Наконец в половине одиннадцатого Марина услышала, как щелкнул замок двери. И перевела дух. Так и сидела одна в пустой квартире. Коля в школе, первокурсница Иришка — в университете, мама, к счастью, на утреннем приеме.

— Слава! — вскрикнула, вскакивая с дивана. — Слава! Где ты был? Где ты был всю ночь?!

Он сжал зубы, стараясь сказать как можно спокойнее:

— Ехал в поезде. А что?.. Хоть поцелуй мужа, неделю не виделись.

Марина остановилась и больными глазами глядела в его лицо так пронзительно, что он отвел взгляд.

— Это неправда, — с горечью сказала жена.

Ты прилетел вчера утром. Где ты был?

— На службе. Хочешь, позвони Левченко, Сиволодскому, хоть генералу Панкратову, они подтвердят, я был на службе.

— Слава, что случилось? — В ее голосе появилось еще больше тревоги. — Лучше скажи самое неприятное, когда знаешь — легче, чем сто догадок... Почему ты не звонил? Я думала... — с усилием проговорила Марина, — тебя уже нет. Эти угрозы...

— Убили бы — уже знала бы. — «Господи, зачем я так жесток с ней? — подумал с горечью. — А ведь меня и правда убили... Только она, бедная, не догадывается», — смягчил тон: — Надо бы выпить валерьянки и спать.

— Слава, ее голос смягчился, — во-первых, угрозы... Каждый день конверты...

— Ну и что? Знаю, — он опустился на диван и прикрыл глаза. Дело трудное веду. Не обращай внимания.

Он опасался, что Марине уже все рассказали. Та же Левченко — из самых лучших чувств женской солидарности.

— Что тут у вас стряслось?

— Я не знала, что мне делать, — тихо сказала Марина, будто извиняясь. — И еще эти угрозы... В общем, Ирина и Дима Павлов подали заявление в загс... И от нас с тобой требуется расписка, что мы не возражаем против брака несовершеннолетней дочери. Ей же только семнадцать.

— Она что, беременна? — Вышло грубо и Быков пожалел об этом.

Марина сморщилась:

— Не знаю. По-моему, нет. У них ничего нет... пока. Но Дима решил идти служить. Это не в Москве. Ира хочет переводиться на заочный и ехать с ним. Кате кажется, лучше всеми правдами и неправдами оставить Димку в Москве. А Димка кричит: счастью не мешайте..»

— Вот и не мешайте, — вздохнул Вячеслав Иванович. «Какая это все суета». — Тебе никто не мешал в Синьозеро ко мне ехать. Боже мой, какая все ерунда!..

— Слава, — услышал голос жены, — Слава, почему ты так говоришь? У тебя что-то случилось...

— Я очень хочу спать. Оставь меня в покое, пожалуйста. — Он боялся: еще секунда, ж горло перехватит спазм.

«А-соль, а-ми», — пели высокие детские голоса. «Это во втором классе сольфеджио», — подумала Марина, заходя в музыкальную школу, где директорствовала уже несколько лет.

Навстречу попалась молоденькая учительница, поздоровалась, как-то странно посмотрев.

Поверх стопки газет в учительской лежал раскрытый журнал. Раскрытый на рубрике «Человек и закон». Марина скользнула по нему взглядом и вдруг:

«...Полковник милиции Вячеслав Быков...» О Славе? В этой рубрике? «...Сомнительные методы этого непримиримого к врагам соцзаконности человека...» Это — о Славе?!