За день до отправления из Уаман-канча состоялся важный для всех союзников ужин обеих элит. На нем решали, как жить дальше и чего они хотят. Присутствовали: со стороны местных – Синчи Пума, Анко Альо, Иллайюк и Качи, со стороны новороссов – Климович, Новицкий, Антоненко-старший и Уваров. Переводчиками были Иллайюк и Николай Антоненко. Лену они решили не приглашать. Такие дела лучше решать мужчинам.

Вожди уаминка и уанка четко высказали свои пожелания: быть свободными от империи инков и прихватить немного лакомых кусочков от земель ближайших соседей, в том числе и нейтральную зону торговли. Большего они не желали. Чем больше твоя территория, тем больше проблем возникает по ее охране и обороне. Везде своих людей не расселишь, а другие народы не очень-то хотели подчиняться чужим. Чего с них возьмешь, дикари кругом!

Но перед встречей с союзниками между новороссами состоялся разговор.

– Прямо как правители-керманычи на Украине: подпрыгнуть чуток повыше и затаиться с добычей! – усмехнулся Николай. – Времена меняются, а все вожди одного хотят! Побольше нахапать, да на халяву! И без последствий! А мы при этом поимеем свой маленький гешефт…

– Гешефт не гешефт, а пьянка будет большая, – задумчиво произнес Олег. – Главное, чтобы от нее у многих голова не закружилась и потом не отвалилась…

– Поясните, что вы имеете в виду? – попросил Климович. – Я так понимаю, что местные вожди хотят нас использовать в своих целях. Считаю, что при этом мы также не должны терять своей выгоды!

– Правильно понимаете, Алексей Аркадьевич, – заулыбался Уваров. – Я тоже так считаю. Но надо думать масштабнее… покруче, что ли, местных вождей!

– Вы что, предлагаете захватить всю империю инков и уничтожить всех испанцев? – рассмеялся Новицкий. – Не смешите меня, господин полковник! Даже с нашим оружием мы не сможем этого сделать! Их слишком много. Не по нашим зубам-с.

– Цыплят по осени считают, Михаил Николаевич, – ответил Уваров. – Есть у меня кое-какие мыслишки на эту тему… Но это возможно только после проверки соответствующей информации…

– И как долго вы ее будете проверять? – поинтересовался Климович. – Это как-то отразится на нас?

– Поначалу никак… – неопределенно ответил Уваров. – А дальше… Как Господь Бог положит…

– Заманчивая перспектива! – подытожил Климович. – Если не секрет, что вы намереваетесь предпринять?

– Большого секрета в этом нет. Хочу пройтись в столицу инков, в Куско, и узнать, чем сейчас дышит империя инков и сам Великий Инка Уаскар. А затем и Атауальпа. Вот и все. До прихода испанцев еще два года…

– А за это время мы успеем подготовиться и покажем всем, где раки зимуют! – торжественно добавил Новицкий.

– Совершенно верно, ротмистр! Вы читаете мои мысли! – улыбнулся Уваров. – Опыт работы с местными жителями у нас уже есть. Чуток его подкорректировать – и мы сможем повернуть все так, как нам будет выгодно…

– Это как? Разделяй и властвуй, что ли? – спросил Климович. – Принцип колонизации любой империи.

– А почему бы и нет? – присоединился к Олегу Николай. – Нас мало. Со всеми мы не справимся, силенок маловато, да и боеприпасы могут закончиться. А вот приманить к себе местных вождей, заставить их соревноваться между собой в стремлении получить наше покровительство и наши товары – это можно…

– И чем же вы будете их завлекать? – усмехнулся Новицкий. – Бусами с погремушками?

– Зря иронизируете, ротмистр, – серьезно ответил Антоненко. – Вспомните историю и восхищение туземцев, когда Колумб привез им цветные бусы и зеркала! Вы сами видели в Уанка-канча, как уанка радовались, когда ваши казаки вспахали их поля. А как они восхищались нашими металлическими изделиями, особенно оружием?! Вот это мы им и предложим!

