Уже собирался идти к реке, проверять верши и доставать мясо на ужин, как стал свидетелем необычной сцены. Одну семью гиен, у которой охотничьи угодья были рядом с холмом, гоняла гораздо более многочисленная стая. Вначале я принял этих зверей то же за гиен, но приглядевшись понял, что это не так. Пришлые хищники были значительно меньше по размеру. Если средняя гиена, достигала в холке примерно середины моего бедра, то самый крупный из пришлых был едва выше моего колена ростом. Только вот новых хищников, которых я сперва определил как какой-то более мелкий подвид гиен было в пять раз больше нежели в местной стае. Не менее тридцати особей! К тому же, когда драка переместилась ближе к реке, я заметил и другие отличия. Пришлые были не только мельче, они имели более густую шерсть с рыжеватым отливом в крупные черные пятна и нападали слажено, выделяя одну цель и наваливаясь на неё всем скопом. несмотря на разницу в росте и весе, через минут пятнадцать после начала сражения, гиены бежали поджав хвосты. Осталась только старшая мать, которая пыталась защитить свой помет, но её быстро задрали и убили её мелких щенков или как там называются детеныши гиен, не помню.

На вид, каждый зверь из пришлых был не опасен, даже Лащ с легкостью с ним справится, но их было много и таким числом они были опасны даже для меня. Кто же они, что за вид? Не гиены точно, помимо шерсти и роста, другая форма тела, более вытянутая, с пышными хвостами. Волки? Нет не похожи, те серые и голова у них совсем иной формы. Эти же были почти точь в точь, как собаки дворняжки, которых можно было встретить на любой свалке около любого города в моем времени, только окрас иной. Но тут не может быть собак!! Ведь собака это плод человеческой селекции, выведенные из диких зверей — волков. Может это какие-то шакалы или койоты? Так и не придя ни к какому выводу, относительно видовой принадлежности пришлой стаи, побрел к реке.

Ужин и затем прочитанные мной стихи, прошли под аккомпанемент завываний и чего-то похожего на лай, доносящийся из саванны. Вначале соплеменники опасливо жались друг к другу, когда слышали эти завывания, но поняв, что угрозы они не несут, успокоились.

С восходом солнца поднялся резкий порывистый северный ветер, который принес с собой прохладу и пару низких, огромных темных туч. Из-за возможности дождя, мне пришлось отложить поход в сельву, все же прыгать по мокрым скалам и все время опасаться, сорваться в быстрый поток удовольствие ниже среднего. Тем более пару дней без фруктов детки проживут, а остальные тем более.

Эти размышления о мокрых скалах порогов, вновь толкнули меня на мысли о создании хоть какой-то страховки, которая позволила бы хоть немного обезопасить переход на другой берег. Веревки сплетаемые девочками из лыка и трав могли выдержать вес человека только если не превышали двух метров в длину, стоило превысить этот рубеж, как их прочность резко падала. Причем падала не потому, что девушки делали что-то не верно, а потому что исходный материал для канатов был плохим.

Пока думал как это изменить, вытащил верши, в одной из них опять оказался маленький крокодильчик, что мне в этот раз обрадовала, а в другой уже знакомая мне хищная и не вкусная рыба, размером с локоть. Отдал пойманное на разделку Бры, а сам доделал заготовку под еще одну ловушку и установил третью вершу в заранее выбранном месте. Увы, подобный метод рыбалки оказался не в состоянии прокормить племя, но все равно от него отказываться было глупо, потому как пусть немного еды, но он приносил.

Часа через три после восхода, туша крокодила была наконец-то полностью обработана. Вчера я хотел после того как парни закончат с этим делом, отправить их тренироваться в метании дротиков, но так как сейчас сомневался в нужности данного занятия, то отправил их на работы по тропинкам. Если ничто им не помешает, то за сегодня они завершат прополку и трамбовку и можно будет приступать к следующей стадии прокладки первой в этом мире дороги, понимаю что слово «дорога» очень громко и преувеличено, но мне нравилось так думать.

Понаблюдав за небом, решил, что если ветер не переменится то тучи пройдут намного западнее и дождя не будет. Немного подумал и дав несколько приказов Бры и Лащу, накинул на спину короб и перебрался на другой берег. В этот раз я не стал никого с собой брать, потому как мой сегодняшний поход в джунгли, был не экспедицией за продовольствием, а скорее «научной миссией». Я шел искать то, что может нам дать сельва, помимо еды.

Больше всего меня интересовали смолы которые местные иногда использовали как клей. Найдя несколько нужных деревьев, сделал на них надрезы, а точнее надрубы каменным рубилом и пошел дальше, что бы вернуться сюда перед тем ка пойду обратно.

Я не просто шел по джунглям, а останавливался у каждого куста, у каждого дерева, у каждой лианы. Искал, что может мне пригодится, даже если не сейчас и сразу то в будущем. Все же местные не смотрели на мир как на источник иных ресурсов нежели пищевых, а мой взгляд был совершенно иным.

Первое что меня заинтересовало, это была кора одного дерева, из тех что во множестве росли в данных местах. Она легко отходила от ствола, была очень легкой и пористой, при этом обладала хорошей прочностью. Главное достоинство этой коры было в том, что её было легко снять со ствола, я сразу вспомнил, что индейцы северной Америки делали свои каноэ из коры! Нет, я конечно никогда не делал таких лодок сам, но я вообще многого не делал, важно то, что я знаю о том, что это возможно сделать. Конечно же мне сейчас не до каноэ, но вот когда-нибудь, возможно, эта чудо-кора мне пригодится.

Следующая находка, часто встречалась у меня под ногами, но в начале совершенно не обращал внимания на эти пальмовые листья, что часто попадались под ногами. Эти листья были огромны и многие из них уже сгнили или были почти полностью обглоданы насекомыми или какой иной живностью. Вот что может быть интересного в обычных, пусть и очень больших листьях? В начале я и правда не придал им значения, но после того, как присмотрелся к ним, едва сдержал крик «Эврика», готовый сорваться с моих уст. Эти листья были длинной от метра до трех при ширине равной примерно четверти длины. Во-первых они отлично подойдут как основа для крыши в будущих хижинах. Положить их внахлест и можно не беспокоиться о дожде. Но главное было не в этом, а в том, что волокна этих листьев были очень длинные и прочные. Подобрав один из тех листов что посвежее, нашел колючий кустарник и использовал его как гребенку. Накидывал на куст этот лист и тянул на себя. Примерно через десять минут повторения подобного действия, в моих руках оказалась целая бахрома из длинных жилок. Затем я промыл полученную массу в ближайшем ручье и скрутив её жгутом попробовал разорвать. несмотря на то, что это были просто растительные волокна, свернутые в жгут толщиной всего с большой палец руки, разорвать у меня их не получилось, не взирая на всю силу Одыра. А значит, если нормально обработать эти волокна, промыть их более тщательно, затем чем-нибудь расчесать, то у меня практически под ногами валяется отличный материал для канатов или веревок, которые будут обладать во много раз больше прочностью, чем те что плетут девушки на холме из лыка!

Найдя пять не сгнивших листьев, свернул их в трубку и привязал снаружи заплечного короба. Весили они мало, а вот место занимали много, так что таким креплением, я не занимал место в коробе, но и не затруднял себе движение, как если бы нес их в руках.

Конечно, во время своего пути я не забывал и о добыче пропитания, особенно если находил что прямо под ногами, так что свободным короб оставался недолго. Как же жаль, что пройдет совсем немного времени и это пищевое изобилие местной сельвы уйдет, смененное голодом сухого сезона.

Я искал не только то что пригодится в хозяйстве, меня так же не покидала надежда найти или бананы или кокосы или еще что-то похожее. Но увы, все местные плоды были значительно меньше по размерам. И к тому же, эти плоды, самые спелые и сочные, сперва съедали птицы или обезьяны, а нам — людям, приходится довольствоваться только их объедками или тем, что упало на землю и не было съедено грызунами или насекомыми. Так что основной моей добычей были разные корешки и съедобные мягкие стебли различных растений. Найти бы картошку, то есть батат, но кажется зря я об этом мечтаю, родина этого растения Америка, а не Африка.

Последней моей находкой на сегодня, были заросли молодых деревьев на одной из немногочисленных полянок. Тут я нарубил сразу пять отличных заготовок под копейные древки, они были прямые, гибкие и прочные, осталось только ошкурить их, да правильно высушить.

А потом мне в спешном порядке пришлось покидать сельву. Не потому, что солнце клонилось к закату, до этого времени еще было далеко, а потому что заметил в зарослях маленького леопарда. Он мне конечно не мог причинить вреда, потому как скорее всего был детенышем, максимум полугодовалым, но я опасался, что раз он тут, то где-то рядом его мама. А встречаться со взрослым хищником, который сможет атаковать спрыгнув с какой-нибудь ветки дерева и вцепиться мне в шею, совершенно не входило в моим планы. Нет, я уверен что даже голыми руками, смогу убить леопарда, все же эта кошка, не лев и не тигр, а значительно меньше, а Одыр очень физически одарен, но я могу получить множество ран или даже увечий в результате такого боя. Обычно леопарды не нападают на людей, только на детей, но это потому, что люди почти всегда ходят группами, а я сейчас тут один и могу показаться заманчивой целью. Так что лучше не провоцировать зверя и убраться отсюда!

Так, не собрав и половины короба, а так же обследовав совсем малую территорию, я спешно вернулся к порогам, даже забыв проверить надрезы и смолу которая наверняка в них уже появилась. Возможно я просто струсил, но пройдя вновь по скалам и став ногами на песок уже ставшего родным берег холма, почувствовал огромное облегчение, что вернулся сюда живым и здоровым.

Отдал короб с едой Бры, эта женщина, уже бабушка несмотря на свои двадцать пять лет, как то незаметно стала моей правой рукой в племени. Мне было намного легче объяснить, что нужно сделать именно ей, чем более молодым соплеменникам. Видимо её жизненный опыт помогал ей понять мои просьбы и приказы правильно. Пусть она была не так умна как к примеру Ла, но зато делала то, что нужно, снимая тем самым с моих плеч огромную долю забот.

Проверив работу мальчишек, наконец-то остался удовлетворен результатом. Взяв в руки палку-копалку, показал парням, что нужно делать дальше, а именно прокопать небольшие канавки по краям будущих дорожек, неглубокие, достаточно было выкопать их всего на ладонь. Это было необходимо для того, что бы потом тропинки не размывало дождями. Сам не знаю, что я так зациклился на этих тропинках, сейчас эта идея мне уже не казалась такой хорошей и нужной, но бросать работу на половине, мне не нравилось еще больше. Тем более парни хоть чем-то полезным заняты, а не шляются и не ищут приключений на ту часть, что пониже спины. Конечно их время сейчас лучше тратить на тренировки, но пока нечему их тренировать, а копание палками земли и так хорошо подтягивает физику.

Спустился к воде и задумался над тем, чем бы мне очистить принесенные листья от зелени, оставив только гибкие жилы. Как бы мне сейчас не помешала металлическая щетка или хотя бы расческа с частыми зубьями. Пошел на «склад» или правильнее сказать, на свалку костей и прочих отходов от разделки всего, что прошло через руки племени. И почти сразу нашел, что мне нужно! А именно нижнюю челюсть большой зубастой рыбы, пойманной в вершу пару дней назад. Острые, пусть не очень большие зубы, были достаточно часты на этой челюсти, что бы послужить отличным инструментом.

Взяв этот дарованный мне природой инструмент, вновь спустился к порогам, забрал один из листьев и запрыгнув на скалу, занялся «расчесыванием» листа, периодически полоская его в воде. Занятие было не трудное, но требующее осторожности, так как если чесать лист прилагая к этому много усилий можно было порвать ценные растительные волокна. И все равно как не старался быть аккуратным первый лист, что называется вышел боком, слишком много жил порвалось, только к концу работы надо ним достаточно приноровился, что бы не делать глупых ошибок. Насколько я помнил, что бы получить качественные волокна, которые будут служить долго их надо замачивать в течении длительного времени, что бы из них вымылось все не нужное. Жаль я не знал сколько точно надо замачивать, день, два или неделю. Расчесав остальные листья, оставил весь материал на будущее веревки и канаты в воде. Первую заготовку вытащу завтра, сплету и проверю, следующую послезавтра и так далее, а потом сверю прочность полученных из них веревок. Увы, но никак иначе время необходимое на замачивание материала мне было не узнать. Впрочем мне тут все приходится проверять единственным доступным образом — методом тыка.

Завершив эту работу, примерно час потратил на тренировку в метании сперва боло, а потом и дротиков. Затем взяв заготовку под топор, занялся шлифовкой, точнее ей занимались руки, а глаза следили за саванной, наблюдая за её живностью и за активностью хищников. Я уже начал подмечать некоторые закономерности в поведении зверей. К примеру когда солнце было в зените прайд львов убирался в тень и вообще не выходил на охоту, пережидая полуденную жару. Гигантский медведь в это время так же не показывался на глаза. Даже гиены и пришлая стая снижали свою активность. А вот зебры, антилопы и буйволы продолжали пастись, будто не обращая внимания на безжалостно палящее солнце. К вечеру же активность хищников заметно возрастала. Меня сильно поначалу удивлял тот факт, что несмотря на обилие травоядных животных в саванне, далеко не каждый день тому же львиному прайду улыбалась удача во время охоты.

Под вечер заметил проходящее вдали стадо слонов, голов в двенадцать. Читал, что в это время слоны должны быть крупнее тех, что обитали в будущем, но стадо прошло слишком далеко от нашего холма, что бы я мог объективно оценить размеры особей его составляющих. Жаль но охота на таких гигантов, для меня так же сейчас доступна как полеты в космос. Ненадолго замечтался, о лопатах сделанных из лопаточных костей, о инструментах из слоновой кости, о огромных шкурах… Но я хорошо осознавал, что это все только мечты, и всерьез думать о охоте на этих гигантских зверей еще не время.

Когда закончился мелкий песок, который я использовал для шлифовки, то отложил это занятие и направился к стойбищу. Там помог женщинам со шкурами и до заката успел сплести еще одну вершу, как мне показалось улучшенной конструкции. Её отличие от тех, что уже были установлены было минимально, чуть более широкая горловина, да расстояние между прутьями чуть побольше, что бы ловушка не забивалась грязью и наносным илом.

После того как сделал её и поставил в протоке, пора уже было готовить еду на ужин. Новый день прошел быстро, а сделано было мало. Причем работы было пруд пруди, просто я сам пока не понимал чем же заняться в первую очередь, от чего хватался то за то то за другое, по большому счету за зря разбазаривая самый важный и невосполнимый ресурс — время.

Прочитав очередные стихи после заката, улегся спать. Только в который раз, вместо того что бы уснуть, долго думал. Пытался составить хоть какие-то планы, выработать хоть какую-то стратегию. И если долгосрочные планы, я представлял довольно подробно, то вот с ближайшими был полный швах. В идеале, в первую очередь нужно построить переправу через пороги. Но успех этого строительства сильно зависел от того, получатся ли у меня достаточно прочные канаты из жил пальмовых листьев. Следующей задачей было создание реально эффективного оружия. Причем не для охоты, пока с едой проблем нет, а для самообороны. Нет, я не собирался сейчас идти в савану, но мне нужно было что-то, с чем без особого опасения я могу выйти или отогнать леопардов и других хищников сельвы. Потому как очень желательно, пока сухой сезон все не высушил, выжать из соседства с джунглями максимум.

Поразмыслил о возможности постройки лодки или плота. Плот то точно сделать в моих силах, сухих бревен завались, лианы под боком, да и канаты возможно будут уже скоро. Несомненно переправа на плоту, если устроить её метрах в ста ниже порогов, была бы намного эффективнее прыжков по скалам. Если бы не одно «но» — крокодилы. Лично я не за что не сел бы в плот, который должен пресечь реку полную огромных и голодных рептилий.

