ГЛАВА 1. Охота на легитимного президента страны

Сергей Хелемендик:

Вероятно, это были необычные и драматические дни в вашей жизни. Возможно, у вас нет пока возможности рассказать все в деталях по понятным причинам.

Мы будем говорить о том, что происходило, когда вы 21 февраля переговорили с президентом по телефону и было принято решение, что «Беркут» и внутренние войска выдвигаются в Донецк. Начну с вопроса: вы были уверены, что приказ покинуть Киев и колонной двигаться на восток будет действительно выполнен?

Виталий Захарченко:

Уверенности, конечно, не было, но кто вообще в те часы мог быть в чем-то уверен? Приказ был отдан и принят, в нем был понятный смысл — сохранить верные законному президенту и правительству подразделения, отступить и потом решать, как поступать дальше.

Сергей Хелемендик:

Почему вы не двигались вместе с колонной?

Виталий Захарченко:

Потому что было понятно, что если я возглавлю движение и останусь в эфире, а по-другому это было бы невозможно, то боевые столкновения станут неизбежны. Уже было понимание, что за вооруженным переворотом стоят профессиональные, хорошо оснащенные вооруженные структуры, то есть начнутся военные действия без какого-либо понимания того, что вообще вокруг творится. Поэтому я выехал с охраной в сторону Донецка, связь по согласованию с президентом выключил.

Мы были на нескольких машинах, все только на локальной радиосвязи, первые автомобили производили разведку, потом мы продвигались далее. Доехали без проблем и довольно быстро, но, как оказалось, ситуация в стране была уже совсем другой.

По дороге думал о том, что нужно сделать, когда прибудут верные войска в Донецк, что нужно предпринять со своей стороны, чтобы сохранить конституционный строй, дать возможность президенту провести политические изменения, но в Донецке я узнал, что войска были остановлены.

Буквально за несколько часов до моего выезда из Киева мне удалось рейсовым самолетом отправить семью в Донецк. Родителей перевезти на родину в город Константиновку, а впоследствии в Крым и далее в РФ мне помог мой друг.

Когда я прибыл в Донецк, мои близкие были уже там, и, к счастью, появилась возможность отправить их в Москву самолетом.

Ситуация менялась стремительно, и мы не успевали до конца понять, что происходит. Одно было ясно и сомнений не вызывало: верные части в Донецк не придут, а на законного президента Украины и его окружение объявлена охота, причем была установка — не брать живыми.

Сергей Хелемендик:

Кто остановил движение войск из Киева в Донецк?

Виталий Захарченко:

Это интересный вопрос. Я не думаю, что сегодня можно сказать с определенностью, что был один конкретный человек, который вдруг взял на себя ответственность за это решение. Как показали дальнейшие события, президент тогда уже полностью потерял контроль над ситуацией. Но ни он, ни я этого еще не понимали.

Президент прилетел в Харьков, даже дал там интервью, не осознавая, что контроль над ситуацией уже потерян.

Позже выяснилось, что и в Харькове, который традиционно считался опорой власти, его появление на съезде депутатов юго-востока, мягко говоря, оказалось проблематичным, потому что в зал проникли неизвестные люди, возможно, вооруженные, и их никто не остановил, не проконтролировал.

Сергей Хелемендик:

И все же, если я правильно понимаю, решение отводить внутренние войска и «Беркут» на Донбасс было принято вами и подтверждено президентом. Какие цели преследовало такое решение?

Виталий Захарченко:

Оно было вынужденное и по-своему неизбежное, и еще раз подчеркну: мы исходили из того, что у нас сохраняется командование наиболее боеспособной в тот момент частью силовых структур и что армия будет как минимум нейтральна. То есть часть внутренних войск и спецподразделений «Беркута» сможет проследовать в Донецк.

Если бы удалось вывести верные подразделения на Донбасс (а президент направлялся туда же, в Донецк), то на части территории Украины сохранилась бы легитимная власть, которую было бы чем защитить. И все могло быть по-другому, история могла повернуться иначе. Но внутренние войска и части «Беркута» были остановлены, и в Донецк я приехал только со своей личной охраной.

Сергей Хелемендик:

Как развивались события потом?

Виталий Захарченко:

Очень быстро. Самое главное событие заключалось в том, что, пытаясь вылететь из Донецка, Янукович натолкнулся на вооруженное сопротивление. Осознавая сложность ситуации, мы договорились собраться в доме одного известного и влиятельного в Донецке и на Украине человека по его приглашению. Мы рассчитывали, что удастся найти решение по отстаиванию законной власти. Я, к сожалению, при этом разговоре не присутствовал, потому как подъехал немного позже. Но я никогда не забуду итог этой беседы.

После нее Янукович сказал мне, что теперь нам надо пробиваться в Крым, что ничего другого не осталось, более того, будем пробиваться порознь. То есть он отдельно попытается проехать через Мелитополь, а я с группой соратников позже другой дорогой добираюсь до условленного места на азовском побережье и жду распоряжения. Были предложены варианты отхода, было сказано также, что нам будут помогать надежные люди. Конечно, в тот момент мир для меня перевернулся.

Ведь я был уверен, что мы, собираясь в этом доме, должны были найти решение, как бороться с госпереворотом. Не сомневался, что есть варианты и возможности. Учитывая, что вокруг сотни тысяч шахтеров, да и просто людей, не принявших майдан и незаконный захват власти, мы найдем поддержку. А глава государства сказал, что необходимо пробиваться на другую территорию. Что в Донецке нам не на кого рассчитывать. Это, безусловно, был серьезный удар.

Причем, как показали дальнейшие события, решение пробиваться отдельными группами было правильным, точнее единственно возможным, ибо напрямую попасть в Крым президенту не удалось.

Сергей Хелемендик:

Как мы сейчас знаем из сказанного президентом Российской Федерации, в Москве примерно в это же время происходила редчайшая в истории встреча. Президент вызвал руководителей трех спецслужб России и поставил перед ними задачу спасать президента Украины. Потому что была информация, что его ждут по дороге в Крым в районе Мелитополя с крупнокалиберными пулеметами, а это ясно говорило о том, что живым Януковича брать не хотят.

Собрав вместе руководство спецслужб, Путин практически взял спасение Януковича в ручное управление, и, возможно, поэтому оно и было успешным. Но об этом мы знаем теперь, а что вы думали о своем будущем тогда?

Виталий Захарченко:

Сказать, что я был удивлен, было бы слишком мягко. Конечно, я не знал о происходящем столько, сколько знал президент Янукович. Все эти недели я вообще видел мир через призму майдана и всего там происходившего, по большому счету было не до политического анализа, потому что нужно было постоянно принимать важные решения. Однако видя, что происходило на улицах Киева, несложно предположить, как может складываться ситуация дальше. Я еще тогда пытался донести свои соображения президенту о политическом развитии и возможных его последствиях, но результата мои попытки не дали.

То, что в итоге части внутренних войск и «Беркута» были остановлены, возвращены в Киев, взяты под контроль и частично разоружены, стало по приезде в Донецк первой плохой новостью, а вот предложение президента пробиваться в Крым стало новостью уже совсем плохой.

Будущее рисовалось довольно жесткое: с небольшой группой соратников пробиваться на полуостров.

Сергей Хелемендик:

И все-таки насколько в тот момент вы отдавали себе отчет, что на вас объявлена охота? Что вас не собираются арестовывать, что речь идет о физической ликвидации Януковича и его окружения?

Виталий Захарченко:

Понимания этого в полной мере не было. Но плохие предчувствия появились. Опасения подтвердились чуть позже, когда у меня уже были основания полагать, что ситуация будет развиваться по наихудшему сценарию. Это, в частности, было понятно по тому, что сообщали украинские радиостанции.

Вместе с несколькими соратниками и моей личной охраной мы двинулись на юг, соблюдая особые меры предосторожности. Снова были машины, которые тщательно изучали ситуацию впереди, а потом давали остальным сигнал к движению. Так мы постепенно продвигались к морю.

Сергей Хелемендик:

Ваша охрана была вооружена?

Виталий Захарченко:

Конечно, личным табельным оружием. Но ситуация была настолько сложной и опасной, что в какой-то момент я принял решение отпустить охрану. Вероятность вооруженного столкновения с теми, кто открыл на нас охоту, росла час от часу, и мне было понятно, что эти ребята могут лишиться жизни практически ни за что. Это был не их бой, не их игра, вернее, не они эту игру проиграли, они только солдаты, они выполняли приказы. Им было понятно, что законная власть обрушилась, и непонятно, кто в такой ситуации мы, лично я, их начальник, министр внутренних дел Украины, который пробивается в Крым.

Они не понимали, что с ними будет. Но прекрасно осознавали, что угроза реальная. Что им, возможно, придется стрелять в таких же милиционеров, которые в свою очередь тоже не до конца ориентируются в происходящем и которым дан приказ новыми командирами.

Словом, я попросил их уехать, сдать машины и оружие новым властям и, как выяснилось позже, поступил правильно, потому что масштаб охоты на нас уже был таков, что при первом же столкновении нас всех перестреляли бы.

Мы сейчас не знаем точно, но когда-нибудь это обязательно выйдет на поверхность — тогда в погоне за легитимным президентом Украины были наверняка задействованы и спецслужбы других государств, профессионалы в очень специфических операциях. И столкновение с такой натасканной на уничтожение, вооруженной до зубов зондеркомандой не оставляло нам никаких шансов. Для тех, кто совершил переворот, живой Янукович был крайне опасен, а на мертвого, при благожелательном расположении Запада, можно было повесить все, что угодно.

Сергей Хелемендик:

Охрана уехала, и вы остались один на один с судьбой, без оружия?

Виталий Захарченко:

Не совсем так. Я был не один, были соратники, имена которых информированным читателям будут понятны, но я не хотел бы их называть.

Безоружным я тоже не остался. Надел бронежилет, каску, и под рукой был, как вы понимаете, не только ноутбук.

Сергей Хелемендик:

Вы были вооружены?

Виталий Захарченко:

Да. Я вообще с уважением отношусь к оружию, с юности умею с ним обращаться, проходил службу в разведроте в ГДР и был там на хорошем счету. Да и вся моя последующая милицейская деятельность была тесным образом связана с оружием. С другой стороны, я понимал, что ни моя каска, ни мое оружие не могут иметь решающего значения, но я человек военный, оставаться безоружным, когда на тебя охотятся вооруженные, не мог.

Сергей Хелемендик:

Значит, вы были готовы отстреливаться?

Виталий Захарченко:

Человек берет оружие не для того, чтобы поднять руки вверх и сдаться. Для этого оружие не нужно и даже опасно.

Хотя я наверняка не знал, кого именно послали в погоню за нами, но догадывался, что, вероятнее всего, это будут бандеровские боевики, возможно, как и говорил выше, иностранные специалисты по таким операциям, спецназ или наемники.

Стрелять в таких людей не было бы для меня морально неприемлемо. Другое дело — обычная милиция. Но мне, говоря по совести, тогда не верилось, что милиционеры, которым после госпереворота непонятно кто и непонятно на каком основании дал установку искать или уничтожить нас, сразу же откроют огонь по министру внутренних дел.

К счастью, до стрельбы не дошло, и события начали развиваться по другому сценарию.

Как и предполагалось, еще в Донецке нам был дан в помощь человек, который взялся нас сопровождать.

По дороге мы получили информацию от кортежа президента, что пробиться через Мелитополь они не смогли. Головные машины наткнулись на засаду и были вынуждены повернуть обратно. Было сказано, что есть резервный план и мы должны ждать на месте — есть другой путь.

