Любовь – не хрестоматия в руках ученика с учителем – о школе пора забыть. Всё заново, и сам. Некстати разбираться в ворохах наук, когда под ложечкою колет и дрожью повело по волосам... Кому теперь повем свою печаль седую? Одна рябина всё ещё горит огнём. Означенный огонь и ветер не задует, и дождик не зальёт... Рябина за окном. И говорит со мной, и ничего не скрыто: любовь живёт в словах, любовь живёт меж слов. И будто ни гугу, ни шёпота, ни крика — весь выучен словарь — святое ремесло.

С повинной головы бери хоть всё – всё крохи. Виновника душа согласна без помет. Предполагает жить, и в перечне сокровищ — прощение одно, и никаких примет сражений... Долгий мир. Не замахнусь на дольше. Прощенье видит свет Фаворский без преград. Прощающий высок. Бесценное на дольки не делится. Цветёт прощеньем вертоград.

В саду моей беды то холодно, то жарко. И саженцы растут, и новые плоды здесь зреют... А в земле то разоренье шарит, то память бередит, и по счетам платить приходится сполна. Таков закон и правда. Но сад цветёт опять, хоть слёзы через край бутылочки твоей... Твоей любви оправа — землица для корней живого черенка.

Да было б чем сказать ещё, тогда б сказала. Всё выплакано внутрь, всё сложено в одно. Перед тобой души приют, души казарма, и день за днём идут, как мерин заводной. И что тут скажешь? Сел и едешь поневоле. И надо раздобыть хоть что-то на прокорм... Смотрю – одна нога в плену, одна на воле. А колокол звонит. Проверено по ком.