В понедельник Игорь проснулся в шесть утра. Чмокнул спящую супругу, вылез из-под одеяла. Голышом, лишь с бинтом на левом предплечье, прошагал на кухню, зажег газ, поставил чайник на огонь. Заглянул в ванную, почистил зубы, накинул на плечи домашний халат и, вернувшись на кухню, приготовил себе крепкий растворимый кофе без сахара.

Звонок в дверь раздался ровно в семь тридцать, секунда в секунду. Михайлов открыл запоры, предварительно заглянув в дверной глазок. Двое мужчин. Средних лет, строгие, подтянутые, одетые скромно и аккуратно.

— Игорь Александрович Михайлов? — спросил плечистый мужчина с серыми выразительными глазами под густыми сросшимися на переносице бровями.

— Да, это я, — кивнул Игорь.

— Меня зовут Артур, моего коллегу Анатолий. Мы от Зусова, Ивана Андреича.

— Да, Зусов предупреждал... Проходите, угощу вас кофе.

— Спасибо, но нам с вами, Игорь Александрович, сегодня предстоит весьма насыщенный день. Внизу ожидает машина.

— Через пять минут я выйду, ладно? И, простите ради бога, не могли бы вы сообщить, в котором часу вы привезете меня обратно, домой?

— Не раньше двадцати четырех. Но и не позже.

— Ага. Понятно. Тогда через пять минут я буду внизу, о'кей?

Артур и Анатолий (во внешности Анатолия самой примечательной деталью был маленький белый шрам над верхней губой) молча побрели вниз по лестнице.

Игорь закрыл дверь, заглянул в комнату. Ирина сидела в постели, сонно моргая красивыми глазами.

— Игорь, кто это?

— Создатели самураев. Через пять минут меня повезут на перековку, вернусь не позже двенадцати. Я специально задержал отъезд, чтобы это тебе сообщить. Спи дальше, не волнуйся за меня.

— Легко сказать, «не волнуйся»!

— Спи. Три дня, по крайней мере, волноваться не о чем.

— Ты так считаешь?

— Убежден. Пожелай мне удачи.

— Ни пуха!

— К черту!

Без четверти восемь четырехдверный джип, более похожий на танк, отъехал от парадной малопримечательного жилого дома в «тихом центре» Москвы. Анатолий за рулем, Артур рядом с коллегой. Игорь на заднем сиденье.

Артур и Анатолий молчали, а Игорь не спросил, куда его везут, и от этого неведения, и от молчания пары впереди Михайлов чувствовал себя «не в своей тарелке». Но немного, самую малость. Поразительно, однако Игорь уже начал привыкать к своему особому статусу.

Автомобиль-танк привез Игоря на Полянку. Свернул, проехав мимо книжного магазина «Молодая гвардия», остановился подле приземистого желтого домика. Артур и Анатолий все так же молча вышли из машины. Игорь понятливо вылез вслед за ними. Гуськом подошли к двери с видеоглазком, та открылась, и вся троица оказалась в ярко освещенных, прекрасно отремонтированных белоснежных коридорах полуподвального медицинского центра. Да, как оказалось, прежде всего Михайлова привезли в частную медицинскую клинику. И на протяжении четырех без малого часов его водили по кабинетам разнообразных специалистов, где вежливые врачи с помощью тактичных медсестер придирчиво осматривали михайловское тело, прощупывали, простукивали, делали рентген, брали кровь на анализ. Заодно обработали пулевое ранение на предплечье и сменили повязку.

Артур с Анатолием водили Игоря по кабинетам, как родители малого дитятю. Доктора общались только с ними, и Михайлов послушно дожидался Артура и Анатолия в коридоре. А потом они выходили и, не проронив ни слова, жестом указывали Игорю, куда следовать далее. В итоге Игорю поменяли еще и пломбу в четвертом нижнем зубе. Михайлов попытался, было, отказаться от сверления зубов, но Артур был неумолим. Спустя пятнадцать минут старую почерневшую пломбу сменил не отличимый по цвету от зубной кости дорогостоящий пломбировочный материал. Краем уха Игорь слышал, как стоматолог называл Анатолию цену за работу — триста долларов. Примечательно, что, кроме Михайлова, других пациентов в полуподвальном медицинском центре не наблюдалось. Игорь прикинул, какую сумму за индивидуальное обслуживание клиента заплатят его няньки, и присвистнул в уме. Поди ж ты, не меньше трех штук.

— С вас пять тысяч четыреста у-е, — озвучила итоговую сумму медсестра, напоследок вкатив Михайлову пару каких-то уколов в задницу. Зашуршали деньги в руках Артура.

— Ни фига себе! — не выдержал, высказался Игорь, поднимаясь с кушетки и застегивая штаны.

— Зато теперь мы имеем полную и достоверную картину вашего физического состояния, — не обращая внимания на медсестру, пересчитывающую деньги, произнес Анатолий, глядя на Михайлова взглядом председателя жюри с выставки породистых собак.

