* * *

Подходили к концу уже вторые сутки пути, начавшегося у Воротных столпов. Медленно отодвигались горы назад и Олег с Ратом скакали по холмистой равнине все дальше на север. Приходилось держать ухо востро – в любую минуту могли появится архи – полноправные властители здешних земель. Если воинственные кочевники их заметят, то наверняка их ждут неприятности. Оба юноши хорошо помнили, какой «гостеприимный» прием оказали им архи, как только они въехали на границу их края. Олег постоянно думал о том, что могло случится с Торсегом и его воинами и надеялся, что те вырвались из окружения и спаслись. Хотя, помня о том, сколько было архов и как мал был отряд луров, надежды на то, что кто-то из последних спасся, практически не было.

Несколько раз Олег порывался заговорить об этом с Ратом, но по грустному виду своего спутника он понимал, что лучше не заводить об этом речь. Лур очень переживал из-за того, что ему пришлось оставить своих товарищей в тот миг, когда он мог им хоть чем-то помочь. Олег хорошо понимал, что сейчас чувствует Рат и как ему больно говорить об этом.

Они почти не разговаривали и обменивались лишь краткими замечаниями по поводу того, какое им следует выбирать направление. Лур намного лучше Олега ориентировался в этом холмистом крае и тот полностью доверился ему в выборе пути.

Под конец второго дня, когда солнце было уже едва видно у края горизонта, они остановились на ночлег.

– Если я не ошибаюсь, мы выехали из земель архов и через два дня, если нам ничто не помешает, окажемся в болотной низине, – сказал Рат, спешившись.

– Что ж, будем надеяться, что все будет так, как ты говоришь, – отозвался Олег, снимая седло со своего уставшего коня. – А быстрее мы не сможем туда добраться?

– Только если загоним лошадей, – ответил Рат.

Олег промолчал – лур по-прежнему был явно не в духе. Они развели костер, дождались, пока он прогорит и подогрели на углях несколько лепешек, которые обнаружили в мешках, притороченных к седлам – видимо, отшельники, пока они были в городе, позаботились о них. Поев, путники завернулись в плащи и легли у остывающих углей, которые давали хоть какое-то тепло в наступившей промозглой ночи.

Олег забылся тревожным сном. Вереницей проносились обрывки сновидений: он видел Данегора, устало бредущего по петляющей пыльной дороге; потом перед ним промелькнули разноцветные чарующие леса Лур-Гора, он услышал мелодичный, невыразимо печальный голос, поющий протяжную песню под звуки лютни, которые становились все громче и громче и в конце концов разбудили его. «Эя, королева луров, поет песню о своем сыне, «– подумал Олег и окончательно проснулся.

Подняв голову, в свете громадной желтой луны он увидел стоящего над ним Рата. Лур, заметив, что мальчик проснулся, приложил палец к губам. И тут Олег услышал отдаленный топот копыт – к ним приближалось несколько всадников. Мальчик вскочил на ноги и встал рядом с луром.

– Нам нужно бежать! Скакать как можно скорее – это наверняка архи! – сказал он.

– Слишком поздно – наши лошади расседланы, к тому же не успели отдохнуть. Одна надежда на то, что нас не заметят, – ответил Рат и вздохнул: – Видно, я ошибся, когда решил, что мы выехали из земель архов.

Рукой он показал, что им лучше сесть. Оба вытянулись в невысокой траве и замолчали, надеясь, что их преследователи или кто бы то ни был, проскачут мимо.

Глухой топот приблизился и Олег различил буквально в нескольких шагах от себя всадника, медленно скачущего прямо к месту их ночлега. За первым всадником показались еще двое – по его знаку все трое остановились, видимо, пытаясь разглядеть что-нибудь в неверном свете луны. Не было ни ветерка, стояла полная тишина и звуки далеко разносились по равнине. Олег с Ратом слышали, как позвякивают стремена у всадников и как тяжело всхрапывают их лошади. Один из всадников немного продвинулся вперед и подъехал еще ближе к лежащим в траве юношам. У Олега все похолодело внутри и скосив глаза на Рата, он увидел, что лур сжимает эфес своего меча, готовый в любой миг выхватить его из ножен. Мальчик тоже нащупал рукоять легаронского меча, спрятанного у него под плащом. «Просто так им нас не взять,» – решил Олег.