Наш сопровождающий оказался человеком надежным, и к вечеру мы были в его владениях, в довольно укромном месте недалеко от берега залива.

Нам приготовили ужин, и можно было на время перевести дух. За ужином я даже выпил рюмку, а потом попробовал разговорить и успокоить одного из соратников, который был настолько ошарашен происходящим, что совсем раскис.

Человек, который нас устроил на ночлег, вдруг сказал, что ему нужно уехать, чтобы понять, что делать дальше, и мы остались одни.

У нас были отдельные комнаты, я сразу заснул. Сквозь сон услышал шум вертолета и подумал, что это, наверное, за нами. Тут же хлопнула дверь, появился наш помощник и закричал, что у нас три минуты на сборы, нужно срочно уезжать.

Мы собрались, сели в его машину, и он ночью на огромной скорости нас куда-то повез, вскоре мы увидели два вертолета…

Сергей Хелемендик:

По законам жанра здесь нужно спросить про ваше чудесное спасение.

Виталий Захарченко:

Конечно, это было огромное облегчение, ведь очевидно, что нас действительно спасли в последний момент. Но если честно, я не впадал в отчаяние. Человек силен прежде всего верой, и я верил, что мы не одни, что нас не бросили, что нам стараются помочь. Да и в конце концов, человек, предоставивший нам убежище, тоже не возник из воздуха.

Конечно, полной уверенности не было. Как профессиональный милиционер, как министр внутренних дел, наконец, просто как разумный человек, я отдавал себе отчет, что против нас действуют враги с огромными возможностями, что время работает против нас и кольцо погони может в любой момент сомкнуться.

Когда мы уже летели над Таганрогским заливом, стало понятно, что план эвакуации по воздуху был единственно возможным, на катере пробиться не удалось бы из-за ледяных торосов.

Когда вертолеты приземлились на российской территории, наша одиссея продолжилась. Виктор Федорович собрал нас и сказал, что теперь нужно срочно лететь в Крым, и задал вопрос, кто отправится вместе с ним.

Нужно понимать, что времени для подробных разговоров не было, но всем было понятно, что в Крым можно лететь только для того, чтобы попытаться сохранить законно действующего, законно избранного президента именно в таком качестве на территории Украины и бороться против переворота.

Я сказал, что полечу, так же ответили и остальные.

Сергей Хелемендик:

Были ли у вас сомнения, ведь вы оказались в безопасности на территории России? И понятно ли вам было, зачем конкретно лететь в Крым, что делать потом? 

Виталий Захарченко:

Колебаний не было. Я не могу сказать, что до конца понимал, зачем конкретно мы летим туда, какие силы у нас еще есть в Крыму для отстаивания конституционной власти. Сейчас я думаю, что и сам Янукович не вполне это понимал. Однако была надежда, что если не удалось закрепиться на Донбассе, то удастся хотя бы в Крыму.

Скажу откровенно: даже если бы я в тот момент считал, что шансов нет, я бы все равно не оставил законного президента Украины, я такой вариант вообще не рассматривал.

Когда все решили лететь, завертелись новые события — и наша «одиссея» продолжилась не совсем так, как мы ожидали и надеялись.

Начну с того, что после прибытия в Крым я по поручению президента связался по телефону с руководителями милиции Крыма и Севастополя и попросил их вместе с Могилевым (который в то время был премьер-министром Крыма) прибыть в условленное место для встречи с президентом. Они согласились, но сказали, что Могилева в Крыму уже нет (по крайней мере у них с ним не было контактов уже достаточно давно).

После нашего первого разговора они согласились приехать на указанное место сбора. Однако по прошествии времени стали происходить странные вещи. Руководители милиции Крыма и Севастополя перестали выходить на связь — более того, на месте встречи их не оказалось. Когда мне с большим трудом удалось с ними связаться, пошли странные разговоры. Руководитель МВД Крыма начал рассказывать, что сейчас приехать на встречу не может, потому как у него в Симферополе татары собираются сносить памятник Ленину. На предложение оставить вместо себя заместителей руководитель крымской милиции не согласился. Было понятно, что это лишь повод, а на самом деле он уже пообщался с Киевом и принял их сторону.

Подобная ситуация произошла и с руководителем милиции Севастополя. Он также сообщил, что не может приехать, но о причинах говорил уклончиво. В конце концов признался, что ему поступила команда встречать в аэропорту Авакова и Наливайченко, которые летят в Крым. Предательство было очевидным. Я задал ему только один вопрос: почему ты сразу не позвонил мне, или ты не понимаешь, кто сюда летит и с какой целью? Ответа не последовало.

Получалось, что руководство МВД и Крыма, и Севастополя предало законную власть после первого же звонка из Киева. После этого стало очевидно, что опереться на милицию Крыма невозможно.

Возвращаясь немного назад, стоит вспомнить один достаточно важный момент: ехали мы от аэропорта к оговоренному месту встречи очень долго, и в пути у нас с президентом состоялся разговор, переросший в спор.

Виктор Федорович дал команду силами «Беркута» перекрыть Перекопский перешеек. Он говорил, что в Крыму мы остановим радикалов и это станет началом восстановления законной власти по всей Украине. Я его выслушал, а потом высказал свое мнение.

Я сказал, что для успеха нам нужна массовая поддержка организованных гражданских лиц, которые готовы стать на сторону законного президента. После баррикад майдана я отчетливо понимал, как это работает в реальности, и попытался донести это до президента. Само по себе перекрытие перешейков силовиками ничего не даст. Нужна осознанная поддержка населения, тогда силовики понимают, ради чего они стоят и кого защищают. Образно говоря, что они не одни, у них есть тыл, который дает уверенность в правоте их действий. А я считал, что такой поддержки у нас нет, потому что население Крыма не видит в нас своих лидеров.

Янукович рассердился и пригрозил, что раз я так думаю, то он сейчас высадит меня из автобуса. Я ответил, что если он так решил, то я сам спокойно выйду, но в своих словах убежден. После этого разговор прекратился, и больше высаживать меня никто не хотел.

Сергей Хелемендик:

То есть спор угас?

Виталий Захарченко:

Угас, потому что, как мне кажется, в глубине души президент понимал, что я прав, но он еще не мог до конца поверить в то, что мы уже ничего не контролируем.

Я должен пояснить, почему у меня тогда возникли разногласия с президентом. Прежде всего потому, что я понимал, что легитимная власть на Украине рассыпалась. Янукович не хотел в это верить, не был в состоянии осознать масштаб изменений и предательства. Я ему сказал, что люди за нами не пойдут, люди нам не поверят. Конечно, президенту было горько это слышать, но это правда, а на правду не стоит обижаться. 

Сергей Хелемендик:

У президента выбили почву из-под ног, не осталось власти и поддержки, но он еще не понимал этого?

Виталий Захарченко:

Думаю, тогда не понимал не только он. Масштабы катастрофы еще только осознавались, поэтому оставалась призрачная надежда сохранить Януковича как президента на крымском плацдарме. Но надежда была недолгой.

Сергей Хелемендик:

Ваш рассказ подтверждает мои догадки о том, что воссоединение Крыма никто не готовил заранее, это была великая импровизация в ситуации без альтернативы, и вежливая форма этого воссоединения при таких обстоятельствах войдет в историю как уникальный пример.

Виталий Захарченко:

Согласен. Я еще раз хочу подчеркнуть — военного переворота в Киеве в том виде, в каком он состоялся, не ожидал никто. Думаю, что не ожидал даже Путин.

Всем казалось, что так называемые лидеры майдана предпочтут легитимный переход власти, потому что выборы Янукович точно выиграть тогда уже не мог. Власть уже фактически была у них в руках, они могли получить ее в результате законной процедуры выборов, и никакой войны не было бы. Но вмешались внешние игроки, которым была необходима война, и война состоялась.

Все мы считали, что раз Янукович пошел на уступки, назначил новые выборы, то у страны есть еще восемь месяцев. А оказалось, счет шел уже на часы, и когда эти часы были сочтены, в Киеве произошел вооруженный государственный переворот. Януковича обманули много раз подряд, в последние недели правления он как будто сам стремился быть обманутым и при этом верил, что контролирует развитие событий, что кого-то сможет переиграть. Да, он был искушенным политиком, поэтому подобные предположения имели под собой основания, ведь он переигрывал своих противников не раз, однако никогда против него не вставала такая организованная, мощная сила. Этой силы он и не увидел, не смог адекватно оценить всю опасность, нависшую над государством.

А что касается Крыма, это счастье для крымчан, что все случилось так, как случилось. Если бы российское руководство замешкалось, Запад бы намертво вцепился в Крым. Следствием неразрешимых геополитических противоречий могла стать по-настоящему большая война, и не только в Крыму, но по всей Украине.

Сергей Хелемендик:

Прошло время, сейчас вы можете оценить события тех дней, располагая информацией, которой тогда не было. Была ли совершена президентом Украины какая-то роковая ошибка в эти последние дни и часы жизни Украины до переворота?

Виталий Захарченко:

Я бы не говорил о какой-то одной роковой ошибке, потому что анализ показывает, какого масштаба силы были задействованы в ходе переворота на Украине.

Президент до последнего верил в возможность мирного исхода, и не надо ему это ставить в упрек. История постсоветской Украины, участником которой Янукович был и остается как легитимно избранный президент, которого незаконно свергли путем государственного переворота, не знала таких эпизодов, сравнимых с геноцидной войной, развязанной хунтой после переворота. Это было вне опыта.

Очевидно, что Янукович как политик хотел сохранить целостность, неделимость и унитарность Украины. Он действительно верил в правильность выбранного пути. В этом состояла классическая для политиков с востока Украины политическая ошибка — желание, придя к власти за счет избирателей юго-востока, в дальнейшем какими-то компромиссными решениями привлечь на свою сторону симпатии жителей центра и отдельных западных регионов (таких, как Закарпатье). Идея таким образом увеличить свою электоральную базу была характерна для политиков с востока Украины задолго до Януковича. Это пытался делать в свое время и Кучма. Притом что единство в государстве Украина всегда было условным, искусственным. Но к этому «единству» апеллировали политики и СМИ и до сих пор продолжают апеллировать, осознанно или бессознательно выдавая желаемое за действительное, уходят от реальности, сложной этнической, языковой и культурной ситуации.

В результате такого подхода десятилетиями проблемы Украины не решались, а только усугублялись, загонялись вглубь. Все это должно было рано или поздно выйти наружу. В политической практике Украины унитарность была «священной коровой» и, к сожалению, не только для идейных националистов. Национализм становился (и после евромайдана стал) государственной идеологией, и подавляющее большинство политиков пошло в фарватере таких идей. В том числе и «Партия регионов».

На мой взгляд, делать ставку на западные регионы, подыгрывать им было фатальной ошибкой всего политического проекта «Партии регионов». Ядерный электорат прагматично использовался во время предвыборной агитации (язык, история, культура, экономика). А после выборов все предвыборные лозунги забывались, размывались все обещания русскоязычным регионам. Своим избирателям «регионалы» постоянно твердили, мол, сейчас для таких реформ не время, нужно решить неотложные экономические задачи, у нас пока нет конституционного большинства для выполнения обещаний. Аргументировали невозможность выполнения обещаний «высшими общегосударственными ценностями», ради которых нужно все время «сшивать страну».

Наблюдая за этим год за годом, избиратель юго-востока формировал стойкое недоверие к своим лидерам и разочарование в них. Все чаще для мобилизации избирателей во время предвыборной борьбы «регионалам» нужен был все более явственный враг (Ющенко, Тимошенко, Тягнибок). И это позволяло до поры до времени задействовать принцип голосования базового электората «из двух зол меньшее», но объективно уменьшало идейную поддержку «регионалов» и Януковича.