– Вы что, собираетесь вооружить всех дикарей? – удивился Климович. – Но ведь они могут повернуть его против нас!

– Не повернут. Мы будет давать всем понемногу. Лучший товар – только самым преданным. Другие будут им завидовать…

– И попытаются его отнять. Что приведет к еще большей вражде между ними и кровопролитию, – засомневался Климович.

– У сильного вряд ли заберут. А слабые сами быстро к нам прибегут проситься под крылышко, – разъяснил Уваров. – В силу своих амбиций местные вожди вряд ли будут дружить между собой просто так. Инки завоевали и сдерживали их силой, а также предоставлением определенных благ. Поскольку сил у нас пока маловато, мы должны начать с благ. Заинтересовать вождей местных племен так, чтобы им было выгодно держаться нас и не воевать между собой.

– Что-то похожее на новую Страну Советов? – высказал мысль Климович.

– Что?! Снова советы и большевики?! – нервно воскликнул Новицкий. Ротмистр заметно напрягся и сжал эфес своей шашки так, что даже пальцы побелели.

Заметив это, Уваров постарался его успокоить:

– Не волнуйтесь, Михаил Николаевич! Того, из-за чего была Гражданская война в России, мы вместе с вами не допустим.

– Тогда что вы предлагаете? Если снова уничтожать благородных людей, чтобы быдло оказалось у власти, то увольте! Я и мои люди уйдем от вас. Не обессудьте, но в этом нам с вами не по пути, – ответил Новицкий.

– А это уже другой вариант развития событий, – продолжил Олег. – Можно глухо запереться в долине и вариться в собственном соку. При этом, как крысы из норы, периодически совершать набеги на ближайшие племена за провиантом и женщинами, для свежей крови. Что и делают окружающие нас дикари. Но так долго не протянем. Кому-то из соседей все это когда-нибудь надоест, и нас просто уничтожат. Или мы перегрызем друг дружку, как пауки в банке. Вас такой вариант устраивает?

Наступила тишина. Такой вариант развития событий никого не устраивал. Все прекрасно понимали, что выжить здесь возможно, только развиваясь в тесной взаимосвязи с местным населением.

– Мы опять вернулись к тому разговору, что я хотел начать в Новоросске, – задумчиво произнес Климович, – как дальше жить и что мы с вами будем строить, какое общество…

– Коммунизм! – пошутил Николай Антоненко. Но, видя, как посмотрел на него Новицкий, добавил: – Шутка!

– В каждой шутке есть доля истины! – улыбнулся Уваров. – Здесь действительно местный люд живет общинами, как при коммунизме, но только диком. Все вокруг общее, частной собственности почти нет. Денег нет. Все решения принимаются вождями и советом старейшин. Нам надо исходить из этого. Коренная ломка данного порядка может привести к катастрофе…

– Да. Со своим уставом в чужой монастырь лезть не стоит! – Климович погладил раненую ногу.

– Значит, надо создавать общий совет старейшин или вождей всех местных племен. Что-то типа федерации, – предложил Антоненко, – где мы с вами должны играть первую скрипку.

– Все равно при таком раскладе найдется кто-то чем-то обиженный или обделенный. И может поднять бунт, – покачал головой Новицкий.

– Значит, надо создать такие условия, чтобы минимизировать подобные ситуации, – уточнил Уваров. – Обеспечить всем равные условия и возможности. Но для этого надо сделать для местных верхов привлекательной саму идею вхождения в будущую федерацию. Федерация племен даст нам возможность скинуть имперское ярмо инков и отразить нашествие испанских конкистадоров. Это, так сказать, наш стратегический план….

– Ваши слова мне напоминают речи агитаторов большевиков и их жидовствующих вождей, – зло ответил Новицкий. – К чему это привело, мы уже знаем. На своей шкуре испытали.

– Хорошо. Что вы можете предложить как альтернативу? – не выдержал Уваров. – Но только без кровожадности.

