Телефон зазвонил неожиданно и противно. Брать трубку не хотелось. Все, с кем Николай постоянно общался, обычно звонили на мобильник. Неожиданное вторжение в тишину уютной квартиры было неприятно. Телефон продолжал надрывно звенеть, как будто звонивший человек знал, что он дома. Николай неохотно взял трубку.

— Алло.

— Здравствуйте. Это Николай Светлов?

— Да. А вы кто?

— Меня зовут Марина. Но это неважно. Знаете ли вы, что вытворяет ваша жена?

— Не знаю и знать не хочу. Тем более от незнакомого мне человека. Не звоните мне больше, — сказал он и положил трубку.

Определитель номера высветил номер звонившего абонента. Его первые три цифры совпадали с первыми цифрами рабочего телефона Татьяны.

«Кто-то из недоброжелателей узнал о личных делах Татьяны и решил использовать информацию в своих целях, — подумал Николай. — Надо поговорить с ней, а может быть, и с ним. Это уже слишком».

Марина опять позвонила на следующий день.

— Николай, я бы не стала вас беспокоить, но то, что вытворяет ваша жена, — полное безобразие. Как она может позволять себе совращать такого достойного человека, примерного семьянина и отца двоих детей. Мало ей ухажеров? Ведет себя как последняя шлюха. Если все это не прекратится, мы напишем ее начальству. Сообщим общественности об ее похождениях. Знаете, какие письма она пишет ему по электронной почте? Читать противно. Вот, например, вчера: «Мне не хватает тебя чисто физически…» — и тому подобное.

— Послушайте, как это вам удается читать чужие письма? Имеете доступ к почтовому ящику?

— Это не так сложно при современных информационных технологиях. Могу переслать вам копии.

— Нет уж, увольте. И вообще, не вмешивайтесь не в свое дело.

— Как это не в свое дело? Ведь она руководит такой важной службой. Какое право она имеет давать советы другим, если ее собственная душа блуждает налево и направо? Пусть уйдет с должности и тогда делает, что хочет.

Николай повесил трубку и стал размышлять. Эта информированная дама раздражала его. Для чего ей все это надо? Может, кто-нибудь копает под Татьяну и хочет занять ее должность? Даже к почте получили доступ. Явно кто-то из «своих» недоброжелателей плетет интригу.

Когда Марина позвонила на следующий день, трубку взял сын. То, что он услышал, произвело на него незабываемое гнетущее впечатление. И он не сразу нашелся, что ответить. Поток словесной грязи, который вылила на самого близкого ему человека говорившая женщина, ничего общего не имел с его представлением о матери. Он не хотел верить ни одному слову.

— Какое вы имеете право так со мной разговаривать? Я вас не знаю и знать не хочу. Не звоните сюда больше.

Вечером рассказал все отцу. Николай не предполагал, что они посмеют вовлечь в эту историю Алексея. Это его разозлило.

* * *

Татьяна была в командировке в Калифорнии. Было еще раннее утро, когда телефон заиграл бравурную мелодию. Звонил Николай.

— Привет. Извини, что так рано. Тут несколько раз звонила какая-то сумасшедшая Марина, говорила про тебя всякие гадости, про твои отношения с твоим ухажером, читала отрывки из вашей с ним переписки по электронной почте. Сегодня наговорила всяких мерзостей Алексею. Не думал, что ты и его втянешь в эту историю. В общем, если все это не прекратиться, я приму меры. Пора свернуть шею этому твоему Заварзину.

— Успокойся, я приеду, и во всем разберемся.

— Какое, к черту, успокойся! Я ведь тебя уже предупреждал. На карту поставлена честь семьи. Если ты не думаешь обо мне, то хоть подумай о сыне. Мать называется. Заблудила совсем. Вернешься, я тебе устрою, — в бешенстве произнес он и бросил трубку.

Татьяна сразу набрала номер телефона Влада.

— Привет! Тебе Николай не звонил?

— Нет. А что случилось?

— Если он будет предлагать встретиться, не соглашайся. А то он явно не в себе. Ему звонила какая-то Марина и обливала меня грязью. Он сказал, что пора свернуть тебе шею. Я тебя очень прошу, не встречайся с Николаем. По крайней мере пока я не приеду и не поговорю с ним.

— Не волнуйся. Может, все же пора уже нам встретиться и все обсудить?

— Не вздумай!

— Хорошо, я подумаю.

События жизни приобретали другой оборот.

Начинались серьезные испытания.

Кроме всего прочего, жена Влада попала в больницу, и ей предстояла сложная операция. На фоне диагноза врачей агрессия Николая казалась второстепенной, и Влад не боялся встречи с ним. Ему казалось, что мир вокруг рушится. Бросить жену в такой момент подло. Прекратить отношения с Татьяной — немыслимо. Однако выбор он должен был сделать сам. Выбор, который определит его дальнейшую судьбу, и не только его, но всей его семьи и семьи Татьяны тоже.

Решение не приходило.

Нерешительность держала его за горло и погружала в предательское состояние отстраненности от происходящего. Поэтому, когда Николай на следующий день позвонил, Влад встретил этот звонок спокойно.

— Заварзин? Это Николай Светлов. Знаешь такого?

— Да, добрый день.

— Не такой уж и добрый. Ты написал уже заявление в милицию?

