— Ого, — прошептала Иллария, заметив приближающегося к их столику мужчину.
Губы девушки округлились от недоверия, а взгляд, брошенный на Тамару, иначе как укоряющим нельзя было назвать при всем желании.
— Так вот он какой, твой благодетель! Догадывалась же, что ты нечто важное от меня скрываешь, — осудила подругу Ланка с кислой миной на лице. — Тоже мне, мисс откровенность!
— О чем ты? Что я скрываю?
Мара бросила взгляд через плечо, но зацепившего Илларию благодетеля не увидела. Столики, люди, официанты — обычный барный набор.
— Кто там? — не выдержала девушка, которую слова подруги задели за живое.
Она ведь ничего не скрывала! Ну, или почти ничего.
— Как кто? Его высочество Игорь Константинович собственной персоной, — продолжала стебаться Ланка, глаза которой сверкали как два изумруда под лупой. — Движется к нам походкой ленивой кошки и облизывается с довольной моськой, не хуже Джун, — хихикнула девушка, закатив глаза. — Быть тебе съеденной.
От слов подруги Тамару окатило горячей волной, а воспоминание о горящем взгляде серых глаз послало мурашки по коже.
— Березин? — почти беззвучно прошептала девушка, ища в себе силы справиться с неконтролируемой волной чего-то, поднимающейся в ней вместе с дрожью.
— Он самый, — подтвердила Лана. — А красавчик какой! Вау!
На это многозначительном "вау" описательная речь подруги прервалась, а в хаотичный мысли Тамары ворвался хриплый, завораживающий голос.
— Тамара Григорьевна, потанцуем?
Мара повернулась.
Он стоял рядом. Высокий, стройный, поджарый — женская мечта во плоти. Небрежно зачесанные на бок волосы обрамляли лицо, вызывая желание запустить в них пальцы, знакомая чувственная улыбка на губах, была сродни эдемскому яблоку, умоляя вкусить. А глаза…
Лишь только Тамара заглянула в эти глаза, все вокруг перестало существовать. Ни Ланки, пристально следящей за ними, ни шума голосов, ни медленной тягучей мелодии, льющейся из динамиков, словно не стало.
Только она и он. Один напротив другого и желание. Желание коснуться, ощутить, прижаться ближе.
— Да, — отозвалась завороженная девушка, протягивая руку мужчине. — Потанцуем.
* * *
"Пиво должно быль холодным", — говорил себе Руслан, засовывая бутылки в морозильник.
В киоске рядом с домом нарыть охлажденный напиток — вечная проблема. То ли холодильники у них не пашут, то ли проходимость огромная, но пиво там всегда было комнатной температуры.
Это неимоверно бесило Надарова. Каждый раз, приобретая теплый напиток, он ругался. Клялся себе, что в следующий раз не поленится, а пойдет в магазин через дом, но всякий раз, идя на поводу усталости или не желания, дальше ближайшего киоска не уходил.
Утрамбовав три банки светлого в морозильную камеру и прихватив с собой уже откупоренную, Руслан направился в зал, по пути выискивая пульт имеющий обыкновение скрываться от хозяина квартиры.
Найдя пропажу выглядывающей из-за кресельной подушки, мужчина устроился на диване и принялся терроризировать телевизор, переключая с канала на канал. С десятой попытки он нашей свой излюбленный комедийный сериал про ментов, и оставил технику в покое.
"Так-то лучше, чем голову ломать", — рассудил Надаров, устраиваясь поудобнее и готовясь получать наслаждение от бесподобных реплик Глухаря.
Весь день Руслан измывался над собой и над телефоном. Чтобы не дать себе набрать номер Тамары, оперативник десятки раз отключал и включал сотовый, прятал его, то в стол, то в шкаф, один раз даже в микроволновку засунул. Где-то слышал, что из-за специально покрытия сигнал не проходит. Врут, заразы, как обычно — Шапашников прозвонился.
Потом Надаров дал себе зарок, что сегодня не будет звонить ни при каких обстоятельствах. В конце концов, ей надо подумать!
Но зарок и желание почему-то решили пойти вразрез друг с другом, так что единственное, что смог придумать Руслан для собственного успокоения, запастись пивом и засесть за телек, как заправский единоличник.
Сказано — сделано, пива хватит еще на троих, а вот спокойствия даже ему одному маловато.
Руслан тяжело вздохнул.
Как бы то ни было, Надаров не переставал верить, что приглянулся девушке, и даже находил тому подтверждение в чуть смущенной улыбке и робких взглядах из-под ресниц, что ловил на себе, провожая Мара домой.
— Точно же? — спросил он у банки в руке, чувствуя себя первостепенным идиотом.
Та, как и полагается, не ответила.
* * *
Тамара тонула — медленно и безвозвратно, уходила с головой в бурлящий океан жажды. Их плавные движения в такт музыке, их переплетенные пальцы, мимолетные касания бедрами раздували тлеющий в ней огонек желания, грозя превратить искру в пожар.
Горячая ладонь мужчины на оголенной девичьей спине выступала проводником чего-то, что методично проникало в каждую клеточку ее тела и оседало там, подстегивая, уговаривая, соблазняя получить.
Игорь ей что-то рассказывал, а она отшучивалась ничего незначащими, банальными фразами, так как не могла удержать нить разговора. Он ускользал от нее так же, как и душа Тамары из собственного тела.