– Оставить все как есть. Мы чужие в этом мире, и вносить в него какие-либо изменения, даже из благих намерений, не имеем права, – пояснил Новицкий. – Вы забыли, что мы не боги, а только путешественники во времени! Да, отчасти я согласен с вами. Нам не стоит сидеть в долине, как в норе, а то действительно перережем друг другу глотки. Но и цивилизовывать местных дикарей тоже не стоит. Резкий переход из грязи да в князи редко когда приводил к положительному результату.

– Что конкретно вы предлагаете? – Климовичу хотелось быстрее решить этот вопрос, еще до встречи с вождями. Предложения виракочей должны быть четкими и понятными для местных. Тыканье пальцем в небо их не устраивало.

– В этом мире все понимают только силу и с ней считаются. Это подтвердила война с дикарями. Я уже ранее вносил предложение. Нам надо создать хоть небольшую, но прекрасно обученную боеспособную армию с отличным материальным обеспечением и вооружением. Как говорил Суворов: будем бить не числом, а уменьем! Своих сил нам не хватит, поэтому надо воспользоваться историческим опытом, хотя бы тех же турок-османов. Создать по их примеру своих янычар. Кстати, мы это уже начали делать, – продолжил ротмистр. Когда разговор заходил о политике, его лицо принимало мрачный вид, но, когда говорили о военном деле, Новицкий оживал. – У гуаро мы отобрали крепких мальчишек. То же сделали и у наших союзников…

– Кстати, император инков так и поступает, – подсказал Антоненко, – сыновей местных вождей забирает в Куско и там переучивает их на свой лад. У Синчи Пума в Куско старший сын живет…

– Так что, теперь нам вводить налог на мальчишек? – высказал недовольство Климович. – Господа, вы забыли одно: воины из этих мальчишек получатся в лучшем случае лет через пять – десять. А армия нам нужна уже сейчас!

– А мы сейчас не будем воевать, – тихо проговорил Олег. – Мы предпримем тактические шаги по реализации нашего стратегического плана. Займемся торговлей и, как говаривал Франц Лефорт государю Петру Алексеевичу: будем делать политик!

– А армию мы создадим! Хоть поначалу и небольшую, но хорошо обученную! – добавил Николай. – Да мы уже начали ее создавать! С нами пойдут те из местных, которых я научил работать копьями в сомкнутом строю щитов. Эта фаланга сдерживала втрое превосходящие ее силы! Из первых бойцов мы сделаем командиров, которые научат остальных воевать по-новому, а не толпа на толпу, как здесь привыкли…

– Николай Тимофеевич! А откуда у вас такие познания в военном искусстве Древнего мира? – удивился Уваров. – Вы мне об этом ничего не рассказывали!

– Да, понимаешь, – пояснил Николай, – в одно время я свой батальон также готовил и для специфических ситуаций. Так сказать, для помощи внутренним войскам на случай гражданских волнений. Правда, не по своей воле, а по команде сверху. Из-за этого, кстати, меня и выперли на пенсию… Так вот. Кроме основной боевой подготовки еще учил подчиненных работать дубинкой и щитом в сомкнутом строю против толпы. Так что кроме помощи присланных инструкторов самому пришлось соответствующей литературы прочитать немало. Да и историю с детства любил, особенно про древние войны почитать….

Синчи Пума шел вместе с виракочами в Священную долину богов. Одно дело – слушать рассказы Иллайюка о жизни пришельцев в долине, но совсем другое – увидеть и оценить все своими глазами!

В Уаман-канча оставался Качи, жаждущий научиться у виракочей командовать так понравившейся ему фалангой. Вождь пообещал, что после возвращения обязательно отпустит Качи к виракочам.

Выслушав пожелания Синчи Пумы и Анко Альо, виракочи твердо пообещали им свободу и защиту от империи инков. Но захват чужих земель, а тем более нейтральной зоны торговли, отвергли сразу. Как пояснил Климович, они прибыли сюда с миром, и убивать кого-либо ради прихоти других не будут, только для защиты.

– Разве вам мало своих земель? У вас что, не хватает еды, одежды и женщин?

– Нам всего хватает. У нас все есть. Но соседи вредные, сами хотят наши земли захватить и нас уничтожить!