— Зачем?

— Чтобы знали, кто тебя грохнул.

— Нет. Не писал и не собираюсь. Поступай, как хочешь. Только зачем тебе все это? Лучше ведь не станет. И потом, может, все как-то образуется. Давай встретимся и все обсудим.

— Хорошо. Давай прямо сейчас.

— Извини, сейчас не могу. Жену вот-вот должны привезти из реанимации.

— Что-то случилось?

— Да, срочная операция. Еще не знаю, чем все закончится.

— Хорошо, я позвоню завтра, — немного помедлив, произнес Николай. В его голосе уже не было той злости, что в начале разговора.

— Договорились.

На следующий день Николай не позвонил. Позвонила Татьяна:

— Привет! Как у тебя дела?

— Неважно. На душе кошки скребут. Операция прошла неплохо. Но, что дальше, пока неясно. Предстоит длительная реабилитация.

— Сочувствую тебе. Береги себя. Скоро приеду. Если хочешь, пиши по электронной почте.

— Хорошо. Спасибо.

* * *

Влад возвращался домой поздно вечером. В подъезде был привычный полумрак. Однако, остановившись у почтового ящика, он заметил в темном углу под лестницей фигуру человека. Тот стоял, не шевелясь, видимо, рассчитывая остаться незамеченным. Вспомнив слова Николая, Влад насторожился. Однако сделал вид, что никого не заметил, и направился к лестнице, раздумывая, как будет отражать нападение, если оно случится. Тень под лестницей осталась неподвижной. Влад облегченно вздохнул. Поднявшись в квартиру, взял на поводок собаку, которая весело завертелась у его ног, предчувствуя долгожданную прогулку, и, прихватив с собой фонарик, стал спускаться по лестнице. Когда они дошли до последнего пролета, собака злобно зарычала и рванулась под лестницу. Человек с бородой и в рваной одежде бросился к выходу. Собака, вырвав поводок из рук Влада, устремилась за ним. Беглец споткнулся о порог и упал в проеме двери. Собака, продолжая злобно лаять, остановилась и нависла над ним. Влад знал, что она никого не укусит, тем не менее, подбежал и схватил ее за ошейник, стараясь успокоить. Беглец оказался бомжем. Он, как выяснил Влад, пытался устроиться под лестницей на ночлег. Только и всего, и никакой засады. Влад улыбнулся в усы. Бомж отправился искать ночлег в другом месте.

Татьяна приехала через неделю, и они встретились в их кафе.

— Привет, Владик! Рада тебя, наконец, увидеть. Очень скучала. Как ты тут без меня?

— Я тоже скучал. Правда, все время был занят разными делами. Почти каждый день, если удается освободиться от работы, езжу в клинику.

— Да, это важно, поддержать близкого человека. Как дети? Помогают?

— Конечно, но основные заботы все же на мне. Как тебя встретили дома?

— Обстановка пасмурная. Николай со мной почти не разговаривает. Алексей, видно, очень переживает. Пытается и меня поддержать, и отца одновременно. Не всегда ему это удается. Николай пытался по номеру телефона выяснить, откуда она звонила, но не смог.

— Хочешь, я попробую?

— Не думаю, что от этого будет толк. Все равно она уже все, что могла, сказала.

— Ладно, я подумаю. Знаешь, я через две недели полечу в Испанию. Там у меня две конференции, а между ними целая неделя свободного времени. Не хочешь прилететь в Мадрид на несколько дней?

— Не знаю. Хотя у меня накопилось много миль в Люфтганзе. Хватит на билет. Подумаю. Но дело, конечно, не в бесплатном билете. Надо понять, что мы будем делать. У тебя жена в больнице, у меня дома кризис. Может, нам постараться все же завершить отношения? Я представляю, как тебе сейчас трудно. И мне не легче. Я тебе уже говорила, что роль любовницы мне претит. Я не могу обманывать мужа, поэтому, когда стало все известно, и об этом ему говорят посторонние люди, мне надо либо уходить из семьи, либо все завершить окончательно и остаться. Но в любом случае, мне не хочется связывать тебя какими-то обязательствами. Если честно, я не верю, что ты сможешь уйти из семьи. Это для тебя невозможно, особенно в нынешней ситуации. А тогда чего тянуть?

— Фу, как обухом по голове! Хотя, в общем, ничего нового ты не сказала. Ужасно, что все так получается. Может, единственный ресурс, который еще не исчерпан, это время. Давай все же не будем спешить. Если ты так хочешь, попробуем пока опять не встречаться. Приедешь в Мадрид, и все обсудим.

Татьяна страдала от того, что Влад не может принять хоть какое-то решение. Силы ее были на исходе. Опять болели и душа, и тело. Она подолгу не могла уснуть, вновь и вновь перебирая в голове события последних дней. Реакция Николая была ей понятна. Он защищал семью, сына, себя. Влад, как ей казалось, тоже пытался оградить своих близких от страданий, но делал это неумело, видимо, не вполне осознавая последствия своих действий. Она искренне хотела помочь ему, понимая, что он мучается, не решаясь сделать выбор. А тогда зачем что-либо менять? Пусть у него все останется как есть. Будет дом, семья, в которой ему хорошо и к которой он привязан. «Я, в конце концов, как-нибудь справлюсь со своими чувствами», — думала Татьяна.