Неприятное открытие сделал Бойченко, когда снова оказался в темноте бункера. Его автомат был поврежден. Видимо, тот бородатый урод, когда в упор лупил ему в спину из пистолета, попал в него. Пуля пробила тонкую сталь корпуса и застряла где-то внутри. Ну что ж, подумал Сергей, на войне и такое случается… Он отсоединил магазин и запихнул «рожок» за пазуху. Теперь у него в руках был тот калашников, которым он недавно расправился с Салехом. Отполированная за несколько десятков лет деревянная рукоятка удобно легла в ладонь.

– Что за хрень тут происходит, я не понимаю?! – Майкман пытался решить загадку, которую ему загадал Бойченко. – Почему он вернулся? – Не могу знать, сэр. Сказал, что ему надо вернуться, а мы уже не могли оставаться.– Не, вы, русские, все какие-то ненормальные, честное слово… Ладно, мы за него ответственности не несем. Он, слава Богу, не наша отвязанная пушка на не нашем корабле! – закончил капитан афоризмом.– Сэр, вы правы, сэр, но предложение вывести всех и вызвать авиацию, – Захаров-младший в упор смотрел на своего командира, – было его идеей.– И что ты предлагаешь?– Дать ему немного времени.

Два «бородавочника» стремительно приближались к цели по нисходящей траектории. Бомбы под крыльями ждали команды на сброс. – «Хэллбой», вызывает «Гарпун».– На приеме, «Гарпун».Ведущий ударной двойки, Энди МакФил, внимательно следил за показаниями приборов. Системы наведения сообщали, что до цели осталось…– …тридцать секунд. Координаты цели введены.– Принято, «Гарпун».За пару секунд до того, как оба, майор и лейтенант, должны были начать атаку, их вызвала база. Приказ шел на общей частоте, и оба пилота услышали его одновременно.– «Гарпун», я «Гнездо», отмена! Повторяю: отмена!Реакция летчиков была молниеносной. Резко взяв на себя штурвалы, оба пилота задрали носы самолетов вверх.– «Гнездо», я «Гарпун»… Понял вас, отмена. Возвращаемся на базу?– «Гарпун», ответ отрицательный. Уходите в квадрат пять-семь-зулу. Повторный выход на цель через десять минут.– Понял, «Гнездо». Квадрат пять-семь-зулу. Десять минут.

– И чего потом? – Чего потом… – Павел рассказывал Леониду о событиях, свидетелем которых оператору быть не пришлось, – он ее вытащил и мы сюда побежали. Не будем же мы там сидеть и ждать, пока… О! Вот!Тяжелой волной накатил звук авиационных двигателей. Совсем низко, прямо над головами прошли два самолета. Сначала приближающийся гул был глухим, басовитым, тягучим. Но стоило штурмовикам проскользнуть, рев резко усилился, приобрел массу, набрал мощь и объем, заполнил все вокруг себя, стал практически осязаемым. Пытаясь поймать самолеты в объектив, Леонид задрал голову, и поднял камеру, но самолеты уже ушли, а налетевшая волна грохота настолько плотной, что Павел невольно втянул голову в плечи.– Охренеть, е-мое… – вырвалось у него.Через секунду рев двигателей превратился в удаляющийся лихой посвист вперемешку с затухающим рычанием. Самолеты уже ушли на второй круг, красиво рассыпая вокруг себя белые фейерверки фальшцелей.– Черт, не успел… А чего Серый вернулся-то, он не сказал?– Забыл, наверное, что-то, Лень… Вернется – скажет.

