В воздухе висела легкая, как дым, песочная пыль, заполнив все пространство оранжево-прозрачным туманом. Из-за этой невесомой пыли чесались глаза и першило в горле. Прямые солнечные лучи практически не пробивались через эту завесу, а само солнце выглядело как тусклый кружок размером с пятирублевую монету.

Братья сидели на скамейке, прикрытой сверху, как балдахином, маскировочной сетью – тенистый уголок был отгорожен за толстыми задами «Хаммеров», выстроившихся вдоль стены, которая отгораживала восточную часть бункера от остального мира. Часы показывали половину седьмого утра.

– Значит, это и есть ваш Бойченко?

– Ага.

– Ну, тогда я с тобой согласен.

– В чем?

– В том, что все это очень странно.

– Странно – не то слово. Что там сейчас происходит? – Павел кивнул в сторону бункера. – Старший помощник приказал посадить его в холодильник?

Парни рассмеялись.

– Капитан продолжает его допрашивать. Ну… Не допрашивать, а, скорее, беседовать. Он хорошо по-английски говорит, этот ваш Бойченко Лучше, чем я, – Родион усмехнулся.

– Не только по-английски. Он в аэропорту с иракцем очень мило поговорил.

– Да он полиглот…

– Слушай, а что с ним сделают?

– Запросят подтверждение в консульстве, а там видно будет.

– Надо бы с ним поговорить, что ли…

– Ты чего, «колоть» его собираешься, что ли?

– Не, его на кривой козе не объедешь. Такой сам кого хошь расколет… Колоть или не колоть… Вот в чем вопрос! – Павел подмигнул брату, – а скажи-ка, Родька, отсюда домой позвонить или написать можно? Чувствую, Ирка там с ума сходит… Все окна проглядела, наверное.

– Не, пардону просим, с этим плохо. Через месяц заходите, будет вам тут и телефон, и интернет… Ты сам быстрее домой приедешь.

– Ясно, – Павел поднес к губам бутылку и сделал глоток воды, поморщился.

– Черт, что за долбаная пыль! Даже сюда набилась! – он протер рукой горлышко бутылки. – Не пыль, а пудра какая-то… Как лунный песок называется… Ре… Ру…

– Реголит…

– Точно. Реголит. Очень похоже.

– Дня три-четыре будет этот туман висеть, пока ветер не переменится. Вообще, это очень плохая погода. Роботы не летают.

– У природы нет плохой погоды… – философски заметил Павел, – а капитан Курочкину и оператора тоже допрашивал?

– Нет.

– Почему?

– Не знаю. Видимо, твоих слов ему было достаточно… Или потом свои вопросы задаст…

Родион пнул ногой камешек. Тот покатился по песку, оставляя за собой извилистую канавку.

– Он, кстати, сюда на машине приехал. Наши его тачку на фабрике нашли. Джип. «Субурбан». Белый.

– Да, похоже, что это его. Мы на такой из аэропорта ехали. И что в машине?

– А хрен его знает. У него же вроде неприкосновенность. Парни к ней не прикасаются даже. Машина посольская, значит, часть России. Нам в Россию нельзя. Сейчас ее пятеро из второго взвода пасут там, на фабрике… Ждут приказа. Надо бы ее сюда пригнать… А пока еще капитан подтверждение статуса получит…

Павла осенило.

– Ну, это не проблема…

– Да? – Родион посмотрел на брата с сомнением. – И как же?

– Легко. – Павел поднялся на ноги.

До Родиона, похоже, дошло.

– Ты что, сам, что ли, хочешь?..

– А почему нет? Мне виза в Россию не нужна. Правда, есть одно но…

Младший брат вопросительно поднял брови.

– Я не захватил с собой права. Пошли к капитану?

– Пошли.