После многолетнего курса на евроинтеграцию (читай — отрыв от России, который по экономическим и социокультурным мотивам был неприемлем для востока) «регионалы» окончательно разочаровали своих идейных сторонников. И когда настал майдан, идейного антимайдана не было, в этот раз «регионалам» не поверили уже и на востоке.

В результате опереться на массовую поддержку востока было нельзя. Именно поэтому, не воспринимая идеи майдана, русскоязычный электорат вел себя достаточно пассивно. Это было политической расплатой за идеологические ошибки всех двадцати лет. Результатом циничного использования политической элитой в своих интересах искренних стремлений и чаяний жителей юго-востока.

Я все это окончательно осознал по прибытии в Донецк; в Донбассе, в родном регионе, нас не поддержали, а значит, еще меньше шансов на поддержку было в Крыму.

Вот почему я говорил Януковичу, что попытка блокировать перешеек только милицейскими силами не сработает. В нас не видели защитников своих интересов — как это ни горько признавать.

 

ГЛАВА 2. Гражданская война на Украине привела часть страны к выбору в пользу будущего вместе с Россией

Сергей Хелемендик:

На Украине идет война, которой придумали много разных названий, самые распространенные — гражданская и гибридная. Официальная украинская пропаганда назвала эту войну антитеррористической операцией, причем год назад Порошенко обещал, что все закончится за несколько дней, но остановили войну только Минские соглашения, причем роль России в их достижении была решающей.

Число жертв официально измеряется тысячами среди военных и гражданских лиц, неофициально говорится о десятках тысяч, так, немецкая разведка привела цифру 50 тысяч убитых. Как вы относитесь к этой войне?

Виталий Захарченко:

По моим данным, жертв этой войны сегодня, может быть, даже больше, чем оценка немецкой разведки.

Эта война — трагедия для моей страны, моего народа, это преступление, которое должно быть как можно быстрее остановлено. А преступники должны понести заслуженное суровое наказание. Потому что это война террористическая в прямом смысле слова.

Террор означает ужас, страх, запугивание. Развязавшие и ведущие войну киевские политики — настоящие террористы международного, я бы даже сказал, мирового масштаба. Такими они останутся в истории.

Посмотрите, какие результаты эта война принесла. Разрушенные, на первый взгляд бессмысленно, города, поселки и села, заводы и фабрики, инфраструктура. Это война на уничтожение Донбасса вместе с людьми, его населяющими, — как только дончане начали понимать это, из первоначально разрозненного, во многом стихийного протеста появилось вооруженное сопротивление, а после возникли армии ДНР и ЛНР, превратившиеся сегодня в реальную и грозную для неонацистов силу.

Я думаю, что главный исторический смысл происходящего на Донбассе еще малодоступен для нас, современников. Но это, бесспорно, события исторического масштаба, причем они уже сейчас меняют ход мировой истории.

Попытка уничтожить Донбасс вместе с мирным населением, точнее с непокорной частью этого населения, путем войны с использованием регулярной армии Украины, подкрепленной бандитскими батальонами, — это прелюдия или репетиция того, что коллективному Западу хочется сделать со всей Украиной, а потом и с Россией.

К сожалению, во многих местах на нашей планете у них это получается. Так, в Ираке уничтожено за годы после Саддама Хусейна от 10 до 15 % населения.

Нечто подобное уготовано и Украине, поэтому крайне важно сейчас в полный голос говорить об этом и объяснять истинные причины происходящего. Большинство людей на Украине по-прежнему ослеплены и не хотят видеть очевидного. Им нужно открывать глаза и объяснять, что они лишние, что с точки зрения тех, кто правит сейчас на Украине, от них нужно избавиться, их просто хотят ликвидировать, согнать с насиженных мест, и война — самый эффективный способ это сделать.

Это террористическая, геноцидная война, целью которой является очищение территории Украины от существенной части местного населения, для начала Донбасса.

То есть всем должно быть понятно: Украина нужна Европе, США, Западу в целом как богатая территория, но без населения, которое имеет несчастье там проживать.

Если понимать происходящее так, то появляются ответы на абсолютно все вопросы о том, почему пребывающая пока у власти в Киеве хунта ведет себя именно так. Включая беспримерный социальный геноцид, развязанный хунтой, после которого слова из старого советского анекдота «А вы дустом их не пробовали?» перестанут восприниматься как юмор, а станут страшной реальностью.

Приведшие эту хунту к власти кураторы из США реализуют свою любимую технологию: пусть туземцы уничтожают друг друга с нашей помощью и под нашим руководством. Но отдают себе отчет в том, что отработанный рецепт, годный для стран третьего мира, на Украине может не сработать.

Поэтому к ликвидации украинцев подходят цинично, комплексно, с разных сторон. Пусть людям будет нечего есть, нечем лечиться, нечем отапливать жилье — это реальные задачи для сегодняшнего правительства в Киеве, и они успешно решаются.

Война здесь играет ключевую роль — как универсальное объяснение и оправдание социального геноцида народа.

Универсальное объяснение во все времена: стало так плохо, потому что война, потому что на нас напали, причем печально то, что часть людей на Украине пока еще восприимчива к такой риторике.

Минские соглашения стали большой дипломатической победой России, и я хочу подробнее остановиться на том, почему это так.

Благодаря Минским соглашениям удалось вовлечь в решение вопроса Украины главных игроков европейской политики и сделать их в этом если не союзниками, то как минимум партнерами.

Ведь издалека кажется, что сотни наблюдателей ОБСЕ на Донбассе — это просто техническая деталь, мелочь, тем более претензий к их деятельности немало, особенно у тех, кто находится под огнем ВСУ, но их появление все же изменило ситуацию, помогло приостановить войну, пусть и на время.

Нужно понимать, что многие наблюдатели ОБСЕ — кадровые военные стран НАТО в отставке или действующие, многие представляют политические круги разного уровня, есть также журналисты — и убивать этих людей просто так хунта себе позволить не может. Это своего рода живой щит, который помог, хотя бы частично, остановить кровопролитие.

Не менее важно, что минские договоренности помогли сделать важный шаг к оформлению субъектности ДНР и ЛНР на международном уровне. Они пусть не де-юре, но де-факто стали субъектами международных отношений.

Была предложена и поддержана на международном уровне идея нового федеративного устройства Украины. Потому что только федеративное устройство дает шанс стране сохранить свою государственность. То есть ДНР и ЛНР так или иначе приобретают субъектность, и это происходит на фоне сползания хунты в политическое болото.

Хунта — это не субъект, это марионетки, куклы, за спиной которых в качестве Карабаса-Барабаса выступают непосредственно вице-президент США Байден или госпожа Нуланд, назначавшая в свое время Яценюка прямо по телефону, причем руководители США не только не скрывают свою роль кукловодов — напротив, выставляют ее напоказ.

Есть и еще одна сторона процесса: минские договоренности изменили позицию Европы, они войдут в историю как первое существенное и результативное отклонение Европы от диктата США в украинском вопросе.

Сегодня мы понимаем, что у украинской армии нет никаких шансов победить ополченцев на Донбассе. Для хунты в Киеве невозможность победить Донбасс — это катастрофа. Сегодня украинские военные воевать в массе своей не хотят, и после Дебальцево эта масса постоянно растет. Не хотят воевать даже украинские генералы. Не говоря уже о полуголодных солдатах-призывниках, которым абсолютно понятно, что они — пушечное мясо.

Сергей Хелемендик:

Вы высказываетесь в пользу федерализации Украины, в то время как официальные власти в Киеве уже практически заклеймили эту идею, причем, как ни странно, как прорусскую, может быть, скоро запретят и само слово. Насколько это вообще реально?

Виталий Захарченко:

Я убежден, что федеративное устройство Украины — вполне реальный путь, единственная политическая идея, которая может не дать Украине развалиться и способна создать новый для Украины тип государства и новую государственность.

Федераций много в мире, в этом нет ничего плохого, просто напомню, что федерацией являются и Россия, и США.

А условие простое — во главе Украины должны оказаться другие люди, не запачканные кровью своих сограждан, не марионетки, а разумные политики, заинтересованные в сохранении и спасении Украины.

И это условие, кстати, тоже вполне реально. Сегодняшние правители Украины — временщики, и их время истекает, но, увы, мы не знаем, сколько крови они успеют еще пролить. И потом, если страна окончательно развалится и ее начнут рвать на части извне, думать о федерации будет поздно.

Сергей Хелемендик:

В декабре 2013 года, практически накануне переворота в Киеве, я выступил со статьей «Доктрина воссоединения: поглощение Украины — цена вопроса». В ней говорится:

«Россия может попробовать помочь Украине удержать свою государственность, но только в том случае, если украинское государство докажет свою жизнеспособность и только если это будет дружественное, братское государство-союзник. Вероятность такого развития невелика, но оно не исключено.

Любой другой вариант — Украина прозападная, Украина буферная, Украина махновского, бандеровского хаотичного разлива — для России не просто неприемлем, а грозит уничтожением всего Русского мира. Раздел несостоявшегося украинского государства, если оно окончательно не состоится, нужно правильно назвать, и такое название есть — воссоединение Украины с Россией. И памятник есть в Киеве, и голову пока не оторвали ни Богдану Хмельницкому, ни коню».

С тех пор прошло почти два года, воссоединение Крыма состоялось больше года назад, воссоединение Новороссии с Россией уже практически неизбежно, хотя будет выглядеть по-другому и по-другому называться. Тенденция на сегодняшний день понятна: по мере развала Украины ее части будут присоединяться или воссоединяться с Россией на каких-то условиях.

Есть ли вообще какой-то другой реальный путь, чем тот, по которому пошли Крым, а затем и Новороссия, есть ли альтернатива? Украина тонет в трясине кровавых междоусобиц, социальных потрясений, но каждая часть тонет по-своему и будет по-своему пытаться выплывать. И плыть будет в сторону России.

Виталий Захарченко:

Я знаком с вашими статьями и во многом согласен с их идеями. Если ли другой путь, кроме воссоединения Украины или ее частей с Россией?

Теоретически путей много, как мы знаем, последние годы мейнстримом украинской политики была некая евроинтеграция при сохранении добрых, близких отношений с Россией.

И хотя это выглядело как попытка усидеть сразу на двух стульях, вроде бы ничего плохого в этом никто не видел, все как бы на месте — и с Европой дружба, и с Россией, но вот результат оказался не просто плохой — страшный, кровавый.

Лозунг «Україна це Європа» звучит сегодня как насмешка, как издевательство, в Европе собственная армия не стирает с лица земли свои города с их жителями, а разрушения на Донбассе уже страшнее, чем были во время Великой Отечественной войны. Этого даже в Африке не происходит, здесь ВСУ в операции АТО оказались впереди планеты всей, никто и нигде в мире так беспощадно и варварски не уничтожает свои города.

Другой лозунг «Европа без виз» действительно исполнился, но не совсем так, как ожидали на Украине. Визы не отменили, их стали выдавать так сложно и мучительно, стали так часто отказывать, что получается — Европа оставляет Украину без виз. И это притом, что гражданам ЕС и США для посещения Украины визы не требуются.

Средняя зарплата стала, как в Африке, — на уровне 100 долларов в месяц, и по всеобщему убеждению дальше будет еще хуже.

На ваш вопрос о том, есть ли альтернатива воссоединению с Россией, невозможно ответить без учета духовного и морального состояния людей на Украине, без понимания того, какие пути видят и находят они.

