Калязин с Кашиным одной поляны плод. Там, верно, полумрак и сумерки волшебны. И русский взгляд нащупает оплот в остатках жизни, и неровность щебня не потревожит шаг, когда торчком вдруг из-под снега вылезет не к месту… Там, между Переславлем и Торжком, ты странствуешь Христовою невестой, и я с тобой, как будто… Городок на Волге – белый снег и город Белый, и батюшка-священник – в дорогом, Тверском краю – я перед ним робею, не научившись жить, как Бог велит. Вся русская провинция под снегом… Под панцирем сжимающим вериг леса обледенелые… В Твери горят лампады, Вифлеема негой и страхом предрождественским сквозит. …И русский пёс на путников скосит.