15 апреля 632 г. от Р. А. Холмы близ реки Вихлов;
в двадцати километрах от города Ниаполс
Ярл ниоргов Рафнар Лосборх с вершины холма наблюдал, как на равнине строится городское ополчение. Он и добивался, чтобы встретили его в поле, а не за крепким городским тыном. Именно по этой причине его воины и дружинники союзных ярлов разоряли все поселения по пути от моря до города, который расположился на берегу большого озера.
Сжигали деревни, сравнивали с землей сторожевые посты. Добычи с них никакой, зато это вынудило городское вече решиться на защиту своих земель, а не запереться за дубовыми воротами. Впервые за ярлом шла такая сила – не только его три драккара, но еще семь вольных владетелей фиордов. Всего тринадцать полных воинами кораблей! Невиданный размах. Но и возможная добыча того стоила. Слава о богатстве Ниаполса давно не давала спать спокойно многим пиратам и разбойникам северных морей. Но и зубы у этого торгового города были о-го-го! Пощипать торговые посты близ города позволяли себе многие, напасть на сам город, насчитывающий двадцать тысяч жителей, – невиданное дело.
Если бы не авторитет и слава удачливого ярла, ему никогда бы не уговорить на такую авантюру еще нескольких морских хозяев. Но Рафнар уже не раз и не два малой дружиной ставил на колени города побережья. Год назад, имея всего два драккара и сто двадцать ниоргов, он сумел взять на меч Нахт – город, в котором жило более двух тысяч человек. Новость о таком успехе со скоростью молнии облетела все фиорды, привлекая в дружину везучего ярла многие мечи. Но отбор на драккары Рафнара был очень строгим. И из нескольких сотен желающих ярл набрал только семь десятков самых крепких, отчаянных, бесстрашных. Тех, кто решился ради службы у него пролить свою кровь на алтарь Темного бога!
Стоящие рядом с Лосборхом ярлы недоуменно переглянулись. Нет, они не испугались, поняв, что против восьми сотен ниоргов город выставил несколько тысяч бойцов. Не к лицу морским хозяевам бояться кого бы то ни было. Но на лицах предводителей северных дружин явно читалось недоумение: неужели Рафнар и правда хочет принять бой? Эти лесовики не чета мягкотелым жителям западного побережья. А воины их князя ни в чем не уступят любому ниоргу! И пусть княжеская дружина невелика, всего пятьсот воинов, но при поддержке городского ополчения такой численности ярлы не видели возможности свести битву к своей победе. Правда, и убегать никто не собирался: ниорги или побеждают, или умирают! Но разумнее было бы отойти на драккары и, перекрыв реку, вынудить город выплатить дань. Ведь если нет прохода по реке, значит, нет торговли, а нет торговли – нет денег.
Рафнар нахмурился. Он знал, сколь многое значит дух воина перед боем.
– Дружину князя я беру на себя, – тяжело роняя слова, процедил Лосборх.
– Тебе придется непозволительно растянуть своих людей, – покачал головой ярл Тогур, хозяин двух драккаров, – чтобы закрыть такую ширину строя!
– По два воина в ряд, – утвердительно кивнул Рафнар. Он не волновался. – Мои справятся.
Это было необычно и очень нагло – утверждать, что его неполные две сотни ниоргов справятся с почти в три раза превышающей их по численности княжеской дружиной. Но спорить с Рафнаром никто из ярлов не рискнул.
– Ваша задача только продержаться против ополчения. Около часа. Справитесь? – Этот вопрос возмутил остальных.
Они, прирожденные воины, – и не удержат каких-то крестьян и горожан? Конечно, справятся! Тем более на столь выгодной для обороны позиции.
Год назад Лосборх был в этих местах якобы по торговым делам. Многие ниорги предпочитали торговать с лесным народом, и в его действиях никто не увидел ничего подозрительного. На самом же деле Рафнар торговал тем летом только для вида. Он искал место – идеальное поле боя. И нашел!
Здесь река делала крутой поворот, образовывая высокий, холмистый полуостров. Именно на вершине холма, который закрывал проход на этой излучине реки, и строились ровными рядами ниорги. Внизу находилась полузатопленная весенним разливом равнина. Многие из ополчения города стояли сейчас почти по щиколотку в воде.
Конунг в бешенстве ударил кулаком по броне. Князь Ниаполса оказался умнее, чем он рассчитывал. Вместо того чтобы конным ударом попытаться проломить хирд ниоргов, тот правильно оценил диспозицию и сейчас спешивал свою дружину. В таком топком месте, да еще при нападении вверх по склону, от конницы мало толку. А обходной маневр был невозможен из-за глубокой в этом месте реки. Жаль, не пойми этого князь, все было бы намного легче. Но даже так Рафнар не сомневался в победе, он знал то, что было недоступно не только князю, но даже его союзникам-ярлам.
Князь выстроил свою дружину по центру, так же поступил и конунг. Да, против шести рядов княжеской дружины он способен выставить только два на той же ширине строя. Но! Это были его воины, лучшие из лучших. Не только среди ниоргов, таких воинов, как у него, не было нигде под небесами! И именно сегодня они докажут это всем! И вздрогнет мир!
Протрубили княжеские рога. Враг пошел в атаку. Все, теперь Лосборх мог не волноваться, никто из союзников уже не изменит своего решения участвовать в походе под его началом. Ниорги не бегут с поля боя. Никогда!
В отличие от остальных предводителей северян Рафнар не занял место в строю, а вместе с двумя ближниками остался за шеренгой воинов. Он знал, что делает.
Бой начался с взаимного обмена стрелами. Да, горожане стреляли намного чаще и больше, но ярлы были готовы к такому развитию событий. Поднялись сколоченные из дубовых досок большие щиты, которые до этого момента ждали своего времени. Через час князь Ниаполса понял, что луки его бойцов не наносят почти никакого урона хирду, а вот его ополченцы все чаще и чаще падают сраженные меткими стрелами.
