Когда уходит лето всегда грустно. Ждешь от трех знойных месяцев чего-то необычного и волнующего и вдруг понимаешь, что ничего толком не произошло. Время упущено, а волшебного лета больше нет. Ты немножко растерян, потому что долгую зиму с коротким эпизодом весны ожидал приключения. Думал о нем. Мечтал. Грел душу. Планировал отпуск. И твои мечты не успевают реализоваться.

И у кого-то оказывается, что лето прошло в накаленном ларьке мимо и открыло жаркие объятия кому-то другому. Пускай и ненадолго, но одарило легкой улыбкой, потерлась боком.

Я же ничего вспомнить не мог. Кроме боли.

Синоптики и просто знакомые кричали: «Сейчас начнется «бабье» лето. Вот сейчас начнется «бабье» лето! Завтра начнется «бабье» лето. У всех предсказателей читалась на лицах такая уверенность в прогнозе, что я невольно замирал каждое утро, прежде чем посмотреть в окно, ожидая приступа тепла и солнца. Ага. Может, где-то и началось «бабье» лето, а у нас дедушки уже то снимали, то снова надевали на валенки галоши. В одно прекрасное утро, когда просыпаться не хотелось из-за непонятного состояния в квартире, я, прилагая огромные усилия, подкрался к окну и замер, приникнув носом к холодному стеклу. Сон ушел. На сколько хватало обзора, кругом лежал первый снег. К обеду он, конечно, растаял, но потрясение не прошло — зима притаилась за порогом, и я мог поклясться, что видел её неуверенную улыбку на синих устах.

Свой первый ларек мы избрали «офисом». У всех деловых парней должен быть офис, если нет мобильного телефона. А «трубки» даже у Гарика не было. Коростылев имел парк разобранных машин, но тоже обходился без «мобилы». А я так вообще, прожил всю сознательную жизнь без домашнего телефона. Что говорить! «Мобилка» — это, как космос. Вроде бы и доступен, но страшно далеко.

Мы сидели на перевернутых ящиках, наблюдая за работой продавца, и тихо совещались, планируя в какой точке города открыть оптовый магазин. Осторожность Руслана меня злила: там отрежут голову; здесь просто застрелят; тут можно, но конкуренция задушит; в центре нельзя; на юге тем боле; остаётся север города, но надо просчитать, сто раз умножить и разделить, выбрать подвал, а может снять ангар? Или купить? Или купить, а потом сдать в аренду? Или купить грузовик и продавать с машины?

— Постой, — у меня стала кружиться голова. — Мы же начинали с оптового магазина.

— Пускай будет на колесах! А вечером будем развозить мебель по области. Дополнительный доход.

— Давай просто откроем магазин.

— А я что говорю? — горячился Руслан.

— При чем здесь мебель?!

— Да совершенно ни при чем! Можно развозить по городу сахар и окорочка, — Руслан примолк. Я посмотрел на него и проследил взгляд. К его черной «лоховке» лихо подкатила красная «копейка». Тонированные стекла. Блеск никеля. Громкая музыка. Боковое стекло водителя медленно открылось. Сантиметр за сантиметром. Руслан успел посидеть. Пауза затянулась и вдруг раз! Мы увидели залихватски сдвинутую кепку, черные очки и знакомую челюсть, ритмично поднимающуюся, терзая жвачку.

Руслан первым вскочил, закричал и бросился из ларька. Я степенно вышел следом, но улыбку скрыть не мог. Сима уже выскочил из «копейки». Плясал вокруг машины, незаметно для себя вытирая пыль с «лобовухи».

— Да не уже ли! — кричал Руслан.

— А то! — гордо ответил Сима, прислоняясь белым плащом к красной машине.

— Эффектно, эффектно, — сказал я.

— На хомячках заработал?! — не унимался Руслан, заглядывая в салон. Я сделал тоже. Кругом велюр, кожа, прибамбасики.

— Нет. От работы кони дохнут. Подарок родителей.

— Как новенькая!

— Ещё бы! От финнов. Экспортное железо. Простоит вечность.

На переднем сидение, полулежа, развалилась Клава. Нас она не заметила, мешал нос — упирался в потолок. Я улыбнулся. Хотел спросить про Олю. С трудом удержался.