Забраковав тем самым постройку плота в зародыше, вновь вернулся к размышлениям о оружии. Дротики оказались не эффективны, моргенштерн слишком медленным, боло как оружие в джунглях применить почти невозможно, слишком много разной растительности. Костяное копье не нанесет серьезного урона крупному хищнику, не будет эе тот же леопард стоять и смотреть как я его бью, наверняка попытается увернуться, а кость, даже заточенная, если ударит вскользь, то не нанесет никакого урона. Можно сделать дубину, точнее булаву с каменной ударной частью, но это оружие хорошо только против людей и так же не годится. Нет, я не собирался охотится на леопардов, мне было бы достаточно того, что бы получилось его отогнать, в случае опасности. Только вот боюсь не придумаю я ничего, так как даже в мое время, леопарды иногда убивали охотников вооруженных огнестрельным оружием. Получается, что я не придумай, а все равно любой поход в сельву это игра с огнем и никуда мне от этого факта не деться.

Утром проснулся незадолго до рассвета, громко плакал один из малышей. Вообще в отличии от привычного мне детского поведения, тут малыши почти не плакали. Видимо всех кто излишне голосил и тем самым привлекал хищников просто напросто съедали. Подойдя к Бры которая пыталась успокоить ребенка, в первую очередь проверил температуру дитя, губами прикоснувшись к его лбу. С температурой вроде все было нормально. На вид детенку было года полтора, и видимо его плач был следствием того, что резались зубы. Потому как животик был мягкий и легко прощупывался, ран никаких то же не было заметно. Увы, я не врач и точно ничего сказать конечно не мог. Но очень надеюсь, что за этим плачем не скрывается что-то более серьезное, чем прорезающиеся зубы.

Успокаивая ребенка, задумался над тем, что как не жаль, но у меня совершенно нет времени заниматься детьми. Надо будет что-нибудь для них сделать, помимо добычи пропитания. Да хотя бы песочницу устроить, пусть играются. Это кстати не трудно устроить, снять дерн, засыпать полученную яму песком, обложить бревнами и все, ничего трудного, а главное сделать все можно с помощью того, что есть под руками. И заняться этим можно, например в место шлифовки заготовки под топор. И времени много не займет и детям радость.

С восходом солнца, после разминки, проверил верши. И тут меня ждала плохая новость, одна из ловушек пропала, то ли плохо была закреплена, то ли в неё попало какое-нибудь бревно, но факт был на лицо, на своем месте её не было. Зато в остальных трех был самый удачный улов за все время, семь рыбин которые все вместе тянули килограмм на девять десять. Такой большой улов в который раз направил мои мысли на создание коптильни.

Теоретически можно сделать установку для холодного копчения. Выкопать яму, прокопать канаву для отвода дыма, построить примитивную трубу, да хотя бы из сложенных камней скрепленных илом. Конечно так сделанную вытяжку придется часто править, но может и правда сделать? Тем более в отличии от горячего копчения, продукты холодного хранятся в два раза больше времени, правда не знаю сработает ли увеличение времени хранения в местном климате. Оценил примерный объем работ и решил не связываться с этой задачей, она имела бы смысл если бы получалось каждый день добывать много рыбы, тогда — да, строительство было бы разумно.

Когда ставил верши обратно, едва руками не поймал на быстрине крупную рыбину, и что обидно реально уже схватил, но к сожалению за хвост и ей удалось вырваться. Вновь мои мысли вильнули в строну гарпунов. Костяные не годились, слишком много камней и как показала практика, один неудачный промах и такой инструмент может сломаться. Пока завязывал верши, копался в памяти, пытаясь вспомнить рисунки из учебников, журналов и свои многочисленные в детстве походы в палеонтологический музей. И уже когда все установил ловушки и спрыгнул на берег, вспомнил, как взяв обычную вилку в руки, в возрасте лет двенадцати, плавал с маской, и переворачивая камни, бил этой вилкой угрей в одном из озер гатчинского парка. Получается я зря изначально зацикливался на зазубренном наконечнике, что бы рыба не сорвалась после попадания, эти зазубрины не обязательны.

Найдя подходящую палку, длиной метра в полтора, расщепил её несколько раз у толстого конца, затем с помощью тонкого и гибкого прута, что называется распушил эти отщепы, так что бы они расходились круговым веером. А потом просто заточил рубилом пять полученных таким образом, своеобразных деревянных лезвий, получился скорее не гарпун, а острога. Да, пусть примитивная и сделанная только из дерева, но на первый взгляд вполне рабочая.

Выбрав удобную скалу посредине протоки, устроился на ней поудобнее, сжимая в руках только что сделанную острогу и принялся ждать подходящей цели. Рыбы тут было много, а быстрина и узкие протоки между сказ, заставляли её подниматься прямо к поверхности, что бы не разбиться о камни. Идеальное место для такой своеобразной рыбалки.

Первую рыбу я упустил, слишком быстро она проскользнула рядом. На вторую так же не успел среагировать. Третью попробовал ударить, но запоздал и острога вспенила воду примерно в ладони позади её хвоста. Мне приходилось учиться прямо на ходу, но азарт захлестнул с головой и я не собирался уходить отсюда ничего не поймав. Четвертая потенциальная добыча, была мной встречена почти вовремя, но удар получился корявым и заточенные деревянные прутья только скользнули сорвав несколько чешуек. А вот пятую пришлось ждать долго, рыба как будто чувствовала меня и не шла в ту протоку, над которой я нависнул с острогой в руке. Когда наконец то дождался следующую цель, то оказался не готов к её появлению, как раз сменил опорную ногу, что бы та отдохнула и тут как на зло, более чем метровая рыбина быстро проскользнула прямо по до мной, я даже острогу занести не успел для удара! В общем такая рыбалка оказалась намного сложнее, чем мне представлялось, несмотря на невероятно шикарные для неё начальный условия. Но упорство, настойчивость и труд всегда приносят результаты, я не сдался и был наконец-то вознагражден. Блеск чешуи, предупредил меня о приближении добычи заранее и я успел подготовиться. Рыбы и так довольно быстры, а тут их еще несло сильным водным потоком, но мне уже удалось приспособиться к этим факторам.

Резкий удар и три из пяти деревянных наконечников входят в бок приличного размера рыбы. Тут же, опасаясь, что она сорвется, поднимаю добычу в воздух и кидаю её, вместе с острогой на берег. А сам спешу оказаться там же, прежде чем бьющаяся в конвульсиях жертва, не сбежит в родную стихию. Схватив рыбину за жабры, выдернул острогу из её брюха и со всей силы саданул добычу головой о скалу. Только удостоверившись, что рыба мертва, позволил себе расслабиться. Моя добыча тянула как минимум килограмм на восемь! Посмотрев на солнце, прикинул сколько времени я занимался этой рыбалкой. К моему удивлению светило уже перевалило через зенит! Вот это время пролетело, а я и не заметил его течения! То есть эта водная охота заняла у меня часов пять. Что получается в первом приближении, один час на один килограмм съедобного мяса. Очень, очень не плохо. А если обучить этому способу мальчишек с их прекрасным глазомером, то вообще может получиться замечательно. Решено, все остальное подождет. Пусть пока парни доделывают тропинки, а я сделаю каждому из них по остроге тем временем, а потом попробую натренировать мальчишек. Отдав улов Бры, попросил её разделать рыбину, но не выкидывать плавательный пузырь, у меня на него были свои планы.

Тем более за время рыбалки у меня появилась пара мыслей как усовершенствовать острогу. Чем тот час и занялся. В итоге вместо пяти зубьев-наконечников осталось четыре, а сами они стали длиннее на сантиметров десять каждый. К тому же обмотал тонкий прут дополнительно кожаным ремешком, что увеличило прочность изделия. Сделав пару взмахов и ударов по воображаемой цели, решил, что лучше конечно сделать можно, но и так работает. После чего потратив на работу чуть больше пары часов, сделал еще четыре аналогичные остроги.

К этому времени, парни уже прокопали канавы вдоль троп. Так, что я отправил трех из них, собирать крупную гальку на берегу и сваливать их в кучу уже рядом с лагерем. Эти камни были нужны для того, что бы песок который будет насыпан поверх утрамбованной земли, не рассыпался, то есть эта галька в моих планах должна была играть роль своеобразных поребриков. А вот на Зака у меня были иные планы.

Взяв с собой самого юного из мальчишек, отвел его на южный, песчаный берег и дал ему в руки простую длинную, прямую палку. До этого, я подбил метательной булавой одного из сурикатов, обвязал этот труп, тонкой примерно метровой веревкой, а другой конец этой веревки привязал к длинному шесту.

Кучу времени потратил, что бы объяснить Заку, что же ему надо делать. Слов оказалось мало, так что в ход пошли жесты и личный пример, но все же своего добился. Задачей паренька было попасть в мертвого суриката, острием палки, я же заметив его замах, дергал шестом и привязанный к нему веревкой сурикат, отлетал в сторону. Мне нужно было, прежде чем вести его к воде, добиться от парня, понимания того, как надо бить, что бы удар был достаточно быстрым и точным. Что бы успеть нанести свой удар, прежде чем я среагирую и успею отдернуть цель в сторону.

После первых десяти попыток, пришлось прерваться и попробовать объяснить Заку, что он не правильно стоит, от чего его удары выходят медленными и неуклюжими. Мальчишка даже понял. Что от него хочу, сменил стойку, тем самым понизив центр тяжести и правильно довернул корпус. Но все равно, его удары были недостаточно быстры. А если я успеваю отдернуть суриката, прежде чем он нанесет удар, то рыба точно проскочит мимо. Только ближе к закату, у него начало что-то получаться. Но так как время было уже позднее, то пришлось прерваться и отложить тренировку на завтра.

Привычно завершив день ритуальным чтением, улегся спать и в отличии от предыдущих дней сразу отключился, погрузившись в беспокойный сон. Снилось что-то плохое и жуткое, виной тому может были постоянные завывания пришлой стаи, которая поселилась совсем недалеко от нашего холма, а может простое перенапряжение последних дней. Открыв глаза с восходом, был рад, что кошмары мучившие меня всю ночь закончились.

Утром все пошло по уже заведенному распорядку: зарядка, проверка верш, распределение работ среди соплеменников. Кажется я уже начал привыкать к жизни в первобытном племени. Если бы еще не постоянное давление той ответственности, что лежит на моих плечах, но это чувство и не думало меня покидать, а скорее наоборот с каждым днем давило все сильнее. Виной тому было то, что я до сих пор так и не видел реального выхода, не мог придумать, как дать реальный толчок к цивилизации. Пока все что я делаю, это не более чем пытаюсь выжить сам и не дать погибнуть тем людям которые рядом. Вот и все, это вроде как и не много, но стоит подумать о моей цели, как понимаю, что все это мелочь.

Дабы отвлечься от этих грустных мыслей, потащил Зака на новую тренировку. Паренек и правда старался, точнее мне удалось сделать из тренинга что-то похожее на игру и данный процесс его захватил. С каждым разом у него получалось все лучше и лучше. В итоге, примерно к полудню решил, что пора перейти на реку. Выдал ему одну острогу, себе то же взял и направился к порогам.

Почему я выбрал именно Зака, а не более старшего Лаща или братьев? На это есть две причины. Первая, этот мальчишка был родом из племени ходящих у воды и к не так боялся реку и крокодилов, как остальные. Второе, то что он самый младший из всех и если у него получится, то у других будет дополнительная мотивация показать, что они не хуже, чем тот кто младше их.

Вначале у парня ничего не получалось, он никак не мог сообразить, а мне не хватало слов объяснить ему, что рыбу быть надо с упреждением. Но в конце концов он был просто мальчишкой и его инстинкты наконец то взяли верх и дело пошло на лад. Нет, конечно же он не стал добывать рыбины одну за одной, но часа за три на нашем счету было три жертвы, из которых я выбил только одну. Все пойманные нами рыбы, были намного меньше чем та, которую мне удалось выбить вчера, но тем не менее каждая из них тянула не меньше чем на килограмм. Оставил Зака одного, тем более мальчишке занятие определенно пришлось по душе и он азартно высматривал очередную жертву. Конечно подобная охота куда интереснее, чем таскание камней которым были заняты остальные юноши.

Поднявшись на холм, какое-то время потратил за наблюдением, за действиями Зака, и пусть я его обеспечил страховкой в виде веревки обвязанной вокруг его пояса, но все равно немного за него беспокоился. Полчаса такого присмотра показали мне, что мальчишка несмотря на весь свой азарт, головы не теряет и о нем можно не волноваться. Поднявшись на ноги огляделся и решил, что пора помочь остальным мальчишкам. Взял свободный короб и принялся таскать каменную гальку к тропинкам. Надо сказать эта работа была не из легких, особенно по той жаре, что стояла в это время суток. Сделав три ходки на берег и обратно, попробовал выложить из камней бордюр, получилось совсем не плохо, впрочем ничего трудного в этой работе и не было, знай да выкладывай гальку на нужное место, да слегка затем надавливай на неё. За этим действием захотелось даже сделать не посочные тропинки, а мощеные камнем, но оценив объем работ и вспомнив об отсутствии цемента, а так же обуви на ногах, не дал этому желанию развиться.

Эта простая и монотонная работа под палящим солнцем, даже немного разморило, разум почти отключился, работали только руки. Не знаю сколько времени, это продолжалось, пока из этого трудового транса меня не вывели крики.

Криками оказался спор Лаща с братьями. Пат и Ват, что-то требовали от Лаща, размахивали руками и пытались ему что-то объяснить. Решил не вмешиваться в спор, а посмотреть во что все это выльется. Жаль только, что из за малого словарного запаса, трудно было понять, из-за чего же собственно весь сыр бор!

Минут пять вслушивался. Похоже, что братьям не понравился один из камней которые принес Лащ для будущего бордюра. Они кричали, что этот камень «плохой/злой/опасный/кусачий» как то вот так все вместе ибо отдельных слов обозначающих каждое такое определение по отдельности в их языке не существовало. Лащ же их явно не понимал, как это камень может быть злым и опасным?! К тому же камень по его словам был красив и ему нравился. Да похоже и сами братья толком не понимали, чем находка Лаща опасна, и из-за этого не могли толком объяснить ничего. Но в конце концов Лащ сдался под напором близнецов и выкинул свою находку подальше от стоянки.

Мне понравилось в этом споре то, что несмотря на явно повышенный тон, никто из участников не прибег к физическим аргументам, то есть не стал размахивать кулаками отстаивая свою точку зрения. Когда Лащ спустился вниз, я подошел к братьям и постарался выяснить, чем же им не понравился камень найденный старшим из мальчишек. У меня была только одна мысль, что Лащ принес что-то, на что в племени «ходящих у заката» было какое-то табу. А насколько я помню, табу это некий прообраз общих запретов, первая фаза формирования религии! Но все ученые вроде писали, что в это время не было никаких табу, кроме сексуальных. Этот феномен меня заинтересовал и я принялся расспрашивать близнецов. Что при словарном запасе племени, оказалось сущей пыткой.

Мой фактически допрос длился почти час, а его результаты можно пересказать за минуту! Вот что я понял из их ответов.

«Однажды, около пяти лет назад, некто Глом из их племени подобрал такой камень, на склоне большого обвалившегося холма. Подобрал и решил сделать из него рубило. Стукнул по этому камню обычным камнем гранитным, но в ответ „злой камень“ его сильно „укусил“, от чего руки Глома покрылись глубокими ранами и вскоре Глом умер».

Долго переспрашивал и уточнял, но рассказанная парнями история не менялась. По их мнению именно так и было, камень взял и укусил того, кто его ударил. Как камни могут кусаться то?! Причем до смерти. Недолго даже подумал, что нахожусь не в прошлом, а в каком-то магическом мире, где есть волшебные камни которые могут укусить.

Но как только я нашел отброшенный от стоянки Лащем камень, размером в два моих кулака, как все встало на свои места. В моей ладони лежал черный, гладкий, сверкающей на солнце острыми гранями, самый драгоценный камень в этом времени. Нет, не алмаз и не рубин, толку от них мне сейчас! Я держал в руках нечто намного более ценное, натуральное сокровище каменного мира — обсидиан!!!

Сразу стала понятна и история рассказанная братьями. Ведь обсидиан это ничто иное как вулканическое стекло. Да, более крепкое чем фабричное, да, его свойства во многом иные от тех стекол, к которым я привык, но суть то неизменна, если по обсидиану со всей дури ударить гранитным рубилом, то осколки черного камня вполне могут и вену перерезать!

