— Паша, я короче… это… в следующий раз поеду, — сонно пробормотал Миша и перевернулся на другой бок, намереваясь вновь предаться объятьям Морфея.

- Какой следующий раз? В следующий раз ты в армию отправишься, а не в Америку, — Мишин пофигизм перед лицом судьбоносного решения меня обескуражил. Но уж таков был мой друг. Из лап Морфея его можно было отвлечь, только предложив плотно поесть или заняться сексом. Ни то, ни другое в мои планы не входило.

- Ты на пары-то хоть пойдёшь сегодня? — уточнил я, но Миша лишь тревожно задвигал бровями и размеренно засопел.

Бормоча слова негодования, я рысью направился на третий этаж. Толик уже не спал. С видом глубокомысленным и умиротворённым он лежал в кровати, почесывая небритый подбородок, и рассматривал пышную крону плодоносящего ясеня за окном. Сегодня ясень плодоносил чьим-то старым кроссовком, недолетевшим до земли мусорным пакетом и женским бюстгальтером запредельного размера.

- В Америку поедешь? — с порога начал я, тяжело дыша после бега по ступенькам, — Сегодня последний день сдачи документов на Уорк энд Трэвел.

- В Америку-у-у-у, — протянул Толик задумчивым тоном, — Не-е, Пашк…ты это… короче, езжай… разведай, а я на следующий год присоединюсь.

- Смотри сам, конечно, но я думаю, пожалеете вы с Мишкой, — я был зол на друзей за пассивность, но уговаривать их времени не было.

Ещё издали, подбегая к офису программы по обмену студентов «Уорк энд Трэвел», я увидел обеспокоенную Светку — вот уж кого мотивировать было не надо. Она собрала и заполнила документы и анкеты за нас обоих и уже успела занять очередь.

- Пашечка, бегом, они сейчас списки отправляют уже, — проговорила она взволнованно, но в голосе её слышалась радость — мы оба мечтали попасть по программе в Штаты, правда Светку больше привлекала возможность заработать денег. Прагматичность и романтичность уживались в моей жене вполне естесственно.

Документы были поданы, и потянулись долгие дни ожидания и томительной неизвестности. Я без энтузиазма сдавал последнюю сессию и с тревогой думал о нашем будущем.

Девяностые отгремев взрывами, выстрелами и вспышками национализма, практически очистили Нальчик от русских, полностью похоронив градообразующие производства и индустрию туризма. Столица Кабардино-Балкарии, как и многие другие города Северного Кавказа, из процветающих курортов и здравниц, превратилась в криминогенную зону, где процветала коррупция и безработица. На этом фоне наш фамильный трёхкомнатный домик барачного типа в центре города, доставшийся мне от родителей в качестве подарка на свадьбу, сильно упал в цене. Предлагали за него не больше трёх-четырёх тысяч долларов, в то время как однушка в Москве стоила уже в районе пятидесяти тысяч вечнозелёных.

Начинать семейную жизнь без перспектив, без работы, в месте, где безопасность нашу не гарантировала бы никакая милиция, было безумием. Оставалось распродать имущество за бесценок и ехать строить своё счастье с нуля на новом месте.

В своё время, правда, мои родители, тоже создавали семью без гроша за душой. Мать рассказывала, что перед свадьбой у них с отцом произошёл следующий диалог:

- Валя, я должен признаться тебе кое в чём, — сказал отец за день до назначенной церемонии, взяв мою мать за руки.

- В чём дело? — заволновалась она, испугавшись такого траурного начала.

- У меня есть недостаток. Из имущества у меня всего лишь одна рубашка и пара брюк, — сконфуженно раскрыл свою страшную тайну он.

- Ну, ничего. Проживём как-нибудь, — ответила ему мама, улыбаясь.

Однако с перспективами в дни их молодости с дело обстояло повеселей. После рождения Димки они получили от маминого завода маленькую однушку, а через несколько лет после моего рождения отцу также дали от предприятия трёхкомнатный «барачный» домик, в котором мы с братом и выросли.