– Тогда мы сделаем так, что вас все будут уважать и ни один из соседей не посмеет на вас напасть. А если попробует, то будет наказан. Лучше торговать, чем воевать. Этим вы и возвыситесь над другими…

Новороссы так убедительно рассказывали о будущем, что вожди племен поверили им и оказали посильную помощь, выделив людей и продовольствие на первое время.

Больше всех из виракочей Синчи Пуму озадачил друг Ника Тима, Олег.

Он все время расспрашивал о ближайших соседях, интересовался, как они живут, в чем их сила и слабость. Попросил рассказать, где был вождь и что он видел в тех краях. Узнав о том, что дочь вождя Кусикойоль (отец ласково называл ее – Куси) была любимой женщиной Тупака Уальпа, младшего сына умершего Единственного Уайна Капака и у них есть пятилетний сын Сайри, в которых наследник трона души не чаял, Уваров еще больше оживился.

Старого вождя удивило желание виракочи пойти в Куско и пообщаться с Уаманом. Синчи Пума и сам хотел навестить сына, но времена сейчас были неспокойные. Шла междоусобная война за власть между сыновьями умершего Сапа Инки Уайна Капака, и в этой войне никто не обращал внимания на понесенные потери, которых с каждым годом становилось все больше. Лес рубят – щепки летят.

На прямой вопрос Синчи Пумы, чего он хочет, Олег так же прямо ответил:

– Чтобы принять правильное решение, нужно знать все. Кто что может, и кто чем дышит. Вплоть до того, как будет думать и действовать. Предупрежден – значит вооружен. Так говорили древние. Если мы с вами хотим здесь править, тогда мы обязаны учитывать все. Чем больше у нас будет информации о противнике и надежных союзников, тем больше мы имеем возможностей защитить себя и своих друзей. Мы ведь дети богов, поэтому можем предвидеть будущее. Война между сыновьями Уайна Капака скоро закончится. Сюда придут другие виракочи. Но не с неба, как мы, а из-за моря. Эти будут действовать по-другому. Они уничтожат ваших богов и убьют много людей. Чтобы их победить, все народы Анд должны объединиться. Бог послал нас сюда, чтобы помочь вам. Я хочу это сделать, но без вашей помощи не обойтись…

– Я слышал о них. Они уже были на севере, в Тумбесе. Приплыли на больших лодках с белыми парусами и красными крестами… После них умерло много воинов и сам Сапа Инка Уайна Капак…

До прихода новороссов вождь уаминка не раз бывал в Священной долине богов. Но то, что он увидел сейчас, поразило его. Действительно, лучше один раз увидеть самому, чем сто раз услышать от других!

К лошадям он уже немного привык, но автомобили, деревянная крепость и самодвижущийся без помощи ветра или весел рычащий плот произвели на него сильное впечатление.

Чтобы не пугать аборигенов, новороссы решили погрузить на автомобили только пожитки с продовольствием и отправили их вперед. Люди шли следом налегке или ехали на двуколках.

Кавалеристы Новицкого спешились и вели лошадей в поводу, усадив на них многочисленную детвору, сияющую неописуемым восторгом от конной прогулки. Конь Максима вез на себе троих мальчуганов с широко раскрытыми глазами и постоянно восклицающих от увиденного вокруг.

Небольшую остановку сделали возле древнего кладбища. Шедшие с караваном верховный жрец Иллайюк и два его помощника совершили соответствующий обряд в честь памяти предков.

К Новоросску подошли ближе к вечеру. Когда до города оставалось пройти несколько сотен метров, вдруг над ним раздались громкие хлопки выстрелов, и в темнеющем небе взорвались десятки ярких огней разнообразных цветов и форм, осветив все вокруг как днем.

Пораженные невиданным зрелищем, союзники остановились как завороженные. Они как маленькие дети изумленно уставились в небо, восхищенно вскрикивая при каждом новом воздушном взрыве огней.

Вслед за первой волной огней в небо взмыла вторая, а за ней и третья!

– Это что за фейерверк? – удивился Уваров. – Красотища!