— А психического? — пошутил Игорь.

— Иван Андреевич разрешил ограничиться физикой, — бесстрастно ответил Анатолий, не поняв или сделав вид, что не понимает шутки.

— И как у меня с физикой? — поинтересовался Игорь, ожидая услышать короткое «в норме», но вместо этого Артур разродился неожиданными подробностями:

— Наблюдается незначительное варикозное расширение вен на ногах. Подозрение на раннюю стадию холецистита. Уровень гемоглобина в крови пониженный. Давление выше нормы. Есть признаки гипертонической болезни. Легкие хрипы в бронхах. Средних размеров геморройная шишка в анусе. Общее переутомление организма. Поясница застужена.

— Ни фига себе! — Игорь тряхнул головой, ухмыльнулся. — Оказывается, я полнейшая развалина. Жить-то буду? Долго протяну?

— Это зависит от вас, — многозначительно улыбнулся в ответ Артур. — Пойдемте. Скоро полдень, перекусим и поедем дальше.

«Перекусили» в ресторане. Не менее шикарном, чем тот, в котором вчера Игорь встречался с Зусовым. На самом деле все трое плотно и обстоятельно пообедали. Хоть и часа не прошло с тех пор, как Михайлову поменяли пломбу, но он успел позабыть о зубах. Вспомнил, когда угощался итоговой чашечкой кофе. Забеспокоился, ибо привык слышать от стоматологов: «два часа не пить, не есть», между тем пломба никак во рту не ощущалась, и Игорь мысленно махнул на нее рукой.

Из ресторана поехали на Арбат. Игоря ожидало посещение «салона красоты». Входя в открытые перед ним Анатолием гостеприимные двери салона, Игорь, грешным делом, надеялся, что название не соответствует действительности и на самом деле под многообещающей вывеской скрывается обычная парикмахерская, но он ошибался, его действительно привезли в «салон красоты».

Ежели служащие медицинского центра интересовались лишь внутренним содержанием Михайлова, то труженики здешнего заведения с энтузиазмом и рвением взялись за его внешность. Причем подход к клиенту у спецов по «красоте» оказался комплексным. Можно даже сказать — бригадным. В то время как две престарелые тетки накладывали на лицо «маску» из бальзамов и трав и массировали морщинки на лбу, пара моложавых дамочек делали клиенту маникюр. Дамочки поругивали запущенные ногти Михайлова и тихо обсуждали промеж себя, каким кремом, каким составом эффективнее обрабатывать кисти рук работяги, дабы они сделались «поблагороднее». Это был кошмар! Пытка! Издевательство! Нечто подобное Игорь ожидал с самого начала, но действительность превзошла все его ожидания. Самурая из ботаника лепили всерьез и надолго.

Вслед за обработкой лица, кистей рук и маникюра последовало умасливание всего остального тела, срезание мозолей с пальцев ног и педикюр, будь он неладен. Для последующих процедур пришлось раздеваться до трусов. Когда, казалось, все окончилось и Игорь потянулся за одеждой, его остановили — ждал солярий. А после него — ванна, остро пахнущая травами, душ, пятиминутное посещение сауны, опять душ и снова умасливание всего тела. На исходе третьего часа битвы за красоту Игорь почувствовал себя трупом фараона во время подготовки к бальзамированию.

Одуревшего от масел и щебетания жриц красоты, завернутого в неимоверно длинное махровое полотенце Игоря усадили в кресло парикмахера, гордо представившегося «стилистом». Мытье головы, стрекотание ножниц, пустая болтовня цирюльника окончательно уморили Михайлова. Он задремал, полулежа, откинув голову, не обращая внимания на зеркало, в коем отражался сильно преобразившийся молодой человек.

— ...Вот и все. Полюбуйтесь на себя в зеркало. Как вы себе? Нравитесь? — поинтересовался стилист-цирюльник, выключая фен.

— Нормально, — устало выдохнул Игорь, тряхнув головой, чтобы прогнать сонливость. — Только, черт побери, зачем вы меня так коротко постригли?

— Вам велено сделать не прическу, а стрижку, чтоб держалась и без укладки. Лысинка на макушке немного видна, но это не страшно, она вас не портит.

— Да, но я стал похож на бандита.

— Ой, да ну вас! Вовсе нет.

— Точно бандит.

— Обратите внимание, какая тугая, бархатистая у вас кожа. Послушайте! А давайте вам покрасим волосы. В радикально черный цвет!

— Нет уж! Увольте.

— Зря отказываетесь. Вам бы пошли черные волосы.

— Ага. И серьгу в ухо.

— А что? Вам бы пошла серьга. Золотое кольцо в правое ухо выглядело бы гармонично. А еще...

— Ну, как тут наш? — перебил стилиста Артур, без стука входя в отдельную, изолированную от остальных помещений комнату для стрижки VIP-персон (на табличке у двери так и было написано: «VIP-обслуживание»). Хвала всевышнему, Артур с Анатолием не сопровождали Игоря во время блужданий по «салону». Сдали его с рук на руки «кудесницам» и удалились из «храма тела».