Мы же со Светой пока от государства ничего кроме дефолтов, грабежа и притеснений не видели. Америка — вот где лежал наш шанс заработать денег хотя бы на первое время покорения Москвы или в Питера. Найти работу по нашей специальности можно было только в крупном городе.

Однако незадолго перед «госами» блеснул луч надежды — Светке дали визу.

- Не поеду без тебя, — ревела она.

- Ну, не будем расстраиваться заранее. Мне обязательно дадут визу тоже… просто чуть позже, — утешал я её, но на душе было паршиво.

Выслушав тысячу обещаний о том, что я буду писать и звонить каждый день и, выплакав мне в рубашку месячную норму слёз, Светка уехала в Москву на рейсовом автобусе, а я остался наедине со своей депрессией, ревностью к далёкой Америке и пораженческими настроениями.

Днями напролёт я апатично валялся на кровати в опустевшем семейном блоке, слушая, как обездоленно шуршат тараканы, доедая пожелтевшие обои. А ночами бродил по блокам бодрствующих приятелей в поиске слов поддержки и утешения.

В то время как я страдал от разлуки и несправедливости судьбы, мои друзья полностью погрузились в «чад и угар кутежа». Толик, Ваня и наш однокурсник Артур Бухтенко сблизились на почве хождения «по девушкам». Высокий манерный ухоженный Артур, и нагловатый развязный завсегдатай институтской рок-сцены Ваня пользовались успехом в женском обществе и до появления Толика, предпочитали знакомиться в тандеме.

Всё у них шло замечательно и весело, но через некоторое время накопилось определённое недовольство друг другом. Ваня не мог вынести того, что все самые симпатичные девушки сначала обращали внимание на высокого Артура, а Артур переживал из-за того, что впоследствии эти красивые девушки неминуемо перекочёвывали в объятья разбитного Вани.

- Да, если бы не я, от тебя бы через два слова убегали, — горячился Ваня.

- Почему убегали? — задумавшись на пару секунд, насторожился Артур.

- Да потому что ты — пессимист! — резко разрубил воздух рукою Ваня, и повернулся к Толику. — Наливай.

Вечеринка, на которую друзья вытащили меня из глубин унынья, проходила под эгидой «водка-лайт» (в просторечии — «водка без закуски»). Градус спора на тему, кто самый «мачо», повышался по мере употребления «Черкесской хлебной».

- Так вы возьмите и проверьте, — прервал я горячую дискуссию, — Выйдите на улицу и знакомьтесь с девушками по очереди, кто из вас больше номеров телефонов соберёт или «стрелок» забьёт, тот и круче.

На секунду в комнате наступила тишина, все задумались над предложением. Первым нарушил безмолвие Артур:

- Почему я пессимист? — лицо его имело тревожное выражение. — Я не пессимист.

- Идея, кстати, хорошая, если забьемся на пиво, то я тоже, может, поучаствую, — Толик оживлённо потёр руки.

- Да, ты же разоришь нас всех, — Ваня выпучил глаза на Толика. — Кабан-пенетратор!

- Ну вот, уже и боевые клички у участников появляются, — поддержал я. — И, вообще, Рома вот не согласен может, что у него шансов нет. Правда, Рома?

Сосед Толика тут же изобразил клоунски-возмущённое выражение лица.

- Вы знаете, как меня в Сенгелеевке называли?! — при этом он забавно надул щёки, нарочитым движением откинул со лба длинную чёлку и выпятил впалую грудь.

- Ушлёпок? — осклабился Толик.

- Да не ушлёпок, ну… — с притворно обиделся Рома. — «Краси-ивый»!

- Записывай Ромку тоже. Под кодовым названием «Шашель тоскливая», — продолжал острить Толик.