— Ты посмотри, в каком состоянии движок! — Сима открыл перед Русланом капот. Они склонились над крылом. Я украдкой рассматривал салон. На заднем сидение лежал с откинутой головой красивый парень — хозяин аудиофирмы — начинающий наркоман, который где-то уже успел потерять спортивную машину. Он очнулся. Высокомерно посмотрел на меня и крикнул:

— Поехали! Поехали уже!

— Сейчас поедем, — успокоил его Сима. Закрыв капот, он разрешил Руслану погладить обшивку салона и, наконец, успокоившись своим триумфом, соизволил обратить на меня внимание.

— Классная тачка, чувак, — подбодрил я парня, остервенело, хлопая его по плечу. Сима поправил очки. Поднял их на лоб. Грустно посмотрел на меня. Что-то с ним происходило. Я видел. Я сразу почувствовал. И он хотел со мной поговорить, но не мог,

— Всё в порядке?.. — осторожно спросил я. Сима отвел глаза.

— Может быть.

— Хорошие диски, — воскликнул Руслан, разглядывая колеса.

— Надо поговорить.

— Хорошо. Вечером приезжай ко мне. — Я улыбнулся.

— Вечером? В самый раз…

— Да поехали!! — верещал с заднего сидения молодой хозяин. Чудесные длинные волосы делали его похожим на смазливую девушку. Руслан ухмыльнулся. Я посуровел. Сима засуетился, быстро сел за руль.

— До вечера, — сказал он мне и кивнул Руслану на прощанье.

Я потом долго гадал к кому он приезжал: ко мне или для самоутверждения перед Русланом.

Машина резко рванула с места, мешая в жидкой грязи разноцветные осенние листья. Мы немного постояли, провожая взглядом «пожарную» машину и каждый думал о своём. Я начинал накручивать что-то в голове, и лицо самопроизвольно серело и каменело. Руслан долго молчать не смог.

— Видишь, что получается?

— Что?

— Этим мы всегда отличались от Симы.

— Чем же?

— Ты знаешь «чем»! Ему всегда всё доставалось даром. Часто от папы и мамы. А я до восьмого класса проходил в пальто, в котором вырос в одиннадцать лет. И машину купил, экономя на всем. Я…

— Каждому своё, — пробормотал я и пошел к ларьку.

Вечером лил дождь. Свинцовые тучи заволокли небо, не оставляя просвета. Приехал Гарик и привез сотню ящиков бренди. Его парни таскали товар, а мы складывали бумажные коробки до потолка, забивая вагон ларька до последнего сантиметра. Девушка продавец с ненавистью смотрела на нас, ожидая пересмены. Здесь суетился и братец Дятел. Он таскал коробки наравне с остальными грузчиками, иногда запинался и громко со злобой матерился. Он не любил всех и старался всячески подчеркнуть своё отношение к окружающим. Сейчас ему особенно не понравился я. Пьяным тщедушный паренек пытался пыжиться и заодно показать кто здесь хозяин. Одного я не понимал, продолжая сдерживать эмоции, мы находились в моем ларьке, в котором даже кассовый аппарат был зарегистрирован на моё имя.

Дятел в очередной раз запнулся, и бутылки в ящике подозрительно зазвенели. Я принял коробку, но не закинул её наверх, а наоборот положил на пол и принялся скрывать края.

— Что? — опешил Дятел и сразу ощетинился. — Ты, что делаешь? Ты кому показываешь недоверие? Руслан! Угомони своего мальчика!

Я выпрямился. Руся и Гарик стояли в сторонке и считали коробки. Тон Дятла их позабавил. Меня нет.

— А что случилось? — улыбаясь, спросил Руслан У Гарика, но я подумал, что у меня и ответил:

— Звенят бутылки. Непонятно.

— Он мне не верит! Да кто он такой! Да ты знаешь кто я такой?! — Дятел тыкал себе пальцем в грудь, таращил глаза и ужасно гримасничал. Я мог убить его с одного удара. Не больно ударить, а именно убить. Ярость захлестнуло сознание.

— Проверь, — сказал Руслан. Он знал меня больше и дольше, поэтому решил занять хоть чем-то.

