— А ты никогда не мечтал быть аристократом?

— Что-о-о-о-о? — В удивлении Вин роняет бережно облизываемую сладкую палочку от «ваты».

— Понимаешь… — Надо подобрать верные слова. — Ты очень способный мальчишка.

— Правда?

Обычно подобные люди — явные социопаты, но эта горькая чаша минула жизнерадостного беспризорника.

— Правда, я бы даже сказал талантливый.

— А как вы это определили? — Он ко мне на «вы» или на «ты», но сейчас не стоит заострять на этом внимание.

— Умею. — Я не зря тренировался перед зеркалом, хитрое подмигивание получается здорово. — Ну так что, мечтал или нет?

— А кто не мечтает о таком? — Х-м-м, даже дети смотрят на меня, как на круглого болвана.

— Вернемся к этому вопросу чуть позже. Нам далеко идти?

— Нет, уже скоро.

«Скоро» — понятие, как оказалось, довольно расплывчатое. Пансионат располагался на самой границе с пригородами. Высокий кирпичный забор, отделяющий его территорию от оживленных улиц, оплетал красный плющ, чем разительно выделялся из общегородского тона. Большие, ажурного плетения, ворота способны без труда пропустить самую вычурную карету. Калитку для пеших гостей охраняет не к месту полосатая будка сторожа.

— Вы куда? Это частные владения. — Перегораживает мне дорогу крупного вида мужчина.

— Мне, собственно, надо пройти в пансионат.

— Если вы навестить кого-то, то надо сперва записаться.

— Нет, я хотел бы видеть директора.

— По какому вопросу? — Доходчиво звякаю кошельком, охранник сразу теплеет. — Пройдете по центральной аллее, затем у главного входа попросите вас проводить дальше. Только мальчишке с вами нельзя, это девичий пансион.

— Вин, подождешь? Думаю, я быстро. — Показываю на скамейку в сквере напротив.

— Без проблем! — Взгляд его уже нацелился на лавку продавца замороженных фруктов. Как бы он все заработанное не проел за один присест. Из меня плохой врачеватель, а хлюпающего носом мальчугана будет жалко.

Без малейшего лязга открывается плетенная из металла дверца. Тут хорошо следят за мелочами, делаю себе пометочку. Как-никак, я взял на себя обязательства по дальнейшей судьбе Мирны, пока та не станет совершеннолетней, по законам Хиорта это пятнадцать лет. И ловлю себя на том, что смотрю на «Белую поляну» оценивающе, стоит ли тут находиться подопечной или найти место получше? На первый взгляд все очень прилично и опрятно. Дорожка, посыпанная мелкой гранитной крошкой, которую обступают молодые клены, по такой приятно идти. А осенью, наверно, очень красиво, когда на красноватую алею ложатся разноцветные листья. Главное здание окружено подстриженными газонами, на которых вразнобой стоят беседки античного стиля. Из приоткрытых окон льется веселый девичий смех. Одно не понятно: почему название такое — «Белая поляна», нигде не видно белого цвета, кругом превалирует зеленое с красно-желтым. Даже стены пансиона облицованы камнем с малахитовыми прожилками.

Прошу стража, мерно расхаживающего по широким ступеням близ входа, проводить к директору. Тот ничего не уточняет, да такому и не надо, в отличие от своего коллеги у калитки, этот чем-то неуловимо напоминает привратника в доме герцогов Эллийских. Изнутри дом производит такое же благоприятное впечатление, как и снаружи. Широкие коридоры с развешенными на стенах картинами, в которых нет и намека на войну и кровавые легенды, все они изображают мирные пейзажи различных мест мира. От перекати-поля, скачущего по барханам великой пустыни, до шторма в северо-западной части океана, судя по айсбергам. Охранник оставляет меня перед массивной, едва приоткрытой дверью с лаконичным номером «1». Шепотом осведомляюсь, как, собственно, зовут управляющую.

— Разрешите войти? — Предваряю свои слова легким стуком.

— Конечно, заходите. — Я представлял себе суровую даму лет за сорок, а тут сидит почти воплощение Мэри Поппинс с очаровательной улыбкой. — Я вас не знаю, хотите обсудить возможность отправить к нам родственницу?

— Нет. — Млею под ее взглядом. — Я попечитель Мирны Вильхови.

— О! Наконец-то вы решили нас навестить, а то всё одни банковские переводы, даже сама Мирна ничего не знает о том, кто оплачивает ее обучение. — Любопытно, брат скрывал от сестры свою помощь, наверно, оттого, что она могла догадаться, откуда деньги. — А кем вы ей приходитесь? Она упоминала, что у нее только брат есть, но он явно моложе вас.

— Я не родственник. — Ух, каким колючим может стать взор, а всего-то надо чуть опустить брови. — Просто многим обязан этой семье.

Немного преувеличить не помешает.

— Жаль, Мирна обрадовалась, узнав, что она не одна с братом в семье.

А может, и совсем уже одна, но уточнять не буду.

— Не будет ли наглостью с моей стороны попросить взглянуть на нее?

— Отчего же. Через пять минут закончится урок, и ее класс пойдет на прогулку. У нас большая территория с собственным парком за зданием.

— Как вы считаете, она и правда талантливый художник?

— Это некоторое преувеличение, у нее совсем нет чувства цвета.

Как-то не нравится возникающее внутри странное чувство. А именно — желание позаботиться о незнакомой девочке и после окончания обучения в пансионате.

— Но ее рисунки… — И сам себя обрываю, мало ли что могло показаться любящему брату.

— А вы об этом! Рисует она великолепно! Настоящий талант! — Э-э-э, а я о чем тогда спрашивал? Извилина зашла за извилину, и я временно «подвис». — А-а-а! Понимаю, вы совсем не разбираетесь в искусстве.

— Не разбираюсь. — Немного люблю, но не эстет точно.

— Она замечательный графист.

— Простите, кто?

— Тот, кто рисует черно-белые рисунки. Она, как никто, умеет всего парой штрихов передать индивидуальность. Вы беспокоитесь за ее будущее?

— Да. — Надо быть честным хотя бы перед собой.

— О! Это пустое, у нас уже два предложения для нее, правда, не из столичных школ, но… вполне себя зарекомендовавших. Я смогла вас успокоить?

— Безусловно, просто камень сняли с моей души. — Вот демоны, это опять правда.

— Вы же не просто так нас навестили? — Трудно не догадаться.

— Да, насколько знаю, предоплата заканчивается через два месяца.

— Ближе к трем, хотите опять заплатить вперед? — Киваю. — За какой срок?

— До конца обучения, полностью. — Предпочитаю не быть никому должным.

— Надолго покидаете столицу? — спрашивает директриса, но ловит мой тяжелый взгляд. — Хорошо, сейчас просмотрю бухгалтерскую книгу. — Буквально через минуту находит нужное в кажущейся неразберихе бумажек. — Мы не планируем поднимать плату в ближайшие два года. Так что все как обычно — двести пятьдесят динаров за семестр.

Ско-о-о-олько-о-о-о-о! Надо быть осмотрительнее в будущих обязательствах. Если бы не вытребованная «компенсация» от младгерцога, то был бы разорен подчистую!

— Возможна оплата наличностью? — С сомнением мысленно взвешивает мой поясной кошель. Даже это выражение лица только красит управляющую.

— Если только не медью. — Задорно смеется, заглаживая возникшую неловкую паузу. Перекатываю по ладони иридиевую монету.

— Думал, она останется со мной подольше, но, видимо, у нее судьба — сменить руки на более очаровательные, — поддерживаю шутливый тон, делая неуклюжий комплимент. Талант исчезает с моей руки, движение мимолетно, как у заправского шулера.

— О! Мы заболтались, пойдемте, девушки уже на прогулке.

Мое предположение, что мы пойдем на улицу, не оправдалось. Наоборот, поднялись на второй этаж и вышли к прогулочной открытой колоннаде.