- Не-е-е… Шашель тоскливая — это у нас Артур, — ехидно вставил Ваня, — или… как ты там говорил, Рома, у вас в селе говорят? Выхухоль печальная?

- Я не выхухоль, — осторожно возразил Артур.

- Ну, а вообще идея хорошая. Один я бы побоялся подходить на улице знакомиться, а в игре, как-то и не обломно. Даже, если и пошлют. К тому же если на бойфренда-боксёра нарвёшься, всё-таки уже не один будешь, — рассудительно сообщил Ваня.

- Ага. Всей компанией от боксёра и огребём, — поддержал его Толик.

Весь вечер мы обсуждали новую игру. В итоге были разработаны следующие правила. Путём кидания игральных костей определялась очерёдность. Первому игроку цель из проходящих девушек выбирал второй игрок. Если первый игрок проявлял малодушие и отказывался идти знакомиться с выбранной целью, он покупал всем участникам по бутылке пива. Однако чтобы избежать заведомо непосильных заданий, при отказе первого игрока, второй игрок должен был сам идти знакомиться с «целью», которую он выбрал, а в случае его отказа, он проставлялся уже по две бутылки пива, и ход переходил дальше.

Для исключения жульничества разговор с «объектом» решили записывать на карманный диктофон, а коммуникативные успехи игрока оценивать определённым количеством баллов:

- один бал за имя

- два балла за номер телефона

- три балла за назначенное свидание

- и 10 баллов, если девушка таки на это свидание придёт.

Призом должна стать коллективная пивная вечеринка, в которой победитель учавствовал на халяву, а проигравшие проставлялись по бутылке пива за каждый балл, на который они отставали от суммы обладателя первого места.

Идея захватила нас. Рома с Ваней уже обсуждали, второй этап или суперигру, где все счастливые участники показывали удаль на общем совместном свидании.

- Не-не, парни, я только в первом этапе принимаю участие, — внёс я уточнение. — Всё-таки я человек женатый.

- Ну, ты тогда, рефери будь, — предложил Артур

- А женатому человеку, что, думаешь, пива на халяву не хочется? — возмутился я. На самом деле принять участие в борьбе звала моя конкурентная натура — я горел желанием доказать, что уверенность и юмор могут соперничать с бравостью Толика, миловидностью Ромы, модностью Артура и харизмой Вани.

К одиннадцати утра в субботу мы собрались в том же составе. Вид пионеры российского пикапа с бодуна имели слегка помятый и усталый, но каждый уже успел поработать над конкурентоспособностью своей внешности.

Толик до стрелок выгладил футболку и джинсы, Рома ухнул на голову полбанки геля для волос, а я напялил свой коронный белый спортивный костюм «Puma», купленный на доходы от торговли тельняшками в Красноярске, оттенив его неофициальность строгими туфлями. Однако, в сравнении с видом Вани и Артура, прикиды наши носили характер, как сказали бы сейчас, «кэжуал».

Бухтенко задрапировал свои метр девяносто мосластой застенчивости чёрной шёлковой рубашкой в белую горошину, на рукавах поблёскивали золочённые запонки. Иван вообще решил не дать нам ни шанса, вырядившись в чёрный костюм-тройку. Свои длинные волосы он стянул в хвост и в целом напоминал помесь владельца похоронного бюро и наёмного киллера.

Стало ясно, что за пиво придётся побороться.

- Может, накатим по одной для храбрости, — застенчиво предложил Ваня, — а то страшновато что-то.

- Накатим, — твёрдо сказал Толик. — Но после игры. И за твой счёт.

- Фиг тебе! Я сам за твой счёт напьюсь! — Ваня неприязненно посмотрел в сторону Толика, и игра понеслась.

Первый раунд «Полигона» — так мы окрестили новую игру — состоялся на площади перед почтамтом, где фонтаны и аллеи дружно соседствовали с ларьками и книжными развалами. Разместившись на скамейке за фонтаном, мы метнули кости.

