Глава 1

На дворе стояла вторая половина лета.

Берег океана, пусть и не песчано-пляжный, а сурово-каменистый, покрытый преимущественно галькой, но, тем не менее, все равно являющийся берегом океана, с какой стороны на него ни посмотри, представлял собой практически, идеальное место для первого в жизни нашей парочки полета. Все-таки в мягкую воду падать, в случае чего, не так страшно, как на твердую землю. Ну, по крайней мере, для пилота.

С воды дул легкий бриз. Марк закрыл глаза и прислушался к шуму волн. До настоящего момента океана вживую, да еще так близко ему видеть не доводилось. Зрелище уходящей до самого горизонта водной глади впечатляло и завораживало.

* * *

Капрал отвел взгляд от воды и посмотрел направо. Недалеко, буквально в считанных метрах от самого края берега, на удивление бесшумно возводился временный ангар для Тантры, а также домики-конструкторы для него, кураторов и самого рабочего персонала. Впрочем, если бы Марк заранее не знал, что данные сооружения являются временными, то мог бы принять их за капитальные постройки.

В самое ближайшее время на берегу обещал вырасти самый натуральный коттеджный поселок.

Чуть поодаль на воду спускался крупный буксировочный катер, а также несколько выглядящих на его фоне чуть ли не игрушками шустрых моторных лодочек.

Марку до недавнего времени даже и в голову не приходило, сколько, оказывается, может требоваться самой разной подготовки только лишь ради того, чтобы он с его Пчелкой в самый первый раз смог хотя бы подняться в воздух.

Бессменный компаньон пилота, щенок по кличке Тефтель, выбрал себе местечко в отбрасываемой одним из трех многотонных грузовых глайдеров корпорации тени и теперь сладко дремал там после сытного обеда. В отличие от своего хозяина, питомец время кормежки не пропустил еще ни разу.

Мужчина медленно повернул голову в противоположную от стройки сторону.

Валерия лежала на мелководье, погрузившись брюхом в прохладную соленую воду, и не подавала никаких признаков жизни, и, судя по всему, просто по-человечески наслаждаясь моментом.

Какое-то время мужчина откровенно любовался своей напарницей. Все-таки какая же она у него была красивая.

Из этого умиротворяющего ступора Марка вывел неожиданно раздавшийся прямо у него из-за спины голос куратора Софии.

— Правда, здесь красиво?

— Красиво, куратор София, — не оборачиваясь и по-прежнему не отрывая взгляда от Валерии, кивнул мужчина. — Мы все тут надолго?

— Можно просто — София.

— Мы здесь надолго, куратор София? — повторил он свой вопрос, стараясь максимально соблюдать субординацию, а потому сделав особый акцент на слове «куратор».

— До тех пор, пока не будут проведены все проверки, капрал Марк. Предварительный срок — неделя. Но это условно. Его, если что, можно в любой момент продлить.

— Ясно. — Пилот наконец-то изволил обернуться. — Неделя на море это хорошо, куратор.

— Я тоже так думаю. Кстати, тебя зачем-то очень хочет видеть куратор Вальтер. — Женщина легким кивком головы указала нашему герою направление.

Ну, если уж сам господин куратор по вопросам безопасности имел желание что-то нашему герою сказать, то других вариантов, кроме как не медля идти и выслушивать, у Марка не оставалось.

По пути пилот позволил себе немного поразмышлять о цвете ауры этой женщины. Все-таки розовый цвет… да, бледный, но, тем не менее, розовый. София определенно испытывала к нему чувства. К счастью или к сожалению, но чувства безответные.

* * *

Эталон не переставал поражать Марка своей оперативностью и профессионализмом сотрудников.

Построить недалеко от лифта на первом подземном этаже полигона, с нуля, полностью готовое жилое помещение для Марка, со всеми коммуникациями, да еще и не забыв при этом не то что мебель туда поставить, но даже продукты в холодильник положить, и все это меньше, чем за два часа? Легко!

Возвести на пустынном берегу два десятка каркасных коттеджей-конструкторов, плюс каркасный ангар, уложившись от рассвета до заката? Не проблема!

Обсудить между собой и согласовать с начальством в лице совета, во главе с неким Канцлером замену у пилота Сестренкой одной «суперспособности» на другую, менее безопасную для его психики, но имеющую примерно такое же энергопотребление меньше, чем за десять минут? Да вообще не вопрос.

А ведь Марк прекрасно понимал, что это все еще только самое начало.

* * *

Лари Вальтер ожидал Марка у подножия весьма любопытного рода конструкции, представляющей из себя венчаемый гигантским шаром вкопанный в землю столб десяти метров высотой. Со стороны конструкция казалась хрупкой и готовой от малейшего дуновения ветра завалиться на бок. Но это впечатление было обманчиво. Уж что-что, а строить и монтировать в корпорации явно умели.

Военный чуть ли не светился доброжелательностью. Судя по всему, смена обстановки ему тоже пошла на пользу. На лице полковника сияла столь редкая для этого человека блаженная улыбка.

— Ну и как тебе зрелище, капрал? — кивнул головой в сторону вышеописанной конструкции куратор по вопросам безопасности. — Производит впечатление? Знаешь, что это?

— Никак нет, господин полковник, — покачал головой капрал. — Не могу знать.

— Ну да, ну да, — хмыкнул полковник. — Действительно, откуда тебе знать-то. Ты же телепат, а не экстрасенс. А если так, на интуицию?

— Думаю, что это какая-то антенна, куратор Вальтер.

— Можно и так сказать, — удовлетворенно кивнул полковник и тут же, резко посерьезнев, добавил:

— Но я тебя не для этого позвал. Я тебе кое-что сказать хочу. С глазу на глаз.

Теперь резко посерьезнел и наш герой.

— Просто запомни. Запомни дословно: всегда есть минимум один вариант.

— Так точно, куратор Вальтер.

— Свободен. — Полковник, вновь вернув себе блаженно флегматичный вид, развернулся и, весело насвистывая какую-то явно восточную мелодию, пошел по своим делам.

«Странный он какой, — подумал Марк. — Что это еще за игра в загадки? А может, это пароль какой-то?»

Нет, это был не пароль, это был просто совет. Один из самых полезных в жизни Марка советов, вот только понял он это отнюдь не сразу.

 

Глава 2

— Произвожу подготовку к взлету, — произнес пилот в микрофон, после чего перепроверил на предмет полноты комплект висящих у него на поясе шприц-ручек, а также работоспособность маски респиратора, соединенной тонким, не больше пяти миллиметров диаметром, шлангом с портативным генератором кислорода. Индикаторы на устройстве, больше напоминающем своим внешним видом крупный причудливый амулет, чем жизненно важное устройство, показывали штатное функционирование системы. Браслет на его правой руке не менее уверенно подтверждал своими цифрами, что организм у пилота тоже в полном порядке.

Мужчина закрыл глаза и сосредоточился. Это должен был быть первый их с Лерой полноценный совместный полет, а значит, разочаровать кураторов и зрителей ни в коем случае было нельзя.

Марк снял с шеи воротник-предохранитель и плавно откинул голову назад, ощутив столь привычное уже скольжение по его шее влажного щупальца контакта. Убедившись на собственно шкуре, что корабль чувствует себя прекрасно, пилот вернулся в собственное тело и вновь водрузил на место воротник-предохранитель. Внеплановые подключения сейчас были ему не нужны.

— Предварительная подготовка завершена! — Отрапортовал он «диспетчерам». — Производится герметизация люка ферментом-герметиком!

После чего мысленно добавил, уже обращаясь к Тантре: «Ну что, полетаем?».

Кораблик не возражал. Марка немного качнуло, после чего он почувствовал, как они начали плавно набирать высоту. По ощущениям это напоминало подъем на лифте. Спустя считанные секунды браслет уже показывал пятьдесят метров над уровнем моря, и при этом она продолжала расти.

Пилот, в меру своей подвижности, поерзал в кресле, предвидя, что его в самое ближайшее время ждут просто незабываемые ощущения.

* * *

Ощущения оказались что надо.

По сравнению с этим аттракционом «американские горки» были каруселью для пятилетних детей. Пилот ничего происходящего снаружи, разумеется, не видел. Однако то, что они с напарницей минимум два раза описали мертвую петлю и один раз ушли в штопор, прекрасно почувствовал. Да и предполетное «падение», хоть и продлилось не долго, но нервы нашему герою тоже пощекотало вдоволь.

Не будь пилот основательно зафиксирован в пилотском кресле (а точнее, намертво приклеен к нему самой Тантрой), удовольствие от всей этой «карусели» легко могло быть омрачено парочкой выбитых зубов как минимум, и множественными переломами с сотрясением мозга как максимум.

— Пилотя! Ты только посмотри, красота, какая! — с интонацией восторженного ребенка закричала Лера, когда, вдоволь нарезвившись и, видимо, подустав, остановилась, совершив, по ощущения Марка, классический тормозной маневр с разворотом. — Ну посмотри, посмотри!

— Не очень уместная просьба, Пчелка, — не смог сдержать сарказма пилот. — Если я, как ты выразилась, посмотрю, то мы с тобой немножко падать будем. Я подключаюсь, ты отключаешься, угу?

— Трусишь, да? Трусишь? — с не менее детской, но теперь уже обиженной интонацией ответил ему кораблик, после чего уже «нормальным» голосом добавил:

— Под нами вода. За бортом штиль. Крылья я убрала. Мы сейчас просто дрейфуем. Дирижабль мы! От того, что ты пару секунд посмотришь, ничего страшного не случится. Мы даже высоту ни на метр не потеряем. Вот в кого ты у меня такой скучный, пилотя?

— Ладно, уговорила! — по неосмотрительности буркнул вслух пилот, и уже собрался было откинуться для подключения, когда из наушника, про который он уже и думать забыл, раздался голос одного из находящихся там далеко внизу кураторов:

— Поясните, на что именно только что уговорила вас Тантра?