Княжеский меч резким взмахом указал на вершину холма. С громогласными криками дружина, а за ней и полки ополчения ринулись в бой. И началась кровавая сеча. Казалось, что такая толпа народу просто сметет кучку воинов на холме, не выстоять никому под такой безумной атакой! Но время шло, а хирд по-прежнему стоял нерушимой стеной, даже на шаг не отступил под напором массы нападающих.
Князь в бешенстве орал на своих дружинников! Почему? Почему они не могут прорвать хлипкий строй ниоргов? Ладно ополченцы, он на них и не рассчитывал, у них была иная задача – сковать основные силы хирда, пока его воины не прорвут строй врага. А потом, потом численное превосходство решило бы все вопросы.
Но его воины, его дружинники, с которыми он не раз ходил в походы, спасовали. Их было в три раза больше, но проклятые ниорги и не думали отступать!
Шел третий час битвы. Конунг Рафнар Лосборх надел шлем. Пора. Его время пришло. Два ближника присели перед задним рядом строя, выставив свои щиты, как ступени. Перехватив поудобнее два меча, Рафнар ухмыльнулся. Резкий разбег…
Князь Ниаполса даже не успел понять, что его убило. Стоял позади своих воинов, отдыхал, как вдруг нечто выпрыгнуло из-за хирда, пробежало по плечам его дружинников, и голова правителя города покатилась по склону, срубленная крестовым ударом.
Крик ужаса вырвался из десятков глоток тех, кто видел смерть своего князя. Внезапно для горожан и дружины хлипкий строй перед ними качнулся вперед. Неудержимо. И полторы неполные сотни погнали врага вниз по холму. А следом, видя, что воины конунга наступают, вперед пошли и ниорги других ярлов. План Рафнара удался на славу, все получилось именно так, как он хотел…
Об этом сражении я узнал непозволительно поздно. А когда сложил головоломку, то понял суть плана Самиантра. Мои шансы отстоять независимость, опираясь на могучий флот и объединенную армию острова, таяли как утренний туман под порывами бриза.
Самиантр был вовсе не так туп и прямолинеен, как казалось, если судить по его подопечным – ниоргам. Он резко активизировал подготовку к вторжению, почти сразу, как узнал о моем временном низвержении. Причем делал это очень хитро, сразу убивая двух зайцев. Усиливал свою старую территорию и готовился не просто к захвату Аркаха, а к переселению части ниоргов на остров!
Восточный полуостров Ондинав, резиденция Самиантра, был изрядно перенаселен. Слишком малая на нем была площадь пахотных земель и пастбищных лугов. Сплошные горы и суровые северные леса. И что же придумал мой восточный сосед?
Он приложил большие усилия к централизации власти в руках верховного конунга. При подобном объединении, особенно в среде свободолюбивых ярлов, всегда будет большая масса недовольных. Но Самиантр решил эту проблему тем, что верховный конунг предложил всем, кто не хочет идти под его руку, переселиться куда те пожелают. И куда пожелало отправиться на поселение большинство недовольных ниоргов, меня нисколько не удивило. А во главе этой народной волны пойдет конунг Рафнар Лосборх. Тот, кто продал свою душу за воинское умение и удачу. Для вступления в дружину которого воин должен был согласиться на служение Темному богу как в этой жизни, так и после нее. И в 634 году его дружина составляла три сотни продавших душу ниоргов.
Каждый воин с драккаров Рафнара стоил десятка самых подготовленных и обученных солдат. А если учесть, что численность ниоргов, готовых высадиться на Аркахе, больше десяти тысяч. И это только мужчин, не считая их семей, то…
Три сотни продавшихся с легкостью прорвут любой строй, остановят любую конную лавину. А когда строй моих подопечных будет разрушен, хирд ниоргов втопчет легион и рыцарей Кагра в землю. Если они высадятся на побережье, это будет означать конец. Окончание моей карьеры регионала и начало служения под властью Самиантра. Оставался только один вариант – разгромить армию агрессора в морском сражении. Тут шанс был. Достаточно утопить шесть драккаров Рафнара, и нашествие восточного соседа было бы обречено. Если не будет продавшихся, легионеры и рыцари сумеют остановить ниоргов.
Но был еще один нюанс в лице южного моего соседа. Что запланировал Норгилис? Почему он помогает Самиантру? В чем его выгода? Ну вернет Самиантр Арках обратно под свои копыта, и что? Что получит Норгилис? Вот это не давало мне покоя. То, как Норгилис провернул свою провокацию, вынудившую Кагра напасть на Лорим, выдавало острый ум и умение плести многоходовые интриги.
А если учесть, что Самиантр резко активизировался, как только я оказался в заточении… Это говорило о том, что они давно сговорились за моим хвостом. Что восток пообещал югу? Часть острова? Нет. На такое Самиантр не пойдет. Голова пухла, а рога сворачивались в трубочку от этих раздумий.
Как только я вернул себе право посещать мир живых, сразу принялся спешно готовиться к отражению нашествия. Но при этом я отлично понимал – не успеваю. Два с половиной года слишком малый срок. Меня обыграли, надо было признать это. Хотя бы самому себе не врать. Но и смириться, опустить рога и ждать я тоже не мог, не в моем характере подобное поведение.
25 октября 633 г. от Р. А. Устье Апсиры;
на каменистом берегу
Я стоял на берегу удивительно спокойного для этого времени года Северного океана. Стоял и пускал «блинчики», глядя, как галька скачет по пологим волнам. На ближайшие десятки километров не было ни одной живой души. Ждал…
– Чего ты хочешь от меня?
Вот что за дурная привычка появляться всегда за спиной? Меня это, конечно, не нервирует. Но есть же правила вежливости, этикет, в конце концов.