— Нормально, — изрек Анатолий, вошедший вслед за коллегой. — Похож на бандита немного, но на весьма состоятельного бандита.

— Это от того, что замотали Игоря Александровича, замучили, пока до ума доводили, — высказал особое мнение Артур. — От того, что взгляд у него сейчас ошалелый, не может себя в зеркале узнать. Тупой взгляд, обычно он по-другому смотрит. Обычно глаза у парня умные, как у собаки, и выразительные, как у лошади.

— Спасибо за комплимент, — вздохнул Игорь. — Позволите попону накинуть или предложите ошейник?

— Одевайтесь, — разрешил Артур. — Пока магазины открыты, и правда, заедем, купим подходящий ошейник.

— Позвольте, а расплатиться? — подал реплику парикмахер.

— С дирекцией вашей уже рассчитались, — успокоил цирюльника Анатолий. — За сегодня и за завтра. Завтра опять его сюда привезем.

— Как, опять? Зачем? — Игорь замер, попадая свежевымытой ногой в непослушную брючину.

— Не беспокойтесь, Игорь Александрович, — чуть заметно, уголками губ, улыбнулся Анатолий. — Завтра заедем совсем ненадолго. Примете еще один сеанс ультрафиолетовой обработки кожи, легкая пропитка кремами, чтоб закрепить полученные результаты, и все. Поторопитесь, пожалуйста, а то в магазин опоздаем.

Игорь глубоко вздохнул, тряхнул головой и продолжил прерванный процесс натягивания брюк.

Выходя из салона красоты, Игорь взглянул на обшарпанный циферблат своих верных наручных часов, ужаснулся:

— Десять минут седьмого! Это ж сколько меня там мурыжили? Половину дня!

— Красота требует жертв, — небрежно бросил через плечо Анатолий, открывая дверцу джипа.

Игорь хотел уточнить, для интереса, какой сумме в долларах соответствуют эти самые «жертвы», но в последний момент воздержался от скользкого вопроса.

«Честное слово, я похож на проститутку, которую готовят к выходу на панель, — подумал Игорь. — На чертовски дорогую проститутку, черт меня побери!..»

В магазин успели за полчаса до закрытия. Скромный такой магазинчик, ежели судить по занимаемой им площади. Лавочка три на четыре метра квадратных в конце коридора за бронированной дверью. Вход только после предварительных переговоров с держателем лавчонки через специальное устройство. Артур произнес в микрофон свое имя и подставился под глазок видеокамеры. Дверца открылась. Они вошли в коридорную кишку, дверь автоматически захлопнулась. В затылок прошагали десять шагов. Открылась вторая дверь. Перешагнули через порог. Дверь номер два, щелкнув запорами, отрезала посетителей от остального мира, оставив их в замкнутом пространстве три на четыре. По бокам автоматчики. Равнодушно целятся в посетителей. Впереди прилавок. Под стеклом желтые ювелирные побрякушки с сияющими огранкой камушками. А за прилавком улыбчивая девица в белой блузке и черной юбке.

— Рада вас видеть, господа, — улыбка девушки приторно доброжелательная, как у теледивы Натальи Дарьяловой.

— Дуся, нам вот этому молодому человеку, — Артур мотнул головой в сторону Игоря, — надобно купить ошейник поизящней, часики, запонки, булавку для галстука и гайку в комплекте.

— Отделка бриллиантовая? — девушка прямо-таки засветилась от душевной теплоты. — Или что-нибудь поизящнее?

— Брюлики. Поизящней и ценой поскромнее.

— Зачем же скромничать? Не надо, пожалуйста, — улыбка померкла, и казалось, девушка разрыдается от досады.

Артур с Анатолием переглянулись, кивнув друг другу:

— Чуть убавим скромность, но только чуть, и цепочку нам с крестиком.

— Но крестик без камушков, — девушка вновь излучала радость.

— По рукам.

— Оплатите наличными?

— Кредиткой.

— На кредитные карточки десять процентов надбавки.

— Дуся, у нас времени в обрез. Или никаких надбавок, или мы уходим.

— Как постоянному клиенту вам, Артур, вынуждена уступить, — лицо у нее стало как на похоронах. В глазах блеснули слезы. — Все, о чем просите, отдам себе в убыток. Надеюсь, в будущем вы...

— Будь уверена, Дуся! Навеки твои. Время не ждет, девочка, показывай товар.

Изящная девичья ручка метнулась под стеклянный прилавок. Почти не глядя, Дуся отобрала среди множества выставленных на продажу изделий заказанный комплект.