— Да вы оборзели! Козлы! — Дятел развернулся и вышел из ларька. Он залез в грузовик, громко хлопая дверью. У меня тряслись губы, когда раскрывал коробку. От злобы, обиды — не знаю. Чутьё не обмануло. Сказывалась привычка. В ящике не хватало двух бутылок.

— Минус две! — крикнул Руслан Гарику. Добродушный толстячок по глубже засунул руки в карманы, спасаясь от холода, и улыбнулся.

Полночи мы развозили бренди по своим ларькам. Конечно, я не успел повидаться с Симой.

А на следующий день снова неприятная суета — ночью избили «ночника». Разбили витрину и голову парню. Ларек висел на Руслане. Его вызвал наряд милиции, и ему пришлось провести ночь практически на свежем воздухе, охраняя киоск. Утором, в условленном месте я не дождался машины, с опозданием добрел до «офиса» и немного растерялся, увидев перемены. Да, осень начиналась многообещающе. Ларек смотрел на улицу одним целым стеклом, а в другой половине, за пустыми полками сидел хмурый Руслан. Он в вкратце посветил меня в курс дела и уехал за стекольщиком.

Неудачливым «ночником» оказался Сид. Он пришел в ларек ближе к обеду, когда со вставкой стекла было покончено, и мы занимались расстановкой товара — торговля шла бойко и девчонка одна не могла справиться с хаосом. Сид выглядел, мягко сказано, не важно: перебинтованная голова, с желтыми пятнами на белой марле; круги под глазами, в которых притаился упрек; вялость в движениях.

— Ушел с пары, — тихо сказал он, вместо приветствия.

— О, боец! — радостно воскликнул Руслан, пожимая протянутую руку.

— Как ты? — спросил я.

— А? Голова кружится. — Сид печально улыбнулся. — Они пять бутылок водки разбили…

— Они тебе голову разбили!

— Да что там. — Парень отмахнулся. — Сам виноват. Надо было не выходить к ним. Их же трое. Один с тростью. У других две бутылки водки. Пока отбирал, тот меня тростью и ударил. — Сид задумался. — Пять швов. Водку нашли?

— Какую? — оживился Руслан.

Мы вышли из ларька и в палисаднике в высокой сырой траве нашли две бутылки водки. Руслан засиял. Первая хорошая новость за день. Мы вернулись в ларек. Присели на ящики. Сид, не спрашивая, закурил.

— Ну, вот и всё. Ухожу я. Наигрался в продавца на всю оставшуюся жизнь.

Руслан отсчитал ночные. Прибавил «больничные». Я посмотрел на сумму, покачал головой и отдал спасенную водку.

Сид засиял.

— Лучшее лекарство. Опер должен подойти к ларьку в три часа. Звонили домой из милиции. Что мне делать?

— Конечно, заводи дело! — бодро воскликнул Руслан. — Сможешь поиметь денег с хулиганов. Приятно.

— Мне кажется, хулиганы были ментами. Вот в чем дело.

Мы переглянулись.

— И что? — осторожно спросил Руслан.

— Да так. Ничего. — Сид замялся. — Я ведь трость сумел отобрать. И пару раз ударил. Не попал, правда. Сильно кровь из головы текла. Глаза заливала. При виде её хулиганы убежали. А потом быстро приехала милиция.

Пришел опер. Юнец сильно походил на Дятла, но только отличался высоким ростом и удостоверением лейтенанта. Он сразу потребовал уединения с потерпевшим, места, стол и стул.

Мы опять переглянулись. Согнали с табуретки девушку, поиграли в пирамидки — соорудили из ящиков стол и прижались ушами к тонкой фанерной перегородки, подслушивая чужие секреты.

Опер обрабатывал парня планомерно, верно, со знанием своей работы.

— Дело? Какое дело? Если и будет дело, то я из него сделаю «глушняк». Понял?

Сид неразборчиво что-то промямлил. Лейтенант зашептал со свистом в ответ быстро и уверенно. Пауза. Свистящий шепот и неожиданно громкая речь:

— Да я тебе прямым текстом говорю. Понял? Хочешь, они к тебе сейчас прейдут и купят самую дорогую водку? Хочешь?