– Это, наверное, наш босс, Слащенко Игорь Леонидович, балуется! – пояснил остановившийся рядом Нечипоренко. – Любит он такие салюты устраивать. Значит, в себя пришел от пережитого. Нас встречает!

– Леша, можешь рассказать мне о нем? – попросил Олег. – А то как-то неудобно. Теперь мы все в одном котелке варимся, а своих людей толком и не знаем.

– Да нормальный он мужик, Олег Васильевич! – рассмеялся Нечипоренко. – Там, на чернобыльском озере, Игорь Леонидович, как и любой новый русский, любит выделываться друг перед дружкой, просто понты пускал перед голландцем. Типа какой он крутой и у него все здесь схвачено. Да, есть у него свои чертики в голове, но он не хамоватый, как другие. Бывший инженер или ученый. Кандидатом не знаю каких там наук в начале девяностых годов был. Даже в каком-то закрытом НИИ работал. Потом в торговлю ударился, а затем и в туризм перешел. У нас на фирме все его уважали. Зарплата хорошая и премию приличную в конверте всегда давал. Правда, жена у него стервой оказалась. Совладелица нашего туристического агентства. Сейчас он даже рад, наверное, что от нее сдыхался!

– А откуда у него здесь фейерверк?

– Так это мы, когда на озеро отдыхать ехали, с собой из Киева прихватили. Босс любитель так оторваться, когда жены дома нет. Она как раз на юга отдыхать с детьми улетела, а он нас, кто был под рукой, в охапку – и на озеро. Кто же думал, что так все обернется! Тогда, в зоне, салют не стали делать, так он здесь решил его в ход пустить. Значит, ожил мужик! Рад за него!

Встречать вновь прибывших вышли почти все жители Новоросска.

Климович еще раньше, на автомобиле, уехал в город и теперь вместе с Екатериной Валерьевной, а также другими новороссами стоял у городских ворот, встречая гостей с хлебом-солью.

Хотя комендант Новоросска Бажин и был предупрежден о том, что число жителей увеличится в несколько раз, но за столь короткое время подготовить необходимое количество домов своими силами они не успели. Поэтому под стенами города сейчас ставился временный палаточный лагерь для будущих горожан и накрывались столы для ужина.

Когда пеший караван приблизился к крепостным воротам, уже достаточно стемнело. Вдруг со стен крепости в глаза подошедшим ударили несколько ярких лучей, осветивших всю площадку перед проходной башней и палаточный лагерь.

Кроме Иллайюка и Вайра, идущего вместе с отцом к виракочам, просто прикрывших глаза руками от неожиданного электрического света и уже знавших, что это такое, остальные жители гор и сельвы, закрыв руками глаза, упали на землю. Они были потрясены! Когда на черном небе, покрытом облаками, еле светились луна и звезды, с крепостных стен ярко били несколько маленьких солнц, освещая дорогу перед ними и ослепляя их! Такое могли сделать только боги!

Насколько Синчи Пума был мужественным человеком, немало повидавшим на своем веку, но и он дрогнул, склонившись к земле и закрыв глаза руками. Когда первый шок прошел, к отцу подошел Вайра и пояснил, что этот свет создали виракочи, ничего страшного в этом нет, только польза. Если ты не успеваешь что-то сделать под светом солнца, то можно продолжить работу, когда оно спрячется за горами. Кроме того, искусственный свет отгоняет от жилища диких животных, хотя с того момента, как в городе поселились новороссы и начали вести бурную деятельность, хищники отошли подальше в глубь леса.

