежать… Бежать, чтобы спастись», – подумал человек, ощутив, что страх мобилизовал его и придал сил, чтобы постоять за себя.

Комично, но в момент столкновения со сверхъестественным, со Смертью, Костя справился со своей трусостью. Иначе как еще объяснить это безумное, немыслимое противоборство?

Рванув в коридор с чемоданом, Костя понесся к выходу. Идеально чистый холл, стены других номеров, интерьер и отделка гостиницы производили впечатление чего-то мертвого – забытого и покинутого.

То и дело оглядываясь по сторонам, по-прежнему переживая за себя, Костя бежал к выходу.

– Господи, я не так хочу, чтобы все закончилось. Я не могу умереть так\ — внезапно для себя крикнул Костя. Он понял, что иногда расплата за свои ошибки слишком высока. Особенно она высока тогда, когда их уже не исправить. И не абсурдно ли теперь просить у Господа внимания?

Параллельно, спотыкаясь на бегу, гремя ботинками, Константин думал – бежать ему вниз по лестнице или использовать лифт? А вдруг как в тех фильмах ужасов – какая-нибудь лестница без конца и края или лифт-ловушка?

Наверное, бывает так, что не думать гораздо полезнее, во всяком случае, Костя увидел, что стены начали плыть, растекаться по сторонам. За его спиной раздался рев, и до него задним числом дошло, что это рев медведей с картины в комнате. Шум позади нарастал. По мере того как Костя приближался к лестнице, он становился все громче и громче. Едва не вывернув себе шею, мужчина заметил, что та самая черная кошка превратилась в Сьюзи, а таракан (опять он откуда-то взялся!) в Настю.

Это все выглядело очень ужасно, особенно потому, что лица девушек были холодными и безжизненными. Как будто марионетки на ниточках, они неспешно и немного дерганно шли за своей жертвой.

«Ужас! Этого мне только не хватало. Неужели это Сьюзи и Настя? Черт!» – пробормотал Костя, открыв лбом дверь на лестницу. Последним, что он увидел в том коридоре, была толпа самых разных зверей, которые не были животными, и людей, которые не были людьми. Вот такой каламбур. Глядя на эту, скажем так, толпу поклонников, он вспомнил о том, как Дэйв Гэхан рассказывал в одном из интервью, что на одной из своих квартир в наркотическом угаре он стрелял в большие мягкие игрушки, которые разделяли с ним кров. Дескать, эти игрушки по ночам его пугали, дергали и всячески мешали спать.

Жалко только, что у Кости не было с собой пистолета, – он бы застрелился, и что он не был наркоманом, тоже было жаль – ведь тогда все эти видения были бы обоснованы. Надуманы и нереальны.

Казалось, он перепрыгивал несколько лестничных пролетов один за другим. Впоследствии, когда все закончилось, Костя не столько удивлялся тому, что беспрепятственно спустился на первый этаж в ту ночь, сколько тому, что ему удалось не расшибиться где-то посередине, что называется, между небом и землей.

Оказавшись на первом этаже, он, понятное дело, мечтал только о том, чтобы снаружи было по-другому, по-нормальному. Так, чтобы вышел на улицу и увидел перед собой улицы заграничного города. Подышал воздухом, а потом прыг в такси – и поминай как звали.

Преодолев холл с сувенирными магазинами и барами, по которому он уже не раз топтался, Константин наконец оказался прямо возле входной двери. Но тут его остановил недовольный уборщик и попросил нашего героя выписаться из гостиницы как положено.

Спорить было опасно, и поэтому он согласился. После всех процедур, когда магнитный ключ уже был в руках у служащего за стойкой, Костя поспешил к выходу.

– Жаль, что вы от нас так скоро… Надеемся, что вам у нас понравилось, не так ли? – сказал ему швейцар вкрадчиво-вкрадчиво, вежливо-вежливо. Настолько, что любого бы дрожь проняла – до такой степени сильная исходила от этого швейцара угроза.

– Спасибо, очень. Все может быть, – ответил Костя уклончиво и вышел вон, отвернувшись от неприятного лица, на котором тут же возникла довольная улыбка.

Выйдя из «Хилтона», Костя почувствовал себя человеком. Пусть тем же, что и был – мерзким существом, изменяющим своей жене, но все-таки – живым. Ночь была человеческой, звуки вокруг были простые и знакомые. И темнота такая радостная и приятная, вроде той, когда в детстве не можешь уснуть, потому что ждешь, когда наступит утро. Ведь как только рассветет, ты возьмешь свои вещи и поедешь с родителями на первом же поезде в деревню к бабушке – на лето.

Мечтать Косте суждено было недолго – он испугался того, что никакое такси за ним не приедет. Не приедет, а он останется здесь один-одинешенек. Придется вернуться в гостиницу, а там эти сожрут его заживо. И наверное, чем грешнее он жил, тем вкуснее будет их трапеза.