— Мы стараемся ограничить общение девочек с мужчинами, — оправдывает свои действия она.

— Не могли бы вы подсказать?

Чувствую себя неловко, как я пойму, кто из стайки весело прыгающих и бегающих девчонок Мирна?

— А, ну конечно, вы же ее давно не видели. — Если под «давно» понимать «вообще никогда», то она права. — Вон та, с двумя косичками, что вертит обруч.

Красивая девчушка, года через два, возможно, и не понадобится, никакой школы искусств, а прямо с порога пансионата да под венец. Но не она привлекает мой взгляд. Будто магнитом тянет к неказистой и несколько нескладной, слишком хрупкой для своего роста девушке, о чем-то щебечущей с Мирной. Пеленой покрывается мой взор, как только в оптическом прицеле приближается ее лицо.

— Вот, кстати, одна из ее подруг. — Мое помутнение прерывает полный нежности голос управляющей. — Лия тоже, кстати, не бесталанна, но больше к музыке тянет. — Лия, смакую это имя, теряя себя. — А вот и недостающее звено неразлучной троицы. — Попросить помолчать, может быть? — Майя, она занималась в параллельной группе.

— Лия, Майя. — Появление третьей подруги добивает меня.

Майя совсем не похожа на своих подруг, миниатюрная, но уже почти сформировавшаяся юная женщина с веселыми кудряшками, затянутыми двумя широченными бантами. «Мама», — шепчу про себя забытое слово. Глаза разъезжаются, один следит за Лией, второй — за обнимающей ее подругой. Они разные совсем, но!

— Что с вами?! — испуганный возглас управляющей. От демоны, девушки разошлись в стороны, но глаза-то продолжали смотреть каждый по отдельности, вроде люди так не умеют? Пытаюсь вернуть зрачки на место, но от этого усилия, наверно, слетает какой-то внутренний предохранитель. Тяжело опускаюсь на пол, едва удерживаясь на грани бессознательного.

— Вам плохо? — участие в голосе директрисы неподдельно.

— Воды, — шепчу пересохшим горлом.

Оставленный ненадолго один, резко плету астральную ловушку. Семиступы, не-е, мало — стадо семиступов! Обрезаю пурпурные энерготоки аур, закручивая их в спирали. Прокачиваю тварную энергию, запирая неожиданно выплеснутый избыток в хранилища чакр. То, что только что произошло, мне не нравится. Кого я обманываю?! Нравится, только чрезмерно, буквально пылаю изнутри. Что за слабость при настолько подскочившей энергетике? Должно же быть наоборот. Так, что за произвол со стороны тела? Почему я опять стою, пытаясь взглядом найти двух девушек? Изначально Первый! Да что такое! Я же их боюсь до дрожи в непослушных коленях!

— Вы куда?

Чуть не сбиваю поднимающуюся навстречу управляющую с графином воды. Да, я бегу с балкона, имею право! Творца так не пугался!

— Простите, совсем забыл, мне нужно к лекарю, пропустил сеанс терапии. Извините за доставленное неудобство. — Беспардонно вру, ничуть не смущаясь. Единственное, что сейчас хочу, — оказаться как можно дальше от пансионата. Или никогда из него не уходить? А-а-а-а-а-а, бежать!!!

Полностью взять себя в руки удается, только стрелой вылетев на оживленную улицу и быстрым шагом пройдя пару кварталов. Да и то помогает мне в этом Вин, бегущий рядом и дергающий за рукав.

— Даг! Да-а-аг! Что случилось? Остановись! Ты про меня забыл! — В голосе парнишки явная паника, и только это за шкирку вытаскивает меня из внутренних переживаний.

— Уже все нормально.

Винсент, ты, конечно, странный, но те, кого я только что видел, они вообще не поддаются описанию. Почему никто не заметил вопиющую «нетакость» двух девушек?! Это же «уму не растяжимо», как любил приговаривать Джэд.

— Если ты никуда не торопишься, то можно дойти до заведения Матильды, а потом вернуться в гостиницу, где я накормлю тебя ужином.

— В «Золотом грифоне» сегодня на ужин форель… — Мечтательно облизывается. — Я согласен!

Хм-м, что-то не видел вечернего меню. Но не верить информу — это лишнее.

Не до любования окрестностями и достопримечательностями, купил пару леденцов мальчишке, чтобы тот не докучал своими расспросами и постоянными дерганиями. Даже двигался, как на «автопилоте», занятый подстройкой энергетики, связывая обрывки потоков и сплетая системы подавления. Так как приходилось делать на ходу, да еще незаметно для проходящих во множестве рядом людей, — задача, требовавшая полного внимания.

Когда подошли к дверям борделя, я уже завершил перестройку. Надеюсь, новая структура будет способна гасить всплески, подобные недавно пережитому. Вовнутрь зашел, конечно, один, оставив Винсента на улице. Единственное, что мне было тут нужно, — это оставить сообщение младгерцогу Эллийскому.

Тот явно ведет какую-то свою игру. Несмотря на свое отстранение, не опускает руки, приводя в действие доступные ему возможности, дабы хоть как-то понять смысл «темного объединения». После нашей встречи с Диосом я уже понял, что он фанатик долга, для которого нет ничего более важного, чем империя. Все его походы по кабакам и загул — не более чем пыль в глаза охранки, которая просто выполняет рутинную работу, но если наверх будет доложено о неположенной активности младгерцога, то ему грозят неприятные последствия.

Просто так искать встречи с ним — это недальновидно. Надо передать сообщение не только незаметно, но и малопонятно, в случае если то попадет в чужие руки. Присев за столик, попросил перо, бумагу и два конверта, для отвода глаз заказав пиво с сушеной плотвой. На первом конверте написал адресатом Гильяну — именно в ее комнате произошла встреча с Диосом, на втором конверте нарисовал стул, пробитый стрелами, намек на то, от кого это письмо. А вот как построить написание текста, чтобы было понятно младгерцогу, что нужна немедленная встреча со мной, и совсем не понятно другим? Вторая кружка показала дно, а лист оставался девственно чист. Мало я понимаю в конспирологии.

Но неожиданная догадка спасает положение. Насколько помню, среди темных эльфов принята цветовая градация опасности. От красного — обозначающего безусловную опасность очень высокого уровня, до зеленого — все в норме, прогноз на будущее благоприятен. Вкладываю пустой лист в конверт со «стулом», а тот в свою очередь запечатываю в конверт с именем. Небольшое воздействие на структуру волокон, и бумага внутри меняет цвет с изначально белого, на оранжевый, означающий — тревога, готовность номер раз, возможен выход в «красную» зону. То, что офицер разведки поймет сей нехитрый, бестекстовый ребус, очень надеюсь. А изображение варварски утыканного болтами стула даст точный намек, от кого послание. Передав вместе с оплатой письмо, благодарю и выхожу на улицу.

В этот раз решаю не противиться Вину, причитающему о том, что он голоден, и ловлю открытый кеб. Вполуха слушаю рассказы мальчишки о том, чем тот занимался, пока я пил пиво. Надо взвесить все за и против принятого мной решения. По всему выходит, что окончательный вывод можно сделать, только поговорив с Эллийским.

Отправив Вина занять столик в ресторанчике при гостинице, поменял свой номер на двухкомнатный, со смежными спальнями. Хорошо, с этим проблем не возникло, и через четверть часа, перенеся свой нехитрый скарб из номера в номер, спустился по лестнице в трапезную. На ужин и правда была запеченная форель. Проглотив почти за один присест полную, взрослую порцию, мальчишка изрядно осоловел, что было мне на руку. Посылаю импульс — приказ сна, как бы ненароком прикасаясь к его ладошке. Со взрослыми это могло и не пройти, но изрядно вымотанный за день Вин тут же засыпает, я едва успеваю убрать пустую тарелку от падающего на стол лица.

— Не могли бы вы помочь, — подзываю официанта. — Племянника разморило, и он уснул. Попросите горничную подготовить ему постель ко сну в малой боковой комнате.

