Глава 1

Все с самого начала пошло как-то… немного не по плану.

Корабль просто-напросто отказывался признавать в этом военном своего пилота. Хотя, наверное, правильнее и этичнее будет все-таки сказать, что Тантра отказывалась принимать этого человека в напарники. Просто отказывалась и все.

И это несмотря на то, что ее несколько недель целенаправленно игнорировали, чтобы усилить эмоциональный контакт с будущим пилотом. Несмотря на то, что Альвару рассказали всю ее биографию, перечислили слабости и дали готовый алгоритм знакомства и входа в доверие, который по ожиданиям руководства просто не мог не сработать.

Все должно было быть легко и просто. Должно было быть….

Истинная причина «капризов» выяснилась спустя где-то полтора часа от начала процедуры «сводничества».

— Она упорно спрашивает: «Где Марк?», куратор Вальтер, — словно расписавшись в собственном бессилии, медленно произнес Альвар, в глубине души при этом испытывая откровенное, хоть и совершенно никак не проявляемое внешне, облегчение. Все-таки, как ему казалось, он был создан немного для других задач, и эта предлагаемая ему должность не то напарника, не то няньки его не особо прельщала.

— Спроси ее, о каком Марке она говорит, — приказал куратор по вопросам безопасности полковник Лари Вальтер, который уже прекрасно все понимал, но на данный момент вынужден был продолжать весь этот фарс. — Скажи ей, что никакого Марка тут нет и никогда не было!

— Она просит, чтобы вы сами ей это сказали, она ведь не глухая, а просто немая, куратор Вальтер.

— Тантра! Я не понимаю, о чем ты говоришь. Мы не понимаем. Никакого Марка тут нет, и никогда не было, — теперь уже обращаясь к кораблику, отчеканил военный.

— Она смеется и говорит, что врать нехорошо! — пожал плечами Альвар. — Она знает, что Марк тут был. Она лично с ним разговаривала.

Куратор Елена и куратор София полными недоумения глазами посмотрели на Андерса и Вальтера, словно пытаясь хоть как-то прояснить ситуацию. Господин профессор на это их любопытство не отреагировал ровным счетом никак, а вот полковник пару раз обреченно кивнул головой в знак согласия.

* * *

Совещание обещало затянуться.

— Ну и? Что дальше? — пробарабанил пальцами по столу полковник. — Будь она человеком, перезаписали бы ей память и все. Альвар — ее старый добрый знакомый пилот. А так… А так — сплошные проблемы с ней.

— Не смей произносить при мне впредь подобных слов, Лари! Вы все знаете, КЕМ она мне являлась и является! — Профессор смерил полковника буквально-таки испепеляющим взглядом, после чего немного откашлялся и тут же, как ни в чем не бывало, продолжил совершенно спокойным голосом:

— И вообще, я никак не могу понять, откуда в вас, мой дорогой друг, столько пессимизма? Может быть, у нас сейчас и нет никаких проблем, а все как раз-таки складывается более чем удачно? Такие мысли вам в голову не приходили? И вообще, если вы помните, то изначально я выступал за кардинально другой метод отбора. Но там, наверху, меня не послушали.

— Со стороны звучит так, будто вы сейчас злорадствуете, старший куратор, — подала голос Елена. — Я прекрасно помню ваше выступление. Руководство, несмотря на все ваши заслуги и регалии, сочло наиболее логичным и правильным именно этот вариант, а не тот, который предлагали вы!

— И как следствие…? — развел руками старик.

— Следствие… — Господин полковник простучал по столу кончиками пальцев еще одну барабанную дробь. — Вы, Андерс, по-моему, две буквы в начале пропустили у этого слова. Не «следствие», а «последствие». Точнее — «последствия», — сделал он особый акцент на последней букве. — Каковы они будут для нас?

В комнате повисло задумчивое молчание.

— Господа, мне кажется, что мы сейчас думаем вовсе не о том, — отчеканила бесстрастным голосом Марина, не подававшая до этого ни звука. — Нас волнуют капризы Тантры, методики отбора, возможное обличение нас в профессиональной непригодности и тому подобные вещи. Вещи-то все, без сомнения, важные, но на данный момент более чем второстепенные.

Три пары практически не моргающих глаз, с интересом уставились на оратора.

— Главный вопрос заключается в том, — продолжила она, убедившись, что все внимание сейчас приковано исключительно к ее персоне, — что у некоего Марка, который был среди прочих кандидатов, но не прошел программу отбора, самостоятельно открылся потенциал. Все же прочее, включая его знакомство с Тантрой, есть уже следствие этого. Человека, у которого самостоятельно случилось такое, нужно вернуть в проект хотя бы для того, чтобы держать его под контролем, на всякий случай. Ну и, само собой, для того, чтобы иметь возможность максимально подробно изучить этот его феномен. А то, что он еще и кораблику нашему нравится, так это просто прекрасно. Или вы сейчас скажете, что я не права?

— Права, — несколько раз кивнул господин Лари. — Права, Марина. Только ты еще кое-что не учла. Мы ему память стерли. То есть, у нас там, на этой чертовой ферме, ошивается сейчас, без какого бы то ни было профессионального присмотра, активный телепат, который сам не знает о том, что он активный телепат. А может, и не только телепат, — задумчиво закончил он. — Одной Сестре ведомо, что за способности у него еще открыться могут.

— Сестре не ведомо, — покачал головой профессор. — Я только что ее спросил. Она утверждает, что ничего не понимает. Если не верите, можете спросить у нее сами. А что вас так смущает в этой ферме? Он приехал никуда. У него здесь никого и ничего нет. Что плохого в том, что я помог ему обжиться и пустить корни на новом месте? Да, по факту он работает там третий день! Однако он уверен, что работает там уже больше полутора месяцев. К тому же наш общий знакомый, господин Марис, давно хотел себе помощника. Знали бы вы все, как я был рад, что хотя бы в этом вопросе вы меня послушались и не стали устраивать для него какой-то псевдо-выигрыш в лотерею или что-то типа того, а просто оформили ему зарплату за два псевдо-отработанных месяца, и на этом успокоились.

— Да причем здесь эта твоя ферма, Андерс. К чему ты вообще на эту тему речь завел? — поджав губы, поинтересовался военный. — Речь не о ферме, речь о Марке. Конкретно о том, что нам с ним дальше делать. Если уж даже Сестра не знает, как так с ним получилось… А она мне тоже только что ответила, что она не знает… то, что…

— Меньше пустых слов, Лари! — прервал его старик. — Предлагаю голосовать. Кто за то, чтобы составить для Канцлера верховного совета официальный рапорт о случившемся?

Все проголосовали единогласно.

— Кто за то, — продолжил старик, — чтобы до момента составления официального рапорта под свою коллективную ответственность вернуть Марка Сенчина на полигон для проведения его досконального обследования?

Четыре руки снова синхронно взметнулись вверх.

— Кто за то, чтобы…

— С Тантрой я побеседую лично, — словно прочитав его мысли, закончила фразу Елена. — Объясню ей все как есть. Думаю, она все правильно поймет.

* * *

— Лера, нам надо серьезно поговорить. — Елена встала на свою родную психологическую стезю. — Точнее, мне нужно кое-что тебе объяснить. Ты меня слышишь?

В ответ в качестве подтверждения кораблик два раза топнул передней левой ногой по гладкой бетонной поверхности пола.

— Лера, я сейчас тебе все как есть расскажу. Ты подумаешь, а потом передашь мне через Сестренку ответ, хорошо? Я тебя с ответом, конечно, торопить не буду. Надо чтобы ты все тщательно взвесила, понимаешь? Это не игрушки…

Еще один резкий удар огромной хитиновой ноги об бетонный пол, словно ставящий точку в предисловии и приказывающий перейти к сути.

Куратор Елена украдкой вздохнула, собираясь с мыслями.

* * *

— Ну и? — Куратор по вопросам безопасности выжидающе посмотрел на куратора по вопросам психологического здоровья. Двое остальных кураторов, судя по выражениям их лиц, разделяли заинтересованность господина полковника.

— Я объяснила ей все как могла. От и до. Теперь осталось дождаться ее ответа.

— Лена. — Старик встал со своего стула и медленно подошел к стеклу — Вы ведь и так знаете, какой ответ она даст? Мы все знаем этот ответ. Вопрос теперь в том, как на это среагирует… Руководство. Да еще и этот Альвар… Ты же знаешь, что он из «Феникса»?

— Естественно, я это знаю, — пожала плечами полноватая женщина. — Альвар пообещал пока не вмешиваться. Знаешь, кажется, ему не очень хочется быть ее напарником.

— Тоже заметила? Но и против воли командования он не пойдет. Прикажут работать — будет работать.

— Поэтому максимум, что он сейчас может сделать, чтобы добиться желаемого, это не вмешиваться пару дней в процесс. Что он, собственно, и делает. Знаешь, а я ведь никогда не видела вживую никого из их отряда. Хотя слухи про них разные ходят. Я думала, что они другие…

Старик ее, казалось, совсем не слушал. Он просто неподвижно стоял и откровенно любовался этим существом по ту сторону стекла.

 

Глава 2

Марк присел на скамейку передохнуть, закрыл глаза и прислушался к едва слышному доносящемуся со стороны конюшни лошадиному ржанию. Мужчине в этом месте, с его непередаваемой атмосферой, откровенно нравилось. Он вообще любил животных больше, чем людей. А людей здесь, если не считать самого нашего героя и его «хозяина» Мариса, не было вовсе. По крайней мере, не было сейчас, пока не начались праздники и людям не пришла в голову мысль «покататься на лошадках» или «подоить коровку».

Интересно, буквально полтора века назад мог ли кто подумать, что люди будут платить немаленькие деньги за возможность несколько минут подоить настоящую живую корову?

Хозяин фермы Марис был крепким, плотным мужчиной с густой бородой, сбривать которую он категорически отказывался. Наш герой постоянно при взгляде на него ловил себя на мысли (а пару раз даже обмолвился об этом вслух), что будь у его работодателя борода не черного цвета, а белого, то он был бы просто вылитым Санта Клаусом. Марис на такое сравнение вроде как не обижался, однако внеочередные «подарочки» в виде дополнительной работы после каждого такого замечания от подчиненного подкидывал гарантированно.