Неизвестно, чем бы все закончилось, но такси все-таки приехало. Костя не был забыт и, как полагается, доехал до Хитроу. «А все почему?» – может, спросите вы. А потому, наверное, что снаружи все и правда по-нормальному…

 

Глава 9

Возвращение домой

1

Полет домой был полной противоположностью полета в Лондон. Все это было невыносимо. Костя до сих пор был на пределе, и пожалуй, невозможно описать всю ту гамму чувств, которые он испытывал. Удивительно, но именно Даша оставалась тем островком света, который держал молодого человека на плаву в океане безумия. Она была его спасением в том смысле, что, пытаясь избежать мыслей о том, участником чего он стал, Костя думал о своей супруге. Об этой милой, любимой девушке, которая поверила ему, как и все остальные, но при этом была рядом и чаще прощала, чем кто-либо еще. Теперь, после того, что произошло и чего он не мог объяснить даже теоретически и все-таки пытался осмыслить, мужчина грустил от того, что не дал жене знать о времени своего прилета.

Это значило, что она его не встретит. При всем при этом вряд ли она этого хотела. Вспоминая, как скомканно и нарочито нежно он с ней общался последний раз, стоя в Гайд-парке, Костю тошнило. Он чувствовал, что это было последней каплей, и понимал, что все кончено. И все-таки, казалось, он остался жив только потому, что хотел ее увидеть.

В остальном положение было еще более незавидным. Костя замечал, как стыдливо от него отводили глаза пассажиры, которым он напоминал наркомана, у которого вот-вот случится ломка. Лоб его покрывала испарина, а сам он вздрагивал от любого шума и движения. Половину пути он лихорадочно хлебал минералку, чтобы оставаться в сознании. О сне, понятно, не могло быть и речи – Костя боялся закрыть глаза, потому что не хотел снова увидеть, скажем так, своих новых «лондонских друзей», с которыми, как он надеялся, удалось распрощаться навсегда. Тем не менее очнулся он за сорок минут до посадки, разбуженный стюардессой, которая с профессиональной лаской и настороженностью спросила, все ли в порядке и не хочет ли он воды.

Сориентировавшись, Костя выдавил стюардессе, что все неплохо, и попросил стакан воды, который та поспешила ему принести. Родной Петербург был близко. За окном было видно Россию.

2

Оказавшись в городе, уже по дороге домой, Костя, пересилив себя, позвонил начальнику и отчитался. Он объяснял, что все прошло замечательно, но в голосе его были неуверенность и страх, причины которого Иван Николаевич постичь был не в силах. Босс терялся в догадках, не обманывает ли его подчиненный и что вообще произошло, тактично требовал, чтобы Костя появился сегодня в офисе, отчитался подробно и просто поговорил – обычное дело, но менеджер отказался и повесил трубку, а затем и вовсе выключил телефон. Даша, он знал, трубку не возьмет, а вот начальник беспокоить будет – тут к бабке не ходи, и так ясно.

Подходя к дому, Константин боролся с тем, чтобы не заплакать. Он понимал, что сам виноват в том, что случилось, и знал, что у каждого человека есть свой предел. Он представлял, как сейчас войдет в квартиру, расскажет Даше обо всех сверхъестественных вещах, что с ним произошли, извинится перед ней за все, и все встанет на свои места, но понимал, что это лишь его фантазии. Потому что перед поездкой в Лондон Даша была близка к точке кипения. После того, как она узнала, что Костя поедет в аэропорт один, а потом поняла, что он не дал ей даже и шанса, чтобы она могла его встретить сегодня утром, – после всего этого Костя догадывался, что Даша справедливо решила вычеркнуть его из своей жизни.

Он не стал звонить в дверь – чувствовал, что жены нет дома, и поэтому сразу открыл дверь ключом. Войдя внутрь, он убедился с первых секунд, что квартира пуста и он был прав – Даши тут не было. Свет включать не хотелось. Закрыв дверь, в чем был прошел на кухню – в холодильнике им была оставлена бутылка пива. Сделав пару глотков, Костя заставил себя подняться со стула и пойти разуться, помыть руки и разобрать вещи после приезда.

В комнате он обнаружил записку от Даши, смысл которой был в том, что она хочет с ним развестись в самое ближайшее время при минимуме встреч и дальнейшего общения. Записка была относительно короткой, ровной, серьезной. Грустно было осознавать, что вот так все закончилось.

Общаясь с другими девушками, сближаясь с ними, Костя неизбежно отдалялся от той, которая всегда была рядом. Ирония была в том, что, когда ему перестала быть нужна измена, он сам стал не нужен жене. Горю его, конечно, не было предела, но после того, что произошло с ним в Лондоне (в который он больше ни ногой), этот человек понял, что иногда приходит такая пора в жизни, когда надо принимать взвешенные решения и брать на себя ответственность за ход своей жизни.

Он не мог назвать себя ни атеистом, ни верующим, но все же всегда, как говорят, «нутром чуял», что есть что-то свыше; он был далек от богословия, но теперь сообразил, что страдать и мучиться, пользуясь плодами своего греха, – не есть искупление. Раскаяние и искупление будут таковыми лишь тогда, когда ты признаешь свои ошибки, примешь их и откажешься от той корыстной выгоды, которую получаешь, греша одним и тем же каждый раз.

И вот ведь странное дело – ему было так плохо, так больно и одиноко, что хотелось застрелиться, и в то же время он страстно хотел жить. Так сильно, как он никогда раньше не хотел. То ли дело в том, что Костя осознал, что смертен, то ли наоборот, понял, что бессмертие вполне реально, но в конце концов он решил жить по-другому, не так как раньше и непременно – здесь и сейчас. А что до ошибок – ну да, он причинил много зла своей жене, видимо, бывшей, и любовницам, но ведь он приносил также немало добра и счастья всем этим женщинам.