– Не появляйся за спиной, невежливо это, – произношу не поворачиваясь, делая вид, что очередной подскок камушка от водной глади мне более интересен, чем стоящий за спиной Артариил.
– Вот еще, – презрительно фыркает крылатый на мое нравоучение. – Ты меня звал? Или мне показалось и ты и правда тут камушки в водную пучину кидаешь просто так, от нечего делать?
– Звать не звал. Но на твое любопытство рассчитывал.
О, вот эта галька точно сделает минимум десять прыжков! Примериваюсь…
– Тогда я ухожу.
Какие мы обидчивые, ну надо же.
– Уходи, если не хочешь послушать, как я собрался тебе мстить за низвержение.
Даже спиной чувствую волну недоумения, исходящую от пернатого.
– И ты мне вот так расскажешь?
– Да, ты все равно ничего не сможешь изменить. Будешь метаться, делать ошибки. Мне это будет приятно.
Я не врал ни на грамм. Правда, это был запасной план. Но Артариилу-то об этом знать необязательно.
– И с чего я должен тебя слушать, если это мне во вред?
Тоже мне логик с перьями.
– Ну не хочешь, как хочешь. Можешь улетать, раз так.
Ага, так он и полетел после мною сказанного, не настолько же он дурак.
– Говори, – после получаса молчания, глядя на то, как я развлекаюсь, проговорил слуга Света.
– Ты, наверное, уже в курсе, какие планы у Самиантра на Арках? – Он кивает, забыв, что я стою к нему спиной, но ладно, буду считать, что увидел этот жест. – Также ты знаешь, какое отношение у нашего восточного соседа к церкви Единого. – Да что же он как болванчик – кивает и молчит. Это плохо, надо заставить его согласиться вслух. Нехитрый психологический прием, зато действенный. – Не слышу ответа. Знаешь?
– Знаю.
Вот, уже лучше.
– Он единственный, кто сумел не только остановить церковь Амиара на своей земле, но и вполне успешно разносит религию тьмы, разработанную им на основе винийского пантеона.
– И это ведомо мне.
Изумительно, соглашайся со мной.
– Ты считаешь, что, захватив Арках, он оставит Аркахскую церковь в покое?
– Нет. Не оставит.
И правда, в этом выводе нет ничего сложного. Но я лопухнулся, неверно построив вопрос. Надо было строить беседу, давая противнику возможность отвечать только согласием, а я… Ох, дурак, сам вынудил его сказать «нет». Но надеюсь, мой замысел сработает и без психологических трюков.
– Мне будет очень приятно смотреть, как все, что ты строил последние годы и к чему шел, будет уничтожено ордой ниоргов.
Да, при этом рухнет все, что построил я, и это грустно. Но оттого, что разрушатся замыслы Артариила, мне и правда будет приятно. Лжи в моих словах не было.
– Я не верю в то, что ты решишься помочь Самиантру, – категорически отрицает крылатый. – Ты сам слишком многое вложил в этот остров.
– Понимаешь, – придаю своему голосу побольше грусти, – я провел расчеты. Шанс остановить Самиантра у меня очень мал. – Так оно и было. – Помогать ему не стану. Тут ты прав. – Тяжело вздыхаю. – Но то, что вместе с построенным мною будет разрушен и твой труд, меня радует.
– И в чем же твоя месть? – Светлый передергивает плечами.
– Я не буду ему мешать.
– Но ты и сам многое потеряешь! – Его крылья взлетели в жесте восклицания.
– Да. Но я и так потеряю, вмешиваясь или нет. Зато получу огромное удовлетворение, глядя, как твое дело будет отброшено на многие века назад!
– Вот как…
Разворачиваюсь, чтобы он увидел мой взгляд, полыхающий алым.
– Именно.
Я поставил все на одну карту. Только Артариил способен остановить вторжение. Надо его завести, накрутить, чтобы он опять сделал всю работу за меня. Но получится ли во второй раз такое? Если бы он взял на себя Самиантра, то я мог бы сосредоточиться на Норгилисе.
– У меня иное предложение.
Что-что? Я не ослышался? Свет что-то предлагает тьме?!
– Да? – стараюсь не выдать охватившее меня волнение.
– Ты выберешь иную месть. – Он это о чем? – Через два года ты обретешь трезубец. – Ну да, по окончании испытательного срока я получу оружие ада. – И я спровоцирую тебя на нападение… И поддамся. Весы не качнутся. – Э-э-э. – Таким образом ты будешь отомщен.
– Это предложение союза?
Мне не верится.
– Ни о каком союзе между Светом и тьмой речи и быть не может! – Я его не понимаю. – Мы оба будем делать свою работу. Каждый свою. По отдельности!
– Согласен!
«Союз» не «союз», как ни назови, только в печь не клади! Такой шанс я не думал упускать!
Выставляя себя в глазах крылатого безрассудным мстителем, никак не надеялся на такой эффект. Надо же, Свет, пусть и в завуалированной форме, дал мне понять, что готов выступить единым фронтом против общего врага. Мы и раньше играли на одной стороне доски, но тогда это было не столь явно.
Получилось намного больше, чем задумывал я поначалу. Теперь я не только точно знаю, что Артариил не останется в стороне, но и получил солидный бонус в виде наколотой тушки пернатого на трезубец в не столь отдаленном будущем! Эта мысль приятным теплом разливалась от рогов до кончика хвоста.
Надеюсь, у крылатого хватит ума понять, что ему достаточно нейтрализовать воинов дружины Рафнара. Очень на это рассчитываю. А раз так, то можно заняться давно запланированными делами. Только вот все планы относительно церкви лучше пока отложить. Не стоит наступать на крылья тому, от кого ждешь помощи, ибо подобное чревато сменой планов у пернатого.