— Так, конюшню подмел, овес насыпал, воду налил. Надо еще мешки с мусором к воротам перетаскать и коровник подмести, а потом все. Потом до вечера я свободен. — Мужчина откинулся на спинку скамейки. Все вокруг казалось таким умиротворяющим, что не хотелось не только вставать с этой скамейки и куда-то там идти, а даже шевелиться в принципе. Почему-то ему вспомнился этот азиат из гостиницы, Йоно, кажется, его звали. Нашему герою вдруг стало чертовски интересно, добрался он все-таки в итоге до своего драгоценного Эталона или нет? Марк хотел верить, что добрался. Все-таки ему то место подходило явно больше, чем нашему герою.

Мужчина не жалел, что тогда просто постоял возле здания корпорации, разглядывая визитку, а затем, выбросив ее в мусорный бак, развернулся и ушел. Он не для того только-только чудом выкрутился из одной авантюры, чтобы сразу же с головой нырять в другую. Кто его знает, что именно они хотели там с ним сделать? Все-таки разные «страшилки» про «похищения и опыты» на ровном месте не рождаются? Да и решись он тогда ответить визитом на приглашение того странноватого старика, то мог бы и не познакомиться он с этим, давшим ему кров и душевный покой, человеком.

— Ну что…? — сказал он спустя какое-то время, обращаясь к щенку, следовавшему за ним практически неотступно, а сейчас умостившемуся возле него на лавочке и положившему голову на колени своего хозяина. — Теперь мы наконец-то дома, да?

В ответ щенок, которого наш герой, кстати, назвал Тефтелем, в память о своем лохматом и четвероногом друге детства, протяжно зевнул.

* * *

— Марк, тут к тебе пришли, — раздался в сумерках тягучий бас хозяина имения. — Подойди на пару минут. А то я ничего не понимаю, что от меня хотят.

У Марка как-то нехорошо екнуло сердце. Гостей он не ждал. Тем более здесь, тем более так поздно. Первым его порывом вообще было ничего не отвечать. Однако, немного поразмыслив, он решил, что может таким образом подставить своего «хозяина». Да и вряд ли там было что-то серьезное, в противном случае его работодатель не басил бы так спокойно. Интуиция на проблемы у местного Санта Клауса была отменная, в чем наш герой уже не раз успел лично убедиться.

— Кто там? — прокричал в ответ из окна своего домика Марк, вылезая из-под одеяла и натягивая штаны. Эх… а он ведь так надеялся сегодня лечь спать пораньше.

— Старик какой-то! Говорит, что его Андерсом зовут! Говорит, ты его знаешь! Говорит, что дело срочное.

Андерса Марк, естественно, «знал». Такие встречи не забываются.

* * *

— Что за спешка, уважаемый ученый? — немного настороженно поинтересовался хозяин имения. — То ты мне его привозишь, причем так, что он тебя просто не помнит, то экстренно забираешь. Сам же сказал, что он тебе… вам всем больше не нужен. Я вам что, камера временного содержания?

— Так получилось. Планы неожиданно поменялись, Марис, — пожал плечами профессор, вглядываясь в даль в ожидании появления нашего героя.

— И что именно с ним не так? — вздохнул бородач. — Ты мне не скажешь даже по дружбе, да?

— Извини, но ты сам должен понимать…

— Ну да, ну да, — усмехнулся собеседник. — Дружба дружбой, а подписка о неразглашении — подпиской о неразглашении. Ты бы хоть заехал как-нибудь в гости, что ли, вместе с Лари. А то я уже стал забывать, как вы оба выглядите. И вот еще что… Ты этого парня не обижай, ладно? Хороший парень, рукастый и толковый. Жаль, что у вас там что-то изменилось.

— Жаль. — Кажется, старик разглядел все-таки в сумраке такой желанный для него силуэт. Нет, два силуэта. Один большой и человеческий, и другой маленький четвероногий, следующий за первым буквально по пятам.

К счастью или к сожалению, но никакая, пусть и наскоро придуманная нашим героем не то приветственная, не то извинительная речь для этого старика мужчине не понадобилась. Ибо стоило Марку только подойти к полночному гостю достаточно близко, как из темноты за спиной старика вылетел и воткнулся точно в шею нашему герою какой-то тонкий и невероятно острый дротик. Второй, точно такой же, полетел прямиком в кинувшегося на помощь своему хозяину питомца.

* * *

— Зачем сам забирать ездил-то? — покачал головой полковник, внимательно рассматривая монитор. — Выслал бы группу захвата, да и все. Где он находится, мы наверняка знали. Никуда бы он не делся, даже если бы с этой твоей фермы сбежать вздумал. Кристаллы так фонят, что при должных усилиях местоположение любого с точностью до пары метров определить можно. Зачем было усложнять?

— Это ведь одна из тех причин, по которым их при совершеннолетии всем поголовно дарят по одному в руки и привязывают к конкретному человеку, — как-то резко перевел тему разговора на другие рельсы профессор. — Да? Пятнадцатилетие и кристалл. Какое любопытное совпадение.

— ОДНА из причин, — пожал плечами военный, тоже сменив тему разговора и списав этот выезд профессора на «охоту» за их самоактивировавшимся телепатом на что-то вроде ответственности Старшего куратора перед своим подопечным. Вроде как Андерс сам его нашел, сам привел, сам уговорил, стало быть, и назад доставить его только сам старший куратор, вроде как, право и имел. — Ты так говоришь, как будто не знаешь ответа. Кристаллы это удобно. Не ломаются, в чужих руках не работают, а значит, что и воровать их смысла нет. Да и в споре, — позволил себе слегка хохотнуть военный, — кристалл аргумент весьма веский. По голове им получить, знаете ли, приятного мало. Заявляю официально, по собственному опыту. А то, что по ним отслеживать можно что людей, что деньги? Безопасность прежде всего! Тем более что это все не так уж и просто. Для разрешения на отслеживание через этот булыжник еще и кучу разрешений получить надо, — как-то разочарованно прищелкнул языком господин Лари. — Свобода личности, презумпция невиновности, третий, пятый и седьмой пункты основного протокола, и все в таком же роде. Да ты, Андерс, и сам знаешь, насколько все с этим сейчас нешуточно, даже для нас. Что уж говорить о ком-то с меньшими полномочиями. Для них это неосуществимо в принципе. Короче, давай поставим точку и больше не будем об этом. Расскажи-ка мне лучше, как там твой дорогой Марк поживает?

— На данный момент без сознания и просвечивается буквально насквозь. Процесс идет. Как только что-то более-менее станет ясно, нам сообщат. — На этот раз старик говорил сухо и безэмоционально, словно повторял выученный иностранный текст.

— Андерс… — Полковник вдруг подошел к профессору сзади и по-братски обнял его за плечи. — Как друг, я тебя понимаю. Честно! Будь я на твоем месте, черт его знает, как бы я поступил. Мы с тобой уже сколько лет дружим?

— Ближе к сути…

— А не могла его Сестренка тайком активировать для каких-то своих целей, а теперь перед нами святую невинность разыгрывать?

— Не знаю, Лари. — И старик пристально посмотрел на своего старого друга такими полными усталости глазами, что полковнику стало немного не по себе. — Я ничего не знаю. Да, я не скрываю, что он мне симпатичен, и я изначально и открыто болел на отборе за него. Я даже сейчас не буду тебе врать, что хочу, чтобы Совет и Канцлер его одобрили… Но я не знаю, что тут происходит. Замешана тут сестра или нет. Лари, ну не мучай ты меня, мне и так тяжело за все, — профессор развел руки, обводя ими окружающее пространство, — это отвечать.

— Слушай, — решил в этот раз сменить тему беседы уже сам полковник. Сменить, заодно попробовав хоть как-то подбодрить собеседника. — А ты не думал, что это его судьба? Ну, помнишь, как в старых фильмах? Как говорится, предназначения не избежать.

— Предназначения не избежать, — повторил старик. — Предназначения…

В воздухе повисла гнетущая тишина. Наконец, профессор вздохнул:

— Предназначение… Судьба… Вальтер, здесь не кино и не книга! Это в книгах оно все, как правило, хорошо заканчивается. А здесь — жизнь. В жизни оно по-разному бывает.

— А если ты не прав? А вдруг все-таки книга? — усмехнулся в ответ господин полковник. — Что если вот это вот все, что нас окружает, все эти Совет, Эталон, полигон, Сестра, Тантра…. Что если все это, и все мы, просто-напросто плод чьего-то больного воображения?

Договорить наедине им не дали, а впутывать в этот разговор посторонних было бы излишне.

Створки двери, ведущие в их кабинет, раскрылись, и на пороге появись два других куратора: психолог-дипломат Елена и личный тест-куратор Марка капрал София. Приоритетный кандидат изменился и, как следствие, в составе рабочей группы тоже произошла некоторая перестановка.

* * *

— Есть три новости, — сходу взяла быка за рога Елена. — Хорошие или плохие — решайте сами. Марк Сенчин просвечен насквозь. За образец были взяты показатели официально активированного Сестренкой Альвара. ЭПИ показал, что у них, Марка и Альвара, активны разные зоны мозга. Кроме того, показатели электромагнитной и ДТ активности у Марка выражены гораздо слабее и проявляются крайне неравномерно.

— Иными словами, все говорит о том, что он действительно активировался сам, — буркнул полковник.

— Второе: Тантра, несмотря ни на что, заявила, что будет либо работать с Марком, либо не будет вообще. Хотела бы я знать, о чем они тогда говорили, что она так умудрилась к нему прикипеть? Сугубо профессиональный интерес, — подмигнула она полковнику. Лари Вальтер сделал вид, что он данного жеста не заметил.

— А третья новость какая?

— Совет одобрит Марка, как пилота, если мы все, — женщина кивнула головой в сторону своей соседки. — Если мы все четверо возьмем на себя за него коллективную ответственность до момента сдачи им его итогового экзамена. В противном случае проект будет закрыт, а Марк станет собственностью Совета.

— Вы хотели сказать, Канцлера? Если он пройдет и сдаст экзамен, он тоже станет собственностью. Просто с другими функциями, — сухо заметил куратор проекта по вопросам безопасности.

