Безжизненная, черная каменистая равнина до самого горизонта, над ней - низкое тяжелое небо, по нему с огромной скоростью несутся лохмотья грязно-серых туч. Странно. Ветра же нет. Почему они летят так быстро? И солнца нет, время будто застыло. Под ногами мелкая острая галька, а я босиком. Какое пустое и страшное место! Некуда идти - везде все одно и то же. Но пошла, осторожно, на цыпочках, стараясь не пораниться. Вскоре ноги привыкли к боли, и идти стало легче. Однако, куда ни сворачивала, тучи все так же неслись в одном направлении. Накатила тоска, и усиливалась, сменяясь предчувствием такого горя, от которого не оправиться. Появилось ощущение, что я одна в этом мире, пустом, мертвом, превратившемся в бесконечную пустыню.

   Я устала. Села и поняла, что не хочу вставать, идти, искать кого-то, мне нужно просто лежать и смотреть на летящие хлопья сажи, пока не рассыплюсь такой же галькой, что шуршала под ногами. Даже подумалось, что прорасту в нее, постепенно окаменею и перестану чувствовать, думать. Все бессмысленно. Никому не нужно. Больше ничего никогда не будет.

   Я скорее ощутила, чем услышала движение позади себя. Обернулась и наткнулась на свое отражение. Огромное зеркало стояло прямо на земле, непонятным образом удерживая равновесие. Я обошла его, обнаружила, что оно двустороннее, и с той стороны тоже отражение пустыни и меня в ней. Я коснулась холодного стекла ладонью. На нем тут же появился отпечаток, причем очень четкий, с ясными линиями, как нарисованный. От нечего делать я стала разглядывать себя, поправила спутанные волосы, одернула серую хламиду, в которую была одета, облизнула пересохшие губы. И поняла, что что-то не так. Незнакомка по ту сторону зеркала неточно повторяла мои движения, чуть отставая. Она не была моим отражением.

   Едва эта мысль пришла в голову, она злобно усмехнулась; на лице, так похожем на мое, залегли тени, сделавшие черты острее, появилось в них что-то хищное. Я же была не в силах сделать и шага назад, как загипнотизированная, смотрела в зрачки моего двойника, расширяющиеся, заполняющие чернотой радужку и белок. С неба повалил черный снег, я подняла руку, поднесла к лицу, рассмотрела теплую легкую снежинку. Пепел. Оглянулась - вокруг ничего не видно за плотной темной стеной. Вернулась взглядом к зеркалу и обомлела. За спиной моей копии пылал огонь, какого я никогда не видела. Я вздрогнула и инстинктивно обернулась, с моей стороны все так же валил темный снег.

   Тем временем в отражении огонь подобрался к той, что украла мою внешность. Я замотала головой в ужасе, закрыла рот ладонью, поняв, что и она сейчас вспыхнет, как свеча. Незнакомка рассмеялась, закинув голову назад, и расставила руки. По ее ногам пробежали ручейки пламени. Она словно не чувствовала этого, хохотала, руками подгоняя огонь. Хламида вспыхнула и жарко разгорелась.

   Я закрыла лицо руками. Сердце колотилось о ребра, дышать стало тяжело, голова закружилась. Я понимала, что взглянув в зеркало, скорее всего, увижу свое обугленное тело, и просто не выдержу этого зрелища. По щекам потекли слезы, я решилась, опустила руки и изумилась. Передо мной устремился в бесконечность темный зеркальный тоннель. Пепел пропал, будто его и не было, тучи замерли, словно кто-то нажал паузу. Из глубины тоннеля ощутимо повеяло сквозняком, принесшим запах сырости и тлена. Я попятилась, а невесть откуда взявшийся ветер толкнул меня в спину, к тоннелю. Он требовал, чтоб я вошла туда. Я уперлась руками в раму, нависла над поверхностью стекла, а что-то тянуло меня внутрь, все сильнее и сильнее. Я отчаянно сопротивлялась, упираясь теперь и ногами. Тоннель оставался темным и пустым, но по краям полотна стали собираться темные капли, преобразующиеся в отвратительные щупальца. Они извивались прямо передо мной, за тонкой прозрачной преградой. Замутило, я зажмурилась, а когда открыла глаза, почти нос к носу столкнулась со своим черноглазым отражением. "Сейчас что-то будет"... - похолодела я. Двойник медленно подняла руку, прижала ее к отпечатку моей ладони, ухмыльнулась, надавила... и стекло пошло трещинами, став похожим на огромную паутину.

   Я закричала, а гадкие щупальца, вырвавшись на свободу, обвили меня за шею, руки, ноги, стянули грудь...

   Меня подкинуло, я судорожно хватала ртом воздух, руками отряхивала себя, все еще ощущая мерзкие липкие касания к коже. Не сразу поняла, что больше нет никакой пустыни, нет зеркала и страшного тоннеля, вокруг темно, но это нормальное, земное жилище, я сижу на диване, меня кто-то тормошит за плечо, а ухо режет однообразный тихий вой. Окончательно придя в себя, обернулась и увидела Нину Максимовну, плачущую, испуганную, дрожащую, как осенний лист.

   - Аня, Анечка, проснись, беда!

   - Что?! - я в мгновение была уже на ногах. Встряхнула старушку за плечи, сама тем временем прислушиваясь к своим ощущениям. Воздух буквально кипел угрозой.

   - Бежать тебе надо, скорее, - всхлипывала Нина Максимовна, протягивая мне одежду.