Короче говоря, несмотря на все случившееся и теперешние проблемы, ему не хотелось ни выпить, ни побыть одному, ни быть сердитым на весь мир. «Что ж, развод так развод. Это будет верным, как бы горько потом ни будет, я переживу, и Даша будет счастлива. Дану меня все сложится», – так думал он, раскуривая сигарету на балконе и посматривая на то, как закат лениво растекается по стеклам соседних домов.

Его не волновала даже седина, появившаяся на голове как-то раньше обычного – в тридцать-то лет! «Ну если что, можно и покрасить волосы», – решил он. Самое главное, что он был жив и вроде бы остался в своем уме. А остальное вполне себе решаемо.

И вдруг Костя швырнул окурок вниз, стукнул рукой по перилам балкона и… тихо, с надрывом расплакался. Он был благодарен Boiy, что остался жив, и сожалел, что Алиса умерла. Умерла из-за него. Понимание этого ужасающего, сжирающего изнутри факта убивало. Пожалуй, впервые за всю свою жизнь Константин решил совершенно искренне помолиться. Вот так – на балконе, стоя в трусах и футболке, не зная ни молитв, ничего из того, что вроде бы положено знать.

Через какое-то время он услышал звонок в дверь. «Неужели это Даша? Надо открыть», – пронзила его мысль. Бегом через всю квартиру, перепрыгивая через кровать, маневрируя между предметами мебели, Костя в минуту оказался перед дверью.

Открыв, он действительно увидел перед собой ее – целую и невредимую, но такую подавленную.

– Привет! – бросился он ее обнять, даже не дав толком переступить порог.

– Привет, – сказала она устало. – Нет, нет. Пожалуйста, не трогай меня.

Пришлось прекратить объятия. Это было очень досадно. И как же раньше он мог не замечать всей Дашиной красоты?

«Поезд ушел, ту-ту!» — издевался внутренний голос.

– Ах да, извини. Проходи, пожалуйста. Ты как, надолго? – спросил он с надеждой.

– Я фен забыла, так что… ненадолго. Ты, – секундная пауза, после того как девушка увидела гримасу грусти на его лице, – записку видел? Короче, давай разведемся.

– Да, видел. – Костя отвернулся и прошел в комнату. Разговаривать расхотелось, но он понимал, что надо договорить. Подарки для жены, которые лежали в пакетике на кровати, казалось, смотрели на него уныло и презрительно.

Даша зашла в комнату. Он поспешно сказал:

– Вот, смотри, что у меня для тебя есть. Я не особо наделен фантазией и воображением, ну, ты знаешь, аутизм дает о себе знать. Ну, надеюсь, тебе понравится. – Он протянул Даше пакет, стараясь не смотреть в глаза. Все это было излишне манерным и каким-то ненатуральным.

«Такое чувство, как если бы кто-то умер, а в соседней комнате началось веселье по этому поводу. Просто не к месту», – думал он, смотря на жену, наблюдая за тем, как она рассматривает подарки, и в то же время избегая встретиться с ней глазами.

– Спасибо за подарки.

– Не нравится – можешь выкинуть, – бросил он ей и второпях исправился: – Вернее, пожалуйста. Насчет развода. Даш, я думаю, что развод – это будет лучшее, что я для тебя сделаю за всю нашу жизнь вместе. Нет, серьезно. Я сам до всего этого довел, был мелочным и эгоистичным. И ты бы знала, как много я об этом думал в последние дни. Прости, что не дал тебе меня проводить и встретить…

– Костя, а ты что седой? – встревожено спросила Даша. – У тебя виски седые. Что случилось?

– Да так, ничего не случилось, – отмахнулся он. – Не напоминай. Дай мне досказать. Короче, последние месяцы я тебе изменял и врал, что не изменял. Аты все понимала, просто доказать не могла. И от этого становилось все больнее. Я надеюсь, что в дальнейшем ты не будешь обижена на мужчин. Но, пожалуйста, пойми, что изменяют друг другу все. В той или иной форме, хотя бы раз. Далеко не всегда это плохо.

– Опять оправдываешься? – спросила она, вертя кружку в руках и опустив глаза.

– Вовсе нет. Моя идея была в том, что отношения на стороне нередко более искренни, чем в семье между супругами. И даже если я заблуждаюсь, посмотри – мы живем не просто с теми, кого любим, а с теми, кто принимает нас такими, какие мы есть. А правда, любовь и брак – вещи несовместимые. Особенно тогда, когда у тебя есть кто-то третий. Так что оправдываться мне нечего. На днях все уладим с документами. Забавно, я ведь даже не в курсах, что надо делать, чтобы развестись.

– Извини, я сейчас, – сказала Даша и отправилась в ванную, пряча лицо так, чтобы Костя не видел ее слез и поплывшей косметики.

Через какое-то время она вернулась в комнату и он протянул ей фен:

– Вот, это твое. Хочешь, пойдем попьем чаю?

– Нет, спасибо, – вздохнула она. – Я, пожалуй, пойду.