Сразу вот так уйти — это может быть подозрительным, чем больше народу я задействую, тем меньше привлеку ненужного внимания. А то примут еще за педофила, будет стража ночью ломиться в комнату, этого мне не надо. Спокойно доев вкусно приготовленную рыбу, попросил служанку помочь и перенес Вина в номер, предоставив раздевать и укладывать его горничной за отдельные чаевые. Когда та ушла, плотно запер дверь в спальню мальчика, сам, удобно устроившись в кресле, приготовился ждать.

Ожидание затянулось далеко за полночь. Тихонько приоткрылась входная дверь. Я ее вроде запирал. Тихими тенями проникают в помещение двое затянутых по макушку в светопоглощающую ткань. Их шаги не вызывают даже вибрации пола. Меня заметили сразу, но так как сидел, положив ладони на подлокотники, не обратили внимания, больше их интересовал сам номер, а точнее, места, в которых может кто-то спрятаться. Вот одна из теней тянется к ручке малой спальни. Но вошедший почти наполовину в доски двери сюрикен заставляет силуэт отпрянуть. А я что? Я ничего! Просто сижу тихонечко, покачивая пальцем: не надо. Наверно, были инструкции на меня не давить, и телохранители уходят.

— Итак, что за цирк шапито с обозначением тревоги? — Уверенным шагом младгерцог Эллийский пересекает комнату и, не спрашивая разрешения, усаживается в кресло напротив. — Надеюсь, что-то серьезное.

Недовольство просто «брызжет» из него.

— И вам добрый вечер. — Мой юмор не оценен, лишь еще больше раздражает Диоса. — Скажу сразу, повод нашей встречи не имеет ни малейшего отношения к обсуждаемому вчера походу.

— Так! — Вставая с кресла, он нависает надо мной всем телом. — Неужели вы считаете, что один разговор дает вам право дергать меня по любому поводу?

— Вчерашняя беседа не важна. Моя записка была к вам как к человеку, наделенному определенными характеристиками.

— Говорите четко, без загадок, или я ухожу.

— Не желаете слушать, тогда приношу извинения за доставленное неудобство, не смею задерживать! — Не шучу ни на волосок. Чтобы справиться с информом, мало быть умным, талантливым, со стальным характером и прочими атрибутами успешного разведчика, надо обладать огромной интуицией. Если младгерцог сейчас уйдет, то не видать ему Винса. Мальчишку я уже передумал убивать, отправлю его по плану «Б» в подгорное царство, Шарис найдет с ним общий язык.

— Вечер перестает быть томным. — Диос резко меняет тон, опускаясь обратно в кресло, всем видом показывая готовность слушать. Что ж первую проверку прошел успешно.

— У вас есть дети? — Все больше уважаю его, никакого удивления, нет злости на такой личный вопрос. Он принял решение и твердо следует ему.

— Нет и не будет, — видя вопрос на моем лице, добавляет: — Это проклятие останется со мной навечно, как и этот шрам. — Проводит пальцем, что совсем не обязательно, подобное трудно не заметить.

— Почему вы не обратитесь к лекарям? — Если он принципиальный противник магического вмешательства в организм, а есть и такие «тронутые» в мире, то придется завершить диалог.

— В юности я был слишком идеалистичен, — что-то по тону не видно, что он об этом жалеет, — и случайно перешел дорогу Большому Т. — У-у-у-у-у, да вы, господин младгерцог, везунчик, вмешаться в дела архимага и остаться живым и со свободой волей. — К чему этот вопрос?

— Вы не думали о возможности усыновления?

— Пф-ф-ф. — От такого вопроса у Диоса просто выбивает весь воздух. — Мне и кучи племянников хватает!

— Понимаю, что мое предложение нелепо, но все же, — театральная пауза, — ради него я и просил о встрече. Предлагаю вам усыновить одиннадцатилетнего мальчишку-беспризорника.

А что ходить вокруг да около? Мне кажется, что сейчас услышу, как крутятся мысли в голове собеседника. Как прокачиваются различные варианты и строятся логические цепочки. Ему ясно, что просто так с подобным предложением мог выступить только идиот, если нет никаких подводных камней. Вот их поиском и был занят сейчас младгерцог.

— Попробую предположить: он не ваш родственник. — Не буду мешать, иногда и правда вслух думается лучше. — Возможно, в нем скрыт невероятный магический потенциал, но думаю, вы познакомились здесь, в столице. Следовательно, этот вариант отпадает, его давно бы приметили. По вам видно, что я не прогадаю, ответив утвердительно. Но совпадают ли ваши подобные выводы с реальностью? Вот в чем вопрос. — Ненадолго замолкает. — Вы правда выиграли партию в стратего у Гурнара?

Неожиданный поворот.

— Только одну, и то на чистой авантюре.

— Играли в открытую?

— Нет, втемную.

— Тогда мне надо взглянуть на мальчика.

Это какая логика его к подобному привела?

— Он спит в соседней комнате, можем зайти, не разбудим.

Пусть смотрит, увидит лишь обычного мальчугана.

Тихо заходим в комнату Винса. Диос присаживается на край кровати, беря его за руку. О как, никакого тестирования не вижу, он просто держит мальчишку, гладя того по ладони. Так продолжается довольно долго. Оставляю их наедине, уже ясно, никаких заклятий поиска не будет, младгерцог просто пытается привыкнуть к какой-то мысли.

— У меня есть встречное предложение, — продолжает разговор Диос, усаживаясь обратно. — Не спешите отказываться.

Что ж, послушаю.

— Я не могу его усыновить, он рыжий!

— Это какие-то предрассудки?

— Нет, я толерантен. У нас в роду просто таких нет, мальчишку будут вечно унижать. — А ведь это верно, мне этот нюанс не пришел в голову. — Я предлагаю стать его опекуном, впоследствии, в день совершеннолетия, присвоить мальчику титул. Герцога, конечно, не обещаю, но на барона моего влияния хватит. Также обеспечу его землей, подарив одно из поместий на западе. — Что ж, ты прошел все испытания и сорвал джекпот. — Договорились?

— По рукам. — Никаких бумаг, разумеется, не будет, ни к чему это. — Мальчишку зовут Винсент, но предпочитает зваться Винсом, родителей и родственников нет. Его мечта — командовать.

— А теперь моя очередь задать вопрос. — Жестом спрашивает разрешения закурить, я не против. — Кто же он? Если простой и обычный мальчуган, то буду рад видеть вас за карточным столом в своей команде.

— Он зрелый информ.

— Вы точно понимаете смысл этого обозначения?

О его волнении говорит только стряхиваемый прямо на брюки пепел.

— Более чем. Именно он привел меня к вам, он знает о городе больше, чем любой экскурсовод, он способен прочесть историю предмета, не трогая его ауру. И еще несколько подобных мелочей.

— Вы понимаете всю его ценность в подобном случае? — Киваю. — Почему выбрали меня в качестве опекуна?

— На улице его оставлять нельзя, он собирался стать вором. — Младгерцог мрачнеет. — Убивать не хотелось. — Взгляд Диоса становится очень заинтересованным этой оговоркой. — Вы же проявили недюжинную интуицию в нашем разговоре, показав, что способны с ним справиться.

— Более полутора веков не рождалось в империи информов! И тут такой подарок, да еще от случайного знакомого.

— Иногда происходят и более странные вещи.

— Трудно с этим поспорить. Но вы же понимаете, что я теперь перед вами в неоплатном долгу? — Этот момент сильно нервирует младгерцога.

— Вы можете этот долг легко погасить.

— Слушаю. — Диос явно приготовился услышать немыслимую цену.

— На восточной окраине есть пансионат «Белая поляна».

— А как же, я прекрасно знаю баронессу Викторию фон Гордам, которой принадлежит этот бастион девичьей чести.

— Хотел бы вас попросить об услуге. Этот пансионат в течение двух лет должны охранять лучшие из доступных вам людей.