— А если не возьмем, то проект будет закрыт, мы все… откорректированы, а она? — подключился теперь уже старший куратор.

В ответ обе женщины весьма красноречиво закатили глаза, после чего личный тест-куратор Марка протянула господину профессору пластиковую папку с лежащими в ней четырьмя бумажными листами.

— Расписки, — коротко констатировала она. — Формальность.

 

Глава 3

Все-таки кто бы что ни говорил, а человеческая память представляет собой весьма любопытнейшую вещь, с целой кучей нюансов. Взять хотя бы такой вопрос, как ее перезапись. Казалось бы, примитивный процесс. Был бы, если бы не одно «но», названное, по имени первооткрывателя, эффектом Мюрре. Если оставить все научные термины и объяснить вам простыми словами и на наглядном примере, то выглядеть это будет так.

Представьте, например, что человека на три месяца отправили на курсы рукопашного боя и жестко там тренировали, а потом, полностью стерев ему память про эти курсы, записали поверх них воспоминая о трех месяцах художественной школы. Так вот, несмотря на это, человек все равно будет уметь драться и не будет уметь рисовать. Хотя при этом будет прекрасно помнить, что он умеет рисовать, но не умеет драться. До первой практической проверки навыков… забавно, правда?

Не менее забавным является также эффект Корли, проявляющийся в том, что человеку можно стерев настоящую память, записать поверх нее ложную, но настоящую после этой процедуры восстановить будет уже невозможно. Как невозможно и «обмануть систему», записав поверх первой ложной памяти, вторую ложную, но при этом «идентичную натуральной». Вернее попытаться перезаписать-то, конечно, можно, но итог будет немного отличаться от ожидаемого, так как подопытный человек получит что-то вроде логической ошибки системы и практически моментально превратится в одного из тех, кого специалисты с приставкой «психо» к своей должности называют емким словом «овощ».

Делать из Марка невменяемого пациента «Особой лечебницы» в планы Эталона, кураторов и Совета никак не входило.

* * *

Марк медленно, с большим трудом разлепил веки и своим затуманенным взором украдкой огляделся по сторонам. Находился он в какой-то крошечной комнатушке, подозрительно похожей на больничную палату. От этого непроизвольного сравнения мужчине стало немного не по себе. Наконец, спустя какое-то время, его блуждающий взгляд наткнулся на полноватую женщину в белом халате. Женщина просто стояла напротив, молчала и выжидающе на него смотрела.

— Ты кто? — Возможно, обращаться к этой женщине изначально стоило бы более вежливо, но данная мысль пришла к «пленнику» в голову с опозданием. Мужчина машинально попытался поднять руку, чтобы утереть выступивший на любу пот, однако сделать этого у него не получилось. Спустя непродолжительное время он собрался с силами и попробовал повторить свою попытку. Вторая попытка завершилась с абсолютно идентичным первой результатом. Марк с крайне нехорошим предчувствием скосил глаза в область собственной груди и, увидев, что он привязан к своему ложу какими-то широкими ремнями, окончательно убедился в своих догадках на счет больницы.

— Мы вам не враги. Это просто меры предосторожности, притом исключительно раде вашего собственного блага, — ответила ему женщина, словно прочитав его мысли. — Как ваше самочувствие?

— Кто вы?

— Повторяю вопрос: как ваше самочувствие?

— Пока я вам не отвечу, разговор с мертвой точки не сдвинется?

Собеседница промолчала.

— Неопределенно. Сознание плывет и голова раскалывается! Пить хочу. Почему я в сумасшедшем доме?

— Почему вы решили, что вы сейчас находитесь в больнице?

— А где еще…? — Мужчина облизал пересохшие губы языком. Стало легче, но ненамного. — Койка… привязали… женщина в белом халате…

— Вы имели опыт нахождения в закрытой лечебнице? Не находите сами, что как-то слишком спокойно вы себя ведете для сумасшедшего? Ни криков. Ни истерик. Ни требований вас развязать…? - «Доктор», казалось, была заинтригована его ответами.

— А смысл? Если я уже тут, значит, на то есть причины, — ответил лежащий «пациент», после чего попытался пожать плечами. — Истерикой я только лишний укол заработаю. — Он закрыл глаза, прислушиваясь к собственным ощущениям. Навскидку все вроде как было в норме. Если, конечно, ситуацию, в которой он оказался, можно было хотя бы теоретически назвать нормой.

Доктор, или кем она тут была, видимо, оказалась удовлетворена его ответами, так как сразу же после этого откуда-то из-под кровати раздался тихий стрекочущий звук и сковывающие тело Марка ремни сначала неожиданно ослабили свою хватку, а потом и вовсе отпустили его, спрятавшись под кровать. Человек медленно поднялся и сел на кушетку, при этом свесив ноги и облокотившись спиной о приятно холодную стену.

— Вы сейчас находитесь под действием особого… лекарственного препарата, Марк. Реакция у вас существенно заторможена. Как и координация. Будете делать резкие движения — можете потерять сознание. Советую их не делать.

— Наркотики? Подстраховались?

— В некотором роде. И да, поспешу вас успокоить, вы находитесь не в лечебнице.

— Тогда, где я? В доме отдыха? Хотя нет… — Мужчина закрыл глаза, и тщательно покопался в собственной памяти. Ферма… Марис… Старик… из Эталона… в сознании медленно всплыла страшная догадка… Догадка, которая буквально пару секунд спустя была официально подтверждена этой самой женщиной.

— Третий нижний уровень восьмого закрытого испытательного полигона корпорации Эталон. Вы не пленник. Вы — гость. Эталон, в моем лице, хочет предложить вам работу.

— Странно вы в гости зовете. Это больше смахивает, на поимку подопытного животного! — Мужчина попытался вскочить со своего места, но что-то пошло не так, и он снова буквально рухнул на свое ложе. Голова кружилась просто чудовищно. — Я мог бы догадаться, что так просто вы тех, кем заинтересовались, не отпускаете, и если кто-то добровольно не едет к вам, то вы сами едете к нему.

— Я же предупреждала вас, чтобы вы не делали резких движений. — С сожалением покачала головой собеседница. — Подопытный? Вы тоже верите в эти бредни про похищение людей и эксперименты над ними? — Женщина грустно вздохнула. — Хотите честно? Да! Эксперименты на людях проводятся, так как без этого никак не возможно. Но это либо добровольцы, которым уже совершенно нечего терять, либо приговоренные к смертной казни преступники с кучей неопровержимых улик. Неужели вы думаете, что организация нашего уровня и наших возможностей опустится до того, чтобы похищать первых встречных? Я на такое заявление даже обидеться не могу, настолько смешно оно звучит. Вы не преступник и не доброволец. Вы просто гость. Обед будет через час, ответы на все вопросы — после обеда. Отдыхайте. Да, и еще кое-что, — буквально перед самым своим выходом из помещения добавила она. — Вы так уверенно высказались о привычках Эталона. Вы состояли в штате корпорации?

— …

— Ну а раз так, то советую впредь не делать подобного рода заявлений. Просто добрый совет. Ваш питомец жив и здоров. Находится в закрытом вольере неподалеку. Не беспокойтесь, ему ничего не угрожает.

* * *

— Вам сюда. — Женщина, которую, как вскоре все-таки выяснил наш пленник, звали Еленой, распахнула перед Марком дверь, вежливо пропуская его внутрь. Хотя, по всем правилам этикета, это, вроде бы он был обязан пропустить ее.

За зеркальной непрозрачной дверью наших гостей уже ожидали. Старика Марк узнал сразу, как и вспомнил во всех подробностях обе свои встречи с этим человеком.

А вот двое других «господ», а именно крайне миниатюрная женщина, если не сказать девушка, с бордово-красными волосами, и одетый по полной форме мужчина с неизвестными Марку погонами на плечах, были пленнику совершенно незнакомы.

— Прошу. — Старик отодвинул от круглого («Тоже мне рыцари короля Артура!» — проскочило в голове у Марка) стола блестящий хромированный стул с высокой спинкой, делая гостю настойчивое предложение присесть.

Из дальнейшего рассказа «хозяев» выходило следующее: он, Марк, вовсе не передумал идти на прием к господину профессору, на встрече с которым умудрился не только заново восстановить связь с Сестренкой, но и согласиться на участие в неком первичном отборе. На участие в отборе, который проходил под присмотром этого мужчины в форме по имени Лари Вальтер, и женщины по имени Софья Романски. Отбор мужчина не прошел и был забракован. Как следствие, ему стерли память — исключительно из соображений секретности — и отпустили с миром, выплатив компенсацию. Но потом планы экстренно поменялись, его (Марка) решили отозвать назад и назначить победителем отбора.

— Я по вашим глазам вижу, что вы упорно ничего не понимаете и нам не верите. Это все можно понять. Предлагаю действовать по пунктам и начать с этого. — Ученый достал из нагрудного кармана несколько фирменных корпоративных визиток. То же самое сделали и оставшиеся люди. Теперь на столе перед Марком лежало четыре стопки одинаковых самостоятельно переливающихся карточек.

— Вы, Марк, одну из таких визиток уже от меня получали, это вы помнить должны.

В ответ Марк молча кивнул.

— Сорок степеней защиты. Больше, чем было в свое время на банкнотах в тысячу Конфедераторских фунтов, — продолжил ученый. — Можете взять любую и проверить как угодно. На ощупь, на просвет, на излом. Если вам будет этого мало, можем предоставить по первому требованию простой, и электронный микроскопы, инфракрасный и ультрафиолетовый сканеры и даже детектор отпечатков пальцев, чтобы вы лишний раз убедились, что мы это мы, а эти идентификаторы действительно наши.

Теперь Марк несколько раз отрицательно мотнул головой. Сканеры ему были совершенно ни к чему, теперь он и так верил, что все эти люди являются членами Эталона, только от этого ему стало не сильно легче.

— Тебя смущает твое похищение? — подключился к разговору военный, словно прочтя его мысли и на ходу сочиняя правдоподобную версию. — Соглашусь, все вышло несколько… жутковато для тебя. Но зато так было надежнее, чем высылать группу захвата, которая перепугала бы тебя еще больше.

— Ну, или которая бы полегла от твоей руки, реши ты оказать им сопротивление, — улыбнулась женщина.