От осознания того, какое сокровище держу, немного затряслись ладони. Хотелось тот час бежать и что-то делать. Хорошо, что в этот момент мне удалось взять себя в руки, сесть и подумать, прежде чем с наскоку загубить все и сразу.

Внимательно осмотрел находку, камень был достаточно крупный, чтобы сделать из него много полезных инструментов. Но все это имело смысл только в том случае, если я его не загублю. Вопрос был в том, как его обработать? Так же как гранит? Нет не получиться, обсидиан очень крепок, но одновременно и хрупок, не стекло конечно и не хрусталь, но и далеко не гранит. Тем не менее если все получится то в моих руках будут почти вечные инструменты, судя по тому, что во многих музеях мира хранятся древние обсидиановые орудия, над которыми не властны даже тысячелетия.

Осмотр показал, что камень имеет такую форму, что от него невозможно отделить какую-то малую часть, не повредив остальное. Взяв самую крепкую кость, принялся обстукивать находку. Увы, но такой подход ничего мне не дал, казалось в камне нет трещин и иной слабины. Что же делать? Будь у меня под рукой много обсидиана, то проведя несколько экспериментов, уверен нашел бы правильный подход к его обработке, но проблема была в том, что этот экземпляр единственный, а значит права на ошибку у меня нет. Через примерно полчаса я так и не нашел решение и отложив камень в сторону, позвал Лаща и братьев.

В начале я им объяснил, что камень не злой, что он не причинит вреда, если просто взять его в руки, а опасен только если по нему бить другим камнем. В подтверждение своих слов, перекладывал обсидиан из одной ладони в другую, потом заставил каждого из мальчишек подержать его в руках. Затем мы спустились к реке и Лащ показал, где он нашел свою находку. Оказалось, что камень был найден в воде, примерно в метре от берега, видимо солнце удачно осветило его темную и гладкую поверхность, что привлекло внимание Лаща. Отменил парням задание по переноске камней для бордюров и выдал новое, ходить по берегу и по безопасному мелководью и искать любые необычные камни, после чего приносить их мне. Я и ранее осматривал берег, но как сейчас понимаю, делал это достаточно поверхностно.

Минут двадцать обыскивал берег вместе с мальчишками, показывая тем самым пример, а после плюнул на это занятие и вернулся на холм. За все это время так и не придумал, как же мне аккуратно разделить найденный обсидиан, что бы получить пригодные для дальнейшей обработки куски. Поняв, что раздумывать над этой проблемой можно днями на пролет, но так и не найти решения, взял толстую шкуру крокодила и обернув её камень, стукнул им по крепкому бревну, которое заранее принес с северного берега. Это не принесло никакого результата, обсидиан по прежнему был цел и на нем не нашлось даже трещинки. Размахнулся побольше и ударил посильнее и вновь ничего, может мои измышления о хрупкости обсидиана несколько преувеличены? Ударил по бревну со всей силы, бревно хрустнуло, крепкая крокодиловая кожа в паре мест порвалась, а камень как был целым так таким же и остался. Может я ошибся и это совсем иной материал?

Перемотав камень плотнее, спустился к скалам и ударил по ближайшему каменному уступу завернутым обсидианом как моргенштерном. Это возымело свой эффект. Развернув шкуру, увидел, что камень разлетелся на множество осколков, один длинный и тонкий, формой напоминающий ладонь человека, только более узкий и множество осколков поменьше. Благодаря тому, что камень был завернут в кожу, осколки не разлетелись и я собрал все, не собираясь терять ни грамма от этого сокровища. Понимаю, что мой примененный мной метод далек от совершенства, но если нашли один камень, то когда-нибудь найдем и другой, а мне надо понять, что из этого материала вообще можно сделать. Точнее, что из него можно сделать, прекрасно видел в палеонтологическом музее, вопрос в том, что лично я смогу из него сделать, а это совсем иной разговор.

В начале разделил все осколки по форме и размерам. Сразу отложил самый большой кусок и семь поменьше, которые показались подходящими для использования их, после обработки как наконечники для дротиков. А вот остальное решил не жалеть, а потратить на эксперименты. Теоретически я знаю, что такое обработка камня техникой ретуши, но то теория, практики то у меня в этом никакой. Точнее я пробовал так гранит обработать, но потерпел полное фиаско, так как гранит такой обработке не поддавался.

Приготовив несколько палочек и костей, разной твердости и прочности, уселся рядом со шлифовачным камнем и приступил к самообучению, стараясь вспомнить любую мелочь, виденную мной во множестве телепередач, смотренных в той жизни. Дополнительную трудность придавало то, что многие осколки были и правда очень остры, одно не острожное движение и кровоточащая рана или порезанные пальцы, мне обеспечены.

Что такое техника ретуши при обработке камня? С одной стороны это просто, вместо того, что бы лупить одним камне по другому, вы выбираете заготовку, которая уже близка по форме к вам нужной. Затем находите твердую кость или палку из тех что удобно держать в ладони и краем этого инструмента давите на грань камня. Давите до тех пор, пока под вашим давлением камень не сдастся и не произойдет небольшой скол. Внешне это напоминает попытку снять стружку с очень прочного дерева, очень тупым ножом. Не все породы подходят для такой обработки, далеко не все: кремний, сланец, некоторые виды базальта и конечно же обсидиан, может есть и другие, но мне они не известны.

Конечно в начале ничего не получалось и несколько перспективных заготовок были испорчены безвозвратно. Но я не отчаивался, ведь древние люди, не имея никаких знаний умели это делать, значит научусь и я! Эти мысли придавали мне решимости и уже ближе к вечеру мои старания были вознаграждены. Получилось из узкого и тонкого отщепа сделать односторонне лезвие, настолько острое, что без труда срезало ноготь при проверке. Только вот у него был один недостаток, это размеры лезвия, оно получилось из плоского осколка величиной с советский юбилейный рубль. Но это несомненно был огромный прорыв, так как это лезвие без труда, а главное очень ровно резало даже тонкую шкуру сурикатов. Мне очень хотелось закрепить свой успех и сделать что-нибудь еще, но солнце неумолимо катилось к закату, пришлось отложить всю работу и спускаться к реке.

Там проверил находки мальчишек, но все они оказались не более чем гранитом разного цвета и формы, да уже знакомого мне твердого камня не поддающегося иной обработке кроме как шлифовке. Проверил верши, забрал улов, поднял короба с мясом. К моему разочарованию хотя мяса и осталось еще много, но оно явно начало портится, а значит вновь надо думать о добыче пропитания. Пока с помощью Бры и Ыши готовил еду, проверил сколько остальные женщины, не занятые присмотром за детьми, сплели канатов из лыка. За три дня они сумели сделать около семи метров довольно прочной на вид веревки. Это меня обрадовало, так как по моим расчетам такая длина каната позволит натянуть страховку между скалами в самом опасном месте перекатов. Что конечно же не мост, но позволит хоть за что-то держаться, пока переходишь этот скользкий и опасный участок переправы.

Утром, после зарядки, взяв этот канат сразу спустился к реке и натянув его, обвязал его вокруг пары скал. Как не хотелось мне продолжить работу с обсидианом, но еда заканчивалась, а значит пора было идти в джунгли. В этот раз со мной пошли все парни, кроме Зака, он остался бить рыбу. Кроме мальчишек, так же в этот поход ушли и трое старших из женщин.

Пройдя порогами, все разбрелись в поисках еды, я же сразу направился к тем деревьям, на которых оставил зарубки и собрал смолу. Она уже конечно застыла, причем так, что пришлось срубать её каменным рубилом, но это не страшно, нагрею камень в костре и на нем растоплю её вновь. Потом набрал уже знакомых мне, больших пальмовых листьев и только затем приступил к поискам пропитания.

Правда в отличии от соплеменников, которые искали еду на земле, я высматривал чем можно поживиться в верхних ярусах сельвы. Понимаю, что самое спелое и вкусное съедают птицы и мелкие обезьяны, но моей целью были не фрукты. Я искал гнезда в надежде поживиться яйцами. Птиц тут просто огромное количество, от их гомона, даже немного непривычно после относительной тишины саванны.

Но сколько не искал, гнезд не нашел, возможно что они спрятаны в верхнем ярусе сельвы, а туда мне не добраться. Зато за время этих поисков, прибил три небольших змеи, а так же метательной палкой сбил неосторожную птицу яркой расцветки, которая по дурости своей сидела на ветке всего в пяти метрах от земли и точила свою массивный клюв о кору. Осмотрев добычу пришел к выводу, что моей добычей стал какой-то тукан или птица на него похожая. Мясо конечно с него не много, но все равно, хоть какое-то разнообразие рациона, к тому же перья могут и пригодиться в будущем.

несмотря на то, что мы шли по сельве разрознено, никто далеко друг от друга не удалялся. И дело тут было даже не в обеспечении безопасности, тут такого слова то еще и не знали, а в привычке местных к стадности, что в данном случае играло мне на руку.

Часа через три мы вышли к большому ручью, который видимо в паре километров ниже по течению впадает в Реку. Здесь мы надолго задержались, выкапывая съедобные корешки и срубая тонкие ростки стеблей одного из кустарников, которые местные так же привыкли употреблять в пищу. Я же пошел по ручью немного выше по течению, проверяя каменистое дно на предмет полезных находок. При этом конечно не забывал смотреть по сторонам и прислушиваться к джунглям. Отдалившись от остальных метров на двести, так ничего и не нашел, зато услышал гулкий рык, недалеко от себя.

Пригнувшись, раздвинул плотные листья на берегу ручья и увидел невдалеке от себя, как матерый леопард, у которого половина хвоста отсутствовала, рвет на части труп какого-то животного. Первым порывом было упасть в воду и на корточках сбежать отсюда. Но меня остановило то, что я находился с подветренной стороны и хищник меня не заметил. Пригляделся к его жертве. Скорее всего животное умерло давно и хищник просто пожирал падаль, легкий ветерок донес до меня запах разложения. Мелькнувшая мысль отогнать зверя и забрать мясо, из-за этого была мной отвергнута, падаль есть не хотелось совершенно, да и не настолько мы сейчас оголодали. Тем более труп принадлежал судя по всему какому то подвиду карликовых антилоп или кого-то похожего и был совсем не велик по размерам, не стоило из-за него ввязываться в драку с королем сельвы. Тихонечко отпустил листву и стараясь не шуметь, не поднимая ноги над водой, как можно быстрее пошел к своим, а затем увел их в другую сторону. И уже сделав это пожалел, так как вспомнил, что помимо мяса у животных есть кости, которые намного более прочны, чем крокодильи. Но возвращаться к месту пиршества леопарда, уже не хотелось совершенно.

В сельве мы провели почти до вечера, пищевые запасы в джунглях, с началом сухого сезона истощались намного быстрее того, что помнил Одыр. Боюсь у нас еще неделя максимум, а потом что бы найти что-то съестное придется уходить на многие километры в глубь леса и с каждым разом такие походы будут становиться все более длительными и закончится все это тем, что племя опять вернется в джунгли и все мои труды пойдут прахом. Эта мысль едва меня не подкосила, возможно если бы не вчерашняя находка Лаща, то я бы сдался, не в силах сопротивляться окружающей меня безысходности. Но сейчас, сейчас меня поддерживала мысль о обсидиане и инструментах которые можно из него сделать. Нельзя сдаваться, я должен бороться до последнего, даже когда кажется, что выхода нет и все зря, я обязан работать не опуская рук. Обязан не ради себя и даже не ради племени, а потому что от моих действий зависит, будет ли жизнь на Земле или её не станет! А значит стиснуть зубы и делать дело, а не распускать слюни. Что бы придти в себя, даже ненадолго выпустил Одыра, поток его энергии, эмоций, веры в собственную правоту и превосходство, меня изрядно встряхнул и очистил разум от пораженческих настроений. Только небольшая жалось осталась, от того что на моем месте не оказалось какого-нибудь Рембо или очень умного и знающего человека вроде Вассермана, да хотя бы просто геолога, а все это предстоит нести на плечах мне, обычному человеку, почти ничего не знающему и не умеющему.

На остров мы вернулись примерно за три часа до заката. В наше отсутствие, слава всему, ничего плохого с оставшимися на стоянке не произошло. Почему-то у меня последнее время мания, что если я куда-то уйду, то обязательно случится какая-нибудь трагедия. Что бы выбить из головы эти мысли, занялся плетением веревок из давно замоченных лиственных жил. И как будто кто-то свыше меня услышал, первая же веревка получилась на загляденье! Попробовал её на разрыв, выдержала. Проверил как она на изгиб, результат так же порадовал. Чем дольше я её щупал, тем все больше мне в голову лезла мысль, что она возможно выдержит быть тетивой для лука! Сплел из жил второго листа более тонкую веревку и обмотав один конец вокруг ступни, второй сжал в ладони и свободной рукой попробовал натянуть, что есть сил. И когда мне уже казалось, что вот оно! Да! Получилось! Она лопнула не выдержав поперечной нагрузки.

несмотря на эту неудачу, расстроился не сильно, если честно я уже давно похоронил идею, сделать достаточно мощный лук, что бы он был пригоден для охоты в саванне. Зато веревка показала себя просто великолепно! Так как жилы пальмовых листьев были достаточно тонкими, то мне удалось пустив всего три жилки сплести нитку толщиной в пару миллиметров! На разрыв пробовать не стал, просто растянул в руках, легкое напряжение она держала, а большего мне от неё и не надо было.

Вооружившись обсидиановым лезвием, забрал готовые шкурки сурикатов и обработанную женщинами кожу маленьких крокодилов, взял сплетенные тонкие нити и не обращая ни на кого внимания, принялся за изготовление первой в этом мире одежды. Сперва углями расчертил шкурки, потом вырезал их лезвием по контуру, затем в получившихся заготовках проделал дырки шилом из зуба, и в завершении сшил, а точнее связал все, сплетенной тонкой ниткой. Доделывал я эту работу уже в темноте, читал стихи у костра и шил одновременно.

Разумеется мне не нужна была куртка или рубашка, в местных погодных условиях они ни к чему. Вот шорты бы пригодились, потому как голым бегать по джунглям это быть постоянно исцарапаным, и шорты подошли бы хорошо, защищая определенные, особо чувствительные места. Но тут жарко и любые шорты или брюки сделанные из кожи носить было бы адом. По этому первое, что я сделал была юбка, а скорее даже нечто похожее на шотландский килт из тонкой шкуры сурикатов, широким ремнем для него послужила старая кожа питона. Второе, что завершал уже в ночи, при свете костра, когда все уже спали, была жилетка, по сути две шкуры молодых крокодилов сшитые между собой и скрепленные еще одним поясом. Наверное правильнее было назвать то, что у меня получилось в итоге не жилеткой, а пончо, потому как чисто технически моё изделие им и являлось, две шкурки сшитые в районе плеч, которые одеваются через голову, а потом затягиваются ремнем на поясе, но вот назвалось жилеткой и пусть ей и будет. В будущем я собирался навесить на неё множество карманов, а то меня начало утомлять ношение разных мелких инструментов: шила, резцов, наконечников и прочего в руках, карманы они намного удобнее, это я помнил точно.

Утром, проведя инвентаризацию продовольствия и проверив верши, решил, что пищей мы обеспечены как минимум на два дня. Большой вклад в это внес Зак, который управлялся со своим гарпуном уже лучше меня, вот что значит постоянная практика! Именно по этой причине, почти целый день провел за тем, что тренировал остальных парней с гарпунами и показывая им в пример Зака, пытался выбить из них страх перед Рекой. И если с братьями все получилось как нельзя лучше, то с Лащем возникли проблемы. несмотря на то, что мы уже довольно давно жили у Реки, он по прежнему её опасался, да мог зайти на мелководье, мог даже умыться или пройти перекаты, прыгая по скалам. Но его страх перед водой не исчез, просто мальчишка научился его подавлять. Это кончено было хорошо, но из-за того напряжения которое он чувствовал, находясь на Реке, у него ничего не получалось с гарпуном. На суше во время тренировок Лащ показывал отличные результаты, но стоило ему занять позицию на скале и ощутить под собой бурный поток, как напряжение сковывало его и он постоянно промахивался и даже сломал два гарпуна. Немного подумав, решил парня не мучить и вернуть его на работы по тропинкам.