— Это все? — Ему явно любопытна столь необычная просьба, но он сдерживает себя. Это хорошо, потому что сам не знаю, зачем это прошу. Да и не собирался ничего требовать у него вообще, начиная разговор.

— Все. Ну иногда, возможно, право навещать Винсента. — Нужно оставить лазейку, вдруг пригодится.

— Договорились.

Мы еще немного поговорили. Перед расставанием Диос вручил конверт с инструкциями. Попрощавшись, я покинул гостиницу, оставив младгерцога дожидаться, пока проснется юное сокровище. Погуляю, посмотрю на ночной город, постою, облокотившись на гранитный парапет набережной…

Подпрыгивая на неровностях загородной дороги, пытаюсь позавтракать хот-догом и поудобнее устроиться на неудобном сиденье пригородного дилижанса. Это начальный пункт инструкции — прибыть в городок Парис, что к востоку от столицы. Затем мне следует нанять кеб и добраться до трактира «Лопоухий козел». Но не заходить в него, а пешком направиться напрямую через лес в сторону севера. Там меня встретят. Наверно, служба в разведке накладывает неизгладимый отпечаток на людей. Иначе зачем городить такие сложности? Но раз хотят следования их предписаниям, то пусть, мне не сложно.

К вечеру я уже вхожу на опушку леса, оставив за холмом дорожную корчму с нелепым названием. Ну это совсем перебор! К ничем не примечательной березе привязана за узды лошадь. Порывшись в седельных сумках, нахожу записку: «По тропе, дальше на север». Неужели это настолько вот важно, вся эта конспирация? Из принципа оставляю кобылу привязанной. Через некоторое время замечаю за собой слежку, но только смутно и краем глаза. Даже астральные щупы не помогают установить личность следящего. Но это лучше всего остального говорит о человеке, идущем за мной. Так скрыться от эрма может только мастер следов. И, скорее всего, он не выслеживает меня, а наоборот, ищет стороннее наблюдение. Надоело! Просто сажусь на первый попавшийся пенек.

Через полчаса до следящего наконец доходит, что идти дальше не собираюсь. И он выходит из тени, призывно махая рукой. Это уже лучше, следую за едва различимым в сумеречном лесу проводником. Почти к самому закату выходим на поляну, на которой пылает костер и расставлены три палатки.

— Ди тебя описал достаточно достоверно.

Навстречу мне поднимается средних лет мужчина с уже тронутыми сединой висками. А он хорошо знает младгерцога, раз позволяет себе подобную фамильярность.

— Зато мне не удосужился даже намекнуть, с кем мне предстоит путь. — Не считаю нужным скрывать свое раздражение излишней игрой в «прятки».

— Это легко поправить, — начинает представлять сидящих у огня. — Лезвие. — Поднимается худосочный, но жилистый парень. Заметишь такого на темной улице, захочется спрятаться, очень плавны и опасны его жесты. — Специалист по тихому устранению. Это — Шелест. — Как-то непонятно, почему такое прозвище у почти двухметрового гиганта скандинавского вида. — Защитник класса А. — О как, элитный телохранитель. — Дварин и Олаф. — Явно братья, оба коренастые, привыкшие держать в руках любое оружие. — Штурмовики первого легиона. — Вау! Из легендарной группы защиты от иных! Именно их отряд первым встречает прорывы демонов и созданий, подобных гончим, проникнувшим в наш мир на территории Хиорта. — Ну, со Следом ты уже, наверно, знаком. — Кивает на встреченного в лесу мастера. — И, собственно, я — Один, — и выдержав эффектную паузу, — уничтожитель.

Ну погоди, Ларт, я тебе припомню.

— Даг — энергет, магл и мастер клинка, — в его же стиле представляюсь остальным.

— Скажу сразу, у нас слаженная группа. — Вот уж интересно, и когда служившие в разных подразделениях это успели? — Но Ди нам навязал твое присутствие прямым приказом. Поэтому сиди тихо и не отбрасывай лишней тени.

Демонстративно отстегиваю ножны, те падают на лесную траву. Кто из них самый опасный? Очевидно, не командир. Шелест определенно вызывает большие опасения. Но Один стоит прямо на пути, это усложняет. Мои действия уничтожитель понимает, как нужно, отступая на полшага и выкидывая засапожный нож. Хм-м, я не собираюсь играть по правилам. Легко проскальзываю под рукой, выставленной в защитном блоке, но в последний момент передумываю. Оно мне надо? Самоутверждаться, как какому-то юнцу? Ограничиваюсь щелбаном прямо по лбу заносчивого здоровяка. И уйдя от захвата, плавным движением ускользаю к костру, чтобы выдернуть шампур с коптящейся колбаской и смачно ту надкусить. Немая сцена длится полминуты, затем лес сотрясает гогот. Не смеется только Один, потирая шишку, ничего, ему полезно.

— Хорошо, буду сидеть тихо, как скажете. — Когда народ успокаивается, начинаю откровенно глумиться.

— Ха, ком, а он тебя уел, без шансов! — Хлопая меня по плечу, Шелест продолжает: — Чур, я в паре с новеньким, а то надоело вечно одному! — И уже лично мне, в этот момент упорно считавшему: почему шесть не делится на два. — След у нас пацифист. Чуть какая заваруха, сразу «испаряется», и ведь даже не найдешь. Представляешь, какая скотина? — якобы шепотом добавляет мне в ухо, чуть не глохну.

Мастер следов никак не реагирует на явную подколку со стороны гиганта, привык уже, наверно. Постепенно сидящие у костра возвращаются к прерванному моим появлением спору. Идет обсуждение преимуществ новой концепции вооруженных сил Рааста в сравнении с легионной структурой севера. Любопытно, конечно, послушать, но мало интересная для меня тема, так как давно пришел к выводу, что южане поступают правильно, делая упор на мобильные подразделения в ущерб тяжелой пехоте, которая эффективна в основном против тех же северных легионов, но большие войны редкость, а степь всегда под боком. И толку от фаланги, стоящей в поле, которое орки просто обойдут стороной, отправляясь грабить беззащитные поселения?

Уже глубокая ночь, но никто не разбредается по палаткам. Судя по откровенным зевкам, не оттого, что спать не хочется, чего-то ждут.

— Пора. — След явно на что-то реагирует, но вот на что?

— Собираемся! — командует Один. — Палатки оставляем тут, их потом заберут.

Когда все готовы, скорым маршем выдвигаемся на восток, чтобы всего через пару километров выйти на заброшенное поле, на котором приземлился огромный дирижабль. Э-э-э-э, Джэд же утверждал, что воздухоплавание невозможно в этом мире! Вследствие каких-то энергетических законов. Да и ни разу не видел я пролетающие в небе воздушные суда.

— Это что? — замираю в восхищении.

— Первый раз видишь личную карету Большого Т?

Очуметь, но с чего такая честь? Неужели северный архимаг как-то участвует во всем этом?

— И он в этом замешан? — не удерживаюсь от вопроса.

— Он сейчас на Гаване — центральном острове Свободы, гостит у собрата, так сказать, — посвящает меня Шелест.

— А ты откуда знаешь? — В какую странную компанию я попал?

— Ну так он же замначальника стражи восточной башни. — Теперь понятно, почему телохранитель показался мне намного опаснее уничтожителя. Еще бы, ведь даже не императора охраняет, а покой одного из величайших. — Вот и позаимствовал «каретку». — Что все так порываются мне шептать на ухо? — Причем не в первый раз, — с потрохами закладывает своего насмешника След.

— И что, вот так просто? — Как-то не верится.

— А ты спроси, когда архимаг последний раз пользовался вот этим? — Очерчивает рукой нависшую над полем громаду. — Ответ будет: никогда. Сделал и забыл. — След во всю веселится. — Шелест Большого Т. даже ни разу не видел. — А вот это как раз нисколько не удивляет.