– Неужели мы их потеряли? – вдруг громко сказал первый всадник, обращаясь к двум остальным.

Сердце сжалось у Олега – этот голос был ему знаком. А Рат вскочил на ноги и кинулся прямо к всаднику.

– Торсег! – воскликнул он и счастье явственно слышалось в его голосе.

– Рат! Неужто ты! – удивленно отозвался Торсег, а это был действительно он.

Олег тоже поднялся из травы. Встреча была в равной степени неожиданной и радостной. Торсег и два лура, его спутника, соскочили с лошадей и принялись обнимать Олега и Рата. Какое-то время все говорили одновременно и ничего нельзя было разобрать. Когда первые восторги утихли, Торсег стал рассказывать по порядку.

– В той битве на холме уцелели только мы трое, – указал он на своих спутников – двух молодых лурских воинов, которых звали Торн и Верль. – Архи перебили весь наш отряд и долго преследовали нас, оставшихся, по равнине. Чудом нам удалось оторваться от них, но мы вынуждены были ехать по самому краю их земель, где безопаснее и сделали из-за этого большой крюк. Когда мы добрались до Воротных столпов, вас уже не было в городе отшельников и мы, не жалея лошадей, поскакали на север, догоняя вас, – вот, теперь вы знаете, что с нами случилось.

Рат был бледен – радость встречи с правителем и двумя друзьями омрачилась вестью о гибели луров. Олег же подумал о том, как тяжело пришлось Торсегу и двум уцелевшим его воинам. Он знал, как ценят жизнь луры и понимал, какую сильную боль будут испытывать те, кто не дождется погибших в Лур-Горе.

– Но самого главного мы до сих пор не знаем – не была ли гибель наших воинов напрасной? – Торсег вопросительно посмотрел на Рата, а потом перевел взгляд на Олега.

Тот молча откинул полу плаща и сумрак озарился белым мерцанием броши.

– Так она у вас! – воскликнул Торсег. – Отшельники отказались с нами разговаривать о талисмане и мы догоняли вас с тревогой, а вдруг вам не удалось его добыть! Неужели они беспрекословно отдали вам ее?

Олег вкратце рассказал, как именно к нему попал талисман. После этого он отцепил брошь от своего плаща и протянул ее Торсегу.

– Ты должен хранить этот талисман, доставшийся нам такой дорогой ценой, – сказал он.

– Думаю, будет лучше, если он останется у тебя, – ответил Торсег. – Не знаю, почему, но мне кажется, именно тебе уготовано пробудить силу этого талисмана.

Олег не стал настаивать и снова приколол брошь к оборотной стороне своего плаща. Немного посовещавшись, решили дождаться утра и хоть немного поспать, а после краткого отдыха продолжить путь. Рат и два других лура быстро улеглись, а Торсег с Олегом еще долго вполголоса разговаривали о том, что с ними произошло с той самой ночи, когда они виделись последний раз.

* * *

– Когда я думаю, что совсем рядом, всего в пяти-шести милях отсюда начинается лурский лес, у меня сжимается сердце, – говорил синеглазый и светловолосый Верль скачущему рядом с ним Рату.

– Да, я бы тоже многое отдал бы за то, что б хоть день провести в нашем многоцветном лесу. Эх, поспать бы сейчас в доме моего отца в Лур-Горе, послушать песни королевы Эи! – с готовностью отозвался Рат.

Но вспомнив о королеве Эе, он осекся – негоже возвращаться в Лур-Гор, не выполнив своей клятвы – спасти королевского сына Элаора. Верль, словно прочитав мысли Рата, тоже замолчал и стал повнимательнее следить за дорогой и стараться ехать след вслед за Торсегом.

Они вступили в болотную низину и с каждой милей продвигаться вперед становилось все труднее. Здесь росла высокая сине-зеленая трава и редко встречались низкие, с кривыми стволами ивы и чахлые березы. Лошади увязали копытами в зыбкой водянистой почве и идти они могли только по едва заметной тропинке, которая была настолько узкой, что им пришлось продвигаться цепочкой. Впереди ехал Торсег и он первым увидел расстилающуюся перед ним гладь озера, сплошь покрытую листьями кувшинок с изумительной красоты белоснежными цветами. Посередине озера покачивались необычные сооружения – от бревенчатых оснований поднимались вверх плетеные из тростника стены, которые венчали дугообразные кровли из того же материала.