Уже во второй половине дня, примерил свои обновки. Одыру была не привычна одежда, а я вот как будто заново родился, все же ходить голым, хоть и было здесь совершенно естественным, подспудно на меня психологически давило. И только затянув пояс, который скреплял две половины жилетки, в первые в этом времени вздохнул полной грудью и на моем лице появилась искренняя улыбка, сейчас мне казалось, что для меня нет ничего не возможного в этом мире!

Все время пока занимался одеждой и тренировками парней, не забывал думать о обсидиане, конечно я о нем не забыл. Просто прежде чем приступить к его дальнейшей обработке, думал о том, как усовершенствовать технику ретуши, которую я применял. Итогом этого мыслительного процесса стала новая технология, точнее немного усовершенствованная старая. Вернувшись к драгоценным осколкам, я был уже вооружен множеством разного размера палочек и косточек. Взяв первую заготовку на наконечник, вначале обработал её той костью которой сделал лезвие. Но чем тоньше становилась кромка, тем меньший по размеру инструмент для обработки я брал в руку. То есть чем тоньше становилась заготовка, тем меньшие кусочки я от него откалывал. Это конечно изрядно увеличило время работы, зато этот метод позволял избежать грубых ошибок и случайно отколоть больше чем надо и загубить заготовку на корню. Возможно моё так называемое «усовершенствование техники» сущая мелочь, но меня переполняла гордость за неё. Гордость, потому что я не вспомнил о ней, не из далекого будущего она всплыла в моей голове, а была продуктом лично моего разума.

На закате, над саванной разнесся безумный напев, полный радости и какого-то чувства победы. Впервые вместо стихов Гумилева мои соплеменники слышали иное… Я орал во все горло, впрочем не забывая про ритм, одну из тех песен, которые так нравились в молодости:

Не знаю, что на меня нашло, но вот накатило и я не смог этому препятствовать. Моя экспрессия произвела эффект гипнотической бомбы на соплеменников. К примеру Ла так и осталась сидеть у костра, мерно раскачиваясь и шевеля губами, даже когда песня закончилась, вывести её из этого состояния удалось только парой пощечин, на простые прикосновения к плечу она никак не реагировала. Впрочем и на остальных, моё пение подействовало сильно, не так конечно как на Ла, но тем не менее.

В который раз, засыпая и вспоминая подверженность соплеменников к впадению в транс, задумался о том, а нельзя ли как-то эту их особенность обернуть себе на пользу? Но так же как и ранее, эти мысли в итоге были отметены в сторону, я не психолог и не гипнотизер, еще натворю таких бед, что придется жить в племени полностью состоящим из сумасшедших.

На следующий день заметил, что на меня смотрят немного иначе чем ранее, особенно женщины. В их взглядах сквозило некое любопытство и непонимание. Я отнес это изменение к тому, что теперь хожу хоть как-то одетый. Попробовал объяснить им, для чего мне килт и жилетка, но потерпел на этом поприще очередное фиаско. Бедность языка племени, меня в очередной раз взбесила. С помощью тех словесных конструкций, до которых додумались люди в этом времени, любое общение, не говоря уже о объяснении чего-то нового превращалась в настоящий ад. Конечно сразу возникает мысль научить племя русскому языку, но мне совершенно не понятно как это сделать. Вообще, не знаю как подступится к решению этой задачи. Вот отвожу в сторону Ла, как самую смышленую из всех, показываю палку и говорю «палка», но для неё это слово будет обозначать не любую палку, а конкретно ту, на которую я сейчас ей показываю. А другая палка в её мировоззрении требует уже иного названия, а все потому, что палка когда-то была живой и следовательно не отделима от её «духа», а все «души», точнее совокупность души и материи индивидуальны. Что приводит к парадоксальному выводу, что нет одинаковых вещей и следовательно каждая вещь должна назваться по своему. Вообще в их языке было только три обобщения, которые являлись исключением из этого правила: люди моего племени, еда и камни. От всего этого хотелось выть на луну и мечтать о том, что лучше бы попал в племя тех кто вообще никогда не умел говорить, тогда можно было бы вложить им в головы нужные мне понятия, а вот как переформатировать уже состоявшиеся сознания соплеменников, тут был тупик, выхода из которого я не видел.

Точнее я не видел быстрого выхода из этого тупика, но это не значит, что не собирался ничего менять на этом фронте. Первым моим ударом по мироощущению соплеменников были тропинки. Да-да именно они. В природе нет прямых линий и тем более прямых углов, это раз и два, мне хотелось им показать, что к миру можно не только приспосабливаться, но и изменять его под себя. И примером такого изменения мной и были выбраны дорожки, сделать их просто и они очень наглядны. Возможно я делаю глупость, но ничего не делать в этом направлении, плыть по течению, было хуже любой глупости.

Охота острогами на рыбу, когда к этому занятию я привлек и братьев, дала поразительные результаты. За вчерашний день парни набили примерно пятнадцать килограмм рыбы. Если бы не предстоящая засуха, следствием которой станет обмеление Реки и уходы рыбы в озера или на иное глубоководье, то я бы всерьез задумался над тем, а не создать ли мне не племя охотников, а племя рыболовов. Но засуха будет, об этом говорили не только мои знания, но и память Одыра. Впрочем эту идею не стоило так сразу отметать, племя ходящих у воды, членами которого были Зак и Ыу, кочевало вдоль большого озера на юге, по моим прикидкам километрах в тридцати от холма. Возможно, если тут станет совсем туго будет иметь смысл, перекочевать всем племенем на его берега. Конечно сперва надо будет провести разведку. Впрочем это что называется мысли о «запасном аэродроме», пока же меня наша стоянка, дающая полную защиту от нападения хищников, полностью устраивала. К тому же столь длительный переход, с учётом того, сколько детей висит на нашей шее, задача опасная и к ней стоит обратится только в случае полной безнадеги.

Я так наловчился в обработке обсидиана, что уже позволял себе думать не только о работе. Мысли о озере на юге, заставили задуматься о географии. То что я в Африке это уже понятно. Экватор то же где-то рядом, но тут может быть плюс минус тысяча километров. Река течет с севера на юг, а я таких рек в Африке не помню, но за столько тысячелетий русла многих рек сменили свое течение. Судя по ветрам и откуда шли тучи, восточное побережье ближе чем западное. Какие озера я знаю в восточной экваториальной Африке? Увы но только одно — Виктория, с его знаменитым водопадом. Может ли Виктория и быть тем озером в которое впадает Река? Наверное все же нет, потому как если бы я находился от него в тридцати километрах севернее, то взглянув с холма на юго-восток непременно бы увидел Килиманджаро, с его даже в этом климате заснеженным пиком! А вижу только небольшую цепь очень старых гор километрах в двадцати, которые уже почти полностью заросли и больше напоминают гигантские холмы, высотой в сотню или две сотни метров, чем то что я привык называть горами.

Это кстати обидно, что Виктория не рядом, еще со школы помню, что на берегах этого озера еще в восьмидесятые годы двадцатого века, проживало более миллиона человек, что говорит о гигантской пищевой базе того региона.

Так как звезды мне помочь не могли, то примерное нахождение племени я определил кругом диаметром километров в пятьсот. Мы точно были южнее Нила и западнее Эфиопского плоскогорья, но севернее озера Виктория, но это пожалуй и все, что мне удалось понять.

А вообще эта мысль интересна. Когда племя встанет на ноги, переселить его на берега Виктории, тогда и засуха будет не страшна, это озеро никогда не высыхает, рыбы там столько, что прокормиться достаточное количество народа, что бы создать цивилизацию и даже прообраз государства в будущем. Но есть в этой идее и недостаток, это будет замкнутая цивилизация, существующая в почти неизменных условиях, а значит её развитие будет сильно замедленно, да и сомневаюсь я, что рыбаки озер, способны сняться с места и расселится вне привычного ареала. С точки зрения толчка к расселению, гораздо выгоднее двигаться на север, на Эфиопскую возвышенность, там гораздо более разнообразная природа и разные племена будут развиваться различно, что приведет к конкуренции, а это в свою очередь подстегнет развитие, по крайней мере меня так учили, что конкуренция двигатель прогресса и надо сказать, я думал так же. Но все эти мысли о таком далеком будущем, которое может и не настать.

До вечера я сделал только один наконечник и не потому, что что-то шло не так, просто работал очень внимательно, осматривая каждый скол и тщательно примеряясь к каждому нажатию. Итогом стало то, что девятисантиметровый осколок обсидиана, превратился в почти канонический наконечник для стрелы или дротика, правда уменьшившись в длине на два сантиметра, но я посчитал эту деталь несущественной. Зато его форма была далека от тех примитивных изделий, которые были входу не только в моем племени, но даже в раннем неолите. Тут знания из будущего пришлись как нельзя более кстати и теперь на моей ладони лежал листовидный наконечник, способный не только пробить шкуру, но и легко разрезать её, а следом и мышцы с мясом, что позволит дротику глубоко погрузится в тело жертвы, в отличии от опробованных мной ранее наконечников из зуба крокодила.

Правда теперь мне предстояло решить не менее трудную задачу надежного крепления, но теперь у меня были нужные материалы и я надеялся, что все получится. Только близкий закат не позволил мне тут же приступить к делу, а отложить все на завтра.

Как-то незаметно для меня, несмотря на кризис последних дней, жизнь в племени наладилась. И более того, вошла в определенную колею. Мальчишки били рыбу, женщины плели веревки и верши на смену сломанным или унесенным течением, а так же занимались детьми. Это спокойное течение, принесло некую умиротворенность, все чаще я видел в глазах соплеменников, то что иначе чем «а хорошо так жить, безопасно и еды вдоволь» мне интерпретировать не удалось. Видимо психика местных намного более пластична, чем мне думалось ранее и вполне способна к быстрой адаптации в новых условиях. А с другой стороны, это может быть и просто вера в меня, что пока я рядом, все будет нормально. За эту гипотезу выступал тот факт, что многие, даже женщины старались мне подражать. Так вот утром заметил, как девушки сплели себе пояса и сделали юбки из листьев и травы, а Ла даже сделала пончо, разрезав большой пальмовый лист и одев его через голову, перевязала тонким шнурком. Эта девушка мне с каждым днем нравилась все больше и больше, не в физическом плане конечно, для этого она была еще слишком мала, а тем, что она явно выделялась на общем фоне своим умом, сообразительностью и любознательностью. Обучить бы её русскому языку. Цены такой помощнице не будет! Но легко сказать «хорошо бы, что бы так стало», проблема в том, что я не знаю как это воплотить в жизнь. Этим вопросом несомненно надо будет озаботится гораздо плотнее, но пока как не хотелось, но были более насущные и жизненно важные проблемы, решать которые надо было гораздо раньше.

После того как умылся и сделал зарядку, сходил за старыми дротиками. Так как хотел использовать их древки, для дальнейшего использования. Но тут меня ждало разочарование, несмотря на то, что я их выпрямлял, со временем они вновь искривились, не так конечно как были изначально, но все равно их изгиб стал очень заметен, что ставило крест на возможности кидать их метко. Так как на острове не было подходящего материала, то вновь собрал группу и отправился в сельву.

В этот раз мы двигались на юг, стараясь не отдаляться далеко от речного берега. Как всегда, все остальные занимались делом, собирая еду, а я же больше уделял внимания поискам того, что мне нужно. Так как я не хотел губить обсидиановые наконечники, то к поиску материала для древк подошел с предельной тщательностью. После трех часов поисков я нашел, что хотел и срезал около девяти прямых и достаточно упругих прутов и затем присоединился к остальным в поисках пищи.

Короб за спиной постепенно заполнялся, хотя я и не особо затруднял себя, больше внимания уделяя наблюдением за окрестностями, вчерашняя встреча с леопардом меня изрядно отрезвила. Но как не вглядывался и не вслушивался в джунгли, ничего опасного не чувствовал.

Задумался о чем-то и заметив на земле плод размером с мячик для настольного тенниса, только немного вытянутый и имеющий три нечетких грани, наклонился и взял его в руку. То что я принял за фрукт, оказалось покрыто тонкой скорлупой, которая легко проминалась под пальцами. Судя по тому, что моё лицо непроизвольно скривила гримаса отвращения, этот плод был хорошо знаком Одыру. Прислушался к его воспоминаниям. Одыр не любил этот плод, так как тот был не вкусный, а если съесть много таких плодов, то потом сильно болит живот. Но тем не менее, если еды давно не было он все же собирал эти плоды и ел, но скорее от безысходности, когда не было иного выбора. Попробовал вспомнить вкус плода, и сам скривился от отвращения, воспоминания древнего были достаточно яркими, что бы я смог ощутить эту масленичную горечь, которой была пропитана вся мякоть найденного мной плода.

Очень быстро нашел пальму с которой упал этот плод. Это было высокое дерево, метров двадцати стоящее несколько отдельно от остальных, его крона была покрыта пальмовыми листьями такой длины, что они спадая с кроны вниз достигали чуть ли не половины ствола, то есть не меньше семи метров были эти листья. В самой кроне, точнее на самой верхушке пальмы росли огромные гроздья, плоды подобные тому, что я держал в руке, в этих гроздьях росли плотно прижавшись друг к другу. На первый взгляд самое маленькое из таких гроздьев было полметра в высоту и даже смотря с земли было ясно, что оно очень тяжелое.

Что же я нашел? Что это за дерево? Мой повышенный интерес был вызван тем, что судя по воспоминаниям древнего он употреблял эти плоды, в разгар сухого сезона. Вот вроде такое наблюдение на первый взгляд кажется мелочью, но меня оно ошарашило и вселило надежду. Ибо это была первая пища, за исключением найденных в норах сурикатов злаков, которая могла хранится сама по себе, без какой-либо обработки в течении нескольких месяцев в этом климате! Только обидно было то, что пищей этот плод можно назвать с большой натяжкой, так как его поедание в больших количествах приводит к осложнениям желудка. Как не роюсь в своей памяти, но не могу ничего вспомнить по этому поводу.

Сделав обход вокруг ствола нашел валяющуюся на земле гроздь, с которой видимо и откололся тот плод, который я нашел. Гроздь была с мой локоть и в ней насчитывалось более двухсот, таких же плодов. Взвесил её в руке, по первой прикидке в ней килограмм пятнадцать. А самое главное, судя по уже высохшему центру растительному сердечнику упала она давно и никто из птиц и зверей на неё не позарился! То есть даже животные сельвы не горят желанием питаться этими плодами. Да что такое, почему мне все это кажется чем-то знакомым, но это воспоминание ускользает от меня.

Легко раздавил пальцами скорлупу плода. Тут же по моей ладони брызнула маслянистая жижа оранжево-желтого цвета, мякоть плода по своей консистенции напомнила мне тающее сливочное масло. Понюхал руку, запах был специфический, но не сказать, что неприятный. И самое удивительное, этот запах мне был знаком по еще той жизни. Облизнул ладонь и скривился. По вкусу сок плода напоминал густое необработанное растительное масло, только не подсолнечное, а гораздо более вязкое и с неприятным горчащим привкусом. Нет, есть это определенно не следует, этот горчащий привкус меня сразу отпугнул. Доломав плод, в следствии чего все мои ладони стали покрыты маслом, нашел в его сердцевине две желтых косточки, каждая размером с ноготь. Скорлупа этих косточек была намного более твердой чем у наружного плода, так что пришлось их раскусывать. Мякоть косточек, несмотря на то, что тоже обладала похожей, только еще более густой маслянистостью, с приятным ореховым запахом, была настолько отвратительного вкуса, что я долго плевался.

Долго ходил вокруг пальмы, не в силах поверить, что столько плодов, которые можно хранить месяцами — не пригодны в пищу. Обидно от этой мысли было настолько, что хотелось орать и обвинять матушку природу во всех грехах. Тем более память Одыра подсказывает, что если двигаться на север, то в дне пути от холма, такие пальмы встречаются довольно часто. Если бы их плоды можно было есть!!! Судя по тому, сколько гроздьев я вижу на верху, то с каждой такой пальмы можно собрать до полутора центнеров таких плодов! Природа изрядная шутница, столько еды, которую нельзя есть, если не хочешь отравиться.