Должен себе признаться, очень необычный отряд собрался. Погрузка в гондолу дирижабля много времени не заняла. Внутри убранство больше напоминало пентхаус фешенебельной гостиницы, нежели обстановку летательного аппарата. Интересно, а кто будет этим всем управлять? Кто летчик? Но все мои недавние знакомые явно не порывались этим заниматься, да и никаких рычагов управления заметно не было.

— Итак, — Один подходит к огромной карте Хиорта, вывешенной на одной из стен, — мы сейчас вот здесь. Башня, к которой «привязан» летун, вот тут, — отмечает место на юго-востоке. — Воздушный корабль не может удаляться от места приписки далее чем на семьсот пятьдесят миль. Тут же, — делает новую отметку, — предположительное место перехода темных через границу. Давайте думать, куда летим.

— По мне, все просто. — Мастер следов изучает топографию. — Шли они в пустоши через нас, то есть направлялись на северо-запад. Но возвращаться тем же путем обратно не будут.

— Ну да, это глупо. — Лезвие наливает себе коньяка из настенного бара. — Всегда есть вероятность, что там, где ты вошел, будут ждать при выходе. Я бы вообще обратно шел, огибая Хиорт, чтобы выйти в Хладный лес с севера.

Его рука показывает большую дугу на карте.

— А зачем они вообще шли через границу империи? — Олаф непонимающе рассматривает карту. — Холодный лес же граничит с пустошами?

— А это как раз ясно, — пора и мне подать голос, — тогда им пришлось бы огибать Пик Мороза, а это может занять много времени.

— Но ведь, идя обратно, они все равно будут огибать эту гору! — продолжает настаивать Олаф.

— Тьфу, братец, не тупи. — Дварин находит бокал и жестом намекает поделиться с ним выпивкой. — Когда горы можно обойти по теплой тропинке хоть один раз из двух, только дурак так не сделает.

— Да и время экономится прилично, — соглашается Один.

— Я все же продолжу. — Вот когда След налил себе бренди? — Идеально их перехватить над территорией дроу, устроив засаду на обратном пути…

— Увы, это, — топая ногой по полу гондолы, объясняет Один, — летает только над империей.

— А зачем нам высаживаться вообще? Полетаем, сверху на все поглядим?

Дельное высказывание.

— Я и так рискую многим, выполняя просьбу своего сводного братца. — Хм-м-м, получается, Шелест — бастард Эллийских. — У нас максимум полтора дня.

— Тогда вот сюда, — палец Следа уверенно тыкает в ни чем не примечательную точку на карте.

— Не получится, далеко для леталки.

— Как можно ближе к этому месту тогда, — настаивает мастер следов.

Недолго поспорили о деталях, но в итоге командир согласился со Следом, которого поддержали и остальные. Если мастер следов уверен, что надо именно туда, то просто так утверждать подобное он не будет. Кто же управляет воздушной громадиной, узнать так и не получилось. Один отдал распоряжение в переговорную трубку, и дирижабль начал подъем. К утру все уже настолько налюбовались видом на Леньйю с высоты птичьего полета, что предпочли подналечь на спиртное. Попробовал и я, хоть и не любитель крепких напитков. В итоге к полудню отряд забылся пьяным сном, расположившись на многочисленных диванчиках.

Я же предпочел глубокое кресло, закинув ноги на кофейный столик. Прикрыв глаза, притворился спящим. Без сомнения, собранные в отряде люди были профессионалами высочайшего класса. Но их всего шестеро, а случись бой — пятеро, вспоминая пацифизм одного из них. И идут они наперехват объединенной поисковой группы дроу и вармов, не слишком ли рискованно? Те тоже наверняка не мальчики для битья, и их минимум две дюжины. А вообще любопытно, как младгерцогу удалось собрать их вместе. Хотя, при некотором размышлении, ничего чрезмерно странного в этом не было. Шелест — сводный брат, След и Лезвие — вероятно, работают на фронтовую разведку. А штурмовики, вполне возможно, познакомились с Диосом во время какой-либо операции.

Развернув кресло боком, уселся перед иллюминатором. Вот почему дирижабли были такой экзотикой в преджизни? Это же отличный отдых, с борта самолета не увидишь и десятой доли того, что видно мне, а вертолеты слишком шумны. Воздушное судно величественно бороздило небесный океан на высоте пары километров. Не прибегая к активным заклинаниям, пытался понять, как же тут все работает. Но видимые в пассивном режиме наблюдения сплетения энергий были настолько сложны, что разобраться не получалось, даже уловить общий принцип не удалось. Я, конечно, велик и могуч, утешаю сам себя, но высокая магия — это уже наука, и без соответствующего образования на чистой мощи далеко не уедешь. Случайно же нахватанных из Театра знаний не хватает для понимания столь сложных структур. У нас была собственная уникальная магическая школа в виде знаков, но они были разработаны из-за необходимости выживания на Архипелаге, где важнее быстрота и мощь воздействия, нежели стабильность, энергосбережение и прочее. Одно можно было понять точно, даже необученный маг воздуха легко уничтожит дирижабль всего парой плетений, слишком тонок был баланс сил, приводящий летательный аппарат в движение. Может, по этой причине Большой Т. и построил всего один экземпляр?

Сутки полета проходят незаметно. Братья вместе со Следом и Лезием коротают время за игрой в покер, активно переругиваясь. Шелест с Одином в который раз расставляют фишки на клетчатое поле стратего. Мне же интереснее смотреть вниз…

— Скоро посадка! — будит всех командир. — Берите теплую одежду в сундуках на корме. Хорошо, сейчас лето, меховые тулупы не понадобятся, но ночью в этих местах температура может упасть ниже нуля. Олаф, Дварин, на вас палатки, возьмите две с утеплителем. Шелест, Даг, понесете запасы еды. След, ты пойдешь налегке. Лез, собери остальную мелочь, что может пригодиться.

Команды точны и понятны.

— Ком, ты уверен, что надо это одевать? — Олаф с сомнением рассматривает шерстяные свитера и куртки с теплой подкладкой. — Мы же почти все маги и легко закроемся от холода.

— Объясняю для тех, кто в пустошах не бывал. Краткий инструктаж, — привлекает общее внимание Один. — В этих местах очень мало обычной еды, и большинство местных обитателей приспособились жрать магию. Любые магические щиты будут для них как красная тряпка для быка. Сбегутся нами пообедать со всей округи. А некоторые представители местной фауны опасны даже для нас. По возможности будем избегать применение сил. По этой же причине место посадки надо будет покинуть как можно быстрее.

— Добавлю, — встревает Шелест, не отрываясь от забивания своего ранца всякой снедью. — Север в этих местах граничит с нижними сферами. Соответственно множество мелких демонов шляются повсюду. Берегите свой разум от вторжения. А с «наделенными телами» у нас есть кому справиться.

— А то ж! — Дварин согласно кивает.

Полностью собравшись и переодевшись, мы теперь напоминали не боевой отряд, а милых шерстяных медвежат. Особенно След, тот вообще походил на колобка, натянув на себя четыре свитера и причитая, что ненавидит холод. Я же ограничился легкой вязаной жилеткой и то только потому, что понравился рисунок. Один недоуменно посмотрел на отложенную мной куртку, но вспомнив, что новый член отряда — энергет, лишь махнул рукой.

Инструктаж командира был точен, зверье тут и правда кушало магию, но только обычную составляющую, оставляя без внимания тварные энергии и астрал. Так что мои действия не шли во вред остальным.

— Высадка! — кричит Один. — Быстрее! Быстрее! — Приходится прыгать с высоты полутора метров. — След, направление! — Мастер следов исполняет приказ, указывая четко на север. — Отряд, бегом!

Легкой трусцой мы бежим по пожухлой, едва зеленой травке. Бесшумно поднимается вверх громада покинутого дирижабля, разворачиваясь на обратный курс. Впереди раздается тихий голодный вой. На вершине холма, прямо на нашем пути, появляется стая северных шакалов. Облезлые, с комками свалявшейся шерсти, мелкие хищники. Но, увидев нас, в испуге разбегаются, поджав обрубки хвостов.

