В черно-белом казиемате простыня перепеленала покорившегося судьбе пленника. Запеленала, аки грудничка, оставив лунку пустоты напротив лица, и прилепилась вместе с пленным к стене. Спартак висел головой вверх, лицом наружу, рассеянно глядел во мрак противоположной стены и считал про себя... пятьсот шестьдесят один, пятьсот шестьдесят два, пять сотен шесть десятков три...

Черные стены невеликих размеров каземата имели бархатистый оттенок. Стены чернее южной безлунной ночи. Потолок и пол светились белым. Низ и верх белее молока, ослепительнее улыбки принцессы змей. Черно-белая гамма навевала шахматные ассоциации. В шахматах тоже надо уметь достойно проигрывать. Герой терпеливо дожидался карающего хода противной стороны и глушил мысли, ведя счет редким ударам сердца. Оно билось ровно, с монотонностью метронома. Остатки будоражившего сердечную мышцу адреналина сгорели в период минутного слепого перелета укутанного с головой Спартака в черно-белые кулуары «Дворца Спорта».

...Тысяча четырнадцать, тысяча пятнадцать, одна тысяча шестнад... На белоснежном квадрате пола возникло туманное облачко, сгустилось, меняя цветность, форму, увеличиваясь в объеме. Сердце героя, помимо воли, забилось чуть чаще. Три быстрых удара... пять... дюжина... и вот уже напротив стоит монстр, доселе в натуре невиданный, до тошноты противный.

От монстра разит аммиаком, псиной и вроде бы перегаром. Невиданная вживую ранее образина все же кажется смутно знакомой. Похожим зверочеловеком Спартак, было дело, любовался однажды, пролистывая книжку с картинками про «Снежного человека». Книжный йети, мать его ети, выглядел более пригожим. Натуральный отличался от иллюстрации не только уродливой мерзостью рожи, но и какой-то общей расхлябанностью. Возможно, именно по вине этой трудноописуемой расхлябанности и почудился запашок алкогольного перегара.

— Я служил у Колчака, — заявил йети голосом Александра Сергеевича. — Я бежал от красных через Монголию в Харбин. В Китае мне посчастливилось постигать азы стиля «Пьяной обезьяны» под руководством лучшего шифу провинции Фуцзянь. Когда моего шифу завербовали японцы, он, в свою очередь, попробовал завербовать и меня. Я бежал от вербовки в Тибет. Срезав погоны поручика, я, знаете ли, зарекся ввязываться в политику. В Гималаях мне посчастливилось найти прибежище за монастырскими стенами и заручиться покровительством старичка ламы. Старец еще помнил отдельные приемы канувшей в лету секретной школы борьбы «Страж вершин» и поделился со мною боевыми воспоминаниями, а я реставрировал недостающие звенья пострадавшей от собственной секретности школы, заменил их элементами техники «Пьяной обезьяны». Скрестил оба Боевых Искусства и удостоился звания лучшего бойца нашего монастыря. Слух обо мне разнесся по Гималаям, вскоре в наш монастырь явился пришелец якобы из самой Шамбалы. Выдававший себя за архата спортменеджер, протестировав меня, превратил процесс переноса в самую настоящую религиозную мистерию. Я якобы стал Белым Бодхисатвой да и вознесся на небеси, понимаете?.. Недавно мне, знаете ли, довелось побывать на Тибете под личиной праздного западного туриста. Не так давно, в прошлом земном году, имел, знаете ли, сомнительное удовольствие лицезреть танки, буддистские иконы, со стилизованными портретами Великого Белого Бодхисатвы, Стража Шамбалы...

Очертания йети — контуры, черты, фактуры — затуманились, запахи испарились, облако приобрело крой комбинезона на ладной фигуре Александра Сергеича в образе человеческом.

