Посмотрев на знакомый коттедж, она почувствовала как непонятное веселье покидает её. Пока шла до ворот, Лина старательно накручивала себя. Все то, что раньше она пыталась забыть, сейчас старательно вспоминала. И первую ночь, и её похищение из собственного дома, и угрозы Димы, и объяснения с Олегом, снова угрозы Жигунова спустя месяц, её побег, и их вчерашний разговор. Зачем? Просто не хотела, чтобы глупые чувства, ей помешали. Калитку ей открыли без малейшего вопроса, также как и дверь (на пороге её встретил Вадик). Пока шла в гостиную, мимоходом заметила необычайное оживление охранников (и что они все сейчас в коттедже забыли?). А в гостиной её ждал Дима, чуть дальше стоял Гриша, домработница же, увидев её, поспешила скрыться. Краем сознания Лина искренне обрадовалась, что Маши с няней нету, в противном случае, она даже не рискнула бы пробовать осуществить задуманное. Пока подходила к Диме, Лина старательно смотрела мимо него и, только остановившись напротив, взглянула ему в глаза. Холодно, но в то же время яростно, со всевозможной ненавистью и презрением, что она испытывала сейчас к нему, Лина молча смотрела на него. Дима тоже не торопился прерывать молчание, твердо встретив её взгляд. Он был готов к её ярости, но не к той боли, что плескалась на самом дне глаз (наверное, Лина сама об этом не догадывалась). Поединок взглядов длился уже несколько минут, когда Лина все же нарушила молчание.

— Где Юля? — ровным тоном спросила она. Криво усмехнувшись, Дима кивнул Вадику. Через минуту Юля уже входила в гостиную, где стояла просто звенящая тишина. Лина перевела взгляд на сестру и тихо спросила. — С тобой все нормально?

— Всё в порядке, — поспешно заверила её девушка. Лина приблизилась к ней и обняла, еле слышно прошептав на ухо.

— В двух домах слева отсюда тебя ждет серебристая тойота, — Лина быстро сказала марку и номер и отступила на пару шагов. — Родителям передавай привет, я сегодня позвоню маме. — Юля кивнула и, чувствуя непонятное беспокойство за сестру, пошла к выходу. Лина проводила девушку взглядом и вновь посмотрела на

Диму.

Он шагнул к ней, преодолевая оставшееся расстояние, и дотронулся до её щеки, в этот момент готовый ко всему, начиная от язвительного замечания и заканчивая ударом между ног. Но её реакция (просто перевела взгляд на стену за ним), точнее полное её отсутствие удивило и озадачило его. Наклонившись, Дима дотронулся до её губ в очень легком поцелуе, ожидая от неё яростного сопротивления. Не дождался: Лина продолжала смотреть на стену за ним, боковым зрением следя за перемещением Григория. Чуть ближе, хотя бы на шаг, — мысленно молила она его. И её желание сбылось: Вадик шел навстречу, и Гриши пришлось сделать шаг к Лине, чтобы они не столкнулись. Задержка была всего на долю секунды, но девушка успела ей воспользоваться. Быстрым движением, она метнулась к Григорию, выхватила пистолет из его кобуры и приставила оружие к виску Димы. Чуть отступила, чтобы за её спиной оказался диван и стена, и только потом посмотрела Жигунову в глаза.

— Оставь меня в покое. — твердо, выделяя каждое слово сказала она. По его взгляду она поняла, что он удивлен, но не испуган, как будто не воспринимая её действия как реальную угрозу. Даже дал отмашку охранникам, чтобы не вмешивались, а ещё лучше покинули гостиную. Лина повторила, одновременно снимая с предохранителя пистолет (не зря же она в тир столько времени ходила, научилась все же с оружием обращаться). — Просто оставь в покое меня и мою семью.

— Иначе что? — с легкой улыбкой спросил Дима, даже не пытаясь отобрать у неё оружие. Не обращая внимание на дуло, что упиралось ему в висок, он дотронулся до её щеки. — Думаешь, я поверю, что ты сможешь нажать на курок?

— Смогу, — резко перебила его Лина. — Убить не убью, но подстрелю с удовольствием. — девушка с трудом сдерживала стон отчаяния: её блеф не прокатил, а она так надеялась… Сдерживая злые слезы, Лина едко сказала. — А ещё лучше отстрелю тебе причинное место. — и даже сместила дуло ниже.