После того как над головой пророкотали два штурмовика, Бойченко понял, что все закончилось. Он опоздал. Парни были правы – надо было уходить. Прости меня, Надюша… Но как бы он себя чувствовал после этого? Ушел, бросил, оставил? Да, сейчас, вот через пять-семь секунд сюда сквозь бетон воткнутся штуки четыре или пять бомб. Тонны полторы специальной взрывчатки в хитрой оболочке без остановки нырнут еще глубже, моментально достав шахту. И все. Прости меня, милая… Ничего не останется. Заряд будет уничтожен. Бункер будет уничтожен. Задание будет выполнено. Но… не им. И он, Сергей Бойченко, не сможет с этим смириться никак. А значит, все-таки, он все правильно сделал, когда вернулся. Хочешь сделать хорошо – сделай сам, это раз. И два – лучше сделать и не жалеть, чем не сделать и беспокоиться. Любой из его парней сделал бы то же самое. А значит и он должен сделать. Прости меня, родная… Секунды шли. Ничего не происходило. Сергей ждал удара, который, как он сам был уверен, скорее всего не почувствует: бомбы ударят в бетон на такой скорости, что… Тишина. Ну и… – Ну и? – он поднял голову и посмотрел в потолок, будто бы там был ответ на этот вопрос. Ответа на потолке не наблюдалось, но Сергей рассудил, что ему добавили минут в этой игре.– Ладно, – Бойченко передернул затвор и хищно улыбнулся, – значит, еще повоюем.

– «Дельта-лидер», ответьте «Альфе». – На приеме, «Альфа».– Подходим с южной стороны, по шестой дороге. Время прибытия две минуты. Посмотрите там по сторонам.– Шестая дорога, две минуты. Встретим.– Как вы там, «Дельта»?– Без потерь, но четырех моих парней крепко потрепало.– Эвакуационный вертолет сядет в восемнадцатом квадрате, там есть хорошая площадка.– Отлично, «Альфа». Ждем вас.Майкман подозвал к себе сержанта Николса и приказал ему с тремя бойцами выдвинуться метров на сто навстречу подъезжающей первой роте и проконтролировать пути подхода на улице, по которой двигались их броневики.