– Ну хорошо, конечно. Дай мне пару дней, а потом созвонимся и поставим все точки над «Ь>.

– Пожалуйста. Делай как тебе удобно.

После этого он постоял посмотрел, как она одевается, а потом молча закрыл за ней дверь.

Чтобы не раскисать, надо было что-то делать. И кажется, он знал что.

3

Как вы, наверное, догадались, в планах Кости было заглянуть на работу, отдать документы и отчитаться перед боссом, получить заслуженный нагоняй и сочувствие по поводу седин, а затем – поездка в Москву, на квартиру к Алисе…

На работе все прошло достаточно легко. Даже очень.

«Не ври, друг мой любезный, – вновь напомнил о себе его внутренний голос, самый преданный и беспристрастный собеседник. – Лучше расскажи, как Настя тебя поимела за то, что ты в свое время отымел ее. Ты думал, что она не опасна? Что она молодая дурочка? Или что она побежит плакаться к твоей жене? Только отомстила тебе девочка по-взрослому. Дура бы не догадалась потребовать у охраны запись с камер слежения. Ту самую, на которой видно, как вы любите друг друга в туалете. Ай-я-яй. И как ты думаешь, уволит тебя Иван Николаевич или пожалеет? Будешь ли ты под ним прогибаться? Подумай об этом, советую». – Костя врал сам себе, а голос говорил правду. Разговор с начальником был ужасным, просто пытка, а не разговор. Пока он был в командировке, Ивана Николаевича навестила Настя, с сюрпризом. Интересно получилось – вроде бы его с Настей уже ничего не связывает, он даже не знает, где она и как поживает (да и не особо хочется), а последствия их разрыва налицо.

В тот день, когда Настя зашла к Косте на разговор перед тем, как забрать трудовую книжку, она, как рассказал Иван Николаевич, не найдя его в своем кабинете, спустилась к охране и, уговорив ребят (женщины это умеют), получила видеозапись. Костино хамское поведение по отношению к Насте было бомбой с часовым механизмом. Бомба спустя положенный ей срок разорвалась.

Иван Николаевич получил компромат на Константина в тот самый день, когда он беззаботно гулял со Сьюзи по Лондону. Видеозапись с таким содержанием начальнику пришлась, мягко говоря, не по вкусу. Костя не знал, как у того с личной жизнью, но зато понимал, что былого авторитета не вернуть. Строгий выговор получен, и о следующей премии можно и не мечтать.

Так что внутренний голос злился на Костю неспроста. Но его проблемы на работе совсем не беспокоили. Гораздо важнее, думал Костя, узнать, что теперь произошло с Алисой.

Он боялся думать, что ее нет в живых.

* * *

Несколько раз он звонил ей в дверь. Сначала никто не открывал, потом тоненький голосок сказал, что мамы нет дома. И тогда, онемев от удивления и не зная, что думать, Костя топтался возле двери, посматривая между делом на лифт и вспоминая, как здесь же он чуть не плакал.

Минут через сорок она появилась перед его глазами.

– Как вас зовут? – кинулся мужчина к девушке в ноги, в то время как та поднималась по лестнице, да еще и с продуктами в руках – лифт-то сломан.

– Слышь, дядя, иди-ка отсюда лесом, – грубо ответила она. – Не смотри, что я девушка.

– Постойте, я вас знаю.

– Ничего страшного. Я вот тебя впервые вижу.

Девушка подошла к двери, и тут все сомнения вылетели в трубу – это была Алиса.

– Алиса, это ты? – спросил Костя.

– Ну я. А вы-то, простите, чьих будете?

– Погоди, погоди, а как насчет самоубийства? Просто ответь, пожалуйста.

– Друг дорогой, – обратилась она к нему не то снисходительно, не то иронично, – самоубийство – это трусость. Мне некогда себя жалеть, потому что я знаю, для чего живу.

– И для чего же? – спросил он Алису, как только нашел в себе силы прийти в себя.

– Ну если не вдаваясь в подробности, то в свое время я немало настрадалась, и это страдание…

«Сделало из тебя мужика?» – подумал вдруг Костя и чуть не засмеялся. Шутка была что надо, но вслух он ее не озвучил, постеснялся. Он понимал, что его остроумие – лишь реакция на шок: не каждый раз сталкиваешься с потусторонними вещами, альтернативной реальностью и прочими необъяснимыми явлениями. Юмор делает жизнь легче, а мир – добрее, именно поэтому он и выступает как одна из психологических защит.

– …многому меня научило, – продолжила Алиса. – Это глупо – обсуждать все это с незнакомцем перед собственной дверью. Поэтому пошли внутрь.

«Да, на нее прежнюю это и правда непохоже», – отметил про себя Костя и, поблагодарив хозяйку, вошел в квартиру. Он взял у девушки пакеты с продуктами, пока она закрывала за ними дверь.

В коридоре его ожидал новый сюрприз: девочка лет шести с радостью кинулась встречать мамочку.

– Привет, золотце мое. Я пришла. У тебя все хорошо? – спросила Алиса, погладив дочку по голове.

Девочка молча закивала головой, а потом спросила, что это за дядя с пакетами, показывая на Костю.