— Лиииин, — улыбка Димы ни на миг не погасла. — Не глупи. Я знаю, ты не сможешь выстрелить. Тем более не здесь, и уж конечно не сейчас. — Лина на это заявление чуть вздернула подбородок и покрепче перехватила пистолет. Однако против воли у неё возник вопрос: почему не здесь и не сейчас. И Дима, как будто почувствовав её интерес, продолжил после небольшой паузы. — Не сейчас, когда в любой момент может вернуться Маша с прогулки. — И по реакции девушки понял, что выиграл. Пытаясь скрыть какой эффект произнесла на неё его фраза, Лина передернула плечами и подчеркнуто равнодушно сказала.

— Мне все равно. Меня уже здесь не будет.

Дмитрий только покачал головой на её слова и медленно протянул руку к оружию. Не видя смысла отвечать на это глупейшее предположение, Дмитрий аккуратно забрал пистолет из её рук, все же встретив слабое сопротивление. И не глядя, отдал его Григорию. Лина отвернулась, чтобы хоть чуть успокоиться, Дима вновь дотронулся до её щеки, заставляя взглянуть на него. Говорить Лине, что эта выходка просто вверх идиотизма, он не стал. Да и когда он стоял под дулом пистолета, не стал действовать более грубым способом, просто потому что не хотел ещё больше накалять их отношения. Да он знал, что вернуть их отношения в прежнее русло будет сложно. Сложно, но он добьется этого. Она будет его, чего бы ему это не стоило.

В это же время Лина обдумывала абсолютно противоположное. Вздохнув, она все же посмотрела на него и предупредила последний раз.

— Я не прощу… — не закончила, так как не видела в этом смысла. И по его взгляду поняла, что он все понял, но не считал её угрозу стоящей. Что ж приступаем к плану «А», — пришла к выводу Лина, переводя взгляд на стену, что за ним. Придвинувшись, он осторожно дотронулся до её губ, очень нежно и ласково… Но теперь это не имело для неё никакого значения. Нет, она не попыталась его оттолкнуть, и уж тем более не собиралась отвечать. Лина просто принимала его поцелуй, никак не реагируя на него. Стояла как истукан, все также смотря на стену. Наконец, заметив это, Дима чуть отодвинулся и попробовал поймать её взгляд.

— Лиииин, — позвал он её, желая чтобы она хотя бы посмотрела на него. Девушка никак не отреагировала, хотя и прекрасно его слышала. — Посмотри на меня. — Лина с трудом сдержала желание скривиться и послать его подальше. Почувствовав, что объятия, которые удерживала её, ослабли, Лина сделала шаг назад. И в этот момент услышала, как захлопнулась входная дверь, и звонкий детский голосок объявил на весь дом, что его обладательница вернулась. Лина мысленно застонала: вот, что она не учла в своих планах, совершенно выпустив из виду, что общение с ребенком ей не избежать.

— Лина, — закричала Маша от восторга, едва увидела её в гостиной. — Ты вернулась! А я так скучала!!!! — и столько неподдельной радости в этих словах, что Лина невольно улыбнулась в ответ. Секундой спустя, почувствовав взгляд Дима, она мысленно выругалась, поспешно погасив улыбку. Сдержать порыв обнять ребенка в ответ, когда та к ней подбежала, оказалось ещё сложнее. Когда Маша обняла её и уткнулась лицом в живот, Лина только неимоверным усилием воли удержала свои руки на месте. Малышка же пока ничего не замечала, настолько обрадована была возвращением Лины. — Ли, а где ты была? — девушка в ответ молчала, хотя и смотрела в счастливые глаза ребенка. — И почему твой телефон был выключен? И… ты же больше не уедешь так неожиданно? — почти просительно закончила она. Лина с трудом проглотила стон отчаяния. И прикусила внутреннюю сторону губы, заставляя себя промолчать. Проклиная Жигунова, Лина молча высвободилась из объятий ребенка, отступая на шаг. И Маша поняла что что-то случилось, заметив наконец молчаливость подруги. Что-то плохое, что-то отчего Лина перестала любить её, Машу. Ли даже не может уже смотреть на неё. И Лина, действительно не могла смотреть на ребенка и видеть в её глазах обиду и боль.

— Не надо так, — прошипел Дима, до этого молча наблюдавший за ними. — Маша ни в чем не виновата. — Резкий разворот и взгляд Лины полный ненависти заставил его замолчать. Маша посмотрела на отца, потом опять на Лину, и снова на отца.