— Блин, — подумал Марк, и его лицо перекосилось от разочарования. Такого разочарования, как когда вы только-только задумали с мальчишками во дворе очередное незабываемое приключение, а в этот момент тебя мама настоятельно домой зовет.

— Ждем ответа! — настаивала «земля».

Назвать истинную причину любования солнцем и морем с высоты птичьего полета пилот, естественно, не мог. Ну не поняли бы его кураторы там на земле. Так что нужно было придумать, что-то другое. Придумать, что-то более уважительное, и срочно!

— Проверка собственных ощущений от нахождения в воздухе, — произнес пилот и зажмурился. О, Сестренка, что за нелепая это была формулировка! Если бы в этот момент кто-то из кураторов смог увидеть лицо пилота, то, скорее всего, тотчас же умер бы от смеха.

— Переформулируйте ваш ответ, — приказала «земля». Затем вздохнула и голосом куратора Вальтера добавила:

— Марк, говори прямо, что вы там оба задумали?

— Лера предложила подключиться к ней, чтобы я мог понять, каково это — летать. Я решил согласиться. Опыт подобных ощущений может быть полезен и не даст мне растеряться в случае чрезвычайной ситуации.

— Капрал! — «Земля» почему-то не только не думала сердиться, но и, как показалось пилоту, в каком-то роде одобряла его действия. — Ваша инициатива крайне похвальна, и мы ее учтем. Однако сейчас вы несколько торопите события. Заходите на посадку. Это приказ.

— Слышала?

— Слышала, — не скрывая легкого расстройства в «голосе», ответил корабль. Ей явно хотелось полетать еще. — Спасибо! Красиво соврал. Я так врать не умею.

— За что спасибо? — искренне недоумевая, поинтересовался пилот, после чего непроизвольно издал звук отрыжки. Не иначе как сказывалась устроенная для него Тантрой «карусель» и перепад давления. — Я не соврал практически… Я… Грамотно сформулировал.

— Действительно, — «пожал плечами» кораблик. — Чего это я тебя во лжи обвиняю. И еще… на будущее, постарайся соблюдать этикет! Особенно когда ты летаешь внутри дамы!

Тридцать четыре метра, тридцать три, тридцать два. Отображающие его высоту над уровнем моря цифры продолжали уменьшаться, да Марк и сам чувствовал, как лифт стал постепенно опускаться.

* * *

Все-таки жизнь бывает порой куда как удивительнее всех книг и фильмов вместе взятых. Особенно когда это касается неожиданных встреч.

Покинув нутро напарницы и ступив на твердую землю, Марк на какое-то время буквально ослеп. Оно и понятно. Кто же так резко меняет приятный темно-зеленый полумрак на залитое солнцем пространство. Осторожно ступая с выставленной вперед правой рукой, дабы случайно ни на кого не натолкнуться, Марк успел сделать всего несколько шагов вперед, после чего его ладонь уперлась в чью-то грудь. Судя по всему, грудь мужскую. От такой неожиданности наш герой замер на месте.

— Ну что, господа? — раздался справа от капрала голос, однозначно принадлежащий господину полковнику. — Будем считать, что с новеньким он только что познакомился?

В ответ на это заявление Марк чуть ли не рывком одернул руку с груди этого стоящего перед ним кого-то, а то зрелище для зрителей, скорее всего, и вправду выходило несколько не однозначное.

Пилот, у которого буквально только-только стала проясняться перед глазами «картинка», с интересом взглянул на лицо стоящего перед ним человека. А взглянув, не смог сдержать своего искреннего изумления. Перед ним стоял тот самый мужчина, с которым они тогда по случайности оказали в одном номере, в гостинице при дроме Эдинбурга. Тот самый мужчина, о котором он частенько вспоминал, когда работал на ферме. Тот самый, стремящийся во что бы то ни стало прорваться и, как выяснилось, в итоге прорвавшийся-таки в Эталон азиат со странным именем Йоно.

Какое-то время они молча таращились друг на друга, явно не зная, с чего начать разговор.

— Ну и чего вы так друг на друга вылупились? Влюбились, что ли? — не удержался от подколки военный. Все-таки порой куратор Вальтер был чрезмерно и явно не к месту грубоват. — Или вы знакомы? Ну-ка, удивите нас, и скажите, что вы уже друг с другом знакомы?

— Так точно, куратор Вальтер! — Капрал наконец-то позволил себе развернуться и посмотреть на куратора по вопросам безопасности. — Это Йоно, мы с ним уже знакомы.

— А это Марк, — сухо констатировал второй.

Теперь, не иначе как для разнообразия, пришла пора удивиться самому господину полковнику, а также всем остальным присутствующим здесь кураторам проекта.

 

Глава 3

В тот день, больше двух месяцев назад, Йоно проснулся ни свет не заря, быстро и бесшумно оделся и, в последний раз взглянув на странноватого невольного соседа по ночевке, выскочил вон из номера, а потом и из самой гостиницы.

Только в салоне такси, несшего его на всех парах к заветной цели, к нему вдруг пришла запоздалая мысль, что ему, возможно, стоило разбудить Марка и предложить тому перебраться на освободившийся диван. Однако эта мысль тотчас вылетела у него из головы, сменившись чередой более насущных раздумий, вертящихся вокруг его будущего. Йоно прекрасно понимал, что шансов попасть в Эталон вот так вот с улицы у него не больше, чем, пойдя вечером в ближайший магазин, встретить на его крыльце с десяток тел Сестренки одновременно. Тем более что его репутация уже была основательно подпорчена побегом с предыдущего места работы. Зачем Эталону человек, который в резком порыве бросил все, что мог? Бросил и проект, и свой отдел. И пусть в том отделе в подчинении у Йоно было всего два человека, тем не менее, для этих людей он был начальником и нес за них ответственность. Был. Нес.

Азиат закрыл глаза, и откинулся на спинку пассажирского сиденья.

Дальше пункта охраны ему не пройти, он знал это. Знал, но все равно ехал. Рвался как в последний бой, надеясь не иначе как на чудо, и в тот же момент, как никто другой, понимая, что чудес в мире не бывает. Тем более что он ехал в филиал даже не своего профиля.

Но на билет до Японии у него средств просто не было. Денег впритык хватало только до этого несчастного Эдинбурга.

Да, у него в портфеле лежала старомодная тетрадь с некоторыми его наработками, но… вряд ли это было достаточным поводом для того чтобы столь великая, без ложной скромности, корпорация могла заинтересоваться его скромной персоной. А резюме…? У него его не было с собой даже в примитивном бумажном виде. Он ведь не готовился к поездке, не изучал рынок вакансий. Просто в один прекрасный момент, два дня назад, у Йоно что-то стрельнуло в голове, и он сорвался с насиженного места. Сорвался лишь потому, что действительно хотел работать. Работать с душой, с полной выкладкой, на хорошем оборудовании, получая за работу хорошие деньги. Наверное, его можно было назвать идеалистом, или фаталистом, или идиотом…

* * *

— Здравствуйте, — вежливо кивнул гость сидящим за стойкой охранникам.

Видимо, поздоровался он как-то неправильно, или слишком тихо, так как в ответ охранники смерили его с ног до головы изучающим, но абсолютно безучастным взглядом, от которого гостю стало не по себе, и не проронили в ответ ни слова.

— Здравствуйте! — чуть громче повторил свое приветствие мужчина. — Меня зовут Йоно, я по поводу трудоустройства. К кому мне обратиться?

Услышав это, люди за стойкой оживились, а один из них даже изволил ему ответить, уточнив, в какой именно отдел он пришел устраиваться и на какую именно должность. Что на это ответить, Йоно не знал, поэтому какое-то время просто стоял и молча таращился на охранников, чем, видимо не на шутку их напряг.

— Вы сказали, что вы по вопросу трудоустройства, так? — поинтересовался у него один из мужчин. Самый коренастый.

В ответ Йоно молча кивнул.

— На какую должность претендуете? Кому из сотрудников резюме высылали?

— Никому, — даже не просто шепотом, а каким-то микрошепотом пролепетал гость, потупив взгляд и осознавая весь идиотизм данной картины с его участием при взгляде со стороны. Если до этого у него шансы, пусть и микроскопические, но были, то теперь его репутация здесь резко ушла настолько «в минус», что даже нефтяной бур до нее не добрался бы. А ведь это были всего лишь охранники. Если он так реагирует на простых сторожей, что же он скажет при фактически невозможной для него встрече с кем-то из научных работников?

— Он невменяемый, — подвел итог один из работников службы безопасности. — Давно к нам такие посетители не заходили.

В ответ на это заявление несколько мужчин привстали, не иначе как с целью выйти из-за стойки и вытолкать этого странного посетителя вон. Ситуацию спас случай, в лице некоего неизвестного на тот момент Йоно человека, который шел по коридору в сторону центрального выхода и весьма эмоционально, судя по выражению его лица и жестам, разговаривал с кем-то через кристалл.

«Странно, — проскочила в голове у Йоно мысль. — Я даже и не думал, что тут могут общаться так… прямолинейно».

Через некоторое время этот человек приблизился к Йоно на достаточное расстояние, чтобы тот смог различать слова.

— А я тебе еще раз говорю! Меня это не волнует, людей там у тебя нет, или времени, или сглазили тебя. Если этот чертов дестайлер не будет работать и вы сорвете сроки, я вас вышвырну, всех. Вы что думаете, что если мы на полном финансировании и нам все по первому чиху, то вы теперь работать не должны?! Ты забыл, с кем разговариваешь? У дестайлера три головки должны бить в резонансе. ТРИ! Не две, а три! Ты до трех считать умеешь? Как хочешь третью головку нормализуй. Хоть молитвой. Но дестайлер должен работать, а результаты с него сегодня вечером должны лежать у меня на столе, или перед Канцлером будешь отчитываться САМ! Я все сказал! И вообще, где до сих пор шляется мой водитель, Сестра его сожри? — В довершение выпалил этот мужчина, уже после того как повесил трубку.

