Я плачу, как в лесу, и ты меня не слышишь. Подобно колесу, ускорившему слишком движение – с тобой, сцепившись, воду льём на мельницу потерь и снова к сердцу льнём друг друга. Не про нас учёными мужами всё понято – не их со-знание ужалит. Сего не избегут ни тело, ни душа... И будут с жалом жить, со-чувствием дыша.

Никто не может так легко построить домик. Никто не сможет в такт открыть старинный томик... А мы с тобой – вдвоём. Вдвоём – не то что врозь: подвинуть можно гору. Шагай туда-сюда, но дальше – ни ногою. Всё в домике твоём. В твоём хозяйстве брешь я залатать хотела б, и нету на веку моём другого дела. Другое что – другим. И если бы слегка тебя качнуть направо, увидел бы, почём взята тобой оправа — расходятся круги... Круги уходят – знать, покуда не удавка. А в правой стороне не больно от удара — попробовать не страх. Но страх древнее нас – его сильно пожатье. Всего ж сильней посев Христов, Господня жатва. А наша жизнь – пестра. И наша смерть быстра.