— Что? Пять швов на голове стоят бутылки водки?

— А что ты хотел? — опешил лейтенант.

— Денег… — неуверенно сказал Сид.

— Денег? — В голосе было столько удивления, что мы вздрогнули. — Ах, денег. А ты хочешь сесть? Хочешь дела? Пожалуйста! Я ведь могу и всё по-другому организовать. Не ясно, чтобы ты наделал тросточкой. Ой, как не ясно. Так, что давай, купим тебе водочки и успокоимся. Или ты хочешь коньяка? А? Давай коньяка? А?

— Давай будем писать бумажку.

— Ладно. Давай будем. Пиши. Всё пиши! Как было.

Они замолчали минут на пять.

— Здесь даты не ставь! — распорядился лейтенант, — ну, пока, студент.

Опер вышел из ларька, не прощаясь, через пару минут вернулся к ларьку.

— Эй! Вы там. Дайте что ли хоть банку пива. В горле пересохло.

— Пожалуйста! — Руслан был быстр. — Пожалуйста. — Сам обтер баночку пива.

— А что это ты суетишься? А покажи мне лицензию на торговлю. Ага. — Мент пил пиво, изучая бумаги. Потом швырнул их в окно и ушел навсегда. Гордый и железный. Больше его никто никогда не видел. Мы заглянули в закуток. Сид продолжал сидеть и грустнел на глазах.

Мы молчали. Потом парень поднялся. Взял две бутылки водки и, улыбаясь на прощанье, сказал:

— Да. Времена.

После его ухода долго пахло лекарством и ложью.

А я так и не мог встретиться с Симой!

Одно накладывалось на другое. Злополучный лимонад, который мы отдали на реализацию в оптовый магазин, завис и, когда нам удалось выдернуть деньги, оказалось, что доллар опять скакнул, и мы не поимели «пенки». Жирной и ощутимой. Прибыль не отвечала нашим интересам, тем более запросам. Нас грабил порядок, существующий в стране. Биржа и инфляция, будь она не ладна.

— Государство, — говорил Руслан. Глаза его делались узкими, и лицо приобретало отстраненный вид. — Налоги. Ждите.

Я согласно кивал головой. «Ждите!» Мы вели ларьки четко и грамотно, каждые десять дней обнуляя кассы и печатая нужные нам суммы на чеках. Какие налоги? По документам выходило, что мы работаем в минус. Гарик нас хвалил и присылал к нам учиться старшего брата из дятлов. В этом парне я видел полную противоположность и целый ряд положительных качеств. Его портила только фамилия.

На магазин не хватало денег. Мы решили работать, как Гарик — гонять машины из Питера, раскидывать основной груз по ларькам, остальной товар по друзьям и знакомым. Не так выгодно и быстро, но верно и без ошибочно. Кто мог нам помочь? Конечно, Гарик! Он внимательно выслушал наше предложение, нарисовал нам финансовую схему и вынес встречное предложение: мы даём деньги ему, он их прокручивает и, предположим с пятерки, если она у нас есть, отстегивает нам двести пятьдесят баксов каждый месяц. Мы подумали и дали ему десять. Каждый по пять. Мне немного было грустно расставаться с деньгами, но я видел блеск в глазах Руслана — это было сияние счетчиков, которые с неимоверной скоростью вращались.

— Не переживай! Это же Гарик! — говорил Руслан. — Что для него десять тысяч долларов? Неделя работы. Мы всегда сможем выдернуть из него нашу сумму. Деньги должны приносить прибыль, а не лежать в чулке дома.

Я кисло улыбался. Но я понимал, чтобы открыть настоящее дело, нужны и настоящие деньги, а не наш жалкий капитал.

— Я не беспокоюсь, — отвечал я. — На заводе получал сорок долларов, а тут каждый месяц гарантированные двести пятьдесят. Плюс ларьки и наше вечернее катание. — Так я называл попытки продавать товар оптом.

Сима сам появился. Он поймал нас у «офиса» и я как-то поддался его чарам и сел в машину.

— Увидимся вечером, — крикнул Руслан и махнул рукой, когда мы отъезжали.