— Простите… — Йоно робко дернул за рукав этого человек. — А ремонт выйдет дешевле простоя?

— Ты кто?! — Мужчина смерил азиата властным взглядом.

— Я спросил, — повторил свой вопрос неизвестно откуда набравшийся смелости собеседник, — ремонт дестайлера в будущем принесет меньше убытков, чем простой его сейчас? Если да, то я думаю, что смогу вам помочь.

— Господин Эрих, не слушайте его, — вмешался в разговор один из охранников. — Он неадекватен.

— Молчать! Сидеть! Место! — со сталью в голосе произнес этот некто, чуть ли не испепелив взглядом всю стойку службы безопасности разом, после чего вновь перевел взгляд на Йоно. — Да. Стоимость ремонта не будет иметь значения, но потом, а результат важен сейчас. Продолжай.

— У вас на дестайлере как я понял, рассинхрон излучающих головок идет, точнее, одна из них по частоте выбивается. Эту проблему можно решить несколькими способами. Поменять весь блок, например, или отрегулировать раздельно каждый излучатель из связки, это безопасно, но долго, можно сделать проще, но… рискованнее.

Собеседник заинтересованно молчал, параллельно с этим вновь вынув свой кристалл из кармана, и теперь отправляя с него какие-то запросы.

— Можно вскрыть кожух проблемного излучателя из связки, подключить к нему мультиметр и начать потихоньку, кусочек за кусочком, снимать проволоку обмотки, тем самым изменяя сопротивление. Это рискованно, как для ремонтника, так как процедура проводится обязательно на работающем аппарате, так и для аппарата, ибо напряжение на катушку останется то же самое, и она станет изнашиваться на порядок быстрее, а менять в ближайшем будущем придется всю связку излучателей целиком… но если что-то экстренное…

— То есть, ты предлагаешь мне починить особо точное устройство при помощи кувалды, лома и нецензурной лексики? Я правильно тебя понял?

Йоно непроизвольно поежился.

— А в целом… — задумчиво произнес собеседник. — В целом, что-то в этом есть… Ты. — Господин Эрих пристально посмотрел на Йоно. — Сможешь это сделать?

— Господин Эрих, я не думаю, что было бы правильно доверять ремонт первому встречному, — все-таки не удержал язык за зубами один из охранников. — Он не наш сотрудник… Он…

— Если не хочешь быть уволенным прямо сейчас, лучше молчи, — холодно посмотрел собеседник Йоно на охранника, после чего продолжил беседу с нашим азиатом. — Да или нет?

— Нужно знать модель аппарата…

— Тэ Эр, семьсот один дробь шесть, мультиимпульсная версия, с омнигрофом.

Это была последняя модель, Йоно видел такие устройства только на картинке в каталоге. Нет, чисто теоретически, принцип у всех дестайлеров был один и тот же, но дьявол крылся в мелочах. Наш герой, как никто, понимал, что если он справится, его мечта работать в этот месте скорее всего исполнится… а вот если нет… Если он доломает аппарат окончательно… доломает аппарат стоимостью свыше трех миллиардов чеков… Сорвет сроки…

— Смогу. — Йоно закрыл глаза и кивнул в знак согласия. — Мне понадобится сверхчувствительный мультиметр, в идеальном варианте «КС-700», набор соответствующих инструментов, полная таблица частот и кодировок, и кое-что по мелочи.

— Получишь все, что надо.

— Еще кое-что… господин Эрих, я у вас не работаю… Я только пришел попробовать к вам устроится… А вы мне доверяете сразу такое важное задание… так ведь быть не должно… наверное…

— Вот что я тебе скажу, Йоно Ерак из сектора триста два, который на данный момент является пропустившим без уважительной причины два рабочих дня начальником отдела… продолжать?

— Как вам будет угодно, — вежливо кивнул Йоно, вдруг поймавший себя на мысли, что он почему-то уже ни капли не волнуется.

— Тогда опустим подробности. Ты, — приказал он тому же охраннику, которому не так давно пригрозил увольнением. — Проводи его в четырнадцатый корпус, передай с рук на руки Павлу и скажи Павлу, чтобы он сразу же после этого перезвонил лично мне.

 

Глава 4

— Нет, — продолжил Йоно свой рассказ, — естественно, что сам дестайлер трогать мне никто не позволил, но… Привели меня к этому самому Павлу, посмотрел он на меня, потом позвонил господину Эриху, поговорил с ним, потом вызвал к себе каких-то людей и озвучил им мое предложение касательно ремонта их аппарата. Те, вначале удивились, потом почему-то рассмеялись, потом ушли, и я остался с этим мужчиной один на один. Мы с ним поговорили. В основном о типах поломок разной техники и способах ее починки. А уже к обеду я получил удостоверение и пропуск, став младшим техником во втором отделе по ремонту оборудования. Вот так вот…

Рассказчик остановился, поднял с земли круглый плоский камешек и запустил по воде «блинчик». Точнее, попытался запустить. Безуспешно.

В воздухе на какое-то время повисла тишина. Причем, как обычная, так и телепатическая.

Троица, в лице Леры, Марка и Йоно, просто стояла и смотрела, на морские волны, то накатывающие на берег, то отступающие назад.

— Пилотя? Мне одной кажется, что его рассказ это какой-то бред? — подала, наконец, «голос» кораблик, обращаясь к Марку. — Так ведь не бывает! Пришел кто-то с улицы в филиал Эталона, да к тому же еще и не по своему профилю, на крыльце столкнулся с самым главным человеком филиала и оказался принят на должность… Бред! Так не бывает!

— Полностью согласен! — телепатически «кивнул» ей пилот, не отводя взгляда от морской глади. — Так не бывает. В жизни много чего не бывает. Например, не бывает девушек, превратившихся в живые космические корабли, или заводских рабочих ставших их напарниками. Не бывает мужчин с мясными розетками в затылках… Интересно, Пчелка, а чего еще не бывает? Сестренки?

В ответ на этот его вопрос Тантра как-то виновато замолчала.

* * *

— Ну, а тут-то как ты оказался, «младший техник»? — Марк тоже поднял с земли круглую каменную шайбочку, после чего повторил поступок собеседника. Камешек сделал три отскока от поверхности, после чего практически без брызг ушел на дно. — Зачем? Неужели Сестренка поспособствовала? — спросил Марк, сам до конца не понимая, зачем и каким боком он приплел к этому разговору, Рой.

— Я с ней не разговариваю, — опустил глаза собеседник. — Я отказался ради должности. Ну, когда меня на старой работе начальником пообещали сделать. Это было обязательное условие. А она, — Йоно кивнул головой в сторону Тантры, — мне не верит, да?

— Почему ты так решил? — Марк мимоходом взглянул в безэмоциональные фасеточные глаза своей подруги, словно желая что-то в них прочитать.

— Да так, — пожал плечами Йоно. — Женщины… Они никому сразу не верят. Их доверие заслужить надо.

Азиат неспеша продолжил свою прогулку по побережью, чуть ли не вдоль самой кромки воды. Кораблик и пилот так же неспеша двинулись за ним следом.

* * *

В должности младшего техника второго ремонтного отдела Йоно пробыл дней десять или двенадцать, после чего резко пошел на повышение. Произошло это так:

— Эй, беженец! — Один из коллег Йоно обратился к нему по выданной нашему Ученому прямо на месте кличке. Причем обратился, не отвлекаясь от манипуляций над поступившим утром в ремонт триумвиратором. — Слышал, что вчера с нашим Гариком стряслось? Пошел он гравитрон тестировать, а ботинки магнитные не надел. Заходит он внутрь камеры, смотрит все, изучает, а потом рубильником щелк, и взмыл в небеса. Не высоко, правда. Не выше потолка. Приложился, значит об него макушкой, для начала, а потом и сам по потолку распластался. Висит там, значит, как звезда морская на скале, и орет благим матом. А там сам знаешь, какая акустика у гравитрона в камере. Ну, я его услышал, прибегаю, значит, вижу эту картину через смотровое стекло и только руку на внешний рубильник, положил, как оно опять орет. Только если «до», оно орало выключите, то теперь басом визжит, мол, не выключайте. Ну, я смотрю на него и думаю, а чего не выключать-то? Может, понравилось ему там, ну вид хороший открывается, например. А потом врубился, что до пола метров пять минимум, да пол железный. И очень Гарик не хочет в порыве страсти его с разбегу облобызать.

— Ну и как разрешили ситуацию? — полюбопытствовал один из мужчин, ковыряющийся с параболическим зеркалом от дестайлера. — Я бы просто выключил, чтобы ему на будущее наука была. У него раз в месяц что-то подобное, как его до сих пор не выгнали на улицу, не понимаю.

— Так я и отключил! — заржал первый. — Не резко, конечно, а по интервалу. Но все равно приложился он красиво. А что там можно сделать было? Не к нему же заходить, чтобы в дуэте висеть?

— А я бы взял со склада надувной матрас, — ответил на вроде как не заданный ему вопрос Йоно. — Накачал его до упора, смазал машинным маслом снизу, чтобы по полу скользил хорошо. Открыл дверь камеры и стал наизготовку.

Народ на какое-то мгновение перестал работать и, замерев, вслушивался в слова азиата.

— Дальше, — продолжил Йоно, — нужна синхронность. Один выключает гравитрон, а другой толкает матрас, стараясь, чтобы тот оказался максимально точно под падающим телом. Ну, — пожал он плечами, — или что-то типа того.