Вытирая руки от масла, замер как громом пораженный. Я знаю, что нашел! Это масленичная пальма! Я сразу её не узнал, потому как видел в Таиланде масленичные пальмы и там они выглядели иначе, это меня и смутило. Но принюхавшись к своим рукам вновь, понял, что не ошибся в догадке, это был просто иной сорт, отличный от произрастающего в юго-восточной Азии.

Масленичная пальма, в мое время это самое распространенное техническое растение на планете. В какую тропическую страну не поедешь, везде встретишь это растение. Её выращивают везде где позволяет климат, так как их плоды это основа для девяноста процентов всех растительных масел, маргаринов, комбинированных жиров и еще наверняка кучи всего, о чем я просто сейчас не вспомню. Увы для меня, не все подвиды этих пальм дают съедобные плоды, которые можно есть, а не пускать на выработку масел. И кажется мне не повезло, именно такие деревья тут и произрастают.

С другой стороны это все равно очень ценная находка ибо маслу всегда можно найти применение! Всегда? Эта мысль заставила меня напрячься, так как то что вначале показалось само собой разумеющимся, на поверку оказалось не тем. Я не мог придумать зачем мне сейчас может понадобится масло! Маргарин мне не сделать, да и не нужен он. Благовония производить из него, а зачем? Натираться им, а смысл? Конечно можно очищать плоды и выжимать из них масло, которое можно употреблять в пищу в небольших количествах, так как насколько я помню, оно очень богато витаминами. О! А вот это может быть полезно для разнообразия детского питания. Но беда в том, что мне не в чем хранить это масло, нет тары! А на свежем воздухе оно или испариться или очень быстро испортится. Еще помню, из рассказов гида в том же Таиланде, местные там умудряются гнать из этих плодов самогон, только это воспоминание мне то же никак не поможет, я лук не могу простоя сделать, не то что самогонный аппарат!

Обидно, такое сокровище, по сути один из столпов современной мне промышленности, а я не знаю, что делать с этой находкой. Хоть головой об эту пальму стучись от обиды. Вот почему тут не растет южно-азиатский или южно-американский подвид этих пальм, их плоды вполне можно есть, только косточки выкидывай. Они и там конечно не особо вкусные, но диареи их поедание не вызывает.

Всю свою злость выплеснул, ударив открытой ладонью по стволу. Где-то вверху что-то хрустнуло, инстинктивно отскочил в сторону и очень вовремя, ровно на то место где я стоял секунду назад, упала огромная гроздь, весом в четверть центнера! Стой я там где стоял, мне бы шею свернуло!

Минут десять еще ходил по кругу, после чего загрузил гроздья в короб и пошел догонять остальных. Я надеялся, что вернувшись в лагерь, все же смогу придумать как мне использовать свою находку. Ведь если я смогу это сделать, то во многом смогу решить проблему с долгосрочными запасами пищи.

По возвращении в стойбище, на меня многие косились, когда я выгружал найденные гроздья из своего короба. На лицах соплеменников явно читалось: «зачем ты сюда принес эту гадость». Но подойти и что-то сказать мне лично, никто не решился. Ничего, если вдруг наступит голод, они мне еще спасибо скажут за эти плоды. А хотя, нет, не скажут, потому как слов благодарности в их речи нет.

Целую гроздь закопал на южном склоне, проведу эксперимент, сколько эти плоды могут так хранится до того как испортятся. Другую же оставил у костра, потому как кажется придумал на что пойдет растительное масло. Я буду им протирать веревки и пропитывать нитки, насколько помню это должно увеличить срок их службы и защитить их от влаги. Кстати если не ошибаюсь можно и шкуры натирать маслом, так они должны стать мягче, но тут не уверен, сперва надо сделать тесты и убедиться в этом.

Первый такой опыт поставил сразу же, взял первую попавшуюся из готовых шкурок сурикатов, разломил несколько плодов и натер эту шкуру выжатым из них малом, после чего поместил её в тень до завтра. Моя беда в том, что я совсем не знаю технологии и приходится действовать совершенно наобум. Впрочем если ничего не выйдет, то не сильно и огорчусь. Качество шкур при местной обработке, конечно оставляет желать лучшего, но мне пока хватает и его.

Так как в лагерь мы вернулись всего через пару часов после полудня, то у я занялся принесенными прутьями. Ошкурил их, потом немного подсушил у костра и отрубил в нужный мне размер. Затем сплел тонкую нить из четырех жилок, расплавил смолу на нагретом камне и приступил к основной работе. Вырезав паз, новым лезвием, на одном из прутов, вложил в него драгоценный обсидиановый наконечник и смачивая нить в смоле, то и дело обжигая пальцы, плотно примотал его к древку. Завершив это дело и немного подумав, еще и залил смолой все крепление, а потом соскреб лишнее. Как не хотелось попробовать что получилось сразу, все же взял себя в руки и отложил испытания до завтра.

Только собрался делать второй наконечник, как ко мне подошел Лащ. По его жестам я понял, что он уже завершил работу над бордюрами. Проверил как он все сделал и остался удовлетворен результатами. Дело осталось за малым, просто засыпать подготовленные тропинки, заранее запасенным песком.

Но прежде чем это сделать, отвел женщин и детей к южному склону, что бы они не видели процесса работы, а сразу увидели результат. Затем, сняв остальных мальчишек с рыбалки и мы в десять рук, очень быстро превратили простые земляные тропинки в красивые песчаные дорожки, с перекрестком у костровища. Как не обидно, но когда вернул женщин и показал им сделанное, они восприняли все нами созданное совершенно равнодушно. Я надеялся на некий культурный шок, но его не было. Разве что детям очень понравилось возиться на песке. Так я понял, что мои планы по плавному изменению мироощущения племени, оказались совершенно не годными. Впрочем дорожки мне понравились самому и ходить по утрамбованному песку было куда приятнее чем по голой земле.

После ужина прочитал стихи и сразу пошел спать, за этот день от чего-то вымотался так, что едва моя голова коснулась скрученного снопа сена, заменяющего мне подушку, как сразу отключился. Утром же проснулся, едва первые лучи солнца показались над горизонтом. Дождавшись когда все поднимутся, провел сеанс зарядки и после быстрого умывания и проверки верш, взбежал на холм. Мне не терпелось проверить крепление наконечника к древку дротика. Поверхностный осмотр показал, что на вид все очень надежно. Заточенный кусочек обсидиана не ходил ходуном от моих попыток его расшатать, а смола затвердела, что придало конструкции еще большую прочность.

У нас скопилось изрядное количество шкур взятой со спины больших крокодилов, её нельзя было обработать нашими методами, так как в некоторых местах толщина кожи составляла более сантиметра. Взяв один из таких кусков, накинул его на ближайший куст и отойдя на десять шагов, хорошенько прицелился и со всей силы метнул дротик в эту мишень.

Испытание прошло успешно, что не сказать о его результатах. Хорошее: в цель я попал, обсидиановый наконечник показал себя в разы лучше костяного, пробив толстую шкуру. Плохое же было в том, что для такого результата, для того что бы его повторить, надо было обладать силой взрослого мужчины. С одной стороны это все же хорошо, когда мальчишки подрастут, у них будет вменяемое оружие для успешной охоты в саванне, с другой же никаких сиюминутных проблем это по прежнему не решало.

Как можно увеличить энергию удара? Насколько помню школьный курс физики тут два пути. Или увеличение массы или увеличение скорости. Получается я изначально ошибся, сосредоточившись на легких дротиках. Для охоты нужны не они, а тяжелые метательные копья, с массивным и длинным древком, которые за счет своей массы будут иметь гораздо большую силу поражения! Что-то вроде древнеримских пилумов, только с обсидиановым наконечником. Таким оружием можно будет и зебру завалить, а не только антилопу. И почему мне раньше не пришла в голову столь простая мысль? Но на такое оружие мне нужны и наконечники гораздо больших размеров, а подходящий осколок только один, да и тот собирался пустить на более полезный инструмент.

Что я имею на данный момент? Мальчишки еще совсем юны, может не стоит бежать впереди паровоза и привлекать их как активных участников охоты? Не пороть горячку, а сделать три дротика под себя, парней пока использовать как загонщиков, пусть смотрят и учатся на моем примере, а когда подрастут то и дротик в их руках будет уже серьезным аргументом. Пожалуй это было оптимальным путем. И верно не нужно бежать вперед сломя голову, каждому найдется занятие по его силам. Пусть пока мальчишки рыбу бьют, попутно развивая свой глазомер и координацию. Правда остался Лащ, которого надо было куда-то пристроить и чем-то занять, желательно полезным. Впрочем решение этого вопроса пришло быстро, буду учить парня, пусть будет всегда рядом и учиться обработке камня, плетению веревок, смолению, созданию инструментов и прочему.

Приняв такое решение, в первую очередь начал учить Лаща плетению веревок, корзины делать он уже умел, так что решил начать с легкого и ему понятного. Попутно показал женщинам иное плетение, на которое уходило больше материала, но оно давало большую прочность веревкам. Оставил Лаща с девушками, пусть тренируется, для этого моё присутствие при этом не обязательно.

Вернувшись к шкуре-мишени, сделал еще несколько бросков и затем проверил, как держится наконечник. Все тесты плод моего труда прошел на отлично. Дело в том, что когда работал над наконечником, заранее озаботился его основание сделать похожим на ласточкин хвост и в древке вырезал соответствующий паз. Такое крепление так и называется «ласточкин хвост», применение столь передовой по местным меркам технологии оправдало себя полностью.

Хотелось прямо сейчас выйти в саванну и попробовать метнуть дротик в ближайшую антилопу. Но этому мешало то, что пока Река оставалась слишком полноводна и от большой земли наш остров отделяла неглубокая протока, в которой находилось несколько крокодилов. В итоге отложив дротик в сторону, сперва проверил как дела у ребят на реке, потом заглянул через плечо Лаща, что бы удостоверится, что он делает все верно и только затем развернув шкуру с обсидиановыми осколками, задумался над тем, что же мне сотворить из самого большого куска.

Трезво оценив его форму и размер, пришел к выводу, что лучше всего из него получится две вещи: наконечник для большого копья или нож. С одной стороны копье нужнее, так как позволит получить в свое распоряжение реально эффективное оружие, с которым не так страшно выйти на того же леопарда к примеру. С другой же, нож намного больше пригодится в хозяйстве, так как скребки и лезвия грубых форм, все же совсем не то, что хорошо сделанный нож.

Минут на пять буквально завис, решая эту дилемму. Но все же склонился к тому, что нож мне нужнее, а всяких хищников лучше придумать, как убивать дистанционно, не вступая с ними в ближний бой. Но одно дело решить, другое сделать, тем более я панически боялся загубить столь ценный материал и буквально после каждого скола, очень придирчиво всматривался в кромку. Такими темпами до заката, иногда прерываясь, что бы понаблюдать за Лащем и в чем-то его поправлять если паренек ошибается, у меня получилось только немного придать форму заготовке. Больше ничего не успел.

Ночь выдалась вновь шумной, пришлая стая пятнистых собак опять гоняла в темноте гиен, вой и лай стояли на всю саванну. Потом к этому гаму присоединился рев прайда и хищники поменьше разбежались, подарив всем остальным тишину.

Утро разбудило прохладным северо-восточным ветром, так что зарядку делал не только потому, что она теперь ритуал, но и для того что бы разогнать кровь. Разобравшись с распределением работ, попробовал запечь плод масленичного дерева в углях. Надеялся, что температурная обработка уберет горечь и сделает его съедобным, ту же картошку в сыром виде же никто не ест. Увы, но запеченный плод на вкус оказался еще более противным чем сырой.

Целый день занимался изготовлением ножа, точнее обсидианового лезвия под него. Работа продвигалась очень медленно, правда я не столько работал, сколько учился столь ювелирной обработке камня. Как не старался, но случались ошибки, более крупные сколы случались чаще чем хотелось бы. Из-за одной такой ошибки будущее лезвие потеряло почти сантиметр своей длины.

Я увлекся настолько, что даже не поел ничего за целый день, черная поверхность обсидиана меня буквально загипнотизировала. Только под вечер, моё сосредоточение было разрушено какими-то веселыми криками у восточного склона. Отложил свой примитивный инструмент в сторону и пошел посмотреть в чем там дело и из-за чего шум.

Восточная оконечность холма, что отделяет нас от саваны, на большинстве своего протяжения представляет себя крутой песчаный склон примерно под шестьдесят градусов наклона. Исключение составляют только пара десятков метров где оголилась скальная порода и склон представляет собой самый настоящий обрыв, высотой в четыре моих роста. Около этого обрыва и собралась небольшая толпа девушек и детей.

Что они там делали? Развлекались. Развлекались как умели. Кто-то скинул уже сгнившие куски мяса в низ. Это привело к тому, что ползающие по проток крокодилы, вылезли на берег и устроили свару за эту халявную еду. А мои соплеменники натаскали камней и кидались в хищников с безопасной высоты. Каждое удачное попадание сопровождалось криками одобрения. Особым шиком в этом шоу было уронить что-то тяжелое прямо на голову рептилии. Благо кидать далеко не надо было, крокодилы копошились прямо под ногами, так как обрыв был в этом месте совершенно отвесным. Моё приближение всех распугало. Не то, что бы я был против развлечений, меня просто взбесило, что у этого обрыва всего в метре от него играют дети, пара шагов не туда и безобидная игра рискует превратиться в трагедию. Пришлось наорать на нерадивых нянек и всех разогнать.

Подойдя к обрыву, посмотрел вниз. А мысль то не плоха! Скинуть вниз протухшее мясо, а когда крокодилы подползут его делить, им на голову бревнышко или камень по массивнее. Только вот одно плохо в этой идее, добычу забрать себе не получиться, так как для этого придется спустится вниз, что чревато быть сожранным. А просто так убивать рептилий, даже ради веселья в мои планы не входило ни в коей мере. Ради еды или безопасности — да, просто что бы посмеяться ну уж нет.

Если бы был способ затащить убитого таким образом крокодила, до того как его сожрут его же сородичи, то это место подходило для охоты на рептилий гораздо лучше, чем тот мой эксперимент с кольями и моргенштерном. Но для такой операции нужен кран, а у меня его нет. Впрочем у меня многого нет, так что я не сильно расстроился, от того, что очередная хорошая идея не будет реализована по причине скудной технологической базы.

Почти дошел до своей импровизированной мастерской, как застыл на месте, а потом развернувшись направился обратно к обрыву. Тщательно осмотрел место, а затем схватив первую попавшуюся палочку принялся рисовать на земле чертеж. Да, у меня нет крана, но ничто не мешает мне его сделать, потому как все нужное для его изготовления у меня есть!

Я не инженер-строитель, но это и не важно, школьного курса физики и когда-то прочитанной в юности книги «Занимательная механика» было вполне достаточно, что бы через всего десять минут на утрамбованной земле, тонкой палочкой был нарисован чертеж примитивного крана, для изготовления которого не потребуется ничего иного кроме бревен, жердей и веревок.

Примерно полчаса оценивал свой рисунок, но не нашел в нем ничего такого, что сделать невозможно. Основная трудность была в том, что для создания этой ловушки, потребуется очень массивное основание, впрочем тяжелых и достаточно длинных бревен на речном завале было в достатке.

Вначале переключил всех женщин, свободных от присмотра за детьми, на изготовление толстых веревок. Затем собрал мальчишек и с их помощью притащил к обрыву четыре массивных бревна, каждое примерно в восемь шагов в длину и в обхват толщиной. Тут надо сказать, что если бы не феноменальная сила Одыра, то такая транспортировка потребовала бы каких-то инженерных решений для их перемещения, но мы справились и без этого.

Из-за примитивности конструкции основание будущего крана успели сделать до наступления ночи. В этом не было ничего сложного, надо было всего лишь разместить принесенные с завала бревна прямоугольником и связать их вместе. По уму надо было подготовить рычаги или блоки для облегчения этой работы, но так как силы во мне много не стал этим заморачиваться, а все сделал в ручную. Да, не смотря на помощь мальчишек было тяжело, таскать настолько массивные бревна, но справился. Связать же все вместе было вообще не трудно.