— ...В точности, как и вы, уважаемый, поначалу я, знаете ли, ерепенился, отказывался мутировать наотрез, и точка. Только я, знаете ли, единожды погибнув на ринге, сразу же поумнел. Мне рассказали только после того, как я добровольно мутировал, что победившему в ста поединках кряду полагается награда в виде права демутации в прежнее тело человека и возможности трудиться в должности спортивного менеджера. Вам же, в виде исключения, разрешено сообщить про этот генно-социальный стимул прямо сейчас. Хулиганский проступок неполноценного гладиатора, вопреки всякой здравой логике, взвинтил, знаете ли, ваш рейтинг. Болельщикам, знаете ли, охота видеть вас полноценным победителем ста боев! Понятно? Перспективы вам, везунчику, я надеюсь, понятны? Думайте да помните, уважаемый вы мой баловень Фортуны, что любовь, она, знаете ли, зла! От любви до зла, знаете ли, один робкий шажок. Ведь вы не желаете себе зла, правильно? Повыпендривались, повыкобенивались, и будет. Пользуйтесь благоприятным моментом, пока...

— Постойте-ка! Погодите. Давайте отложим на минуточку разговоры обо мне, любимом. Сначала объясните, каким образом голубые ребята крутят кишки на расстоянии? Что это за чертова фигня такая?

— Ой, поговорим об этом как-нибудь после, а то слишком долго, знаете ли, придется вам все объяснять. Время, видите ли, нас с вами поджимает, будь оно неладно. Болельщики, понимаете ли, ждут-с, не дождутся известия о вашем согласии на полноценность.

— Подождут. Отвечайте на вопросы, иначе я замкнусь в себе, и вы от меня ни шиша не добьетесь, ни «да», ни «нет».

— Как же с вами тяжело, уважаемый! Говорю же — слишком долго...

— Короче! Покороче, тезисно, вкратце изложите суть. Так и быть, черт с вами, согласен на кастрированный минимум информации.

— Ну, если только вкратце и тезисно, то... Тогда попробую... Искусство рукопашного боя, чтоб вы знали, на самом деле является самым действенным инструментом войны. По эффективности рукопашный бой во сто крат превосходит известное вам ядерное оружие, равно как и неизвестные примитивным землянам посттехнологические виды вооружений. Верите?

— С трудом.

— Потрудитесь поверить, уважаемый. Рукопашный бой нынешних землян правомерно сравнить с кремниевым ружьем мушкетера. Современные земные солдаты вооружены автоматами, а их космические коллеги давным-давно освоили боевой телекинез. Вам дистанционно закрутили кишечник, но могли бы и сердце раздавить, верите?

— Верю. Однако будь у меня граната и успей я ее метнуть...

— Ха! Предмет был бы остановлен в воздухе, детонатор сломан, взрывчатое вещество изменено на молекулярном уровне без сопутствующего выделения энергии, именуемой взрывом!

— А если бы я подкрался со спины и метнул гранату незаметно для голубых?

— Они бы ее почувствовали. -Как?

— Откуда мне знать? Я процедуру принятия гражданства не проходил, мне мозги не облучали. Граждане шестым, или тридцать шестым, я точно не знаю, каким, чувством идентифицируют потенциально опасные предметы. Облучение, знаете ли, оно не только вынуждает держать слово, но и дает кой-какие полезные способности в качестве компенсации к бремени честности.

— То есть, подкрадись я со спины с ножом, они...

— Да, учуют.

— А если я безоружный подкрадусь? Что, если бы я задумал...

— Ха! Думайте о чем угодно! Думать не возбраняется, воплотить в жизнь вряд ли получится. Прежде чем осваивать боевой телекинез, граждане проходят спецкурс локте-коленного фехтования. Они способны за себя постоять и на вашем примитивном уровне, знаете ли. И, к слову, непосредственно болевой телекинез теоретически осуществим силой одной лишь мысли, без всяких пассов руками. Но пассы — это действие, которое подконтрольно, понимаете? Мысль — субстанция строптивая и запретная.