В ответ на эту ее «шутку» Марку почему-то нестерпимо захотелось улыбнуться, что он и сделал.

— Давай дальше, Марк, — снова вмешался в разговор этот военный. — Откуда у тебя собака?

— Я нашел его сидящим в коробке и скулящим на одной из центральных улиц. Мне стало его жалко и я забрал его себе, — ответил мужчина, хотя по его голосу было отчетливо понятно, что он, кажется, начал сомневаться и в собаке, и в коробке, и в том, что он не сумасшедший. — Незадолго до того, как познакомился с Марисом. Кстати, на почве щенка мы и познакомились. Он спросил, люблю ли я животных и умею ли с ними обращаться…

— Марк… Дорогой мой Марк. — Теперь ученый позволил себе встать, подойти к мужчине со спины, и дружески положить свою руку ему на плечо. — В нашем городе НЕ БЫВАЕТ бездомных питомцев! Их сразу же отлавливают! Тем более крайне сомнительно, чтобы животное спокойно дожидалось вас на одной из ЦЕНТРАЛЬНЫХ улиц. Где-нибудь на окраине еще могут недосмотреть. Но в центре — никогда. Показать вам, как вы познакомились с этим щенком в самый первый раз? Думаю, что этот непродолжительный ролик сможет окончательно расставить все точки над «и»

На засветившейся и оказавшейся, по сути, экраном, поверхности их стола стали мелькать кадры, на которых Марк сразу же узнал как себя, так и Тефтеля. Только вот на записи Тефтель забился в угол, а в руках у Марка был огромный нож…

— Все еще не верите нам? — Старик позволил себе убрать руку с плеча собеседника, как только закончилась запись. — Скажешь, — перешел он на «ты», — что это компьютерный монтаж? Хочешь, чтобы Морис лично подтвердил тебе, что ты проработал на самом деле у него два с половиной дня? Хотя нет… ты не поверишь ему в этом, так как подумаешь, что мы его просто запугали, заставив врать…

— Братики, все гораздо проще, чем вам кажется, — раздался вдруг у всех них в головах звонкий девический голосок. — Братик, я официально подтверждаю тебе все их слова, от начала и до конца! Ну что? Третий раз у вас, людей, кажется, называется счастливым?

 

Глава 4

— И что? Вы вот так вот сразу и запросто его к ней впустили? Без подготовки, без алгоритма знакомства и входа в доверие? — Полковник подошел к стеклу и взглянул сквозь него на находящуюся по ту сторону странноватую парочку. — Стоило мне только выйти буквально на пятнадцать минут, как вы просто взяли и выпустили его к ней? Вы в своем уме? Он еще даже не до конца понял, зачем его вернули.

— Вот и разберется на месте, Лари, — вздохнул профессор. — Ты опять за старое? Были уже и алгоритмы, и входы. Как ты знаешь, помогло это все не сильно. Ему достаточно знать ее имя. Оба имени.

— Тем более что они уже не совсем чужие. Ну, по крайней мере, он для нее, — подключилась к разговору Елена.

София же благоразумно промолчала, хоть по ее выражению лица было отчетливо видно, что она тоже поддерживает эту идею господина Андерса.

— И чего именно вы хотите добиться таким опрометчивым шагом? — все не унимался куратор по вопросам безопасности. — Лишних проблем?

— Результата! — буквально в голос ответили ему старший куратор проекта, и куратор по вопросам психологического здоровья.

Лари Вальтеру только и осталось, что бессильно развести руками.

А тем временем по ту сторону стекла происходили прелюбопытнейшие события.

* * *

Марк ловил себя на мысли, что находит это странное существо невероятно красивым. Оно было такое большое, черное, гладкое, блестящее. Как при таком сочетании внешних данных кто-то может считаться некрасивым?

— Привет, Тантра, — обратился к ней мужчина вслух, остановившись метрах в пяти от существа.

— Привет, — ответил ему телепатически звонкий девический и какой-то смутно знакомый «голосок». — Нет, с одноименным сексом мое имя никак не связано… Оно означает «единение» или «связь». Ну, можно еще как «тайна» перевести. Просто ты про это уже как-то спрашивал…

Дальше они какое-то время просто молча смотрели друг на друга, ища нужные слова.

— Вот, как видишь, меня ради тебя вернули, — наконец прервал тишину мужчина. — Ты рада или разочарована?

— А ты? Ты ведь не знал, что я такая вот. Ты даже не знал, зачем тебя вернули. Я чувствую себя виноватой. — Тантра на какой-то момент виновато стихла. — Ну, как будто ты моя игрушка, которую мне дали только чтобы я не капризничала. Глупо это все получилось…

— Забавно, — не удержался от легкой усмешки человек. — Но я почему-то практически то же самое подумал про тебя. Что мне дали очень сложную игрушку, на которую у других просто мозгов или терпения не хватило.

— Марк. — Тантра с невероятною для своих габаритов грациозностью вышла в центр зала и сделала там несколько оборотов вокруг своей оси, то ли кружась в танце, то ли давая нашему герою возможность внимательно осмотреть себя со всех сторон. — Ну и что ты скажешь о своей игрушке?

— Ты ловчее, чем выглядишь.

— Я не о том, глупый, — как-то ярко выраженно, как умеют только женщины, «вздохнул» кораблик. — Как я выгляжу? Сильно меня боишься? Тошнить при моем виде тянет?

— Да не особо, — пожал плечами ее собеседник, после чего позволил себе небольшую шутку. — А что, так полагается? А то, если очень надо, то я могу.

— Ты странный. У тебя вообще с головой все в порядке? Тебя фактически насильно навязывают мне в напарники. МНЕ, Марк, непонятно для тебя кому… чему. Я ведь не только не человек, я ведь даже не гуманоид. Ты общаешься со мной в первый раз…

— Мне сказали, что во второй.

— Ну да, во второй. Но, раз первого раза ты не помнишь, значит, для тебя этот первый. И так спокойно к этому всему относишься? Скажи честно, чем тебя накачали? Что внушили?

— Кажется, у кого-то неслабые такие комплексы на почве своей внешности, — не удержался от сарказма Марк, окончательно убедившись в том, что, чем бы ни было это существо снаружи, внутри оно является обычной молодой и откровенно импонирующей ему девушкой. — Это из-за лишнего веса, да?

— Дурак, — подвел итог корабль. Причем, сказано это было явно с шутливой интонацией, и как бы «любя». — Мне в напарники утвержден полный дурак, без страха и упрека.

Примерно на этом моменте мужчина вдруг, ни с того ни с сего, буквально окаменел. Затем он резко, словно бы кто-то невидимый нажал на кнопку пульта дистанционного управления, резко подошел к Тантре практически вплотную и все так же, не говоря ни слова, несколько раз ткнул ее указательным пальцем правой руки в бок. Все это представление было настолько неожиданным для кораблика, что она на какой-то время в самом буквальном смысле потеряла дар речи.

— Невысокого роста, полноватая, груди почти нет, лицо все в веснушках, волосы короткие, русые, — непонятно к кому обращаясь, отрапортовал мужчина, после чего, словно очнувшись от транса и совершенно другим взглядом посмотрев на Тантру, добавил:

— Извини, я, кажется, схожу с ума. Мне… Мне надо идти…

Марк резко развернулся в сторону «комнаты для наблюдений», однако успел сделать в желаемом направлении всего каких-то пару шагов, после чего потерял сознание. Не успей кораблик вовремя подставить ему в качестве опоры одну из своих передних ног, наш герой вполне мог бы от души приложиться собственным затылком о серый бетон пола.

* * *

— Что, доигрались? — Полковник сидел на стуле все в той же «комнате для наблюдений» и с видом «я же вам говорил» взирал на только что вошедших Андерса, Елену и Софию — Не выдержал парень шока от такого обилия новостей. Вы бы хоть время ему дали. А то сразу туда, — кивнул он головой в сторону стекла. — И вообще, что это за прятки? Возвращаюсь я в комнату для переговоров, а там никого. Хорошо хоть сразу догадался, где вас искать.

— Лари, — усмехнулась психолог. — Возьми в зале для переговоров из вазы себе конфетку, как приз за догадливость, сунь ее себе в рот, жуй ее, молчи и слушай. Мы только что из его палаты, и у нас очередная новость.

У полковника нехорошо кольнуло под сердцем. Не любил он неожиданных новостей. Очень не любил.

* * *

— Он, что прямо так и сказал? — Полковник недоверчиво покосился на коллег. — Откуда он это знает? Фото? Или трехмерка?

— Сказал нам, что сам увидел. Как бы и Тантру, и эту девушку одновременно. Ни фото, ни голографий он видеть не мог, это факт.

— Да что же он такое? — Лари Вальтер принялся настукивать по столу кончиками пальцев гимн Единения. Это был вернейший признак того, что он искренне взволнован, ибо в такие моменты он его всегда либо настукивал, либо насвистывал. — Сестра его знает, куда мы влезли, господа.

— Сестра не знает, — напомнил ему профессор, после чего наконец-то позволил себе сесть. — Но пока все идет хорошо. Очень хорошо, Лари. Так что можешь выдохнуть. Он согласен работать с Тантрой, а она согласна работать с ним. Так что дальше все теперь очень долго будет идти по твоему любимому плану.

— Я образно про Сестру. Он так и сказал? — В голосе полковника прорезалось неиллюзорное, хоть и тщательно скрываемое облегчение.

— Он сказал, — Елена тоже позволила себе присесть на один из свободных стульев, — дословно следующее: «Она забавная. Если она не против этого, то я, наверное, мог бы с ней подружиться».

— Ну и где здесь его согласие работать вместе?

— Лари, ты меня, конечно, извини. — Психолог буквально выстрелила в полковника укоризненным взглядом. — Но ты, несмотря на свой возраст, до сих пор ничего не понимаешь в отношениях.

 

Глава 5

Марк сидел, запершись в одном из кабинетов, любезно выделенного ему в качестве временного жилища до тех пор, пока не завершатся работы над его основным «домом», и размышлял.

Еще буквально три месяца назад он был обычным, ничем не примечательным рабочим на заводе. Жить по монотонному графику, еле-еле сводить концы с концами и только и делать, что ждать пятницы, было для него нормой.

