Ночные звуки, медный камертон и голос тихий заводят сердце заново, мертво что было, тикать велят расстроенным часам, скрепляют вехи... Глядишь, и дышишь нынче сам, и любишь – с верхом.

Родная кровь, что миру синевой отсвечивает в жилке, восставит стержень становой движеньем жизни. И ты, впотьмах, посереди ночного плена вновь осязаешь – се Един, разлука тленна.

Ночные жители – слова, что к свету стайкой упорно лепятся, в овал слетаясь – стадо закла́нное... но не зазря, ожога ради — так Божий охраняет зрак в земной ограде.