Встреча прошла, как говорится, на высшем уровне. Все новые жители долины были размещены в домах города, а те, кому не хватило подготовленных мест, остановились на ночь в палаточном лагере…

Первые несколько дней пребывания в городе ушли на знакомство с жизнью виракочей. Все, что увидели аборигены, приводило их в неописуемый восторг. Коровы, козы, а также загоны с курами и поросятами вызвали живой интерес. Даже с десяток пойманных в лесу небольших тапиров находились в загородах. Уаминка сразу же захотели завести такую живность и у себя, так же, как и лошадей. Новороссы пообещали дать им на развод, но только после того, как животных станет больше. Особое умиление у детей и женщин вызвали кошки с котятами, попавшие в этот мир вместе с людьми. Правда, их чуть не замучили: каждому хотелось погладить и потискать в руках мягкие пушистые комочки. Были и неприятные моменты. Так, собаки-попаданцы набросились на гостей с громким лаем и даже несколько человек чуть не покусали, принимая тех за врагов. Хорошо, что новороссы оказались рядом и отогнали.

Женщин интересовало устройство быта и кулинарные предпочтения пришельцев. Мужчины больше тяготели к оружию и другим техническим новинкам. А дети, как любые дети всех времен и народов, быстро знакомились со своими ровесниками и заводили друзей. Маленькие попаданцы из сорок первого года были воспитаны в духе интернационализма, поэтому какой-либо расовой неприязни у них не было. Всех гуаро переодели в одежду уаминка, и теперь они отличались от других только цветом кожи и волос.

У большинства попаданцев после пережитых ими приключений поизносилась одежда. Выданной из запасов формы и гражданской одежды на всех не хватило, поэтому народ стал одеваться кто во что горазд. Чтобы как-то выйти из положения, женский комитет организовал небольшой швейный цех, благо среди вещей, найденных в полуторке вороватого райкомовца Дрынько, нашлась ножная швейная машинка «Зингер» и много разной мелочи для пошива: нитки, иголки, ножницы. Хорошо, что материала хватало, да и уаминка подкинули достаточно шерстяной ткани. Постепенно все начали одеваться по здешней моде, но в соответствии со своими традициями. Мужчины – в рубахи с рукавами и штаны, а женщины – в длинные платья или юбки с кофтами. В холодные вечера в качестве верхней одежды стали использовать перенятые у местных шерстяные пончо или шили себе кафтаны наподобие казачьих черкесок. Поначалу возникла проблема и с обувью. У многих она и так была не ахти, а после таких переходов вообще пришла в негодность. Спасли положение солдаты и казаки. Среди них нашлись умельцы, начавшие плести лапти и шить из кусков кожи поршни или чирики (наподобие индейских мокасин), которые носили с шерстяными носками. На кавказские ичиги или привычные сапоги необходимо иметь много хорошей кожи, но пока ее не было. Казаки из меха викуний или альпаков стали шить себе папахи. Их примеру последовали и остальные. Папаха предохраняла голову и от перегрева солнечными лучами, и от пронизывающего горного ветра. В такой одежде люди из будущего стали больше похожи на своих предков. Этому способствовало и то, что почти все мужчины-попаданцы отпустили себе бороды.

– Это богохульство! Вы что мне предлагаете?! Отказаться от своей веры, от христианства, от православия?! Стать язычником?!

– Нет, отец Михаил! Никто не посягает на святость христианской веры, и православной – в особенности. Мы просим вас только об одном. Немного подкорректировать некоторые обряды и «охристианизировать» праздники аборигенов. Так сказать, нести слово божье, исходя из местных условий. Как в свое время греческая церковь поступила со славянским язычеством…

Вот уже больше часа Климович и Уваров вели с отцом Михаилом теологическую беседу. За те два месяца, что они отсутствовали, храм в Новоросске преобразился. Внутри было все вычищено и убрано. Золотая статуя Виракочи отражалась в начищенных до блеска больших бронзовых щитах, развешенных по всему периметру стен храма. Солнечные лучи, через узкие окна падая на них, отражались зайчиками, освещая помещение. Все фрески были обновлены, трещины замазаны глиной и подкрашены соответствующей краской. За статуей бога, на возвышении, устанавливался деревянный алтарь. На полках, рядом с золотыми и серебряными священными предметами, стояли православные иконы. Крыша храма была перекрыта крепкими деревянными балками и частично зашита досками. Над ней возвышался каркас будущего громадного купола.

– Отец Михаил! – не выдержал Уваров. – Давайте откровенно! Для чего служит религия? Для двух установок. Первое – для подчинения масс. Второе – для сплочения верхушки. Не правда ли?