Костя и Алиса переглянулись. Поняв, что он потерял дар речи, Алиса ответила:

– Этот дядя говорит, что мы знакомы, хотя я его совсем не помню. Поиграешь в комнате, пока мы с ним попьем чай, хорошо?

Ребенок с улыбкой согласился и был таков.

Раздевшись, Алиса и ее старый новый друг прошли с продуктами на кухню. Через какое-то время Костя расслабился, и они стали нормально общаться, сидя за чаем.

– А, ну так вот. Я тебе говорила про страдания. Ничего особенного не произошло, казалось бы… – начала она издалека и почему-то задумчиво. – Я росла без родителей и воспитывалась бабушкой. Если бы не она, то я бы и не знала, что такое быть доброй и как это – быть любимым ребенком. Денег у нас было мало, и поэтому ходила я по школе как оборванка, мало с кем общалась. Мне это было не нужно. Поступила на бюджет в универ, а дальше с горем пополам начала наверстывать упущенное и познакомилась с Витей.

– А Витя, это? Папа… – начал догадываться Костя.

– Да, папа Катьки.

– И где он?

– Умер от меланомы, – спокойно и грустно произнесла Алиса.

– Вот херня…

– Не выражайся, доча у меня ушастая. У Вити была ксеродерма пигмента.

– То есть?

– Это значит: «на роду написано».

Дальше Костя по большей части молчал и слушал. Отвечал только, если Алиса интересовалась чем-либо из его жизни.

Девушка рассказала, как они с Витей познакомились, как она ему доверилась и как много он дал ей понять за те семь лет, что они были вместе:

– Он был для меня примером и всегда им останется. Как муж, друг и просто хороший парень. Он всегда разбирался сам, если кто-то на него наедет, всегда сам рвался заработать денег. Такой, знаешь, реалистичный оптимизм. В нем это сквозило. Он верил в Бога, и, когда рак начал ухудшаться, он сказал, что «умереть не страшно, если жил хорошо. У меня есть вы, и хотя каждый наш день может стать последним, есть что-то кроме. Кроме вот этой больничной койки, палаты, болезни, меня и тебя». Я никогда не верила в Бога – надеялась на себя и в принципе была разочарована в жизни. До того, как с ним познакомилась. А потом Витя все изменил. Я не верила, а он верил. Но без фанатизма. Его вера была настоящей, без понтов и показухи. Она делала его тем, кого я любила. И поэтому я не мешала ему верить. Ну и вот, когда он все это мне выдал, лежа в палате… Это было за несколько дней до его смерти. Я сказала, что не понимаю, о чем он, и спросила, чего же здесь не хватает. На что он мне ответил, что, «верю я в Провидение или нет – не важно. Жизнь – это как мозаика. Она абсурдна и сложна, пока не начнешь пытаться ее собрать. А когда видишь всю картину – недостающее встает на свои места. Надо только найти этот упавший на пол, потерянный фрагмент», – процитировала его Алиса и глотнула чаю. – И тогда до меня дошло. После этих слов я перестала плакать и волноваться (как бы это ни звучало) и просто была с ним столько, сколько могла. Рак нам не помеха.

– Да, я понял, о чем ты, – кивнул головой Костя, нисколько не сомневаясь в искренности Алисы. Ему не показалось странным, что она сказала: «рак нам не помеха», как будто Витя до сих пор жив-здоров и просто задерживается на работе, а не умер от рака. Он жил в ее сердце. Костя был рад, что Алиса была счастлива в недолгом браке со своим мужем. Он с грустью понял, что лучше ей не знать о ее альтернативной жизни. Той жизни, в которой у нее не могло быть ангельского вида доченьки. Жизни, в которой она была лишь замученной неурядицами добродушно любящей Костю девушкой с открытым людям сердцем.

– Рада, что до тебя дошло. Так что, когда кто-то говорит мне хоть что-то про самоубийство, я или косо на него смотрю, или в лицо плюю.

– Спасибо за рассказ.

– Да не за что. А у тебя что произошло? Ты так молодо выглядишь, а уже седой.

– Если кратко, – начал Костя, – то я идиот. Мне не понравилось, что жена не хотела, чтобы я ей изменял, потому что я был свободолюбивым, и в итоге мы разошлись. А если честно, то я был не свободолюбивым, а безответственным. Недавно вернулся из Лондона. И там… – Костя на мгновение смолк, но это мгновение казалось для него длиннее вечности. – …со мной произошли всякие необъяснимые вещи, после которых я понял, что не всемогущ, не всесилен, смертен и что Бог существует. Хотя я его и не видел.

– А я-то тут при чем? – Новая Алиса смотрела на него так, что он понял – от ответа ему не отвертеться.

– А ты… Извини за подробности, но раз ты спросила, то… ты была моей любовницей, – сказал Костя смущенно и испуганно, ожидая удара кулаком в лицо от этой, казалось бы, хрупкой девушки. Но она просто ахнула. Она ждала продолжения.

– Думаешь, чего я приперся. Квартира почти не изменилась. Выглядишь ты менее ранимой, более самостоятельной и все такой же красивой. Ну чего смотришь? Не веришь – могу уйти, а ты пока звони в дурдом, – сказал он ей вызывающе, ибо теперь не он, а она оцепенела.