— Ты, как всегда, в своем стиле, да, беженец? — раздался вдруг голос начальника второго ремонтного отдела европейского филиала господина Павла, прихода которого никто не заметил, со стороны двери. — Тебя там желает видеть лично господин Эрик. Собирайся и бегом. Теперь что касается тебя, Айк, — обратился начальник к рассказчику вышеописанной истории. — Тебе выговор за самоуправство. Но пока только на словах. Гарик сам виноват. Гарику двойное взыскание, одно за самоуправство, за то, что без страхующего полез, другое за несоблюдение техники безопасности, так ему и передайте, когда оклемается! Всем все понятно?

— Так точно, господин командир! — стройным хором отозвался практически весь персонал, после чего некоторые из сотрудников позволили себе улыбнуться.

Все-таки хороший у них был руководитель. Понимающий.

* * *

Господин Эрих сидел в кожаном кресле с высоким подголовником и, не торопясь, листал неизвестно как у него оказавшуюся тетрадь с идеями и набросками нашего ученого.

Йоно робко замер на пороге. Это раньше он еще по незнанию мог позволить себе дернуть этого человека за рукав и бесцеремонно полезть давать ему свои советы, но сейчас… этот мужчина был для Йоно в самом прямом смысле, царем и богом в одном лице.

— Ты, — с ходу начал директор филиала, — кому-то это показывал? — постучал он указательным пальцем правой руки по столу с лежащей на нем тетрадью.

В ответ собеседник все так же стоя чуть ли не в дверном проеме как-то неопределено помотал головой, что его жест, при желании, можно было интерпретировать и как «да», и как «нет».

— Здесь минимум три патента! — глядя буквально сквозь пришедшего к нему человека, вздохнул сидящий в кресле мужчина. — В расчетах ряд ошибок, некоторые нюансы не учтены, профиль у разработок несколько не наш, но… Идеи…

Мужчина встал со своего трона и, подойдя к стоящему около стены книжному шкафу, вынул оттуда ярко красную папку.

— Садись в мое кресло и решай, у тебя тридцать минут, а я пока схожу пообедаю, — приказал он и, не дожидаясь ответа, вышел вон из кабинета.

В папке Йоно обнаружил таблицы Лэндли и графы Эниона. Самый объективный тест нового мира на интеллект.

* * *

— Нет. — Йоно позволил себе очередную маленькую остановку. — Вам не понять, каково это — сидеть в кресле такого человека, как господин Эрих. Сидеть за его столом.

— Ну, а дальше? — озвучил Марк терзающий как его самого, так и его напарницу вопрос. — Тут-то ты как оказался?

— Вот. — Азиат извлек из кармана сложенный вчетверо листок и протянул его пилоту.

— Данный сертификат официально удостоверяет, что Йоно Ерак… — вслух зачитал Марк. — Набрал шестьдесят восемь процентов при прохождении таблиц Лэндли и семь и один балла при прохождении графов Эниона. Ну, и? — Капрал вопрошающе посмотрел на собеседника.

— Это очень серьезно, пилотя, — вмешался в разговор кораблик. — Ты даже не представляешь, насколько это много. У меня было сорок три по Лэндли и четыре и семь по Эниону, и я считалась особо одаренной в свое время. А он, пилотя… Кажется, он — гений.

Марк промолчал.

— На этом история не закончилась, а только началась, — позволил себе улыбку азиат. — Помнишь, я тебе говорил, что мне в моем научно-исследовательском институте запрещали эти тесты сдавать, мол, я явно не потяну, нечего позориться. Так вот. Оказывается, я их заочно вроде как сдавал. Их там вроде как все сдавали. Директор филиала их из года в год подделывал, чтобы самый высокий показатель себе приписывать и тем самым свое место сохранять. Много чего всплыло. И куда чеки сливались со счетов. И почему оборудования нового не закупалось, и почему он нам всем запретил с сестренкой дружить… а всему вроде как я виной… — В голосе рассказчика проскочило едва заметное злорадство. — Когда господин Эрих мои результаты увидел, он долго не мог понять, как меня до сих пор в Эталон не зачислили… обратился к Верховному совету, тот приказал контролеру сектора проверку провести и… вот оно все и всплыло. Там, кстати, еще трех перспективных нашли. Результаты хуже, чем у меня, но все равно выше среднего. Их уже токийский филиал по вопросам кибернетики и робототехники к себе вывез. Теперь массовая проверка подобных организаций по всем секторам поголовно идет.

— Слышала? — поинтересовался у Тантры пилот.

— Слышала, — ответила она. — И теперь даже знаю, почему он тут оказался.

— Почему?

— Это был единственный способ привязать его к филиалу, иначе конкурирующий филиал мог официально забрать его к себе, пользуясь «правом специализации». Он техник, а не биолог. А отпускать его нельзя было. Он один двести баллов минимум филиалу дает, находясь в штате.

— Чего дает? Баллов?

— У всех филиалов разный профиль, — вздохнула Тантра и стала с интонацией учительницы объяснять своему глупенькому пилоте основы основ. — Кто «био», кто «кибер», кто вообще «эко» и так далее. В течение года филиалы соревнуются между собой, зарабатывая баллы. Они по-разному зарабатываются. Но самый простой способ — это иметь в штате людей с максимальными результатами Лэндли и Эниона. Филиал-победитель по итогам года получает много всего вкусного и интересного от Верховного Совета. Искусственная конкуренция во благо развития. А этот твой Йоно, он… Он очень много в баллах стоит, это раз, а два… он реально может быть полезен. Хотя… — Кораблик мысленно «вздрогнул». — Спроси у него, почему он тут, а не в Японии. Насильно его в наш проект включить не могли. Значит, он осознанно готовился. Тем более что на меня спокойно реагирует, да еще и женщиной назвал. Ну вот откуда он знает, что я женщина? Хотя нет. Про женщину не спрашивай. Это я глупость сморозила. Если он здесь, значит, про меня ему все рассказали.

— Йоно, — осторожно спросил Марк. — Тут Тантра интересуется…

 

Глава 5

Вначале, как говориться, ничто не предвещало беды.

Шел очередной плановый тренировочный полет на сверхнизкой высоте по свободному маршруту, коротаемый неспешной беседой между нашим героем и Валерией, когда вдруг ее фраза прервалась на полуслове, в крошечном наушнике голос куратора Вальтера произнес приказ: «Срочно возвращайтесь на базу!», а затем пилот почувствовал, что они с кораблем начинают падать. Далее был резкий толчок, и только потом пилот догадался подключиться к нервной системе Валерии, чтобы понять, что же все-таки произошло.

Всюду, куда бы он ни бросал взгляд своего корабля, виднелось только бескрайнее море. Это было в высшей степени странно, так как они никак не могли настолько удалиться от берега, чтобы тот стал невиден даже, без ложной скромности, орлиному взгляду Тантры.

Пилот разорвал нервную связь.

— База, у нас проблемы? — настороженным голосом произнес он в микрофон, но ответом ему была тишина. — База?

— Эй, девочка моя, ты чего?!! — Марка начинало все больше обуревать чувство беспокойства. — Ты мне это брось.

Но, как и прежде, ее ответная реакция была нулевой. И лишь только тот факт, что «ночники», как прозвал пилот ее освещающие трюм фосфоресцирующие прыщи-переростки, все еще горели, не давал Марку сорваться окончательно.

Пилот снял с пояса шприц-ручку номер три и, мысленно извиняясь перед находящейся без сознания Тантрой за то, что сделает ей немного больно, попытался воткнуть иглу устройства в капитанское кресло. Сейчас ему, в первую очередь, нужна была свобода передвижения. Игла с противным хрустом вошла в плоть его напарницы только с третьей попытки. Выдавив, как и предписывала инструкция, ровно половину содержимого (ибо вторая половина дозы предназначалась для того, чтобы, при необходимости, растворить герметик люка и выбраться наружу), пилот закрыл глаза и в ожидании пока «растворитель» сделает свое дело еще раз подключился к нервной системе Тантры. Неизвестно на что именно он надеялся, делая это повторно. Может, на то, что все увиденное в первый раз ему просто-напросто померещилось, и этот трижды злополучный берег все-таки где-то есть? Однако чуда так и не произошло. Вид за бортом корабля не изменился не на каплю.

Пилот снова отключился и, вернувшись в собственное тело, понял, что наконец-то свободен. Реактив, находящийся в шприце, сделал свою работу, и фиксирующий Марка на время полета выделяемый креслом клейкий фермент перестал сдерживать пилота. Человек, опираясь рукой о внутреннюю стенку корабля, медленно и осторожно попытался встать и немного размять тело.

Это были те самые две первых и последних вещи, в правильности выполнения которых пилот не сомневался. Дальше было сложнее.

* * *

Итак, из «плюсов» у пилота были пять с половиной из шести неиспользованных шприц-ручек с реактивами, респиратор с практически бесконечным, в виду наличия генератора, запасом кислорода, браслет со встроенным термометром, компасом, датчиком высоты, часами и кучей всего прочего, а также возможность в любой момент посмотреть, что там происходит снаружи.

Из «минусов»: полное отсутствие еды, питьевой воды, неумение плавать и неработающий микрофон-наушник для связи с берегом, а также находящаяся без сознания (но, хвала всем богам и духам, однозначно живая) Валерия и игнорирующая его (вполне ожидаемо) Сестра.

Мужчина непроизвольно почувствовал себя героем одного из популярных в последнее время в интрайке «реалити-шоу», но, впрочем, сразу же отогнал от себя эту ассоциацию. Более реалистичных вариантов было два. Первый — произошло что-то внештатное, и второе: все, случившееся сейчас с ним, это часть проверок его на профессиональную пригодность. «Практический экзамен», так сказать. Ни в том, ни в другом случае помощи извне в ближайшее время ждать не стоило, а приказ срочно возвращаться на базу мог в равной степени относиться как к первой, так и ко второй версии.

* * *

Реактив в шприц-ручке номер пять, про который Марк в растерянности забыл, а потом совершенно случайно вспомнил, на Леру не подействовал никак. И для пилота эта новость оказалась одной из самых удручающих за последнее время. Он был один, заперт внутри Тантры, и при этом они вместе с корабликом находились неизвестно где.

