Из сапожной мастерской Лиханов автобусом поехал в посольство СССР. Он уже был там в день приезда в Варшаву. Из окна автобуса Лиханов увидел особняк, обнесенный литой оградой, за оградой липы роняли бронзовые листья, рдели клены. «Здесь работают русские люди, — подумал Лиханов, — почему они не посадят под своими окнами березы? Или это только мы, отверженные, так дорожим символикой?»
Входить за ограду было страшно. «Это последний шанс. Если и здесь отказ — гнить моим костям в польской земле», — заверениям сапожника с Маршалковской Лиханов не слишком доверял, как ни заставлял себя. — Не верить Вайзелю я не могу, значит, не могу не верить тому господину, с которым встречался в галантерейном магазине. Если не верить им, что останется? Но как верить Дорну?»
Лиханов глубоко вздохнул, толкнул чуть скрипнувшую створку ворот, пошел к зданию с Гербом СССР на фронтоне.
Все произошло как-то буднично. Лиханов смотрел на женщину, оформляющую его документы, видел тонкий пробор в темных волосах, недорогие серьги в мочках ушей и чувствовал, что для нее то, что составляет смысл его жизни, — обычная операция делопроизводства.
— Поставьте, пожалуйста, личную подпись здесь и здесь, — устало указала она на бумаги, обмакнула перо в чернила и протянула ручку Лиханову. — Пожалуйста…
Дрожащей рукой — все это напоминало сон — Лиханов расписался. Впервые за много лет по-русски, с ятем на конце.
Женщина подняла голову:
— В следующий раз, Борис Петрович, свою фамилию пишите короче. «Ять» упразднен в новой орфографии.
Лиханов встретился с женщиной глазами: она улыбалась.
— Счастливого пути. Поздравляю вас. Железнодорожный билет получите завтра по нашему ордеру, он в паспорте. А здесь — небольшая сумма: как мы говорим, подъемные. Как дома будете, с работой вам помогут. Биржа труда, вы, наверное, знаете, ликвидирована, но рабочие руки очень нужны, очень, во многих и многих отраслях народного хозяйства. Желаю успеха.
Лиханов взял паспорт. Серп и молот на обложке вдруг раздвоились, стали неясными. Женщина опустила глаза. Потом встала, подошла к окну, поправила штору. Посетитель не уходил.
— У вас есть ко мне еще вопросы? — спросила с нарочитой деловитостью в голосе.
— Почему мне так долго отказывали?
Женщина глянула недоуменно.
Лиханов повторил с нажимом:
— Почему меня так долго не принимала Родина? Посмотрите мои бумаги, посмотрите их внимательно. Я толкался в приемных полпредов в Париже, Лондоне, Берлине, но я все тот же, с теми же грехами и ошибками. Что, меня вдруг черненьким полюбили?!
Женщина ответила не сразу. Она могла бы вообще не отвечать. Но в голосе посетителя уловила такую горечь, что, осторожно подбирая слова, тихо сказала:
— За вас хлопотали. Как за активного антифашиста. В Париже, Лондоне, Берлине никто не знал, чем вы дышите на самом деле. Не держите сердца на моих коллег…
Лиханов попытался сесть, задрожали ноги, но промахнулся мимо стула, уперся поясницей в стену, прошептал:
— Не держите сердца… Активный антифашист… Дурак я, дурак… Да, конечно, антифашист… Было дело в Вене, точно… Шел сюда, все думал, пусть Родина примет мои руки в работу… Значит, поработаю для Родины, — он взял со стола руку женщины, со следами чернил на указательном и среднем пальцах и с чувством, нежно поцеловал.
Яничек встретил Лиханова как ни в чем не бывало.
— Так к кому конкретно мне обратиться в Париже? — спросил Лиханов, снова оказавшись в темной комнатке с плюшевыми шторами. — Мои тамошние знакомые люди разные.
— Вот и пойдите, пожалуйста, к тем, кто еще держит зуб на Россию и всячески готов вредить ей. Есть мнение, Дорн пострадал, выявляя этих людей.
— С тех пор как пропал генерал Кутепов, — усмехнулся Лиханов, — они вроде тише стали. Вообще-то я с ними не общался. Не люблю я этих черных патриотов. Кричат о преданности земле и чернят эту землю… Не понимаю… Зоологические типы…
— Оставим это на их совести, — остановил Лиханова Яничек. — С кем конкретно вы могли бы увидеться? Из «зоологических»?
Лиханов задумался.
— Говорю, я с ними не знался. А вот пойду я в Париже к Косте Давыдову. Мы однополчане, друзья. Он порядочный человек. Через него можно разузнать, за кого и с кем сейчас старые знакомые.