17 ноября 633 г. от Р. А. Поместье Синесисов
Вариан, лорд Запада, старчески сутулясь, прогуливался по кленовой аллее. Он любил это место за тишину и покой, что даровали эти деревья. За хруст опавших листьев под сапогами, за разноцветный ковер, который сама природа стелила осенью на песчаные дорожки. По приказу Вариана вдоль всей аллеи через каждые сто шагов были поставлены беседки в винийском стиле.
Проходя мимо одной из них, бывший легат остановился. Подслеповато прищурившись, он попытался понять, что заинтересовало его в сидящем в тени на скамье человеке. В это место парка был разрешен свободный вход для мыслителей, монахов, ученых, поэтому увидеть здесь чужого можно было часто. Но Вариан был уверен, что этот человек ему знаком. Да, точно! Тогда он был в голубой тоге, сейчас в монашеском плаще. Но несомненно это был именно тот философ, когда-то повстречавшийся легату на тракте и сравнивший Синесиса с царем-предателем!
Его тоже не пощадило беспощадное время. Но, видимо, остроту взора, в отличие от экс-легионера, философ сохранил.
– О! Простите меня великодушно, легат! Я нарушил ваш покой. – Глубокий старик в рясе, опираясь на грубый посох, попытался подняться. – Стража сказала, что я могу погулять здесь. Извините, я сейчас уйду.
– Нет, нет! Сидите! – Сколько Вариан потратил сил и средств, стараясь найти этого мудрого человека! Все без толку. И вот такая неожиданная встреча. – Я рад вас видеть. Часто вспоминаю наш с вами разговор в той таверне. Знали бы вы, как наша беседа изменила мою жизнь. Да что мою…
Вариан не заметил, как усмешка промелькнула в глазах собеседника.
Старики пустились в воспоминания. Что может быть естественнее? Незаметно летели минуты, складываясь в часы. Два умных человека всегда найдут о чем поговорить. Даже если один из них и не человек вовсе…
12 января 634 г. от Р. А. Поместье Синесисов
– Ты уверен? – Кагр сидел у постели своего верного соратника. Вариан умирал, это было невыносимо больно – смотреть, как увядает тот, кого король мог с уверенностью назвать своим другом.
– Это путь… – Сухой кашель оборвал речь экс-легата. – Ты же прочел те тексты, что я тебе отправил? – все же сумев преодолеть слабость, договорил Вариан. Сейчас он мог себе позволить фамильярность.
– Прочел. Они мудры. И все величие Винийской империи, вполне возможно, основано на них.
– Четыре величайших импера… – Король отвернулся, не в силах смотреть на мучения друга… – императора. Их достижения, их власть стояла на этом принципе!
– Я понял, мой друг. Но…
– Ради меня…
Первый раз в жизни старший Синесис прервал своего короля, но сейчас старик чувствовал – его время уходит. И все, ради чего он жил, возможно, рухнет, пусть не сейчас, а через несколько поколений, но рухнет. Это нестерпимым грузом лежало на душе умирающего.
– Хорошо. Ради тебя. Ты не подводил меня никогда, не подведу тебя и я. Клянусь, я сделаю так!
Кагр взял бывшего легата за руку. Вариан улыбался. Слезы текли по щекам короля: он смотрел на улыбку уже мертвого друга и не стыдился своих слез – монарх-Объединитель…
Я не убивал Вариана Синесиса, скорее, наоборот, продлил ему жизнь, чтобы он смог дотянуть до встречи с королем. Мне было искренне жаль, что ушел этот человек. Его душа не попала ни в рай и ни в ад. Герой ушел на новый виток перерождения. Я уверен, в следующей жизни он возродится Великой душой.
Четырнадцатого ноября этого же года был коронован новый монарх Нигрисиса – Дан Первый.
Нет, Кагр не умер. Нет, он не покинул политическую сцену. Он стал протором. Или если перевести с древневинийского: «стоящим за троном». Впервые за многие столетия, этот титул вновь был провозглашен кем-то в мире Принциса. Это означало, что все управление Аркахом Объединенным переходит в руки нового короля. А Кагр сохраняет за собой право абсолютного вето и возможность отменить любой указ сына. Мудрая система, что позволила винийцам в течение почти трех веков не менять резко структуру управления. К тому же протор был вправе в любой момент вернуть себе корону и выбрать иного преемника, если решит, что первый не справляется с правлением.
Именно тексты, в которых описывалась подобная передача власти, обсуждал Вариан Синесис с тем, кого он встретил в беседке. Именно о них шла речь у одра умиравшего лорда Запада. Я мог вздохнуть спокойно. Против нового короля никто не посмеет даже рыпнуться, пока за его спиной маячит могущественная тень отца. А потом, потом будет поздно – власть Дана станет непререкаемой. Все это, конечно, имело смысл только в случае, если удастся отбиться от Самиантра. Но в решении этой проблемы я надеялся на крылатого.
Пора было заняться еще одним вопросом, буквально выводившим меня из себя. Вопросом парусных кораблей!
Я давно отчаялся, что Арнитиус построит то, что мне нужно. Похоже, забросил идею «Грааля» и сам мастер. Но это не было поводом опускать хвост. Перед своим низвержением я подкинул несколько идей и мотиваторов его подмастерьям. Сейчас я внимательно наблюдал, кто же из них наиболее перспективен для моих целей.
Лучше всего легли мои намеки на неокрепший тогда разум самого юного помощника знаменитого корабела. Найденная им берестяная грамота рассказывала о далеких морях, о бушующем океане и о невиданных землях, которые находятся где-то там, далеко за западным горизонтом: там дикари знают только один металл – золото и поклоняются кровавым богам, там непрекращающимся потоком льется кровь жертв на алтари… Этот текст был плодом больного воображения неизвестного автора глубокой древности. Но он очень удачно лег на подростковые фантазии тогда еще мальчишки на побегушках в мастерской Арнитиуса.