   Я, не задавая вопросов, на ходу натягивая брюки, рванулась к выходу. На улице звонко заливалась лаем собачонка.

   - Где Алексей? - коротко крикнула, пытаясь попасть в рукава шубы.

   - Он там, - махнула рукой женщина и снова залилась слезами. - Спаси его, Анечка, спаси-и-и!

   Я выскочила во двор. За кажущимся спокойствием ночи явственно чувствовалось приближение беды. Вот-вот всю округу затопит невидимый напалм, несущий смерть многим из живущих здесь. Я выставила перед собой руки, толкнула вперед силовой поток. Это задержит монстра, но ненадолго. Где же Алексей?..

   Неожиданно далеко справа, где-то в городе, вспыхнул огромной силы выброс. Там хранитель. Он стягивает потоки магии, готовясь отразить атаку ловцов. По телу пробежали мурашки. Леша...

   "Мать сбереги", - голос прозвучал в голове, словно из наушников.

   Я сглотнула колючий ком, застрявший в горле, вбежала в дом, закричала:

   - Нина Максимовна! Пойдемте, скорее!

   Ответом была тишина. Я пробежалась по комнатам. В одной из них увидела ее - маленькая, худенькая фигурка на коленях перед образом Богородицы. Ладони стиснуты в замок, губы неистово шепчут молитву.

   - Сына... Спаси и сохрани...

   Я махнула рукой, вылетела на улицу. В отчаянии очертила перед собой двумя сведенными пальцами окружность, и вокруг двора вздыбились снежные волны. Магическое кольцо сомкнулось, воздух качнулся, словно накрыв домик стеклянной крышкой.

   - Лишь бы только она не вышла за край, - прошептала я и побежала туда, где разгорался только нам, хранителям, видимый костер.

   Добравшись до перекрестка, повелительно вскинула руку, останавливая встречную машину. Завизжали тормоза, я решительно дернула ручку двери, села, скомандовала шокированному водителю:

   - К телебашне, и побыстрее.

   Он без лишних слов утопил педаль газа, и машина рванула с места. Я, напряженная до предела, машинально включала зеленый свет на всех перекрестках, отбрасывала с переходов припозднившихся пешеходов и одновременно держала связь с Алексеем.

   Он выжимал все, что мог. Поднялся наверх, надеясь дождаться поддержки от наших, выплескивал силу, щедро разливая ее с высоты двадцатиэтажного дома. А снизу уже полз по железобетонным стенам густой чернильный туман. Леша вызывает его на себя, имитируя мою силу! Враг думает, что идет за мной! Оттягивает опасность от своего дома...

   - Продержись, пожалуйста, я уже скоро, - прошептала я, водитель затравленно посмотрел на меня, но ничего не сказал.

   Мне оставалось ехать всего пару кварталов, как вдруг увидела: тьма атаковала, набросилась на маленькую фигурку, выдернула из груди искру и утопила в своем чернильном мареве. Алексей сорвался и полетел вниз.

   Я закричала, напрягла руки до судороги, закрыла глаза, подхватила его в своем воображении и медленно, аккуратно опустила на землю.

   - Леша, Лешенька, миленький.

   Нужно было действовать быстро. Я собралась, изо всех сил напряглась, настроилась на его душу - родную мне, добрую, светлую душу хранителя. В отползающем тумане нашла ее и дернула на себя. Туман взревел, я усилила нажим и одновременно ударила - крепко, жестко. Разорвала его пополам, высвободила искорку. Теперь донести бы...

   Машина летела, казалось, не касаясь земли. Но время утекало...

   Я заплакала.

   Наконец, я увидела его. Он не шевелился. В нем больше не было жизни.

   Мы подъехали буквально через несколько минут. Я выскочила из машины, побежала к железной ограде, проскочила через нее, сама не заметив, как, и прямиком через сугробы - туда, где чернело большое пятно на белом снегу.

   Подбежала и упала на колени рядом с ним. Дрожащие ладони поднесла к его губам, держа в них крохотный клубок света. Он вошел в грудь Алексея, но кровь не побежала по венам, сердце не дрогнуло. Поздно...

   Завыла, зажав рот ладонями. Его ясные, светлые, немного удивленно распахнутые глаза застыли, устремив последний взгляд в высокое заездное небо. Тонкие губы чуть растянулись, обнажив мелкие зубы. Он так улыбался. И был удивительно красив.

   Тьма отползла, утолив голод. Силы светлого хранителя хватило ей, чтобы не посягнуть на души тех, кто оказался поблизости. Моей силы хватило, чтоб нанести ей рану, что еще долго будет болеть.

   Я словно окаменела. Сидела на коленях, раскачиваясь, и гладила тонкие волосы спящего друга. И говорила с ним.

   - А ты молодец. Все правильно сделал. Поступил, как настоящий мужчина. И за дуру я вовсе не обиделась, ты ведь прав был. Ты вообще намного мудрее меня. Спасибо тебе.

   Наклонилась, поцеловала в лоб, прислонила ладонь к его груди, прижала, потянула вверх, и под ней засветилось прозрачное облачко, поднялось, как приклеенное к ладони. Я поднесла его к лицу, улыбнулась сквозь слезы:

   - Счастливого полета, ангел!

   Легонько дунула, оно оторвалось, повисло в воздухе, потом медленно рассеялось в звенящем тишиной морозном воздухе.

   Я поднялась, отряхнула коленки, пошла, не оглядываясь назад, на то, что уже не было Алексеем.