— Я думал, это называется пустошами, потому что тут никто не живет, — недоуменно на бегу пыхтит Лез.

— Воздушник жутко фонит магией, сейчас тут будет столпотворение! — отвечает ему Шелест.

Как же никто, звери ладно, но если наш прилет заметил один из гоблинских шаманов? Ай-ай, не хочу новых дырок в своей шкуре. В этот раз повезло, никто на нас не напал. Вскоре отряд перешел на шаг.

— Ком, ты тут не первый раз? — След дожидается утвердительного кивка и продолжает: — Гоблины, это же не сказка?

— Не сказка, правда, лично я ни одного не видел.

Считай, что везучий. Люди им мало сделали хорошего, и они платят той же монетой.

Северная, холодная пустыня не блистала разнообразием. Редко встречающиеся на пути деревья больше напоминали кустарники, переростки не достигали даже груди. Вот скорой осенью все изменится, однообразная желто-зеленая гамма сменится богатыми красками спелых ягод, которых тут во множестве. А зимой все станет еще хуже, на восемь месяцев все окружающее будет покрыто белоснежным покрывалом. Но сейчас летняя оттепель поднимала густой туман, сокращая видимость до пары сотен шагов.

Идущий впереди След резко останавливается:

— Впереди кто-то есть и достаточно большой. — Прикладывает ладонь к земле. — Копытный, весит около пары тонн, движется к нам.

— Скорее всего, тунгур, помесь лося с медведем. У них сейчас гон, и он наверняка бешеный. — Один замедляет шаг. — Изменим направление и обойдем стороной.

Но из благой идеи ничего не получилось, и через полчаса мастер следов вновь останавливается:

— Он идет за нами, видимо, учуял, — принюхивается, — ветер для нас не благоприятный. Ком, он опасен? Может, просто убьем, чем нервничать и ждать нападения?

— Мы же не зеленые эльфы, — кивает Шелест, — давайте остановимся, и я позабавлюсь.

Телохранитель не утруждает себя расчехлением меча, просто скидывая рюкзак и толстую куртку. Остальные тоже кладут ранцы на землю. Вышедший из тумана зверь достоин кунсткамеры. Сильные, длинные ноги, широкие, как тарелки, копыта с острым краем. Отдаленно напоминающая лосиную голова, обрамленная ветвистыми рогами, только вот клыки совсем не травоядные, торчат из пасти. Тело массивно и покрыто длинной шерстью, как у яка.

Шелест, громко хрустя костяшками пальцев, движется ему навстречу. Я в сомнении, сказать ему или нет, что зверь перед ним — уже не тунгур, а лишь оболочка для демона? По ауре это не видно, выдает его только астральный энергожгут, тянущийся в нижний мир. Еще «молодой», раз до сих не разорвал пуповину связи, и не слишком опасен. Но на пару неожиданных трюков способен, что пойдет только на пользу заскучавшему телохранителю, уверенному, что находится на загородной прогулке. Приглядываюсь повнимательнее, бордовые оттенки энергетического троса позволяют классифицировать демона как относящегося к классу «пожиратель душ». Что не более чем громкое название, пожрать душу не способен никто, этот просто питается смертью. Помолчу.

Высокий прыжок Шелеста, намеревающегося прикончить зверя одним мощным ударом, прерван на излете выплеском сил. Не закрытое щитами тело скрюченной куклой катится по траве.

— Воплощенный! — хором орут штурмовики, срываясь с места. Характерный спектр примененной силы им знаком.

Дюжина рунических клинков, брошенная сразу с четырех ладоней, отправляется в полет. Это заставляет демона отвлечься от недобитого противника. Половина ножей падает, остановленная возникшим барьером, еще четыре сгорают, от двух «тунгур» отпрыгивает в сторону, вырывая огромные клоки почвы своими копытами.

— Пожиратель! — Дварин точно определил тип по прошедшим защиту рунам.

В руках штурмовиков появляются артефактные хлысты, сорванные с поясов. Начинается забава: оплети ноги двухтонному монстру, уворачиваясь от клыков, рогов и острых копыт. Братья не повторяют ошибку Шелеста, блокируя всплески сил антизаклинаниями, другие опасности далеко, а демон вот он — рядом. Представление грозит затянуться, но, видимо, это не в планах Одина. «Молот грома» по пузо вбивает тело тунгура в промерзлую землю. Шутки закончились. «Диск света» на бреющем полете демон способен только немного отклонить, сберегая голову, но лишаясь рогов. «Дуновение Асгарда», прозванное студентами как «поймай кирпич», крошит зубы, вбивая их глубоко в разинутую истошным ревом пасть. Два рунных меча добивают агонизирующего представителя нижних сфер.

— Что это было? Вашу ж в тыковку! — Приходит в себя Шелест, разминая грудную клетку.

— Ничего особенного, у тебя, наверно, аллергия на его шерсть, стоило приблизиться, как сразу отключился. — След в своем репертуаре.

— От аллергии кости не болят!

— Стоп! Хватит. Шел, это был демон. Скажи спасибо братьям, они спасли твою самоуверенную шкуру.

— Семь-три, значит. — Телохранитель поднимается на ноги. — Вот когда сравняемся, тогда и поблагодарю. — Дварин равнодушно пожимает плечами, показывая, что обойдется и без «спасибо».

— След, как обстановка?

— Ну мы тут изрядно «пошумели», но вроде тихо кругом, хотя лучше удалиться.

Выполняем совет мастера.

Слава Создателю, до самой ночи нас больше никто не потревожил. Правда, ночь в этих северных широтах — понятие очень относительное, особенно летом. Холодает. В ложбине, укрытой от ветра, между сопок разбиваем лагерь. Вынуждены ночевать без костра, Лез не посчитал «необходимым» взять топливо с борта дирижабля. Много нового он о себе и своей родне узнал, пока занимались расстановкой палаток. Особенно заходился След, но его речь была маловнятной из-за постоянного стука зубов. По общему согласию решили всей толпой забраться в одну палатку. Без огня и магии — так было намного теплее…

Прохладный ветер утреннего бриза ласкает светлые волосы Лии. Ловлю порхающие перед моим лицом локоны губами. Мерно накатывают мелкие речные волны на ступени набережной. «Я рада, что ты вернулся», — шепчут ее губы, тут же закрытые поцелуем. Ощущение, что взлетаю над белокаменным городом. Кажется, это длится вечно, но легкий удар сзади по печени прерывает волшебство. Оборачиваюсь только для того, чтобы кануть в сиреневых глазах Майи. «Мальчики и девочки, вот ваше мороженое. И вообще, у нас всего два дня, хватит маяться дурью». Нежная ладошка обхватывает мое запястье: «Лия, сейчас же слезь с парапета, а то простудишься!» — всю жизнь готов слушать этот бойкий голосок. Подхваченные ураганом по имени Майя, мы уже шагаем по зеленому ковру эльфийского леса. «Ой какой цветочек», — прихлопывая в ладоши, убегает Лия к замеченному бутону розового лотоса. «Ну ее!» — машет кудрявое чудо. Сильные руки девушки обнимают меня за шею. Ее поцелуй нежен, как мед, и настойчив, как рыцарская атака. Хлопковая тога спадает с белоснежных плеч. «Все же ты — невероятная скотина, исчезаешь не попрощавшись, потом неожиданно появляешься!» Ее губы ни на миг не останавливаются, покрывая лицо поцелуями. «Фи, как вы медлительны!» — Острые коготки разрезают мне куртку вместе с остальным бельем. Лия бросает сорванный цветок под свои босые ножки. Мои неуклюжие попытки придержать падающую одежду прерываются звонкими колокольчиками смеха. Четыре женские руки, наоборот, торопливо и настырно срывают прикрывающие наготу лоскуты…

Просыпаюсь в холодном поту с бешено колотящимся сердцем. Это просто сон? Сон! Мне не снятся сны! Или теперь снятся? Сердце не желает успокаиваться в попытках покинуть грудную клетку.