— Покатаю тебя! — Сима многообещающе улыбнулся. Меня вдавило в кресло. Мы выехали на нижнею дорогу, где машин практически не было и полетели, набирая опасную скорость. Мимо со свистом проносились встречные гонщики. Представив удивленного гаишника в кустах с радаром в руке, я рассмеялся. Сима посмотрел на меня и тоже рассмеялся. Мы пронеслись мимо кладбища кораблей и остановились возле старого причала. Морской ветер сразу закачал машину, и мы не стали выходить. Сима закурил. Я смотрел на море.

— Помнишь это место? — спросил он.

— Да.

— Вот там мы сидели и пили.

— Ты видишь ещё ту девушку, которая назвала меня колокольчиком-одуванчиком?

Сима напряг мозг. Появились морщины на лбу. Он что-то вспоминал и, если у одного друга всегда перед глазами были крутились деньги, то у другого шла нескончаемая череда девушек. Сима почесал бровь. Искоса посмотрел на меня.

— А… — начал он.

— Понятно, — сказал я. — Не имеет значение.

Сима облегченно вздохнул, выпуская дым. Подпер голову, думая о чем-то своём. Потом резко повернулся ко мне, шелестя белым плащом, и спросил:

— А у тебя нет пятьсот долларов?

Так и знал! Проклятые деньги! Никому покоя не дают.

— Ты вряд ли мне поверишь…

— Что?! Только не говори мне, что у тебя нет денег! Ты же постоянно работаешь!

— Да! И сейчас я их все вложил под процент.

— Идиот! Тебя же разведут! Лучше бы ты их мне отдал. Я бы честно пропил!

Я отвернулся. Сима покричал ещё пару минут. Потом закурил вторую сигарету и успокоился.

— Зачем тебе деньги?

— Надо.

— Срочно?

— Уже просрочил.

Я вздохнул.

— Пятьсот долларов — ерунда. Тебе может дать мама или Руслан — у него должно остаться из старых запасов.

— Ага. Только мама уже пятьсот дала, а к Еврею я не пойду. Дай денег!

— Хорошо. Я поговорю с Русланом. Мы без ущерба для бизнеса за неделю сможем снять с ларьков нужную сумму.

— Поздно. Меня к тому времени убьют.

— Не говори глупостей. Кто убивает за пятьсот долларов?

— Поверь мне! — сказал Сима.

Мы смотрели на море. В голове моей проносились мысли. Я дробил и отсеивал.

— Возьмем под проценты?

Сима фыркнул.

— Как отдавать?

— Коростылева помнишь? Он может в случае неприятностей уменьшить долг в половину.

— Коростылев? Интересно. Только мне уже уменьшили. Спасибо. Осталось пятьсот американских рублей, и от меня отстанут.

— Да кто? Куда ты влез?

— «Куда влез», «куда влез». Ладно. История такова, что я решил поиграть в бандита.

— Ты?..

— Не перебивай! Я тебе про своих новых друзей говорил?

— У тебя каждый праздник новые друзья.

— Бандюги! Вспомнил? Видел, как они работают. Не то чтобы красиво, но эффектно и с прибылью почти всегда. Денег тянут со всех и каждого. Один паренек, я его знаю, ты нет, изнасиловал знакомую мне девушку. Ну, как изнасиловал… Во общем она захотели поиметь с него денег. Тем более девчонка так старалась, пригласила своих подружек для бандюгов, и праздник удался на славу. Всем понравилось. Бандюги в тот же вечер сняли с парня триста долларов. Полтинник девушке, как полагается. Дело сделано. Черт меня дернул. Точно! Через два дня, я подумал, а почему нет? Я видел, как легко стригутся денежки. Видел этот испуг в глазах жертвы. — Сима перевел дыхание. — И поехал к нему домой. И запросил с него очередные три сотни.

— Идиот!

— Ага, — согласился со мной друг. — Он замочил штаны и клялся, что завтра достанет деньги. Но уже с утра ко мне приехали мои новые дружки и вежливо, но четко разъяснили мне, что к чему. Оказывается, я живу не по понятиям. Я молодой и неопытный, к тому же хороший парень и тысяча зелененьких с меня они возьмут чисто по-братски, иначе…

— Ерунда. Они же твои друзья!