Никогда юный Рисус не прекращал мечтать о том, как когда-нибудь его нога ступит на неведомые земли. Как привнесет он свет истинной веры в черные души дикарей. Хороший, честный и такой романтичный юноша. Он идеально подходил для воплощения моего замысла. Было у Рисуса еще одно достоинство: ум, не такой острый, как у Ламира тин Каера, но точно незаурядный.
Когда я понял, почему Арнитиус не может построить требуемое судно, я прыгал от ярости несколько часов! Все оказалось донельзя просто. Лежало на самой поверхности! Мастер не мог понять, что для морского парусника нужна очень большая осадка по сравнению с привычными ему конструкциями. Он даже не задумался в этом направлении, потому как не смог перешагнуть стереотип: корабль обязательно должен заплывать в мелкие реки. К тому же глубины у основных портов Аркаха и континента вполне позволяли подойти кораблю даже с пятиметровой осадкой почти вплотную к берегу. А если догадаться о длинных пирсах, то вообще можно было забыть об осадке как о сдерживающем факторе.
Натолкнуть на идею глубоко сидящего в воде судна мне его не удалось. Как о стену горох, он игнорировал все намеки! Но нашелся тот, кто внял. Но когда Рисус пришел к старому мастеру со своей идеей, то был с позором изгнан и лишен звания подмастерья. Вот такие выверты иногда выдает судьба. Юноша принес корабелу ответ, над поиском которого тот провел почти всю свою жизнь, и что в итоге? Изгнание и поругание. Неисповедимы пути человеческого разума…
Рисус метался в поисках того, кто поможет ему построить корабль мечты. Но мало кто слушал двадцатиоднолетнего подмастерья, которого к тому же выгнали с предыдущего места работы. К кому он только не обращался: к купцам, к лордам, попытался даже получить аудиенцию у адмиралов и самого короля. Без толку. Слишком велико было влияние слова лучшего корабела на острове, никто не хотел давать деньги тому, кого прогнал Арнитиус. Слухи среди мастеров распространяются быстрее пожара в степи.
Я подглядел чертежи Рисуса. Надо сказать, в них было много дельного, он в должной мере развил идею каботажных парусников. Фактически парень хотел построить что-то очень близкое к каравелле, только с косыми «бермудскими» парусам да с пропорциями длины к ширине не один к трем, а скорее один к четырем с половиной. Ну и внутренняя конструкция – шпангоутов и прочих силовых элементов – была проработана лучше, нежели на древних судах Земли. Это уже благодаря моим чертежам «дромонов». Его судно было рассчитано из длины в тридцать два метра и соответственно имело водоизмещение в пятьсот пятьдесят тонн! Он не побоялся поставить более высокие мачты и увеличить осадку, поднять высоту бортов, а в остальном этот проект очень напоминал уже знакомые многим корабли верфей Арнитиуса. Самые большие ладьи несли максимум сто тонн, каботажники – триста – четыреста, так что пятьсот с лишним тонн измещения по его чертежам не были чем-то из ряда вон выходящим. Проект Рисуса был реальным, несмотря на многие примененные в нем новинки и на то, что осадка судна должна была быть более четырех метров. Если его обеспечить качественным материалом и хорошими мастерами, то парень построит то, что нужно мне. В чем же проблема? Как и большинство гениальных озарений, это могло никогда не увидеть мир по причине отсутствия финансирования. Сколько открытий, опередивших время, не было реализовано из-за того, что первооткрыватель не нашел средств для воплощения своей идеи, – не счесть…
2 мая 634 г. от Р. А. Восточный тракт Нигрисиса
Одетый в едва закрывающие тело лохмотья усталый путник остановился на привал. Он не мог позволить себе даже самую дешевую корчму. Залатанные не один раз сандалии в очередной раз подвели – порвался ремешок. Разведя костер из валежника под тенью одинокого дуба, странник зябко поежился. Несмотря на близкое лето, этот вечер выдался прохладным и ветреным.
Стиснув зубы, чтобы не стучали, юноша протянул ладони к огню. Еще полгода назад он и помыслить не мог, что станет бродягой. У него была хорошая работа, свой угол в мастерской. Теперь у бедняги не было ничего. И даже репутации не было, вернее, она была, и очень плохая. Никто не наймет его для занятия любимым делом. Конечно, с его опытом работы с деревом он легко найдет себе место в любой строительной артели, но не хотел Рисус строить дома. Путник, греющийся сейчас у костра, грезил иным – кораблями. Они были его манией, его мыслями, он жил ради мечты. Но в отличие от мечты своего учителя он заходил в своих фантазиях намного дальше. Парню было мало построить судно, способное свободно ходить по проливу. Он хотел намного большего – увидеть неведомое, те земли, которые скрываются за Западным океаном.
За полгода обивания порогов он растратил все свои запасы. Сейчас у Рисуса не осталось ничего, кроме лохмотьев, порванных сандалий, одной лепешки да заботливо сохраняемого свертка с чертежами. С тоской глядя в огонь, юноша думал, что зря все это. Никому не нужна его мечта. Зачем он идет в Винисис, его не то что на порог адмиралтейства не пустят, а даже в сам город. Он никто – бродяга, без роду и племени. За ним не стоит гильдия корабелов. Изгой. Немного согрев руки, юноша достал из-за пазухи последнюю лепешку.
– Кхе. – От раздавшегося за спиной старческого покашливания Рисус дернулся, потерял равновесие и руками угодил прямо в тлеющие угли. – Эх, ну что ж ты так неаккуратно-то, вьюноша.
– Э-э-э.
Реакция у Рисуса была хороша, и он вовремя успел отдернуть ладони, ожогов не было. И сейчас он с удивлением смотрел на сгорбленную старушку, которая всем телом опиралась на гнутую клюку. Как она смогла так тихо к нему подобраться?
