Заглянув в окно моего двухкомнатного бунгало, субботнее утро бросило любопытный взгляд на остатки позитивных оранжевых обоев на стенах, и, не обнаружив ничего нового, отправилось по своим делам. Смотреть и вправду было не на что.
Ваня продолжал похрапывать, раскинув мускулистые ляжки на надувном резиновом матрасе и уткнувшись круглым лицом в острый и твердый бок ободранного советского шкафа. Яркий солнечный свет не щадил моего друга, с точностью лампы патологоанатома освещая массивное пивное брюшко, застиранные белые трусики, заросший густой рыжеватой щетиной двойной подбородок и слипшийся комок волос на голове, разрезанный глубокими залысинами, как морская бухта пирсами.
Да. Нам уже не по двадцать. Годы вели свою незаметную подрывную деятельность, меняя физический облик, но души, к счастью, пока ему были неподвластны.
Окончательно расставшись с женой, я съехал с прежней квартиры. Вместе с братом, который остался в Москве зарабатывать деньги на собственный бизнес, мы сняли двушку на ВДНХ.
Разбуженный беспощадным светом, я открыл левый глаз и уставился им в мутное зеркало на противоположной стене. В нём отобразилась мрачная и несимпатичная опухшая рожа, из неровной поверхности которой независимо торчал массивный нос — он, если верить физиономистам, говорил о том, что его владелец человек страстный, властный, любящий развлечения и удовольствия.
Удовольствия в созерцании своего несовершенства было мало, я откинулся обратно на пропахшую потом подушку и задумался. Мозг работал с перебоями — перед глазами вспыхивали отрывочные воспоминания о вчерашней ночи.
* * *
- ДАВАЙ УБЬЁМ ЧУРКУ! — побагровевший брызжущий слюной Иван прыгал в пустынном фойе очередного заведения, куда мы прибыли после многочисленных возлияний и перемещений по ночной хохочущей, обезумевшей от денег и безнаказанности Москве.
Эти его вопли мне не внове. Такое происходит регулярно. Гораздо больше меня раздражает, когда он начинает ныть о том, что «Паша, я хочу трахаться!».
Но и этот его заскок порой напрягает.
- Я ХОЧУ УБИТЬ ЧУРКУ, ТЫ ПОНИМАЕШЬ? — взяв меня за ворот, он несколько раз сильно встряхивает меня так, что слышится треск ткани.
- Блин, — я раздраженно смахиваю его руки со своей рубашки. — Ваня, хочешь убить чурку — иди, убивай. Мне то, зачем в ухо орать?
Конечно, я знаю, что на самом деле Ваня в глубине души человек очень добрый и мягкий. Настоящий интеллигент из «потерянного поколения» рожденных в 70-ые. Просто его всё достало. Достало, что он со своими талантами образованиями и умом не может встроиться в этот бездушный социум. Достало, что не может найти нормальную девушку без завышенных материальных запросов. Достало, что жизнь катится в тартарары, а все попытки выбраться приводят к ещё большему разочарованию.
Можно винить в этом общество, можно винить в этом себя. Гораздо проще винить в этом абстрактного «чурку».
Мне, если честно, пофиг. В отличие от Вани, я родился и вырос среди этих, так называемых, «чурок». И поэтому, если бы он действительно убил кого-нибудь, я бы от него не отвернулся. Я беру с них пример. Поддержи своего! Без разницы прав он или виноват. Просто иди с ним, будь рядом и защищай его от всех, кто будет против. Безусловная лояльность. Свои и чужие. И в этом их мире свои всегда будут против чужих и наоборот. А Ваня свой. Свой в доску.
Но сейчас я им недоволен.
Просто потому, что знаю — эти выкрики предназначены только для моих ушей.
И мне стыдно за него. И поэтому я злюсь.
- До ВДНХ, — говорю я смуглому, как головёшка, шоферу, садясь на переднее пассажирское сиденье потрепанного «хачмобиля». Пару раз безуспешно пытаюсь застегнуть ремень безопасности и в безнадеге бросаю это дело.
- А ты откуда приехал? — резко спрашивает Иван молодого таджика за рулём, злость ещё явно играет в нём и требует выхода.
- Из Таджикистана, брат, — ослепительно улыбается таджик Ване в зеркало заднего вида. — Надо чуть-чуть деньга заработать. Невеста калым надо, вот собираю. У нас строго. Нет денег — нет невеста. Очень нужно деньги.