Что бы укрепить основание будущего крана еще больше, во время ужина и перед сном занялся тем, что подготовил восемь кольев, заточил их и обжог на огне. Мне не нужно было делать их острыми, так как они предназначались для того, что бы заколотить их в землю. Ночь пролетела незаметно, опять шумели гиены и пришлые, но таская бревна я так вымотался, что уснул не взирая на доносящийся из саванны визг и гам.

Утром меня ждала плохая новость. Я так увлекся созданием ножа, что забыл о насущном. Вытащив последнюю клеть с мясом из воды, обнаружил, что еды хватит только на детей. Да оставалась конечно еще рыба и небольшие запасы фруктов, но всего этого будет недостаточно, что бы накормить всех до сыта. Нет, я не волновался, местные как и сам Одыр были привычны к недостатку еды и спокойно могли переносить вынужденное голодание. Но все равно надо было вновь добывать мясо. Прикинул разные варианты. В саванну идти пока рано, так как Река еще не обмелела и протока полна крокодилов. В сельву сходить за новыми фруктами и корешками, это только отложит проблему и то не более чем на день. Можно было повторить предыдущую охоту на крокодила, с помощью закопанных жердей и цепа, но как вспомню, насколько близко тогда от моего тела лязгнули челюсти хищной рептилии, как сразу не по себе становится. Оценив все эти варианты, решил, что если получится с краном-ловушкой, то мы решим проблему с едой примерно на две недели сразу, пока не обмелеет река и крокодилы не уйдут с перешейка отделяющего холм от большой земли, и соответственно лучше сосредоточится на его изготовлении и немного потерпеть недостаток пищи, чем распылять усилия.

Взяв заготовленные колья и большой гранитный валун, укрепил основание ловушки, вбив камнем колья так, что бы они зафиксировали платформу намертво. Ко всему прочему еще и дополнительно скрепил колья и бревна лозой. Попрыгал на получившейся конструкции, попробовал её расшатать, но даже моего веса и прикладываемых усилий не хватило, чтобы сдвинуть основание даже на сантиметр.

Теперь, когда своеобразный фундамент был готов, понял что сделал дурость. Нет, в самой конструкции все было правильно, глупость заключается в том, что я разместил фундамент прямо на месте будущего применения ловушки. Теперь его было не сдвинуть, что изрядно затрудняло дальнейшую работу, так как стрела крана по плану должна нависать над обрывом. А теперь, что бы её закрепить, придется в начале сделать её отдельно и потом всю сразу перенести на основание и закрепить целиком, а это не столь просто, как было бы если я делал все не над пропастью. Вот, что мне мешало подумать об этой детали, сперва все собрать хотя бы метрах в пяти в стороне от обрыва, а потом переместить на катках всю конструкцию на место. Но нет, я сперва сделаю, а потом думаю! Впрочем эта проблема, была все же из разряда поправимых. В мое время давно большинство строительных операций выполняются из модульных конструкций, так что сделаю стрелу крана отдельно, а потом перенесу её целиком на фундамент, это конечно будет физически труднее, чем если бы все делалось по уму, но в принципе ничего невозможного в этом нет. Конечно придется делать эту часть крана-ловушки менее массивной и прочной, чем планировал изначально, но думаю и той прочности что получится, должно будет хватить на задуманное.

Активно привлекая к работам мальчишек, нашел несколько длинных жердин, толщиной в руку, они послужили каркасом для стрелы крана. Потом нашли палки поменьше, они пошли на создание углов и ребер жесткости. Работа была примитивная, сделать два треугольника из жердин, а затем скрепить их в одно целое с помощью веревок и палок, но муторная так как у меня не было даже топора, не говоря уже о ножовке, так что приходилось обходится тем что есть.

Наша работа привлекла внимание всего племени. Все собрались рядом и внимательно смотрели за работой. Конечно никто не понимал, что именно мы делаем, но видимо от этого всем было еще любопытнее. Пришлось рыкнуть на женщин, что бы те продолжили плести веревки. Но они сходили за материалом, а потом вернулись и сели рядом, тем самым занимаясь делом и одновременно не сводя глаз с нас. Не стал их ругать, мне в радость было любое проявление самостоятельности и инициативы.

Самым сложным в изготовлении выносной части ловушки, было закрепить полученную конструкцию в единое целое. Первая конструкция, что у нас получилось, рассыпалась едва я на ней повис. Пришлось все разбирать и добавлять дополнительные распорки. Это помогло, кое-как собранные и связанные между собой жерди, скрипели но мой вес выдержали. Но прочнее видимо сделать уже и не получится, так как и так вес выносной части уже был пределен для меня, более тяжелый контрукт я просто не подниму и не могу разместить на фундаменте.

Не смотря на то, что работа вроде была простой, стрелу крана мы доделали всего за полчаса до заката, не успев её закрепить на основании. Ужин сегодня был скудным, а завтра вообще есть будет нечего. Надеюсь, что моя идея принесет результат, иначе нам придется поголодать.

Прежде чем лечь спать, долго сидел у костра и чертил на песке дорожек, выискивая возможность улучшить конструкцию ловушки. Но то ли изначально придумал все правильно, то ли сильно вымотался за сегодняшний день, но так ничего придумать и не смог, что кардинально бы улучшило первоначальную задумку.

Проснувшись, едва сдержался что бы сразу бросится доделывать кран. Но взял себя в руки, вначале зарядка, умывание, проверка верш и только затем пошел на эту первобытную строительную площадку, предварительно отдав пойманную рыбу Ыше, что бы она ей покормила детей.

Не смотря на то, что нам оставалось всего навсего, перенести уже готовую выносную стрелу на основание и закрепить её на нем, на выполнение этой задачи ушло больше двух часов. Оставил мальчишек привязывать стрелу к бревнам фундамента, а сам спустился к завалам. Примерно через минут пятнадцать я нашел подходящее бревно, в голень толщиной и длинной в мой рост, с парой толстых сучков у толстого конца. Пока затачивал его и обжигал получившееся острие на огне, парни надежно закрепили лозой, лианами и веревками стрелу к основанию.

Женщины к этому времени, сплели примерно двенадцать метров каната. В начале я планировал его использовать, что бы протянуть как страховку на переправе, но теперь для него нашлось более насущное применение. Обязал этим канатом заточенную жердину и мысленно перекрестившись, перекинул острое бревно через нависающую над обрывом стрелу крана. Попробовал, как поражающая часть ловушки скользит по закрепленному в навершии стрелы отполированному и обильно промазанному маслом, круглому бревнышку и остался доволен. Техническая часть была готова и теперь осталось только проверить практикой, не зря ли я убил почти два дня времени, забросив изготовление ножа и сняв мальчишек с ловли рыбы.

Привлечь все племя к предстоящей охоте, мне показалось хорошей идеей. По этой причине я позволил всем кто желает поскидывать вниз с обрыва, все пищевые отходы, что у нас были, рыбную требуху, поломанные кости, стухшее мясо.

Ждать пока крокодилы обратят свое внимание на эту халяву, упавшую к ним буквально с неба, долго не пришлось. На нежданное пиршество прибежало целых пять рептилий, правда все они были небольшого размера, впрочем на перешейке крупных крокодилов и не было, по настоящему большие особи предпочитали караулить свои жертвы у водопоя.

Подождав, пока крокодилы увлекутся дележом добычи, я отпустил канат. Тяжелая заточенная жердь, тут же устремилась в свой отвесный полет. Для того что бы преодолеть расстояние до земли, этому орудию весом килограмм в тридцать, потребовалось едва ли больше секунды. С жутким звуком разрываемой плоти, жердь достигла своей цели, по копошащимся прямо внизу рептилиям промахнуться было невозможно.

Тут же отпрыгнул от края обрыва и налег на канат, таща его в сторону стойбища, тем самым поднимая жердь вверх. Судя по тому, как было трудно, на том конце каната, помимо жерди было что-то потяжелее, а значит те сучки, которые я немного обрубил и заточил, не позволили жертве вырваться и послужили чем-то вроде крючков, надежно зафиксировав добычу. Поняв, что не справляюсь один, наорал на смотрящих вниз и орущих что-то бессвязно радостное соплеменников, что бы помогали. Навалились всем племенем, устроив своеобразное перетягивание каната и дело пошло на лад. Через пару минут над обрывом показалось бревно с насаженной на него трехметровой рептилией. Удар пришелся ей в основание хвоста и если бы не заточенные сучки, находящиеся сразу за острием, которые зацепили крока прямо под заднюю ногу, то он несомненно бы вырвался, но везение сегодня было на моей стороне.

Когда я уже праздновал победу, крокодил отчаянно забился в конвульсиях, стрела крана жалобно хрустнула и сперва покосилась, а потом начала заваливаться на бок. Я только и успел, что навалится на канат и крикнуть что бы все налегли сильнее. Точнее просто проорал что-то и показал на своем примере. Не смотря на то, что кран пошел в полный разнос, нам все же удалось успеть и вытащить добычу на холм, прежде чем он сломался окончательно. Добивали обреченного крокодила всем племенем, кто бил палками, кто кидал камнями. Меня это поразило, так как раньше они безумно боялись «тех кто убивает в воде». Я даже в начале опешил от такой смелости, но потом взял тот валун, которым забивал позавчера колья и раздробил крокодилу череп, тем самым прервав его мучения.

Добив жертву, выглянул с обрыва вниз и сильно удивился. Оставшиеся крокодилы и не думали разбегаться. Только что на их глазах одного из них убили и утащили куда-то наверх, а им хоть бы что жрут и ни на что внимания не обращают! Если бы стрела крана выдержала, то можно было бы попробовать, забить еще одну рептилию прямо сейчас. До чего тупые создания! Это наблюдение показало перспективность такой добычи пропитания, а главное оно было совершенно безопасно в отличии от иных методов. Если ничего не изменится, то до обмеления реки, до того как пересохнет протока, вопрос с мясом можно закрыть! Конечно придется отремонтировать кран, но это уже частности.

В племени царило необычайное оживление. Народ никак не мог поверить, что они сами помогали поймать и убить страшного хищника! Так как тащить его помогали все, то соответственно все и чувствовали свою причастность к этой победе. Хотел наорать, что бы делом занялись, но подумав не стал, такая всеобщая радость это огромная редкость, пусть веселятся, орут и прыгают.

Сам же вначале, то же покричав от переизбытка чувств, вызванного тем, что на первый взгляд совершенно безумная идея оказалась вполне жизнеспособной, потом внимательно изучил сломанную стрелу. К моему облегчению, поломка произошла не по причине ошибки в конструкции, а потому, что я выбрал в качестве распорок слишком тонкие жерди, они и не выдержали веса бревна и крокодила вместе взятых. Все же изготавливая что-то из дерева всегда надо закладывать дополнительный запас прочности, так как это довольно капризный материал и может сломаться в самый неподходящий момент.

Пока все веселились, спустился к северному склону и нашел замену сломанной жердине. Но восстанавливать конструкцию сегодня уже не стал. Когда вернулся на стоянку, разделка крокодила была уже завершена и все готовились закатить пир. Пришлось присоединится и даже возглавить этот процесс. Сегодня можно наедаться до отвала, примерно на полмесяца за добычу пропитания я теперь был спокоен. Главное теперь, сделать так, что бы племя не обленилось в безопасности и сытости. Впрочем проверенная временем методика окрика и пинка, должна была задавить эту возможную проблему в самом зародыше.

Впервые со времени моего тут появления, половину дня провел в праздности. То есть ничего полезного не делал, за исключением приготовления мяса, да кулинарных экспериментов с рыбой. Непривычно это было, никуда не торопится, не рвать жилы, беспокоясь о том, что завтра нечего будет есть.

Вечером, у костра когда собралось все племя, я не ограничился чтением одного стиха, а прочел сразу несколько, да спел пару песен из тех, что показались подходящими. Перед сном, уже когда лежал и смотрел на звезды, размышлял о том, сколько всего полезного можно седлать всего лишь из палок и веревок. Список возможных инструментов был огромен, плохо было только то, что для изготовления всех из них нужны были топор и пила, да и гвозди бы очень не помешали.

В моей голове проносились воспоминания о баллистах, катапультах, требушетах. Причем требушет вполне возможно сделать и не имея инструментов иных чем уже есть в наличии. Только вот, если я правильно помню, такая осадная машина, сделанная косо, криво и без предварительных расчетов, будет кидать камни настолько не точно, что прицелится даже в стадо слонов будет невозможно. Не то, что бы я всерьез рассматривал такие конструкции как пригодные для чего либо в нынешней ситуации, нет, это было скорее просто зарядка для мозгов, которая меня сильно увлекла. Так, прокручивая в голове очередной, возможный чертеж какой-то совсем безумной машины, незаметно для себя и заснул.

Утром, после всех обязательных действий, объявил что сегодня все желающие пойдут в джунгли. Основным мотивом этого похода была не еда, а сбор пальмовых листьев, как я их назвал для себя веревочными листьями. За прошедшую ночь я понял, что веревок мало не бывает, а значит нам потребуется много этих листьев.

Перед тем как отправится в сельву, взял кусок мяса килограмм на пять и напичкал его мелкими обсидиановыми осколками. После чего положил его в свой короб и прихватив с собой пару метательных булав, а так же боло, которое обернул вокруг пояса, собрал всех желающих и пошел к переправе.

В джунглях повел всех к уже знакомому ручью, там и листьев было много и охотничьи угодья леопарда были рядом. Через час вышел на уже знакомое место, там где в последний раз видел хищника пожирающего падаль. Вытащив кусок нафаршированного обсидиановыми осколками мяса, долго искал подходящее место, куда бы его пристроить. Кинуть просто на землю, тогда велика вероятность того, что это мясо сожрут падальщики. В конце концов вспомнил что кошачьи отлично лазают по деревьям и забравшись на ближайшее, закрепил мясо между двумя ветвями, примерно в метрах трех от земли. Не то что бы я был уверен, что эта примитивная ловушка сработает, но почему бы не попробовать, ведь если получится и леопард сожрет приманку, вместе с острыми осколками вулканического стекла, то это хотя бы на время обезопасит эту местность, пока другой крупный хищник не поймет, что старый хозяин этих мест сдох. Где-то читал, что такой способ избавляться от волков применяли на Аляске, во времена золотой лихорадки, так что действенность данного метода вызывала у меня большие сомнения, но мяса на стоянке было вдоволь, так что я от этого эксперимента ничего не терял.

Набрав полный короб листьев, собрал так же несколько килограмм съедобных корешков. Помимо этого сделал зарубки на тех стволах, что давали клейкую смолу, в следующий поход соберу этот ценный ресурс.

Уже на обратной дороге, всего в паре сотен метров от переправы в густом кустарнике заметил небольшого, чуть длиннее метра питона. Снял с себя короб, сложил все остальное на земле и попробовал его поймать. Но эта змея оказалась шустрой и быстро скрылась в густых зарослях. Созвал всех кто был со мной в этом походе и всей толпой принялись ловить этого небольшого питона. Не то что бы мне было нужно его мясо, но вот змеиная шкура мне бы точно не помешала. Но как не старались, изловить эту юркую тварь у нас не вышло, что надо признать меня изрядно расстроило.

Вернувшись на холм, отдал все листья девушкам на расчесывание и замачивание. Правда для этого пришлось сделать еще три инструмента из рыбных челюстей, которых в последнее время, благодаря стараниям мальчишек накопилось изрядное количество.

Сам же, так как до вечера еще оставалось время, не торопясь, занялся починкой крана, подобрав жерди по прочнее и добавив в старую конструкцию четыре дополнительных распорки. Работать с деревом, не имея в наличии нормального инструмента было сущим кошмаром. То, что с помощью стального топора заняло бы минуту, отнимало у меня чуть ли не полчаса. Что бы укоротить даже не самую толстую жердину, приходилось сперва её пережигать на костре, а потом дорабатывать грубыми рубилами. До заката восстановил стрелу крана, но что бы её поставить на фундамент мне нужна была помощь мальчишек, что могло подождать до завтра.