Павел разглядывал карту местности, висящую на стене. Вышедший из своего кабинета Майкман вполголоса переговаривался с подчиненным, то и дело поглядывая на Захарова-старшего. Решение было принято быстро. – Капитан дал добро, – сообщил довольный Родион, после того как командир скрылся за своей дверью. – Берем «Хаммер» и едем. Ты садишься за руль посольского джипа, а я забираю группу охраны и мы возвращаемся на базу.– Бойченко не знает?– Не знает. Пока не знает. Его наружу не выпускают. Подтверждения из консульства пока не пришло.– Ну, может, это и к лучшему… А скажи-ка, братец, – Павел повернулся к плану района, – есть ли в ближайших окрестностях еще что-нибудь, на что можно было бы любоваться, забравшись на трубу?Родион быстро осмотрел карту.– Нет. Тут пустыри, – он очертил пальцем довольно большой участок, – тут пальмовый массив… Ну, типа такого редколесья. Только из пальм.Павел кивнул.– …сюда сегодня поедет первый взвод… Вместе с местной полицией. Прочесывать будут. Но он далеко, отсюда не видно. В принципе, все, больше ничего такого нет, кроме самой трубы. Вот тут вокруг как бы жилые районы. Одноэтажный, максимум двухэтажный, Багдад… Натуральные трущобы. Ничего интересного нет.– Как бы жилые… Как бы районы… Бункер, говоришь? – задумчиво произнес Павел.– А, ну да. И бункер, – подтвердил брат. – А что?– Да так… Крутятся мысли всякие… Пошли, боец, – Павел решительно двинулся к выходу. – Нас ждут великие дела! Всю жизнь мечтал покататься на машине по Багдаду в сопровождении американской пехоты.– Тебе понравится.– Не сомневаюсь.

Забравшись на водительское сиденье, Павел осмотрелся. Действительно, это был тот же самый джип, на котором они ехали из аэропорта и попали под обстрел. «Субурбан». Габариты машины впечатляли. Нет, конечно, он уже сидел в этом салоне, но быть пассажиром – одно, а водить такую громадину – другое. Павел решил познакомиться с машинкой поближе. Двое солдат, одним из которых был Родион, держали под наблюдением периметр, следя за его действиями снаружи, шагов с пяти. Четверо выдвинулись к броневику. Один из бойцов охранения занял место за рулем «Хаммера». Капитан с восторгом принял предложение перегнать джип к бункеру и не держать, таким образом, несколько человек на отшибе от отряда, но категорически запретил своим парням даже приближаться к машине русского «человека-паука». Таким образом, внешний и внутренний осмотр машины, необходимый для того, чтобы убедиться в отсутствии в ней взрывных устройств, абсурдный, но необходимый, пришлось проводить Павлу лично.Вспомнив свое оперское прошлое, Павел с задачей справился. Сначала он честно заполз под брюхо этого четырехколесного мастодонта и осмотрел днище в поисках чего-нибудь «подозрительного», то есть проводов, емкостей и прочего, не предусмотренного конструкцией автомобиля оборудования, заглянул в колесные арки и прочие «технологические пустоты».– Как я узнаю, что это бомба? – спросил он из-под машины, – я настоящие бомбы видел в кино!– Как только ты ее увидишь, ты сразу поймешь, не переживай! – был ему ответ. – Они должны состоять из шашек красного цвета или брикета Си-4 с проводами и большим табло с мигающими цифрами!– Ну, таких тут точно нет!

