Тогда же в Россию вернулся маркиз Шетарди, который включился в деятельность по продвижению интересов Франции и Пруссии при русском дворе. Бестужев-Рюмин понимал, что его противники вновь расставили против него сети, и поступил довольно простым и обычным для XVIII века образом. Он распорядился перехватывать письма Шетарди, отправляемые за рубеж, и подвергать их перлюстрации. Тем более это были простые депеши, а отнюдь не дипломатическая почта, так как маркиз счел для себя более удобным оставаться в России обычным иностранцем, не стал вручать верительные грамоты. Из перехваченных писем стало ясно, что француз активно действует ради отстранения Бестужева в сотрудничестве с послом Пруссии, имеет при императорском дворе сообщников, которым выплачивает своего рода пенсион за услуги. Назывались и лица, кто получал подобный пенсион. Это Иоганна Христина, мать невесты наследника, ее сообщница госпожа Румянцева и, что совсем было интересно, лейб-медик императрицы Лесток. Мало этого, в письмах Шетарди крайне нелестно отзывался о самой Елизавете Петровне: она часами сидит перед зеркалом, избегает разговоров на важные темы, неразборчива в выборе сотрудников и так далее. Однажды летом 1745 г. эти письма были предъявлены Елизавете Петровне. Она поверила не сразу, но Бестужев-Рюмин развеял ее последние сомнения. Тогда императрица потребовала, чтобы Шетарди покинул Россию в течение 24 часов. Также должна была уехать домой Иоганна Елизавета, правда, ей разрешили дождаться свадьбы ее дочери с наследником трона.
С Лестоком тогда же расправиться не удалось. Узнав от Бестужева, что Лесток получал деньги от Шетарди, Елизавета Петровна заверила того, что французы тратят деньги понапрасну. Никаких советов Лестока, кроме медицинских, она не слушает и вообще не позволяет ему слишком много с ней о чем-либо разговаривать. Тогда Бестужев заявил, что он не может ручаться за высочайшее здоровье. После некоторых колебаний императрица перестала пользоваться услугами Лестока в качестве медика и согласилась с тем, чтобы установить за ним слежку.
И только через три года наступила развязка. Сам подозреваемый тому способствовал. В мае 1748 г. Лесток заметил присматривающего за ним человека. Он приказал слугам схватить его и силой добиться признания в шпионаже. После этого Лесток явился во дворец и потребовал от Елизаветы Петровны объяснений. Императрица успокоила его и обещала во всем разобраться, освободив от всяких подозрений. Но вышло все по желанию Бестужева-Рюмина. В Тайную канцелярию были доставлены секретарь и слуги Лестока. Теперь ее возглавлял Александр Иванович Шувалов. Он находился в дружеских отношениях с Бестужевым. Под пытками секретарь Лестока дал показания, что его господин имел постоянные контакты с прусским и шведским послами и получал от них деньги. Был взят в крепость и сам Лесток. Он отверг все обвинения, отказался отвечать на вопросы и несколько дней держал голодовку. Императрица приказала пытать Лестока, служившего многие годы ей в качестве личного врача и рисковавшего головой во время ее восшествия на престол в 1741 г. Но и пытки не сломили упорного гугенота. Он не выдал своих сообщников, хотя прусский посол Финкельштейн поспешил просить отзывных грамот, чтобы от греха побыстрее уехать в Берлин. Бывший лейб-медик Иоганн Лесток был сослан в Великий Устюг, откуда он вернулся спустя 14 лет в правление Петра III.
Портрет А. П. Бестужева-Рюмина. Художник Л. Токке.
А пока Бестужев-Рюмин находился на вершине успеха. В 1745 г. в результате разоблачения Шетарди он получил пост великого канцлера, то есть держал в своих руках внешнюю политику страны уже в полной мере. Россия теперь более последовательно придерживается проавстрийской линии, действует в борьбе за австрийское наследство на стороне Марии Терезии. В связи с этим происходит сближение и с Великобританией, которая тогда также была заинтересована в поражении Франции и ее союзников. В 1743 г. Россия еще пыталась лавировать между противниками в борьбе за австрийское наследство.
Тогда же был подписан союзный договор между Россией и Пруссией. Фридрих II надеялся на усиление своего влияния в России, отсюда и его надежда на брак наследника Петра Фёдоровича с принцессой Ангальт-Цербстской и усилия по свержению Бестужева-Рюмина.
Однако и Бестужев-Рюмин набирал силу. Все в большей степени ему удавалось убедить Елизавету Петровну в правильности проводимой им внешнеполитической линии. В 1744 г. по его настоянию был подписан союзный договор между Россией и Саксонией. Поддержка этого небольшого немецкого государства со столицей в прекрасном городе Дрездене имела важное значение для российских интересов. Саксония в борьбе за австрийское наследство неизменно выступала на стороне Марии Терезии. Кроме того, со времен Петра I курфюрст Саксонии при поддержке России избирался королем Речи Посполитой. Теперь это был Август III, сын Августа II Сильного, союзника Петра I. Это обеспечивало российские интересы в Польше.
Поэтому, когда Фридрих II начал в конце 1744 г. очередную войну против Австрии и Саксонии, захватил Дрезден, он не дождался поддержки России. Россия предпочла вместо договора 1743 г. с Пруссией исполнять договор с Саксонией. Императрица Елизавета Петровна принимала личное участие в обсуждении сложившейся ситуации с участием Бестужева-Рюмина, других сановников. Было принято решение оказать саксонцам помощь. Елизавета Петровна приказала фельдмаршалу Ласси готовить наступление 80-тысячного русского войска из Восточной Прибалтики против Пруссии. Фридрих II вынужден был остановиться и подписать в Дрездене со своими противниками мирный договор практически на условиях status quo ante bellum.
После этого русско-австрийское сближение продолжалось. Неприятные последствия дела Лопухиных и участия в нем маркиза Ботта были преданы забвению. В 1746 г. был подписан русско-австрийский союзный договор сроком на 25 лет. Этот договор был направлен как против Пруссии, так и против Турции, что было особенно важно для России.
Военные действия в Западной Европе продолжились, на этот раз при активном участии Франции. Они снова оказались не вполне удачными для Марии Терезии и ее союзников. Французский военачальник Мориц Саксонский, лет двадцать назад неудавшийся жених принцессы Елизаветы, нанес несколько поражений австрийским войскам. Россия должна была исполнить свой союзнический долг. К делу подключилась Англия. Как обычно, британцы не собирались посылать своих солдат на континент. Они предоставили России крупную денежную субсидию, чтобы снарядить 80-тысячный корпус. Этот корпус под командованием генерала Репнина в 1748 г. двинулся в поход против Франции на Рейн, намереваясь пройти и по территории Пруссии. В дело этим войскам вступить не пришлось. Противники уже занялись мирными переговорами. Угроза появления на театре военных действий мощной российской армии привела к тому, что мир был подписан довольно быстро. Это был Аахенский мирный договор, который подвел итог войны за австрийское наследство. Австрии удалось сохранить все свои владения, за исключением Силезии, отнятой Пруссией в самом начале. Зато Фридрих II и его союзники должны были признать мужа Марии Терезии Франца Стефана императором Священной Римской империи под именем Франца I. Тем самым Габсбурги сохранили свои позиции, исключая потерю Силезии. Но очевидное усиление Пруссии означало, что вскоре предстоит новая борьба.
Так, в течение нескольких лет в результате непростой борьбы с участием придворных группировок и иностранных дипломатов определилась основная политическая линия российской внешней политики. Как и расстановка сил в окружении Елизаветы Петровны.