Каких-то два месяца назад он бы не то беженцем, не то иммигрантом, которому умудрилось сбежать от возмездия влиятельного человека.

Буквально несколько дней назад он был разнорабочим на туристической ферме.

И вот теперь ему суждено стать ни кем иным, как напарником полуинопланетного существа, представляющего собой ни что иное, как живой космический корабль, который некоторое время назад был обычной земной девушкой.

Ах, да! Еще, при всем при этом, он является самоактивировавшимся активным телепатом, существование которого озадачило саму Сестру, а ферма оказалась в массе своей ложными воспоминаниями…

Как вам скорость изменения вектора жизни? Марку казалось, что все произошло слишком быстро. Словно кто-то просто напросто хаотически перебирал слайды с его, Марка, участием. Но вот были ли эти изменения в его жизни плохими? На этот вопрос он ответить затруднялся.

* * *

Грубоватая мужская кисть с уже давно не стриженными и кое-где обломанными ногтями описала полукруг, почесав взъерошенный затылок. По идее, так ему давно бы следовало навести на руках порядок, но у него в последнее время все как-то руки не доходили.

«Руки до рук не доходили». Человек непроизвольно улыбнулся этому словесному каламбуру.

— Ну что же? Теперь ни шагу назад, мой дорогой! — с восточным акцентом не то констатировал факт, не то поздравил сам себя мужчина, допив остатки минералки. Противной и теплой «Фирменной» минералки корпорации. Затем он неспеша подошел к вешалке и провел рукой по правому плечу висящей на ней униформы. Его униформы. Пальцы скользнули по шеврону с логотипом корпорации. Буквально с завтрашнего дня этот «костюм» станет его ежедневным нарядом, и, конечно, со временем приестся, но пока одежда сия была ему в диковинку. А ведь будучи еще совсем мальчишкой, он просто-таки мечтал когда-нибудь надеть эту форму. Настоящую форму военного. Недолго мечтал, лет до десяти где-то. Но ведь мечтал!

— Что, братик, нравится одежда? — полюбопытствовала у него Сестренка, которая вроде как никогда и ни к кому не должна была обращаться первой. — Или привыкаешь?

— В каком-то роде, Сестренка. В каком-то роде. Странно все это.

— Боишься? — Марк буквально почувствовал, как Рой «понимающе заглядывает ему в глаза».

— И да, и нет, — улыбнулся мужчина, но скорее обреченно, чем весело.

— Тантру? А мне показалось, у вас с ней все на редкость удачно складывается.

— Нет. Леру я не боюсь. Лера милая, хоть и…

— Не человек, да. Скажи честно, она тебе понравилась? — «подмигнула» ему Сестра, и Марк почувствовал, что, кажется, начинает краснеть. Странная это была реакция на странный вопрос, заданный странным существом (существами?) в отношении странного существа. Но… было в этом его будущем кораблике что-то такое, что заставляло Марка быть с ней самим собой. Какая-то в ней была… «Настоящесть», что ли.

— Понятно, — подвела итог Сестренка. — С этим все ясно. Дело не в этом. Тогда в чем? Чего ты так боишься?

— Не знаю, — чуть ли не одними губами прошептал Марк. — Все так быстро и резко меняется. А вдруг это ошибка? Вдруг я не справлюсь?

— Справишься, — «шепнул» ему Рой. — Только ты и сможешь с этим всем справиться.

* * *

«Посвящение» (на взгляд Марка, более чем преждевременное, произведенное на следующий день после их с Тантрой личной встречи) не оказалось ни пафосным, ни торжественным. Не было ни громких поздравлений, ни банкета, ни торжественного вручения, лежащих в обитой красным бархатом коробочке, — погон.

Его просто пригласили в уже знакомую комнату для совещаний, усадили за стол, дали в руки толстенный контракт и приказали самым внимательным образом ознакомиться с условиями и поставить внизу свою подпись. При этом никаких оговорок из серии: «Если вы согласны», естественно, не было и в помине.

По условиям предложенного ему контракта, если вкратце, выходило следующее:

С момента подписания Марком сего договора, ему автоматически присваивалось официальное звание капрала второго ранга службы разведки. Присваивалось оно вместе со всеми возможными государственными льготами и привилегиями, полагающимися профессиональному военному. Включая карьерный рост, а также солидную пенсию по выслуге лет.

Проживание, питание, все возможные обязательные и второстепенные расходы, а также любое лечение и протезирование, если это потребуется, впредь будет проводиться полностью за счет корпорации.

Были и «минусы». И «минусы» эти, как и следовало ожидать, были весьма существенны.

Во-первых, Марку впредь строго настрого запрещалось покидать полигон без одновременного письменного согласия всех четырех его кураторов. Благо, что по самому полигону он имел возможность перемещаться абсолютно свободно.

Во-вторых, Отныне, ему запрещалась пользоваться кристаллом, и выходить в интрайк, также без письменного разрешения всех четырех кураторов.

В-третьих (это был одновременно самый пугающий и непонятный для него пункт), подписывая данный документ, он тем самым давал официальное согласие на любые (будь-то кибернетические или биологические) модификации своего тела учеными корпорации. При условии, что внедрение данных модификаций уже отработано, не представляет ни малейшей угрозы жизни и здоровью реципиента, а также не будет иметь ярко выраженных внешних признаков и проявлений.

«На сладкое» же шла «подписка о не разглашении» и растянувшийся на два листа перечень проступков и соответствующих им дисциплинарных взысканий. Некоторые проступки весьма недвусмысленно влекли за собой ликвидацию испытуемой пары.

Игры закончились. Закончились, даже толком не успев начаться.

Украдкой вздохнув, мужчина медленно вывел в конце контракта вензель своей подписи.

— И это все? Кровью скреплять не нужно? — робко попытался пошутить он, стараясь снять напряжение не столько с себя, сколько с комиссии.

Комиссия шутку оценила, кроме того, все, за исключением полковника, даже позволили себе в ответ на нее улыбнуться.

* * *

— Сестренка…?

— Шестой пункт контракта? Боишься, что из тебя сделают нечто похожее на нее? — словно прочтя его мысли (что, по сути, именно так и было), понимающе «вздохнул» Рой. — Этого не будет точно. Это я тебе обещаю. У нее… У нее просто выбора не было, понимаешь? Либо смерть, либо… так, как сейчас.

— Я понял. Я видел, какая она была. Ламия, вторая стадия. Рук и ног у нее уже как бы и не было. Знаешь, эта проклятая Ламия преследует меня с детства. Вначале дедушка, теперь Лера. Не удивлюсь, если я сам в итоге от нее сдохну. Я тогда, когда ее увидел… ну… и кораблик, и ее, думал, что начал с ума сходить…

— Ты просто увидел «пласты», — медленно и задумчиво проговорил Рой. — Никогда бы не подумала, что один из братиков может сам увидеть пласты. Странно это все, братик Марк.

…Это был один из тех самых единичных случаев со времен контакта, когда Рой обратился к человеку по имени. Не «братик», не «сестричка», а по имени. Однако мужчина не обратил на этот факт особого внимания.

— Знаешь, что? — произнес Рой не терпящим возражений тоном. — Их придется убрать. Так будет лучше. Если что, твои кураторы одобрили.

— Убирай, — пожал плечами мужчина. — Раз уж за меня все одобрили…

— Эй, кончай строить из себя барана для жертвоприношения! — Кажется, Сестренка немного вспылила. — Тебе никто вреда не желает. А к пластам ты пока просто морально не готов. Тебе в Тантре еще летать предстоит, не думаю, что тебе сильно понравится, если ты будешь способен видеть, как залезаешь внутрь безногой и безрукой девушки, которая по массе меньше тебя самого. Я права?

— Права. — От представшей в воображении Марка картинки родов «наоборот», вызванной этими ее словами, мужчину невольно передернуло. К такому он действительно был не готов.

— Пласты заберу, а кое-что взамен дам, — продолжила Рой — Во-первых, научу тебя видеть ауры, а во-вторых, использовать ментомы, — и, словно поймав вопросительный взгляд собеседника, уточнила. — Это… это мыслеобразы действий. Можно назвать телепатическими смайликами. Думаю, они упростят тебе общение с твоей подружкой. А то она умеет, а ты нет, и это, на мой взгляд, не справедливо. Ну, так что? Ты согласен на обмен? — «подмигнула» Марку Сестренка, после чего, не дожидаясь ответа, сразу же устроила Марку букет незабываемых ощущений.

Мужчине казалось, что его вначале засунули внутрь колокола, а потом принялись по этому колоколу бить кувалдой. Потом вынули из-под колокола и пару раз облили ледяной водой, после чего снова сунули под колокол.

Когда все это закончилось, Марк какое-то время в принципе не мог понять, где он, кто он, и вообще жив он или мертв.

— Ты как? — Рой «похлопал Марка по щеке».

— Нормально. — В ответ наш герой «похлопал Сестренку по плечу», при этом не сразу осознав, что именно он сделал и как.

— Прекрасно, — вынесла вердикт Сестренка. — Ментомы работают. Ауры, скорее всего, тоже.

— И что мне дальше делать?

— Сходить и проведать, наконец, Тантру, глупый братик, — «хихикнул» Рой, после чего «отвесил Марку шуточный подзатыльник». — Все тебе подсказывать надо. Самостоятельности никакой. И за что только она тебя выбрала-то, такого несообразительного? Заодно и на свой новый домик взгляни, его как раз строить закончили.

 

Глава 6

Все-таки это его новое место работы, или обучения, или службы, или Сестра его знает чего еще, не переставало нашего героя удивлять. Вот сколько времени он потратил на любование своей новой формой, разговор с Сестрой и подписание контракта? Часа полтора-два максимум, никак не больше. Однако за это, казалось бы, ничего не значащее время, Эталон успел для него фактически на ровном месте (а точнее, недалеко от платформы грузового лифта, на минус первом этаже полигона) построить самое настоящее жилье.

И пускай снаружи сие строение подозрительно напоминало четыре поставленных вплотную друг к другу двадцатитонных грузовых контейнера с подведенными проводами и трубами, внутри все, как практически сразу же поспешил лично убедиться капрал, было обставлено со вкусом и по уму. Настолько по уму, что фактически представляло собой полноценную жилую квартиру. С душем, кухней, нормальной кроватью и всеми остальными «гражданскими радостями», вплоть до шкафов и тумбочек.