Жители Украины массово дезориентированы, но, несмотря на это, они поставлены перед необходимостью выбора, который можно назвать цивилизационным. А можно назвать проще, понятнее. Это выбор — как жить. Жить ли и дальше вместе в Россией, как жили тысячи лет предки подавляющего большинства людей, населяющих сегодня Украину (кроме так называемых «западенцев», о которых нужно говорить отдельно и очень серьезно).

Будущее вместе с Россией — это духовный, моральный, культурный, философский выбор, который в таком виде политический мейнстрим украинцам никогда не предлагал и пока не предлагает.

Повторюсь: с падением СССР украинцам в самых разных видах внушалось, что они не Россия, что они что-то особенное, новое, как будто подписанием бумаг в Беловежской пуще один народ заменили на другой.

Выбор «будущее вместе с Россией» сам по себе не предполагает ни вступления в состав России, как это произошло с Крымом, ни восстания против киевской власти, как это случилось на Донбассе, но это выбор своего будущего — судьбоносный, экзистенциальный, и, по моему убеждению, по этому пути уже сегодня готова идти большая часть населения Украины, несмотря ни на какую пропаганду.

Важно понимать, что идея окончательного и бесповоротного отторжения Украины от России, превращения России сначала в виртуального, а потом и настоящего врага, начала раскручиваться с полным размахом только после майдана, то есть совсем недавно, и это экстремизм даже для очень свидомых.

Выбор «будущее вместе с Россией» это своего рода Рубикон для многих украинцев сегодня.

Но есть другой выбор: Украина может продолжать искать другой путь, например без России, с Европой, Америкой, Литвой, Польшей.

Есть и совсем радикальный вариант: Украина пойдет против России. Идеологи украинского фашизма предлагают его как картину будущего: Украина выступит против России, будет с Россией воевать, ей поможет в этом все «прогрессивное» человечество, и Украина победит. А потом будет участвовать в дележе огромных природных богатств побежденного русского медведя.

Выбор «будущее вместе с Россией» предлагает реальный образ общего с Россией будущего, которое логично вырастает из общего прошлого и опирается на драму и трагедию сегодняшней Украины, которую поиск других альтернатив и попытки игры с другими игроками, прежде всего с США, привели к государственному перевороту, кровавой войне на Донбассе, грозящей банкротством и разрухой.

Этот выбор сделают многие на Украине, но я хочу подчеркнуть: России как великой стране и русским как народу есть что сказать на эту тему Украине. Россия может поддерживать выбор Украины «будущее вместе с Россией» и делать это эффективно.

Сергей Хелемендик:

Почему же об этом выборе будущего вместе с Россией никто на Украине не говорит так открыто, как это сформулировали вы? Не говорит даже сейчас, когда ориентация на ЕС и США привела к перевороту и войне?

Виталий Захарченко:

Я думаю, это еще инерция по-украински политкорректного домайдановского мышления, когда Европу было принято на все голоса хвалить, а о России сдержанно помалкивать. Политикам на Украине еще никто не сказал, что теперь так можно говорить и думать, что это уже реальная повестка дня.

 

ПРИЛОЖЕНИЕ 1. Будущее с Россией — это духовный выбор. Интервью с бывшим министром внутренних дел Украины (2011–2014) Виталием Захарченко

— Уже больше года на Украине идет война. Неофициально говорится о десятках тысяч жертв. Немецкая разведка привела цифру 50 тысяч убитых. Как вы относитесь к этой войне?

— По моим данным, жертв этой войны сегодня, может быть, даже больше, чем оценка немецкой разведки.

Я отношусь к этой войне как к трагедии моей страны, моего народа и как к преступлению, которое должно быть как можно быстрее остановлено.

А преступники должны понести заслуженное суровое наказание. Это прежде всего война террористическая в самом прямом смысле слова.

Террор означает ужас, страх, запугивание. Развязавшие и ведущие эту войну киевские политики — настоящие террористы международного, я бы даже сказал, мирового масштаба. Такими они останутся в истории. Посмотрите, какие результаты эта война принесла. Уничтоженные на первый взгляд бессмысленно города, поселки и села, заводы и фабрики, инфраструктура. Это война на уничтожение Донбасса вместе с людьми, его населяющими, — как только дончане начали понимать, что это так, из первоначально разрозненного протеста сначала появилось вооруженное сопротивление, а после возникли и армии ДНР и ЛНР, превратившиеся сегодня в реальную и грозную для неонацистов силу.

Я думаю, что главный исторический смысл происходящего сегодня на Донбассе еще мало доступен нам, современникам. Но это, бесспорно, события исторического масштаба, причем они уже сейчас меняют ход мировой истории.

Попытка уничтожить Донбасс вместе с мирным населением, точнее с непокорной частью этого населения, путем войны с использованием регулярной армии Украины, подкрепленной бандитскими батальонами, это прелюдия или репетиция того, что англосаксонской цивилизации хочется сделать со всей Украиной, а потом и с Россией.

К сожалению, во многих местах на нашей планете у них это получается. Так, в Ираке уничтожено за годы после Саддама Хусейна от 10 до 15 процентов населения, и процесс продолжается.

Нечто подобное уготовано и Украине, поэтому крайне важно сейчас в полный голос говорить об этом и объяснять истинные причины происходящего. Потому что большинство людей на Украине по-прежнему ослеплено и не хочет видеть очевидного.

Им нужно открывать глаза и объяснять, что они лишние, что с точки зрения тех, кто правит сейчас на Украине, от них нужно избавиться, их просто хотят ликвидировать, согнать с насиженных мест, и война — самый эффективный способ это сделать. Это террористическая, геноцидная война, целью которой является очищение территорий Украины от существенной части местного населения, для начала Донбасса.

В случае Украины всем должно быть понятно: Украина нужна Европе, США, Западу в целом как богатая территория, но без населения, которое имеет несчастье на этой территории проживать. Если понимать происходящее так, то появляются ответы на абсолютно все вопросы о том, почему пребывающая пока у власти в Киеве хунта ведет себя именно так. Включая беспримерный социальный геноцид, развязанный хунтой.

Приведшие эту хунту к власти кураторы из США реализуют свою любимую главную технологию: пусть туземцы уничтожают друг друга с нашей помощью и под нашим руководством. Но отдают себе отчет в том, что на Украине это может не сработать. Поэтому к ликвидации украинцев подходят комплексно, с разных сторон.

Пусть людям будет нечего есть, нечем лечиться, нечем отапливать свое жилье — это реальные задачи для сегодняшнего правительства в Киеве, и они успешно решаются. И война здесь играет тоже ключевую роль, как универсальное объяснение социального геноцида народа. Стало так плохо, потому что война, потому что на нас напали, причем часть людей на Украине пока еще восприимчива к такой риторике.

— Каков ваш прогноз будущего войны на Донбассе? После минских соглашений боевые действия как будто приостановились, но есть всеобщее убеждение, что это только передышка, перемирие, подготовка к продолжению войны.

— Минские соглашения были важны и полезны, были большой победой России, и я хочу подробнее остановиться на том, почему это так. Удалось вовлечь в решение вопроса Украины главных игроков европейской политики и сделать их в этом если не союзниками, то как минимум партнерами. Ведь издалека кажется, что сотни наблюдателей ОБСЕ на Донбассе это просто техническая деталь, мелочь, но их появление реально изменило ситуацию, и именно оно помогло остановить войну, пусть и на время.

Потому что многие из них кадровые военные стран НАТО в отставке или действующие, многие представляют политические круги разного уровня и направлений, есть и журналисты, и убивать этих людей хунта не может себе позволить. Это своего рода живой щит, который реально помог остановить кровопролитие.

Так, в результате минских договоренностей и появления наблюдателей от ОБСЕ появилась реальная причина для прекращения огня. Не менее важно, что минские договоренности сделали первый шаг к оформлению субъектности ДНР и ЛНР на международном уровне. Они, пусть не де-юре, но де факто стали субъектами международных отношений.

Была предложена и поддержана на международном уровне идея нового федеративного устройства Украины.

Потому что только федеративное устройство дает шанс Украине сохранить свою государственность.

Другой вопрос, что хунта в Киеве все это не соблюдает и соблюдать не собирается, но ведь не они субъект. Это просто марионетки, куклы, за которыми в качестве Карабаса-Барабаса выступает непосредственно вице-президент США Байден или госпожа Нуланд, назначавшая свое время Яценюка прямо по телефону, причем руководители США и не только не скрывают свою роль кукловодов, напротив, выставляют ее напоказ.

Минские договоренности войдут в историю как первое существенное, важное и результативное отклонение Европы от диктата США в украинском вопросе.

Прогноз войны на Донбассе сегодня и прост, и чрезвычайно сложен. Простота в том, что ничего, кроме войны, в Киеве уже не могут сделать, просто и понятно то, что «Карабас-Барабас» с плеткой гонит их на эту войну. То есть вопрос о том, когда и как начнется новое наступление ВСУ (вооруженных сил Украины. — Примеч. ред.) в рамках АТО (антитеррористической операции. — Примеч. ред.), решается в Вашингтоне, и вопрос принципиально давно решен, война соответствует целям и задачам Америки и должна продолжиться. Сложность в том, что реально никто сегодня не может предсказать, как эта война будет развиваться.

Я бы даже сказал так: наблюдателям и аналитикам понятно, как война не может развиваться, понятно то, что у украинской армии нет никаких шансов победить ополченцев на Донбассе, понятно, что это снова будет громкое поражение, но вот дальше начинаются очень серьезные, большие вопросы.

Я, например, думаю, что Минска-3, скорее всего, уже не будет, то есть с началом новых военных действий все уже будут решать военные люди и их действия.

Для хунты в Киеве это не просто плохо, это пагубно, это катастрофа, потому что украинские военные воевать в массе своей не хотят, и после Дебальцева эта масса постоянно растет. Точнее националистические карательные батальоны были бы не прочь продолжать безнаказанные артобстрелы жилых кварталов, но вот умирать за чужие интересы не готовы. И что же они будут решать, если даже украинские генералы воевать не хотят? Не говоря уже о полуголодных солдатах-призывниках, которым абсолютно понятно, что они пушечное мясо, которое кто-то, исходя из своих соображений, гонит на убой.

После бегства Коломойского под вопросом и роль его карательных батальонов.

Кто их будет кормить и оплачивать? Кто будет ставить задачи, командовать?

Сложно ответить на, казалось бы, простой вопрос: а где армия Новороссии на этот раз остановится? Ограничится Донецкой и Луганской областями или двинется дальше на юг и юго-запад, может быть, возьмет Мариуполь, освободит путь в Крым по суше? А что если в Одессе или на Харьковщине в это время начнется стихийное восстание против фашизма? Смогут ли ополченцы не поддержать восставших? Вопросов намного больше, чем ответов.

Я хочу подчеркнуть, что самым правильным является раз и навсегда остановить кровопролитие, остановить войну и так или иначе договариваться мирно. Но, к несчастью, это не устраивает тех, кто все это заварил.

— Вы высказываетесь в пользу федерализации Украины, в то время как официальные власти в Киеве уже практически заклеймили эту идею. Насколько это вообще реально, и если все-таки реально, то при каких условиях?

— Я убежден, что федеративное устройство Украины это вполне реальный путь, это единственная политическая идея, которая может не дать Украине развалиться и создать новый для Украины тип государства и новую государственность.