Откровенность гастарбайтера смягчает Ивана. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы провести параллель между ним и нами, точно также приехавшими в это ритуальное место служения Золотому Тельцу, чтобы хоть как-то заработать на «калым» нашим будущим невестам. Единственная разница в касте, если таджик, крутит баранку, мы гастарбайтерствуем на уровне выше, занося хвосты слугам тех, кто на вершине Пирамиды. Для кого-то повод смотреть на таджика сверху вниз, для меня повод для абстрактной грусти.
- Ну, ты же наркотой торгуешь? Ну, признайся! — предпринимает последнюю попытку воспротивиться харизме молодого филистимлянина Ваня.
- Не-э-э! — возмущенно вскидывает смоляные брови живописный драйвер. — Наркотик? Никогда! У меня брат погиб из-за наркотик! Только честно работай!
- Вот! Молодец! — окончательно размякает мой экзальтированный друг, и меня охватывает подспудное раздражение. Фары выхватывают решётку, окружающую пятиэтажку, где я снимаю квартиру.
- Ну, что, брат, — поворачиваюсь я к шофёру, состроив зловещую морду из своей и без того мрачной рожи. — Спасибо, что подвёз нас бесплатно!
Весёлый таджик мгновенно съеживается и ощетинивается, понимая, что дело принимает нехороший оборот.
- Не, зачем бесплатно? — затравленно посматривает на нас «бомбила», — надо платить…
- Ты что, не понял? — повышаю я голос. — Ты, нам сейчас сам заплатишь, за то, что на нашей земле работаешь!
- Паш, да ладно? — смущенно тянет Иван.
- So, how about you kill him? — гаркаю я в сторону заднего сиденья, не сводя глаз с офигевшего таджика. — You wanted to do it? Well, lets fucking do it! Right now!
На секунду в кабине становится тихо.
Только слышно, как тикает датчик аварийной остановки.
Таксист и Ваня молча таращатся на меня круглыми глазами, раскрыв рты, как два совенка в ожидании жирного червячка. Естественно, никого Иван убивать не собирается. Но я не удержался от того, чтобы продемонстрировать разницу между словом и делом.
Слабый человек хуже всех. Каким бы он не был тебе другом — в критическую минуту предаст. Потому что слаб. Потому что не справится со страхом и болью.
И самый верный признак слабости — это когда человек начинает врать себе. Хуже нет ничего. Ты можешь что угодно врать другому, в глубине души ты будешь знать, что врешь. И это позволит тебе держаться верного курса по внутреннему компасу. Этот компас безошибочно скажет, что хорошо и что плохо. Но если слишком сильно отклонится от этого внутреннего курса, а вернуться на него силы воли не хватает, можно начать врать самому себе. Научиться оправдывать любой свой дурной поступок, любую слабость. И это конец — доверять тебе уже больше нельзя, как нельзя доверять наркоману.
В последнее время я часто встречаю таких людей. Слишком часто.
И я не хочу, чтобы мой друг стал таким, поэтому сейчас в машине таджика висит эта дурацкая пауза.
- Не боись, брат! Шутим мы, вот твои деньги, — перехожу я на русский язык, доставая бумажник из потертой кожаной сумки.
- Триста писят, — шепчет внезапно охрипший гость столицы.
Я кладу пятисотрублёвую купюру на приборную доску и, путаясь в перекрученном ремне безопасности, выбираюсь на улицу. У двери меня нагоняет Ваня.
- Ты что? — удивленно спрашивает он. — Зачем так много ему дал?
Сокрушенно качаю головой и, набрав код, тяну дверь на себя.
* * *
Вернувшись домой после ночного трипа, мы закончили вчерашний вечер бутылкой коньяка. Это было уже лишним, поэтому утро встретило недетским похмельем.
Поморщившись от жестокой головной боли, я пошарил рукой по засыпанному всяким дерьмом столу…
После Америки, я стал употреблять слово «дерьмо» очень часто. Подцепил от американского «shit». Там, в Америке, это слово сродни слову «штука» в русском языке. Типа мы говорим: «Классная штука!», а американцы, особенно те, которые афро, сказали бы «Классное дерьмо!»
Помнится, чуть не попал в неприятности. Пересекся на пьянке во Флориде с командой российских кикбоксеров. И в перерыве между «дринкингом» мы вышли покурить на «тэррас» с самым их главным чемпионом.