— Ты чего? — недоуменно толкает в бок Олаф. — Не пугай так! Сперва показалось, в тебя демон вселился. Сидишь, молчишь, лицо все мокрое от пота. Глаза стеклянные.

— Приснилось просто.

— Это бывает, иногда такое пригрезится, потом неделю глаз не сомкнешь от страха. — Успокоенный штурмовик поворачивается на бок и засыпает.

Кажется, начинаю понимать, кем могут быть случайно встреченные в пансионате девушки. Но клянусь «Мерцающим», они выглядят как обычные люди, нет измененных аур, естественное поведение, никаких чуждых магических или астральных токов. И тем не менее я четко ощущал их будущую чуждость людям. Будущую? Да, именно так. Пока они просто девушки, но скоро, в моем сне им было лет восемнадцать, изменятся, став другими. Кем? Судя по приснившемуся, ответ однозначен. Закрываю глаза в надежде увидеть продолжение сна.

— Подъем, лежебоки, — на нас падает мокрая от конденсата ткань палатки. Один разбудил всех, выдернув колышки из земли.

— Чтоб тебе служить под началом моего братца. — Ругань Шелеста заставляет захрюкать от смеха простуженного Леза. Видимо, и правда достойное проклятье.

— Думай, что говоришь! Пробовал, мне хватило! — огрызается уничтожитель.

— А что же тогда не покинул группу? — подкалывает командира След.

— Это не служба, это частная лавочка, — оправдывается тот.

— Не заговаривай зубы, он тебе нравится. — Отогревшийся за ночь мастер следов активен по утру.

— Нет, просто тебя люблю, не могу бросить!

— Меня все любят, я красивый. — Вопиющая ложь и ведь не краснеет.

— Хватит пререкаться, собрались и пошли! Кстати, долго нам еще?

— Я тебе Творец, что ли, это знать? — След встряхивает одеяло, в поисках потерявшейся перчатки.

— Не наобум же ты нас ведешь?

— Это чутье, не более.

— Знаем мы твое чутье! Даже где располагается, догадываемся! — Дварин тычет пальцем себе ниже спины. — Вот тут!

— Да пошли вы! — Обрадованный выпавшей на землю перчаткой След отворачивается от всех.

— Хватит, Двар, это уже перебор.

— Не, ну почему же… — неожиданно поддерживает Дварина Шелест.

Хоть они и скатывались иногда до мата и прямых оскорблений, было это все как-то незлобно, игрушечно. Невзирая на кажущуюся неприязнь телохранителя к мастеру следов, уверен, тот будет защищать Следа до последнего, случись такая оказия. За следующие три дня пути понял, я никогда не стану своим в этом отряде, казалось, они знали друг друга с пеленок. Не пятое колесо в телеге, конечно, но все равно чужак.

— Уже близко! — На четвертые сутки След нас радует. — Они тут проходили всего пять дней назад!

— Нагоняем! — Один потирает руки.

— Они много петляли, мы же идем прямо.

— И, кажется, пришли, — это уже моя реплика.

Из плотного тумана нам навстречу движутся гоблины.

— А кто нас остановит? — Шелест с пренебрежением оглядывает таких хрупких на вид местных обитателей. — Эти, что ли? — Именно они, боевая грань льда. Их всего восемь: шесть воинов и два шамана.

— Неуклюжие какие-то. — Один расчехляет меч.

— Все стоп! Мы не справимся! — Шесть пар недоуменных глаз оборачиваются на мои слова.

— Ты в своем уме? — Шелест стучит кулаком себе по лбу. — Сравни нас и их! У этих с бубнами, — кивает на шаманов, — щиты первоклашек из сельской школы! — Ага, только ты не видишь, какая мощь астрала плывет по их следам. — Да и в руках не копья, а зубочистки кривые! — Внешне — да, но не советую подставлять свою грудь под них.

— Шел, заткнись! Тебя ничему тангур не научил? Даг, ты уверен?

— Уверен.

— Все так плохо?

— Пока нет, они не собираются нападать.

Длиннорукие не приближались, сохраняя дистанцию метров двести.

— Может, просто обойдем? — Мастер следов отступает на два шага.

— Дорога на север закрыта, они дают понять, чтобы мы уходили обратно.

— И откуда ты все это знаешь? — Рунный меч Дварина выписывает восьмерки в холодном воздухе.

— Чую тем же местом, что и След! — Если они ввяжутся в бой, то мне придется раскрыться, а значит, умрут все. Незаметно повешенный астральный маячок и мастеру следов не позволит долго прятаться, невзирая на всю необычность его таланта.

— А что это они делают? — Шелест вглядывается в туман.

— Вызывают на поединок. — Один из гоблинов втыкает копье в землю. — Один на один. Так как на копье не повешен бубен, то бой без магии. А потому, что воткнуто острием вверх, то до первой крови, а не до смерти.

— Лез, ты как? — уничтожитель спрашивает мастера тени.

— Легко! Потанцую. Чтобы успокоить новенького, — в голосе нет ни капли сомнений в своих силах.

Обнажая покрытую вязью дварфовской закалки саблю, Лез выходит вперед. От грани также отделяется один воин. Коротко поклонившись, они начинают кружить вокруг друг друга. Неосторожный полушаг вперед, и копье стремительной рыбкой мчится вперед. Только феноменальная реакция спасает саблиста от перерезанного горла. Лишь срезанная прядь волос, подхваченная ветром, уносится в туман. Теперь Лез понимает, какое это преимущество: столь щуплые на вид, но очень длинные руки. Делает правильный вывод из создавшегося положения и пытается навязать гоблину ближний бой. Глухо стучит кость копья о синюю сталь. Сабля размывается в воздухе; кажется, в руках Леза клубок молний, а не обычный клинок, такова его скорость. Но только на шаг отступает длиннорукий, перехвативший древко посредине. Стоит чуть-чуть сбавить темп нападения, как гоблин тут же берет инициативу себе, раскручивая свое оружие на манер дисковой пилы. Веер его атак заставляет саблю плясать танец блоков. Но раз за разом костяной наконечник проникает все дальше и дальше, за защиту Леза. Вот тому уже приходится уходить перекатами от возможного удара, обманувшего саблю копья. Внезапно мастер тени отскакивает назад, опуская клинок и признает поражение.

— Если их шаманы хотя бы наполовину так хороши, как бойцы, — подойдя к нам, Лез сокрушенно качает головой, — то шансов прорваться у нас ноль.

— Разворачиваемся, я впервые вижу, чтобы Леза переиграли на его же поле.

Один все равно не верит в возможное поражение, но опасается вероятности потерь.

— Погодите, а что это они уже два копья воткнули? — Олаф переглядывается с братом. — Если это парный поединок, то мы можем попытаться!

— Увы, не так, это означает усложнение. Теперь их будет двое против любого из нас. — Турнирные обычаи гоблинов — то немногое, что я о них знаю.

— Я пас, — уничтожитель отказывается. — Уходим, попробуем пройти по Хладному лесу. — Это еще сложнее. Пограничников дроу так просто не обманешь, весь талант Следа не поможет.

Сложившаяся ситуация меня не устраивает. Совсем. Быстрым шагом направляюсь к воинам грани.

— Эй, Даг! Ты куда?

Оставляю окрик Шелеста без ответа. Я чувствую приближающуюся угрозу. Не ту, что веет от гоблинов, другую. Что-то очень нехорошее грозит всем и скоро. И это даже не большая война. Нечто более страшное и окончательное.

Приблизившись на расстояние двадцати шагов, вздыхаю с облегчением. Я ошибся: судя по украшавшим лица гоблинов татуировкам, это не воины, это грань охранителей. Отличие такое же, как у городских стражников от бойцов уровня штурмовиков. Не замедляя шага, продолжаю сближение. Два копья упираются в грудь, удара нет, так как «хашти» до сих пор в ножнах, а руки сложены в молитвенном жесте. Думают, что бой еще не начался? Это зря.