Надо было вернуться на базу. Во что бы то ни стало — вернуться на базу. И основной причиной для сего поступка у Марка было не какое-то там стремление выполнить приказ, а самое банальное желание выжить.

Для начала следовало определиться, куда двигаться, а потом — как это сделать. В этот раз Марк впервые вспомнил совет господина полковника про «минимум один вариант». Именно это, скорее всего, и придало ему силы духа.

* * *

— Когда мы готовились к этому полету, — вслух обращался сам к себе мужчина, пытаясь максимально упорядочить свои мысли. — Лера стояла головой строго к воде, это я помню точно. А солнце? В какой точке находилось это чертово солнце?! Слева или по центру? Точно не справа… так поздно быть не могло. Или все-таки могло?

Кончики его пальцев принялись медленно массировать виски. Когда-то давно, он и сам уже не помнил, где именно, мужчина вычитал, что это якобы помогает максимально сосредоточиться. Упражнение совершенно не помогало. Сосредоточится упорно не получалось.

Почему? Ну почему он не поглядывал периодически на компас. Так бы он хотя бы знал, в какой стороне находится этот трижды проклятый берег.

— Так! А ну заткнись! — прорычал мужчина. Рык помог, и начинающийся нервный срыв опять был нейтрализован. Скорее всего — временно.

Мужчина закрыл глаза и напряг память. Почему-то первым делом ему вспомнился щенок, лежащий в тени грузового глайдера. В тени глайдера, который стоял от животного… слева.

Дальше человеческие мозги наконец-то изволили заработать так, как требовалось.

Если щенок лежал в тени находящегося слева летательного аппарата, то это значит, что и солнце тоже находилось слева. Иначе тень бы не падала. Если солнце было слева, значит, как раз там и был восток. Если слева восток, а летели они строго прямо (пилот покопался в памяти и не припомнил резких поворотов), значит, летели они примерно на юг, а земля, с которой они стартовали, соответственно, должна была находиться на севере. Разумеется, все эти предположения были весьма и весьма условны, но это был хоть какой-то шанс. Пилот решил довериться своим догадкам, ибо других вариантов у него сейчас просто не имелось. Теперь главный вопрос заключался в том, как реализовать это самое желание двигаться на север?

* * *

Он смог-таки развернуть свой корабль носовой частью в нужную сторону. Однако о том, сколько терпения и акробатики ему для этого понадобилось, кто-то посторонний вряд ли бы смог.

Шутка ли, умудриться развернуть не слабых размеров цилиндрическое тело больше чем на девяносто градусов, исключительно «играясь» с инерцией корабля, и при этом самому выступая в роли передвигающегося у нее внутри «центра тяжести». Все это раскачивание Тантры вперед-назад. Сугубо интуитивное уличение нужного момента. Затем небольшой рывок в нужную сторону, чтобы при падении нос корабля чуть-чуть сменил угол падения. А затем долгое ожидание, пока колебания успокоятся, чтобы повторить процедуру и развернуть кораблик еще на несколько градусов. Успех в «развороте», разумеется, достигался далеко не всегда, а поэтому, когда маневрирование наконец-то было завершено, и носовая часть Тантры смотрела относительно на север, Марк понял, что он основательно выдохся.

Правда, нужно было еще отдать должное «силам небесным», которые явно ему сегодня благоволили, ибо за бортом стоял полный штиль и не наблюдалось ни одного более-менее сильного течения, так легко могущего обречь его задумку на провал, а также удивительной «легкости» Леры. Будь она железной, такая процедура успехом завершилась бы вряд ли. Да еще и с крыльями ему повезло. Точнее с тем, что летели они с Тантрой без их участия. Просто на газовом мешке и слабенькой тяге. Болтающийся сверху сдутый газовый мешок в «развороте» не мешал, а вот будь у нее выпущены крылья…

* * *

— Спать хочу, — проворчал Марк, соображая, как же ему теперь заставить кораблик двигаться в нужном направлении, и притом двигаться как можно срочнее. Благосклонность высших сил штука крайне капризная. В любой момент может подняться ветер, быстренько развернуть их, куда захочет, и все его мучительное «маневрирование» пойдет коту под хвост. Допустить этого было нельзя!

Пилот подключился к нервной системе корабля и убедился, что «буянить» море пока не собирается. Этот факт в очередной раз его успокоил и обнадежил. В конце концов, половина работы уже была выполнена.

* * *

Покрытая хитином тушка Тантры медленно, но верно скользила по водной глади в сторону берега. По крайней мере, Марк искренне надеялся, что в сторону берега. Он уже устал вглядываться глазами своей напарницы в даль в поисках земли. В голове у этого комбинированного существа с телом корабля и разумом пилота настойчиво крутилась мысль об этой проклятой бракованной шприц-ручке номер пять

Спустя еще какое-то время «субмарина» во что-то врезалась. Во что-то твердое и невидимое…

 

Глава 6

— Господин куратор по вопросам безопасности. — Профессор демонстративно поднял бровь и смерил полковника с ног до головы алчным взглядом, откровенно при этом кривляясь и работая, на публику. — Вы только что проспорили мне ровно одну тысячу чеков. Недооцениваете вы моего мальчика. До сих пор недооцениваете. По глазам вижу. А у него, между прочим, «частичный контроль» прекрасно получился. Не находите?

— Смилуйтесь, господин старший куратор! — Вальтер решил поддержать игру и скорчил ответную демонстративно обиженную физиономию. — Откуда у меня, простого военного, даже денежного довольствия не получающего, возьмутся такие огромные деньги?

— Никогда не поверю, что у человека вашего статуса не имеется лишней тысячи.

— Никогда не поверю, что человеку вашего статуса играет роль лишняя тысяча.

Какое-то время они пристально смотрели друг на друга, а потом разразились дружным хохотом.

Полковник закрыл глаза и несколько секунд стоял в тишине, после чего заявил: «Я кинул их тебе на личный счет».

— Он пока еще ни разу нас не разочаровал. Может, стоит быть в отношении него более оптимистичным?

— Я подумаю над этим, куратор Андерс, — прищелкнул языком куратор по безопасности. — Как он? Зол? Может быть, он обижен? Вы, помнится, заявляли о его повышенной психической чувствительности. Что-то я в нем этого пока еще не заметил. Ни тогда, на отборе, ни сейчас.

— Разве? А как же его собака? — Старик достал из нагрудного кармана платок и стал, не торопясь, протирать очки. — Разве это не доказательство?

Ох уж эти его очки. Сколько раз ему предлагали и лазерную коррекцию зрения, и полную регенерацию хрусталика. Но нет! Господин заместитель второго советника главы центрального европейского филиала упорно продолжал носить на лице эту доисторическую конструкцию из стекла и металла.

— Для меня это совсем не доказательство. Вам не кажется, что вы, мой дорогой Андерс, сейчас путаете нервную устойчивость и моральные принципы? Если бы он, получив приказ, упал в обморок или устроил истерику, это было бы одно. Но там он просто не смог переступить через себя. И, надо заметить, что у меня этот его поступок вызвал куда как большее уважение, чем беспрекословная исполнительность Альвара. И вообще. Вам не кажется, что мы только что, поменялись ролями, — добродушно улыбнулся полковник. — Обычно вы его защищаете от меня, а не наоборот.

* * *

Лера была обижена. Хотя, «обижена», наверное, было слишком мягким словом для всей той гаммы эмоций, которую она сейчас испытывала.

— То есть, они просто взяли и «выключили» меня. Понимаешь, пилотя? ПРОСТО ВЗЯЛИ И ВЫКЛЮЧИЛИ! И реактив заменили пустышкой!

— Угу, — кивнул пилот, который сидел неподалеку от кораблика. Сидел прямо на голой земле, подвернув под себя правую ногу. — Если быть точным, то добавили тебе в еду какую-то дрянь с отсроченным действием.

— Для того чтобы посмотреть, как ТЫ будешь выкручиваться из ситуации!

— Угу, — кивнул мужчина еще раз, не видя смысла отрицать очевидные факты.

Тантра на мгновение замолчала, вдруг отчетливо осознав, что Марк ни в чем не виноват, что не виноваты ни кураторы, ни Эталон, ни Совет. НИКТО и ни в чем не был виноват. Это просто был экзамен. Экзамен для ее пилота, в котором ей досталась роль наглядного пособия.

— А как ты вообще разогнать меня умудрился? — Корабль стоял на пяти ногах, а шестой (правой передней) выводил на небольшом покрытом песком участке пляжа круги полуметрового диаметра.

Марку было не очень удобно в этом признаться.

Тогда, там ему в голову совершенно случайно пришла крайне вульгарная, но в то же самое время, как показалось пилоту, весьма логичная мысль. Мысль о том, что если главный двигатель его кораблика по своей сути есть сильно видоизмененный кишечник, то, может быть, ему (пилоту) стоит поднатужиться и сразу, не сбавляя напряжения, подключиться. Что удивительно, это сработало.

 

Глава 7

Свою первую в жизни семью Андерс Кольман завел достаточно поздно. А если точнее, то когда ему было немного за сорок, до этого все свое свободное время отдавая карьере. Он просто не хотел, чтобы его будущие дети в чем-либо нуждались, или, не дай Сестра, упрекали его в том, что он не может им чего-то дать. Ибо нет для уважающего себя мужчины ничего более страшного, чем ситуация, когда твой ребенок подходит к тебе и спрашивает: «Папа, а для чего вы с мамой меня родили, если у вас самих ничего нет?» Звучит жестоко, скажете вы. Мы дали ему жизнь, а это самое главное, скажете вы.

— Да грош цена такой жизни! — воскликнул бы на тот момент еще относительно молодой ученый и, как бы печально это ни звучало, скорее всего оказался бы прав.