– Какой невежливый вьюноша. Ни здрасте тебе, ни приглашения погреться, – запричитала старуха.
И надо сказать, что вид ее изрядно напугал мечтателя. Вся в черном, лицо сморщенное и все в отталкивающих бородавках. Трясущиеся руки и эта клюка, от одного взгляда на которую бросает в дрожь и вспоминаются детские сказки и страшилки.
– П-при-ис-сажив-вайт-тесь, б-б-баб-буш-шка.
И не от холода сейчас стучали зубы у бродяги, а от страха. Именно такой он и представлял Бабу-лиху, кошмар его детства. Дрожащими руками парень пододвинул к костру сухое бревно.
– От молодец. Воспользуюсь твоим приглашением. – И старуха присела на валежник, протянув трясущиеся пальцы к огню. – Хочешь водицы? У меня есть.
– Д-да. – Постепенно страх Рисуса уходил. Ну какая это Баба-лиха, обычная пожилая женщина, да, уродливая и отталкивающая, но обычная. И ее предложение было как нельзя кстати, его бурдюк давно опустел.
– На, попей, вьюноша.
Бродяга с жадностью приложился к сосуду с родниковой водой, протянутому ему старой женщиной. А когда напился, понял, что старуха с жадностью смотрит на лепешку на его коленях. Ох, как ни жаль последнюю еду, но, видимо, придется поделиться. Она же предложила ему воду. Отломив половину хлеба, Рисус протянул часть ей:
– Разделите со мной мой бедный стол, бабушка.
Не только вежливость толкнула его на этот поступок, а еще и страх. Он помнил, что в сказках Баба-лиха, если с ней не делились, насылала проклятия. И пусть он вырос и уже не верит в детские страшилки, но береженого и Бог бережет.
– От благодарю, вьюноша. Доброе у тебя сердце. Доброе. Люблю я добрых. – Внутри у Рисуса все похолодело, уж не на обед ли она любит добрых людей? – Устал, поди, в дороге. Ляг, поспи.
Рисус хотел возразить, что он спать совсем не хочет, но не успел. Его глаза налились невероятной тяжестью, и веки сомкнулись…
И снился ему обычный сон, как он стоит на носу построенного им корабля и вглядывается в горизонт, где, он уверен, вот-вот появится полоска неведомой земли. Но что-то постоянно мешало ему полностью погрузиться в любимую грезу. Казалось, кто-то безостановочно бубнит ему над ухом: копай, копай, копай. И так без остановки. Этот бубнеж испортил весь сон. И когда первые лучи солнца проскользнули сквозь листву кроны и коснулись век, он тут же проснулся. А когда вспомнил вчерашнюю встречу, то в испуге вскочил на ноги. Но старушки нигде не было. Резко поднявшись, Рисус зацепился ногой за что-то и, потеряв равновесие, рухнул всем телом на траву.
Когда он смог отойти от такого пробуждения, то с удивлением уставился на причину своего падения. В недоумении он разглядывал воткнутую в землю лопату! Откуда она тут взялась? Ни у него, ни у старушки не было при себе инструмента, он точно помнил. Холод ознобом пробежал вдоль спины. И не от утреннего ветра был этот озноб.
Неужели вчера он и правда встретился с Бабой-лихой? Ведь не только страшилки о ней рассказывают. Но и иное. О том, что она способна на великую щедрость, если ей приглянется человек. С сомнением Рисус взялся за черенок лопаты, в голове всплыло из сна: копай, копай, копай. Поплевав на ладони, юноша воткнул штык в землю…
Сундук, который закономерно был найден Рисусом, был полон монетами имперской чеканки. В основном золотые и серебряные денарии, но также там лежал и мешочек с медными асами, которые до сих пор имели хождение на Аркахе. Я не хотел, чтобы юнца сразу же зарезали где-нибудь, а стоило оборванцу сверкнуть золотом, такой результат был бы вполне закономерным. Конечно, мое прикрытие обеспечивало ему достаточную безопасность, но лучше перестраховаться. А то отвлекусь – и ау… В остальном же изгнанник, еще в десять лет ставший круглым сиротой, достаточно представлял, что такое деньги и как легко их потерять. С собой в путь он взял только медь да один мешочек с серебром. Разумный мальчик.
Самое сложное было заставить его копать. Антураж и образ я подобрал почти идеально, но вмешиваться в сны людские было не в моей власти, ну не крылатый я! Пришлось, усыпив мальчишку, сидеть рядом с ним и бубнить на ухо: копай, копай… На удивление, получилось.
Найденных им денег с лихвой должно было хватить на весь проект. Рисус даже мог арендовать большие винийские верфи, на которых строились дромоны. И, судя по тому, куда держал путь вдохновленный молодой человек, именно так он и решил сделать…
Вот и пригодился труд Свериуса в золотых шахтах. А уж придать металлу вид древних монет для меня труда не составило.
Надо сказать, что Весы только ненадолго отклонились к Свету в результате моего вмешательства, вскоре чаши опять пошли в иную сторону. Артариил развил бурную деятельность. Только вот досада, я совершенно не понимал, чего же он творит-то?! Его действия казались бессистемными метаниями или бредом буйнопомешанного. Я не улавливал в них ни крупицы логики.
Шло время, Рисус добился своего. На стапелях Винисиса уже рос остов нового, невиданного морями Принциса корабля. А вот заняться обороной от близкого нашествия никак я не мог. Потому как стоило мне попытаться куда-нибудь влезть на этом направлении, как тут же ощущал неблагосклонное внимание Света. Становилось понятно, что любое мое вмешательство в этой сфере идет вразрез с замыслом птахи небесной. А так как он не потрудился меня уведомить о своих планах, оставалось только надеяться, что Артариил знает, что делает.