Уже в темноте, после ужина, так как не спалось, долго сидел свесив ноги с восточного обрыва и прислушивался к ночной саванне. Не ради какой-то цели, а просто так. Не знаю сколько так сидел, пока глаза не начали слипаться. Возвращаться к основной стоянке было лень, так и улегся в нескольких шагах от обрыва.

Утром же, едва открыв глаза, уже знал чем сегодня займусь. Так что завершив уже привычную разминку, принялся за расчистку небольшого пространства рядом с костром. Взял две палки длинной в мой рост и сделал из них, что-то похожее на примитивный циркуль, нарисовав им на земле круг. Прополол всю траву, затем утрамбовал землю и засыпал получившуюся в результате этих действий круглую площадку тонким слоем песка. После чего воткнул в центр этого круга, самую прямую палку из всех что удалось найти и выровнил её с помощью наспех сделанного веревочного уровня, который представлял собой тонкую веревку с небольшим камушком на одном из концов.

Отойдя на несколько шагов, оглядел то, что получилось и остался доволен, солнечные часы выглядели конечно убого, но мне нужна была не красота, а функциональность. Теперь дело осталось за самым сложным, нанести часовую разметку. Увы я не знал как это делали в далеком прошлом, так что пришлось придумывать самому. Как я мог поделить сутки на часы? У меня было два железных ориентира, это восход и заход солнца, а так же то, что я помнил о том, что световой день на экваторе равен двенадцати часам плюс несколько минут. Конечно стоянка находится севернее экваториальной линии, но и абсолютная точно мне была не нужна. К тому же по длине тени, которую отбрасывает вертикально установленная палка можно определить полдень. Ведь что такое полдень, это то время когда солнце находится в зените, а значит тень от палки в этот момент времени будет минимальной.

Не смотря на то, что в начальных планах на сегодня у меня было завершение ремонта крана, новая идея захватила меня с головой и я отложил ремонт на потом. Сам же, что бы не тратить время зря, принес к часам точильный камень и принялся вытачивать свой будущий топор. Не забывая время от времени, передвигать небольшую щепку, которой отмерял размер отбрасываемой часами тени.

По большому счету можно сказать, что я целый день занимался какой-то ненужной хренью. Но сам я так не считал, потому как еды было в достатке, для работы над переправой не хватало веревок, а сидеть и делать нож мне совершенно не хотелось. А часы… Вот не знаю реально зачем они мне сейчас, в будущем то возможно пригодятся, например засекать время при варке клея, но захотелось их сделать и все тут. Видимо то, что напряжение последних дней, начало покидать меня, сыграло со мной злую шутку. Хотелось заниматься чем угодно, но не чем-то полезным здесь и сейчас. А ведь я мог помочь парням бить рыбу или девушкам вить чистить листья, но нет, половину дня сидел и шлифовал непокорный камень, наблюдая за тем, как медленно ползет по песку тень от часов.

Только отметив примерный полдень на песчаном циферблате, отложил шлифовку в сторону и приступил к установке обновленной стрелы на фундамент. Для этого пришлось звать помощь. Так как второй раз что-то делать легче чем в первый, то управились с ремонтом всего за пару часов, зато теперь был уверен, кран не сломается в самый неподходящий момент, если конечно не атаковать крокодилов-гигантов, что впрочем я и не собирался делать.

Доделав кран, долго ходил потом рядом с ним, какая-то ускользающая мысль, которую было никак не поймать, не давала мне покоя. Не покидало ощущение, что я что-то забыл. При этом сама конструкция не вызывала никаких позывов её изменить, что-то иное свербило в голове. Минут двадцать бродил прежде чем понял, что если бы в прошлый раз стрела крана не сломалась то как бы вытащил добычу висящую над обрывом тушу крокодила? Стрела то у меня получилась закрепленной намертво, а не поворачивающейся. И что теперь? Все переделывать? А осилю ли я создание поворотного механизма, который будет достаточно прочен что бы выдержать вес крокодила? Оценил свои возможности и понял, что пока такое сложное инженерное решение мне не воплотить в жизнь.

И как же мне теперь быть, как доставать добычу, которая будет висеть метрах в трех от края обрыва, да еще настолько неспокойную добычу, как разъяренный и раненый крокодил. Едва поставил перед собой вопрос именно так, как сразу понял, что ничего переделывать не надо, а сама проблема не стоит и выеденного яйца, так как решается элементарно. Всего то надо сделать багор, которым можно зацепить добычу и подтащить к краю обрыва. Тем более найти подходящую жердину, было в сотни раз легче, чем разработать и воплотить в жизнь поворотный механизм.

Конечно найти длинную палку, было только половиной задачи, пришлось так же поискать рогатину, обрубить её и крепок примотать к длинной жерди. Но не смотря на это, готовый багор, пусть и выглядящий очень коряво, не более чем через час, после нескольких испытаний, уже лежал рядом с краном. Проведя инспекцию запасов еды, решил, что использовать кран-ловушку ранее чем через два дня не целесообразно.

Остаток дня, провел в работе над лезвием обсидианового ножа, которое к ночи уже приобрело вполне привычные мне формы. Осталось только провести финальную, самую сложную обработку и довести остроту клинка до оптимального уровня, максимально достижимого при моем опыте работы с камнем. Но за эту работу я решил взяться уже завтра.

Во время заката отметил на часах последнюю тень, теперь у меня было два ориентира на песчаном циферблате, полдень и закат. Оставалось проснуться пораньше и встретить рассвет у часов. Не смотря на то, что тут не было никаких будильников, я часто просыпался за несколько минут до восхода, так что в этом не было ничего сложного. Я никуда не торопился и если сегодня просплю, в этом не будет никакой катастрофы. С этой мыслью и заснул, отработав предварительно обязательную программу, то есть прочитав стихи у костра.

Вопреки законам подлости проснулся почти за час до рассвета, так что когда первые лучи солнца показались над горизонтом я уже сидел у песчаного циферблата и был готов нанести нужную отметку. Прежде чем завершить работу над часами, пришлось прерваться на зарядку, так как остальные так же уже встали, а нарушать уже сложившийся ритуал я не собирался.

Как уже стало привычным, распределил работу среди соплеменников и только после этого вернулся к солнечным часам. Итак у меня было три отметки, восход, полдень и закат. Мне не нужна какая-то особая точность, по этой причине логично будет допустить, что между крайними значениями значениями двенадцать часов светового дня. Насколько был верен мой глазомер, метка полдня располагалась практически ровно посредине дневной дуги. Так как я не был ограничен привязкой к каким-либо временным отсчетам, то поступил просто. Принял время восхода за шесть часов утра, время заката за шесть вечера, а полдень отметил как двенадцать часов. Теперь осталось самое сложное, поделить остальную дугу на часовые интервалы. Можно конечно было поступить примитивно и поделить так сказать на глаз, но это решение мне показалось неправильным.

Вот вроде на первый взгляд примитивная задача, поделить полукруг на двенадцать равных отрезков, когда уже есть три основные точки. Но это только на первый взгляд просто, но чем дольше думал, тем больше понимал, что задача то не такая простая как кажется на первый взгляд. Попробовал вспомнить геометрию и тригонометрию. Но все что всплыло в моей памяти это формула длины окружности равная диаметру круга умноженному на число Пи. Впрочем это не так мало. Взял палку, отметил на ней диаметр круга. Затем прикладывая эту своеобразную мерную линейку отметил три длины. Но тут возникла проблема, как отметить четырнадцать сотых от мерной величины? Так и не нашел ответа на этот вопрос как не напрягал память. Вот говорила мне мама, что школьные знания по геометрии и тригонометрии мне в жизни пригодятся, так не поверил, теперь вот понимаю, что она была права, но поздно.

Долго ходил кругами, ругая себя на чем свет стоит. Ну почему тем кто оказался ответственным за спасение человечества оказался такой неумеха и незнайка как я? Да что я за цивилизатор такой, не могу даже придумать как поделить половину окружности на двенадцать равных долей! В очередной раз пришла мысль о том, что человечество обречено и то что я нахожусь здесь, ничего вообще не изменит.

Чтобы отвлечься от столь тягостных раздумий и от очередного раунда самокопания, взял гарпун и пошел к мальчишкам на реку, бить рыбу. Чем и занимался почти час, правда безуспешно, ни одну рыбу забить у меня так и не получилось, зато очистил свой разум от тягостных мыслей, что тут же дало результат. Вернувшись к стоянке, сплел максимально тонкую веревку длинной примерно в метр. После чего вернулся к циферблату и выложил эту веревку по прочерченной ранее деревянным циркулем части окружности, между меткой восхода и полуднем. Затем отметил расстояние и выпрямив веревку сложил её в трое, получив тем самым в виде результата одну третью от длины дуги, осталось только сделать соответствующую пометку углем на веревке, отметив тем самым одну треть длины. Так я получил отрезок, если который вновь разместить на дуге, будет равен двум часам. А еще одно сложение уже этого отрезка, дало мне равно часовой интервал, точнее одну шестую от промежутка между шестью и двенадцатью. Пользуясь этой гибкой линейкой, очень легко и быстро нанес часовые метки на циферблат. Погрешность такого деления если и была, то не настолько критичной, что бы обращать на неё внимание.

Завершив разметку, выложил часовые метки небольшими камушками, а затем с гордостью оглядел свою работу. И было же чем гордится, я и правда сделал солнечные часы, за много много тысяч лет до того, как они вообще кому-то понадобятся! Но не смотря на почти полную ненужность данного инструмента, я ощутил необычайный прилив сил. Все предыдущие метания и неверье в свои силы, испарились как туман под жарким полуденным солнцем.

Весело насвистывая какую-то мелодию, вернулся к изготовлению ножа. За этой работой просидел почти половину дня, в основном занимаясь шлифовкой и доводкой кромок, но завершил все работы над лезвием. Провел пару испытаний, оно резало шкуру крокодила как лист бумаги! Правда его было очень неудобно держать в руках, но я собирался исправить этот недостаток сделав к этому лезвию деревянную рукоять.

Так как на работу по лезвию я потратил уйму времени, то собирался сделать такую рукоятку которая его не испортит. Долго искал подходящий материал, отметая разные сорта древесины, пока не остановился на очень прочном, темного цвета дереве, названия которого не знал. Но тут же столкнулся с неприятной проблемой, это дерево оказалось настолько прочным, что даже обсидиановый резец едва оставлял на нем царапины. Промучившись полчаса, решил, что легче поискать материал попроще, чем часами мучатся с этим. В итоге прогуливаясь по берегу в поисках подходящей деревяшки, нашел иное. А именно старую, отмытую водой кость какого-то животного, поднял её и удивился, насколько удобно она легла в руке.

Благодаря полученному мной опыту при создании дротиков, я уже знал, что и как нужно делать. Правда не смотря на это, работы затянулись почти до ночи. Но в конце концов получил практически то, что задумал изначально. Получилось даже красиво, нож выглядел настолько пропорциональным, что мне было бы не стыдно за свою работу, даже если когда-нибудь археологи далекого будущего его найдут и разместят в каком-нибудь музее.

Во время ужина опробовал новый инструмент в деле. Мясо он резал отменно, настолько тонкими ломтиками, что можно было увидеть отблески костра сквозь них! Жаль, что длина лезвия из-за нескольких обидных ошибок и неудачных сколов у меня получилась всего сантиметров десять, но это был единственный недостаток первого ножа в истории человечества.

На следующий день, как только проснулся, с удивлением обнаружил, что мне делать то нечего. Даже командовать никем не пришлось, все соплеменники сами нашли себе занятие. Впрочем меня это открытие ничуть не расстроило. Спустившись по южному склону, я сел на песчаном берегу с тонкой палочкой в руках, и попытался вспомнить все, что я знаю о древних цивилизациях. Пытался вспомнить хоть что-то, что могло мне помочь в нынешней ситуации. Но в голову ничего нового, кроме того о чем бы не вспомнил ранее, не приходило. В который раз все мои знания оказывались мало применимыми к здешним условиям. Вот к примеру я теоретически представлял как сделать баллисту, но толку то от этого представления, без стального или железного инструмента мне эти знания в жизнь не воплотить, даже заполучи я каким-либо образом все материалы. И так во всем, о чем не вспомню всюду так, ничего не создать без металла. Бесцельно водил палочкой по песку, рисуя каракули, голова была пуста как воздушный шарик.

Вместо чего-то полезного в голову лезли воспоминания, о том как Кортес завоевывал империю ацтеков. И никак эти мысли было не выкинуть, вились как назойливые пчелы. Но что мне с того, что помимо школьной программы я прочел несколько книг на эту тему? Помимо того, что все они были больше художественной литературой, чем научными монографиями, к тому же мне сейчас никак не могли помочь знания о том, как закованные в стальные кирасы конквистадоры, пушечным огнем перемалывали армии индейцев, у которых самым страшным оружием были метательные дротики. Ничем, так как сталь мне не доступна, пушки, как и порох то же.

Начертив очередную кроказяблю на песке, почти дословно вспомнил отрывок из одной книги, в котором описывалось как дротики ацтеков даже пущенные не рукой, а с помощью атлатля, что в разы увеличивало силу удара, оставляли всего лишь вмятины на нагрудниках испанцев, не в силах их пробить. И тут, меня осенило, палочка в руках ломалась, а я замер как каменный истукан. Как я мог забыть? О чем я думал все время пока находился здесь? Почему такое простое решение, так долго ускользало от меня? Вскочив на ноги, начал мерить шагами береговую линию. Неужели все так просто? Я столько ломал голову над дистанционным оружием, которое позволяло бы охотится в саванне, настолько на этом зациклился, что готов был уже строить какие-то безумные машины. А ответ всегда лежал на поверхности. И ответ этот атлатль или если назвать по русски — копьеметалка! Условно простая палка, которая используется как дополнительный рычаг, что увеличивало дальность броска дротика и его пробивную силу в разы! Атлатль известен человеку с древнейших времен. Его использовали на всех континентах, от Америк, до Австралии. Веревочные варианты этого приспособления использовались даже легкой пехотой древнеримских легионов! Что говорит о том, что данный инструмент служил верой и правдой человечеству на протяжении десятков тысячелетий. А самое главное, сделать его было элементарно, даже то же боло было сложнее изготовить чем атлатль! Ведь он представляет из себя простую палку, длиной не больше руки метателя, с крючком на конце и желобом в который потом размещается дротик.

Найдя подходящую палку, сделал на ней несколько надрезов, а потом расщепил её вдоль. После чего вычистил мягкую сердцевину и получил желоб. С крючком-упором на который будет опираться дротик, так же не возникло проблем, взял небольшой сучок и примотал его к палке, после чего залил крепление растопленной смолой. Не прошло и часа, если судить по моим новому, размеченному циферблату, как я получил первый прототип, уже готовую к испытаниям копьеметалку. Как же просто это оказалось сделать!

Для испытаний пожалел единственный дротик с обсидиановым наконечником и взял старые где боевая часть была сделана из крокодильих зубов. Вначале со всей силы бросил дротики рукой, затем шагами замерил расстояние на которые они улетели. В среднем получилось около шестидесяти шагов. Запомнил эту цифру и подобрав дротики повторил броски в длину, только уже с помощью атлатля. Разброс в расстоянии вышел огромным, пара дротиков пролетела всего шагов двадцать, а один видимо пущенный очень удачно я нашел только после длительных поисков, он воткнулся в землю за сто десять шагов от места броска. Если честно я рассчитывал на большее, но здраво рассудил, что виной такому результату является мое неумение обращаться с копьеметалкой.

Найдя себе занятие, а именно тренировку применения атлатля, за этим и провел весь день. Ближе к вечеру у меня даже что-то начало получаться, дротики уже не разлетались куда попало. За час до заката, я даже умудрился попасть тремя из пяти, в развешенную на кустах крокодилью шкуру, с расстояния тридцати пяти шагов. И это был явно не предел точности данного оружия.

На следующий день я значительно улучшил этот результат, поражая цель так же три раза из пяти, но уже с пятидесяти шагов. После чего, выкинул атлатль и принялся за изготовление нового, более совершенной конструкции. В нем появилась более удобная рукоять, а так же дополнительный противовес, что еще увеличило мощность и точность броска.