Наконец, когда его карьера была построена, а имя в определенных кругах кое- что значило, мужчина был готов…

* * *

Первую его жену звали Жанной. Ей было чуть за двадцать пять, и она была подающим большие надежды генетиком. Поженились они через год, а еще через два развелись. По самой банальной, существующей еще со времен каменного века причине. У молодой жены, появился не менее молодой любовник. Точнее, появился он давно, как выяснилось, еще до их с Андерсом свадьбы. Но по неосторожности всплыл только сейчас. За любовником последовал скандал, в котором Жанна назвала Андерса ничтожеством и сказала, что наш герой нужен был ей только для того, чтобы сделать карьеру. После таких слов Андерс мог запросто эту ее карьеру уничтожить… но… нет, не простил. Просто пожалел. Хотя без покровителя в лице бывшего мужа ее карьера и так постепенно пошла под откос. Видимо не таким уж и талантливым генетиком на самом деле она была.

Вторую его жену звали редчайшим именем — Селена, что на одном из древних языков означало — Луна. Ей было тридцать шесть. Но. Она была категорически против детей, как своих собственных, так и приемных. Андерс пять лет промучился с ней, ибо во всем, кроме этого вопроса, она была практически идеальна, и он не терял надежды ее переубедить. Однако ничего не получилось, переубедить ее он так и не смог. Расстались они без обид и взаимных претензий.

Третьей попытки наладить семейный быт мужчина так и не предпринимал, с головой уйдя в работу. В дальнейшем попал в только что созданный Эталон и поднялся в нем по карьерной лестнице до своей нынешней должности. Должности первого заместителя второго советника главы центрального Европейского филиала.

Мог бы, наверное, попробовать подняться и выше, благо его стаж и опыт позволяли при желании это сделать, но… Во-первых, чисто канцелярская работа ему откровенно претила, а на должностях выше его нынешней лишь канцелярская работа и была. А во-вторых, не хотелось ему больше участвовать во всех этих подковерных войнах. Свое он уже отвоевал.

Вот как-то так он и жил. Умный, влиятельный и при этом в душе бесконечно одинокий человечек с возрастом, давно перевалившим за красивую цифру шестьдесят, а его мечтам о дочери (он всегда хотел именно дочь) теперь уже навсегда, скорее всего, суждено было остаться лишь мечтами.

У него было, что передать наследникам. От денег и до знаний, но… передавать было попросту некому.

Нет, он в каком-то роде пользовался успехом, и куча молодых и не очень лаборанток постоянно строила ему глазки, неизвестно на что при этом надеясь. Однако профессор, прекрасно помня свою первую супругу, даже смешной эту их кокетливость не находил. Хотя и обстрелу себя улыбками и комплементами не препятствовал.

А потом в его жизни появилась она — Валерия.

* * *

«Боевое крещение» они обмывали прямо тут же, недалеко от берега. Вот уж чего Марк никак не ожидал, так это что кураторы «проставятся» им бочкой фирменного пива и не будут мешать своим обществом. Впрочем, самих себя кураторы тоже в накладе оставлять вовсе не собирались. Вообще, в тот вечер «гуляли» абсолютно все. На отдалении от берега были накрыты столы, и оттуда то и дело раздавались радостные крики. Только вот присоединяться к этой вечеринке ни Марк, ни Валерия не хотели.

Первое время пилота смущало такое сочетание, как Тантра и алкоголь. Однако, здраво рассудив, что будь в этом хоть малейший риск, кураторы бы подобного просто-напросто не допустили, наконец-то позволил себе расслабиться.

— Ну что? За тебя, пилотя! — Тантра выпустила и развернула тонкий сложенный в спираль хоботок, опустив его прямиком в свой бокал, в роли которого выступал немаленьких размеров тазик.

— Нет! — отрицательно покачал головой Марк, поднимая свой стакан. — За нас, Пчелка. За НАС!

Спустя час они были практически в дрова. Не иначе как сказалось продолжительное алкогольное воздержание. По крайней мере, у Марка.

* * *

— А знаешь, как мы с ним познакомились? — хихикнул кораблик. — Ну, с Андерсом.

В ответ мужчина в недоумении пожал плечами.

— А я с ним поругалась прямо на защите дипломной работы. Я же в самом первом выпуске была по трансмутологии. До этого такой науки вообще не существовало. Выхожу я, значит, одной из последних защищаться, все рассказываю, все знаю, а тут из первого ряда этот старичок поднимается, тыкает пальцем в экран проектора и говорит, мол, у меня в расчетах ошибка. А я-то знаю, что никакой ошибки там нет и быть не может. А он за свое, а я за свое. На меня уже и декан, и ректор шипеть стали, мол, кому ты перечишь, заткнись, мол, поблагодари господина этого и исправляй. А я не исправляю. Знаю же, что ничего там не нужно исправлять. Старик этот позвал кого-то, что-то на ухо тому пошептал, и тот пулей из кабинета… через несколько минут вернулся с учебником. Берет этот старик учебник и идет ко мне. Открывает, как сейчас помню, страницу сто двадцать третью. И в формулу пальцем тычет. А меня, пилотя, эта формула давно смущала. Ну неправильная она! Старик мне и говорит, вот как надо. Я ему, что так не надо. Мол, ошибка в формуле в учебнике. Он мне, мол, знаю ли я, кто передо мной стоит. Я ему, знаю, мол, автор учебника, но это ничего не меняет. Ректор чуть не полысел от моей дерзости, ибо седеть ему уже больше было не куда. — Тантра позволила себе небольшую паузу, чтобы «перевести дыхание» и сделать еще пару глотков выпивки. Хотя ничто, по идее, не мешало ей пить и «разговаривать» одновременно. — Декан уже чуть ли не орет, мол, вылетишь вон без права на пересдачу. Ректор чуть ли не в ноги Папуле моему падает, мол, простите ее, меня то есть, накажем, всех накажем, а я все на своем стою, и только обосновываю, почему я права, а ученый этот прав не очень. Хотя меня и не слушал тогда никто, как мне показалось.

— Папуля?! — позволил себе перебить собеседницу Марк. — Господин Андерс?!

— Ну да, — икнул кораблик. — А что тебя так удивило? Нет, он мне не родной, своих родителей я не знаю… Но он мне всех заменил. Он хороший. Такой же хороший, как и ты!

Пилот непроизвольно поежился. Не любил он эти пьяные объяснения в любви, а именно они, судя по всему, в ближайшее время и обещали начаться. Однако он ошибся, и дальнейший их разговор продолжился в совершенно другом направлении.

— Ну, так вот, — продолжила Тантра. — Крик поднялся жуткий. Ректор готовится уже место потерять за такое оскорбление такого человека. А старик этот вдруг, словно в транс вошел, сидит и карандашом на листе что-то выводит. Писал он, писал… а потом вдруг за голову свою схватился и стал хохотать, как ненормальный. Все разом даже шуметь перестали. Отсмеялся он, а после выдал, мол, что я права. Потом старым маразматиком себя назвал. Представляешь, при всех вслух так себя назвал. Потом долго и пристально смотрел на ректора моего, с намеком, мол: «Они ЭТО так и учили?».

Все, кто там был, разом чуть ли не языки проглотили. А он мне визитку свою протягивает и с ходу предлагает стать его помощницей, со всеми привилегиями. С такими привилегиями, которые даже нашему декану не снились. Ставит мне правом одного из основоположников дисциплины оценку «отлично», встает и выходит из кабинета. Пилотя, это представить невозможно, это видеть было нужно. Весь поток неправильную формулу учил…

— И ты сразу согласилась? Ну, к нему пойти?

— Не сразу, пилотя, далеко не сразу. Я испугалась. Тогда-то, на экзамене, я вся на адреналине была, а как гормоны снизились, так я чуть в обморок не упала. Стать личной помощницей ТАКОГО человека, это… это… У меня на тот момент даже слов таких не было подходящих, чтобы свое состояние описать. Да еще и… я сразу фантазировать начала, что теперь нас всех переучиваться заставят. Что все зачеты, экзамены обнулят. Это до меня уже потом дошло, что просто внесут коррективы в учебник и в методички и все. Ну, дошло, что не на одной формуле вся наука строится… но вот тогда… Тогда я очень боялась, пилотя…

— А декан? А ректор?

— А что декан, ректор? Сразу стали недвусмысленные намеки делать, мол, молодец я. Целеустремленная, мол, и вообще умница. Мрази лицемерные!

В воздухе снова повисло продолжительное молчание.

— А все-таки мы с тобой похожи, да, пилотя? — наконец позволила себе хоть что-то произнести Лера. — Ты родителей не знаешь, и я их не знаю. У тебя самый близкий человек был старик, и у меня старик. Ты увлекался техникой, а я наукой… это, наверное, в каком-то роде одно и то же.

— Ты на своей личной жизни крест поставила, и я, — не удержался пилот, кажется, говоря нечто лишнее.

— А здесь вообще не проект, а клуб одиноких сердец, — «усмехнулась» кораблик. — У папули за спиной два неудачных брака, и все. Лари — вдовец. Елена… про нее можно отдельную тему заводить. Этот твой Йоно? Могу третьей и пятой своими ногами поклясться, что у него все абсолютно то же самое. Слушай, пилотя. — После небольшой паузы добавила она. — Может, именно поэтому мы с тобой так легко характерами сошлись? Мы ведь тогда еще друг о друге ничего, вообще ничего не знали, а уже… уже… друг на друга согласились, что ли. Ты об этом не думал? А то я как-то не думала… приняла как должное и все.

Марк на какое-то время растерялся, не зная, что ей ответить. Он ведь точно так же до настоящего момента над этим вопросом особо не задумывался. Хотя, наверное, должен был это сделать.

* * *

Солнце почти скрылось за горизонтом, поднялся ветер, и стало заметно прохладнее, но Марку на погодные условия было плевать. Ему сейчас хотелось просто прогуляться в одиночестве. Еще какое-то время он, погруженный в свои мысли, механическим шагом шел вперед, а потом его взгляд наткнулся на человеческий силуэт. Мужчина сосредоточился и посмотрел на эту фигуру «внутренним взглядом».