Весной 636 года от Р. А. я получил свой трезубец и почувствовал, как новые силы вливаются в мою сущность. Я стал полноправным региональным «менеджером». Не ждал поздравлений и банкета, не думаю, что они приняты в аду. Но, на мое удивление, в дверь кабинета постучали…
– Не заперто! – усмехнувшись, ответил на стук.
– Да вот, поздравить зашел. – Я бы больше удивился, зайди сейчас Артариил, увидеть же в своих дверях Норгилиса… Это был шок. – Позволишь присесть?
– Всегда рад. – Чем ближе враг, тем удобнее за ним следить. – Просто поздравить зашел или?..
– Или. – Видно, что он мнется. – Я хочу тебя заверить, что лично против тебя ничего не имею.
– Да, да, понимаю. Ты выполняешь то, что должен, как сам разумеешь.
К чему этот дешевый спектакль? Разве я не знаю, что в этот момент в удобной бухте близ Лорима из десятков ладей высаживаются ниорги Рафнара? И это только первая волна «переселенцев». И высадка идет с полного позволения и даже при помощи Истироса Третьего. А значит, при потворстве Норгилиса. Зачем он пришел? Поиздеваться? Непохоже.
– Я не это имею в виду.
Хвост моего южного соседа обвился вокруг его копыт. По себе знаю, это жест нерешительности. Вообще запутался, что здесь происходит?!
– Да, да. Не переживай, я не буду держать зла.
Можно подумать, его хоть как-то волнует мое к нему отношение. Я произнес это, чтобы просто заполнить возникшую паузу.
– Дослушай. Самиантр многое предложил за мое участие в его маниакальном проекте возврата Аркаха под его власть. – Мои уши непроизвольно вытянулись. С чего такие откровения? – Но сейчас я не думаю, что был прав согласившись.
– Говори точнее.
У меня начала раскалываться голова от попыток его понять. Я даже теоретически не знаю, как остановить пять сотен продавшихся из дружины Рафнара, а их уже было столько и с каждым днем становилось все больше. Следовательно, я обречен. И тут такое заявление от союзника моего врага.
– Я старше тебя, и намного.
– Догадываюсь.
– И то, что я осознал за свое долгое существование, стало для меня аксиомой: не понимаешь того, что делает твой соперник? Знаешь, что он не дурак. Значит, ты обречен в будущей схватке.
Сижу, как пыльным мешком по голове ударенный. Вот так поворот.
– И?!
– И то, что я не понимаю, почему флот Аркаха, вместо того чтобы рыскать на линиях снабжения ниоргов, заперся в портах! – Главное не сказать, что и я этого не понимаю. – Я вообще в ступоре, почему все корабли, кроме устаревших галер, переведены на западное побережье!!! Хотя по всей логике должно быть наоборот! – Если б я знал. – Рыцарская конница Нигрисиса сосредотачивается вдоль южного побережья, но там невозможна морская высадка!!! – Он почти кричит. – Я не понимаю, что происходит. Тебе удалось поставить меня в тупик. Мое соглашение с Самиантром составлено достаточно казуистически, чтобы я мог разорвать его в любой момент. Если ты мне расскажешь свой план, я готов предложить тебе союз против Самиантра.
– Нет, ты не услышишь от меня причину происходящего на Аркахе.
Даже если бы я и ведал, почему все происходит так, как происходит, все равно бы не сказал ему.
– Жаль. Десятого августа Рафнар поведет свой флот к твоим берегам. Эта дата подобрана специально. Рассчитывая победить в сражении, конунг хочет подгадать захват территорий под сбор урожая. Это даст ему возможность после высадки и победы прокормить не только армию, но и переселенцев.
– К чему ты это мне говоришь?
– Одиннадцатого числа того же месяца Истирос со своим войском захватит лагерь переселенцев, ему нужны рабы.
Вот так вот и наносят удары в спину кажущиеся самыми верными союзники.
– Почему ты так поступаешь?
– Я не могу тебя просчитать, а Самиантр прямолинеен как топор. Ты более опасен. Если выбирать, кто из вас станет моим врагом, пусть это будет он, а не ты.
– Мне нужна компенсация за устроенную тобой провокацию. – Играя в покер, я твердо выучил одно: начав блефовать, дави по максимуму! – Лорим на три сотни лет мой! И я не держу зла и не лезу к тебе. Также и ты не суешь свои рога на Арках. Это соглашение на три века.
– Согласен.
Мы обвили хвосты в знак заключенной сделки.
Ничего себе бонус от действий крылатого? Он не только меня запутал до потери соображения, он еще и свернул все мозги Норгилису! Тот уходил от меня, поджав хвост. Ну птичка, все тебе прощу! Только очень надеюсь, что ты знаешь, что делаешь, и все рассчитал.
Поведение южного соседа на самом деле не такое уж и безумное, как показалось на первый взгляд. Получив предложение Самиантра помочь в высадке, тот оказался меж двух огней. Самиантр не мог пообещать ему Арках, это было бы глупостью, значит, просто какие-то бонусы были обещаны, скорее всего не очень значительные. Что-то вроде «не тревожить пиратскими набегами побережье его территорий». Но для Норгилиса также очевидно, что проиграй восточный регионал в битве за остров, и я буду мстить ему за оказанную помощь врагу. А так как Норгилис не смог понять, что происходит на Аркахе, почему тот готовится к вторжению таким странным образом, то у него возникло закономерное сомнение: а так ли очевидна победа Самиантра? И, придя к выводу, что не очевидна, он сообразил, что сделал, скорее всего, неверную ставку. А иметь во врагах мощнейшее государство на севере Аргилита, да еще государство-сосед, – это слишком рискованно. Видимо, тут еще сыграло свою роль то, что обещания Самиантра были не такими уж и щедрыми, чтобы компенсировать риск такой авантюры.