— Это ты во всем виноват! — закричала она, толкая отца в живот. — Ты обещал, что Лина вернется, и всё будет как прежде! Ты… обманул… — Маша расплакалась и побежала к двери. Уже в двух шагах от двери Лина нагнала девочку и, развернув её к себе, крепко обняла. И зашептала на ухо, что все хорошо, что она её по-прежнему любит, и что тоже очень скучала по ней. И все так же шепотом успокаивая ребенка, Лина с трудом поднялась с корточек, подхватив малышку на руки. И с ней на руках направилась к выходу из коттеджа, подальше от Димы, от Гришы и от остальных наблюдателей. Пусть Лина будет не права, но лучше она все-таки объяснит ребенку, что она в ссоре с её отцом. Без пояснений причин, без желания переманить ребенка на свою сторону, просто скажет, почему она больше не будет общаться с Машей, как прежде в присутствии её отца. А играть, веселиться и шутить, они будут теперь только в его отсутствии.

— А может лучше вы помиритесь? — с надеждой спросил ребенок, когда Лина, наконец, закончила объяснения. Девушка грустно улыбнулась и покачала головой. Но Маша не хотела сдаваться так просто. — Это же очень просто, я научу. Вот так оттопыриваешь мизинец, — показывая наглядно, Маша зацепилась своим мизинцем за палец Лины. И в тот же момент девушка перехватила её руку и сжала в своих ладонях.

— Машутка, я знаю этот способ. Но чтобы помириться нужно желание обоих. И… — Лина замолчала, не в силах подобрать слова так, чтобы избежать прямого указания на того кто прав и кто виноват. Закатив глаза, она сказала строгим тоном учительницы. — И вообще взрослым всегда труднее заключать мир. Наверное, это издержки взросления. — и улыбнулась ребенку, погладив по щеке.

— Это же папа виноват в вашей ссоре? — спросила Маша грустным тоном. И от этого вопроса Лина впала в ступор.

— С чего ты так решила? — удивленно спросила она.

— Я слышала как вы ссорились в то утро, когда ты уехала. — призналась она виновато. Правда большую часть она не услышала, а из того, что слышала половину не поняла. Лина открыла рот, чтобы что-то, хоть что-то возразить, но почти сразу и закрыла. — И ты обвиняла папу в том, что он нарушил обещание. Ты же поэтому сбежала отсюда?

— Я не сбегала… — единственное, что смогла выдавить Лина из себя, судорожно вспоминая что ещё тогда кричала Диме. Мысленно ругаться на себя она начала гораздо раньше. — Я просто съездила погостить к подруге на пару недель.

— Дядя Гриша и Вадик говорили, что ты сбежала, ну… когда меня не видели. — сдала их Маша с потрохами. Лина резко выдохнула, призывая себя к спокойствию.

— И давно ты занимаешься подслушиванием? — мягко пожурила она ребенка. Маша тут же начала оправдываться, что это не специально вышло и вообще… Лина с улыбкой перебила малышку. — Ладно, никому не скажу. А дядя Гриша и Вадик просто так выразились. Я, действительно, гостила у подруги. А насчет ссоры… Обычно в ней виноваты обе стороны… И… — Лина замолчала, так как вдохновение окончательно покинуло её и придумать ещё что-то она была не в силах.

— Ли, мой папа ведь не плохой? — неуверенно спросила Маша. А в глазах такая надежда, что Лина, не задумываясь, ответила.