Федераций много в мире, в этом нет ничего плохого или зазорного, просто напомню, что федерацией являются и Россия, и США. А условие простое — во главе Украины должны оказаться другие люди, не запачканные в крови своих сограждан, не марионетки, а разумные политики, заинтересованные в сохранении и спасении Украины.

И это условие, кстати, тоже вполне реально, сегодняшние правители Украины — временщики и их время истекает, но, увы, мы не знаем, когда произойдут эти перемены, сколько крови еще прольется. И потом, если страна окончательно развалится, и ее начнут рвать на части извне, думать о федерации будет поздно.

— Есть ли вообще какой-то другой реальный путь, чем тот, по которому пошли Крым, а затем и Новороссия, есть ли альтернатива?

— На ваш вопрос о том, есть ли альтернатива воссоединению с Россией, невозможно ответить без учета духовного и морального состояния людей на Украине, без понимания того, какие пути видят и находят они. Люди на Украине массово дезориентированы, но, несмотря на это, они поставлены перед необходимостью выбора, который можно назвать цивилизационным. А можно назвать проще, понятнее. Это выбор — как жить. Жить дальше вместе в Россией, как жили тысячи лет предки подавляющего большинства людей, живущих сегодня на Украине, — кроме так называемых «западенцев», о которых нужно говорить отдельно и очень серьезно.

Будущее вместе с Россией — это духовный, моральный, культурный, философский выбор, который в таком виде политический мейнстрим украинцам никогда не предлагал и пока не предлагает. Повторюсь, с падением СССР украинцам в самых разных видах внушалось, что они не Россия, что они что-то совсем особенное, что-то новое, как будто подписанием бумаг в Беловежской пуще один народ заменили на другой.

Выбор «будущее вместе с Россией» сам по себе не предполагает ни вступления в состав России, как это произошло с Крымом, ни восстания против киевской власти, как это случилось на Донбассе, но это выбор своего будущего, судьбоносный, экзистенциональный, это путь, и, по моему убеждению, по этому пути уже сегодня готова идти большая часть населения Украины, несмотря ни на какую пропаганду. Важно понимать, что идея окончательного и бесповоротного отторжения Украины от России, превращения России сначала в виртуального, а потом и настоящего врага, начала раскручиваться с полным размахом только после майдана, то есть совсем недавно, и это экстремизм даже для очень свидомых. Выбор «будущее вместе с Россией» это своего рода Рубикон для многих украинцев сегодня.

Но есть другой выбор, Украина может продолжать искать другой путь, например — без России, с Европой, с Америкой, с Литвой, Польшей.

Есть и совсем радикальный выбор — Украина пойдет против России. Идеологи украинского фашизма предлагают его как картину будущего: Украина выступит против России, будет с Россией воевать, ей поможет в этом все прогрессивное человечество, и Украина победит Россию. А потом будет участвовать в дележе огромных природных богатств побежденного русского медведя.

Выбор «будущее вместе с Россией» предлагает реальный образ общего с Россией будущего, которое логично вырастает из общего прошлого и опирается на драму и трагедию сегодняшней Украины, которую поиск других альтернатив и попытки игры с другими игроками, прежде всего с США, привели к государственному перевороту, кровавой войне на Донбассе, которой грозит банкротство и разруха. Этот выбор сделают многие на Украине, но я хочу подчеркнуть, России как великой стране и русским как народу есть что сказать на эту тему Украине. Россия может поддерживать выбор Украины «будущее вместе с Россией» и делать это эффективно.

— Почему же об этом выборе будущего вместе с Россией никто на Украине не говорил и не говорит так открыто, как это сформулировали вы. Не говорит даже сейчас, когда ориентация на ЕС и США привели к перевороту и войне?

— Я думаю, это еще инерция по-украински политкорректного домайдановского мышления, когда Европу было принято на все голоса хвалить, а о России сдержанно помалкивать. Политикам на Украине еще никто не сказал, что теперь так можно говорить и думать, что это уже реальная повестка дня.

Беседовал Сергей Хелемендик.

Источник: s-rossiey-eto-duhovnyy-vybor/

 

ПРИЛОЖЕНИЕ 2. Виталий Захарченко: Украина после отделения Донбасса потеряет 20 % ВВП

«Российские вести» представляют своим читателям статью доктора экономических наук, бывшего министра внутренних дел Украины Виталия Юрьевича Захарченко, посвященную проблемам экономического развития Украины и Донбасса в условиях их совместного и раздельного существования.

Политическая и экономическая ситуация на Украине близка к катастрофической. Недостатка в разного рода анализах текущего состояния и перспектив развития экономики «незалежной» нет. Но вот только политическая составляющая в них настолько велика, что порой сложно сделать объективные выводы из того огромного объема различных данных. В данном материале я постарался максимально дистанцироваться от политики и брал во внимание только те статистические показатели, которые опубликованы самим Киевом. Цель исследования проста — на основании тех цифр, которые даже у нынешних властей Украины не вызывают возражений, рассмотреть возможность экономического существования Украины без Донбасса и соответственно Донбасса без Украины. Будем считать, что такая трактовка вызвана исключительно научным интересом, а выводы, которые я позволил себе сделать, это только личное мнение. Кто желает опровергнуть — милости прошу к дискуссии, но с цифрами и фактами, пожалуйста.

Итак, начнем с общего анализа показателей украинской экономики за последние четыре года.

Анализ ключевых показателей экономики за 2012–2015 годы

В качестве ключевых показателей экономики выбраны: динамика изменения валового внутреннего продукта (ВВП), динамика изменения объема реализованной продукции, динамика изменения индекса инфляции, динамика изменения численности населения в Украине, уровень безработицы в Украине, динамика изменения валового регионального продукта. Информационные источники — официальные.

Как видно из диаграммы, представленной на рис. 1, за последние 5 лет до 2014 года в Украине наблюдался стабильный экономический рост.

Рисунок 1.

Показатель ВВП стабильно повышался (в среднем на 10 % ежегодно). Начиная с 2014 года ситуация резко ухудшилась в связи с политическим кризисом и возникновением военного конфликта на востоке страны. На сегодняшний день динамика ВВП является отрицательной, и к концу года планируется снижение показателя в размере 5-10 %.

По состоянию на конец первого полугодия 2015 года наблюдается снижение ВВП по сравнению с первым полугодием 2014 года на 6,5 %. Ожидается, что негативная тенденция сохранится. На конец года падение ВВП может увеличиться до 10 %.

Как видно из рис. 2, наблюдается постоянный стабильный рост объема реализованной продукции, и в 2014–2015 годах тенденция сохраняется, несмотря на усложнение социально-экономической ситуации в стране.

Рисунок 2.

Однако данный показатель представлен номинальными значениями (в ценах на момент сбора данных). Индекс инфляции позволяет более точно оценить эти данные. Отмечается существенное снижение уровня производства в металлургии, машиностроении, угледобывающей отрасли, а также в химической промышленности. Это связано с тем, что многие крупные предприятия, расположенные на территории Луганской и Донецкой областей, в данный момент не функционируют из-за военных действий.

Как видно из рис. 3, индекс инфляции за последние 5 лет до 2014 года снижался и достиг минимального значения.

Рисунок 3.

Однако уже в 2014 году индекс инфляции составил 24,9 %, а в текущем 2015 году он будет составлять 40,7 %, по данным, имеющимся за первое полугодие. Такое значение индекса инфляции является чрезвычайно высоким. Кроме того, на уровень жизни населения негативно повлиял рост курса иностранных валют, который составил почти 200 %. Импорт товаров существенно снизился, так как покупательная способность гривны упала фактически в 3 раза. Это сигнал для повышения конкурентоспособности национальных производителей. Однако многие товары являются исключительно импортными и внутри страны не производятся. Таким образом, существенно снизилась покупательная способность граждан, а рост заработной платы в текущем году на 10 % фактически не компенсирует роста цен.

На диаграмме (рис. 4) четко прослеживается постоянное снижение данного показателя. В 2015 году отмечено резкое снижение, связанное с отделением от Украины Крымского полуострова.

Рисунок 4.

Всего за анализируемый период численность населения снизилась на 7 %. Кроме того, в данный момент нет никаких предпосылок для увеличения этого показателя. В данном случае наблюдается как превышение смертности над рождаемостью, так и миграция населения.

На текущий момент остаются неучтенными вынужденные эмигранты, которые переехали в связи с политической ситуацией в стране. Несмотря на то что они переехали в другую страну и даже получили там другое гражданство, официально они пока еще остаются гражданами Украины. Таким образом, реальная демографическая ситуация может оказаться еще хуже, чем в официальных источниках.

Уровень безработицы в 2014–2015 годах существенно вырос, однако пока еще не достиг критического значения. Такой резкий рост вызван ликвидацией и консервацией многих предприятий, особенно на востоке страны.

Однако приведенные показатели, которые являются официальными, не отражают полностью всю картину, связанную с безработицей, так как при расчете уровня безработицы учитываются только те граждане, которые зарегистрировались в центре занятости. То есть здесь не учитываются те, кто временно покинул страну или же просто не хочет регистрироваться. Таким образом, можно предполагать, что фактический уровень безработицы еще выше.

Кроме того, при расчете уровня безработицы не учитываются граждане, которые временно выезжают за границу для осуществления трудовой деятельности. В частности, жители западных регионов часто выезжают в страны Евросоюза, а восточных — в Россию.

Как видно из рис. 5, за последние годы вплоть до 2014 года прослеживается четкая тенденция увеличения ВРП.

Рисунок 5.

Эта тенденция сохранялась как в целом на Украине, так и отдельно в Луганской и Донецкой областях. В 2013 году отмечен небольшой спад в Луганской и Донецкой областях: валовый региональный продукт снизился на 6,5 % и 3,5 %, а уже в 2014 году произошло резкое снижение показателя на 30 % и 50 % соответственно.

В целом по Украине объем валового регионального продукта снизился на 7 %. При этом данный показатель представлен в номинальном значении, то есть в ценах на текущий, а не прошлый год. Таким образом, можно говорить о существенном ухудшении экономического положения Украины, особенно в Луганской и Донецкой областях.

Прогноз

На сегодняшний день практически все эксперты сходятся во мнении, что украинская экономика находится в состоянии спада. При этом остановить такой спад пока что не представляется возможным. Даже правительство, которое до этого строило оптимистические прогнозы, перестало отрицать факт экономического кризиса. Вопрос остается лишь в том, насколько глубоким будет спад, когда экономика страны стабилизируется, а ее показатели начнут расти.

К концу 2014 года показатель ВВП в Украине снизился примерно на 5 %. При этом, если учитывать показатель инфляции в 24,9 %, ВВП в реальных ценах прошлого года был еще ниже. В данный момент снижение ВВП на конец отчетного года планируется примерно на 9 %. Такая оценка предоставляется правительством Украины.

Фактически падение ВВП в данном случае является неизбежным по ряду объективных причин. В первую очередь существенно ухудшилось положение в промышленной сфере и добывающей отрасли, которые тяготеют к восточным регионам страны. Из-за политической нестабильности практически все коммерческие иностранные инвестиции заморожены и отложены на неопределенный срок.

Прогноз на текущий 2015 год предполагает падение ВВП. При этом даже правительство подтверждает эту информацию. Согласно прогнозам МВФ и ЕБРР, существует два сценария — пессимистический и оптимистический, согласно которым ВВП на Украине снизится на 11,9 % и 6,5 % соответственно.

В 2016–2018 годах правительство Украины планирует как минимум ликвидировать падение ВВП или даже получить небольшой рост. Это может быть связано с тем, что при расчете используется не базисный, а цепной показатель. То есть если принимать за базу расчета 2015 год, когда наблюдается резкое падение, то вполне возможно замедление снижения ВВП. В то же время если использовать как базу расчета, например, 2013 год, то при тех же показателях ВВП будет отмечено падение, а не рост.