– Добро пожаловать домой, – с этими словами Павел распахнул водительскую дверь. Салон сразу же преподнес сюрприз. Автомат, торчащий из-под сиденья, долго искать не пришлось. – Я нашел автомат! – проинформировал Павел брата.Тот перевел сослуживцам.– Я нашел пистолет… – раздалось через секунду из открытого окна. – Ух ты это, вроде, ГШ [15] … Круто.Павел через окно продемонстрировал солдатам находку. Он покрутил ствол в руках, рассматривая оружие, про которое до этого столько слышал и читал.– А ты мне нравишься…Вынул обойму, глянул на патроны, матово блеснувшие на свету и с легким щелчком загнал магазин на место. Пистолет Павел положил рядом с калашниковым, перегнулся через сиденье назад.– Так. Сумочка…Вжикнула молния.– Е-мое…Павел аж присвистнул.– Что там такое? – спросил снаружи брат.– Да тут столько боеприпасов, что… Раз, два, три, четыре… Не меньше десятка магазинов для АК и еще несколько обойм к пистолету. О, кстати, а тут еще ваши сухие пайки лежат! Много. И воды немерено… Куда же ты собрался с таким багажом, Сережа… – пробормотал Павел себе под нос. – Ты явно не на экскурсию поехал…Щелкнул замок ящичка, спрятанного в подлокотнике. «Бумаги. Так… Это что-то на арабском… Их кренделя и вензеля легко узнаваемы. „Говорила мне мама – учи арабский!“… Копия какая-то. Причем плохая… Снимок спутниковый. Или аэрофотосъемка? Фиг поймешь, ладно… Так, а это не бункер ли наш, вид сверху?» – Павел покрутил лист, „привязывая“ картинку к местности. Точно. Он самый. О-о-о-очень интересно. Ладно. Потом еще посмотрим. Если Сережа разрешит. Еще бумаги… Физиономия какая-то… Ладно, спросим у Бойченко… Темнит что-то наш Сергей, ой, темнит…»– Павлон, время! – напомнил Родион. – У нас две минуты!– Все, я готов, – Павел покрутил головой, оценивая габариты машины и окружающее пространство. – Подскажи, как мне отсюда удобнее вырулить, я же тут как в танке, ничего не вижу из-за капота!– Выкручивай колеса вправо до упора и сдавай назад. А потом вперед и между вот этих колонн, понял? И слева будут ворота открытые. Тебя там встречают наши.– Понял. Поехали!