— То бишь телепатией они не владеют? Она под запретом?

— Я думал, вы спросите, что такое локте-коленное фехтование, а вы...

— Думайте о чем угодно, только скажите: они телепаты? Нет?

— Нет, разумеется. Вас бы не выпустили сегодня на ринг, будь граждане охранники еще и телепатами. При облучении мозга во время процедуры принятия гражданства всякие задатки к телепатии нарочно изничтожаются.

— Почему?

— Допустим, вы гражданин и вы дали клятву вернуть долг Петру Потемкину. Допустим, и я гражданин, и, допустим, я — телепат. Вы поклялись способностью видеть, а я, допустим, подслушал ваши мысли, мое подсознание классифицировало вашу клятву, как мою собственную, и? И что же мне делать?

— Не понимаю.

— Еще бы! Где уж вам понять. Целая наука, знаете ли, существует, «Клятвоведение» называется. Клятвоведы до сих пор не сумели вникнуть во все нюансы коллективного подсознательного.

— Минуту назад вы удивлялись тому, что я проигнорировал информацию про колено-локтевое... или локте-коленное, фехтование? Как правильно, я запамятовал?

— Как угодно-с. Колено-локтевое и локте-коленное фехтование — две стороны одной медали. Два подстиля единой школы.

— Медаль действительно высокой пробы?

— О, да! Весьма, знаете ли, впечатляющее физическое дополнение к парапсихологическим методам. А голубая раса так вообще отшлифовала технику контактного боя до совершенства и продолжает шлифовать неустанно. Голубые издревле славились талантами ко всем Искусствам, в том числе и боевым.

— Почему же тогда местные голубые фехтовальщики коленками и локтями не участвуют в гладиаторском шоу? Граждане Космического Содружества однозначно болели бы за своих сограждан. Раз мутации обратимы, значит, голубым ничего не стоит отрастить локти поострее и колени помассивнее. Или наоборот. И — вперед, к победам над монстрами с недоразвитой планеты-тюрьмы. Рейтинги, сборы, все бы возросло в геометрической прогрессии, разве нет?

— Да! Да, вне всяких сомнений, возросло бы, если бы, да кабы. Но существует одно маленькое «но». Полноценный и ответственный гражданин зачастую клянется собственной жизнью. В спектр облучающих мозг лучей специально введена компонента, которая препятствует всякой реанимации. Смерть члена Содружества на ринге необратима.

— И все же я не...

— Спартак! Уважаемый! Вам не кажется, что мы увлеклись? Мне, знаете ли, приятно, не скрою, беседовать с вами вот так, по-свойски, перебивая друг дружку, но мы договаривались вкратце коснуться заинтересовавшей вас темы, а уже залезли в дебри вопроса. Давайте, закончим затянувшийся диалог про второстепенное и вернемся к главному.

— Ладно, давайте, — легко согласился Спартак. Кое-что «второстепенное» (в кавычках!) он недопонял, однако узнал достаточно и сообразил, что дальше тянуть информацию из Сергеича не удастся.

Покладистость упрямца обнадеживала. Александр Сергеевич — или его облачная проекция или коммуникационная голограмма спортменеджера, не важно — аж засиял весь, разве что руки не потирал, предвкушая скорую победу над силой воли принципиального раба.

— Итак, уважаемый! Вы согласны на мутацию!.. Да?.. Уважаемый?.. Вы согласны мутировать?.. Отвечайте, вы обещали!

— Разве я обещал? — Брови Спартака удивленно подпрыгнули.

— Ой, вот только не надо! Не надо паясничать! — Просветленное чело менеджера померкло, губы сморщились, глаза сузились, — Обещали! Вы обещали!

— Ладно, успокойтесь. Будь по-вашему. Будем считать, я обещал. А раз обещал, то отвечу.

— Ну?.. Ну же, быстрее! «Да»? Вы говорите: «Да»? Да?