В данный момент экономика Украины находится в чрезвычайно сложном и неоднозначном положении. Эта ситуация подкрепляется политической нестабильностью как внутри страны, так и на международной арене. При этом пока еще не предприняты меры, необходимые для выхода из этой кризисной ситуации.

Экономика Украины имеет тесные производственные связи с экономиками стран СНГ. В первую очередь это обусловлено исторически совместным функционированием в рамках одного государственного образования. Кроме того, после получения независимости Украина не смогла полностью уйти от этого наследия, и довольно плотное сотрудничество продолжалось все эти годы. Особенно тесными были отношения между Россией и Украиной. Многие производственные цепочки охватывали предприятия одновременно двух государств, и партнерство было практически неизбежным. Однако вследствие последних политических событий экономические отношения между странами-соседями сильно ухудшились, что сказалось на их экономике.

Если не будут предприняты радикальные меры, направленные на улучшение отношений между Россией и Украиной, многие украинские предприятия просто не смогут нормально функционировать и будут ликвидированы. Это негативно скажется в первую очередь на машиностроении, металлургии и добывающей промышленности.

Кроме того, в данный момент Россия практически полностью отказалась от сельскохозяйственной продукции украинских производителей. Выйти с этой продукцией на западные рынки пока не представляется возможным из-за ряда причин. Поэтому уже сегодня многие сельскохозяйственные предприятия становятся неплатежеспособными и проходят процедуру банкротства.

Качество жизни населения в Украине существенно снизится за счет урезания социальных выплат и пособий. Отмена и приостановление гарантий достойного финансового обеспечения сфер образования, науки и здравоохранения противоречат современным мировым требованиям.

Подводя итог, можно сделать вывод о том, что для максимального нивелирования существующих проблем необходимо выполнение нескольких условий: устранение военного конфликта в Донецкой и Луганской областях, демилитаризация экономики и развитие ее реального сектора.

Перспективы экономической самостоятельности ДНР и ЛНР

Экономическая самостоятельность Донецкой и Луганской народных республик является сегодня одной из наиболее актуальных и дискуссионных проблем среди ученых-экономистов, аналитиков, экспертов и практиков. Дивергенция мнений по этому поводу буквально состоит в следующем: одни считают, что Донбасс был дотационным, депрессивным регионом Украины, и, соответственно, положительно смотрят на его экономическое и институциональное отделение от Украины; другие полагают, что отделение Донбасса от Украины обернется экономической трагедией, и не видят дальнейших перспектив социально-экономического развития страны без мощного промышленного региона.

Поскольку территории ДНР и ЛНР де-юре являются непризнанными мировым сообществом, производственные связи с Украиной и другими государствами разрушены, а новые связи еще не налажены, перспективы экономического развития в том виде, в котором они находятся сейчас, не существует. Промышленные предприятия разрушены более чем на 50 %, интеллектуальный потенциал республик также пострадал, поскольку уехали многие ученые, инженеры, высококвалифицированные специалисты в разных отраслях экономики.

Таким образом, перед республиками в данный момент открывается три пути развития: реинтеграция в украинское государство, вхождение в состав Российской Федерации или функционирование как самостоятельные геополитические субъекты.

В силу отсутствия мощного централизованного аппарата управления нарушаются функции координации и контроля экономического развития. Для эффективного социального развития жителям данных территорий необходимы безопасность, работа и социальные выплаты, но обеспечить это может лишь единая, централизованная власть. Проблема социально-экономического развития региона состоит не только в перманентных задолженностях республик перед населением по оплате труда и социальным выплатам, но и в колоссальном разрыве между уровнем доходов населения и индексом цен. Например, в мае 2015 года 544 тыс. пенсионеров получили 2 млрд руб. российских бюджетных дотаций, что составляет 3676 руб. на человека, или 1523 грн. Это несколько превышает размер минимальной пенсии в Украине (1200 грн), однако если учесть разницу цен в Киеве (Харькове, Полтаве и других украинских городах) и Донецке, можно констатировать, что жители республик стали жить беднее в несколько раз.

На территориях ДНР и ЛНР в силу неблагоприятной политической обстановки произошли существенные изменения в промышленном секторе. Так, угледобыча на немногочисленных работающих шахтах ощутимо снизилась. Например, одним из лучших на Донбассе объединений по экономическим показателям «Макеевуголь» в первом квартале 2015 года было добыто 261,73 тыс. т угля против 630,92 тыс. т за тот же период 2014 года, то есть произошел спад производства в 2,41 раза. По подсчетам Министерства угля и энергетики ДНР, себестоимость добычи сегодня составляет 1600–1900 грн/т, в то время как цена реализации составляет 1360 грн/т. Аналогичная ситуация прослеживается и в металлургической отрасли. Например, за январь-март выплавка стали на Енакиевском металлургическом заводе составила 262 тыс. т против 766 тыс. т за тот же период 2014 года.

Такая обстановка в реальном секторе экономики порождает проблему цепной реакции неплатежей: задолженность работодателя по оплате труда — задолженность республиканских бюджетов по выплате пенсий и социальных пособий — задолженность населения по оплате услуг и т. д.

Кризис на Донбассе коснулся также среднего и малого бизнеса: почти 2/3 фирм были закрыты или вывезены с территории, украинские торговые компании закрыли свои филиалы, а крупные долгосрочные проекты заморожены. С мая 2015 года количество вакансий на востоке страны начало стремительно сокращаться, летом отрицательная динамика составляла -50 % каждый месяц, а к осени рынок труда в Донецкой и Луганской народных республиках сжался до мизерного уровня.

Выход из системного социально-экономического и политического коллапса руководители ДНР и ЛНР видят в федерализации Украины, а территории республик субъектами федерации. В этих целях представители ДНР и ЛНР стали инициаторами внесения поправок в текст Конституции Украины, в том числе относительно финансово-экономической самостоятельности республик.

В соответствии со статьей 139 (ч. 3) данного законопроекта государство Украина должно обеспечивать финансовую самостоятельность отдельных районов с особым статусом путем:

1) закрепления за бюджетами отдельных районов с особым статусом достаточных источников финансирования, которые обеспечивают их сбалансированность, соответствуют объему заданий и находятся в ведении отдельных районов с особым статусом и органов местного самоуправления этих районов;

2) ежегодного определения защищенных расходов Государственного бюджета Украины, направляемых на государственную поддержку социально-экономического развития этих районов;

3) предоставления финансовой помощи и осуществления других форм финансового сотрудничества;

4) заключения с отдельными районами с особым статусом (и/или их ассоциациями) соглашений по экономическому, социальному, культурному развитию этих районов, соглашений по разграничению полномочий между этими районами (и/или их ассоциациями) и кабмином Украины, министерствами, другими центральными органами исполнительной власти;

5) введения специального экономического режима осуществления хозяйственной и инвестиционной деятельности на территории этих районов;

6) содействия развитию в отдельных районах с особым статусом трансграничного сотрудничества.

Таким образом, экономическая сторона функционирования такой модели перекладывается на Украину при параллельной финансовой автономии региона — праве на автономные бюджеты и включении своих пожеланий в бюджет Украины, установлении ставок местных налогов и сборов, управлении имуществом и отраслями экономики (например, промышленностью, сельским хозяйством). Такой сценарий дальнейшего экономического развития ДНР и ЛНР представляется наиболее эффективным, однако для этого необходимо согласие украинского правительства.

Вместе с тем положительным моментом является ресурсное богатство и удобное географическое положение Донбасса. На данной территории насчитывается более 800 месторождений полезных ископаемых, десятки миллиардов запасов высококачественного каменного угля, сотни миллиардов кубов метана, несколько миллионов гектаров плодородных черноземов, более сорока видов грунта, месторождения газа и нефти, огромные залежи известняка, песчаника, мела, мергеля, глины, а также каменная соль, известняки, калийная соль, ртуть, асбест, графит. Также имеются большие запасы целебных минеральных вод, богатых бромом и йодом, что позволит обеспечить питьевой водой не только жителей Донбасса, но и жителей соседних областей России.

Обобщая вышеизложенное, можно сделать вывод о том, что экономическое процветание ДНР и ЛНР возможно лишь в случае эффективной интеграции данных территорий в одно из правовых государств, которое сможет обеспечить инвестирование в развитие отраслей и инфраструктуры, а также способствовать улучшению социальной политики и условий жизни населения. В рамках функционирования ДНР и ЛНР как самостоятельных геополитических субъектов необходимым является их признание мировым сообществом, привлечение иностранных инвестиций, внесение корректив в структуру экономики, активное содействие и привлечение представителей технократии.

Перспективы Украины без ДНР и ЛНР

Необходимость реформирования украинской экономики не вызывает сомнения, однако не менее важным вопросом на современном этапе развития страны является затянувшийся военно-политический конфликт в Донбассе. Отделение Крыма, а впоследствии и Донбасса от Украины обернулось для государства не только глубоким социально-экономическим кризисом, но и крахом надежд относительно стабилизации экономики и социального благополучия как минимум на ближайшие годы.

Перспективы Украины без ДНР и ЛНР кажутся эфемерными и неутешительными, так как именно Донбасс, будучи промышленным девелопером и бизнес-столицей страны, способствовал ее поступательному экономическому и социальному развитию. Анализ статистических данных относительно роли Донбасса в экономике Украины позволил сделать ряд важных выводов.

1. Вклад Донецкой области в формирование ВВП Украины составлял почти 20 %, Луганской — 8,5 %.

2. Донецкая область обеспечивала более 20 % всего украинского экспорта и занимала первое место среди регионов страны, Луганская область обеспечивала более 6 % экспорта (при этом семь областей Западной Украины совместно обеспечивали лишь 7 % экспорта). Важно отметить, что положительное сальдо торгового баланса имеет огромное влияние на конкурентоспособность, платежеспособность и инвестиционную привлекательность страны. Для сравнения приведем таблицу, в которой отражено сальдо экспортно-импортных операций Донецкой, Луганской областей и Киева за 2012 год.

Как видно из табл. 1, экспорт Донецкой и Луганской областей превышал экспорт Киева примерно в 12 раз, при этом в столице Украины прослеживается отрицательное сальдо торгового баланса 13 846 млн долл.

Таблица 1.

Закрытие российских рынков сбыта в 2014 году снизило экспорт Украины на 25 %, что равносильно потере 6–7 млрд долл, валютных поступлений. Кроме того, в течение четырех лет запланировано потратить 8 млрд грн на проект по обустройству границы с Российской Федерацией. Это значительно усугубит экономическую ситуацию в Украине и будет способствовать дальнейшей эскалации конфликта и ухудшению жизненного уровня населения.

3. Для экономико-статистического анализа относительно формирования региональных стратегий социально-экономического развития целесообразным представляется изучение таких показателей, как валовой региональный продукт и его расчеты на душу населения.

Приведем показатели ВРП в расчете на душу населения в 2012 году в фактических ценах отдельных административно-территориальных единиц Украины (табл. 2).

Таблица 2.

Анализ показателя ВРП в расчете на душу населения отдельных административно-территориальных единиц Украины продемонстрировал, что Донецкая область является в данном рейтинге безусловным лидером, ее показатель составляет 36 446 грн. В совокупности с Луганской областью ВРП в расчете на душу населения составлял 61 513 грн, в то время как средний показатель по Украине составлял 28 488 грн. Это свидетельствует о том, что уровень экономического развития региона был самым высоким в стране.