Ровно в восемь часов пять минут утра конвой из двух машин, посольского «Субурбана» и армейского джипа, въехал в ворота бункера. Когда Павел ставил машину в один ряд с броневиками, из дверей бункера показался Бойченко. Взгляд Сергея, когда он увидел свой транспорт, въезжающий во двор, был очень красноречив и не предвещал ничего хорошего. – Оп-па… Картина Репина «Приплыли»… – Павел заглушил двигатель и вылез наружу. Бойченко уже был возле машины.– Чего это за херня, твою мать, а? – Сергей толкнул Павла в грудь и тот стукнулся спиной в автомобиль.Из «Хаммера», сопровождавшего посольский внедорожник и остановившегося рядом, вылезали американцы.– Я тоже рад тебя видеть…– Послушай ты, клоун…– А что тут происходит? – в диалог «вклинился» подошедший Родион.– Родька, он меня опять обижает. Стукни его! Это мой брат, познакомьтесь.– Виделись уже… На хрена вы это сделали, придурки? – Бойченко постучал пальцем по крылу джипа, – кто вас просил это делать?– А у нас был выбор? – ответил вопросом на вопрос Павел.– Был! У вас был выбор, идиоты! – все больше распалялся Сергей. – Единственный выбор был – оставить ее в покое.– Ага, – кивнул Родион, – будем считать, что про идиотов и придурков мы не слышали. Это во-первых. А во-вторых, если бы Павлон не предложил ее сюда пригнать, она бы была растащена местными по болтикам в течение часа.Про охрану он решил умолчать.– Ждете, что я скажу вам спасибо, да?– Да он не из-за машины так беспокоится, брат…– А из-за чего? – удивился Родион.– Да у него полный салон оружия и…– Закрой свой рот! – рявкнул Бойченко.– А потом еще я нашел…– Заткни пасть, я сказал…– А в чем проблема-то, Сережа? Приехал, загнал машину в какую-то дыру, залез на трубу. Насчет «спасибо» – это ты ему скажи, – Павел кивнул на Родиона, – что после твоего салюта они не жахнули туда из пулемета!– Я сейчас сам тебя жахну! – Бойченко сделал шаг вперед.– Стоп! А ну назад… – в голосе Родиона зазвучали стальные нотки. Он шагнул вперед и, встав лицом к Сергею недвусмысленно оттолкнул его зажатой в руках винтовкой. – Остынь, приятель… Консульство подтвердило твой статус, но Майкману на это плевать. Он с удовольствием отправит тебя в «Зеленую зону» прямо сейчас. И ты ничего с этим не сможешь сделать. Ясно тебе?– Сережка! – неожиданно для всех откуда ни возьмись появилась Надя и бросилась Бойченко на шею. – Ты все-таки к нам приехал! Ура!– Здравствуй, – Сергей приобнял, было, девушку за талию, прижав к себе, но через секунду отпустил ее, будто бы испугавшись своей неосторожной откровенности.– Когда это ты приехал? – Надя смотрела Сергею в глаза.– Да только что приехал, – Бойченко недобро зыркнул на братьев. – Не мог же я оставить тебя одну посреди Багдада. А где Леонид? Как вы тут вообще, все в порядке?– Да-да, все отлично! Леня там, – Курочкина махнула свободной рукой в сторону бункера, вторую руку все еще держал в своих ладонях Сергей. – Они тут все такие молодцы, все так интересно получается!Девушка искренне радовалась тому, что Сергей снова рядом.– Послушайте, а почему вы без каски и бронежилета? – Родион довольно резко охладил радость журналистки. – Вне бункера можно находиться только в средствах индивидуальной защиты.– Но они такие неудобные… – Надя нахмурилась. – Каска здоровая… Болтается… В жилете очень жарко…– Надя, вы нарушаете правила пребывания на объекте. В противном случае я буду вынужден доложить капитану.– Он прав, не спорь, – поддержал Родиона Сергей, – шагом марш за жилетом!– Ну хорошо, хорошо, надену эту вашу кастрюлю… – Курочкина изобразила руками каску на голове. – Кстати, вы уже завтракали? Пойдемте, пожуем чего-нибудь! И почему это все такое оранжевое? Пыльная буря?– Скорее туман… Он продержится дня два, пока ветер не поменяется.– Ну хоть не так жарко будет, наверное, – Курочкина пожала плечами и, одарив Бойченко очаровательной улыбкой, побежала в бункер.– Ну что, ссорится не будем? – Родион оглядел собеседников. – Что случилось, то случилось.– Не будем…Четыре «Хаммера», припаркованных в ряд, прогревали моторы. Человек пятнадцать бойцов, построившись перед машинами, под пристальными взглядами своих сержантов деловито и сосредоточенно поправляли обмундирование и проверяли оружие, готовясь к выезду.Когда Курочкина, проходила мимо солдат, они поприветствовали ее криками.– Привет, ребята! Далеко собрались? – Надя не могла не ответить на приветствие. Девушка улыбнулась и помахала парням рукой.– Куда это они? – хмуро поинтересовался Сергей, глядя, на солдат, забирающихся в транспорт.