- Паша, охрененно ты «Балладу о Любви» спел! — расчувствовавшись, заявил он. — Если бы ты знал, как я уважаю Высоцкого! Высоцкий и Есенин — это самое лучшее в русской культуре!
Голова у него была очень большая, красная и квадратная. Редкие белесые волосики ежиком, глаза навыкате и китайские ролексы на запястье дополняли образ «конкретного пацана» на отдыхе. Я и сам люблю Высоцкого, но мне стало немного неприятно, что мы с этим быдловатым малым оказались в одном фан-клубе.
- Точно, чувак, — сказал я. — Я сам всякое такое дерьмо обожаю.
После этих слов мастер кикбоксинга раздулся, как рыба-фугу, и сделался ещё более багровым.
- За такие слова, другого я бы уложил на месте, — зло выдохнул он, и неуловимо крутанувшись вокруг своей оси, впечатал новенький кроссовок в кирпичную стену, чуть левее моего уха.
Задел его такой оборот речи.
…и обнаружил там бутылку Аква Минерале с газом. Тёплая, как блондинка на пляже, она, тем не менее, всё ещё была способна утолить жажду.
После стандартных утренних ритуалов жизнь вернулась в молодые тела, но головы ещё были свободны от планов. Открыв сайт знакомств, я читал пришедшие за ночь сообщения от девушек, а Ваня бродил по квартире с бутылкой минералки и постанывал, как призрак из графского замка.
- Я тут оказывается вчера свидание забил с девушкой, — поделился я результатами сетевого улова. — Через четыре часа на Курской. Может сходить?
Немедленно стряхнув с себя страдальческий вид, Ваня припрыгал к компьютеру.
- Где? Покажи! Уау! Ты чо? Конечно, соглашайся, такая лапа! — Ваня плотоядно зачмокал губами и засопел, разглядывая фото стройной брюнетки с внешностью фотомодели.
- Пошли со мной? — неожиданно предложил я ему.
- Ага. Скажешь: это мой второй пилот? — саркастически хмыкнул Ваня.
- Да, не. Зачем? Попрошу подругу захватить, — пояснил я.
- О! Давай, конечно! Звони! — обрадовался любвеобильный помощник юриста.
После короткого телефонного звонка, во время которого Ваня скакал вокруг меня, корча немые гримасы и совершая пошлые телодвижения, чуть не заставив меня рассмеяться в паре неподходящих мест, договоренность была достигнута. К моей радости Оля, так звали девушку, сама предложила двойное свидание.
- У тебя нет ли там случайно друга, которого можно пригласить, — извиняющимся тоном спросила она, а то подруга тут в гостях, не хочется бросать её.
- Друга пригласить? Ну, не знаю… — после этих слов Иван задергался ещё сильнее, тыкая себя в грудь двумя указательными пальцами.
- Ага, хорошо. Попробую найти кого-нибудь, — на этих словах мим в белых трусиках и черных носках картинно рухнул на колени, воздевая руки к пыльной люстре.
- Ну, что, мой националистический друг, — весело провозгласил я, закончив разговор, — мы идём на двойное свидание.
- Урааа! Секс! — радостно завопил Ваня, но тут же погрустнел. — Блин, Паша, мне так стыдно, что я вчера размяк с этим таджиком. Но вот сегодня…
- Так, блин, заканчивай эту ахинею, — начал злиться я. — Реально запарил уже.
- Ну, ладно-ладно, — примирительно пробурчал он. — Пошли лучше поедим куда-нить.
Пользуясь, тем, что мы ночевали у меня дома, перед выходом я переоделся в свежую одежду и выглядел, в общем, более или менее нормально за исключением красных глаз и изрядной щетины. Ловелас номер два был в состоянии похуже. На Ване были мятые, как будто их всю ночь жевала корова, светлые льняные брюки и такого же вида рубашка. Грязные волосы и опухшее лицо говорили о бурной ночи.
- Может душ принять и побриться? — он задумчиво поскреб заросщий щетиной подбородок, — как-то стыдно в таком виде показываться.
- Я тя умоляю, — ухватив друга за округлые бока, я мягко, но настойчиво подтолкнул его к двери.
* * *
- Па-аш, — Ваня откусил огромный кус «разорви-лицо-гамбургера» и силился прожевать его, не прекращая светскую беседу. — Что за херня? Объясни мне. Я постоянно на сайте знакомств зависаю, но мне почти не отвечает никто, а ты за одну ночь столько телефонов нацеплял?