Аура, на взгляд нашего героя, у этого кого-то была довольно-таки странная и представляла собой темно-зеленый «кокон усталости», из которого местами вымирали кроваво-красные «иглы злости».

Марк на мгновение замер в нерешительности, а потом, сам не зная, почему, уверенной походкой направился к этой странноватой персоне, которая, по мере приближения к ней Марка, все больше обретала черты профессора Андерса.

 

Глава 8

— А хочешь услышать правду, мальчик мой? — не оборачиваясь, сказал Марку господин профессор.

От неожиданности пилот замер на месте. В его голове проскочила странная мысль, что господин профессор специально его тут ждал. Хотя откуда он мог знать, что Марк вообще пойдет прогуляться? А даже если все-таки и пойдет, то направится именно в эту сторону.

— Хочешь или нет? — повторил свой вопрос старик.

Капрал непроизвольно поежился. Его предчувствие однозначно намекало ему, что сейчас что-то должно было произойти.

— Смотря какая правда, куратор Андерс, — настороженно ответил он.

— Настоящая, — чуть улыбнувшись, ответил собеседник. — Самая настоящая. Про тебя, про Леру…

Старик отошел от кромки воды, после чего снял с себя пальто и постелил прямо на камни, превратив его, таким образом, в какое-то подобие пляжного покрывала. После чего уселся на него с краю, недвусмысленно оставляя солидный кусок пространства для своего собеседника.

— Садись, — не то попросил, не то приказал он своему подопечному. — Этот разговор рано или поздно все равно должен был произойти.

Пилот подчинился. Нехорошее предчувствие разгоралось в его душе все больше и больше.

— А правда заключается в том, мальчик мой, что ты избранный. Самый настоящий избранный. Прямо как в старых книгах. Один на все человечество. Как тебе такой поворот?

Такой «поворот» Марку был откровенно никак. Он знал, что он избранный. Единственный на все человечество самоактивировавшийся телепат, в этом не было никакого секрета ни для кого, кто был хоть как-то связан с проектом.

— Вижу, ты не сильно впечатлен этой новостью. — Старик повернул голову и теперь пристально вглядывался Марку в глаза, словно пытаясь, что-то в них прочитать. — Почему?

— Я это знаю, куратор Андерс.

— И что же ты знаешь? — Старик, наконец, отвел свой взгляд.

— Я уникальный, единственный в мире самоактивировавшийся телепат.

— Ты знаешь только это? И все?

Марк умолк, не очень понимая, что еще от него хочет услышать господин профессор. Ну да, еще он был единственным в мире напарником Пчелки, как и единственным в мире носителем рации… наверное. Но что-то подсказывало Марку, что это все не те ответы, которых от него сейчас ждут.

— Не знаешь, что я хочу сейчас от тебя услышать, да? — Ученый задумчиво вздохнул. — Давай попробуем зайти с другой стороны. Что такое «дружба», Марк? Что такое «любовь»?

Такая постановка вопроса еще больше смутила нашего героя.

— Эм… Биохимия? — решил «ткнуть пальцем в небо» Марк.

— Не путайте сексуальное влечение и духовное единение, мой дорогой. Это все-таки немного разные вещи.

— Тогда я не знаю…

— Так называемые дружба и любовь, мой милый Марк, это всего лишь… если грубо и не вдаваясь в подробности, резонанс биополя. Все поля пульсируют с разной частотой, и этих частот бесчисленное множество. Те, у кого они пульсируют в резонансе, между теми возникает… это можно назвать духовной близостью.

— А чем отличаются резонанс дружбы и любви? — Кажется, Марка всерьез заинтересовала эта тема.

— Вы будете, смеяться, капрал, но… ничем. По крайней мере, с точки зрения психологии. Резонанс — это симпатия, доверие, самопожертвование… И ты, Марк, находишься с Тантрой в этом самом резонансе. Вот скажи мне, только честно, когда ты первый раз тогда на полигоне ее увидел вблизи, что ты о ней подумал?

— Что она… красивая. Такая черная, блестящая… — Пилот в непонятно откуда вдруг накатившем на него приступе смущения опустил глаза.

— А тот факт, что при этом она огромная и насекомообразная тебя разве не смутил? Ведь первое, что должен был испытать любой заранее морально не подготовленный человек, окажись он с ней лицом к лицу в первый раз, это страх.

Пилот на какое-то время замолчал, складывая в голове два и два и припоминая заодно последний сегодняшний разговор с Лерой на эту же тему, а после вопросительно посмотрел на господина профессора.

— Вот, — потряс несколько раз указательным пальцем старший куратор. — Мы и подошли к сути первого вопроса.

* * *

После всего им услышанного, Марк даже не знал, плакать ему или смеяться. С одной стороны, теперь все вроде как встало на свои места, и все сюжетные дыры в его жизни оказались намертво закупорены. Но вот с другой…?

Выходило, что все время, начиная с той проклятой драки в баре и заканчивая его первой встречей с Лерой, наш герой жил по чужому сценарию, и совершенно ничего в своей жизни не решал, предпринимая хоть вроде, как и собственные, но исключительно те, которых ждал от него господин профессор действия. Марк даже и не догадывался насколько человек, оказывается, может быть — предсказуем.

И стычка с сыном контролера, и увольнение с работы, и подаренные ему Ликой билеты, и место рядом с профессором в глайдере, все это изначально было частью плана. Даже его этот дар с пластами проснулся в нем не самостоятельно, а с помощью тайного вмешательства Сестры. Да и нужен он был сугубо для того, чтобы произвести впечатление на остальных кураторов.

А вся эта каша была заварена только лишь потому, что он, благодаря своему биополю, вроде как являлся идеальным по умолчанию другом для Леры…

Неоднозначные чувства обуревали сейчас пилота, очень неоднозначные. С одной стороны, да, его вроде как подставили и использовали. Но с другой, если бы старик этого не сделал, то Марк всю оставшуюся жизнь… Мужчина непроизвольно поежился. После того как пилот попробовал новую жизнь, старая теперь почему-то казалась ему откровенным кошмаром.

— Куратор. — Марк, не моргая, уставился на собственные ладони, словно пытаясь в них что-то прочитать. — Это ведь сейчас очередной тест, да?

— Марк, если тебе так будет проще, то можешь считать это тестом. Самым главным тестом.

— Это что же получается? Вы, пропихнув меня в проект, умудрились обмануть и Эталон, и Совет…? И вообще всех? Они ведь уверены, наверное, что то, что я здесь — это исключительно их решение?

— Именно так. — Старик вдруг зашелся глубоким кашлем. — Не скажу, что это было легко и быстро, но именно в этом изначально и был весь смысл. Провести тебя по проекту так, чтобы все окружающие были уверены, что ты, случайность, плюс решение руководства. Ты пойми, я не мог доверить выбор напарника для своей девочки, кому-то другому. Нет, в самом начале я хотел действовать официально. Пытался объяснить, что симпатия изначально важнее показателей, но… они меня не послушались… Вначале отбор подходящего по критериям, и лишь только потом знакомство его с Лерой… Это неправильно. Я не мог допустить такого, но и лезть напролом я тоже не мог. Я словно знал, что они не того отберут… А мне, мне нужен был именно тот!

Если отбросить все самокопания, и обиды, то пилот этим стариком сейчас просто восхищался. Провернуть такую многоступенчатую комбинацию и юридически остаться как бы не при делах. Это не каждому дано.

— А дальше?

— А дальше, Марк все зависело и зависит уже только от тебя. После подписания контракта в твою жизнь больше никто не вмешивался. Все остальное ты сделал сам. И оба экзамена сдал, и на операцию согласился… Я свою задачу перед дочкой выполнил, теперь ответственность за нее несешь ты. Как-то так вот, — развел руками старик. — О том, что никому про этот наш с тобой разговор пока что знать не стоит, я думаю, ты уже догадался. — Старик сделал особый акцент на слове «никому». Видимо, Лера тоже входила в запретный список.

— А если правда про меня все-таки всплывет? — почему-то закрыв глаза, прошептал Марк, и уже собрался было встать, когда рука старика неожиданно легла ему на плечо.

— Она обязательно всплывет. Главное, мальчик мой, чтобы всплыла она после того, как ты сдашь выпускной экзамен, а не «до». После все это будет уже не важно. После твоя ценность будет доказана.

Кажется, его еще никто никуда не отпускал.

 

Глава 9

— А теперь поговорим о действительно серьезном. — Старик чуть ли не силой вернул Марка на прежнее место.

— То есть, это все сейчас было как бы «между прочим», куратор?! — хотел было воскликнуть пилот, однако что-то его удержало от подобных действий. Скорее всего, это был здравый смысл. По спине мужчины пробежал легкий, но неприятный озноб. Если все это «второе дно» Марка в проекте, вроде как, по словам господина профессора, было «несерьезным», то что же тогда для господина Андерса по-настоящему «серьезная тема»?

— Они все, — старик поднял вверх указательный палец, — считают, что наш проект — это просто подарок высокоразвитой Сестренки отсталому человечеству. Безвозмездный подарок, который при внедрении позволит обеспечить людям чудовищной скорости космическую экспансию, помноженную на спасение от Ламии кучи безнадежно больных людей… А я, мол, и Валерия, это просто удачное совпадение, для старта. Знаешь, что это за совпадение?

Собеседник, не шевелясь, молчал и слушал. Наверное, ему надо было спросить: «какая?», или хотя бы пожать плечами, но ни того, ни другого он так и не сделал. Хотя старику его ответная реакция и не требовалась, а вопрос был скорее риторический.