Артур и Анатолий придвинулись к прилавку вплотную. Они смотрели товар, тихо, вполголоса, спорили о цене и о качестве «брюликов», а Игорь остался стоять посреди лавочки, как будто к нему все происходящее не имело абсолютно никакого отношения. От скуки он наблюдал за охранниками с автоматами, которые действовали как два человекоподобных робота. Синхронно и слаженно. Один ствол нацелился в спины покупателей у прилавка, другой продолжал целиться в Игоря. Один охранник отступил поближе к запертой двери, другой сместился к покупателям.

Артур попросил Игоря подойти к прилавку, предложил примерить часы с браслетом из желтого металла и блестящими камушками вокруг циферблата. Пришлось снимать с левого запястья старый хронометр, такой родной и привычный. Золотые часы с бриллиантовой отделкой пришлись впору. Подошел и перстенек с камушком, влез на облагороженный маникюром правый мизинец. Анатолий помог Игорю застегнуть на шее изящную витую цепочку с миниатюрным крестиком. Булавку для галстука и запонки Артур лишь показал мельком Михайлову и спрятал к себе в карман. Безделушки, как выяснилось, Анатолий успел оплатить.

— Я не слишком золотом сверкаю? — спросил Игорь у Артура, меряя шагами коридор.

— Нормально. Вы никогда не задумывались, Игорь Александрович, откуда пошла у быков-бандитов мода на золотые цепи?

— Нет... Наверное, цепи, как знак отличия, что-то вроде погон у военных.

— Не только. Демонстрируя золото на своем теле, его носитель как бы бросает вызов и говорит: «А ну, попробуй меня ограбить, рискни здоровьем!» Из вас просили сделать несколько эпатажную персону. В провинции, где вам предстоит работать, золото и камни смотрятся особенно вызывающе.

— М-да, — усмехнулся Игорь. — Стрижка ежиком, золото, раненая рука на перевязке, как у...

— О! — внезапно остановился Артур. — Замечательная идея! Рука на черной шелковой перевязи! Объективно раненая рука! Ежели вдруг получаете по морде, то рука на перевязи заранее объясняет причину неудачи в рукопашной схватке, и ваш имидж в целом не страдает. Замечательно!

Сели в машину. Стрелки, украшенные бриллиантовой крошкой, сообщили Игорю, что уже без трех минут восемь. Мотор джипа запел песню о дорогах, рытвинах и ухабах, Анатолий за рулем посетовал на фальшивые нотки в первом куплете хора поршней и шестеренок, Артур отмахнулся, достал из бардачка трубку мобильника и, позвонив некоему Кондрату Филимоновичу, попросил его задержаться, пообещав, что «через двадцать минут мы приедем».

Приехали через полчаса. Кондрат Филимонович, пожилой, низкорослый, лысый толстячок, работал портным-закройщиком в «Ателье мод», каким-то чудом пережившем все социальные катаклизмы и сохранившем все внешние признаки подобных микроорганизаций образца 1980 года. В неоновой рекламе «Ателье» светилась синим лишь буква "А". Внутри, сразу напротив входа, висел полуистлевший плакат с олимпийским медведем, ржавый огнетушитель и стенд под заголовком «Победители социалистического соревнования». На стенах болтались образцы тканей унылых расцветок, в углах пылились выцветшие ситцевые занавески примерочных.

— Кондрат Филимонович, нам необходимо, чтобы этот молодой человек никоим образом не напоминал быка-бандита, — поставил задачу перед портным Артур. — Выглядеть Игорь Александрович должен солидно и ПО-НАСТОЯЩЕМУ круто.

— Шьем только костюм? — деловито поинтересовался Кондрат Филимонович, не глядя на Артура, ибо все внимание закройщика сосредоточилось на портновском метре, которым он обмерял Михайлова с головы до ног.

— Шьем полный комплект. Костюм, две рубашки на смену, два комплекта исподнего, легкое пальто. Также на вашей совести и пара обуви, галстуки и кожгалантерея — бумажник, саквояж и все такое прочее, сами знаете... Игорю Александровичу предстоит командировка в среднюю Россию, как раз там он и должен произвести впечатление... Да! Чуть не забыл! У Игоря Александровича ранена левая рука. Предусмотрите, пожалуйста, черную шелковую перевязь.

— Понятно, — не отрываясь от обмеров, откликнулся Кондрат Филимонович. — Возьмем за основу консервативный шотландский стиль. Бронежилет учитывать?

— Обязательно. Броник типа «кора», облегченный. Заплечная кобура-дубль, под «Глок-17» и"НРС-1".

«Чего такое „Глок“ и „НРС“? Вот бы знать!» — подумал Игорь, но промолчал.

— Артур, смею надеяться, в командировку — не завтра?

— Вынужден огорчить, Кондрат Филимонович. К завтрашнему дню, к двенадцати часам по крайней мере костюм и обувь должны быть готовы. На четырнадцать ноль-ноль Игорю Александровичу выписан пропуск в Останкино. Завтра он принимает участие в записи ток-шоу на «ОРТ».

— Ни фига себе... — не сдержался Игорь, однако никто на его реплику не обратил внимания, поскольку начался разговор о деньгах. Кондрат Филимонович попросил надбавку за скорость, Артур согласился. Костюм и обувь портной обещал к завтрашнему дню, остальное к утру четверга.

