Дневник. Продолжение

Загвоздина Наталья Александровна

К ВЕНЕЦИИ!

 

 

1. К Венеции! Сан Микеле

Маргаритки Венеции нынче цветут, да не мне с ними свидеться в срок – доживайте до будущих вёсен... Провожайте других по водам, далеко, где темней глубины глубина, не нужны представления вёсел бенефисных гондол... К ним вернёмся поближе к стопам Героини самой – ах, Венеция! Всяк тебе зритель... Но пока – вместе с тем, кто, доплывши, на землю ступал безответную, что маргариткой пестрит, и синим цветом цветёт, – мы вселяемся: чаек семья прошлогодняя – выправка, те же замашки... Здесь покой стережёт обменявшая кожу змея — этот древний обряд и таинствен, и вечно заманчив... На погосте кресты, чистый мрамор со строгостью букв — здесь схоронен Поэт, там – другие, а время проходит... Так припомнится город, который «баранкой» разбух, что лечу как во сне и бессонно плыву пароходом...

20 м а р т а

 

Post scriptum

...Проплывает вокзал... Я оттуда уеду в змее отползающей поезда... К северу снежные Альпы... Приложившись к земле, окажуся не сразу сильней, чуть качаясь ещё, то ли с нежностью, то ль машинально... ...Но когда-то потом, не в Италии, в русской глуши тот фиалковый глаз поглядит чуть не в самую душу и поднимет её, нашу память, из самой души, дав опять говорить, сколь торжественно, столько же глуше...

21 м а р т а

 

2. К Венеции! Отражения

Сан-Марк с двойной кокошников грядой — и прям, и опрокинут, и восторг внушает глазу... Мостиков-рядов здесь сходка-толчея, и будь востёр, засматриваясь в кружева рядно... Здесь парны даже звёзды и луна, гондолы, гондольеры, и мосты, и звуки, и молчание – просты сложенья, вычитания... У нас — иначе... Опасаешься простыть... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Так долго опрокидываясь вниз, плавучая Венеция стоит на сваях, на легендах, на былом, на каменных дворцах, на том, что в них... Что вымоет лагуна – набело́.

22 м а р т а

 

3. К Венеции! Риалто

Кто видел всё – бесстрастен. Лишь народ бурлит, передвигаясь по кривой... Под сводами Риалтовских ворот — Венеция! Не птица, не грифон — лев с крыльями – и держится на том. Под щедрым на язычество мостом нет времени – есть камень и вода, плывущие оттуда и туда...

22 м а р т а

 

4. К Венеции! Торчелло

За Муранский маяк, за игрушечный рай кружевниц, где торчит, наклонясь, одинокий хребет кампанилы, заберёмся с тобой или порознь, купив грошевых на «бумажный кораблик» билетов... Спаси и помилуй! Под мозаики свет, под сияние лика Христа входишь, как за края предназначенной доли — здесь родильня, и здесь не магический вызрел кристалл — о, Венеция! Всё – наши до́лги.

22 м а р т а

 

5. К Венеции! Ночная песнь

(Ш о п е н, ре-бемольмажор)

Что – ра́вно! Плеск воды. Покачиванье ряда безвременных гондол – попробуй различи... Ночная нагота вселенская... Порядок космический светил – все наши, раз ничьи... С луною по вода́м хожу до утра блеска, не смея отвести ни взгляда... И клавир всё полнится... И вот, рассветной арабеской сменяется ноктюрн... Зевака, поклонись!

23 м а р т а

 

6. К Венеции! Утром

Задвигалась сама, Венеция златая, под чистый перезвон своих колоколов. Что порвано волной, залижет, залатает волною же самой, ничем не уколов... К утру не счесть толпы ни тембров, ни наречий — красавица одна бесстрастна и проста, как давеча – вчера – не первый век – извечно... И, рот открыв, глядят вельможа и простак на лучший из миров земных... Водой хранима, открыта всем путям и ангелам с небес — и солнце достаёт! – что на ночь схоронила, и видят новый сон и зрячий, и слепец...