– Похоже, что все-таки на миссию, – предположил Родион. – Патрулирование территории… Выходит, командование решило не отказываться от планов… Правда, полиции почему-то нет… Я, пожалуй, пойду. Узнаю, чего нам ждать в будущем. Ну а вы тут… – он красноречиво глянул на Бойченко, – не ссорьтесь. Обещали.Один за одним, броневики выезжали на улицу и скрывались за стеной.Комната была пуста, если не считать старого выцветшего ковра на полу и обломков мебели, сваленных в углу и усыпанных осколками битой посуды. Живописную картину запустения добавлял прочий хлам и мусор, о прошлой жизни которого сказать что-то уже было практически невозможно. Пыль покрывала все помещение сантиметровым слоем, а кое-где даже выросли самые настоящие пыльные барханы. Особенно большими они получились под окном, давно не знавшим стекол, а также возле рассохшейся двери. Гигантская щель между ней и полом давала «зеленый свет» любым сквознякам, желающим сюда заглянуть и вдоволь нагуляться по давно заброшенному жилищу. Единственным источником света была большая дыра с опаленными краями на одеяле, которым было занавешено окно. Оттого в комнате даже в самый солнечный день стоял сумрак. Под потолком, на тонком электрическом проводе покачивалась засиженная мухами лампочка. Сами мухи, кстати, были тут же. На том же проводе, похожая на старую, высохшую змеиную кожу, висела древняя бумажная мухоловка, вся облепленная гроздьями дохлых насекомых. На стене, справа от окна висела половина портрета бывшего президента Ирака. Вторая половина, будучи оторваной не до конца, продолжала цепляться за остатки плаката, будто бы надеялась снова занять свое место и соединить разлученные левый глаз и лоб Саддама с другими частями лица.Бытовые удобства и уют, равно как отсутствие электричества и прочих благ, абсолютно не интересовали человека, который, стараясь ступать тихо, осторожно вошел в комнату. Он был одет в новую, серо-синюю с разводами, форму иракской полиции. Судя по знакам различия, мужчина носил звание полковника. На поясе, плотно прилипшая к правому боку, висела коричневая кожаная кобура. Из нее торчала рукоятка пистолета «Colt 1911» сорок пятого калибра. Поднимавшиеся при каждом шаге невесомые волны пыли клубились в полумраке, выписывали причудливые кружева и будто бы опасались даже вскользь касаться тщательно начищенных ботинок полицейского. Притворив за собой дверь, он несколько секунд постоял, а затем подошел к портрету и аккуратно прицепил на место оторванный кусок. Президент Ирака улыбнулся гостю сквозь усы.Полковник встал напротив окна и поднял к глазам бинокль. Стоя в глубине комнаты, он оставался в тени, тогда как местность за окном была перед ним как на ладони. Дом, комната на втором этаже которого стала наблюдательным пунктом, находился в ста пятидесяти метрах от бункера. Между домом и бункером лежал живописный пустырь. Шершавые стены бункера, разводы ржавчины и облупившаяся краска на толстой стальной двери, цилиндры петель с бурыми пятнами старой смазки. Взгляд наблюдателя переместился. Колонна из четырех внедорожников сворачивала на одну из узких улочек и терялась в плотных клубах пыли, заглушающих даже звук моторов. Полицейский проследил за колонной, после чего снова направил бинокль на бункер.Один «Хаммер» стоял, перегородив въезд на территорию. За толстым стеклом не было видно водителя, но в крытой маскировочной сетью турели угадывался силуэт пулеметчика. Еще три броневика стояли, приткнувшись к стене, окружающей бункер. С точки наблюдателя были видны только их крыши и обернутые маскировочной сетью пулеметные турели. Стена, возвышавшаяся вокруг бункера, не позволяла увидеть больше. Рядом с армейскими внедорожниками стоял большой гражданский джип. Его белая гладкая крыша резко контрастировала с угловатой армейской техникой и ошибиться было сложно. Это обстоятельство несколько удивило иракца. Краем глаза он уловил какое-то движение и отнял бинокль от глаз. Возле двери бункера стоял американский солдат, а рядом с ним мужчина с видеокамерой, видимо готовился к съемке. В этот момент из черной дыры дверного проема вынырнула худенькая фигурка.Мужчина, внимательно наблюдавший за происходящим с полутора сотен метров, без труда разглядел сквозь оптику короткий хвост рыжих волос, выбившийся из-под каски. Короткая ухмылка скользнула по его лицу.В течение следующих пятнадцати минут он внимательно разглядывал происходящее вокруг бункера и насчитал три пулеметные точки на крыше бункера – с южной, северо-западной и восточной стороны. Губы что-то беззвучно шептали. Саддам продолжал улыбаться с плаката. Его бумажное лицо колыхалось на легком сквозняке. Неровные края бумаги в том месте, где портрет был разорван, выглядели точно так же, как и длинный вертикальный шрам на лице наблюдателя…