- Элементарно, Ватсон, — невозмутимо ответил я, — ты лишь один из вереницы серых лиц, а я красив, как бог Аполлон, возвышеннен, как Икар…
- Очень смешно, «Икар», — скривился Ваня, — ты хотел сказать, как гоблин? Не, я тебя серьезно спрашиваю.
- Ладно, уговорил — открою тебе «тайну волшебного послания». Можешь записывать.
Записывайте и вы, мои добрые читатели.
Дело было так:
* * *
- Ну, всё! Все бабы мои! — Дима радостно помахал у меня перед носом толстой книгой в глянцевой обложке с названием «Секреты пикапа или как стать повелителем своей половой жизни».
- Э-э-э, — интеллигентно отреагировал я, отрывая взгляд от просмотра риплея, где победоносно выносил двух орков прокачанной толпой некромантов.
- Хмм, — заинтересовался брат, заглядывая через моё плечо в экран, — масс-некроманты? Утончённо!
- Спасибо. Так что там с книжкой? — вернул я его к предмету беседы.
- А, ну, в общем, есть такая наука практическая — «пикап», — с серьёзным видом начал вещать Дима, — нейро-лингвистическое программирование с целью соблазнения.
-Ааа! Баб цеплять, что ли? — понял я.
- Ну-у-у, если примитивно сказать, то да, — смутился брат.
- Да это же чушь! — категорично заявил я. — Нейроэпилептич… что-то-там. Это из серии «100 способов заработать миллион» или «11 способов достучаться до желудка мужчины через его сердце». Развод лохов на бабло, в общем. Сколько ты за эту галиматью заплатил?
- Ну-ну, — обиделся Дима, — книга своих двух тысяч стоит…
- Сорри, я не говорю, что ты лох… хотя не… вроде, говорю… ну извиняюсь ещё раз, — продолжил я, — просто я это НЛП ещё на пятом курсе института изобрёл. Игра «Полигон» называется. А суть в том, что любой мужчина может соблазнить практически любую женщину. Вопрос только в силе желания. Для этого не нужно эти псевдо-тактики изучать.
- Ха! Сказать легко, — оскорбился критикой пикапа Дима. — А ты на деле докажи! Пойдем, проверим сейчас, какой ты гуру!
Дима повлек меня в свою комнату, где на экране компьютера была открыта страница сайта с колонкой женских портретов, напротив которых значилось: «Марина, 25, Отрадное» или «Miriebelle, 28, Бутово».
- Это сайт знакомств, — объяснил брат, — удобная штука, знакомишься с девушками, набираешь телефонов и к выходным у тебя уже пару кандидаток на свидание.
- И как успехи? — поинтересовался я.
- Ну, пока не очень, если честно, — сконфузился брат, — но теперь дела пойдут!
Он потряс томиком НЛП-премудростей и сверкнул зелеными глазами.
- Хотя с двумя тут нормально вроде продвигается, — он открыл окошки с перепиской.
Начиналась беседа с байроновских восхвалений красот девушек. Что-то типа: «О, прекрасная, ваши каштановые локоны…». Далее шел поток подобных комплиментов, разбавленный односложными ответами девушек. На определенном этапе фантазия брата иссякала, и он разражался сакраментальным: «Может, встретимся?». На этом диалог, обычно, заканчивался.
- Эхехе, Дима, — протянул я. — Разве ж так надо?
- Блин, ну покажи, как надо, давай! — разгорячился брат, — фиг у тебя, что получится.
- Без проблем, — самоуверенно заявил я, — но тогда на спор! Давай выбирай десять девушек, а я должен разговорить всех, и у, как минимум, половины взять телефоны и забить «стрелу»!
- Хахаха! «У половины», — саркастически засмеялся Дима, — да, ты и одно свидание не забьешь! Давай на бутылку виски спорим!
- Окей, — согласился я, — пошли тогда купим вискаря сразу, чтоб процесс шёл интереснее, а проигравший платит!
Через пятнадцать минут ароматная жидкость была разлита по стаканам, и я принялся действовать.
Открыв диалоговое окно одной из интернет-красавиц, я на несколько секунд завис над клавиатурой, после чего уверенно напечатал:
«Давай сделаем что-нибудь необычное на этой неделе. Прыгнем с парашютом или сходим в кино. Говорят Леонарды Ди Каприо особенно хороши в это время года».
- Хахаха! Что это за бред ты понаписал! Да ни одна на такой бред не поведется, — Дима заранее обрадовался грядущему показательному провалу критика пикапа.