– Вот он, город эмнунов! – воскликнул Торсег, останавливаясь на берегу озера.

Остальные подтянулись к нему и, сгрудившись у самой кромки воды, тоже вглядывались вдаль.

– Какие странные у них жилища, – удивился Олег. – Они что, плавают?

– Да, эмнуны называют себя детьми озера Кувшинок и вся их жизнь неразрывно связана с ним, – ответил Торсег. – Они и дома свои строят плавучими и те свободно перемещаются по водам озера. Вообще, в былые времена луры были частыми гостями эмнунов, а те, в свою очередь, приходили в лурский лес. Оба народа обменивались товарами и считались друзьями. Но однажды этой дружбе пришел конец.

– А что же случилось? – спросил Олег.

Отвечая, правитель луров продолжал рассматривать плавучие дома, ожидая, что вот-вот появятся их обитатели.

– Несколько молодых эмнунов как-то ушли из города, сказав родным, что отправляются в Лур-Гор. По их словам, они собирались обменять тростниковые циновки на тканные ковры, которыми славятся лурские мастерицы. Когда прошло время и ушедших, по всем расчетам должны были бы вернуться, все еще не было, все жители плавучего поселения начали волноваться. Они отправили нескольких человек на поиски пропавших в Лур-Гор. Но луры – и это было правдой – ничего не знали о тех юношах, о которых их спрашивали эмнуны и ничем помочь им не могли. Но болотные жители не поверили лурам и были уверены, что юноши погибли в лурском лесу, ведь именно туда они отправились. Так пролегла пропасть недоверия между двумя прежде дружественными народами.

– И чем это закончилось? – поинтересовался Олег.

– Такое положение сохраняется и по сей день, – Торсег все с большей тревогой всматривался в глубину озерного поселения. – Луры и эмнуны не общаются и очень не любят друг друга. Самое интересное, что эмнуны не изменили своего отношения к лурам даже после того, как стало известно, что четверо юношей, когда-то ушедших из их города, объявились в одном из поселений земледельцев неподалеку от Легарона.

Вдруг раздался громкий выкрик Торна, стоявшего позади всех. Обернувшись, они увидели бледного молодого лура у темно-серого ствола ивы. В рукаве Торна торчала длинная стрела, и ее расщепленный конец мерно покачивался. Оказалось, что стрела, выпущенная невидимым лучником откуда-то из зарослей тростника, прошла совсем рядом с рукой лура и, чудом ее не задев и пройдя рукав рубахи, вонзилась в дерево.

– Всем спрятаться за деревьями! – скомандовал Торсег, выдергивая стрелу из ивы и освобождая Торна.

Все пригнулись и постарались укрыться. Но никто толком не успел заметить, откуда именно прилетела стрела и поэтому было неизвестно, где и как прятаться от нападавшего или нападавших.

Олег и Торсег присели за корнями старой корявой ивы и правитель луров, осмотрев стрелу, пущенную в Торна, воскликнул:

– Это явно эмнунская стрела! Вот, у самого основания вырезаны две косых черты – это знак охотников-эмнунов. Значит, вот как стали принимать болотные «цапли» гостей!

– Что же мы теперь будем делать? Неужели придется с ними драться? – спросил Олег и тут же добавил: – Если да, то ведь их намного больше…

– То, что их больше, не имеет большого значения, – неожиданно спокойно ответил Торсег. – Эмнуны толком-то стрелять не умеют, а уж в рукопашной драке они вообще ни на что не годны. Мы сможем их разбить и впятером.

Олег решил не уточнять, откуда Торсегу так хорошо известны боевые способности эмнунов, но другая мысль пришла ему в голову.

– Послушай, я вот о чем сейчас подумал… – нерешительно начал мальчик.

Когда Торсег повернулся к нему, явно торопя с дальнейшим, Олег продолжил:

– Отшельники говорили, что талисман, который мы у них взяли, обладает силой только в руках у честных людей. Может, второй талисман такой же, как и первый? Тогда вряд ли нам стоит добывать его силой.