- Блин, да я так и знал! Не ну почему всегда я первый, — горестно всплеснул руками Ваня, — я не пойду!

- Не проблема, Ваня. Вон там ларёк, а в ларьке пиво, — подбодрил я друга.

- От гады! — Ваня собрал лоб гармошкой. — Загадывай, Рома!

- Ну… вон, видишь девушку в белом платье? Вон с собачкой, — Рома вытянул вперёд руку. — Вот её и выбираю.

- Да она же страшная? — возмущённо засверкал глазами Ваня. — Сам иди с неё знакомься!

- Без проблем, — Рома соскользнул было со скамейки, но чертыхающийся Иван, шипя и размахивая фалдами пиджака, уже ринулся вперёд. Первые пятнадцать метров он преодолел бодрым шагом, но потом траектория его сломалась. Ваню как-то повело, зашатало, и он принялся обходить девушку по большой дуге, изредка останавливаясь и оглядываясь в нашу сторону.

Мы с интересом следили за нерешительными перемещениями нашего товарища.

- Давай, Ваня, решайся уже! Ахахаха! Смотрите, он обратно идёт, не… вроде решился… Нее…да, блин!…она вообще счас уйдёт!

В какой-то момент Ваня приблизился к девушке почти вплотную, но тут она вдруг резко остановилась и повернулась в его сторону. В панике «владелец похоронного бюро» задергался в разные стороны, и, сделав вид, что его ужасно привлекло объявление на столбе, вдруг отскочил от девушки, как ошпаренный.

Девушка постепенно скрылась из глаз, затерявшись в толпе. Ваня следовал за ней неуверенным зигзагом, как утратившая обоняние акула.

Прошло пять минут. Потом ещё пятнадцать. Потом вдалеке показался одинокий силуэт в костюме. Вид у Вани был смущённый. В руках он нёс позвякивающий пакет.

- Зассал я, — виновато понурился первый участник «Полигона».

- Ладно, бывает, — великодушно заметили мы — холодное пиво с утра неимоверно оттягивало. — Только ты не блуждай столько больше. Сдавайся сразу, а то мы чуть не заснули. Давай, выбирай объект для Ромы.

Ваня засуетился. Он придирчиво осматривал всех прохожих женского пола.

- Ваня, меня ж посадят за совращение малолетних, — комментировал предложенные кандидатуры Рома. — Блин, а бабушка-то тебе чем навредила?

Наконец, кандидатура была выбрана, и Рома, сверкая набриолиненным затылком, зашевелил тонкими кривыми джинсами в сторону ничего не подозревающей жертвы.

- Ну, конечно! К такой я бы и сам подошёл, — сокрушенно пробормотал Иван ему вслед.

С видом доброжелательным и позитивным Рома подошёл к девушке, поговорил с ней несколько секунд и направился обратно с широкой улыбкой на лице.

- У неё парень есть, — виновато развел руками Рома, опускаясь на скамейку.

- Эх ты, — заявил Толик. — Меня бы это не остановило. Ладно, выбирай Пашке цель.

Выбор Ромы был гуманен. Мне досталась немного рассеяного вида студентка, неторопливо прогуливающаяся по аллее с книжкой в руке.

- Любите Диккенса? — начал я издалека. Лицо моё выражало лёгкую заинтересованность в светской беседе о литературе под сенью каштанов и ничего больше.

- Что? Аа-а… книжка… Нет, это нам в институте задали читать на английском.

Выяснилось, что Аня, так звали девушку, училась в ростовском институте на юриста, а сюда приехала на каникулы к двоюродной сестре.

Я и раньше, бывало, знакомился на улицах, но никогда разговор не клеился с такой легкостью. Учитывая, что кроме телефонного номера, мне от девушки ничего не было надо, я непринужденно острил и блистал интеллектом. Мы легко договорились, что я помогу Ане подтянуть английский, покажу Провал и научу играть на гитаре. Через пять минут я возвращался на полевую базу, унося в клювике телефон, назначенное на пятницу свиданье и даже домашний адрес.