– Что вы имеете в виду?! – не уступал священник.

– Подчинение масс происходило двумя путями. В отличие от второго первый путь сохранился до двадцать первого века. Это классическая, можно сказать, государственная религия. Она базируется на внушении идеи могущества бога или богов. Но главное в государственной религии – убедить паству, что Бог на стороне власти. Вне зависимости от его имени. Или я не прав? – сузил глаза Олег. Этот разговор ему явно уже надоел, но для решения общей задачи необходимо было принять кардинальное решение в вопросе веры.

– Да вы коммунист! Безбожник! – воскликнул с негодованием священник.

– Извините, нет. Раньше был, но затем изменился. Я верую в Бога, но в церковь не хожу. Я признаю цивилизационную роль религии, но в моем времени многие священники уже превратились из служителей Господа в дельцов, торгующих верой за деньги.

– Да… Иисус Христос в свое время выгнал всех торгующих из храма… – покачал головой Климович. – Но, видно, в двадцать первом веке они вернулись. А второй путь какой?

– Второй путь – это запугивание паствы смертью и попаданием в ад в виде ужастиков – спецэффектов с натуральными жертвоприношениями и морем пролитой крови. А также гневом богов в случае неприятия действующей власти. Что в свое время применяли наши предки, а в Америке – все индейцы. Особенно ацтеки и майя, – пояснил Уваров. – На эту тему столько философов и политиков копья сломали, что я даже не могу их всех вспомнить. Кстати, под страхом смерти и лишения всевозможных благ идет и объединение всех элит. Здесь та же ситуация. Нужно что-то другое, наше…

– Что вы, Олег Васильевич, конкретно предлагаете? – спокойно произнес отец Михаил.

– Из истории мы знаем, что испанцы огнем и мечом везде насаждали свою католическую веру. Вместе с конкистадорами сюда придут «псы Господни» – доминиканцы, орден братьев-проповедников. Нам надо их опередить, – продолжил Олег. – Если попроще, то я вижу следующее. Согласно христианскому учению, во время своей жизни Иисус Христос имел двенадцать ближайших учеников. Эти ученики впоследствии назывались апостолами. Жизнь апостолов частично изложена в Евангелии и книге Деяний святых апостолов, которые входят в Новозаветный канон…

– А я посмотрю – вы, однако, знаток! – удивился священник.

– Спасибо. Читал про это в свое время, – искренне поблагодарил Уваров. – Теперь – далее. Общество, если мы хотим выжить и не стать жертвой агрессии, должно иметь общую идеологию и общую мифологию. Как мы теперь знаем, местного бога Виракочу тоже сопровождали двенадцать спутников из двух родов – «сияющих учителей» и «верных воинов». Не кажется ли вам это очень похожим?

– А ведь точно! – воскликнул Климович. – Что-то в этом есть… Иисус Христос и Виракоча! И спутников у обоих по двенадцать, и оба спустились с небес; надо их объединить!

– Вот как раз об этом я и говорю! – подытожил Уваров. – Одной силой и страхом людей не объединить, нужна общая вера – вера в лучшее будущее. В общего бога, наконец, как бы его ни называли!

– Да. Господь Бог един, но имен у него много! – согласился отец Михаил.

– А мы о чем! – разом проговорили Уваров и Климович, посмотрев на священника.

– Ну, если так… То, честно говоря, для Бога разницы нет, какого цвета кожа у его паствы, во что она одета и что ему в дар преподносит. Главное, чтобы искренне верили в него и прославляли. – Отец Михаил погладил бороду, перекрестился и поцеловал крест, висевший на груди. – Верховный жрец уаминка Иллайюк – очень мудрый человек. Между нами состоялась духовная беседа, в результате которой мы пришли к тому, что Иисус Христос и Виракоча очень похожи. Они несут добро и просвещение. Инки же верят богу Солнца – Инти, принося ему человеческие жертвы. Хотя их верхушка все-таки верит в Виракочу!