4. Относительно дотаций необходимо отметить следующие данные. Донецкая область, находясь в составе Украины, перечисляла в бюджет около 5 млрд грн, а получала из государственного бюджета 1 млрд грн. Луганская область перечисляла более 1 млрд грн, а получала около 900 млн грн.

Для сравнения приведем аналогичные данные применительно к западноукраинским областям. Львовская область перечисляла в бюджет около 800 млн грн, а получала 1,2 млрд грн. Ивано-Франковская область перечисляла в бюджет около 300 млн грн, а получала около 700 млн грн. Тернопольская область перечислила 200 млн грн, а получила более 600 млн грн. Анализ этих статистических данных позволяет опровергнуть теорию относительно дотационности Донецкого региона.

5. По оценкам Национального банка Украины, валовой внешний долг в первом квартале 2015 года по сравнению с началом года сократился на 0,27 %, или на 340 млн долл, (до 125,967 млрд долл.). Однако из-за девальвации гривны и спада экономики по отношению к валовому внутреннему продукту внешний долг вырос с 95,1 % до 110,5 % от ВВП, что крайне опасно для экономики страны. До сентября 2015 года правительство Украины должно осуществить погашение по облигациям в сумме 500 млн долл., в противном случае государство вынуждено будет объявить дефолт.

6. Падение промышленного производства из-за потерь на юго-востоке, рост безработицы среди населения и снижение реальных доходов населения более чем на 10 % спровоцировали серьезную социально-экономическую проблему — неплатежи. Нерешенная проблема дифференциации доходов населения усугубилась в 2015 году: малообеспеченные слои населения стали еще беднее за счет снижения доходов и, как следствие, потребления, а олигархов данная проблема не затронула. Частное потребление в текущем году снизилось на 3,3 %, что стало следствием падения доходов домохозяйств ввиду фискального давления на бюджет, не позволяющего правительству увеличивать заработные платы в бюджетном секторе и пенсии. В частном секторе прослеживается номинальное увеличение доходов, однако высокий уровень инфляции национальной валюты снижает реальные доходы.

Выводы

Таким образом, после отделения Донбасса Украина теряет как минимум 20 % ВВП, а нагрузка на оставшиеся регионы возрастает эквивалентно — на 15–20 %. Отсутствие инвестиционной привлекательности Украины на международной арене, сокращение рынков сбыта и перманентная задолженность международным финансовым институтам деструктивным образом сказываются на социально-экономическом уровне развития государства, порождая новые проблемы и трудности. Экономика Украины остро нуждается в стабилизации курса национальной валюты, росте внутренней торговли, реформе энергетического сектора, адекватной социальной политике. Жесткая денежно-кредитная политика и формирование валютных резервов будут иметь решающее значение для внешней стабильности и контроля инфляционных ожиданий. Одним из наиболее значимых аспектов социально-экономического развития является эффективная борьба с коррупцией.

Что необходимо сделать для этого, думаю, понятно многим, однако мы условились в самом начале, что политическую составляющую мы оставляем за скобками.

Источник: федеральный еженедельник «Российские вести»

(http:// rosvesty.ru/2167/poziciya/10046-vitaliy-zaharchenko-ukraina-posleotdeleniya-donbassa-poteryaet-20-vvp/).

 

ГЛАВА 3. Как предатели стали карателями

Сергей Хелемендик:

Многие пытаются осознать, какая, собственно, война происходит на Украине. Чаще всего употребляется слово «гибридная». Я бы хотел задать вам вопрос по сути: что это за война? Война ли это на самом деле? Как вы оцениваете все, что происходит на Украине, начиная с переворота, с точки зрения военной?

Вы сказали о том, что это война террористическая, что это попытка геноцида. Попытка достаточно успешная, когда часть населения уничтожается, а часть вынуждена бежать с территории, таким образом освобождая эту землю для кого-то нового.

Виталий Захарченко:

Эта война вызвана тем, что часть украинского народа снова поступила примерно так, как когда-то гетман Мазепа. То есть встала на сторону противников России и заключила с ними союз.

Можно выразиться точнее. Правящая сегодня в Киеве хунта — это представители определенной части населения Украины, которые приняли диктат США как лучший вариант для себя, которые, как говорят, легли под Америку, сделали это с удовольствием и выполняют инструкции так, как в свое время Мазепа пытался выполнить инструкции шведского короля. Как мы помним, ничего хорошего из этого тогда не получилось.

Я недавно перечитывал воспоминания одного европейского историка о петровском периоде. И там приводится примерно такая цитата: «Мазепа советовался со своим окружением, и ему сказали накануне Полтавской битвы, что если шведский король добьется успеха в войне с Россией, то его (Мазепу) и его окружение ждет блестящее будущее. А если шведский король проиграет и победит русский царь Петр, то Мазепа и его окружение погибнет».

Примерно такая же ситуация и сегодня. Те, кто сейчас у власти на Украине, исходят из таких же постулатов. Правда, может быть, у них вообще нет никаких других желаний, как хапнуть в последний момент кусок пожирнее и куда-то с этим куском скрыться. Но официально они пропагандируют позицию, что Запад, Америка победят Россию в этой борьбе и тогда они будут на коне, будут счастливы, как был бы счастлив Мазепа, если бы шведский король Карл XII выиграл Полтавскую битву.

Теперь обратимся к самому содержанию исторического процесса на сегодняшний день: какая, собственно, война развивается на Украине.

Эту войну ни украинцы, ни русские себе не придумали. В роли Карла XII сегодня выступает «вашингтонский обком», отдает приказы своим мазепам, сидящим в Киеве, проводить террористическую войну против части населения Украины.

Как это все потом оформляется идеологически, как все объясняется и показывается — чисто инструментальная сторона процесса. А сам процесс выглядит так: из «вашингтонского обкома» идет поток указаний, как именно вести войну на Донбассе.

На Украине осуществляется модель (она универсальна, общеизвестна, понятна) уничтожения части страны во имя интересов третьей стороны с перспективой уничтожения всей страны.

На Украине происходит то же самое, что происходило в Ираке, в Ливии, что происходит в Сирии, а теперь в Йемене. Если коротко, идет война на уничтожение населения. Поэтому я настаиваю на этом термине — «геноцид».

Отдельно хочу объяснить термин «террористическая война». Дело в том, что не зря с самого начала украинские военные части и батальоны были названы дончанами карателями. Это абсолютно точное название. Смысл террора — в уничтожении и запугивании.

Причем уничтожение является основным инструментом запугивания. И это запугивание имеет результат. Большая часть населения Донбасса бежала с этой территории. Большая часть инфраструктуры уничтожена. Промышленность Донбасса, которая составляла основную, главную, если хотите, часть промышленного потенциала Украины, находится в плачевном состоянии.

И как мы видим сейчас, с точки зрения стратегов Киева, промышленность Донбасса должна быть уничтожена. Цель так называемой АТО (якобы антитеррористической организации) — уничтожить Донбасс как феномен: с промышленностью, с населением, с культурой.

Сергей Хелемендик:

Славяне идут против славян, русские убивают русских, ВСУ (такое странное название для украинской армии, к которому я никак не могу привыкнуть, они даже не смеют это назвать украинской армией) якобы состоят в основном из русских людей, говорящих по-русски. Но нагнетается такая риторика: это такие новые русские люди, которые готовы положить свои жизни в борьбе за демократию не только на Украине, но и в России. Раскручивается образ полномасштабной гражданской войны, которой нет, но есть попытка карательной террористической операции против Донбасса, которая подавлена армией Новороссии.

Виталий Захарченко:

Я против того, чтобы придавать какой-то безмерный драматизм самому факту, что представители одного народа, одной цивилизации воюют друг с другом. Потому что из этого потом делается такой панический вывод: «Ах, раз брат пошел на брата, русские убивают русских — значит, жизнь кончается, Россия разваливается».

Я просто хочу напомнить опыт гражданской войны в России, когда погибли, по самым скромным оценкам, не менее десяти миллионов людей, когда русские убивали русских, украинцев, белорусов, всех подряд. Убивали друг друга долго.

Хочу напомнить, что революция и гражданская война в России были во многом вызваны игрой внешних игроков. Гражданская война разрушила старую Россию.

Но на ее месте вырос Советский Союз. Это самый яркий, бесспорный пример того, что не надо из факта того, что с одной стороны русские люди и с другой стороны русские люди, делать какие-то катастрофические выводы.

Да те же запорожцы веками бесчисленное количество раз воевали с русскими, назовем точнее, с московскими войсками, с русскими князьями, с русским царем. Правда, в конечном итоге войны запорожцы проиграли и запорожское казачество сошло на нет уже в эпоху Екатерины, в отличие от казачества российского, которое почему-то в XIX веке расцвело.

Вспомним судьбы Донского или Кубанского казачьих войск, которые к началу XX века представляли собой огромные жизнеспособные социальные организмы Российской империи.

Почему так произошло? Почему российское казачество создало уникальный военно-хозяйственный феномен? А украинское казачество такой силой не стало?

Кроме очевидной самодостаточности (хозяйственно-социальной прежде всего) российское казачество служило государству, было ему лояльно, служило русскому царю, а не противопоставляло государственному порядку анархию в виде казацкой вольницы.

Украинское же казачество такой последовательной, надежной лояльности в себе не нашло. А поэтому смогло стать лишь своеобразным сухопутным флибустьерским орденом, а не основой государственности.

Но вернемся к основному тезису. Зададим совсем простой вопрос: сколько китайцев было убито китайцами в процессе так называемой «культурной революции», и честно скажем, что мы этого не знаем, думаю, что не знают этого даже сами китайцы. Но совершенно очевидно, что речь идет о десятках миллионов человек. Я говорю о том, что ничего необычного нет в том, что представители одного и того же народа часто сталкиваются между собой в конфликтах, в том числе военных.

А если мы посмотрим на ситуацию на Балканах (самая близкая к нам по времени ситуация так называемых гражданских войн), то там это все происходило с колоссальными потерями. Мало кто знает, что в Боснийской войне погибли около 300 тысяч человек. И Европа промолчала, не заметила, вообще не обратила на это внимание.

Триста тысяч европейцев (а если верить риторике Евросоюза, то боснийцы тоже были европейцами, не важно, православные ли они сербы или боснийцы-мусульмане) погибли в гражданской войне. Об этом в Европе все молчат, об этом вообще никто даже не знает.

Заслуживают внимания средства, с помощью которых ведется эта террористическая война. Я должен признаться, что полтора года назад в самом страшном сне нельзя было представить, что города-миллионники Донецк и Луганск (и другие города и деревни) будут обстреливаться из установок «Град», что это будет происходить месяцами.

Ведь установки залпового огня в каком-то смысле можно отнести к оружию, сравнимому с оружием массового поражения. Это оружие, которое по определению не стреляет точно и прицельно, оно накрывает территорию.

Так вот, никому из нас (я говорю сейчас о себе и о людях, находившихся у власти на Украине) не могла прийти в голову вообще такая мысль, что украинская армия может приехать с установками «Град» и начать расстреливать Славянск, Мариуполь, что приедут гаубицы, танки, что будут использованы установка «Ураган», тактические ракетные комплексы «Точка-У», что поднимутся в воздух боевые самолеты и начнут бомбить Донецк…

Но оказалось, что это все не просто возможно, а что это часть той самой террористической войны, которая идет на Украине.

Управляемый хаос, насаждаемый США по всему миру, приводит в разных странах к разным столкновениям и войнам, но всегда и везде это кровь и слезы.