23 м а р т а

 

7. К Венеции! Блуждание

Мышиный холодок, и запахи, и затхлость, и вечно не найти, что ищешь... Маска льва то здесь, то там – по ней пытаешься... Назавтра придётся повторить вечерний маскарад ... Продрогнув наконец, с канала на канавку сворачивая, ждёшь: «последний – и в тепло»... Но нет, здесь лабиринт – не отыскать каналью, и боязно чуть-чуть, и знаешь – поделом. Фонарь, как постовой, едва заметный глазу, остался за спиной и медленно отстал... А ветер в материк втыкается, неласков, толкая взад-вперёд, и водит по мостам...

23 м а р т а

 

8. К Венеции! Вапоретто

Простолюдин, врезающий соху в лагуны пашню, иль вол, покинувший закут, спеша на пажить... Не голубых кровей, ей-ей — скрипит и стонет, но плугу преданность – проверь! — большого стоит... Простолюдин – и тем хорош, и жнёт, и пашет. Не засидится тихарём — «заварит кашу»...

24 м а р т а

 

9. К Венеции! Вапоретто

Горожане и мы, безымянные, сгрудившись, ждём: ржа и скрежет не в счёт, он всегда наготове, и баста. Вольный труженик бодр одинаково и под дождём, и под солнцем, и в ночь, не задумавшись поколебаться... Но колебля волну, поспешает на новый причал, где такие же мы, та же праздность и те же заботы, и попутно уча без надрыва служить и прощать, лишь грошовый билет попросив «за науку» за бортом... . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .  Сев в московский трамвай дребезжащий                                                         и с качкой без волн, глубоко задышу посреди веницейского моря, повторяя – «плыви, как ни трудно, а выплыть изволь»... И не страшен до дна городской прибывающий морок...

25 м а р т а

 

10. К Венеции! Ответ другу

...И когда кто-то спросит, откуда Венеции «дым» — не отвечу – зане [1] далеко он блуждает... Дух творит, где живёт. Ну а тот, кто едва нацедил, не обрящет и тли на неплодной лужайке. Не прощает измен Божий дар, хоть держи целый мир в закромах – как в песок, как меж пальцами – втуне... Не болит ли в груди? – Попроси «посильней заломить» у Спасителя душ, и почувствуешь: дымом и дунет...

25 м а р т а

 

11. К Венеции! Фонари

Эти домики – птичьи ли, рыбьи? – а тянет к окну разноцветному... Первый изысканней прочих. Засмотрюсь... И тотчас непременно уткнусь во второй – ни единый не порчен неуменьем сложить два-три цвета. Как мастер горазд ремесла веницейского древнего – зря и тягаться... Здешних предков огни посейчас неусыпно горят, в перекличке гондол на водах далеко растекаясь... Но на привязи флот. Накренившись, чуть дремлет фонарь, за неярким стеклом пряча тайну живого свеченья... Так на клиросе в ночь заступает служить пономарь... Так сияют лучи золотого сеченья.

25, 26 м а р т а

 

12. К Венеции! Grand Canal

Не хватит слов! Не им творить сюжет. Кишит кишеньем, изумляя паки. И паки... И, из небыли сошед и былью представая и уже явившись ею, пробуждает парой — восторг и вдохновенье – ты внутри! Ни время, ни событья не исторгнут тебя из чрева... Сколько ни мудри — не выдумаешь этакого. Миг — чем дальше, тем быстрее – напрямик.

26 м а р т а

 

13. К Венеции! Память

Не присвоить и не – отпустить, лишь она не узнает, оставаясь самой! Вить верёвочку к ней не морскими узлами, не сложить под замок ни одну из примет – голубое с зелёным, золотое поверх, сочетавшись судьбой и с водой, и с землёю, о которых – повем.

27 м а р т а

 

14. К Венеции! Посвящение

Кто к полному добавит – полноты участник, как умершее зерно, рождающее в будущем... Но путь тернист, елико вынесет теперь. Земного – ни суда, ни понятых не надобно, и почести – зело! не жди ни до, ни после. После пусть другие умирают без потерь. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . Что бабочка подённая, что жук, что жужелица?! О тебе – тужу.

27 м а р т а, В х о д Г о с п о д е н ь в И е р у с а л и м

 

15. К Венеции. Прощание

На Родине всё сбудется – венец. Венеция останется собой. По небу разливается свинец на Родине. В Венеции забот — ни облачка... К отеческим гробам и воздуху родимых пепелищ в холодные вернёмся города, купаясь в позднемартовской пыли.

30 м а р т а