— Увы, я говорю: идите в жопу.

— ДОСТАЛ!!! — сорвался на крик Сергеич. Переполненная чаша его долготерпения разбилась, окатив героя брызгами отборновиртуозных ругательств: — Пи...юк х..ев! Е..ть тебя в л...ку, в ю..м, в ц..г! Ф..ть тебе в м...ку! Мать твою й...чи! Через к...ок и за ё...ыч! Ку...ис! Х...гу... ве...й, вот ты кто! Сам пошел В ЖОПУ!!!

Александр Сергеевич извел остатки выдоха на ударение в конце тирады, захлебнулся слюной, кашлянул, мотнул головой, остывая, пряча глаза, переводя дух, собирая из осколков в единое целое чашу терпения. Однако выплеснутого обратно уже не вернешь.

— Круто! — Оценил Спартак энциклопедические знания опекуна в русском устном. — Повторить сможете? Я, к сожалению, не все словообразования запомнил, а хотелось бы.

— Послушайте, вы, — тихо молвил спортменеджер, морщась, как от зубной боли, — может, хватит, а? Кончайте валять дурака. Откажетесь сейчас от перспектив, и минут через несколько отправитесь обратно на ринг, на муки.

— Мучиться со змеиной девочкой я отказываюсь. С бабами не дерусь, так и передайте, кому следует.

— И не придется. Убили, знаете ли, девку-гадюку, пока вас простыня остужала. Угробил симпатичную знаток «Танца зебры», победил двадцать пятый раз кряду. В данный момент он побеждает двадцать шестого противника. Вы будете двадцать седьмым. Фавориту, чтоб вы знали, весьма и весьма благоволят болельщики. Он отнимет у вас весь рейтинг. Обидно за вас, право слово. Честное слово, мне вас, дурака, жалко. От всей души. Поверьте, я к вам очень, очень хорошо отношусь.

— Не верю! — огрызнулся Спартак, позволяя злобе на человека, который его похитил, оскалить зубы. — Относитесь хорошо? Хы! Зачем же вы мне наврали про Белого Бодхисатву? Я с вами спарринговал и характерного разбаланса в движениях, который отличает бойцов любого из «Пьяных стилей», я у вас не заметил. Допускаю, что в Космическом Содружестве люди стареют медленнее, чем на планете-тюрьме, однако не ве...

Раздался — ДЗ-ЗЫ-Ы-НЬ-НЬ! — звонок, оборвал героя на полуслове.

— Все, Спартак. Пора попрощаться, — в интонациях спортменеджера минор достиг апогея. — Вряд ли мы с вами когда-нибудь снова увидимся. Последний вопрос напоследок: вам приходилось сталкиваться с неграми, практикующими «Танец зебры»?

— Не имел чести.

— Что такое «капоэйра», объяснять надо?

— Бразильская национальная псевдобоевая фигня.

— Вы правы — фигня. Только произошла она от серьезной африканской системы «Н... голо» — «Танец зебры». Шутовская капоэйра мало похожа на суровый прототип. Не поддавайтесь соблазну подловить фаворита на обманных финтах. Его обманки многим гладиаторам стоили жизни. Запомните — все его широкоамплитудные движения предназначены лишь для того, чтобы вас заморочить и подготовить атаку в три коротких движения. Почаще лупите его по ногам, они у черного длинные, как ходули. На мой взгляд, он изрядно переусердствовал с их удлинением.

— Спасибо вам за советы, — поблагодарил Спартак сдержанно, но взглянул на Александра Сергеича по-новому, иначе, чем раньше.

— Ни пуха вам, ни пера, Спартак.

— Идите к черту.

— Хм-м... И вам мерси за то, что не в жопу. А то надоело, знаете ли...

Ровно чертову дюжину минут спустя Спартак вторично погиб на ринге. Однако прежде сломал колено рабочей, правой, длиннющей ноги полноценного фаворита.