— Я тоже так думал. Я жив только потому, что отдал половину. Теперь мне нужны недостающие деньги.

— Не парься. Давай, попросим у Руслана и делу конец.

— Нет. Я найду выход. Поехали.

— Куда?

— Увидишь.

Машина сдала назад, резко разворачиваясь и, останавливаясь на месте. Сима пыхнул сигаретой, подмигнул и мы резко стартанули. Как жил, так и водил. Праздник сопровождал друга по жизни, не отпуская от себя никуда. Сейчас, судя по скорости, мы находились на шоу Формулы-1.

— Хорошо, что у тебя не гоночная машина, — сказал я.

— У меня не «гоночная машина»? — удивился Сима и прибавил газу, топя педаль к полу.

Мы не вошли ни в один поворот. И не убились. И не попались гаишникам. И не сбили ни одной бабушки. Стрелой влетели в черту города, плавно вошли с первой полосы на вторую и затормозили у светофора, рядом с черным джипом. Сима пыхнул сигареткой. На пассажирском сиденье джипа вертелся лысый здоровяк. Он показывал пальцем на красную «копейку» и что-то весело пояснял друзьям. Сима раздул ноздри и потрогал несколько раз пальцами упругие крылья, гоняя воздух. Светофор мигнул. И на моих глазах стало происходить чудо. Рука друга замелькала на рукояти коробки передач и целых две секунды, а то и три, джип плелся где-то в хвосте, а потом стрелой обогнал нас. На переднем сиденье уже никто не улыбался. Сима огорчился, но я нет. Я видел чудо. Раньше, когда ездил с Русланом, нас умудрялись обгонять даже троллейбусы. Непонятное чувство гордости переполняло меня.

— Дело в турбинах, — сказал Сима. Я ничего не понял, но согласно кивнул головой.

Мы быстро доехали в другой конец города и притормозили у жилого дома. Сима медленно его проехал, развернулся и стал напротив, не глуша двигателя машины.

— Смотри внимательно, — сказал он. Дом, как дом. Пятиэтажные «хрущевки». На первом этаже новенькая вывеска «Китайский чай». В палисаднике срублены жалкие рябины (единственные летние украшение скального города) и построена парковка для автомобилей. Кажется места сделано на три. В данный момент занято одно. Синяя «Нива».

— Там работают китайцы? — спросил я.

Сима кашлянул.

— Где ты видел в городе китайцев?

— Один раз видел, как в центре гуляли. Одинаково одеты, смешливые такие.

— То были филиппинцы. Это просто вывеска. Она ничего не значит. И в тоже время значит всё. Машину видишь?

— Да.

— Это их. А это их кафе. Постоянно держатся впятером. Двое полностью отморозки и всегда вооружены. — Сима замолчал. Он жадно курил. — Всегда. Если меня завалят…

— Тебя не могут убить из-за жалких пяти сотен!

— Если со мной что-то случится, — сказал Сима и устало помахал перед собой сигаретой. — Неважно что, но повлекшее за собой смертельный исход, то значит, меня просто завалили. Не перебивай! И завалили меня эти парни на синей «Ниве» из кафе «Китайский чай». Ты должен это запомнить и уяснить. Я от тебя ничего не прошу. Я знаю, что ты сделаешь. Потому что я с тобой вырос и для меня ты предсказуем, как бы банально не звучали слова. — Сима передохнул и печально закончил. — Больше мне некого сюда привозить.

— Спасибо за доверие. Я думаю — обойдется.

— Я думаю так же. Ларек и Руслан тебя не изменили? — спросил он. Я задумался. Конечно, изменили. Я стал каким-то пластилиновым и бесхребетным. Страх нагрубить кому-то не тому, перейти дорогу, глушил истинные чувства, заставляя прятаться в хрупком панцире. Однако, в глубине душе я знал, что если в драке у меня в руке окажется нож или молоток, то применение я ему найду сразу. Восемь раз. И все точные удары случайно.

— Нет.

— У меня есть фотография одного…

— К чему? Считать до пяти умею. Вычислю.

Сима улыбнулся. И расслабился впервые за долгое время.