– Не понял. Батюшка, это вы что же, все это время нам мозги здесь пудрили, хотя все знали заранее? – недоуменно поднял брови Уваров.

– Ну должен же я выслушать ваши аргументы! Слепо выполняют приказы только дураки и идиоты! – улыбнулся отец Михаил. – Нормальный человек обязан думать!

– Ох отец Михаил! – подмигнул священнику Климович. – Мыслится мне, что не всегда вы были служителем церкви?

– Честь имею представиться. Штабс-капитан Кальницкий Михаил Игнатьевич. Это в миру. В Гражданской войне не участвовал. Посчитал великим грехом проливать православную кровь, поэтому в тысяча девятьсот восемнадцатом году принял духовный сан, – спокойно проговорил священник.

– Вы из белых? – удивился Олег. Признание священника оказалось для него полной неожиданностью.

– Нет. Я русский офицер, который не пожелал делить свой народ по цвету флага временных вождей. Если можно так выразиться, – уточнил отец Михаил. – В трудные для себя минуты человек всегда вспоминает о Боге, вне зависимости от своих политических взглядов. После того, что я увидел на войне, по-другому поступить не мог.

– Мы тут копья, понимаешь, ломаем, а батюшки уже давно договорились! – рассмеялся Климович. – И к какому заключению вы с Иллайюком пришли?

– Виракоча – посланник Христов, чему свидетель крест у местных, но многое из его учения забылось ими. Мы с вами – дети Христовы, посланные сюда Спасителем отвести местных людей от схизматиков и принять их в лоно истинной веры – православия! – серьезно произнес священник.

– Отец Михаил, – Алексею Аркадьевичу захотелось узнать побольше о найденных между служителями веры точках соприкосновения, – а что вы скажете о кресте у местных?

– Равноконечный крест в окружности, носимый уаминка, имеет много общего с нашим крестом. Он как раз и называется греческим православным. Этот крест символизирует гармонию, созерцание, связь с Царством Небесным и соборность…

– А я читал, что крест, очерченный окружностью, является астрономическим знаком Земли. Этот символ использовался в различных культурах для разных целей, в том числе и как символ бога Солнца, – вставил Уваров. – Круг символизирует путь Солнца по созвездиям, а крест – времена года, периоды солнцестояния и равноденствия. И еще читал, что крест в круге – это генератор удачи, хранилище и источник мощнейшей вечной энергии. Любая форма, вписанная в пространство такого круга, обретает великую силу и реализацию. Крест в круге – это печать Творца. С этой формы начинается строение самых величественных городов и зданий планеты, и самых прекрасных миров Вселенной. Это символ Нового Бытия.

– Крест – это спасение через жертву Христа, страдания, вера и искупление. Возникшая в глубинах тысячелетий и культур семантическая связь «бессмертие – душа – птица – крест» выкристаллизовала языческое понимание этого символа как «бессмертное солнце», а в христианском толковании – «Бог, бессмертный светоч небесный». Этим объясняется устойчивость иконографии многих отцов церкви и святых русских святителей, одеяния которых украшены правильными рядами этих символов, – пояснил свое видение вопроса отец Михаил. – Местные язычники еще не познали истинной веры, поэтому и находились в заблуждении. Но я надеюсь, с божьей помощью и с вашей, приобщить их к православию.

– А жрецы-уаминка не будут возражать? – с опаской произнес Климович. – Не хватало нам еще тут религиозных войн…

– Нет, Алексей Аркадьевич, таких войн не будет, – успокоил командира священник. – Верховный жрец Иллайюк пообещал не мешать желающим принять православие.

– А как же их обряды и обычаи? Ведь они – языческие, – поинтересовался Олег. – Как с этим быть?

– Да. Сразу это не изменишь. Местные обряды отражают сезонные изменения в природе этого мира и историю народа. Но если они не несут вреда здоровью человека, его душе, то пусть пока совершают, это же часть их культуры. Ведь остались в нашем народе Коляды, Купала и Масленица. Со временем эти пережитки пройдут, и местный люд поймет силу истинной веры, – закончил отец Михаил.