- Спокойно, Дима, — я жестом показал ему налить по второй. — Сейчас ты узришь превосходство разума над сарсапариллой! Подход отточен.
Жизненный опыт и профессиональные навыки коммуникации не дали сбоя. Первые несколько отзывов я отмечал, заливая в организм шотландскую солодовую «огненную воду», но вскоре полностью ушёл в дело, играя одновременную партию на семи досках.
«Не люблю Ди Каприо. Парашют интереснее» — гласило четыре сообщения.
«Не люблю Ди Каприо, а с парашютом страшно. Лучше кино», — говорили остальные.
Через двадцать минут интеллектуального кунг-фу на клавиатуре мы записали семь телефонов и назначили шесть свиданий.
- Но фотографию, Дима, тебе надо все же сменить, — сказал я, вытирая по со лба, — а то ажно взмок.
- Охренеть, — только и сказал Дима, — в чём фишка?
- Всё просто, — великодушно поделился я секретом, — эта фраза — концентрированный мессадж, активирующий основные женские инстинкты. «Давай сделаем» — сразу побуждаешь к действию, показывая, что не обычная размазня с тошнотворным «Привет! Как дела? Что делаешь? Чем занимаешься?», «Что-нибудь необычное» — элементарно: несмотря на то, что девушки, в общем, (как, впрочем, и мужики) народ довольно одинаковый, все они считают себя необычными. И соответственно хотят для себя чего-то необычного. Вот мы им его и даем. «Прыгнем с парашютом или сходим в кино» — девушки любят конкретных чуваков, и чтобы эту конкретность продемонстрировать, мы предлагаем «прыгнуть с парашютом» или «с парашюта» (как принято писать там у них в интернете). Это довольно необычно, так что и тут мы не соврали. Однако прыгать с парашютом нам, конечно, же нафиг не надо, отсюда второй более реалистичный сценарий вечера.
- А «дикаприов в сезон года» ты зачем приплел? — совсем офигел от такой внушительной методологической основы Дима.
- А вот это самое важное! Выдав в девушкин мозг ряд достаточно мощных побуждающих установок, мы хотим завуалировать нашу попытку манипуляции чем-нибудь, что наверняка запомнится сильнее всего, и подаем его последним в юмористическом игривом тоне… Ну и я слегка покрыл концовочку тонким налетом интеллигентности, которая обычно девушкам импонирует.
- Охренеть, — повторил Дима уже не первый раз за этот вечер.
Вооружившись фразой-убийцей, он потом ещё долго победоносно доводил дело до реала, пока не обозначилась вторая, гораздо более существенная проблема.
- Деньги кончились, — сообщил Дима на мой вопрос по поводу его угасшей активности. — В этой долбаной Москве за порог ступишь и тысячи, как не бывало.
- Факт, — посочувствовал я.
* * *
- Охренеть! — пошевелил плохопрожеванным бутербродом во рту Ваня.
- Ага, — кивнул я. — Слышал уже. Дожевывай, давай, а то опоздаем.
Несмотря на мои опасения, прибыли мы, по моим меркам, вовремя — за час до назначенного времени. Ваня ныл и протестовал: ещё ни разу в своей жизни он не приходил навстречу, не опоздав хотя бы на полчаса. Я, например, уже давно назначал ему на час раньше, чем планировал прийти сам. Постепенно Ваня замечал мою хитрость и приходил ещё позже. Я корректировал время и дошел уже до двух часов. Ваня стал пытаться не приходить совсем. В общем, так и жили.
- Жарко, — мой друг наморщил лоб, поджал губы и посмотрел на меня говорящим взглядом.
- Понимаю, — многозначительно протянул я. — Но как то это не того… если мы на первое свидание «косыми» припремся.
- Паша, да ты посмотри на нас — два колдыря, блин. Уж лучше мы действительно будем такими пьяными, как выглядим.
Аргумент достиг моего похмельного сердца, из последних сил проталкивающего густую тяжёлую кровь по артериям, и через минуту два небритых красноглазых холостяка не первой молодости ввалились в суши-бар «СУШняк».
- К тому же, — продолжил оправдывать нашу слабость Иван, — у тебя девушка красивая, значит подруга её — точно крокодил! Это их стандартная парная комплектация. А значит мне нужно выпить!
- Может, моя как раз — крокодил, а твоя — красавица, — предположил я, выполнив глоток ледяного чешского Будвайзера из запотевшей кружки.