- Ну, что? Ну как? Отшила? — заерзали на скамейке соперники.

- Шесть баллов, — скромно бросил я, отдавая им диктофон.

- От заливается, — с уважением и легкой завистью откомментировал воспроизведённый похрипывающим динамиком диалог Иван. — Ну, всё! Загадывай мне! Сейчас я вас всех порву! — воодушевлённо завопил он.

- Спокойно, Ваня. Сейчас моя очередь, — осадил разгоряченного товарища Толик.

Цель для него выбирали все вместе.

- Нет, ты что! Эта — слишком просто! Да она сама у него номер телефона попросит, — горячо протестовал Ваня. — Эта тоже не пойдёт.

Ваня отвергал одну кандидатуру за другой и уже порядком утомил нас, как тут появилась Она. Высокая блондинка красивая, как киноактриса, и яркая, как комета. Дорогие на вид золотые украшения говорили о том, что кто-то явно заботится о том, чтобы у этого бриллианта была соответствующая оправа.

- Вот эта точно пошлёт, — задумчиво сообщил Ваня.

- О, супер! Давай, выбирай! — плотоядно почмокал губами Толик и рванул к блондинке, как только мы подтвердили выбор цели.

- Хорошо пошёл! — откомментировал Рома столб пыли, поднятый ногами его соседа по комнате.

Неистовая туча пыли догнала девушку и на секунду скрыла её от наших глаз. Блондинка, слегка оторопевшая от такого напора, остановилась и ошарашено смотрела на подбежавшего Толика. Он прикладывал руки к груди, и что-то с жаром доказывал. Наконец девушка засмеялась, и несколько раз покачав головой, двинулась к остановке. Толик следовал за ней тенью, не прекращая поток информации, но, видимо, чтобы заинтересовать такую красавицу требовалось нечто большее, чем энергичный студент в тщательно выглаженных джинсах. Помахав Толику на прощанье ручкой, она впорхнула в железное чрево подошедшего трамвая, и уехала в сторону остановки «Универсам».

- Эхехехе! — злорадно проскрипел Ваня. — Облом!

С видом удручённым и озадаченным Толик посмотрел в нашу сторону, перевёл взгляд на удаляющийся трамвай и… рванул за ним бегом по рельсам.

Ждать пришлось долго, мы взяли ещё по бутылке пива, потом ещё по одной, наконец, Толик вернулся.

Диктофон он забыл взять в спешке, но рассказал, что проехал с девушкой пять остановок, пока узнал, что оказывается, у неё есть парень, за которого она скоро выходит замуж.

- Так что, значит ноль баллов? — обрадовался Ваня.

- Зовут Наташа. Вот номер телефона, — ответил Толик, демонстрируя трамвайный талончик с записанным на нём номером.

- Как?! — изумились мы.

- Ну, я просто встал перед ней в трамвае на колени и сказал, что не сойду с места, пока она мне не даст номер телефона. — Толик светился торжеством.

Мы провели ещё несколько раундов новой игры, но обезумевший от гормонов Толик вырвался так далеко вперёд, что соревнование потеряло смысл. Набрав полные сумки «Георгиевского тёмного», мы направились праздновать успехи назад в общагу. Ваня занял последнее место и поэтому без остановки ворчал о несправедливости выбора, но Толик резонно напомнил ему про несколько телефонных номеров, обладателями которых он стал за этот день.

- Вообще, да. Ты прав. Отличная была идея, Паша. Я, если честно, никогда б на улице к девушке не подошел знакомиться, а в игре — не проблема, — оживился Иван.

Мы уже почти прикончили запасы вкуснейшего «Георгиевского» с вяленой воблой и задумались о том, не взять ли нам чего покрепче для продолжения триумфального вечера, как в дверь постучали.

- Паша, тут твоя одногруппница, — сообщил открывший дверь Толик. — Говорит, тебе визу дали.