— Конечно, он хороший, — убежденно сказала Лина, тихо скрипнув зубами от вынужденной лжи. — Он самый замечательный папа на свете! — и улыбнулась, ничем не показывая истинных чувств. Ведь будь Дима хотя бы просто нормальным отцом, он был бы сейчас здесь. Успокаивать и объяснять ребенку ситуацию должен отец, а не чужая тетя, кем она по сути является для Маши. Притянув малышку к себе, Лина обняла её и, вздохнув, приступила к самой сложной для неё части разговора. Да, Лина должна была сделать это намного раньше, но, если быть честной с самой собой, она думала, что ей не надо подготавливать ребенка к расставанию. Как ни смешно или глупо бы это не звучало, но Лина думала, что у них с Димой все наладится. Она смогла бы ему простить всё, кроме вчерашнего. Похищение сестры и его угрозы по телефону, пусть даже, как думает Юля, они были пустыми. Дима вынудил, просто заставил вернуться к нему, прекрасно зная, как она относиться к принуждению и как ей нужна была свобода. Ну что ж он выиграл, но, посмотрим, как ему понравится его победа. — горько усмехнулась Лина, пытаясь сглотнуть комок, что застрял в горле. И заговорила, глухо, но твердо. — Машутка, знаешь, я хочу, чтобы ты запомнила, что я люблю тебя. И что бы не случилось дальше, буду любить тебя, малышка. — она вновь попыталась сглотнуть комок и снова не получилось. Она, действительно, сильно привязалась к малышке. Слишком сильно. Заметила вопрос в глазах ребенка и постаралась ответить на него. — Просто… скоро… я уеду отсюда, навсегда… Но если твой папа позволит, ты сможешь приезжать ко мне в гости. — в этот момент Лина услышала, как хрустнула ветка за её спиной и резко обернулась. Заметив Гришу, она перевела дыхание, но уже через секунду нахмурилась. Григорий ответил ей не менее хмурым взглядом. Переведя взгляд на малышку, он тепло ей улыбнулся.

— Тебя няня потеряла, да и обедать давно пора.

Лина заметила, как ребенок упрямо вздернул подбородком и поспешила вмешаться.

— Да, Машутка, тебе пора обедать. А мы с тобой ещё успеем поболтать и посекретничать. — с улыбкой сказала она, потрепав волосы на макушке Маши. Можно было бы и наоборот, спровадить Гришу (тем более желания с ним общаться у неё не было), но Лине нужен был небольшой перерыв. Слишком трудным был этот разговор с малышкой. Глядя вслед ребенку, она пообещала себе, что предложит этот вариант Диме, когда будет уезжать отсюда.

— А почему ты так уверена, что Дмитрий тебя отпустит? — спросил Григорий осторожно. Он видел, что Лина и без того на взводе, поэтому начал издалека. Она приподняла бровь, усмехнувшись. И вместо ответа сказала.

— Даже не думай. Я больше не буду слушать твоих адвокатских речей. — и развернувшись, пошла к коттеджу. Григорий удержал её за руку и, прежде чем она начала возмущаться, сказал.

— Тогда я просто попрошу не вмешивать Машу в ваши разборки.

— Об этом ты попроси Жигунова, — резко бросила Лина. — Насколько я знаю, у него есть ещё коттедж и квартира в городе, вот пусть перевезет туда меня или Машу. Тогда уж точно он не сможет использовать ребенка для своих целей.

— И тогда он совсем перестанет видеть Машутку?

— Ой ли! Раньше его это не беспокоило! Да и вообще трахать меня он может и по ночам, все остальное время он спокойно сможет посвящать Маше. А я буду даже счастлива видеть его как можно меньше. — и, наконец, вырвав руку, пошла в коттедж. Осторожно пройдя мимо закрытой двери столовой, она поспешила к лестнице. Ей нужен перерыв, срочно небольшой тайм-аут, чтобы приготовиться к общению с Димой. Бесшумно ступая по лестнице, она прислушивалась к происходящему в столовой, чтобы убедиться что Жигунов там. Наконец, услышав его голос, что-то отвечающий дочери, она перевела дыхание. Значит, у неё есть передышка. Поднявшись в знакомую до боли комнату, Лина сразу направилась в ванную. Умылась, досчитала до десяти, несколько раз повторила, что все нормально, снова умылась. Может, лучше принять душ? — спросила сама себя и направилась в спальню. Открыв шкаф, она запихала в него рюкзак, с которым не расставалась все это время, не озадачившись его разбором. С удивлением обнаружила все свои вещи на прежних местах, как будто так и должно быть. Как будто Дима и не предполагал, что она может и не вернуться сюда. От осознания этого, стало совсем худо, и она устало облокотилась на шкаф, упершись лбом в дверцу. Несколько глубоких вдохов и выдохов, и она открыла большую секцию, чтобы убедиться, что и там все как прежде. И даже подаренные Димой вещи висят на тех же местах. И уже закрывая шкаф, она увидела в зеркальном отражении наблюдавшего за ней Диму. Вздрогнув, Лина все же закрыла дверь. И застыла, не желая оборачиваться. Прикусив губу, она напомнила себе принципы дальнейшего общения с Димой. Никаких обвинений, никаких язвительных замечаний, никаких ссор, вообще ничего. Он для неё пустое место! Выдохнув, она все же обернулась и увидела, что он уже подошел к ней почти вплотную. И на лице яркими буквами горело желание. Инстинктивно отступив на шаг и упершись в шкаф спиной, Лина перехватила руки Жигунова, не давая себя обнять. Чтобы тут же отругать себя и заставить расцепить пальцы, что вцепились в его запястья. Она опустила руки вдоль тела и перевела взгляд на стену, чуть правее его лица, чтобы не видеть его, не видеть его удивления её «послушанием». Дима обнял её, притягивая к себе, и нежно дотронулся до её щеки.