Торсег опустил голову и задумался на мгновенье. Потом сказал:

– Думаю, ты прав. Но договориться с эмнунами невозможно. Увы, судя по всему, они узнали луров и теперь ни за что не захотят с ними разговаривать.

– С ними, может быть, и нет, а вот с тем, кто не лур – другое дело, – хитро улыбнулся Олег.

Торсег хотел было воспротивиться, но мальчик остановил его.

– Нет, я не стану ничего слушать, – воскликнул он. – Я должен поговорить с ними и объяснить, зачем мы пришли.

* * *

Безоружный, Олег вышел из-за дерева, подняв высоко над головой руки ладонями вперед – жест, означающий во всем Обжитом мире дружелюбие. Он застыл, ожидая появления хозяев этого болотного края. Но долгое время никто не появлялся и Олегу, а вместе с ним лурам и Торсегу, находившимся поблизости, показалось, что прошла вечность.

Наконец прибрежный тростник закачался и из его зарослей вышло несколько человек. Эмнуны оказались высокими, худощавыми, одетыми в короткие юбки из тростника и накидки из птичьих перьев. На ногах у всех были плетеные сандалии. Волосы у всех эмнунов были рыжими, а глаза – зелено-голубыми, как воды озера Кувшинок.

– Ты показываешь, что у тебя нет дурных намерений! – один из эмнунов ткнул в грудь Олега пальцем. – Но ты и луры, которые пришли с тобой, принесли с собой оружие! Разве они не знают, что мы давным-давно запретили лесным жителям приближаться к нашим землям?!

– Сейчас не время вспоминать старые раздоры! – воскликнул Олег. – Мы пришли к вам за помощью.

– Чем можем мы помочь лурам? Неужели вы думаете, что мы захотим им в чем-нибудь помогать? – с насмешкой отозвался эмнун, поблескивая своими черными большими глазами.

– Вы можете помочь всем народам Обжитого мира и себе самим, – стараясь говорить как можно более убедительнее, сказал Олег. – У вас хранится талисман – браслет из светлого металла, магическая сила которого способна сокрушить Врага, который угрожает всем.

– Так вы пришли за Эшну! – лицо эмнуна потемнело.

Его соплеменники начали что-то недовольно бормотать и Олег поймал на себе несколько откровенно злобных взглядов. Один эмнун, по возрасту не намного старше Олега, кинулся к мальчику, но его остановили.

– Я – вождь эмнунов Краш, – сказал высокий эмнун. – И я никогда не допущу, чтобы на мой народ пали бедствия и страдания, от которых нас защищает луносветный Эшну! Пока хоть один из эмнунов жив, он будет сражаться за него. Уходите прочь, вы не получите Эшну!

Олег попытался еще раз объяснить все значение талисмана, которого эмнуны называли Эшну, но все напрасно – те, пригрозив перестрелять незванных гостей, если они не уберутся по добру – по здорову, развернулись и скрылись в зарослях тростника. Торсег предположил, что встретившие их столь негостеприимно были охотниками, которые заодно являлись и стражами плавучего города.

Все пятеро, отойдя подальше от озера, разместились прямо на тропе и начали совещаться, решая, как им поступить дальше. Но решить это было не так легко. Олег во что бы то ни стало хотел еще раз поговорить с эмнунами и, не обращая внимания на протесты Торсега и остальных, снова пошел к берегу озера.

В том месте, где он разговаривал с эмнунами, никого не оказалось и он решил зайти в тростниковые заросли. Раздвигая сплошняком росший тростник, он старался ступать осторожно на кочки, чтобы не провалиться в жидкий ил. Углубившись в тростниковые заросли, Олег быстро потерял направление и уже не мог понять, с какой стороны он в них зашел. Решив брести наудачу, он медленно продвигался все дальше. Вдруг он услышал отдаленный крик.

Остановившись и прислушавшись, он отчетливо различил, как кто-то кричит: «Спаси-ите!» Без раздумий Олег побежал в ту сторону, откуда слышался крик. Вскоре он стал различать не только крики, а судя по голосу, кричал ребенок, но и бурное барахтанье в воде. Пару раз ему пришлось останавливаться, чтобы сориентироваться в нужном направлении.