— Н-да, — присвистнул от неподдельного восхищения Марк, обсматривая свой домик метр за метром. Не забыл даже ради интереса заглянуть в холодильник. Холодильник оказался практически полон. Все-таки не скупились тут на него, не скупились.

* * *

Тефтель с аппетитом и непередаваемым удовольствием, которое весьма красноречиво выражала его морда, пытался грызть одну из ног Тантры, видимо, считая это чем-то вроде огромной и, как следствие, вкусной косточки. Никакого дискомфорта кораблю это не доставляло. Учитывая что хитиновый покров нового тела Валерии был способен без особого вреда для себя и своего содержимого выдержать радиацию, температуру в несколько сотен градусов и очередь из мелкокалиберного пулемета практически в упор, зубы щенка воспринимались ею не опаснее пенопласта. Да и нравился ей этот собачий детеныш своей непосредственностью.

— Что, животное? Рот мелковат, да? — прокомментировал увиденную им картину Марк, после чего негромко свистнул. Пес тут же, бросив свое занятие и махая хвостом так, что, казалось, будто еще чуть-чуть и животное просто-напросто взлетит, бросился к хозяину и принялся вертеться волчком вокруг его ног.

— Привет. — Кораблик повернулся к мужчине носовой частью. — Уже домик свой будущий видел? Ну и как тебе?

— Внутри как настоящая квартира. Только обоев на стенах не хватает.

— Если они тебе нужны, ты скажи кураторам. Они распорядятся их наклеить.

— Вообще-то про обои это шутка была, — немного смутился Марк. — А если бы я там себе дубовый паркет на пол пожелать изволил?

— Был бы тебе паркет на пол, — как ни в чем не бывало «пожал плечами» кораблик, после чего, видимо, поняв, что данный разговор ее напарника немного смущает, решила перевести тему на его, Марка, питомца.

Болтовня о Тефтеле продлилась недолго, будучи прерванной в самом начале неожиданным появлением полковника Лари Вальтера.

* * *

— Здравия желаю, господин генерал-полковник! — приложил руку к виску Марк, вытянувшись по стойке смирно. Без малейшего, при этом, намека на иронию или неуважение.

— Вольно! Кто сообщил?

— Никто, господин генерал-полковник. Услышал мимоходом по пути сюда от персонала и принял к сведению, господин генерал-полковник!

— Принял к сведению?

— Так точно!

— Значит, так! — поморщился военный, словно бы стесняясь своего полного звания. — Впредь и отныне приказываю обращаться ко мне словом: «куратор». К остальным можешь обращаться так же. Формула: «куратор», плюс имя. Никаких больше «господ профессоров» и «господ полковников». Ясно? А особо болтливым местным работничкам я лично внушение сделаю, — добавил он, пристально изучая взглядом окружающее пространство, словно желая не то заприметить кого-то конкретного, не то просто ища первую попавшуюся жертву. — Все ясно?

— Так точно, куратор.

— Молодец. Быстро исправился! Список мероприятий у тебя, капрал, на ближайшее время будет прост, но насыщен: подробное знакомство с анатомическим и физиологическим устройством Тант… Валерии. Основы оказания первой медицинской помощи ей же. Поведения в экстренных ситуациях разного типа. Да, кстати, — прищелкнул пальцами куратор Вальтер. — Чтобы ты в будущем глупыми вопросами меня и других не утомлял, сразу скажу. До теории космоса, сверхскоростей, специальных боевых маневров и прочего вам обоим сейчас как пешком от северного полюса до полюса южного. Все будет, всему научим. И тебя и ее. Но потом. Все понял? Она на данный момент всего лишь личинка будущего корабля. Личинка, заточенная специально под НАШУ планету.

Марк, как ему показалось уверенно, кивнул в ответ. Видимо удовлетворившись таким ответом, господин Вальтер продолжил:

— Обучение, исключительно теория. В финале экзамен. Так же теория. Пока все необходимое у тебя от зубов отскакивать не будет, к кораблю ближе, чем на три шага, мы тебя не допустим, и это, — военный пристально посмотрел Марку в глаза, — не шутка!

— Куратор. — Марк невольно поежился от этого кураторского взгляда. — Разрешите спросить: а если я его не сдам, этот экзамен?

— Нет никаких «если», капрал. Все эти твои «если» остались снаружи. У тебя сейчас всего два варианта. Учить все хорошо, сдать экзамен по устройству своего корабля и перейти на следующую стадию обучения. И учить плохо, не сдать экзамен и пойти по статье целенаправленный саботаж. Что следует за попыткой саботажа, согласно перечню взысканий, ты, я надеюсь, не забыл?

— Никак нет, — немного нервно сглотнул мужчина, вспомнив этот пункт. — Никак нет, куратор!

— Да не дрожи ты так, — как-то искренне, по-доброму, улыбнулся ему военный. — Я тебе не враг и ты не в тюрьме. Пока ты все делаешь правильно, тебе тут будет раз в десять, если не в сто, лучше, чем там. — Указательный палец собеседника указал на потолок, не иначе как подразумевая свободу. — На сегодня ты свободен. Думаю, тебе и так хватило приключений. Отдыхай, набирайся сил. Прогуляйся, хочешь внизу, хочешь — по поверхности. Хочешь — ешь, хочешь — спи. Все будет завтра.

* * *

— Ты его слишком не бойся, — вынесла вердикт Лера, как только полковник отошел достаточно далеко, словно боялась, что тот может подслушать их с пилотом телепатический разговор. — Он на самом деле хороший. Просто работа у него такая, плюс ответственность, плюс стаж… Он ни тебе, ни мне зла не желает. А если он меня еще раз кораблем назовет, а не по тому либо другому имени, я на него сама старшему куратору нажалуюсь. Пускай сам для разнообразия втык получит, по пункту «дискриминация»!

 

Глава 7

Последующие пару недель Марк только и делал, что, без малейшего преувеличения по двенадцать часов кряду грыз гранит науки. Он смотрел на интерактивную доску, делал конспекты, изучал сначала крайне непонятные, а в конце вовсе даже не такие страшные (однако от этого не менее мудреные) формулы. А также морально готовился к операции по вживлению в свое тело первого в его жизни «расширения» под названием «рация».

Чем больше наш герой про Тантру узнавал, тем больше понимал, что он ничего не понимает. Его кораблик был сплошным нонсенсом. Сплошным исключением из правил. Взять хотя бы, например, вопрос ее дыхания. Ну не должно встречаться в природе существ, которые получают необходимый им кислород, самостоятельно путем цепочки химический реакций, напрямую из еды, а в качестве аварийной системы имеющих что-то вроде своеобразных хлоропластов, при необходимости пусть и не надолго способных запустить отработанный углекислый газ на второй цикл… А ведь эта была одна из самых «простых» тем.

* * *

— Ты сама-то знаешь, что у тебя внутри находится? — в очередной раз подтрунил напарницу капрал.

Этот вопрос стал уже чем-то вроде их маленькой традиции. Ибо задавал его ей Марк с завидным постоянством, чуть ли не после окончания каждого учебного дня.

— В общих чертах. Но мой любимый «боевой гинеколог» мне ведь сейчас все в подробностях расскажет, да? — Этот ее ответ тоже был частью «традиции».

Возможно, кто-то на подобное прозвище мог бы и обидеться. Кто-то, другой, но не наш герой, который, в силу определенной самокритичности, помноженной на весьма специфическое чувство юмора, находил такое к нему обращение очень точным и при этом весьма забавным.

Они вообще в последнее время только и делали, что пытались приклеить друг к другу клички. Словно бы и пилот и кораблик интуитивно искали друг другу свои маленькие «личные» имена. За последние две недели, кроме как «боевым гинекологом», что для клички было на взгляд обоих длинновато и «временно», Марк успел побывать: морковкой, Маркусом, Мариком и балластом. Наш герой в долгу не оставался, в итоге его напарница, была: сосиской, сарделькой, Жучкой и Сестра знает кем еще.

— Пилотя. — Тантра словно бы покатала на не существующем у себя языке очередное свежепридуманное ей для обозначения напарника слово. Кажется, это был джек-пот, ибо в «пилоте» заключалось все, от иронии до нежности. — Тебе самому-то не надоело каждый раз у меня одно и то же спрашивать?

— Да ладно тебе, Пчелка, не злись, — устало улыбнулся мужчина, который как обычно после отсиженных им занятий чувствовал себя выжатым до последней капли. — Я же просто шучу. И вообще, этого больше не повторится. Сама же знаешь, что у меня сегодня последний день был. Завтра в одиннадцать утра экзамен. И ты знаешь, скажу тебе по секрету… я, кажется, его боюсь.

Лера ничего ему не ответила, а просто мысленно «обняла напарника за плечи». Данный ее поступок был для пилота важнее любых слов.

* * *

То, что назначенный ему на одиннадцать утра, экзамен был начат в час ночи, и Марка выдернули на него в прямом смысле из-под одеяла, пилота почему-то даже и не удивило. Чего-то подобного он подсознательно и ожидал. Более того, Марк в глубине души даже, кажется, был рад такой срочности. Как говорится, раньше начнешь — раньше закончишь.

— Ну, так сказать, для «разогрева», и чтобы ты немного успокоился, давай начнем с чего-нибудь простого. — Полковник, посмотрел на своих коллег, те, судя по всему, не возражали. — Как ты вообще внутрь нее залазить-то планируешь, капрал?

— Через «люк», расположенный между ее «головой» и основанием ног, — пожал плечами пилот. — Там у нее находится овальное отверстие с трехстворчатой мембраной. Это и есть «вход». Она максимально высоко приподнимается на своих ногах. Я располагаюсь строго под отверстием. А затем она опускается, как бы… — Его смущало это слово, но синонима подобрать мужчина так и не смог. — Как бы «натягивая» себя на меня.

Экзаменаторы, улыбнувшись, переглянулись между собой, но промолчали.

— Марк. — Профессор поставил свои локти на стол и сцепил пальцы в замок. — Если бы я попросил тебя охарактеризовать принцип перемещения Тантры в атмосфере одним предложением, чтобы ты мне ответил?