— А когда примерка? — робко выказал интерес Игорь, и все дружно рассмеялись.

— Ху-ху-ур-р!.. — громче всех весело захрюкал Кондрат Филимонович. — Ру-ух-ху-ху!.. Я, молодой человек, при советской власти членов политбюро и их семьи наряжал в последний путь. Покойнику примерка не полагается, а, ошибись я хоть разок, хоть одна морщинка появись на костюме усопшего, я бы сейчас перед вами здесь не стоял. Тем и ценен я, что шью без примерок, за это и беру поболе Юдашкина с Зайцевым. Если хотите знать, я самому Ленину до восьмидесятых три костюма успел обновить.

Почему «до восьмидесятых», Игорь сообразил, заметив на груди, под распахнутым воротом фланелевой рубашки Кондрата Филимоновича тщательно вытатуированную маковку церкви. «Интересно, сколько всего куполов у этого храма? — подумал Игорь. — Сколько, интересно, годков отсидел Кондрат Филимонович и за что сел в столь милый ему олимпийский год?»

— Пойдемте, Игорь Александрович, — отвлек Михайлова от упражнений в дедукции Анатолий. — К двадцати одному часу нас с вами ждут еще в одном месте... Вы чем-то расстроены? У вас что-то болит?

— Нет, — мотнул головой Игорь, тяжело вздохнув, и направился следом за Артуром к двери, на ходу небрежно попрощавшись со все еще похрюкивающим портным.

— Что ж вы так лоб морщите? — не унимался Анатолий, и в голосе его угадывалась вполне искренняя забота о состоянии подопечного. — Если что — не стесняйтесь, отвезем к врачам. Нам велено отправить вас в пункт назначения бодрым и здоровым.

— Видите ли, я думал, что работа... подразумевает и приобретение некоторых навыков.

— Ах, вот вы о чем... — с облегчением заулыбался Анатолий. — Вы, Игорь Александрович, не иначе как ясновидящий. Залезайте в машину, как раз сейчас едем в тир, нас ждут к девяти... Артур, у тебя под сиденьем пакет лежит, забыл? Игорь Александрович, садитесь в тачку. Артур выдаст вам холодный гамбургер и кока-колу. Пока вам марафет наводили в «салоне красоты», мы смотались в «Макдональдс», позаботились о легком ужине. Вы ведь проголодались?

— Да, есть немного.

По дороге, пережевывая гамбургер, Игорь поинтересовался на предмет завтрашнего ток-шоу на телевидении. Артур охотно прояснил ситуацию. Михайлову предстояло всего лишь сидеть в первом ряду зрителей на записи телевизионного шоу. С телевизионщиками заранее оговорено (произведена стопроцентная предоплата режиссеру передачи наликом в твердой валюте), что Игоря несколько раз «возьмут крупным планом». Эфир ток-шоу, посвященного работе правоохранительных государственных органов и их взаимодействию с частными сыскными агентствами, заявлен в программе телепередач на ближайшую среду, следовательно, послезавтра телезрители во всех концах необъятной страны увидят мужественное лицо человека с раненой рукой. В том числе и в городишке Никоновске зусовские ребята разнесут весть о показе по телевизору личины легендарного Самурая, того самого, что вскорости лично посетит славный город Никоновск.

Тир располагался в спорткомплексе недалеко от Сокольников. Настоящий тир, как в американских кинофильмах про полицейских. Каменный прямоугольник в подвале, оборудованный по последнему слову техники.

Припозднившихся посетителей встретил колоритный тип по фамилии Иванов. Господин Иванов имел монголоидное лицо с желтой кожей, раскосыми глазами и приплюснутым носом, разговаривая при этом почему-то с ярко выраженным кавказским акцентом. Монгол Иванов, судя по всему, учившийся русскому языку в захолустной сельской школе в горном грузинском селении, обожал оружие, говорил о нем с нежностью и уважением, как иной служитель культа о своем боге.

— Прасылы тэбэ, дорогой, хороший пушка подобрат. Вай, сматры, какой красавэц тэбэ нашол. Австрыйский пыстолэт, называэтца «Глок-сэмнадцать». Сматры, пластыковай корпус у пыстолэта, поэтому легкий пушка, да? Возмы в рука, подэржи, легкий, да? Сэмнадцать патрон в обойме, а вэсит всэго восэмсот граммов! Калибр дэвят миллимэтров. Завтра научу, как стрэлять правэльно, сэгодня, дорогой, просто так пострэляй, привыкни к пушка, да? Ыды, надэнь заглушка на ухи, стрэляй, патронов много, нэ жалей, да? Пакажу сэгодня, как прэдохранытел снымать, обойму зарэжат и стрэляй в молоко, да, прывыкай, дорогой!..