Обратите внимание: события последних лет в Египте показали, что там все решало противостояние огромных толп, которые в основном не были вооружены, и хотя армия находилась всегда рядом, она прямо не принимала в этом участие.

Но никто в Каире не расстреливал друг друга из установок «Град», хотя эти установки у египетской армии тоже были. То есть армия как военный фактор с большой уничтожающей силой современного оружия в Египте не была использована.

По-другому все происходило и происходит в Сирии, где с самого начала были использованы практически все имеющиеся огневые средства, включая авиацию, артиллерию, против городов и мирного населения.

Нечто аналогичное происходит в Йемене, где резко изменился алгоритм военных действий. Мы понимаем, что йеменские племена, которые живут там тысячи лет, всегда были и остаются вооруженными. Но если раньше их столкновения имели характер стрелкового боя с применением стрелкового оружия, то сейчас на территории Йемена применяется современная ударная авиация Саудовской Аравии, которая была подготовлена Соединенными Штатами Америки.

Так градус войны в Йемене резко повысился. И можно уверенно говорить о том, что после того, что сейчас происходит в Йемене, страна уже никогда не вернется к прежней жизни, когда конфликты между представителями разных племен в худшем случае решались массовыми перестрелками из стрелкового оружия с небольшим участием танков или бронетранспортеров советского производства, которые все время ломались и которыми йеменские бедуины, если говорить честно, так и не научились пользоваться.

А теперь посмотрим, что произошло на Украине. Там с самого начала применялось самое уничтожающее, самое разрушительное оружие, которое было в распоряжении хунты.

Это очень важный момент. В так называемой гражданской войне на Украине, которая началась с переворота на майдане, где были из стрелкового оружия убиты несколько десятков человек, с самого начала произошел резкий качественный скачок.

На Донбассе сразу же начала использоваться тяжелая артиллерия разных видов, война вышла на профессиональный уровень, потому что обращаться с тяжелой артиллерией могут только профессионалы. Обращаться в том смысле, что не просто стрелять, а еще попадать.

А если называть вещи своими именами, то война на Донбассе велась прежде всего в виде артиллерийских дуэлей. Столкновения с применением стрелкового оружия — не основная форма огневого взаимодействия; основная форма — уничтожение противника или мирного населения с расстояния десятков километров.

Эта новая сторона войны заслуживает самого пристального внимания, когда кто-то, находясь рядом с установкой «Град» с украинской стороны, посылает ракеты за 15–20 километров и потом ждет, прилетят ли к нему ракеты в ответ. Это странная и страшная война. И я не думаю, что она в таком виде может долго продолжаться.

Сергей Хелемендик:

На Украине, в Европе и Америке все время пишут об успехах России (подчеркиваю — России) в гибридной войне на Украине. Что вы думаете по этому поводу?

Виталий Захарченко:

Я думаю, что этот термин — «гибридная война» — еще ждет своего объяснения.

И самое интересное — это утверждение об успехах России в этой войне. Хотя общепризнанно, что Россия не является стороной этого конфликта, что Россия действительно поддерживает и помогает ополченцам, армиям ЛНР и ДНР, но в боевых действиях не участвует.

Основной стратегией информационной войны Запада против России является обвинение России в нападении на Украину, в том, что Россия якобы военным путем (то есть регулярными войсковыми подразделениями) вмешивается и будет вмешиваться в жизнь суверенного украинского государства.

И здесь, конечно, главная тема — так называемая аннексия Крыма, хотя речь идет о воссоединении части России с Россией же. Но с точки зрения западной логики «агрессия России против Украины» — это легко и удобно продаваемый идеологический товар. Поскольку люди ни в Европе, ни в Америке не знают об Украине и России практически ничего, им легко нарисовать такую картинку, что, мол, была такая Украина и в ней был такой кусок под названием Крым. А потом пришла Россия и отрезала этот кусок себе. И получается картинка, с которой на Западе все готовы согласиться.

Возвращаясь к определению войны на Донбассе, можно сказать, что все термины частично подходят. Так, в отношении населения Донбасса определение «карательная операция» наиболее точно. Это неудавшаяся попытка с помощью военной силы запугать, уничтожить, изгнать население и захватить Донбасс. Почему попытка неудавшаяся? Потому что она вызвала сопротивление такого уровня, что за несколько недель выросли повстанческие армии, которые не просто сумели противостоять вооруженным силам Украины и карательным батальонам, но и начали их громить.

И это тоже исторический факт, который нам сегодня еще трудно осмыслить. В Киеве могут кричать о том, что там воюют исключительно русские, что там спецназ, профессионалы и так далее, сути дела это не меняет.

И участие русских добровольцев в армии ДНР и ЛНР никто не отрицает. И не только русских — там добровольцы практически со всего мира. Главное заключается в том, что там, в ДНР и ЛНР, возникла армия, которая сумела разгромить армию 40-миллионного государства Украина, регулярную армию (условно назовем ее так), укрепленную карательными батальонами, похожими на латиноамериканские эскадроны смерти.

Феномен этой войны состоит в том, что армия ДНР и ЛНР, которая намного меньше по количеству и хуже вооружена, оказалась сильнее огромной армии Украины. И с этим сегодня уже не пытаются спорить. Это очевидно по результатам военных действий последних месяцев, когда каждое новое наступление ВСУ в ходе так называемого АТО оборачивается все более крупной бойней неподготовленных, необученных украинских солдат.

Я бы этот фактор сейчас, строго говоря, поставил на первое место. Потому что и регулярной армии Украины, и карательным батальонам уже понятно, что любое следующее наступление чревато еще более страшным поражением.

Произошло то, что называют иногда научным словосочетанием «когнитивный диссонанс», а по-простому можно сказать так: говорим одно, а видим другое. Никакого успешного наступления «киборгов», захвата Донбасса, освобождения его от «ватников» и «колорадов» (то есть всего того, что обещалось с самого начала) не произошло; происходит все с точностью до наоборот — эти «ватники» и «колорады» вдруг создали мощную, организованную, сильную духом армию, которая громит многочисленные украинские формирования.

Здесь я хочу отдельно остановиться на моральной и духовной стороне военных действий. Да, действительно, русские люди воюют с русскими. Русские убивают русских на войне. Да, мы оказались в трагической, страшной ситуации: идет война русских с русскими, и таких войн в истории России было немало. Как были подобные войны в истории любого большого народа. Парадокс, но чем больше, значительнее народ, тем больше гражданских войн в его истории, будь то история Англии, Франции, России или Китая.

Все это действительно так. Есть маленькие народы (например, словенцы, латыши, литовцы, эстонцы), у которых на протяжении веков никаких гражданский войн не происходило. И этому есть простое объяснение: у них не было борьбы за власть, потому что они всегда находились под чьей-то внешней властью. Соответственно, ни причин, ни возможностей бороться за власть в форме гражданской войны, бунтов, мятежей и восстаний там не было.

Мы все видели кадры при обмене пленных — в каком виде возвращает пленных Новороссии украинская сторона и в каком виде отдаются украинские пленные со стороны ополченцев. Это страшный и очень показательный контраст.

Пленные ополченцы избиты, покалечены, изувечены, их пытали, держали в нечеловеческих условиях. Пленные украинские военные вполне в нормальном состоянии и прямо говорят, что с ними обращались нормально.

Почему это происходит? Потому что армия ДНР и ЛНР морально выше, духовно сильнее. Потому что у нее есть справедливые цели, потому что воины этой армии защищают свою землю, защищают свои семьи. И они знают, что их дело правое.

Именно это моральное, духовное превосходство армии ДНР и ЛНР над армией Украины (и тем более над карательными батальонами) и есть в моем понимании главный фактор происходящего.

Здесь мы, возможно, встретимся с новым в истории России и Украины феноменом, когда из восстания, из повстанческой армии, сформированной стихийно, вырастет новая военная и политическая сила, которая будет менять ситуацию на всей Украине.

 

ПРИЛОЖЕНИЕ 1. Материал из «Википедии»

«Боевые действия ведутся между вооруженными силами Украины и отрядами повстанцев (в основном сторонников самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республик). Кроме вооруженных сил Украины в боях против сторонников ДНР и ЛНР также участвуют другие военизированные и неправительственные повстанческие формирования.

Украина, США и ряд других государств, также НАТО, Совет Европы, ПА ОБСЕ и Европейский союз обвиняют Российскую Федерацию во вмешательстве в конфликт, в частности, в использовании регулярных войск в боевых действиях на стороне повстанцев, поставках оружия и финансовой поддержке. Российское руководство отвергает заявления о своем военном вмешательстве, заявляя, что Россия не является стороной противостояния.

Датой начала конфликта считается 7 апреля 2014 года, когда и. о. президента Украины Александр Турчинов в связи с захватами административных зданий в Харькове, Донецке и Луганске и провозглашением Харьковской и Донецкой народных республик объявил о создании антикризисного штаба и о том, что „против тех, кто взял в руки оружие, будут проводиться антитеррористические мероприятия“. 14 апреля на сайте президента Украины был размещен текст указа № 405/2014 о начале антитеррористической операции на востоке Украины: „Ввести в действие решение Совета национальной безопасности и обороны Украины от 13 апреля 2014 г. „О неотложных мерах по преодолению террористической угрозы и сохранению территориальной целостности Украины““. Указ вступил в силу со дня опубликования.

До конца апреля 2014 года противостояние повстанцев и украинских силовиков ограничивалось периодическими стычками, рейдами и нападениями на блокпосты с использованием стрелкового оружия. Постепенно украинская вооруженная группировка была усилена бронетехникой, вертолетами, начались артиллерийские обстрелы. На авиаудары повстанцы отвечали огнем из переносных зенитно-ракетных комплексов, сбивая самолеты и вертолеты. К началу августа 2014 года силы АТО, вчетверо сократив территорию, контролировавшуюся повстанцами с начала боевых действий, почти окружили Донецк и Луганск. Но в середине августа, после смены руководства ДНР и ЛНР, новые лидеры повстанцев объявили о получении существенного подкрепления. В ходе начавшегося контрнаступления повстанцев в окружении („котлах“) оказались несколько тысяч украинских военных. В начале сентября 2014 года было заключено соглашение о перемирии, после чего интенсивность боевых действий снизилась, однако на отдельных направлениях столкновения и обстрелы продолжались с различной степенью интенсивности. С середины января 2015 года возобновились активные боевые действия на всем протяжении фронта. В результате боев к началу февраля 2015 года повстанцам удалось достичь значительных успехов. На переговорах 11–12 февраля был согласован новый комплекс мер по выполнению сентябрьского соглашения о перемирии.

Как указывалось в докладе Управления Верховного комиссара ООН по правам человека от 15 декабря 2014 года, ситуация в зоне конфликта на востоке Украины характеризовалась полным отсутствием законности и порядка, сохранением насилия и продолжающимися боевыми действиями, чему способствовал приток через границу тяжелого и современного вооружения и живой силы, в том числе из России. Все это оказывало непосредственное влияние на основные права человека, в том числе безопасность, свободу и благосостояние местного населения. По данным ООН на 27 июля 2015 года, жертвами конфликта на Украине стали 6832 человека (включая гражданское население, украинских силовиков, повстанцев и 298 пассажиров рейса МН17), ранения получили 17 087 человек, а число беженцев превысило 2,3 млн человек.

Международный комитет Красного Креста квалифицирует боевые действия на востоке Украины как „немеждународный вооруженный конфликт“. В то же время „Международная амнистия“ рассматривает происходящие события как международный вооруженный конфликт, в котором также участвует Россия — как своей поддержкой повстанцев, так и путем прямого военного вмешательства».