- Да-а-а, — мечтательно протянул Ваня, — да-а-а…
Едва мы успели ополовинить вторую кружку, как мой телефон возвестил о прибытии дам скрежетом малоизвестного дэтх-металла.
- Алло! Привет! — преувеличенно бодро воскликнул я, яростно впечатав квадратную Нокию в ни в чем не повинное ухо.
- Ну и где вы? — голос «Оли с сайта» звучал капризно и недовольно.
- Мы? На месте, конечно! Отошли на секунду! Счас летим! — громко хлюпая, мы стремительно долакали остатки пенного напитка и скачками бросились на рандеву.
На самом деле, нам было так уютно беседовать, расслабленно поблескивая интеллектом в полутемном углу харчевни, что ещё секунду назад сама мысль о перемещении в пространстве вызывала отторжение, но стоило женскому образу проникнуть в сознание, как размякшие под воздействием алкоголя тела получили крепкий пинок от озверевших гормонов, и для нас начался Великий Брачный Танец.
Создавая мужчин, Мать-Природа ни на секунду не допускала мысли, что нам можно доверить такое важное дело, как собственное выживание. Что ж, не будем врать — единственное, на что мы могли бы потратить умственную и физическую энергию по собственной воле — это создание самогонного аппарата. Все остальное время мы бы проводили в пирушках с друзьями; смотрели бы на звезды и пели песни. Изредка кто-нибудь бы мотнулся в лес за новой порцией кедровых шишек. Нам бы хватало.
Однако с такой повесткой дня виду не развиться, поэтому, сотворив этих в сущности милейших существ — мужчин, Природа быстренько прикрутила им в комплект систему размножения, превращающую добродушных сибаритов в безжалостных киборгов, готовых лгать, убивать и даже…(страшно сказать) РАБОТАТЬ (!!!) ради выполнения заложенной программы. Скептически взглянув на собственное детище, Природа уверенно перевела рычажок «Жажда секса» на максимум и решила, что дело сделано.
И понеслись в ужасе в самые дальние урочища избиваемые мамонты, и содрогнулась земля, изрытая сложными механизмами, и вздрогнули горы, расколотые чудовищной силы взрывчатыми смесями. Уродливая и неумолимая, как раковая опухоль, встала и поднялась во весь рост Цивилизация, и поняла Природа… что слегка переборщила.
Вот и мы с Ваней, как миллионы мужчин до нас, не сговариваясь, ломанулись к выходу из уютного заведения, размахивая потными подмышками и ранними жировыми отложениями, для того чтобы станцевать Великий Брачный Танец перед самой что ни на есть неблагодарной аудиторией.
Неспособные, в сущности, к созидательной деятельности и великим свершениям, женщины, первые, кто в этих свершениях нуждаются. Виртуозно владея искусством канализации мужской творческой энергии, они с успехом превращают изобретение полупроводника в «беленький айфон», а прорывы в теории сплавов в непригорающие сковородки. Они обожают и жаждут уютно обустраивать свой быт и с воодушевлением наводняют окружающее пространство цветочками и рюшечками, самое слабое влечение, впрочем, имея к настоящему искусству. Однако, как назло, красивые меховые мамонтовые шкурки достать без этих ленивых и грубых мужчин как-то совсем не получается. Да и черт с ними, с этими шкурками, вроде бы, венки из одуванчиков и красивей и нежней, да вот Природа опять постаралась. На горб нежнейшей половине она, ничтоже сумняшеса, присобачила ту же самую злобную обезьяну — инстинкт размножения.
И вот от начала времен два абсолютно разных вида вынуждены сводить вновь и вновь несводимое, обманывать и обманываться в поисках несуществующих общих черт, чтобы выполнить программу. И, честно говоря, программа работает — осечек почти не бывает.
Итак, два невзрачных самца выкатились на свет божий и предстали во всей неказистости перед двумя весьма привлекательными дамами.
Молча уставившись на девушек, мы остолбенели. Безжалостные секунды начали стремительно отщипывать кусочки от нашего зыбкого настоящего, превращая их в тусклое прошлое. С каждой секундой разочарование все сильней проступало на лицах подруг. Я понял, что рейтинг наш стремительно падает и, галантно улыбаясь, шагнул вперёд, произнося приблизительно следующее:
- Разрешите представиться — мастер спорта, Чингачгук Аарон Моисеевич!