Тем более если победит Самиантр, не все так плохо получится и у Норгилиса, даже если он поддержит меня. Ведь захват Аркаха и победа над Нигрисисом высосут все ресурсы из подопечных Самиантра. У юга будет время на подготовку. А в обратном случае велика вероятность, что, отбив нападение, Нигрисис тут же, используя Лорим как плацдарм, начнет вторжение в Тирож. И тут уже будет не до смеха. Истирос Третий просто неспособен на данном этапе оказать существенное сопротивление организованной и обученной армии острова.
Приближался август. Сколько я ни пытался связаться с Артариилом, он меня игнорировал. Скотина загадочная! Зачем, ну вот зачем ему понадобилось так действовать? Он прикладывал все усилия, чтобы любые данные о сосредоточении армии ниоргов на востоке не находили адресата. И наоборот, нелепый слух о приближающемся к Аркаху карательном флоте торговой республики всячески поддерживал, превознося силу и величие выдуманной армады макайцев. Почему выдуманной? Потому что ее не существовало в природе! Нелепый слух, который все в Нигрисисе почему-то приняли на веру, а потому спешно готовились отразить нападение! Отразить совсем с другой стороны, чем оно должно было произойти в действительности!!!
Утро 10 августа 636 г. от Р. А.
Как и предсказывал Норгилис, огромная армада из более чем сотни ладей и драккаров вышла из бухты близ Лорима. А крылатый бездействовал! Я понял, что проиграл. Меня подставили, развели, как младенца! Не собиралась эта курица небесная ничего делать для отражения агрессии! Пингвин Света, чтоб у него вши завелись, или что там водится в пухе птичьем! Ну и я хорош. Идиот! Повелся, ага, я такой умный, заставляю своего противника работать за себя. Какой я «молодец». Дурак я, как есть дурак. Ничего, скоро Самиантр вобьет мне в голову мудрость, стану его подчиненным, так сразу этим и займется. Не сомневаюсь ни секунды в таком повороте событий.
Вечер 10 августа 636 г. от Р. А. Открытое море,
равноудаленное от Аргилита и Аркаха
Рафнар стоял, ухватившись за крыло вырезанного из дуба позолоченного дракона, который как символ его побед и бесстрашия украшал нос драккара. Он оглядывался и не видел конца и края растянувшемуся флоту. Его флоту! Никогда еще мир не знал такого огромного скопления судов в северных водах. И во главе этого величия ОН!
Конунг не сомневался – его слава будет греметь по всему миру! Его имя останется в веках. Его будут помнить как одного из величайших завоевателей! Никому не по силам остановить такую армаду. Тем более не остановить тех, кто сейчас налегает на весла его драккаров. Дружина ярла за это время выросла значительно, и сейчас у него было пять сотен личных воинов. Тех, кто не убоялся ритуала Темных богов! Кто обрел силу, ловкость, умение и бесстрашие, недоступные остальным. Боги тьмы умели щедро одаривать тех, кто признает их силу. Тех, кто готов им служить как под этими небесами, так и в мире загробном.
Остров падет к его ногам. Гигантским кораблям островитян ни за что не угнаться за его верткими судами. А после высадки его личная дружина прорвет любой строй, остановит любую атаку, а остальные ярлы довершат разгром. Настораживало только то, что, по расчетам Рафнара, флот Аркаха уже должен встречать его ладьи, но горизонт был девственно-чист.
Погода также благоприятствовала конунгу: море было спокойно, небо безоблачно. Да и могло ли быть иначе? После тех жертв, что принесены ниоргами Темным богам?! Конунг был уверен, что высшие силы направляют его.
В чем-то он был несомненно прав, направляли…
Внезапно невесть откуда набежала мощная волна, изрядно тряхнув флагманский драккар. По безоблачному небу пробежали молнии. Еще секунду назад можно было разглядеть начинавшие появляться на вечернем небосводе звезды, и вдруг… Черные тучи, такие, сквозь которые и солнца не углядеть, растянулись от горизонта до горизонта.
Что происходит и откуда нагрянула эта небывалая буря, не суждено было узнать конунгу. Как, впрочем, вообще никому из флота вторжения. В двенадцатибалльном шторме не выжил никто…
За пять минут до… Восточное побережье Аркаха
Ну наконец-то! Объявился. Наверное, сейчас рассмеется мне в лицо и скажет, как он рад, что я такой дурак. Стою за спиной крылатого, который с увлечением пускает «блинчики». Издевается, скотина.
– Ты получил трезубец?
Знал бы он, как тяжело мне сдержать себя и не всадить все три острия ему в филей!
– Да.
Останавливаю руку, порывающуюся нанести удар.
– Значит, ты в полной силе.
И что это? Утонченная издевка, которой мне не понять?
– Да.
– Летать пробовал?
– Да.
Мне приходится отвечать односложно, только так я могу сдержать рвущийся вопль гнева.
– Ну так полетели.
Не понимаю? Но следую за крылатым на юго-восток. Мы летим на высоте нескольких километров над уровнем моря. Безоблачное небо позволяет разглядеть мельчайшие детали на водной глади. В том числе и такие неприятные «детали», как более сотни кораблей вторжения.
Пролетев над центром флота ниоргов, крылатый остановился. Завис в воздухе. И, небрежно достав меч Гнева, спросил:
– Ну что, готов мстить? Как считаешь, удобное место я выбрал для твоей мести?
Все встало на свои места. И передислокация флота на запад. И отсутствие армии на месте предполагаемой высадки. И все прочие загадки, устроенные Артариилом. И мой смех разнесся под небесами.
Молнии пронзили небо, и встала дыбом морская пучина, и небо стало подобно воронке хаоса.
Двое, хохоча во весь голос, вышибали искры небытия, которые возникали при каждой встрече – трезубца Кары Создателя и меча Гнева Его. Похоронный смех, последняя эпитафия для любого, кто сейчас находится в море. Битва Сил не щадит простых смертных…