– И как мы познакомились? – спросила Алиса, наконец очнувшись от шока.

– В Сети. Мне нравилось с тобой общаться. И ты меня любила. Но в итоге я испугался потерять все и сбежал.

– Я знаю, что это было не со мной, но знаешь, я тебе верю, – неожиданно твердо проговорила девушка. – Если все правильно поняла, то ты пришел извиниться?

Вот здесь Костя молчал довольно долго. И было отчего.

– Тебе правда нужен ответ?

– Правда, – сказала она уже не так уверенно и даже слегка испугавшись его сомнений.

– Ну тогда… Дело в том, что из-за меня ты умерла. Пошла на суицид.

И опять Костя понял, что не всегда нужно отвечать правдой на вопрос – как бы настойчиво человек не хотел получить от тебя ответ. Слезы Алисы доказывали правильность его мысли. Успокоив девушку, он неловко извинился перед ней за все, что натворил:

– Извини, пожалуйста, что все так вышло. Не вини себя за то, что произошло, ладно?

– Ладно, – сказала она нехотя и со злобой.

Костя понимал, что нельзя оставлять ее такой, несмотря на то, что она стала сильной и самодостаточной. Он больше не хотел быть душегубом. Хватит…

– У тебя раньше не было дочки, когда был я, – нашелся Костя. – Значит, произошло чудо. Раньше ты была одинокой и слабой девушкой, которую некому было научить справляться с трудностями и поддержать в трудную минуту. А потом появился я, но и я обошелся с тобой ничем не лучше остальных. Сейчас все иначе. Ты жила с тем, кто был с тобой до конца. Этого достаточно, чтобы не сдаваться. Ничего не бывает зря, вспомни о Вите, а не обо мне.

– Ты прав, – признала она и уже без притворства улыбнулась.

– Ну, я пойду?

– Да, давай. Только знаешь…

– Чего?

– Если ты умеешь признавать свои ошибки, то не стоит себя за них осуждать. Они всегда будут. Я рада, если нам вместе было классно. В тот раз. Спасибо, что приехал.

– И тебе, Алиса, – сказал он, сглотнув комок. Слезы были на его глазах, но это были слезы не отчаяния, а трогательной радости.

Он чувствовал, что стал лучше и получил искупление.

Вернувшись домой, Костя по-настоящему обрадовался, что жизнь его стала такой же невзрачной, какой она была до отъезда. Даже горе становится поучительным, когда понимаешь, что и оно обогащает твою жизнь. Костя был настолько воодушевлен тем, что с ним произошло, что немедленно написал Ивану Николаевичу письмо, в котором ясно дал ему понять: пришла пора уволиться и искать другую работу. Месть Насти вкупе с чудом, свидетелем которого он стал, заставила переоценить свою жизнь.

Отправив письмо, Костя подумал с улыбкой, что Настя была права и, пожалуй, он больше не станет ни с кем заниматься сексом в туалете.

Перед сном он поблагодарил Бога за то, что Алиса жива. Этого хватало, чтобы быть счастливым.

 

Глава 10

Новая жизнь

1

А потом настало утро. Обычное вроде бы утро, но, проснувшись, он увидел рядом с собой ее. Настю? Олю? Сьюзи? Алису? Нет, свою жену.

Костя был в шоке. «Как это возможно?» – думал он, протирая глаза так, будто это поможет Даше опять скрыться из виду. В ту минуту самым тяжелым для него было перебороть искушение разбудить ее и спросить: «Привет, дорогая. Извини, а ты что, вернулась?».

«Ну-ну. Будет круто, когда она проснется и начнет тебя допрашивать в духе: «ну-ка, ну-каа куда это я уходила, а?» – раздалась в голове его внутренняя речь. И опять голос прав. Косте даже стыдно стало – вчера он радовался чудесам и ощутил божественное присутствие в своей жизни, а сегодня сомневается, как такое возможно. Смешно. Потому что все это кажется невозможным. И если бы оно так и было, то он давно был бы в местах не столь отдаленных – с санитарами и лекарствами, запертый в четырех стенах желтого дома и только и делал бы, что мыл полы по графику за сигареты да глотал лекарства.

Переплевавшись от радости, Константин хаотично перекрестился и стал тихонько одеваться – лишь бы не разбудить любимую жену. Прошмыгнул как мышка в ванную – почистить зубы и умыться. Взглянув на себя в зеркало, он увидел, что седины, которой быть не должно, теперь и правда нет. Похоже, что все чудесным образом наладилось. Значит, он заслужил. Он почистил зубы, умылся и, надев спортивную кофту, вышел на улицу (надо было видеть, как бесшумно он закрывал за собой дверь).

«Теперь надо добраться до цветочного магазина», – сказал он сам себе, радуясь тому, какая хорошая погода на улице. Даже жар-ковато. Недалеко находился универсам, и поэтому парень немного изменил свой курс – купить попить.

В очереди за пожилым мужчиной Костик стоял перед кассой и улыбался в ожидании глотка «Пепси». Судя по тому, как на него посмотрела продавщица, выглядел он полным дураком. «Если даже и так, ну и ладно. Только бы Дашенька не проснулась, пока меня нет, а то сюрприза не будет», – размышлял он, наблюдая за тем, как пенсионер просит себе сигарет вдобавок и расплачивается.