Елена, София и Лари с интересом посмотрели на экзаменуемого.

— Я… — задумался Марк. — Я бы сказал бы, что Тантра это… смесь воздушного шара, планера и реактивного самолета.

— А если бы я спросил, — продолжил ученый, — какой из этих режимов: стратостат, планер или реактивный, как ты выразился, самолет, явно лишний, что бы ты мне ответил?

— Я бы ответил, — непроизвольно пожал плечами наш герой, — что никакой из них не лишний, и что это не типы, а стадии ее полета. В начале стратостат, потом планер, потом реактивный самолет.

— А тебе не кажется, — с лукавым прищуром продолжил старик, — что ее газовый мешок явно лишний и она прекрасно может обойтись и без него, как, впрочем, и без двигателя, летая исключительно за счет крыльев, как, например, мухи или осы?

Это был крайне глупый, на взгляд Марка, вопрос. Естественно, она не могла летать подобно осам. У нашего героя даже сложилось впечатление, что этот его куратор над ним, капралом, таким образом издевается.

— Нет, господин куратор, — вздохнул Марк. — По ряду причин Тантра не может летать, как земные пчелы или осы.

— По каким это еще причинам?

— Потому что такой тип полета не предусмотрен ее анатомией, — ответил мужчина. — Тантра резко набирает высоту за счет скапливания вырабатываемого ею же газа в особом, выпускаемом из специальной расположенной в ее спине полости, газовом мешке. Как только высота приемлема, Тантра выпускает спрятанные под надкрылками крылья, резко сдувает и прячет свой воздушный шар и начинает падать, практически стразу же, впрочем, переходя от стадии полета к стадии планирования. Как только планирование стабилизировалось, подключается работающий на том же, что находился в ее воздушном шаре газе двигатель. Только газ там выбрасывается под давлением и поджигается перед этим, в лучших традициях морских электрических скатов, электрической искрой. Причем, за счет своего двигателя и изменения положения крыльев, Тантра даже способна высоту набирать…

Выпалив все это на одном дыхании, Марк задним умом понял, что, кажется, немного увлекся и выдал что-то не то. Да и вообще, этот его монолог был как-то слишком… примитивен, что ли, для данного экзамена. Он ведь ни одного термина не назвал, ни одной химической формулы не написал. Да что там формулы, он ведь даже правильное название этого ее «газа» произнести не удосужился. Просто общие принципы, сказанные самыми общими словами.

Да и про «типы», «стадии» он, кажется, все перепутал, ведь Лера после набора высоты крылья могла не выпускать и к планированию не переходить вовсе, ибо ничто не мешало ей просто так, не спеша, плыть по небу, изображая из себя дирижабль, на слабенькой реактивной тяге.

Однако его экзаменаторы в ответ на эту его тираду повели себя крайне, на взгляд Марка, благосклонно. Они просто молча, практически синхронно кивнули и сразу же перешли к следующему вопросу. Точнее, сунули Марку листок с ручкой и попросили объяснить, как его напарница при необходимости может остановиться в воздухе, замерев на одном месте.

Кажется, ему дали второй шанс. Шанс на более соответствующее моменту поведение. Остатки сонливости сняло как рукой.

Мужчина придвинул к себе листок, и стал медленно, строчка за строчкой, покрывать его графиками и формулами.

Потом были еще вопросы. Вопросы, ответы Марка, на которые «проверяющих» словно бы и не интересовали вовсе, ибо, как только мужчина начинал отвечать на один из них, его буквально сразу же, зачастую прямо на середине предложения, перебивали, задавая совершенно новый вопрос, зачастую из принципиально другой области.

Вначале его могли спросить о пищеварительной системе кораблика, а уже в следующую секунду, как бы между прочим, поинтересоваться, как правильно привести Тантру в чувство в случае обморока. Или сразу же после вопроса о том, как пилоту следует вести себя при падении с километровой высоты, шло требование подробно расписать химический состав ее питательной смеси. Или господин Лари мог, как бы невзначай, поинтересоваться, что будет, если вместо содержимого шприц-ручки номер пять вогнать Лере в центральный нервный узел содержимое шприц-ручки номер три…

Когда все закончилось, было уже около пяти утра и Марк осознал, что за сон он сейчас отдаст практически все.

 

Глава 8

Наверное, это было странно, но чем ближе был день операции, тем более спокойно Марк к ней относился. Хотя, по идее, должно было быть наоборот. Как-никак, не каждый день к его организму пришивали дополнительный орган.

Не то свою роль сыграл его длительный самостоятельный настрой перед предстоящей процедурой, не то уверения кураторов в том, что все отработано, и никаких негативных последствий у него в будущем от этого не проявится. А может быть, все было гораздо проще, и Марк чисто подсознательно просто-напросто хотел показать Тантре, что серьезно к ней относится. Мол, кто-то ради девушки кредит берет, а я ради тебя готов, не глядя, на операционный стол лечь.

* * *

До операции оставалось примерно два часа. Марк сидел у себя в домике и раз за разом внимательно перечитывал свои конспекты. В частности те главы, которые напрямую касались его будущей модификации.

««Гнездо», оно же «рация», является биоимплантатом нейронного типа, выполняющего функции разъема, — глаза мужчины бегали по исписанным мелким, неаккуратным почерком страницам, — для подключения выпускаемого из кресла пилота контакта. В случае успешного замыкания цепи нервные системы корабля и пилота временно частично объединяются в единое целое, при этом в одностороннем порядке «замыкаясь» на пилота. Это, в частности, позволяет пилоту осматривать окружающее пространство глазами своего корабля, или ощущать на собственном теле большинство физиологических проблем оного для более точной классификации этих самых проблем».

— Интересно, а как это будет выглядеть вживую? — в очередной раз подумал пилот. — Как это, одновременно смотреть на триста шестьдесят градусов? Написано-то оно все вроде понятно, но это ведь только теория.

Если Марк и испытывал сейчас хоть какие-то эмоции касательно предстоящей ему процедуры, то ограничивали они сугубо любопытством.

— Пилотя, если ты передумаешь, я пойму, — вдруг заявила ему Тантра, тем самым выведя мужчину из состояния задумчивости.

— А почему я должен передумать? — не понял пилот, непроизвольно улыбнувшись тому факту, что она у него была заботливая. Волновалась за него порой больше, чем он сам за себя.

— Ну, просто… такое дело. Может, можно как-то без этого обойтись?

Марк буквально прикусил язык, чтобы не засмеяться уже открыто. Да, конечно, так он и сделает. Откажется от операции, поставит под угрозу проект, пойдет по статье саботаж… Конечно, именно так он и сделает!

Пилот саркастически ухмыльнулся.

— Пчелка, все будет нормально. Меня будет резать, лично куратор Андерс. Ты куратору Андерсу доверяешь?

— Да. — Кораблик как-то неожиданно резко мысленно «закивал головой» в знак согласия. — Андерсу конечно.

— Ну вот и хорошо, — поставил точку на ее панике Марк. — Да не волнуйся ты так за меня.

— Не могу я за тебя не волноваться. — Кораблик смущенно «зарделся». — Ты же мой пилотя.

Сказать, что от этих слов Марку стало на душе тепло и приятно, значит не сказать ничего.

* * *

Пациент медленно разлепил глаза и тут же зажмурился от бьющего по ним прямой наводкой света флуоресцентных ламп. Сознание было на редкость чистое и совсем не такое, как при его предыдущем пробуждении после «похищения». Практически никого из медперсонала, за исключением одной-единственной фигуры рядом не наблюдалось. А ведь когда его только-только сюда доставили, людей тут было как минимум трое.

— Ну, вот и все. — Стоящий напротив него человек снял хирургическую маску и явил Марку хорошо уже знакомое испещренное морщинами лицо. — Ничего страшного.

— Поверю вам на слово, куратор, — буркнул пилот, после чего все так же лежа попытался пошевелить головой, разминая туго забинтованную и затекшую шею. — Теперь реабилитация, да?

— Разумеется. — Старик протянул мужчине свою руку, помогая ему приподняться. Профессорская рука, как непроизвольно заметил пилот, оказалась довольно сильной для человека такого почтенного возраста. — Минимум два дня полного покоя и отдыха.

— А…?

— Хочешь спросить, насколько сильно в тебе ковырялись? — буквально слово в слово угадал его вопрос старик. — Не так уж сильно. Там все сводится к грамотным надрезам, прикладыванию и перевязке. Врастет оно в нервную систему само, ты этого практически не почувствуешь. Да, и вот еще что. Бинты с шеи и затылка ни в коем случае пока не снимай и не мочи. В идеале вообще ни голову, ни шею в ближайшие два-три дня не трогай. Все ясно?

В ответ мужчина сдержанно кивнул.

— Ну а раз так, — продолжил старик, — можешь собираться и идти домой. Отдыхать, отлеживаться. Да, кстати. Тебе в ближайшее время полагается усиленное питание. Так что если ты вдруг что-то всю жизнь мечтал попробовать, но не имел такого шанса, то на данный момент это можно исправить.

— В смысле? — Такой презент от Эталона Марка откровенно ошарашил. — Я могу заказать все, что хочу? Вообще?

— Кроме бифштекса из исчезающих видов, — развел руками старик. — Тут уж, как говорится, извини, но тигра или медведя тебе никто ловить и готовить не будет. И еще, алкоголь пока не очень одобряется. А в остальном — да. Любые капризы.

* * *

Стоило нашему герою только добраться до своей кровати и положить голову на подушку, как его буквально сразу же выключило. Следующие два дня Марк практически полностью проспал. Причем совершенно без снов.

Периодически его будила лично куратор Елена, принося ему еду и спрашивая, что бы он хотел. Марк ничего не хотел и ел буквально через «не хочу». Если там и были какие-то деликатесы, то Марк их просто не помнил. Все, чего он сейчас по-настоящему жаждал, так это только спать, и чтобы его никто не беспокоил.

Только на третий день наш герой более-менее пришел в норму. Интересным было то, что самое первое, о чем он подумал, окончательно «проспавшись», это не обиделась ли на него его Пчелка за двое суток игнорирования с его стороны.