Помню, в далеком детстве еще той почти забытой жизни попросил у дяди, который не был боксером или борцом, но его уважала вся округа, научить драться. Мне показалось, он отшутился, сказав: «В драке удар не главное, важнее неожиданность и готовность». — «Научи», — попросил я. «Это легко, когда тебя обступят трое. Сделай испуганный вид и запричитай: „Не бейте меня пожалуйста!“» — «А потом?» — «А потом, пока они смеются и тычут в тебя пальцами, бей». Обиженным на дядю ходил целый год. Но однажды его совет спас мне если не жизнь, то здоровье точно.

Так и сейчас недоуменно стояли гоблины, уперев копья, но не решаясь бить, ведь противник не сопротивляется.

— У меня всего один вопрос! — обращаюсь к стоящим позади воинов шаманам.

Длиннорукие на долю секунды оборачиваются посмотреть их реакцию на мои слова. Не спортивно, конечно. Развожу ладони в стороны, захватывая оба древка. Присев на одно колено, вгоняю наконечники копий в вечную мерзлоту. Спохватившись, гоблины пробуют помешать, но момент упущен. Ловлю гоблинов на отчаянном рывке в попытке вызволить свое оружие, толкая копья обратно в сторону их владельцев. Сколько нужно времени восстановить равновесие? Полсекунды? Четверть? А кто столько даст? Я не собираюсь точно. Хватая непослушными ртами воздух, кульками оседают противники. Удар открытой ладонью в солнечное сплетение да с выплеском тварной энергии — это иногда похуже открытой раны, нанесенной зачарованным клинком. Ничего, северные жители — суровый и живучий народ, оклемаются.

— Ты хитрый, как белый лис.

Жестом останавливая бойцов, ко мне приближается один из носителей бубна.

— Песцом меня еще никто не называл.

Притоптываю от холода, разрядка энергий на время лишила защиты от мороза.

— Дальше все равно не пропустим, у нас за спиной алмаз воинов. — Так, восемь на восемь это шестьдесят четыре, многовато и для тройки полноценных когорт. — Но на вопрос ответим.

— Правила поединков говорят об ответах достойным, — вмешивается молодой шаман, — а он — подлый обманщик!

— Тише, он мудр и словом достиг в два раза большего, чем любимец тени со своим оружием подгорного народа. — Учитель никогда не упустит возможности поставить ученика на место, даже если для этого надо утрировать сложившуюся ситуацию. — Спрашивай, Песец. — Знал бы он, какие ассоциации вызывает это слово у меня, наверно, удержался от подобного именования.

— Лун пять назад впереди нас прошел отряд темных. Мне надо знать, зачем они в пустошах и где находятся сейчас.

— Они были здесь. Разорили Храм Заточения, украв центральный кристалл. Их видел смотритель храма, но помешать не смог.

— Ваши отряды преследуют их? — Если это так, то можно разворачиваться и уходить в Хиорт. Темные не дойдут до Хладного леса. Тем паче прямые переходы в пустошах, где границы с нижними сферами слабы, невозможны. Скорее занесет на обед к демонам, чем в точку назначения.

— Наши охотники не смогли даже встать на их след.

Плохо, если не смогли сразу, то сейчас и подавно не получится. Мастера следов не зря так называются.

— Вы простите темным эту выходку?

Интересно, что вообще представляет собой гоблинский храм? У них же нет религии, иной, как почитание предков. Если гоблины вторгнутся в Хладный лес, на «темном альянсе» можно ставить крест. Для империи он угрозы представлять не будет, а превратится в сугубо оборонительный союз.

— Вот думаем послать им весточку с благодарностью. — Это хорошо. Стоп, это плохо! Он не шутит, и ни грамма сарказма.

— Вы будете благодарить темных за разорение?

— Нет, за то, что они потоптались на священной земле, не будем благодарить. А вот за то, что уносят с собой демона класса «повелитель», за это можно и спасибо сказать.

— Простите, я вас, наверно, неправильно понял, какого демона они уносят? Причем тут вообще демон?

— В Храмах Заточения мы держим заключенными в живой лед тех демонов, которых не смогли изгнать или уничтожить. Именно один из таких кристаллов и был похищен. Зачем темным понадобилась эта головная боль, не знаем. Вот хотели догнать и спросить, не заберут по случаю вообще всех? Мы с радостью отдадим. — И с надеждой глядя на меня: — Вам, случаем, демон не нужен?

— Ручной? — Не слышал о таких, а вдруг, может пригодиться.

— Нет, обычный, разобьешь лед, он освободится.

— Спасибо, я воздержусь принять столь щедрое подношение.

— Жаль, — в голосе шамана явное сожаление.

— Возможен вариант, в котором вы пропустите наш отряд. С нами мастер следов. И мы примерно представляем, что темные, обогнув Пик Мороза, попытаются выйти в Хладный лес с севера.

— Нам надо подумать, иди к своим, хитрый лис.

Можно и подождать.

Один и остальные встречают меня гробовым молчанием. Лез вообще прячет взгляд, сгорая от стыда. Только что на его глазах я справился там, где обыграли его.

— Лез, ты чего, я просто их обманул. Не переживай так.

— Даг, оставь, делаешь только хуже. — Шел неловко переминается с ноги на ногу. — Ты обманом одержал верх, а для «тени» то, что он не догадался обмануть, гораздо больший удар, чем проигрыш в «танце мечей».

Участившееся сопение простуженного носа Леза подтверждает сказанное.

— Мы благодаря способностям Леза слышали ваш диалог. — Один трет переносицу в раздумьях. — Надо решить, стоит продолжать путь или возвращаемся? По сути, мы узнали, что темные шли за демоном.

— Постой, ком, не все так просто. Любой магистр-демонолог за вечер вызовет тебе полдюжины различных демонов. — Дварин в сомнении. — Вопрос в другом: им нужен был какой-то конкретный, именной демон или просто старый? — Сила демонов растет тем больше, чем дольше они живут в нашем мире и питаются его энергиями и обитателями. К примеру уничтоженный «туйгун» — это уровень двадцатилетнего, а только что призванный, будь он даже Владыкой всех демонов, будет слаб. Значит, штурмовик прав: темным нужен кто-то старый и могучий. К примеру Ш'лоб, уже четыре столетия живущая бок о бок с дроу, могла по могуществу сравниться с архимагом. Если бы темные эльфы не «доили» ее так беспардонно.

— А много именных демонов-повелителей ты знаешь? — Может, просветит.

— Ну, развоплощенный и изгнанный Ш'гор. — С ним очень любопытная история, его носитель целых восемь лет был императором Рааста, ух сколько он наворотил… — Ш'лоб, но она в Хладном лесу. Ш'тар, его развоплотил лично один из архимагов. Ш'выыг, был достаточно молод, когда заслужил свою славу, но создав культ своего имени, очень продвинулся по ступеням силы. Я перечислил их по мощи в убывающем порядке, остальные — мелочь, ради которой вряд ли будет затеяна столь сложная операция.

— Кстати, — Олаф достает одну из рун, — это знак с именем Ш'выыга, руководство до сих пор не вычеркнуло его из списка. Он ведь скрылся как раз в пустошах!

— Подытожим, что мы знаем! — Один садится на скинутый на землю рюкзак. — Темные украли кристалл живого льда с заточенным в нем демоном класса «повелитель». В самом худшем случае это Ш'выыг. Опасен ли империи он — безусловно, нет. Опасны ли планы темных на него, мы не знаем. Вопрос, знают ли о планах на этого демона те, кто его похитил? Или они простые исполнители?

— Три к одному, что исполнители. — Высказывание Шела, поддерживают и остальные.

— Я тоже так думаю. — Один поднимается на ноги, закидывая рюкзак за спину. — Возвращаемся!

Э-э-э-э, как так?! Как назад?