Игорь привыкал к пистолету, к его весу, к отдаче, к ощущению рукоятки в ладони. За сорок минут он опустошил с десяток коробочек с патронами, но в мишень на щадящем расстоянии в двадцать пять метров удачно попал лишь три-четыре раза, и то случайно.

Когда мышцы на запястье правой руки начали ощутимо побаливать, а локоть подрагивать, инструктор Иванов забрал у Михайлова пистолет и выдал ему нож. Игорь немного опешил — что делать с ножом в тире? Иванов заметил его растерянность и, подмигнув Артуру, попросил:

— Артур, дорогой, покажи чэловэку, как ножом стрэлять, да?

— Дайте-ка мне перышко, Игорь Александрович, — Артур подошел к Игорю, осторожно взял у него массивный, тяжеленный ножик. — Наблюдайте внимательно... Оп-ля!

Артур по-ковбойски шустро развернулся к мишеням, нацелил лезвие ножа на черный кружок посередине едва угадывающихся с двадцати пяти метров концентрических окружностей, поелозил пальцами по ручке ножа, и длинное, обоюдоострое стальное лезвие исчезло. Игорь понял, что лезвие выстрелило, лишь когда сообразил, что далекий стук — результат попадания в «яблочко» бумажной мишени, точнее, в деревянную подкладку, на которой эта самая мишень крепилась.

— Сматры, дорогой, ножик называется «НРС-1», названий расшифровывается: «нож развэдчика стрэляющий, модель пэрвый». В модэль второй с одна сторона лезвие, с другая сторона зарэжается патрон. В этой модэль, номэр одын, патрон нэт, лэзвий стрэляет. Нормальный на вид нож, да. Кынжал, да. Сматры, флажок опускаем, да, скоба нажимаем и лэзвие лэтыт. Пят лэзвий в запас в чэхлах крэпится под штаны на голэнь. Зарэжай лэзвий, упэрев в твердое и всэм своим вэсом налэгай на ручка. Счолкнит — значэт, зарядыл пружина, и как я учу — флажок на ручка спустыл вот здэсь, прыцелелся, скаба нажал. Попробуй, дорогой, да?

Игорь попробовал. Отошел к покрашенной белой водоэмульсионкой стене, царапая краску кончиком лезвия, «зарядил» нож и, вернувшись на позицию, «выстрелил».

— Вах! Чэмпион! — воскликнул инструктор Иванов в деланом, шутовском удивлении всплеснув руками. — Вай! В «яблочко» попал с первого раза! Попробуй второй попытка, да!

Со второй попытки Игорь опять попал в яблочко.

— Слюшай, талант, да? Артур, смотры, какой талант, два раза, два «яблочка»!

— Может, и правда талант? — с прищуром глядя на мишень, улыбнулся Артур. — Мы «НРС-1» планировали в дубль валыне под пиджак для понта повесить, а вдруг, Игорь Александрович, у вас взаправду способности к этому виду оружия, а? Ну-ка, еще разика три попробуйте.

Все попытки оказались удачными. Результатом третьего «выстрела» стала восьмерка, четвертого — семерка, а в финале лезвие со звоном стукнулось о сталь, застрявшую в центре черного кружка мишени после показательной «стрельбы» Артура.

— Определенно, талант, кроме шуток, — почесал в затылке Артур. — Еще осталось научить вас, Игорь Александрович, быстро ножик вынимать из притороченных под мышкой ножен, походя большим пальцем смещая флажок с предохранительного положения, и станете стопроцентным Самураем.

— Так в чем же дело? Научите. Я готов, я рад учиться.

— Завтра, Игорь Александрович, и послезавтра под руководством товарища Иванова займетесь отработкой соответствующих приемов, а сейчас... Толя, сколько сейчас времени?

— Двадцать два ноль пять.

— А сейчас, Игорь Александрович, поднимемся на этаж выше, там, в спортзале, вот уже пять минут нас ожидает спец по рукопашному бою, дядя Юра.

— Простите, Артур, я, честно признаться, немного устал, не лучше ли отложить рукопашный бой и, раз уж находимся в тире, сосредоточиться на стрельбе?

— Нет, лучше сегодня ни на чем не сосредоточиваться, а, как мы с Анатолием запланировали, продолжить смотрины, в общем и целом. С товарищем Ивановым вы познакомились, волыну в руках подержали, пойдемте в спортзал, покажемся дяде Юре, пусть он теперь на вас посмотрит.

— Нэ горюй, дорогой! За тэ дэнги, что мнэ платят, я тэбя все равно научу и пистолэт стрэлять, и нож работать. За такие дэнги я кого хочешь научу, а тэбя, дорогой, обязатэльно. Талант ымеешь, чэмпионом будэшь! Професыоналом!

«Фиг два! Хоть миллион заплати, а за два дня профессиональным стрелком я не стану», — подумал Игорь и через двадцать пять минут услышал аналогичную по смыслу мысль из уст спеца по рукопашному бою.