 

Глава 9

Первое посещение трюма, то есть, фактически, нутра Тантры произвело на Марка крайне необычное впечатление. И это самое впечатление могло быть еще необычнее, не забери у него тогда Сестра заранее способность видеть «пласты», как она их обозвала, и таким образом позволив нашему пилоту видеть перед собой ТОЛЬКО корабль, а не то самое «два в одном».

Самое забавное, что единственное, о чем ему не рассказывали на лекциях кураторы, так это об ощущениях пилота внутри корабля. То ли они сами этого не знали, то ли считали это чем-то интимным, но факт оставался фактом. О своих ощущениях от нахождения внутри своей напарницы Марк до настоящего момента мог только фантазировать. Фантазии с реальностью если и совпали, то весьма отдаленно.

Внутри кораблика было довольно-таки просторно, сухо и тепло, даже жарко, а все пространство озарялось бледно-зеленым светом, испускаемым некими фосфоресцирующими бородавками-переростками. Пилот закрыл глаза и прислушался, ожидая услышать стук ее сердца или, на худой конец, урчание кишечника, но ничего такого не было даже и близко. Внутри его напарницы царила абсолютная тишина.

— Ну и как тебе ощущения?

— По правде сказать, я думал, что тут будет как-то иначе, — резюмировал Марк, пытаясь при этом расположится в капитанском кресле.

«Рабочее место» больше напоминало растущий прямо из пола живой шезлонг, нежели нормальное, в представлении пилота, капитанское кресло с высокой спинкой и подголовником.

— В смысле?!

— Ну… Думал, что тут, у тебя внутри, будет влажно и чем-то пахнуть.

— Какие-то нездоровые у тебя ассоциации, тебе так не кажется?! — с легкой настороженностью в голосе поинтересовался у него кораблик. — Влажно ему должно было быть, пахнуть. Я даже комментировать эти твои бредни не хочу!

— Я до этого вообще внутри тебе подобных созданий как-то не оказывался. — В голосе у мужчины пробежали «примирительные нотки». Хоть он и не считал, что сказал что-то обидное, но, тем не менее, дополнительно перестраховаться стоило. — А тебе каково быть беременной тридцатилетним дядькой?

— Необычное такое чувство, когда внутри тебя что-то шевелится и при этом с тобой же осмысленно разговаривает. Такое чувство, что я тебя проглотила. Пожалуйста, поаккуратнее там, ладно?

— Со всем усердием постараюсь быть как можно более аккуратным и являть собой миру живое воплощение грациозности, ваша светлость! — ответил Марк, после чего послал своему кораблику ментому «реверанс» и наконец-таки умостился на свое рабочее место в правильной позе. Надо заметить, что сидеть (лежать) тут было на редкость удобно.

— Вот откуда простой рабочий мог таких словесных оборотов нахвататься? — слегка качнувшись вперед-назад, явно примеряясь к весу своего «содержимого», полюбопытствовала Лера.

— Да все оттуда же. От деда своего. Ты ведь знаешь про моего деда, да?

— Да, Елена рассказывала и про твоего дедушку, и про Ламию. А он что, с тобой всегда в таком стиле разговаривал?

— Не всегда. Только когда сильно на меня сердился. Другие матерятся, а он, вот, на светское наречие переходил.

— Капрал! — раздался из крошечного вставленного ему в ухо наушника, про который Марк уже и думать забыл, голос куратора Вальтера. — Произведите подключение к нервной системе корабля.

— Произвожу попытку подключения, — отрапортовал пилот в столь же крошечный, едва заметный, как и наушник, микрофон, и, сняв с шеи прикрывающий имплантат воротник-предохранитель, плавно откинул голову назад. Он даже не надеялся на то, что сможет правильно «прицелиться» с первой попытки. Но, как вскоре выяснилось, «целиться» было не нужно в принципе.

Нечто тонкое, длинное и подозрительно напоминающее собой щупальце осьминога скользнуло по его шее. Далее была ослепительная вспышка, и Марк просто перестал существовать, как человек.

* * *

Он чудовищно хотел пить, мог смотреть одновременно на все триста шестьдесят градусов и имел шесть ног, которые его совершенно не слушались. Это было все, что он успел осознать, прежде чем другая, не менее яркая вспышка буквально вернула пилота в его собственное тело. Сердце у мужчины колотилось просто бешено, а пульс явно был не меньше ста двадцати ударов в минуту. Мужчина рефлекторно принялся озираться по сторонам.

Надо заметить, что реальность, в плане ощущений, опять ни Сестра не совпала с фантазиями, а смотреть на триста шестьдесят градусов одновременно оказалось как-то само собой разумеющимся.

— Пилотя, ты как? — настороженно поинтересовался кораблик, выведя этим самым вопросом пилота из состояния своеобразного транса.

— Странно. — Пилот несколько раз сильно потряс головой из стороны в сторону, словно прогоняя какое-то наваждение. — Странно, Лера. Очень странно. Из меня как будто только что душу вынули. Вынули, а потом назад вернули…

Пульс у пилота наконец-то начал снижаться.

— Мы позволили себе произвести экстренный разрыв вашей связи с Тантрой. — Теперь с ним, вместо куратора Вальтера, говорил куратор Андерс. — Выделяем вам пять минут на отдых, после чего приказываем повторить подключение. — Старик на том конце громко вздохнул, после чего перешел с «казенной речи» на нормальную, человеческую лингву. — Марк, пробуй разрывать связь сам. Ты же помнишь, как это должно делаться? Мы подстрахуем, если что. Но мы тебя так только тут подстраховать можем и только сейчас.

— Ну что, капрал, учел слова старшего куратора? — вмешался в их беседу господин полковник. Его голос, несмотря на приказывающий тон, звучал весьма доброжелательно. — Тогда сосредоточься и попробуй еще раз.

— Легко сказать «помнишь». — Пилот закрыл глаза и теперь медленно и плавно вдыхал и выдыхал воздух, чтобы окончательно успокоиться. — Помнить-то я помню. Чтобы отключится, мне нужно резко осознать себя.

— Опять сомневаешься в своих силах? — полюбопытствовал кораблик.

— Я просто в принципе не понимаю, как это сделать. Осознать себя, когда я уже не я… Меня этому как бы и не учили особо. Дали просто немного того, что и на теорию-то не сильно тянет…

— Капрал, — снова заговорил микро наушник в ухе у мужчины. — Приказываем произвести подключение к Тантре.

Пилот сосредоточился и попробовал подключиться снова. Благо, что хотя бы подключение происходило автоматически и не требовано от него ничего кроме как слегка откинуться назад, прислонившись затылком к нужному месту.

Марк чудовищно устал. Ему упорно не удавалось самостоятельно разорвать прямую связь. Ни с третьей попытки, ни с десятой. Он определенно делал, что-то не так, но что именно, не видел в упор. Кураторы проявляли просто запредельное терпение, раз за разом разрывая связь пилота и корабля вручную, по истечении определенного времени, давали ему время оклематься и требовали повторить попытку.

* * *

В этот раз разрыва связи извне не последовало, ни через оговоренную минуту, ни через две, ни через пять. Пилот (или уже сам корабль?) не на шутку перепугался. Он оказался, в самом прямом смысле, заперт в чужом теле. В теле, которым он даже полноценно управлять не мог. К тому же, что было еще страшнее, буквально отобрав это тело у его оригинальной обладательницы и загнав ее сознание в состояние чего-то среднего между сном и обмороком.

— Кураторы! — телепатически (а как по-другому?) буквально заорал мужчина. — Кураторы, что-то не так!

Однако в ответ, как, наверное, и следовало ожидать, была полнейшая тишина.

Спустя еще где-то минут двадцать Марк забился в самой настоящей, так не соответствующей его полу, возрасту и должности, истерике. Только вот никто из находящихся снаружи людей, скорее всего, даже не догадывался об этом. Постепенно истерика сошла на ноль, и на ее место пришла злость. Злость на самого себя, такого ничтожного и не способного ни на что… Человеку жутко захотелось что-то с собой сделать, с собой, двуногим и двуруким, лежащим сейчас в пилотском кресле внутри его шестиногой боевой подруги.

Вспышка, ослепительно белая вспышка, после которой буквально сразу же последовал полный злости удар его кулака в его же грудь.

— Тридцать шесть минут. Прекрасный результат, — раздался в его ухе голос куратора по вопросам безопасности. — Поздравляем.

— Вы там что, в конец с ума сошли?! — что есть мочи заорал в микрофон капрал. — А если бы я не смог?!

Осознание того, что именно он себе позволяет и в чей именно адрес пришло к нему буквально сразу же, как только он выкричался. Следом пришло запоздалое осознание того, что он теперь находится в собственном теле.

— Считай, что тебя учили плавать, сынок, — самодовольно хмыкнул на том конце провода господин полковник. — Тебя несколько раз подстраховали на мелководье, а потом зашвырнули на глубину. Жить захочешь — выплывешь…

— Запомни то состояние, в котором ты разорвал связь. С этого момента тебя больше никто страховать не будет, — подключилась к разговору госпожа психолог. — Это будет твой «якорь» на первое время. Ты должен научиться входить в то самое состояние мгновенно и по собственному желанию. Потом, со временем, «якорь», конечно, станет не нужным и будет работать одно подсознание… Кстати, что именно за состояние тебя выдернуло, если не секрет?

— Не секрет! Желание максимально сильно самого себя покалечить. — Говоря это, Марк не смог сдержать едкой, невидимой для кураторов усмешки.

Извне повисло неловкое молчание

* * *

— Ну, вот как-то оно так вот, Пчелка. — Мужчина посмотрел на медленно закатывающееся за ограждение периметра солнце. — Забавно, правда?

— И это ты называешь забавным, пилотя? — послала ему ментому «удивленный взгляд» кораблик. — Как по мне, так это не забавно. Это жутко.

— Может быть… — Марк присвистнул, подзывая, судя по всему давно уже сделавшего свои собачьи дела, питомца. Животное разразилось в ответ лаем откуда-то из полумрака. В голове у мужчины проскочило, что надо бы что-то придумать с этой его физиологией, и превращать поверхность полигона в сплошной туалет дело не особо правильное, мало ли кто может по невнимательности в подобный подарок наступить. Хорошо, если просто какой рабочий. Тогда это будет полбеды. А если кто из его кураторов? Неудобно может получиться. — Ну, так и я ведь взрослый мальчик.