Я так увлекся этим занятием, что заметил то, что у нас кончилось мясо, только тогда, когда на закате, обнаружил, что есть то нечего. И никто до этого момента мне ничего не сказал! Вот что за люди мои соплеменники, видят, что еды нет и никто ничего не скажет. Кажется я перестарался со своим вождизмом, они теперь вообще перестали думать и хоть как-то заботится о завтрашнем дне.

Лежа на земле и разглядывая ночное небо, думал о том, как же мне поменять ситуацию, как объяснить древним хоть что-то. Как вбить в их пустые головы, желание думать самим? Итогом моих раздумий была пустота, решения найти не получилось. Так и заснул в тихой злости на то, что меня закинуло в столь древние времена.

Утром, через два часа после рассвета, собрал все племя и совместными усилиями, правда с пятого раза, мы с помощью крана-ловушки забили и затащили на холм очередную тушу крокодила среднего размера. Пока все остальные занялись его разделкой, мне пришлось менять ударный кол ловушки, он настолько сильно затупился и к тому же треснул почти ровно по средине, что больше был не пригоден для использования. Изготовление нового, а так же его водружение на свое место, отняли у меня без малого три часа. Впрочем кран-ловушка уже доказал свою пригодность и я не считал это время потраченным зря.

После полудня, испытал новую копьеметалку и понял, что старые дротики придется менять, на более длинные и тонкие. Сделал один такой на пробу, точность сразу заметно повысилась, при сохранении убойной мощности снаряда. Что бы заменить остальные, пришлось на три часа сходить в джунгли, где нарубил прямые пруты и заодно собрал выступившую на стволах клейкую смолу.

Вернувшись в стойбище, выпрямил срубленные пруты на углях, а так же протестировал свой нож в работе по дереву. К моему сожалению, то что я считал преимуществом, а именно двусторонняя заточка лезвия, в данном случае усложняла применение ножа. Для аккуратной работы по вырезанию пазов под наконечники, пришлось использовать не нож, а старое, небольшое, одностороннее лезвие. К закату новые тренировочные дротики были готовы и сделаны они были не в пример лучше прошлых, все же за эти несколько дней я кое-чему все же научился. Заодно переделал и боевой дротик с пока единственным обсидиановым наконечником, мне не терпелось испытать его, но солнце уже садилось и ничего иного кроме как отложить тест на завтра у меня не оставалось.

Утром, едва не подпрыгивая от нетерпения, сделал зарядку, быстро умылся и не став завтракать, направился к мишени с новыми дротиками в руках. Первый же бросок с двадцати пяти шагов попал точно в цель. Подойдя к шкуре чуть не запрыгал от увиденного, обсидиановый наконечник не только пробил толстую кожу, он и древко дротика вышло с другой стороны на целых две ладони! Конечно за время первого испытания, кожа уже немного прогнила, так как её никто не обрабатывал и скорее всего изрядно потеряла в прочностных характеристиках, но все равно результат меня впечатлил, ведь брошенный рукой в прошлый раз дротик едва тогда пробил эту шкуру, выйдя с противоположной стороны едва на несколько сантиметров.

По своим наблюдениям за хищниками саваны, я заметил, что раз антилопы подпускают к себе даже львов на расстояние метров в двадцать, начиная убегать только тогда когда хищники приближаются ближе. Из чего мной был сделан вывод, что скорее всего они и человека подпустят так же близко, то есть тренироваться в метании дротиков с помощью атлатля надо примерно с дистанции шагов в тридцать или в тридцать пять.

Так как помимо хозяйственной деятельности, я не забывал наблюдать за окружающим миром, то оценив сегодня уровень воды в протоке которая отделала холм от берега, пришел к выводу, что она пересохнет максимум через десять дней, если даже не раньше. За это время очень желательно научить мальчишек пользоваться копьеметалками. Правда прежде чем приступить к их обучению, надо было сперва их сделать, а так же увеличить количество тренировочных дротиков.

Для тренировки мне были не нужны костяные наконечники, решил просто заточить пруты и немного обжечь полученные острия на огне. Это сильно упростило процесс изготовления, правда прошлось опять идти в сельву и рубить там подходящие заготовки, но к вечеру я уже сделал их двадцать штук, по пять на каждого из парней. После чего измерив длину рук у мальчишек, взялся за работу над алкатлями для них. За этим и провел остаток этого дня и почти весь следующий, только иногда прерываясь, на наблюдение за саванной и собственные тренировки.

Сделав копьеметалки, изготовил еще и четыре мишени. После чего, на следующий день, снял мальчишек со всех работ и им показал на своем примере, как надо метать дротики. Конечно я не ждал, что у них все получится с первого раза, но реальный результат меня поверг в шок. Я показывал, поправлял, как мог объяснял, но по прошествии часа, даже Лащ у которого получалось лучше чем у остальных, максимум, что смог, это запустить дротик куда-то вдаль, не говоря уже о поражении такой цели как мишень. Но я не позволил себе сорваться и начать орать, а стиснув зубы продолжал, свой нелегкий труд наставника в первобытном племени дикарей. Что меня поражало, так это то, что сами дротики с руки они метали вполне прилично, да им не хватало силы, но зато броски мальчишек были точны. Но стоило им взять атлатль как они превращались в криворуких и косоглазых калек.

Плюнув на мишени, попробовал их научить, вначале просто метать на дальность. Но даже этого у них нормально не получалось. Честно не понимал в чем дело, что не так, почему взяв в руки инструмент они стали такими косорукими, ведь каждый из них уже доказал, что с трех бросков обычной дубинки способен подбить такую малую цель как сурикат!

Мои объяснения и наставления разбивались о стену полного непонимания мальчишек, простое «делай как я» не срабатывало. Настолько разозлился, что на свободу едва не вырвался Одыр и не придушил непонятливую молодежь. Видимо из меня отвратительный учитель, ни на что не способный, развить то что уже есть в навыках, еще могу, а вот научить новому никак не выходит.

Чрез три часа у меня просто опустились руки. Когда-то давно, у меня была собака, совершенно безумная и неуправляемая южнорусская овчарка и то с ней было легче, мне сейчас кажется что даже она была намного лучше обучаема, чем древние. Что бы не сорваться, отпустил всех кроме Лаща. Раз не получилось обучать всех сразу, то попробую индивидуальный подход.

В начале, отобрал у него дротики и принялся учить его правильно стоять и делать взмах копьеметалкой. Поправлял его когда надо или давал подзатыльник если он усердствовал в своих привычках. Только добившись от него вменяемого результата, дал ему дротик. Тот опять улетел куда-то не туда. Попросил кинуть его еще пять штук, все дротики полетели по разным траекториям. Но теперь, когда я наблюдал за одним учеником, то быстро заметил в чем же проблема. Лащ совершенно не понимал когда надо отпускать дротик, от чего и были все его проблемы, он то передерживал его, то отпускал сразу. В первом случае дротик впивался в землю пролетев всего метров пять, во втором же вообще улетал куда попало.

Так как для нормального объяснения не хватало словарного запаса, пришлось прибегнуть к палочной методике, больше напоминающей дрессировку нежели учебный процесс. Показывал на своем примере, потом размещал ладонь Лаща правильным хватом на атлатле, затем вкладывал дротик и сам вел его руку в замедленном броске. Потом просил повторить так же замедленно и если он делал что-тоне правильно бил его по пальцам тонким прутом. Говорят это непедагогично, но мне было не до морализаторства, главное, что метод сработал и уже через час дротики пущенные рукой Лаща летели по одной линии. Да, до попадания в мишень было еще далеко, но броски на дальность у него уже получались вполне прилично. А попадание в цель, когда он уже все делал более менее правильно это вопрос времени и тренировок.

Оставив Лаща одного кидать дротики, мотивировал его тем, что если он не метнет снаряд на семьдесят шагов, то еды не получит. После этого занялся Патом, проведя с ним точно такое же «обучение». Что меня удивило, не смотря на всю болезненность и даже жестокость такой тренировки, никто из мальчишек не роптал и даже не злился, скорее они сами были раздосадованы и даже злы на себя, что у них не получается все с первого раза, впрочем не получалось и со второго… И не с десятого…

Весь следующий день потратил на все то же, братья и Зак оказались менее понятливыми чем Лащ и на каждого из них временные затраты оказались выше. Но так как на примере старшего из мальчишек я уже видел, что обучение возможно, то не опустил руки и все же добился своего. Правда на половину, потому как теперь мне предстояло научить их попадать в цель, а не просто метать дротики на как можно большее расстояние.

В принципе мне некуда было особо торопится, до высыхания перешейка была еще как минимум неделя. Так что за дрессировку мальчишек я взялся всерьез не жалея не времени не сил. Иногда я забывался и начинал орать на парней, вскоре нашу площадку для тренировок все остальное племя обходило по широкой дуге.

Конечно же помимо занятий я занимался и другими делами. Ходил в сельву, пополнял запасы еды и листьев, сделал даже три боевых дротика с обсидиановыми наконечниками в плюс к тому, что у меня уже имелся. Увы, но последняя заготовка оказалась очень хрупкой и я её загубил неосторожным нажатием. А больше у меня не было обсидиана, что бы что-то исправить.

Когда мальчишки начали кидать дротики более менее прицельно, установил для них мишени. Вкопанные в землю «Т» образные перекладины на которых висели ненужные части крокодиловых шкур. Отмерил от каждой из них тридцать шагов и начертил на этом расстоянии метки, с которых надо было производить броски. Потом у ног каждого из мальчишек воткнул по пять колышков. Их задачей было метнуть дротик от черты в цель, если снаряд поражал мишень, то один колышек вынимался. Если промах, то все колышки втыкались в землю обратно, то есть я собирался добиться от мальчишек сто процентного поражения с такой дистанции.

Избавив себя таким образом от постоянного присмотра за тренировочным процессом, наконец-то наладил переправу через реку. Тем более речной поток уже заметно обмелел и я получил возможность крепить канаты почти в безопасности. Разумеется никакого моста у меня в планах не было, просто натянутые канаты, за которые можно держаться во время переправы, но даже такая малость, заметно облегчила движение по скалам.

Канатоплетение стало в нашем племени чем-то вроде основного производства. Каждый день приходилось собирать женщин и идти за новыми листьями и плодами масленичных деревьев в сельву. Одно хорошо, нужные для веревок листья произрастали на самых часто встречающихся в этой местности пальмах, то есть недостатка в этом ресурсе мы пока не испытывали.

Чем сильнее пересыхала река, тем отчетливее у меня начинался мандраж. Выходить в саванну, полную хищников, не смотря на все мои наблюдения было страшно до дрожи в коленях. Тем более я отчетливо понимал, никакой дротик, даже удачно пущенный, атакующий львиный прайд не остановит.

Вспомнил одну из старых передач, которые когда-то давно смотрел по телевизору. Там показывалось как охотники одного из африканских племен убивали львов. Из оружия у них были только копья, правда не с каменными, а уже с металлическими наконечниками, а из защиты большие плетеные из лозы щиты. Они окружали льва и атаковали зверя, как только лев нападал на кого-то из них, то тот на кого шло нападение, падал на землю и прикрывался щитом, остальные тут же начинали бить льва еще усерднее. Но для меня такой способ был неприемлем по нескольким причинам. Первая это то, что таких копий у меня не было. Вторая в той охоте участвовало племя, для которых убийство льва является своеобразным экзаменом на взросление, то есть они опытны в данном вопросе. Третья это то, что в загоне хищника участвовало больше десятка взрослых мужчин, а у меня под рукой только дети. Четвертое, местные львы намного крупнее тех, которых я видел по ТиВи. Все это в совокупности, заставило меня отбросить такой способ. Да, что говорить о безопасности, если даже в моё время, охота на львов занятие отнюдь не безопасное.

Конечно мои наблюдения давали надежду на то, что все обойдется без каких либо эксцессов, потому как сколько не смотрел, ни разу не видел, что бы прайд охотился в полуденную жару. И все равно, глупое «а вдруг» заставляло меня, подрагивать от нервного напряжения.

Единственное что у меня было в распоряжении, что могло испугать хищников это огонь. Можно конечно же пустить пал, когда трава совсем высохнет и сжечь саванну. Хищники конечно или уйдут или погибнут, но так же и вся остальная дичь, что меня разумеется не устраивало. Хотя сама идея использовать огонь что бы отогнать прайд была интересна. К примеру сделать факелы на длинной, метра в четыре рукоятке. Только вот и тут была сложность. Нести их зажженными значит отпугнуть антилоп, а если не поджигать их перед выходом, то как быстро запалить в случае опасности? У меня нет тут ни спичек ни зажигалок.

Можно попробовать найти камни дающие при ударе друг о друга искру, насушить трут и попробовать так добыть огонь, но насколько помню такой метод не давал стопроцентного быстрого результата. То есть его пришлось забраковать, хотя над подобным методом добычи огня несомненно стоило задумать, так на будущее. Этот вопрос мучил меня несколько часов, пока я не вспомнил старую книгу «Битва за огонь», в которой описывались приключения первобытных людей. По сюжету книги одно из племен переносило огонь с собой со стоянки на стоянку, в виде постоянно тлеющих углей.

Как оказалось вспомнить о чем-то еще не значит, что вот теперь то проблема решена. Как бы не так. Ну знаю я что угли переносили и… Вопрос в том как это сделать? В руках угли не понесешь, плетеные корзинки сгорят. Будь у меня глина, можно было бы создать сосуд в который можно было бы их сложить, но глины у меня не было. Попробовал из ила соорудить что-то похожее, но ничего не вышло, только время зря потратил. Может просто во время выхода дать в руки Заку тлеющую палку? На него все равно не хватает боевого дротика, да и метает он хоть и метко, но в силу возраста очень слабо. Только думаю открытый огонь в любой форме, отпугнет от охотника любую дичь, надежнее чем духовой оркестр играющий марш и идущий след в след за охотником.

В итоге я додумался как переносить огонь, спасибо за это Жозефу-Анри Рони-старшему и его книге. Вначале нашел плоский камень, похожий на тарелку, под него сплел корзину. Затем выложил бока корзинки плоской галькой. Потом всю эту конструкцию обтер изнутри илом и высушил. Проделав простой палкой отверстия для вентиляции, провел эксперимент положив в эту переноску угли. Для длительных походов такая огненная корзинка не годилась, но часа два держать жар была способна, а большего мне на первое время и не надо.

Сняв Зака с его тренировок, принялся его учить таскать эту корзинку. Сложность была в том, что её нужно носить строго вертикально, любой наклон и угли могли переместиться и поджечь прутья. Я думал мне придется пинками его заставлять делать эту неблагодарную работу, но все вышло наоборот. Зак когда понял, что может носить такую страшную вещь как огонь в своих руках, преисполнился такой гордости и важности, что у него приходилось по окончанию такой тренировки корзинку буквально отбирать.

Не менее сложной задачей оказалось и создание факела. Я то по глупости своей думал, что факел это просто палка обмотанная паклей и подожженная. Оказалось все намного сложнее. Просто намотать на деревяшку веревку этого мало, веревка перегорит в одном месте и упадет с факела. К тому же, такой факел не давал большого жара и вряд ли способен был бы отпугнуть зверей. Пришлось проводить эксперименты с пропиткой малом и смолами, а так же креплением горючей части к палке-основе. Но так как в этой работе не было ничего, что бы я не делал ранее, то за три дня подобрал то что нужно. Затем спалил пару таких факелов, учась их поджигать из огненной переноски. Самый лучший результат, факел разгорелся на счете пятьдесят. Долго конечно и от внезапного нападения не спасет, но если я настолько буду не внимательным, что не замечу львиный прайд с расстояния метров пятиста в ровной как стол саванне, то меня уже не спасет ничего. А значит примерно минута у меня будет, между тем как я замечу опасность и нападением. Иногда меня посещали мысли, что никакой факел меня не спасет, в случае атаки льва, но я эти мысли отгонял как назойливые мухи. К тому же кроме львов в саванне обитали гиены, собаки, гепарды и иные хищники, а против них огненная палка должна была помочь.