— Скоро только кошки родятся, — хмыкнул дядя Юра, скептически глядя на запыхавшегося Игоря. — Отбой, Артурчик, за шесть учебных часов готовить этого гражданина к драке я не соглашусь ни за какие деньги.

Дядя Юра, сухонький старичок с седой шкиперской бородкой, познакомившись с Игорем, сразу подвел его к свисающему в углу спортзала боксерскому мешку и попросил показать Михайлова, как он «работает». Игорь догадался, что под словом «работа» дядя Юра понимает навыки рукопашного боя, коих у Михайлова не было абсолютно, в чем он и поспешил признаться, но старичок не пожелал ничего слушать, и пришлось дубасить мешок кулаком здоровой руки. Потом, по требованию дяди Юры, Игорь бил по мешку ногами, коленями, стопами. Потом локтем. Потом дядя Юра раскачал мешок, и Михайлов уворачивался от тяжелой, обтянутой кожей, колбасы на веревке. В итоге дядя Юра категорически отказался заниматься с Михайловым.

— Дядя Юра, ты нас подставляешь. Мы совсем не рассчитывали, что через шесть часов занятий Игорь Александрович превратится в бойца из «Альфы», но...

— Говно ваша «Альфа»! — с пол-оборота завелся дядя Юра. — В «Альфе» завели дурную моду каратэ обучаться, мудаки! Я видел, я знаю! Мудилы, учат альфистов ногами выше головы махать. Забыли историю, как во время русско-японской узкорылых со всем их каратэ, да кабудо и прочей хератенью наши казачки в штыковом бою и в рукопашке делали как хотели!.. И не проси, Артурчик, греха на душу не возьму, с гражданином заниматься не стану. У него координация на нулях, ручонкой быстро машет, можно было бы показать гражданину «грабли», но при полном отсутствии общей координации какой в этом толк?

— Дядя Юра, покажи ему хотя бы «грабли»! А если что серьезное, его Женька спасет!

— Женька?

— Ну! К Игорю Александровичу я решил Женьку приставить телохранителем. А на тот случай, если Женька пописать отойдет, а в это время Игоря Александровича кто-нибудь за грудки схватит, дядя Юра, очень прошу, научи его делать «грабли»!

— ...Женька, да?.. Соглашусь, если обещаешь связать меня с ней по телефону. Я должен предупредить Женю, что гражданин — форменный Буратино, я за своих учеников ответственность несу, а лучше Женьки я никого так и не смог подготовить за все годы тренерства.

Артур извлек из чехла, притороченного к брючному поясу, трубку мобильника, отстукал номер на клавишах, прижал трубку к уху.

— Женькин номер не отвечает. Дядя Юра, я торжественно обещаю устроить вам переговоры, а то и личную встречу в ближайшие день-два.

— Хрен с тобой, поверю на слово... Эй, гражданин, подойди. Правую ладошку подними. Пальцы растопырь, а теперь согни немного. Удар называется «грабли», расслабленной, но не вялой, кистью бьешь в лицо противнику так, чтобы кончики пальцев попали по глазам. Специально целиться не нужно, при правильном движении хоть один палец, да попадет хотя бы по одному глазу. Вследствие ушиба глазного яблока противник обязательно согнется и потянется ручонками к лицу. У противника начнется тошнота, головокружение, дезориентация в пространстве. При каждом резком его движении все это усилится. В принципе, долбанув «граблями» по роже, положено отступить и добить ударом ноги по яйцам, но у тебя второе движение не получится, его отрабатывать не будем. Ограничимся первой фазой. Вводная у тебя, гражданин, такая: Женьки рядом нету, а на тебя прет супостат, пушку доставать некогда, и, не дожидаясь, пока агрессор ударит, бьешь первым «граблями» по глазам. Ударил, сразу же отступаешь и орешь во все горло, зовешь Женьку. Как понял?

— Можно попробовать?

— Пробуй. Бей по мешку. Завтра, Артурчик, позаботься о «мясе». Притащи какого-никакого бомжа, чтоб гражданин имел возможность отработать «грабли» предметно.

— Будет сделано, дядя Юра.

— Не забудь, Артурчик... Кисть расслабь, гражданин, и резче бей, нечего боксерский мешок жалеть... Во! Вот так, почти получается... Это самое движение, гражданин, и будем с тобой отрабатывать до усрачки. Чтоб движение стало привычным, его нужно повторить сто тысяч раз. Из разных позиций, из разнообразных положений. Лучше нормально владеть одним ударом, чем кое-как сотней. Работай, гражданин Игорь, не сачкуй. Замечу, откажусь тебя учить. Будешь стараться, гарантию даю — любого бугра остановишь. Деньги за науку возьму, только если научишься, я за свою учебу отвечаю, мои ученики всегда на высоте.

— Экхе-кхе... — деликатно кашлянул Анатолий. — Однако время, господа. Двадцать три ноль одна. Игорю Александровичу пора домой, отдыхать. Завтра у него тяжелый день.