— Я скучал по тебе, — прошептал он в миллиметрах от её губ. И тут же завладел ими в сладостно-страстном поцелуе. И вновь его удивление отсутствию сопротивления с её стороны. Она не пыталась отстраниться или увернуться, даже не сжала зубы, просто позволила ему делать все что угодно. И хотя это возбуждало ещё сильнее, он сдерживался, чувствуя её напряжение. Его руки гладили её спину, лаская и заставляя расслабиться. Только Лина не реагировала на это, оставаясь напряженной как натянутая струна. И в какой-то момент Дима понял, что не так было в их поцелуе: да, Лина не сопротивлялась, к чему он был готов, наверное поэтому он не сразу понял, что она совершенно никак не реагирует на поцелуй. Совсем. Чуть отодвинувшись, он заглянул в её глаза. Но Лина не смотрела на него. Нет, она не отвернулась, просто смотрела как будто сквозь него. И в этот момент до него дошло, что это её новый способ сопротивления ему. На какой-то миг ему захотелось сломать его, заставив отвечать на его ласки, но он подавил это желание. Он будет терпеливым, будет! А пока… быстрый и легкий поцелуй, и он отстранился, внимательно следя за её реакцией. Следующие слова были сказаны нарочито легким тоном. — А я пришел, чтобы позвать тебя в столовую, мы только тебя и дожидаемся.

Лина поспешно проглотила насмешливые реплики, готовые сорваться с языка и усилием воли удержала взгляд на месте. Дима заметил, как чуть сильнее сжались её губы, больше ничего не указывало на то, что она его вообще услышала. Он отступил на шаг и, захватив в плен её ладонь, пошел к выходу. Лина задержалась на пару мгновений, так чтобы чуть затормозить их продвижение, но при этом не принуждая его тянуть её за собой. Просто обозначила свое нежелание идти с ним. Пока спускались вниз Лина несколько раз передумала, как ей лучше сейчас поступить, тем более, что желание вырвать ладонь из его руки было практически непреодолимо. Приходилось постоянно напоминать себе, что она не должна сопротивляться. Они это уже проходили, и видимо сопротивление его только раззадоривает.

Спустя минуту они уже дошли до столовой, и Дима отодвинул для неё стул, отпустив на волю. Едва он это сделал Лина отвернулась и пошла к выходу. Встретив на полпути озадаченную её поведением домработницу, она негромко сказала ей.

— Ольга Михайловна, я не хочу есть, так что не беспокойтесь. — и не дожидаясь ответа, поспешила выйти на улицу через черный ход. Поплутав по саду, она вернулась к качелям. Не так давно по приказу Жигунова возле бассейна установили большие, рассчитанные на троих, качели, и раньше они любили проводить вечера здесь всей компанией. Вот и совсем недавно, успокаивая Машу, она неосознанно пришла сюда. Поколебавшись несколько секунд, она все же улеглась на сиденья и бездумно уставилась в небо. Можно, конечно, было вернуться в их комнату и принять душ, как она хотела, но Дима мог прийти в любой момент и продолжить то, что начал. Нет, Лина понимала, что это все же произойдет, но, как оказалось, была не совсем готова стойко сопротивляться его сексуальности. И хотя она не ответила ни на один его поцелуй, ни отозвалась ни на одну его ласку… но как же трудно это было сделать. Предательское тело хотело уступить, прильнуть к Диме, обнять, поцеловать. Оно скучало по нему… Лина мысленно чертыхнулась: а ведь дальше будет ещё сложнее. Так надо что-то отвлекающее придумать: вспоминать таблицу умножения, формулы по физике, органическую химию? Гражданский Кодекс РФ? Лина невесело усмехнулась над собой: все что угодно, лишь бы отвлечься от его ласк, не чувствовать, не ощущать желания отдаться ему. Иначе это будет полным поражением.