Аль-Бахмар спешил. В сопровождении трех ближайших помощников он буквально ворвался в бункер. Правда, пыл пришлось поумерить. Как профессиональный военный он справедливо предположил, что противник мог заминировать оставленный объект и в течение следующих пары минут он аккуратно, подсвечивая себе фонарем и внимательно глядя под ноги, пробрался к замурованному входу в хранилище. Дрожь пробрала его, когда он увидел, что часть стены обвалена. Если американцы узнали про тайное хранилище, если они поняли, что лежит там, внизу, глубоко под землей… Но осмотрев пробоину и изучив характер повреждений, полковник пришел к выводу, что дыра слишком мала для того, чтобы в нее мог пройти человек и не обнаружить никаких следов, свидетельствующих о проникновении людей внутрь. После нескольких ударов прикладами отверстие было увеличено на достаточную ширину. Несколько световых палочек, брошенных вперед, обозначили границы первой площадки. Она была небольшая, и две палочки, излучающие желто-зеленый свет, укатились вниз, давая представление о крутизне ступеней лестницы, уходящей куда-то вглубь. В распоряжении Наджиба и его сопровождающих было несколько портативных фонарей, которыми они намеревались воспользоваться в самом конце своего путешествия. А пока шаги боевиков освещали только тусклые пластиковые «карандаши». Воздух был чистым, хотя и имел какой-то затхлый запах. Никакого ветерка, никаких сквозняков, но явственно ощущался холод, которым тянуло снизу, из темноты шахты.Спустившись на самую последнюю площадку, мужчины увидели в сером бетонном полу темное пятно. Это были шесть плотно сомкнутых створок люка, запирающего шахту, уходящую вниз еще на несколько десятков метров. Наджиба Аль-Бахмара охватил трепет от осознания того, что он, наконец, добрался до этого места и скоро станет обладателем самого дорого сокровища – власти.Круглое помещение, напоминающее склеп, наполнил яркий свет ламп. Аккумуляторов этих светильников должно хватить на несколько часов, но столько времени ему и его помощникам не понадобится. Наджиб все рассчитал заранее. Открытие крышки шахты, закрепление груза, его подъем на поверхность и погрузка на грузовик займет не более двадцати минут.– За работу!Так как ни один из электрических приводов не работал, поднимать тяжелые створки, похожие на треугольные куски гигантской стальной пиццы, пришлось вручную. Для этого был задействован древний механизм, жутко скрипевший в этой глухой бетонной яме. Один из помощников без остановки крутил рукоятку ручного привода, воткнутую в специальное гнездо в полу рядом с каждой секцией люка, а двое других следили за тем, чтобы поднимающиеся створки, толстые и тяжелые, не застревали на полпути. Первую створку буквально вырвали. Части люка практически срослись за годы, прошедшие с тех пор, как люк был закрыт. Но постепенно, со скрежетом, сталь сдалась на милость победителю и посреди зала вырос острый стальной зуб, хищно уставившись в низкий потолок.– Быстрее работайте, быстрее! – подгонял своих подручных полковник. – Лишнего времени нет!Сверху, сквозь толщу бетонных перекрытий не проникало ни единого звука, но иногда Аль-Бахмар тревожно прислушивался. Ему казалось, что до его слуха доносятся какое-то отдаленное эхо выстрелов. В эти секунды он приказывал своим подручным прекратить движение и замереть на месте. Но в мгновенно наваливающейся тишине громом в ушах отдавалось все. Сердце стучало в ушах как паровой молот. Дыхание, обычно неслышное, превращалось в гул гигантских кузнечных мехов. Равнодушные и глухие ко всему толстые бетонные стены возвращали эхом любой звук и усиливали его многократно.– Вперед! Не рассиживаться! Крутите быстрее этот рычаг! – грохотал в подземелье голос Аль-Бахмара.Четыре створки было подняты. Осталось две и тогда они перейдут к самому главному, думал Наджиб. С потолка свисали прочные цепи с крюками, проходящие через набор блоков-полиспасов. Одного из своих людей он спустит вниз, в шахту, где тот зацепит контейнер. После этого они вытащат его из этой черной дыры, а затем поднимут на поверхность заряд… Только бы американцы не полезли обратно… Последнюю мысль Аль-Бахмар отогнал как назойливую муху. За то долгое время, пока он руководил своим отрядом, он хорошо изучил тактику противника. В ближайшие сорок минут или даже час оставившие объект заморские вояки не сунутся сюда ни под каким предлогом! Их мало, и они зализывают раны…Невзирая на ненависть к завоевателям, Аль-Бахмар все-таки отдавал должное противнику. Сам, будучи профессиональным солдатом, он не мог не видеть смелости и отваги, с которыми шли в бой его враги. И наличие этих качеств у противника только усиливало его злобу от осознания факта предательства и трусости генералов армии великого Саддама! Да, у американцев мощная техника, современное оружие, их больше, в конце концов, если считать численность всей коалиции. Но если бы у полководцев Ирака было столько же храбрости, сколько у врага…Наджиб заскрежетал зубами… Если бы было столько же ярости в их сердцах, то никакое оружие не позволило бы трижды проклятой Америке победить. А ему никогда бы не пришлось убегать, прятаться, выть, словно дикий шакал, от бессилия, снова скрываться, рискуя быть пойманным. Ирак никогда бы не был завоеван! Почему Удэй не ударил по врагу ядерным оружием? Почему Саддам не показал всему миру, что его нельзя сломить? Видя, как поднимается последний стальной лепесток, Аль-Бахмар, вознес хвалу Аллаху, с помощью которого и во имя которого его план был близок к своему завершению.Последний сегмент крышки был поднят. Посреди зала будто бы расцвел стальной цветок.– А теперь давай вниз, – жестом Наджиб показал одному из боевиков на цепи, свисающие с низкого потолка, – спустишься, зацепишь контейнер – и мы тебя поднимем.Тот с нескрываемым страхом в глазах заглянул в черное жерло. Диаметр отверстия не превышал полутора метров, а глубина, казалось, такая, что шахта уходит в саму преисподнюю.– Или ты хочешь отказаться? – над ухом у замешкавшегося боевика щелкнул затвор пистолета.С лязгом и звоном, щедро обсыпая все вокруг тонкими чешуйками ржавчины, ролики медленно закрутились и бледный как смерть боевик, кое-как обвязавшись цепью, стал спускаться вниз. В руках он держал одну из аккумуляторных ламп, яркий белый свет которой только подчеркивал острые черты его лица и панический блеск в глазах. Практически сразу после того, как его голова скрылась в круглом отверстии, на потолке заплясала жутковатая тень. Чтобы придать «шахтеру» больше уверенности, вслед ему кинули несколько зеленых «химов». После того как они упали на дно, спускающийся в шахту немного пришел в себя – стало понятно, что дыра не бесконечна. В зеленоватом тумане постепенно стал прорисовываться контур объемного ящика.