Голова кружилась, и девушка казалась себе легким перышком, подхваченным порывом ветра, уносящего ее все дальше за грани разумного. Где-то внутри нее открывали невидимые двери сны, выползали из закоулков видения, смешиваясь и разрастаясь. Но они почему-то утратили свою былую отталкивающую сущность, и теперь представлялась ей желанными и "вкусными", как ванильное мороженное.
— Я не буду оригинален, но вы очень красивая женщина, Мара.
Голос Березина словно вынырнул из ее памяти, такой же терпко-сладкий, манящий.
Объятая им, Тамара оторвала взгляд от расстегнутого ворота мужской рубашки и, заглянув в пылающие страстью серые глаза, прошептала: "Поцелуй меня".
* * *
— Чертова реклама, — проворчал Руслан, хватаясь за пульт.
"Мне пища для отвлечения нужна, а они тут про памперсы и прокладки, свихнуться можно", — мысленно возмущался оперативник, пока на экране один за другим мелькали каналы с яркими роликами.
Надаров давно подозревал, что у многих телекомпаний между собой договоренность — пускать рекламные блоки в одно и то же время, а сейчас лишний раз утвердился в своих подозрениях.
В раздражении отбросив пульт, мужчина покинул нагретое место и направился на кухню, проверить запасы в морозильнике. Судя по тому, что первую порцию он уже уговорил, остальное пиво должно было за это время подостыть.
— Не то чтобы очень, но пойдет, — решил Надаров, сделав глоток. — Прохладное.
Выходя из кухни с банкой в руках, Руслан не удержался и бросил короткий взгляд на мобильник. Тот в спокойном бездействии "дремал" на краешке стола, и за последний час не потревожил хозяина ни разу.
— Ну и фиг с тобой, — фыркнул Надаров, прихлебывая пиво. — Можешь всегда молчать, мне-то что? Переживу!
Далее события разворачивались от противного. Не успел Руслан добраться до дивана, сотовый ожил и заверещал знакомой трелью. Приложившийся в этот момент к банке оперативник, захлебнулся от неожиданности и, откашливаясь, сорвался с места, чтобы успеть ответить на вызов.
Только одного Руслан не учел, что устанавливая мелодию звонка на Тамарин номер, дабы всегда узнавать ее, он не сменил учетку Альфии.
— Да, — прохрипел мужчина, схватившись за телефон.
На дисплей он, конечно же, не посмотрел, так как не видел необходимости, и когда услышал голос сестры, был страшно разочарован.
— Привет, Альф.
— Что-то ты сразу сник, братец. Кого другого ожидал услышать? — не преминула задеть его "язвочка", так он в юности дразнил сестренку, отчего не раз получал подзатыльники от отца.
— Да, нет. Просто не ожидал тебя услышать, — выкрутился Надаров.
— Что?! Как это, не ожидал? — гневный вопль в трубке застал оперативника врасплох. — Так и знала, что ты забудешь! А ведь клялся, что придешь! — отчитывала его сестра, пылая праведным гневом.
— Язва, не будь ведьмой, не ори, — попытался урезонить Альфию Руслан, попутно соображая, о чем столь важном он мог запамятовать.
Тут Надарова осенило. Очередная годовщина семейной жизни, за которыми строго следила его сестренка.
— … никогда тебе этого не прощу. И так не появляешься, а тут даже по праздникам не…
— Альф! Где? — прокричал в трубку Руслан, пока его совсем не затопило.
— Нора. Через двадцать минут, — тут же успокоившись, проинформировала его нареченная Фарухова. — Не опаздывай, — добавила она и отключилась.
— Вот черт! — в сердцах выдохнул мужчина, в один момент возненавидевший воскресенья. — Попал.
* * *
Наталья не грызла ногти! Она была помешана на маникюре.
Никогда за всю ее жизнь у девушки не возникало желания оторвать заусенец, не то чтобы попробовать на вкус роговую пластину. А сейчас так и подмывало вцепиться в акрил.
Как только Березин сорвался с места, Наташа сменила позицию на более выгодную и, не отрываясь, следила за передвижениями мужчины. С тем, что "мишень" довольно миленькая, девушка согласилась сразу, вот только подумала, что та окажется крепким орешком. Ошиблась.
То, что парочка выделывала на танцполе, охарактеризовать, как танец, можно было с серьезной натяжкой. Если конечно первые несколько секунд отбросить, когда минимальное расстояние хоть как-то просматривалось между телами. Потом и его не стало.
Девушка льнула к мужчине, "обвивалась" вокруг него змеей, терлась о его торс, будто рядом не было ни души.
Со стороны казалось, что еще немного и танец перейдет за грани дозволенного в общественном месте, учитывая, как склонялся к ней мужчина, как скользили его пальцы по голой спине, как опускались ниже, чтобы погладить ягодицы.
— Стриптиз, и только. Надоело, — недовольно промычала девушка, соображая, как быть.
Отпустить подозреваемого с этой она не могла. Сотников ей никогда не простил, если Наталья упустит Березу раньше времени. Да и рисковать местом в отделе она вовсе не собиралась из-за минутной прихоти послать все к чертям.
Рядом с Натальей компания подвыпивших знакомцев Игоря отпускала сальные шуточки насчет поведения своего товарища и его новой подружки, ни мало не заботясь о чувствах находящейся рядом с ними нынешней.
— Достали, уроды! — рявкнула на мужчин Наталья и, гордо задрав подбородок, отправилась в дамскую комнату.
"Только ответь", — думала девушка, проталкиваясь меж танцующих пар.