– Здравствуйте, пакет нужен? – спросила Костю хорошенькая кассирша. Тем временем любитель сигарет уже вышел из магазина, и продавщица вместе с нашим героем обнаружили, что он забыл свою пачку «Оптимы». Улыбка Кости стала еще шире.

– Пакет, говорите? Нет, спасибо. И часто вам такие покупатели попадаются… забывчивые?

– Да уж, не часто, – улыбнулась она. – Тридцать один девяносто, будьте добры.

– Вот, пожалуйста. – Костя передал ей деньги мелочью. – А вы сами-то курите?

– Я нет.

– Правильно, вот и не курите, – ответил Костя, открывая свою газировку. – Всего хорошего! – пожелал он девушке на кассе и, перед тем как выйти из магазина, заметил, что теперь на ее лице заиграла лучистая, настоящая улыбка.

Все счастливые выглядят идиотами и все идиоты стараются казаться умнее, чем они есть. Тем ценнее становится простая человеческая радость, которая кроется в едва заметных простых мелочах, которые пытается скрыть от нас повседневность.

Выпив за полминуты свои пол-литра газировки, Костя пробежал несколько домов до цветочного магазина и купил большой букет роз.

Пора было возвращаться домой. Он это чувствовал.

2

Что-то едва уловимое заставило его осмотреться.

На скамейке недалеко от его дома сидела и плакала девушка. Костя подошел к ней и присел рядом.

– Что с тобой? – спросил он.

– Муж… – сказала она, вытирая слезы.

– А у меня жена, – проговорил Костя. – Что твой муж?

– Меня не любит.

– Поэтому надо посидеть поплакать, – сказал Костя утешающее, но в то же время немножко иронично. – Вот оно – средство решения всех проблем!

– А в чем же оно? – встрепенулась девушка. – Ну назовите, раз знаете.

– Пожалуйста. Только еще мне пару вещей скажи. Муж тебя бьет?

– Не бьет.

– На ребенка руку поднимает?

– Нет. – Она отрицательно покачала головой. – Потому что у нас детей нет.

– Ага, то есть он тебе изменяет?

– Он мне?! Если бы вы его видели, то точно так бы не сказали, – с насмешкой сказала она. Слез как ни бывало.

– Ну тогда у меня есть ответ, – спокойно сказал Костя.

– Очень интересно, и какой же? – спросила девушка, с вызовом посмотрев собеседнику в глаза.

– Простой. Если ты не за того вышла замуж или разлюбила супруга, то это твое личное несчастье. За жалостью можно к кому угодно обратиться, с твоей красотой ты достаточно заметна… Но винить, кроме себя, тебе некому.

– Да вы… вы не понимаете! – Вызова в ее глазах и след простыл. – Просто он мне надоел. Я хочу чего-нибудь нового, свежего, яркого.

– Любовника? – догадался он.

– Ну, пожалуй.

– А я как, по-твоему, симпатичный? – игриво спросил он, ожидая ответа.

– Скорее да, чем нет, – сказала она улыбнувшись.

Этого Костя и ожидал.

– Знаешь, дорогая, шутки в сторону. – Лицо его вмиг стало серьезным.

– Вы о чем вообще, мужчина?

– Я о том, что не совершать глупостей лучше, чем потом расхлебывать последствия своего идиотского поступка. Когда прижмет и ты потеряешь все, что есть, надеяться будет не на кого. Разве что на чудо и на Бога. Это знаешь, как врачи – даром не нужны, пока не сломаешь ногу или не окажешься одной ногой в могиле. – С этими словами он взглянул на девушку. Она внимательно и даже задумчиво его слушала, и поэтому он продолжил: – Вот этот букет, которым я сейчас машу из стороны в сторону… Он для моей любимой женщины. Если бы твой муж тебе изменял, в чем мы оба сомневаемся, то даже в этом случае он бы не был хуже меня. Понимаешь ли, все познается в сравнении. И до сегодняшнего дня я был таким бабником, каких ты еще не видела. Я много раз изменял жене, так что в итоге почти потерял ее. Это не хорошо и не плохо, но в конечном счете я понял, что оно того не стоило. И слава Богу, что мы сейчас вместе! А у кого-то может быть и по-другому. Ладно, много трепа с плаксами. Хочешь – разводись, хочешь – изменяй, но помни, что никто не идеален и твоя жизнь в твоих руках. – С этими словами Костя поднялся со скамейки и пошел прочь от этой дамочки.

– Эй, погодите! – услышал он ее окрик.

Костя обернулся и с вопросом посмотрел на девушку.

– Я хотела сказать вам спасибо.

Помахав ей рукой, мужчина запрыгнул в подъезд и поднялся по лестнице в свою квартиру – очень уж ему не терпелось увидеть Дашу.

3

Пожалев, что сейчас придется нашуметь, открывая дверь ключом, и раздеваясь на ходу, он как можно тише пробрался внутрь.

«В свою квартиру – и на цыпочках… Вот угар! Раньше бы я себе такого не позволил», – проплыла мысль у него в голове, и вслед за ней он с улыбкой подумал, что как же хорошо иногда просто расслабиться и получить передышку, чтобы потом начать жить, преодолевая трудности так, словно по-другому и быть не могло.