— Да, это действительно подарок, воистину королевский подарок, но только не человечеству, а… мне. И нужно все это, весь этот проект, в первую очередь для того, чтобы моя девочка просто могла жить. Понимаешь? Просто — жить. А все остальное вторично. И космос, и другие больные… Мне на все это плевать. Не случись с моей дочкой такого, не было бы никаких проектов. Никаких корабликов. Ты ведь знаешь, как мы с ней познакомились, да? Она тебе про экзамен рассказывала?

— Да, господин Андерс, — кротко кивнул ему в ответ Марк. — Рассказывала.

— А что еще она тебе рассказывала обо мне? Только честно!

— Что вы были очень одиноки. Что у вас было два неудачных брака. Что вы хотели дочь…

На этих его словах старика, что называется, прорвало.

* * *

Профессор рассказал пилоту все. И про то, как он сходил с ума, понимая, что все его знания и авторитет были попросту бессильны перед такой заразой, как Ламия, в один прекрасный момент обнаруженная у Леры.

И про то, как он, в самом прямом смысле этого слова, на коленях молился Сестре, потому что больше умолять было некого.

И про то, как он вначале ужаснулся от предложенной ему Сестрой идеи превратить его девочку в нечто совершенно другое.

Андерс рассказал Марку даже о своих долгих односторонних разговорах с плавающим в регенеративной камере обрубком, некогда бывшим его названной дочерью.

Господин Андерс то тараторил без остановки, то вдруг останавливался на середине фразы и долго молчал. Он то смеялся, то плакал. И при этом совершенно не походил на того вроде как знакомого нашему герою мудрого и сдержанного пожилого ученого. Это словно был не господин Андерс, а кто-то совершенно другой, новый.

— Видел бы ты, мальчик мой, как мы ее посылку с яйцом-заготовкой ловили. — Старик вытер рукавом лицо и заговорил совершенно спокойно. Настолько спокойно, словно и не было никогда этой его истерики. Словно все Марку померещилось. Не иначе как выплакался старик. — Мы же ее посылку солнечной панелью спутника ловили, чтобы она, не дай Сестра, в атмосфере не сгорела. Она же ближе, чем на энное количество тысяч километров к Земле подлетать отказывается. Влажность, плюс ее уговор. Ну так вот. Подлетело одно из ее тел на определенное расстояние и выстрелило прицельно посылочкой. Та точно в цель попала. Попала и прилипла к солнечной панели намертво. Сестра попрощалась и домой полетела, а мы аккуратненько спутник с подарочком на землю спустили и за работу принялись. Вырастили заготовку, переселили в нее Леру… Слава Сестренке — успели. На первой фазе четвертой стадии…

— Переселили? — словно бы не своим голосом переспросил Марк. — А я почему-то думал, что Лера… ну, постепенно превратилась в это.

— Нет, — покачал головой старик. — Ее переселили. Точнее, Рой снял копию сознания моей девочки и прописал в новом теле.

— Но тогда получается, что в какой-то момент одновременно было две Леры. Одна в аквариуме, а вторая в теле корабля, так ведь? — Мужчина вопрошающе посмотрел на собеседника.

— Нет. — снова покачал головой старик. — Особенности переселения, если так можно выразиться, таковы, что при снятии копии сознания нейронные связи в мозге оригинала, или как мы его теперь называем, в мозге-клише, безвозвратно разрушаются. Так что по сути ее действительно переселили. Я, наверное, смогу объяснить тебе всю суть переноса сознания, например, почему нельзя перенести его из одного человеческого тела в другое и прочее, но для этого нам потребуется много времени. — Голос старика снова начал дрожать. Кажется, он вот-вот готов был впасть в повторную истерику. — Просто пойми, что моя девочка не бессмертна. Второй шанс можно получить только один раз, и если с ней теперь в этом облике что-то случится, то это будет уже навсегда.

 

Глава 10

Проснулся пилот в собственной постели, совершенно при этом не помня, как именно он умудрился в ней оказаться. Рефлекторно пожелал своему кораблику доброго утра (Лера, естественно, промолчала, ибо, скорее всего, еще сладко спала), после чего в его памяти как-то сам собой возник вчерашний разговор с господином Андерсом. Марк невольно задумался над вопросом, а был ли этот разговор реальностью, или все-таки нашему герою это просто приснилось.

Просто так подойти и прямо спросить об этом старшего куратора сейчас казалось мужчине самым бредовым поступком на свете. Решив на какое-то время оставить эти свои размышления на данную тему в покое, пилот сладко потянулся и посмотрел на стоящие на тумбочке старые электронные часы. Было чуть больше семи утра. Спать дальше мужчине не хотелось совершено.

* * *

На улице было довольно-таки прохладно. Пилот стоял на крыльце своего «особняка» и заспанным взглядом изучал окружающее пространство. В зоне видимости, как и следовало ожидать, не было ни одной живой души. Марк осторожно спустился с крыльца на землю.

— Что день грядущий нам готовит? — задал он сам себе вслух вроде как риторический вопрос. После чего сам себе ответил:

— А кто его знает.

Мужчина закрыл глаза и прислушался. Вокруг было тихо, очень тихо.

— Я знаю. Неожиданную встречу он тебе готовит, капрал, и притом очень важную, — раздалось у него из-за спины. Марк вздрогнул и обернулся.

— Откуда вы тут взялись? — Это, наверное, была самая мягкая интерпретация его взгляда, которым он буквально вперился в полковника Вальтера.

В ответ господин Лари только усмехнулся.

Марк зачем-то протер глаза, словно надеясь, что куратор по вопросам безопасности ему сейчас просто привиделся. Однако даже после того как наш герой убрал руки от своего лица, господин полковник никуда «исчезать» не собирался.

— Ты в меня еще пальцем ткни, — прокомментировал эти его действия военный.

— Простите, куратор. — Пилот вытянулся по стойке смирно. — Я просто не понял, откуда вы тут взялись? Вас ведь тут не было.

— Был я тут. Был. За углом стоял, и ты меня не заметил. Ты чего не спишь, капрал? Рань такая…

— Не хочется, куратор Вальтер, — ответил пилот, а затем, словно бы извиняясь, добавил:

— Вот, прогуляться решил.

— Вот и мне не хочется. Давно уже не хочется, — проворчал себе под нос военный, после чего задумчиво добавил:

— Ты, капрал, готовься…

Больше господин полковник не проронил ни слова, а просто развернулся и пошел куда-то по своим делам, оставив своего подопечного в полной прострации.

Небо постепенно начало краснеть. Из-за горизонта вот-вот должно было показаться солнце.

* * *

Брошенный в очередной раз мячик ударился о камни, отскочил от них и покатился куда-то в сторону. Щенок, явно только этого и ожидавший, стремглав кинулся за своей законной добычей, размахивая на бегу большими висячими ушами, не иначе как готовясь взлететь.

— Правила аудиенции с верховным Канцлером на самом деле просты. — Куратор Елена проводила Тефтеля взглядом. — Молчать, пока не спросили, подробно отвечать, когда спросили. Минимум инициативы, максимум сдержанности. Запомни, что там ты будешь представлять не только себя, но и всех нас, и по тебе будут судить обо всем проекте.

Щенок принес мячик. Положил его около ног своего хозяина и теперь, высунув язык, ждал очередного броска.

— Это во-первых. Во-вторых: никаких резких движений! Упаси тебя Сестра резко дернуться. Лучше вообще стой на месте и держи руки по швам на протяжении всей аудиенции.

Марк неудачно рассчитал траекторию, и мяч полетел прямиком в воду. Собаку эта мелочь остановить смогла бы вряд ли. Животное кинулось в накатывающие на берег волны, поднимая при этом удивительно большой столп брызг для своего маленького размера.

— И самое главное. Чтобы ты ни увидел, не удивляйся. Верховный Канцлер несколько экстравагантно выглядит. Но свое мнение касательно его внешнего вида мертвой хваткой держи при себе. Тебе все ясно?

— Так точно, куратор Елена. Все ясно.

— Вопросы?

— Любые?

— Любые, капрал, любые. Предупрежден, значит вооружен.

Тефтель интенсивно отряхивался от морской воды, обильно орошая при этом брызгами ноги своего хозяина и его куратора.

Самый главный вопрос: «Отлучался ли куда-то со вчерашнего застолья куратор Андерс?», Марк Елене так и не задал. Словно боясь услышать ответ и после него проболтаться. Зато задал кучу других. Например: «Какие функции выполняет куратор София?», «Что надеть на прием к этому самому Канцлеру?», или «Как его туда повезут?».

Как сказала ему куратор по вопросам психологического здоровья: одежда не важна, София уже не нужна, а отправить его должны будут телепортом, причем уже через час.

Эталон не любил мешкать.

* * *

Телепорт подозрительно напоминал собой обычный дверной проем. Только без стены вокруг и самой двери внутри. Эдакий вертикально стоящий прямоугольный, зафиксированный у основания при помощи распорок, при этом обильно опутанный проводами и толстенным кабелем подключенный к ближайшему грузовому глайдеру. Ах да, еще вместо двери эту «рамку» заполнял «туман». Ну, или что-то подозрительно на него похожее. Все же вместе производило впечатление обычной бытовой вещи, перед которой почти никто из присутствующих особого пиетета явно не испытывал.

— Есть канал. Связь стабильна, — отрапортовал стоящий за пультом управления сотрудник в очках и респираторе.

Наблюдавшие за этим с другой стороны от устройства кураторы Андерс и Вальтер практически синхронно кивнули и вопросительно посмотрели на Марка. Пилоту не оставалось ничего другого, кроме как кивнуть в ответ.

— Пчелка, когда я вернусь, с тебя подарок, — кинул он напоследок своему кораблю, стоящему в первых рядах «провожающих». Скрыть за этой шуткой волнение у него получилось не очень-то успешно, и было, наверное, даже хорошо, что Тантра промолчала в ответ.

Глубоко вздохнув еще раз, мужчина сделал уверенный шаг по направлению к этим воротам в неизвестность.