Когда он увидел в зарослях тростника впереди просвет, крики прекратились. Добежав до прогалины, Олег оказался на берегу озера, а в нескольких шагах от него, в воде, еле барахтался маленький мальчик. Скинув плащ, Олег ринулся в воду и через минуту был рядом с тонувшим. Схватив уже захлебывающегося мальчика за шиворот, он потащил его к берегу. Когда он уже почти вытащил перепуганного малыша на сушу, тростник раздвинулся и появились взрослые эмнуны. Двое человек подбежали к Олегу – один взял на руки малыша, а другой помог мальчику выбраться на берег.

Пока Олег выливал воду из сапог и надевал плащ, малыш, которого он спас, уже полностью успокоился и счастливо улыбался, стоя рядом со своим отцом – вождем Крашем.

– Ты спас моего сына и за это я твой вечный должник! – сказал вождь Олегу. – Мы были слишком далеко, когда услышали его крик и могли не успеть вовремя добежать до него.

– В последние годы у нас рождается очень мало детей и каждый из них – это частичка нашей общей надежды на то, что народ эмнунов не исчезнет в будущем, – проговорил старый эмнун, стоявший рядом с Крашем. – Поэтому цена детской жизни у нас намного выше, чем у других народов. Мы должны отблагодарить тебя, Снежный всадник!

Олег смутился – он чувствовал себя неловко и только пробормотал:

– Не нужно меня благодарить – я просто оказался поблизости.

– У эмнунов не принято забывать о тех, кто им оказал помощь, – покачал головой Краш. – Сейчас мы проводим тебя к твоим друзьям и там поговорим.

Мокрый Олег, окруженный эмнунами, шел через тростниковые заросли. Оказалось, что в них было множество тропинок, сплетенных из того же тростника, и идти по ним было легко, хотя и непривычно – плетенные тропинки покачивались на иле, словно живые.

Вскоре они вышли из тростниковых зарослей и подошли к тому месту, где стояли лошади луров и Олега. Торна и Рата не было – они уже отправились на его поиски. Торсег и Верль, тоже уже ходившие разыскивать пропавшего мальчика, с удивлением рассматривали приближающуюся к ним процессию с Олегом и Крашем во главе. А когда Торсег увидел, что Олег идет в вымокшей одежде, его лицо приобрело еще более недоуменное выражение. Но как только Краш поравнялся с ним, Торсег уже совладал с лицом и снова стал горделивым правителем луров, которому не подобает открыто выказывать любопытство или растерянность.

Вождь и Торсег отошли в сторону и о чем-то начали беседовать вполголоса. Остальные почтительно ожидали итога их беседы. Олег вкратце рассказал Верлю о своем маленьком приключении и хотя он не приписывал себе никаких героических заслуг, лур сказал ему:

– Ты просто молодец, может, теперь они поймут, что мы не хотим причинить им никакого зла.

Разговор Торсега и Краша не был долгим. Вскоре они подошли к ожидавшим их.

– Правитель Лур-Гора объяснил мне, зачем он и те, кто пришел с ним, просят у нас Эшну, – сказал эмнунам Краш. – Воины северных земель собрались на битву с тем, кто может разрушить жизнь не только их народов, но и всех остальных. Поступок Снежного всадника показал, что мы ошибались, когда считали луров и всех их союзников злодеями, не способными к доброте и милосердию.

Эмнуны переглядывались, с удивлением внимая своему вождю. Краш продолжил:

– Я решил, что мы отдадим им Эшну – пусть его сила поможет им победить. Правитель луров дал мне слово, что луры вернут нам Эшну, как только закончится битва. Если же им не суждено одолеть Врага… Будем уповать на милость судьбы.

Краш сделал знак одному из молодых эмнунов и тот подвел к нему того самого мальчика, которого спас Олег. Вождь поднял рукав длинной холщовой рубашки сына и снял с его руки браслет из светлого матового металла. Краш подошел к Торсегу и тот взял у него талисман древних магов.

– Мы благодарим эмнунов за их щедрость и помощь! – сказал Торсег. – Если черная власть владыки Западной цитадели не наступит в Обжитом мире, мы сможем возобновить дружбу между народами луров и эмнунов. А сейчас мы немедленно должны отправляться в путь – нам давно пора присоединиться к войскам, которые ведет юный король Легарона Данегор.