По пути к дому Игорь задремал, что неудивительно — он ужасно устал за день. А ведь завтра и послезавтра предстоит не менее насыщенная программа. Ну а в четверг отъезд, а в пятницу... впрочем, о пятнице лучше не вспоминать.

— Игорь Александрович, вы спите?

— Нет, Артур, дремлю.

— Завтра мы за вами заедем к восьми, оденьтесь, пожалуйста, поприличней. Пиджак, галстук, белая рубашка.

— Зачем? Я так понял, к завтрашнему дню Кондрат Филимонович сошьет обновку куда лучше, чем те шмотки, что пылятся в моем шкафу.

— С утра, после заезда к врачам, мы...

— Опять к врачам?!

— Опять, Игорь Александрович. Сегодня вас всесторонне обследовали, взяли анализы, к вечеру медики должны были собраться на консилиум и специально под вас рассчитать краткосрочный курс интенсивной терапии. В среду и в четверг с утра большую часть времени вы проведете с врачами, а завтра, после врачей и после повторного, финального посещения «салона красоты», заглянем в «фотосалон», сфотографируем вас на удостоверения. Согласитесь, лучше будет, если на фотографиях в корочках вас запечатлеют в костюме, отличном от того, что вы наденете, отправляясь в город Никоновск.

— Речь идет о документах на право ношения оружия?

— И о корочках помощника депутата Госдумы, и еще о нескольких хитрых лицензиях, расширяющих ваши права. Не забудьте завтра взять с собой паспорт, он понадобится для пропуска в Останкино. У Кондрата Филимоновича переоденетесь и начнете привыкать к новому костюму, к бронежилету, к дубль-кобуре. И с халдеями в ресторанах вы отныне и разговариваете, и расплачиваетесь.

— У меня с деньгами не так здорово, как хотелось бы.

— Наличку я вам выдам, не проблема. Главное, вы должны научиться не только носить костюм с бронежилетом и кобурой под мышкой, но и соответствовать имиджу. Гонять халдеев, если горячее блюдо окажется недостаточно горячим, одним взглядом заставлять притормаживать лохов в «Жигулях», когда вы переходите улицу, заставлять патрульных ментов отводить глаза.

— Я буду стараться, но, сами понимаете, вряд ли за оставшиеся до отъезда два с половиной дня я научусь...

— Научитесь! Поверьте, лепить из проститутки со стажем светскую даму гораздо сложнее, чем превратить вас в Самурая. Чуточку наглой распущенности, хруст баксов в бумажнике, тяжесть оружия под пиджаком, хитрые корочки, прямая спина, открытый взгляд, уверенные движения, внятная речь, и вы Самурай, без базаров!.. Толя, куда ты рулишь?! Вон она, парадная Игоря Александровича...

За день лед утреннего безразличия Артура и Анатолия по отношению к Игорю медленно таял, и попрощались имиджмейкеры с Михайловым, можно сказать, тепло и сердечно. Их ночные рукопожатия были крепки и бережны одновременно. Они смотрели на Игоря так же, как смотрят персонажи «Пигмалиона», профессор Хиггинс и полковник Пиккеринг, в конце первого акта на Элизу Дулиттл. Они явно остались довольны первым днем творения и уже предугадывали успешный исход трехдневных забот, связанных с формированием образа Самурая. Клиент попался смышленый, в чем-то талантливый, а главное, старательный, и это радовало. Зусов будет доволен. А значит, никаких «предъяв», никаких «разборок» не последует, что в конечном итоге для Артура с Анатолием было самым главным.

Джип дождался, когда Игорь зашел в парадную, и медленно отъехал. Дверь открылась, едва Игорь коснулся кнопки звонка.

— Наконец-то... — Улыбка стерлась с лица Ирины, как только Игорь зашел в ярко освещенную прихожую, и она смогла его как следует рассмотреть.

— Зашибись! — прошептала жена, блуждая взглядом по физиономии Михайлова, кардинально преобразованной кудесниками из «салона красоты».

— Нравлюсь?

— Вылитый Ален Делон после отсидки в мордовской зоне. А какие часы на руке, батюшки! Штук на десять тянут... А цепура на шее! А перстень!.. Мамочка, дорогая!

— То ли еще будет. Завтра вернусь в новом прикиде, в бронежилете, с кобурой-дубль под мышками, поднаторевший в стрельбе, рукопашном бое и бытовом хамстве.

— Ну-ну, Игореша. Ты будешь о-очень красивым покойником. Прежнему Игорю Михайлову, вполне возможно, дали бы по морде и этим ограничились. В нынешнего же будут стрелять из гранатомета.

— Кто не рискует, тот пьет кефир... Кстати, я как специалист ответственно заявляю, что отделка московских апартаментов Зусова стоит лимона три минимум. По его меркам маскарад с Самураем довольно дешевая забава, даже включая мой гонорар. Так что ты особо-то не волнуйся, родная. Все нормально. Думаю, обойдется без гранатометов. Расслабься.