Войдя в спальню с букетом, Костя с удовольствием отметил, что его жена спала как ребенок. Солнце ей больше не помеха, ведь перед уходом в магазин он заботливо зашторил окна, и теперь занавески светились непонятным теплым цветом, сдерживая солнечный свет.

Раздевшись, он лег в кровать, а потом, бессильный заснуть снова, поцеловал свою супругу. Девушка с улыбкой потянулась к нему, чтобы ответить на ласку, и открыла глаза, смешно при этом жмурясь.

– Привет! – улыбнулась она.

– Привет, как спалось?

– Хорошо. В смысле, я выспалась. А сам сон… Прикинь, мне снилось, будто бы мы развелись.

– Это когда ж мы успели? – засмеялся Костя, умело скрыв свое удивление.

– Ну, ты типа в командировку улетел в Лондон, на меня забил и вообще был таким противным, что прямо не верится, – сказала она несколько обеспокоенно, как бы ощущая остатки сна на кончике языка.

– Хорошо, что это только сон, – ответил ей Костя и незаметно вручил девушке букет цветов.

Она была настолько удивлена, что сон сразу выветрился из головы. Для нее он остался нелепым кошмаром, а для него все, что произошло, было большим уроком. И он, как ему показалось, его неплохо выучил.

– Ну ты даешь! – обрадовалась Даша и засмеялась. – Это мне?

– Постой… – сказал он, как бы задумавшись, – наверняка здесь должен быть кто-то еще. – Костя сделал вид, что осматривает комнату в поисках любовника.

– Спасибо большое, мне очень приятно! Ну ты шустрый! Иди сюда, шутник, я тебя поцелую, – сказала она так ласково, что он даже опешил.

– Так ведь круто же. Смотри, как ты довольна, – ответил ей муж, приблизившись за поцелуем.

– Костя… – начала она настороженно, так, что он даже напрягся. – Ты ничего от меня не скрываешь? – Даша пристально посмотрела своему мужу в глаза.

– Ну… то, что я тебя люблю, ты уже знаешь, – ответил он, готовый провалиться сквозь землю. – А еще я уволился.

– Что, ты уволился?! – Даша раскрыла глаза и открыла рот от удивления. Она была довольна, что такая проницательная. «Вот знала ведь, что он что-то скрывает!» – похвалила она себя. – Костя, зачем? Когда ты успел и почему ты мне раньше не сказал?

– Солнце, если скажу, что это было в другой жизни, то ты все равно не поверишь. – Импровизация – это отличный способ уйти от темы, дабы жена не вспомнила, что он был в Лондоне, а затем они развелись. Кроме того, он знал, как расстроил теперешнюю Алису новостью о ее прошлой жизни. – Забудь. Главное, что эта работа вредила нашей семье. – Костя говорил серьезные вещи, но это не помешало ему продемонстрировать обезоруживающую улыбку. К черту Дейла Карнеги! Теперь он улыбался искренне. – Я считаю, что если ты заканчиваешь что-то, то заканчивай это бесповоротно, чтобы не было искушения повториться. Понимаешь? Я могу быть лучше, чем я есть. Это и есть новая жизнь.

– И что мы будем делать?

– После того, как я найду работу, ты имеешь в виду? Радоваться жизни. – Он ее поцеловал. – Устраивает?

– Ну конечно, устраивает, любимый, – ответила Даша. – Только скажи, а мы съездим как-нибудь за границу?

– Почему нет, – с готовностью сказал Костя. – А куда бы ты хотела?

– Погоди… – Даша посмотрела на него, потом на потолок, нахмурилась, что-то вспомнила и опять посмотрела на Костю. – Мы же хотели в Лондон. Давай?

Костя внутренне содрогнулся. Хочет ли он туда? Будет ли эта поездка хорошим отдыхом?

«Съезди, покажи себе, что тебе нечего бояться… – проснулся его внутренний голос. – Если ты не врешь, что исправился и можешь измениться, конечно. Порадуй ее, в конце-то концов. Ты мужик или где?»

– Без проблем! Собираем документы и вылетаем, как только сможем. Давно у нас не было отпуска, как я посмотрю. Пора наверстывать.

– Ловлю на слове на три желания!

– Лови на здоровье. У нас все получится, – сказал Костя и поцеловал любимую супругу. Он был честен в своих намерениях и знал, что за пазухой у Бога.

 

Эпилог

Все так и вышло. В конце августа муж с женой отправились в Лондон и провели там две счастливых недели, ради которых Косте стоило выжить и побороться во время той самой командировки. Стоило только молодой паре вернуться с отдыха, как Даша забеременела, а в известный срок родила Косте девочку. Уволившись по собственному желанию, Константин Владимирович не только нашел лучшую работу, но и стал хорошим отцом для своего ребенка.

Высшие силы Костя больше не гневал, с дьяволом заключать сделки не брался, и смерть его до назначенного времени благодушно не беспокоила. Короче говоря, круг замкнулся, а иначе и быть не могло.

Когда понимаешь, что другого раза может и не быть, что однажды прожитый день, брошенное на ветер слово, потраченные деньги или время назавтра будет уже не вернуть, начинаешь жить иначе.

1 января – а июня 2012 года, Петербург